КАК СОЗДАТЬ ХОРОШУЮ КОНСТИТУЦИЮ - 4
Не пишите то, что люди решат на выборах и референдумах
Не пытайтесь с помощью Конституции решить текущие политические вопросы. Ограничьтесь созданием правил, по которым будет работать политический процесс.
Конституция нужна не для того, чтобы определять политику страны. Она нужна для того, чтобы политику страны определяли граждане. Будет ли армия призывной или добровольной, разрешат ли в стране однополые браки и лёгкие наркотики, с какими странами введут безвизовый режим, каков будет размер налогов - решение этих и многих других вопросов и составляет суть политического процесса. И в демократической стране граждане сами решают эти вопросы, создавая партии и участвуя в их работе, голосуя на выборах и референдумах, выходя на митинги или направляя обращения в органы власти.
Конституция не должна решать эти вопросы за граждан. Задача конституции - создать правила, по которым работает демократия. И если демократия работает, то граждане всё это сами прекрасно решат без Конституции.
К сожалению, почти во всех конституционных проектах видно непонимание этого принципа. Скажем, Коммунистическая партия РФ предлагала зафиксировать в Конституции, что коммунальные платежи не должны превышать 10% дохода семьи. “Конституция свободных людей” партии “Яблоко” запрещает частные военные компании. А конституционный проект националистов под редакцией Романа Юнемана предусматривает приобретение гражданства в упрощённом порядке для представителей русского и всех других коренных народов России. Т.е. фактически российские политики при составлении конституционных проектов вписывают туда свои программы.
Видимо, политикам сложно сложно отделить то, что необходимо для создания демократии, от того, что необходимо для реализации их собственной политической программы. Чтобы избежать этой логической ловушки, нужно постоянно задавать себе вопрос, примут ли те или иные конституционные нормы представители главных политических течений современной России (левые, либералы и националисты). Левым нужно поразмышлять, примут ли их конституционный проект националисты и либералы. Либералам то же самое стоит подумать о левых и националистах, а националистам - о левых и либералах.
И если у представителей других политических лагерей не будет возражений, значит вы действительно пишете Конституцию для всей страны, а не для своих соратников по партии.
А если вам кажется, что ваши идеи пользуются популярностью и будут приняты народом, то нет никакой нужды прописывать их в Конституции. Ведь когда вы создадите по-настоящему демократическую систему, то сможете предложить эти идеи гражданам и добиться их реализации. Если же вы не уверены в том, что это произойдёт, то и не нужно ничего навязывать людям.
Пожалуй, есть лишь несколько норм, которые противоречат отдельным политическим идеологиям, но без которых невозможно обойтись в Конституции. Это, например, гарантии прав частной собственности и равноправие граждан независимо от этнической принадлежности. Первое входит в противоречие с радикальными левыми идеологиями, второе - с радикальными правыми. Однако без этих гарантий невозможно нормальное функционирование политической системы. Если коммунисты, придя к власти, могут национализировать бизнес предпринимателей, спонсирующих либеральные и правые партии, значит они по сути лишат опоры и поддержки своих политических конкурентов. А если националисты, придя к власти, запретят голосовать представителям национальных меньшинств, это, в свою очередь, тоже отберёт часть легальной поддержки у левых и либералов. Всё это, конечно, грубое упрощение, но смысл, я думаю, понятен - данные конституционные принципы обеспечивают устойчивость и демократичность системы, и они не должны нарушаться.
Оба этих шага, повторюсь, могут не понравиться радикальным левым и радикальным правым. Однако если мы говорим об умеренных - тех, кто составляет большинство в обоих политических лагерях - то, полагаю, они сами понимают необходимость подобных ограничений и не будут возражать.
Не пишите то, что люди решат на выборах и референдумах
Не пытайтесь с помощью Конституции решить текущие политические вопросы. Ограничьтесь созданием правил, по которым будет работать политический процесс.
Конституция нужна не для того, чтобы определять политику страны. Она нужна для того, чтобы политику страны определяли граждане. Будет ли армия призывной или добровольной, разрешат ли в стране однополые браки и лёгкие наркотики, с какими странами введут безвизовый режим, каков будет размер налогов - решение этих и многих других вопросов и составляет суть политического процесса. И в демократической стране граждане сами решают эти вопросы, создавая партии и участвуя в их работе, голосуя на выборах и референдумах, выходя на митинги или направляя обращения в органы власти.
Конституция не должна решать эти вопросы за граждан. Задача конституции - создать правила, по которым работает демократия. И если демократия работает, то граждане всё это сами прекрасно решат без Конституции.
К сожалению, почти во всех конституционных проектах видно непонимание этого принципа. Скажем, Коммунистическая партия РФ предлагала зафиксировать в Конституции, что коммунальные платежи не должны превышать 10% дохода семьи. “Конституция свободных людей” партии “Яблоко” запрещает частные военные компании. А конституционный проект националистов под редакцией Романа Юнемана предусматривает приобретение гражданства в упрощённом порядке для представителей русского и всех других коренных народов России. Т.е. фактически российские политики при составлении конституционных проектов вписывают туда свои программы.
Видимо, политикам сложно сложно отделить то, что необходимо для создания демократии, от того, что необходимо для реализации их собственной политической программы. Чтобы избежать этой логической ловушки, нужно постоянно задавать себе вопрос, примут ли те или иные конституционные нормы представители главных политических течений современной России (левые, либералы и националисты). Левым нужно поразмышлять, примут ли их конституционный проект националисты и либералы. Либералам то же самое стоит подумать о левых и националистах, а националистам - о левых и либералах.
И если у представителей других политических лагерей не будет возражений, значит вы действительно пишете Конституцию для всей страны, а не для своих соратников по партии.
А если вам кажется, что ваши идеи пользуются популярностью и будут приняты народом, то нет никакой нужды прописывать их в Конституции. Ведь когда вы создадите по-настоящему демократическую систему, то сможете предложить эти идеи гражданам и добиться их реализации. Если же вы не уверены в том, что это произойдёт, то и не нужно ничего навязывать людям.
Пожалуй, есть лишь несколько норм, которые противоречат отдельным политическим идеологиям, но без которых невозможно обойтись в Конституции. Это, например, гарантии прав частной собственности и равноправие граждан независимо от этнической принадлежности. Первое входит в противоречие с радикальными левыми идеологиями, второе - с радикальными правыми. Однако без этих гарантий невозможно нормальное функционирование политической системы. Если коммунисты, придя к власти, могут национализировать бизнес предпринимателей, спонсирующих либеральные и правые партии, значит они по сути лишат опоры и поддержки своих политических конкурентов. А если националисты, придя к власти, запретят голосовать представителям национальных меньшинств, это, в свою очередь, тоже отберёт часть легальной поддержки у левых и либералов. Всё это, конечно, грубое упрощение, но смысл, я думаю, понятен - данные конституционные принципы обеспечивают устойчивость и демократичность системы, и они не должны нарушаться.
Оба этих шага, повторюсь, могут не понравиться радикальным левым и радикальным правым. Однако если мы говорим об умеренных - тех, кто составляет большинство в обоих политических лагерях - то, полагаю, они сами понимают необходимость подобных ограничений и не будут возражать.
Интересная статья на конституционную тематику на "Медузе": какие сценарии предусматривает Конституция США в случае, если Трамп и его соратники откажутся признавать свой проигрыш на выборах. В очередной раз делаю вывод, что президентская республика - крайне неэффективная и потенциально очень опасная форма правления.
https://meduza.io/feature/2020/09/27/a-esli-tramp-proigraet-vybory-i-otkazhetsya-eto-priznavat-zhurnal-the-atlantic-rassmotrel-vozmozhnye-stsenarii
https://meduza.io/feature/2020/09/27/a-esli-tramp-proigraet-vybory-i-otkazhetsya-eto-priznavat-zhurnal-the-atlantic-rassmotrel-vozmozhnye-stsenarii
Meduza
А если Трамп проиграет выборы и откажется это признавать? Журнал The Atlantic рассмотрел возможные сценарии
Чем ближе день президентских выборов в США, тем чаще и увереннее действующий президент Дональд Трамп объявляет, что они будут «самыми сфальсифицированными в истории». На своей сентябрьской пресс-конференции Трамп на вопрос, готов ли он обеспечить мирный переход…
КАК СОЗДАТЬ ХОРОШУЮ КОНСТИТУЦИЮ - 5
Пишите так, чтобы было удобно читать
Конституция должна быть написана понятно и однозначно. В тексте лучше избегать сложных словесных конструкций, лишних повторов и бессодержательных предложений.
Конституция 1993 г. в целом написана неплохо, и её легко понять. Тем не менее, уровень удобочитаемости этого документа можно повысить.
Скажем, сейчас в тексте часто встречается тяжеловесная конструкция “Российская Федерация”. Я во всех цитатах из Конституции сокращаю её до “РФ”, но законодателям почему-то кажется, что это выглядит несолидно. В результате появляются громоздкие нормы вроде «Председатель Правительства Российской Федерации в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными законами и указами Президента Российской Федерации определяет основные направления деятельности Правительства Российской Федерации и организует его работу» (ст. 113 Конституции РФ).
Думаю, словосочетание “Российская Федерация” можно приберечь для более торжественных случаев (скажем, для преамбулы), а в остальных местах либо обойтись аббревиатурой “РФ”, либо вообще убрать её. Вряд ли при чтении указанного выше фрагмента у людей будут сомнения, что речь идёт именно о президенте и правительстве нашей страны. Большинство европейских конституций обходятся без указаний на государственную принадлежность органов власти, и люди понимают их вполне однозначно.
Ещё в Конституции можно не писать бессодержательных вещей о том, что какие-то вопросы решаются в порядке, установленном федеральным законом. Таким образом авторы очевидно хотели сказать, что данные вопросы не должны регулироваться подзаконными актами (указами президента и постановлениями правительства). Однако при демократии эта норма бесполезна - парламент и так может регулировать любой вопрос, если сочтёт это нужным, и дополнительные полномочия ему не нужны. А если в стране установлена диктатура, то нет разницы, где будут прописаны несправедливые правовые нормы - в законе или подзаконном акте.
Вот яркий пример: “Наличие у гражданина РФ гражданства иностранного государства не умаляет его прав и свобод и не освобождает от обязанностей, вытекающих из российского гражданства, если иное не предусмотрено федеральным законом или международным договором РФ” (ч. 2 ст. 62). Как видите, эта норма не даёт никаких гарантий людям, имеющим иностранное гражданство. В итоге федеральным законом предусмотрено, что такие люди не могут избираться в органы власти (ч. 3.1 ФЗ “Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ”). А при желании их также можно лишить права на пенсию, образование, медицинскую помощь и т. д. - ведь если это всё предусмотрено федеральным законом, то всё это будет соответствовать российской Конституции. Соответственно, эта норма не защищает ничьи права, и можно её либо вовсе выкинуть, либо убрать ту часть, что начинается со слова “если” (кстати, именно это сделано в конституционном проекте Романа Юнемана в ст. 12).
Или норма о том, что “обвиняемый в совершении преступления имеет право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных федеральным законом” (ч. 2 ст. 47). Она тоже не несёт никакого смысла. Ведь законодатель может установить, что суд присяжных применяется всего по нескольким статьям УК РФ и таким образом лишить права на суд присяжных 99,9% подсудимых.
В общем, нормы о необходимости принятия того или иного закона не несут никакого смысла, если не прописаны никакие базовые принципы, которыми нужно руководствоваться при написании этих законов.
Продолжение см. 👇
Пишите так, чтобы было удобно читать
Конституция должна быть написана понятно и однозначно. В тексте лучше избегать сложных словесных конструкций, лишних повторов и бессодержательных предложений.
Конституция 1993 г. в целом написана неплохо, и её легко понять. Тем не менее, уровень удобочитаемости этого документа можно повысить.
Скажем, сейчас в тексте часто встречается тяжеловесная конструкция “Российская Федерация”. Я во всех цитатах из Конституции сокращаю её до “РФ”, но законодателям почему-то кажется, что это выглядит несолидно. В результате появляются громоздкие нормы вроде «Председатель Правительства Российской Федерации в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными законами и указами Президента Российской Федерации определяет основные направления деятельности Правительства Российской Федерации и организует его работу» (ст. 113 Конституции РФ).
Думаю, словосочетание “Российская Федерация” можно приберечь для более торжественных случаев (скажем, для преамбулы), а в остальных местах либо обойтись аббревиатурой “РФ”, либо вообще убрать её. Вряд ли при чтении указанного выше фрагмента у людей будут сомнения, что речь идёт именно о президенте и правительстве нашей страны. Большинство европейских конституций обходятся без указаний на государственную принадлежность органов власти, и люди понимают их вполне однозначно.
Ещё в Конституции можно не писать бессодержательных вещей о том, что какие-то вопросы решаются в порядке, установленном федеральным законом. Таким образом авторы очевидно хотели сказать, что данные вопросы не должны регулироваться подзаконными актами (указами президента и постановлениями правительства). Однако при демократии эта норма бесполезна - парламент и так может регулировать любой вопрос, если сочтёт это нужным, и дополнительные полномочия ему не нужны. А если в стране установлена диктатура, то нет разницы, где будут прописаны несправедливые правовые нормы - в законе или подзаконном акте.
Вот яркий пример: “Наличие у гражданина РФ гражданства иностранного государства не умаляет его прав и свобод и не освобождает от обязанностей, вытекающих из российского гражданства, если иное не предусмотрено федеральным законом или международным договором РФ” (ч. 2 ст. 62). Как видите, эта норма не даёт никаких гарантий людям, имеющим иностранное гражданство. В итоге федеральным законом предусмотрено, что такие люди не могут избираться в органы власти (ч. 3.1 ФЗ “Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ”). А при желании их также можно лишить права на пенсию, образование, медицинскую помощь и т. д. - ведь если это всё предусмотрено федеральным законом, то всё это будет соответствовать российской Конституции. Соответственно, эта норма не защищает ничьи права, и можно её либо вовсе выкинуть, либо убрать ту часть, что начинается со слова “если” (кстати, именно это сделано в конституционном проекте Романа Юнемана в ст. 12).
Или норма о том, что “обвиняемый в совершении преступления имеет право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных федеральным законом” (ч. 2 ст. 47). Она тоже не несёт никакого смысла. Ведь законодатель может установить, что суд присяжных применяется всего по нескольким статьям УК РФ и таким образом лишить права на суд присяжных 99,9% подсудимых.
В общем, нормы о необходимости принятия того или иного закона не несут никакого смысла, если не прописаны никакие базовые принципы, которыми нужно руководствоваться при написании этих законов.
Продолжение см. 👇
Начало см. ☝️
Наконец, в тексте Конституции можно упростить и сделать более понятными наименования органов власти и нормативных актов. У нас есть много сложных терминов, которые используются в юридических документах, но имеют более простые аналоги.
Скажем, одно из немногих полезных изменений в Конституции, произошедших в 2020 г. - то, что членов Совета Федерации теперь официально можно называть “сенаторами”. Данный термин и так уже фигурировал в СМИ и разговорной речи, поэтому логично и разумно его закрепить в Конституции.
Аналогично можно поступить с председателем правительства (называть его также “премьер-министром”) и самим правительством (ввести дополнительное название “кабинет министров”). Словосочетание “субъект федерации” можно дополнить словом “регион”, “закон субъекта федерации” - “региональный закон”, “органы местного самоуправления” - “муниципальные органы” и т. д.
Здесь можно не прибегать к радикальным изменениям и не переименовывать всё целиком - иначе придётся менять всё текущее законодательство. Достаточно просто дать альтернативные варианты. Т.е. в Конституции можно написать “премьер-министр (председатель правительства)”, “регион (субъект федерации)” и т. д. и разрешить использовать оба наименования. Так нам не придётся переписывать существующие законы: новые, более понятные названия будут приживаться в законодательстве и постепенно вытеснят старые и более сложные.
Наконец, в тексте Конституции можно упростить и сделать более понятными наименования органов власти и нормативных актов. У нас есть много сложных терминов, которые используются в юридических документах, но имеют более простые аналоги.
Скажем, одно из немногих полезных изменений в Конституции, произошедших в 2020 г. - то, что членов Совета Федерации теперь официально можно называть “сенаторами”. Данный термин и так уже фигурировал в СМИ и разговорной речи, поэтому логично и разумно его закрепить в Конституции.
Аналогично можно поступить с председателем правительства (называть его также “премьер-министром”) и самим правительством (ввести дополнительное название “кабинет министров”). Словосочетание “субъект федерации” можно дополнить словом “регион”, “закон субъекта федерации” - “региональный закон”, “органы местного самоуправления” - “муниципальные органы” и т. д.
Здесь можно не прибегать к радикальным изменениям и не переименовывать всё целиком - иначе придётся менять всё текущее законодательство. Достаточно просто дать альтернативные варианты. Т.е. в Конституции можно написать “премьер-министр (председатель правительства)”, “регион (субъект федерации)” и т. д. и разрешить использовать оба наименования. Так нам не придётся переписывать существующие законы: новые, более понятные названия будут приживаться в законодательстве и постепенно вытеснят старые и более сложные.
По просьбе некоторых читателей создал отдельный чат для дискуссий, где можно обсудить мои заметки и любые конституционно-правовые проблемы. Кому интересно - заходите.
https://www.tg-me.com/joinchat-AAAAAFa6ckelQMrKjpl1bg
https://www.tg-me.com/joinchat-AAAAAFa6ckelQMrKjpl1bg
Telegram
Конституционный чат
Клуб читателей канала "Конституция здорового человека". Админ - Артём Русакович @artem_rusakovich
КАК СОЗДАТЬ ХОРОШУЮ КОНСТИТУЦИЮ - 6
Помните о разделении властей
Конституция должна распределять полномочия между многими людьми и органами власти и не давать одному человеку или небольшой группе людей сконцентрировать всю государственную власть. Для этого нужно заимствовать политико-правовые механизмы, опробованные в других странах.
Одна из главных идей конституционного права - теория разделения властей. Согласно этой теории, государственную власть нужно распределить между разными органами власти с чётко прописанными правами и обязанностями. Это исключает сосредоточение всех полномочий в руках одного человека и тем самым предотвращает произвол, узурпацию власти и ошибки в управлении страной.
Традиционным считается деление государственной власти на три вида (или, как их называют, "ветви власти"): законодательную, исполнительную и судебную.
Законодательную власть обычно осуществляет парламент - собрание депутатов, избранных гражданами. Этот орган принимает решения большинством голосов. В России парламент называется Федеральным собранием и состоит из двух палат (частей): нижняя палата - Государственная Дума, верхняя палата - Совет Федерации.
Исполнительная находится в руках правительства (в России - Правительство РФ). Это группа министров, отвечающих за работу государства в разных сферах общественной жизни.
И, наконец, судебную власть реализуют суды. Во главе судебной системы обычно стоит один или несколько высших судов (в России - Верховный суд РФ и Конституционный суд РФ). Верховный суд может отменить любое решение нижестоящего суда, а Конституционный суд - признать закон, принятый парламентом, не соответствующим Конституции. Поэтому важно, чтобы они также не зависели от других ветвей власти.
Если упростить, то парламент издаёт законы, правительство управляет страной на основании этих законов, а суды разрешают споры, возникающие в связи с исполнением этих законов.
К сожалению, действующая российская Конституция создаёт плохо работающую систему, поскольку над всеми этими ветвями ставит фигуру президента. Он формально не относится ни к одной ветви власти, но может так или иначе влиять на них. В частности, президент самостоятельно формирует правительство и принимает решение о его отставке. Также он может наложить вето на новый закон, преодолеть которое могут лишь 2/3 парламентариев. Наконец, президент предлагает кандидатуры судей высших судов и инициирует их отставку.
Таким образом, президент в значительной мере контролирует работу исполнительной, законодательной и судебной ветвей власти. Соответственно, в стране не могут проводить политику, которая не устраивает президента, утверждать законы, которые ему не нравятся, и принимать судебные решения, которые могут его расстроить. За президентом остаётся последнее слово в принятии всех политических решений и целая страна зависит от настроения, капризов и прихотей одного человека и его ближайших друзей.
Чтобы избежать этого, будущая российская Конституция должна предусмотреть распределение полномочий между разными государственными органами и отсутствие у одного человека большого объёма власти. Для этого можно использовать разные политико-правовые механизмы, прописанные в европейских конституциях и проверенные многолетним опытом: формирование правительства парламентом, принцип контрасигнатуры (заверение премьер-министром указов президента), вынесение важнейших вопросов государственного значения на референдум и т. д.
В итоге в процессе принятия важнейших государственных решений будут задействованы множество людей и госорганов. Всё это будет выполнять роль своеобразной гарантии или страховки и не позволит людям, находящимся у власти, принимать неразумные решения, переписывать законы под себя и захватывать власть. И о наиболее важных механизмах я расскажу в следующий раз.
Помните о разделении властей
Конституция должна распределять полномочия между многими людьми и органами власти и не давать одному человеку или небольшой группе людей сконцентрировать всю государственную власть. Для этого нужно заимствовать политико-правовые механизмы, опробованные в других странах.
Одна из главных идей конституционного права - теория разделения властей. Согласно этой теории, государственную власть нужно распределить между разными органами власти с чётко прописанными правами и обязанностями. Это исключает сосредоточение всех полномочий в руках одного человека и тем самым предотвращает произвол, узурпацию власти и ошибки в управлении страной.
Традиционным считается деление государственной власти на три вида (или, как их называют, "ветви власти"): законодательную, исполнительную и судебную.
Законодательную власть обычно осуществляет парламент - собрание депутатов, избранных гражданами. Этот орган принимает решения большинством голосов. В России парламент называется Федеральным собранием и состоит из двух палат (частей): нижняя палата - Государственная Дума, верхняя палата - Совет Федерации.
Исполнительная находится в руках правительства (в России - Правительство РФ). Это группа министров, отвечающих за работу государства в разных сферах общественной жизни.
И, наконец, судебную власть реализуют суды. Во главе судебной системы обычно стоит один или несколько высших судов (в России - Верховный суд РФ и Конституционный суд РФ). Верховный суд может отменить любое решение нижестоящего суда, а Конституционный суд - признать закон, принятый парламентом, не соответствующим Конституции. Поэтому важно, чтобы они также не зависели от других ветвей власти.
Если упростить, то парламент издаёт законы, правительство управляет страной на основании этих законов, а суды разрешают споры, возникающие в связи с исполнением этих законов.
К сожалению, действующая российская Конституция создаёт плохо работающую систему, поскольку над всеми этими ветвями ставит фигуру президента. Он формально не относится ни к одной ветви власти, но может так или иначе влиять на них. В частности, президент самостоятельно формирует правительство и принимает решение о его отставке. Также он может наложить вето на новый закон, преодолеть которое могут лишь 2/3 парламентариев. Наконец, президент предлагает кандидатуры судей высших судов и инициирует их отставку.
Таким образом, президент в значительной мере контролирует работу исполнительной, законодательной и судебной ветвей власти. Соответственно, в стране не могут проводить политику, которая не устраивает президента, утверждать законы, которые ему не нравятся, и принимать судебные решения, которые могут его расстроить. За президентом остаётся последнее слово в принятии всех политических решений и целая страна зависит от настроения, капризов и прихотей одного человека и его ближайших друзей.
Чтобы избежать этого, будущая российская Конституция должна предусмотреть распределение полномочий между разными государственными органами и отсутствие у одного человека большого объёма власти. Для этого можно использовать разные политико-правовые механизмы, прописанные в европейских конституциях и проверенные многолетним опытом: формирование правительства парламентом, принцип контрасигнатуры (заверение премьер-министром указов президента), вынесение важнейших вопросов государственного значения на референдум и т. д.
В итоге в процессе принятия важнейших государственных решений будут задействованы множество людей и госорганов. Всё это будет выполнять роль своеобразной гарантии или страховки и не позволит людям, находящимся у власти, принимать неразумные решения, переписывать законы под себя и захватывать власть. И о наиболее важных механизмах я расскажу в следующий раз.
КАК СОЗДАТЬ ХОРОШУЮ КОНСТИТУЦИЮ - 7
Предоставьте Госдуме право формировать правительство
Главный лайфхак при создании хорошей конституции - дать парламенту возможность формировать и контролировать правительство страны. Это правило неукоснительно соблюдается в подавляющем большинстве демократических государств и должно действовать в прекрасной России будущего.
https://telegra.ph/KAK-SOZDAT-HOROSHUYU-KONSTITUCIYU---7-predostavte-Gosdume-pravo-formirovat-pravitelstvo-10-12
Предоставьте Госдуме право формировать правительство
Главный лайфхак при создании хорошей конституции - дать парламенту возможность формировать и контролировать правительство страны. Это правило неукоснительно соблюдается в подавляющем большинстве демократических государств и должно действовать в прекрасной России будущего.
https://telegra.ph/KAK-SOZDAT-HOROSHUYU-KONSTITUCIYU---7-predostavte-Gosdume-pravo-formirovat-pravitelstvo-10-12
Telegraph
КАК СОЗДАТЬ ХОРОШУЮ КОНСТИТУЦИЮ - 7: предоставьте Госдуме право формировать правительство
Нижняя палата российского парламента - Государственная Дума - должна получить исключительное право формировать правительство и отправлять его в отставку. Только в этом случае политика правительства будет отражать запросы и предпочтения большинства граждан. …
В понедельник я рассказывал о плюсах парламентской республики, а сегодня ловите мой ролик на ту же тему. Пофантазировал о том, как могла бы выглядеть российская политическая система после ухода Путина. Ролик выпущен год назад, но, думаю, многие читатели этого блога его не видели.
https://youtu.be/xt8-zTe0m84
https://youtu.be/xt8-zTe0m84
YouTube
Как не дать Навальному стать новым Путиным
Запись на подготовку к ЕГЭ-2024 с автором канала "Обществознание без цензуры":
https://vk.com/wall-154613864_3006
https://www.tg-me.com/society_uncensored/1039
Рубрика "Лирическое отступление" - рассказ о разнице между парламентской и президентской республикой на…
https://vk.com/wall-154613864_3006
https://www.tg-me.com/society_uncensored/1039
Рубрика "Лирическое отступление" - рассказ о разнице между парламентской и президентской республикой на…
КАК СОЗДАТЬ ХОРОШУЮ КОНСТИТУЦИЮ - 8
Лишите президента права налагать вето на новые законы
Президента необходимо лишить права блокировать вступление в силу нового закона. Всю полноту законодательной власти должен иметь парламент.
Нынешняя Конституция позволяет президенту существенно влиять на законодательный процесс. Президент вправе отклонить любой закон, принятый парламентом, и направить его тем самым на новое рассмотрение (ч. 3 ст. 107 Конституции РФ). При этом во время нового голосования для принятия закона требуется согласие более 2/3 от общего числа депутатов Госдумы и членов Совета Федерации.
В итоге может получиться, что президент, принадлежащий к парламентскому меньшинству, будет блокировать законы, принимаемые парламентским большинством.
Нагляднее всего это видно, если вспомнить приведённые мною в прошлой заметке результаты парламентских и президентских выборов (коммунисты - 18%, социал-демократы - 22%, либералы - 20%, консерваторы - 23%, националисты - 17%). Представим, что президентом будет избран социал-демократ (в первом туре - 22% голосов). Тогда он сможет заблокировать принятие закона, за который выступают либералы, консерваторы и националисты (в сумме - 60% голосов). Если же президентом изберут консерватора (в первом туре - 23% голосов), то он сможет заблокировать закон, за который выступают коммунисты, социал-демократы и либералы (в сумме - 60% голосов).
Последние двадцать лет мы не сталкивались с подобной ситуацией, но она вполне возможна в будущем. И такая норма крайне вредна, потому что ставит большинство в зависимость от меньшинства (точнее - от одного человека).
Практически ни одно демократическое государство не имеет такой нормы. Что-то подобное можно найти лишь в конституциях США (разд. 7 ст. I) и Польши (ч. 5 ст. 122). В США парламент может преодолеть президентское вето 2/3 голосов, в Польше - 3/5 голосов. Плюс в конституции Португалии указано, что по отдельным законам (например, о международных отношениях) президентское вето можно преодолеть 2/3 голосов парламента (ч. 3 ст. 136). Однако по большинству законов достаточного простого большинства (ч. 2 ст. 136).
То есть всего несколько демократических конституций имеют такую необычную норму. Другие же не позволяют президенту вмешиваться в законодательный процесс. Например, в конституции Германии прописано, что закон вступает в силу после одобрения парламентом, а затем утверждается президентом и подлежит официальному опубликованию (ст. 78, ст. 82). При этом президенту не дано возможности самому выразить протест. Также такого права нет у президентов Австрии, Израиля, Ирландии, Словении, Швейцарии.
Максимум, что может быть у президента в некоторых странах - это так называемое отлагательное вето. Т.е. президент может отказаться подписывать новый закон и тем самым направить его на новое рассмотрение. Однако парламенту достаточно вновь поддержать закон большинством голосов, чтобы он вступил в силу даже без одобрения президента. Такое правило прописано в конституциях Франции (ст. 10), Италии (ст. 74), Финляндии (ст. 77), Венгрии (ч. 5 ст. 6 раздела "Государство"), Исландии (ст. 26), Чехии (ст. 50), Словакии (ч. 2 ст. 87), Сербии (ст. 113), Греции (ч. 2 ст. 42), Эстонии (ст. 107) и Румынии (ч. 2 ст. 77).
Таким образом, президент не должен иметь права блокировать закон в том виде, в каком это право прописано в действующей российской Конституции. Максимально допустимое проявление власти президента - это отлагательное вето, т. е. обязанность парламента повторно рассмотреть закон, если президент выступит против него. Также можно вообще исключить президента из законодательного процесса и обязать его подписывать все законы, принятые парламентом. Любой из этих двух вариантов будет лучше, чем тот, что действует в нынешней Конституции.
Лишите президента права налагать вето на новые законы
Президента необходимо лишить права блокировать вступление в силу нового закона. Всю полноту законодательной власти должен иметь парламент.
Нынешняя Конституция позволяет президенту существенно влиять на законодательный процесс. Президент вправе отклонить любой закон, принятый парламентом, и направить его тем самым на новое рассмотрение (ч. 3 ст. 107 Конституции РФ). При этом во время нового голосования для принятия закона требуется согласие более 2/3 от общего числа депутатов Госдумы и членов Совета Федерации.
В итоге может получиться, что президент, принадлежащий к парламентскому меньшинству, будет блокировать законы, принимаемые парламентским большинством.
Нагляднее всего это видно, если вспомнить приведённые мною в прошлой заметке результаты парламентских и президентских выборов (коммунисты - 18%, социал-демократы - 22%, либералы - 20%, консерваторы - 23%, националисты - 17%). Представим, что президентом будет избран социал-демократ (в первом туре - 22% голосов). Тогда он сможет заблокировать принятие закона, за который выступают либералы, консерваторы и националисты (в сумме - 60% голосов). Если же президентом изберут консерватора (в первом туре - 23% голосов), то он сможет заблокировать закон, за который выступают коммунисты, социал-демократы и либералы (в сумме - 60% голосов).
Последние двадцать лет мы не сталкивались с подобной ситуацией, но она вполне возможна в будущем. И такая норма крайне вредна, потому что ставит большинство в зависимость от меньшинства (точнее - от одного человека).
Практически ни одно демократическое государство не имеет такой нормы. Что-то подобное можно найти лишь в конституциях США (разд. 7 ст. I) и Польши (ч. 5 ст. 122). В США парламент может преодолеть президентское вето 2/3 голосов, в Польше - 3/5 голосов. Плюс в конституции Португалии указано, что по отдельным законам (например, о международных отношениях) президентское вето можно преодолеть 2/3 голосов парламента (ч. 3 ст. 136). Однако по большинству законов достаточного простого большинства (ч. 2 ст. 136).
То есть всего несколько демократических конституций имеют такую необычную норму. Другие же не позволяют президенту вмешиваться в законодательный процесс. Например, в конституции Германии прописано, что закон вступает в силу после одобрения парламентом, а затем утверждается президентом и подлежит официальному опубликованию (ст. 78, ст. 82). При этом президенту не дано возможности самому выразить протест. Также такого права нет у президентов Австрии, Израиля, Ирландии, Словении, Швейцарии.
Максимум, что может быть у президента в некоторых странах - это так называемое отлагательное вето. Т.е. президент может отказаться подписывать новый закон и тем самым направить его на новое рассмотрение. Однако парламенту достаточно вновь поддержать закон большинством голосов, чтобы он вступил в силу даже без одобрения президента. Такое правило прописано в конституциях Франции (ст. 10), Италии (ст. 74), Финляндии (ст. 77), Венгрии (ч. 5 ст. 6 раздела "Государство"), Исландии (ст. 26), Чехии (ст. 50), Словакии (ч. 2 ст. 87), Сербии (ст. 113), Греции (ч. 2 ст. 42), Эстонии (ст. 107) и Румынии (ч. 2 ст. 77).
Таким образом, президент не должен иметь права блокировать закон в том виде, в каком это право прописано в действующей российской Конституции. Максимально допустимое проявление власти президента - это отлагательное вето, т. е. обязанность парламента повторно рассмотреть закон, если президент выступит против него. Также можно вообще исключить президента из законодательного процесса и обязать его подписывать все законы, принятые парламентом. Любой из этих двух вариантов будет лучше, чем тот, что действует в нынешней Конституции.
Telegram
Конституция здорового человека
КАК СОЗДАТЬ ХОРОШУЮ КОНСТИТУЦИЮ - 7
Предоставьте Госдуме право формировать правительство
Главный лайфхак при создании хорошей конституции - дать парламенту возможность формировать и контролировать правительство страны. Это правило неукоснительно соблюдается…
Предоставьте Госдуме право формировать правительство
Главный лайфхак при создании хорошей конституции - дать парламенту возможность формировать и контролировать правительство страны. Это правило неукоснительно соблюдается…
КАК СОЗДАТЬ ХОРОШУЮ КОНСТИТУЦИЮ - 9
Введите принцип контрасигнатуры и ограничьте полномочия президента
Конституция должна предусматривать заверение указов президента главой правительства или профильным министром (т.н. “контрасигнатура”), а также ограничивать полномочия президента перечнем, установленным Конституцией.
Большинство демократических стран - это парламентские республики и парламентские монархии. Однако даже там существует формальный глава государство (в монархии - король, в республике - президент), представляющий страну и имеющий символические полномочия: он подписывает новые законы, утверждает одобренного парламентом главу правительства, назначает послов и т. д.
При этом власть такого единоличного главы государства стараются максимально ограничить, чтобы никакие важные решения не зависели от произвольных желаний одного человека.
Один из механизмов, позволяющих реализовать подобный принцип, - контрасигнатура (контрасигнация). Согласно нему все либо большинство указов главы государства действительны только после заверения главой правительства или профильным министром. Вот как, например, это прописано в конституции Австрии (ч. 2 ст. 67): “Все решения Федерального президента, если иное не установлено конституционным законодательством, для обеспечения их действительности должны быть скреплены подписью Федерального канцлера или компетентного федерального министра”.
Данный принцип действует в большинстве парламентских монархий, а из республиканских государств он прописан также в конституциях Франции (ст. 19), Германии (ст. 58), Португалии (ст. 140), Италии (ст. 89), Финляндии (ст. 65), Венгрии (ч. 5 ст. 9 раздела "Государство"), Польши (ч. 2 ст. 144), Исландии (ст. 19), Чехии (ч. 3 ст. 63), Греции (ст. 35), Болгарии (ч. 2 ст. 102), Латвии (ст. 53), Литвы (ст. 85) и Израиля (ст. 12 Основного закона “Президент Государства”).
В этих странах президент самостоятельно принимает очень мало решений: он постоянно находится под контролем правительства и парламента. Такой дополнительный механизм сдерживает возможный произвол главы государства. И этот принцип, опробованный во многих странах, нужно ввести и в России.
К сожалению, российские политики и политологи вообще не касались данного вопроса. Только в конституционном проекте Романа Юнемана предложен механизм, схожий с контрасигнатурой. В нём акты президента должен утверждать Государственный Совет (так в проекте называют Совет Федерации): "Нормативные указы Президента вступают в силу после утверждения простым большинством членов Государственного Совета и опубликования" (ч. 2 ст. 90)
Это интересный, но всё же слишком оригинальный механизм, не опробованный в других странах. Полагаю, лучше использовать ту идею, которая уже проверена в большинстве европейских государств.
А для ещё большей надёжности можно ограничить власть президента перечнем, установленным Конституцией. Дело в том, что нынешняя Конституция РФ позволяет президенту получить дополнительные полномочия. Например, в 2000-х гг. президенту дали право фактически назначать и увольнять глав российских регионов. Это не было предусмотрено российской Конституцией, однако и прямого запрета на подобные действия в ней не было. Поэтому депутаты без каких-либо проблем внесли соответствующие изменения в законодательство.
Получается, что закон может предоставить президенту полномочия, которых у него нет по Конституции - по крайней мере, если они прямо не отнесены к ведению какого-либо другого органа власти.
В будущей российской Конституции лучше заранее исключить такой вариант. Можно взять формулировку из конституционного проекта партии "Яблоко": "Полномочия Президента РФ ограничены перечнем, предусмотренным Конституцией РФ" (ч. 5 ст. 80). Такую норму в конституциях обычно не прописывают в силу её очевидности. Но напомню, что мы должны учитывать российский опыт. Последние тридцать лет говорят о том, что в России многие склонны творчески подходить к Конституции, поэтому лучше всё же чётко зафиксировать такое правило.
Введите принцип контрасигнатуры и ограничьте полномочия президента
Конституция должна предусматривать заверение указов президента главой правительства или профильным министром (т.н. “контрасигнатура”), а также ограничивать полномочия президента перечнем, установленным Конституцией.
Большинство демократических стран - это парламентские республики и парламентские монархии. Однако даже там существует формальный глава государство (в монархии - король, в республике - президент), представляющий страну и имеющий символические полномочия: он подписывает новые законы, утверждает одобренного парламентом главу правительства, назначает послов и т. д.
При этом власть такого единоличного главы государства стараются максимально ограничить, чтобы никакие важные решения не зависели от произвольных желаний одного человека.
Один из механизмов, позволяющих реализовать подобный принцип, - контрасигнатура (контрасигнация). Согласно нему все либо большинство указов главы государства действительны только после заверения главой правительства или профильным министром. Вот как, например, это прописано в конституции Австрии (ч. 2 ст. 67): “Все решения Федерального президента, если иное не установлено конституционным законодательством, для обеспечения их действительности должны быть скреплены подписью Федерального канцлера или компетентного федерального министра”.
Данный принцип действует в большинстве парламентских монархий, а из республиканских государств он прописан также в конституциях Франции (ст. 19), Германии (ст. 58), Португалии (ст. 140), Италии (ст. 89), Финляндии (ст. 65), Венгрии (ч. 5 ст. 9 раздела "Государство"), Польши (ч. 2 ст. 144), Исландии (ст. 19), Чехии (ч. 3 ст. 63), Греции (ст. 35), Болгарии (ч. 2 ст. 102), Латвии (ст. 53), Литвы (ст. 85) и Израиля (ст. 12 Основного закона “Президент Государства”).
В этих странах президент самостоятельно принимает очень мало решений: он постоянно находится под контролем правительства и парламента. Такой дополнительный механизм сдерживает возможный произвол главы государства. И этот принцип, опробованный во многих странах, нужно ввести и в России.
К сожалению, российские политики и политологи вообще не касались данного вопроса. Только в конституционном проекте Романа Юнемана предложен механизм, схожий с контрасигнатурой. В нём акты президента должен утверждать Государственный Совет (так в проекте называют Совет Федерации): "Нормативные указы Президента вступают в силу после утверждения простым большинством членов Государственного Совета и опубликования" (ч. 2 ст. 90)
Это интересный, но всё же слишком оригинальный механизм, не опробованный в других странах. Полагаю, лучше использовать ту идею, которая уже проверена в большинстве европейских государств.
А для ещё большей надёжности можно ограничить власть президента перечнем, установленным Конституцией. Дело в том, что нынешняя Конституция РФ позволяет президенту получить дополнительные полномочия. Например, в 2000-х гг. президенту дали право фактически назначать и увольнять глав российских регионов. Это не было предусмотрено российской Конституцией, однако и прямого запрета на подобные действия в ней не было. Поэтому депутаты без каких-либо проблем внесли соответствующие изменения в законодательство.
Получается, что закон может предоставить президенту полномочия, которых у него нет по Конституции - по крайней мере, если они прямо не отнесены к ведению какого-либо другого органа власти.
В будущей российской Конституции лучше заранее исключить такой вариант. Можно взять формулировку из конституционного проекта партии "Яблоко": "Полномочия Президента РФ ограничены перечнем, предусмотренным Конституцией РФ" (ч. 5 ст. 80). Такую норму в конституциях обычно не прописывают в силу её очевидности. Но напомню, что мы должны учитывать российский опыт. Последние тридцать лет говорят о том, что в России многие склонны творчески подходить к Конституции, поэтому лучше всё же чётко зафиксировать такое правило.
ДАЙДЖЕСТ ЗА СЕНТЯБРЬ-ОКТЯБРЬ
Традиционный дайджест материалов за два месяца. Если пропустили что-то важное, можете найти ссылку в списке ниже.
Осень у меня выдалась не менее насыщенной, чем лето, так что ограничился написанием еженедельных заметок из серии "Как создать хорошую Конституцию". В итоге пока вышло девять заметок. Рекомендую ознакомиться, там много всего интересного и полезного:
Лайфхак №1. Опирайтесь на позитивный зарубежный опыт
Лайфхак №2. Учитывайте печальный российский опыт
Лайфхак №3. Не меняйте что-то без лишней нужды
Лайфхак №4. Не пишите то, что люди решат на выборах и референдумах
Лайфхак №5. Пишите так, чтобы было удобно читать
Лайфхак №6. Помните о разделении властей
Лайфхак №7. Предоставьте Госдуме право формировать правительство
Лайфхак №8. Лишите президента права налагать вето на новые законы
Лайфхак №9. Введите принцип контрасигнатуры и ограничьте полномочия президента
Кроме того, я запостил ролик о том, чем парламентская республика лучше президентской - "Как не дать Навальному стать новым Путиным"
И репостнул интересную статью с "Медузы" о том, что случится, если Трамп и его соратники откажутся признавать свой проигрыш на выборах
Ещё напоминаю, что я завёл в телеграме чат для дискуссий, где можно обсудить мои заметки и любые конституционно-правовые проблемы. Кому интересно - заходите
Предыдущий обзор (за июль-август) - тут
Обзор за май-июнь - тут
Обзор за март-апрель - тут
Обзор за февраль - тут
Традиционный дайджест материалов за два месяца. Если пропустили что-то важное, можете найти ссылку в списке ниже.
Осень у меня выдалась не менее насыщенной, чем лето, так что ограничился написанием еженедельных заметок из серии "Как создать хорошую Конституцию". В итоге пока вышло девять заметок. Рекомендую ознакомиться, там много всего интересного и полезного:
Лайфхак №1. Опирайтесь на позитивный зарубежный опыт
Лайфхак №2. Учитывайте печальный российский опыт
Лайфхак №3. Не меняйте что-то без лишней нужды
Лайфхак №4. Не пишите то, что люди решат на выборах и референдумах
Лайфхак №5. Пишите так, чтобы было удобно читать
Лайфхак №6. Помните о разделении властей
Лайфхак №7. Предоставьте Госдуме право формировать правительство
Лайфхак №8. Лишите президента права налагать вето на новые законы
Лайфхак №9. Введите принцип контрасигнатуры и ограничьте полномочия президента
Кроме того, я запостил ролик о том, чем парламентская республика лучше президентской - "Как не дать Навальному стать новым Путиным"
И репостнул интересную статью с "Медузы" о том, что случится, если Трамп и его соратники откажутся признавать свой проигрыш на выборах
Ещё напоминаю, что я завёл в телеграме чат для дискуссий, где можно обсудить мои заметки и любые конституционно-правовые проблемы. Кому интересно - заходите
Предыдущий обзор (за июль-август) - тут
Обзор за май-июнь - тут
Обзор за март-апрель - тут
Обзор за февраль - тут
Конституция здорового человека pinned «ДАЙДЖЕСТ ЗА СЕНТЯБРЬ-ОКТЯБРЬ Традиционный дайджест материалов за два месяца. Если пропустили что-то важное, можете найти ссылку в списке ниже. Осень у меня выдалась не менее насыщенной, чем лето, так что ограничился написанием еженедельных заметок из серии…»
КАК СОЗДАТЬ ХОРОШУЮ КОНСТИТУЦИЮ - 10
Лишите президента права руководить силовым блоком правительства
Президент не должен иметь полномочий в силовой сфере и руководить вооружёнными силами. Это предотвратит дезорганизацию работы правительства и военный переворот.
Президент по нынешней Конституции имеет огромные полномочия в силовой сфере. Он сам назначает и увольняет министров обороны, внутренних дел, юстиции, иностранных дел, предотвращения чрезвычайных ситуаций (п. “д1” ст. 83), Генерального прокурора, его заместителей и региональных прокуроров (п. ”е1” ст. 83), а также высшее командование Вооружённых Сил (п. “л” ст. 83). Т.е. ему напрямую подчиняются все люди с оружием (в т.ч. военные и полицейские).
К сожалению, идея о том, что президент должен руководить силовиками, настолько укоренилась в сознании российских граждан, что встречается даже в либеральных конституционных проектах. Например, студенты и преподаватели Высшей школы экономики, хотя и предлагают в своём проекте передать Госдуме право формировать правительство, но одновременно пишут о том, что президент “осуществляет руководство федеральными органами исполнительной власти в сферах иностранных дел, обороны, разведки и контрразведки, полицейской деятельности, юстиции” и “назначает и освобождает высшее командование Вооруженных Сил России” (ст. 133).
Что-то похожее описывает политолог Григорий Голосов в книге “Демократия в России. Инструкция по сборке”. Он предлагает вывести за рамки правительства министерства обороны, национальной безопасности и иностранных дел и сформировать из них отдельный орган - Совет национальной безопасности во главе с президентом. Этот же орган будет управлять страной в случае войны - Голосов полагает, что в это время только сосредоточение власти в руках президента позволит “обеспечить единство политической воли”.
И даже в конституционном проекте “Яблока” первоначально планировалось дать президенту право назначать и увольнять с согласия Совета Федерации глав МВД, МИД, Минобороны и Минюста. К счастью, после критики проекта это предложение поменяли: теперь данные министры назначаются так же, как и другие (по предложения председателя правительства, избранного Госдумой) и нуждаются лишь в дополнительном одобрении Совета Федерации (п. “в” ст. 83).Это тоже не самое удачное решение, но оно всё же лучше, чем президент, контролирующий всех вооружённых людей страны.
Идея о президенте-силовике кроет в себе несколько опасностей. Первая состоит в том, что мы фактически делим правительство на две части, одна из которых формируется Госдумой, а другая - президентом. При этом правительство - это команда, которая должна проводить более или менее единую политику. Если мы говорим о парламентской республике, то этот коллектив проводит ту политику, которую хочет парламентское большинство. Соответственно, все члены правительства должны работать на выполнение обещаний, которые партии парламентского большинства дали на последних выборах.
Если же часть министерств контролирует президент, он никак не связан результатами парламентских выборов. Как мы помним, он даже может принадлежать к партии парламентского меньшинства. Так что у него может быть своё видение стоящих перед страной проблем и он может проводить совершенно иную политику. В итоге партии, победившие на выборах, не смогут толком реализовать свою программу - ведь важнейшие министры будут под контролем президента и смогут игнорировать указания премьер-министра.
Вторая опасность - все вооружённые люди в стране окажутся под контролем одного человека. При этом любой бюрократ и политик имеет склонность к усилению своей власти. А что может дать больше власти человеку, которому подчиняются люди с оружием? Ответ - вооружённый конфликт внутри страны или за её пределами. То есть мы получим человека, которому выгодно разжечь войну, чтобы получить больше власти и влияния. И Конституция фактически будет подталкивать президента к тому, чтобы расставить в силовых структурах верных людей, спровоцировать вооружённый конфликт и осуществить переворот.
продолжение 👇
Лишите президента права руководить силовым блоком правительства
Президент не должен иметь полномочий в силовой сфере и руководить вооружёнными силами. Это предотвратит дезорганизацию работы правительства и военный переворот.
Президент по нынешней Конституции имеет огромные полномочия в силовой сфере. Он сам назначает и увольняет министров обороны, внутренних дел, юстиции, иностранных дел, предотвращения чрезвычайных ситуаций (п. “д1” ст. 83), Генерального прокурора, его заместителей и региональных прокуроров (п. ”е1” ст. 83), а также высшее командование Вооружённых Сил (п. “л” ст. 83). Т.е. ему напрямую подчиняются все люди с оружием (в т.ч. военные и полицейские).
К сожалению, идея о том, что президент должен руководить силовиками, настолько укоренилась в сознании российских граждан, что встречается даже в либеральных конституционных проектах. Например, студенты и преподаватели Высшей школы экономики, хотя и предлагают в своём проекте передать Госдуме право формировать правительство, но одновременно пишут о том, что президент “осуществляет руководство федеральными органами исполнительной власти в сферах иностранных дел, обороны, разведки и контрразведки, полицейской деятельности, юстиции” и “назначает и освобождает высшее командование Вооруженных Сил России” (ст. 133).
Что-то похожее описывает политолог Григорий Голосов в книге “Демократия в России. Инструкция по сборке”. Он предлагает вывести за рамки правительства министерства обороны, национальной безопасности и иностранных дел и сформировать из них отдельный орган - Совет национальной безопасности во главе с президентом. Этот же орган будет управлять страной в случае войны - Голосов полагает, что в это время только сосредоточение власти в руках президента позволит “обеспечить единство политической воли”.
И даже в конституционном проекте “Яблока” первоначально планировалось дать президенту право назначать и увольнять с согласия Совета Федерации глав МВД, МИД, Минобороны и Минюста. К счастью, после критики проекта это предложение поменяли: теперь данные министры назначаются так же, как и другие (по предложения председателя правительства, избранного Госдумой) и нуждаются лишь в дополнительном одобрении Совета Федерации (п. “в” ст. 83).Это тоже не самое удачное решение, но оно всё же лучше, чем президент, контролирующий всех вооружённых людей страны.
Идея о президенте-силовике кроет в себе несколько опасностей. Первая состоит в том, что мы фактически делим правительство на две части, одна из которых формируется Госдумой, а другая - президентом. При этом правительство - это команда, которая должна проводить более или менее единую политику. Если мы говорим о парламентской республике, то этот коллектив проводит ту политику, которую хочет парламентское большинство. Соответственно, все члены правительства должны работать на выполнение обещаний, которые партии парламентского большинства дали на последних выборах.
Если же часть министерств контролирует президент, он никак не связан результатами парламентских выборов. Как мы помним, он даже может принадлежать к партии парламентского меньшинства. Так что у него может быть своё видение стоящих перед страной проблем и он может проводить совершенно иную политику. В итоге партии, победившие на выборах, не смогут толком реализовать свою программу - ведь важнейшие министры будут под контролем президента и смогут игнорировать указания премьер-министра.
Вторая опасность - все вооружённые люди в стране окажутся под контролем одного человека. При этом любой бюрократ и политик имеет склонность к усилению своей власти. А что может дать больше власти человеку, которому подчиняются люди с оружием? Ответ - вооружённый конфликт внутри страны или за её пределами. То есть мы получим человека, которому выгодно разжечь войну, чтобы получить больше власти и влияния. И Конституция фактически будет подталкивать президента к тому, чтобы расставить в силовых структурах верных людей, спровоцировать вооружённый конфликт и осуществить переворот.
продолжение 👇
начало ☝️
Посмотрим на опыт других стран. Я изучил конституции большинства европейских демократических государств и не смог нигде найти норму о том, что непосредственно президенту должны подчиняться министры внутренних дел, иностранных дел и юстиции. Такой принцип не опирается ни на зарубежный опыт, ни на здравый смысл - как я уже написал, он вносит раскол в работу правительства и не позволяет партиям, победившим на выборах, полноценно реализовать свою политику. Поэтому такая норма, конечно, не должна присутствовать в будущей российской Конституции.
Что касается роли верховного главнокомандующего, то такой статус присвоен главам государств (королям и президентам) в некоторых странах. Так, президент формально руководит вооружёнными силами, согласно конституциям Франции (ст. 15), Ирландии (ч. 4 ст. 13), Италии (ст. 87), Австрии (ч. 1 ст. 80), Португалии (ст. 120), Финляндии (ст. 128), Польши (ст. 134), Венгрии (ч. 2 ст. 9 раздела "Государство"), Сербии (ст. 112) и Чехии (п. c ч. 1 ст. 63).
Однако власть президента здесь не так велика, как можно подумать. Дело в том, что его полномочия сдерживает упоминавшийся ранее принцип контрасигнатуры. Т.е. решения президента в военной сфере обычно требуют заверения министром обороны. Ну а где-то конституция вообще указывает, что наиболее важные решения по поводу Вооружённых сил всё равно принимает правительство. Например, президент Венгрии провозглашён верховным главнокомандующим, но при этом решения о перемещения и применении военной силы принимает правительство с согласия парламента (ч. 1 и 3 ст. 47 раздела “Государство”).
Таким образом, президенту в основном достаётся символическая роль верховного главнокомандующего. И эти функции он всё равно осуществляет под контролем парламента и правительства.
Кроме того, есть страны, где президент полностью отстранён от руководства армией и даже формально не является верховным главнокомандующим. Например, конституция Германии устанавливает, что вооружёнными силами в мирное время командует министр обороны (ст. 65a), а в случае войны - премьер-министр (статья 115b).
Самый же показательный пример - это Израиль. Он регулярно воюет со своими соседями, оставаясь при этом развитым демократическим государством, так что его опыт для нас наиболее полезен. В Израиле армией руководит министр обороны (ст. 2 Основного закона "Армия"). По его рекомендации правительство назначает начальника Генерального штаба (высшая должность в израильской армии) (ст. 3 Основного закона "Армия"), а война начинается только на основании решения правительства (ст. 40 Основного закона "Правительство"). Таким образом, израильский президент никак не связан с этим процессом.
Собственно, Израиль наглядно опровергает идею о том, что только единоличная власть президента обеспечит эффективное ведение войны, а премьер-министр якобы с этим не справиться, т.к. будет связан ответственностью перед своей партией и парламентом. Израиль все годы своего существования был парламентской республикой и одновременно наиболее сильным в военном отношении ближневосточным государством. Ещё один пример - Великобритания, которая несколько лет в одиночку сдерживала наступление Гитлера в Европе, будучи парламентской монархией, а позже успешно участвовала в различных вооружённых конфликтах (например, в Фолклендской войне 1982 г.).
Можно сказать, что парламентский контроль во время войны нужен даже больше, чем в мирное время. Ведь во время войны особенно опасна ситуация, когда вся политика зависит от взглядов и прихотей одного человека. Президент, обладающий верховной властью в условиях вооружённого конфликта, сможет начать войну, когда её никто не хочет, или закончить войну, когда большинство хочет её продолжения, а также раздать своим друзьям госзаказы на поставку в армию оружия и продовольствия или нажиться на войне другим способом. Всех этих последствий можно избежать, если люди, руководящие войсками, будут отвечать перед парламентом и постоянно находиться под его контролем.
Посмотрим на опыт других стран. Я изучил конституции большинства европейских демократических государств и не смог нигде найти норму о том, что непосредственно президенту должны подчиняться министры внутренних дел, иностранных дел и юстиции. Такой принцип не опирается ни на зарубежный опыт, ни на здравый смысл - как я уже написал, он вносит раскол в работу правительства и не позволяет партиям, победившим на выборах, полноценно реализовать свою политику. Поэтому такая норма, конечно, не должна присутствовать в будущей российской Конституции.
Что касается роли верховного главнокомандующего, то такой статус присвоен главам государств (королям и президентам) в некоторых странах. Так, президент формально руководит вооружёнными силами, согласно конституциям Франции (ст. 15), Ирландии (ч. 4 ст. 13), Италии (ст. 87), Австрии (ч. 1 ст. 80), Португалии (ст. 120), Финляндии (ст. 128), Польши (ст. 134), Венгрии (ч. 2 ст. 9 раздела "Государство"), Сербии (ст. 112) и Чехии (п. c ч. 1 ст. 63).
Однако власть президента здесь не так велика, как можно подумать. Дело в том, что его полномочия сдерживает упоминавшийся ранее принцип контрасигнатуры. Т.е. решения президента в военной сфере обычно требуют заверения министром обороны. Ну а где-то конституция вообще указывает, что наиболее важные решения по поводу Вооружённых сил всё равно принимает правительство. Например, президент Венгрии провозглашён верховным главнокомандующим, но при этом решения о перемещения и применении военной силы принимает правительство с согласия парламента (ч. 1 и 3 ст. 47 раздела “Государство”).
Таким образом, президенту в основном достаётся символическая роль верховного главнокомандующего. И эти функции он всё равно осуществляет под контролем парламента и правительства.
Кроме того, есть страны, где президент полностью отстранён от руководства армией и даже формально не является верховным главнокомандующим. Например, конституция Германии устанавливает, что вооружёнными силами в мирное время командует министр обороны (ст. 65a), а в случае войны - премьер-министр (статья 115b).
Самый же показательный пример - это Израиль. Он регулярно воюет со своими соседями, оставаясь при этом развитым демократическим государством, так что его опыт для нас наиболее полезен. В Израиле армией руководит министр обороны (ст. 2 Основного закона "Армия"). По его рекомендации правительство назначает начальника Генерального штаба (высшая должность в израильской армии) (ст. 3 Основного закона "Армия"), а война начинается только на основании решения правительства (ст. 40 Основного закона "Правительство"). Таким образом, израильский президент никак не связан с этим процессом.
Собственно, Израиль наглядно опровергает идею о том, что только единоличная власть президента обеспечит эффективное ведение войны, а премьер-министр якобы с этим не справиться, т.к. будет связан ответственностью перед своей партией и парламентом. Израиль все годы своего существования был парламентской республикой и одновременно наиболее сильным в военном отношении ближневосточным государством. Ещё один пример - Великобритания, которая несколько лет в одиночку сдерживала наступление Гитлера в Европе, будучи парламентской монархией, а позже успешно участвовала в различных вооружённых конфликтах (например, в Фолклендской войне 1982 г.).
Можно сказать, что парламентский контроль во время войны нужен даже больше, чем в мирное время. Ведь во время войны особенно опасна ситуация, когда вся политика зависит от взглядов и прихотей одного человека. Президент, обладающий верховной властью в условиях вооружённого конфликта, сможет начать войну, когда её никто не хочет, или закончить войну, когда большинство хочет её продолжения, а также раздать своим друзьям госзаказы на поставку в армию оружия и продовольствия или нажиться на войне другим способом. Всех этих последствий можно избежать, если люди, руководящие войсками, будут отвечать перед парламентом и постоянно находиться под его контролем.
Написал сценарий для нового ролика Максима Каца и ненавязчиво попиарил этот блог
https://youtu.be/mwa5L_9MI2E
https://youtu.be/mwa5L_9MI2E
YouTube
Почему парламентская республика лучше президентской / @Max_Katz
Сегодня поговорим о государственном управлении и о том, какая форма правления лучше всего подойдёт России после ухода Владимира Путина. Кстати, ролик касается и Беларуси — именно президентская форма правления позволила Лукашенко сосредоточить в своих руках…
КАК СОЗДАТЬ ХОРОШУЮ КОНСТИТУЦИЮ - 11
Дайте парламенту право избирать президента
Право избрания президента стоит передать парламенту. Это позволит уйти от вождистской и персоналистской системы и не даст одному человеку возможность говорить от имени всего народа.
В парламентской республике важно, чтобы президент не вступал в конфликт с парламентом и не пытался взять на себя больше полномочий. Он должен оставаться в рамках представительских символических функций. К сожалению, президент, избранный всенародным голосованием, имеет склонность к тому, чтобы ставить себя выше парламента и говорить от имени народа.
Поэтому почти в половине парламентских республик президент избирается не гражданами, а парламентом. В частности, такой порядок предусмотрен в конституциях Германии (ст. 54), Италии (ст. 83), Швейцарии (ч. 2 ст. 176), Венгрии (п. e ч. 2 ст. 1 раздела "Государство"), Греции (ст. 30-32), Латвии (ст. 35), Эстонии (ст. 79) и Израиля (ст. 3 Основного закона “Президент Государства”).
Такой порядок полезен тем, что президент, избранный парламентом, имеет больше шансов сохранить адекватность и меньше возможностей построить вокруг себя культ личности. Кроме того, нет смысла тратить деньги на всенародные выборы президента, если он не имеет существенных полномочий.
Интересно, что два западноевропейских государства, сильнее всего пострадавших в XX в. от культа личности и абсолютной власти одного человека - Германия и Италия - сразу после этого приняли конституции, по которым глава государства избирается парламентом. Мы тоже имеем схожий печальный опыт, и поэтому нам, возможно, стоит последовать примеру немцев и итальянцев.
Если в стране действует двухпалатный парламент, то президента обычно избирают обеими палатами, как это предусмотрено в конституциях Италии и Швейцарии (и почти так же - в конституции Германии, где президента избирает специальное собрание, состоящее из депутатов Бундестага и такого же количества представителей регионов). Таким образом, в России президента можно избирать на совместном заседании Госдумы и Совета Федерации. Срок полномочий такого символического главы государства должен составлять четыре года, а всего он может иметь право избираться на этот пост не более двух раз (разумеется, без всякого слова “подряд”).
Дайте парламенту право избирать президента
Право избрания президента стоит передать парламенту. Это позволит уйти от вождистской и персоналистской системы и не даст одному человеку возможность говорить от имени всего народа.
В парламентской республике важно, чтобы президент не вступал в конфликт с парламентом и не пытался взять на себя больше полномочий. Он должен оставаться в рамках представительских символических функций. К сожалению, президент, избранный всенародным голосованием, имеет склонность к тому, чтобы ставить себя выше парламента и говорить от имени народа.
Поэтому почти в половине парламентских республик президент избирается не гражданами, а парламентом. В частности, такой порядок предусмотрен в конституциях Германии (ст. 54), Италии (ст. 83), Швейцарии (ч. 2 ст. 176), Венгрии (п. e ч. 2 ст. 1 раздела "Государство"), Греции (ст. 30-32), Латвии (ст. 35), Эстонии (ст. 79) и Израиля (ст. 3 Основного закона “Президент Государства”).
Такой порядок полезен тем, что президент, избранный парламентом, имеет больше шансов сохранить адекватность и меньше возможностей построить вокруг себя культ личности. Кроме того, нет смысла тратить деньги на всенародные выборы президента, если он не имеет существенных полномочий.
Интересно, что два западноевропейских государства, сильнее всего пострадавших в XX в. от культа личности и абсолютной власти одного человека - Германия и Италия - сразу после этого приняли конституции, по которым глава государства избирается парламентом. Мы тоже имеем схожий печальный опыт, и поэтому нам, возможно, стоит последовать примеру немцев и итальянцев.
Если в стране действует двухпалатный парламент, то президента обычно избирают обеими палатами, как это предусмотрено в конституциях Италии и Швейцарии (и почти так же - в конституции Германии, где президента избирает специальное собрание, состоящее из депутатов Бундестага и такого же количества представителей регионов). Таким образом, в России президента можно избирать на совместном заседании Госдумы и Совета Федерации. Срок полномочий такого символического главы государства должен составлять четыре года, а всего он может иметь право избираться на этот пост не более двух раз (разумеется, без всякого слова “подряд”).
КАК СОЗДАТЬ ХОРОШУЮ КОНСТИТУЦИЮ - 12
Расширьте полномочия Совета Федерации
Совету Федерации стоит дать дополнительные полномочия по влиянию на политику страны, особенно в сфере регионального развития.
Совет Федерации - верхняя палата российского парламента (Федерального Собрания). Во многих странах мира, в том числе у нас, парламент разделён на две части ("палаты"). Нижняя палата (в России - Госдума) избирается напрямую гражданами, чтобы представлять всё население страны. А верхняя палата обычно формируется менее демократичным путём: чаще всего она включает представителей регионов, а к кандидатам предъявляют более высокие требования (например, по возрасту). В итоге верхняя палата в меньшей степени отражает предпочтения граждан, что делает её более консервативной и менее политизированной.
Главная роль верхней палаты парламента - представлять регионы страны и учитывать их мнение. Как правило, она может проголосовать по поводу любого закона, принятого нижней палатой. И если верхняя палата отклоняет подобный закон, он либо не принимается, либо отправляется в нижнюю палату на повторное рассмотрение. Кроме того, верхняя палата парламента может назначать отдельных должностных лиц (например, в России - судей высших судов) или принимать вопросы, касающиеся федеративного устройства страны.
Полномочия верхней палаты сильно различаются в разных конституциях. В некоторых странах любой закон должен быть принят обеими палатами - т.е. если верхняя палата голосует против, то закон не принимается. Такой порядок, в частности, прописывают конституции Италии (ст. 70-72), Нидерландов (ст. 85) и Швейцарии (ч. 2 ст. 156). В других странах верхняя палата вправе лишь отложить принятие закона: если она голосует против, нижняя палата может снова проголосовать за него и тогда закон вступит в силу независимо от мнения верхней палаты. Такой порядок, в частности, прописывают конституции Австрии (ч. 4 ст. 42), Ирландии (ст. 20, 23), Испании (ст. 74), Польши (ст. 121) и Чехии (ст. 47).
В конституциях Германии (ст. 76-79) и Бельгии (ст. 77-79) действует более сложная процедура: по некоторым законам требуется положительное решение обеих палат, а в остальных случаях после возражения верхней палаты достаточно повторного закрепления закона нижней палатой.
продолжение 👇
Расширьте полномочия Совета Федерации
Совету Федерации стоит дать дополнительные полномочия по влиянию на политику страны, особенно в сфере регионального развития.
Совет Федерации - верхняя палата российского парламента (Федерального Собрания). Во многих странах мира, в том числе у нас, парламент разделён на две части ("палаты"). Нижняя палата (в России - Госдума) избирается напрямую гражданами, чтобы представлять всё население страны. А верхняя палата обычно формируется менее демократичным путём: чаще всего она включает представителей регионов, а к кандидатам предъявляют более высокие требования (например, по возрасту). В итоге верхняя палата в меньшей степени отражает предпочтения граждан, что делает её более консервативной и менее политизированной.
Главная роль верхней палаты парламента - представлять регионы страны и учитывать их мнение. Как правило, она может проголосовать по поводу любого закона, принятого нижней палатой. И если верхняя палата отклоняет подобный закон, он либо не принимается, либо отправляется в нижнюю палату на повторное рассмотрение. Кроме того, верхняя палата парламента может назначать отдельных должностных лиц (например, в России - судей высших судов) или принимать вопросы, касающиеся федеративного устройства страны.
Полномочия верхней палаты сильно различаются в разных конституциях. В некоторых странах любой закон должен быть принят обеими палатами - т.е. если верхняя палата голосует против, то закон не принимается. Такой порядок, в частности, прописывают конституции Италии (ст. 70-72), Нидерландов (ст. 85) и Швейцарии (ч. 2 ст. 156). В других странах верхняя палата вправе лишь отложить принятие закона: если она голосует против, нижняя палата может снова проголосовать за него и тогда закон вступит в силу независимо от мнения верхней палаты. Такой порядок, в частности, прописывают конституции Австрии (ч. 4 ст. 42), Ирландии (ст. 20, 23), Испании (ст. 74), Польши (ст. 121) и Чехии (ст. 47).
В конституциях Германии (ст. 76-79) и Бельгии (ст. 77-79) действует более сложная процедура: по некоторым законам требуется положительное решение обеих палат, а в остальных случаях после возражения верхней палаты достаточно повторного закрепления закона нижней палатой.
продолжение 👇
начало ☝️
Действующая российская Конституция в этом вопросе предусматривает нечто среднее. Если Совет Федерации проголосует против закона, принятого Государственной Думой, то депутаты Госдумы могут собраться и проголосовать ещё раз. Если 2/3 депутатов Госдумы вновь проголосуют "за", тогда закон считается принятым, несмотря на мнение Совета Федерации (ч. 5 ст. 105 Конституции РФ). Таким образом, получается достаточно сбалансированное соотношение полномочий двух палат парламента.
Если Россия перейдёт к полноценной парламентской республике, а Госдума получит право формировать правительство, то Совету Федерации, возможно, тоже стоит предоставить дополнительные полномочия. Этот орган должен стать выразителем интересов регионов и заниматься укреплением и развитием федеративных отношений.
Здесь можно ориентироваться на опыт Германии. В ней верхняя палата парламента - Бундесрат - решает ряд важных вопросов, касающихся регионального развития. Так, например, по германской конституции, без одобрения Бундесрата не могут вступить в силу федеральные инструкции, адресованные органам исполнительной власти регионов (ч. 2 ст. 84, ч. 2 ст. 85), законы о разграничении полномочий между федерацией и регионами (ч. 1 ст. 85, ч. 3 ст. 87, ст. 87c, ч. 2 ст. 91a), об изменении статуса регионов (ч. 7 ст. 29), о железных дорогах (ч. 5 ст. 87e), почте (ч. 1 ст. 87f) и т. д. Ну и, конечно, одобрение со стороны верхней палаты нужно для решения ключевых государственных вопросов, например, принятия бюджета или изменения конституции.
В российской Конституции тоже можно установить обязательное согласие Совета Федерации на принятие законов по этим вопросам. Сейчас в Конституции сказано лишь, что ряд важных законов подлежат обязательному рассмотрению в этом органе (ст. 106). Возможно, стоит не только обязать Совет Федерации рассмотреть их, но и установить, что без его согласия эти важнейшие законы не вступают в силу (даже если за принятие выступят 2/3 депутатов Госдумы). По данным ключевым вопросам нижняя и верхняя палаты должны достичь соглашения, как это сделано в конституциях некоторых других государств (Германии и Швейцарии). Это будет стимулировать более скрупулёзную и ответственную законодательную работу над важнейшими вопросами государственного значения.
Действующая российская Конституция в этом вопросе предусматривает нечто среднее. Если Совет Федерации проголосует против закона, принятого Государственной Думой, то депутаты Госдумы могут собраться и проголосовать ещё раз. Если 2/3 депутатов Госдумы вновь проголосуют "за", тогда закон считается принятым, несмотря на мнение Совета Федерации (ч. 5 ст. 105 Конституции РФ). Таким образом, получается достаточно сбалансированное соотношение полномочий двух палат парламента.
Если Россия перейдёт к полноценной парламентской республике, а Госдума получит право формировать правительство, то Совету Федерации, возможно, тоже стоит предоставить дополнительные полномочия. Этот орган должен стать выразителем интересов регионов и заниматься укреплением и развитием федеративных отношений.
Здесь можно ориентироваться на опыт Германии. В ней верхняя палата парламента - Бундесрат - решает ряд важных вопросов, касающихся регионального развития. Так, например, по германской конституции, без одобрения Бундесрата не могут вступить в силу федеральные инструкции, адресованные органам исполнительной власти регионов (ч. 2 ст. 84, ч. 2 ст. 85), законы о разграничении полномочий между федерацией и регионами (ч. 1 ст. 85, ч. 3 ст. 87, ст. 87c, ч. 2 ст. 91a), об изменении статуса регионов (ч. 7 ст. 29), о железных дорогах (ч. 5 ст. 87e), почте (ч. 1 ст. 87f) и т. д. Ну и, конечно, одобрение со стороны верхней палаты нужно для решения ключевых государственных вопросов, например, принятия бюджета или изменения конституции.
В российской Конституции тоже можно установить обязательное согласие Совета Федерации на принятие законов по этим вопросам. Сейчас в Конституции сказано лишь, что ряд важных законов подлежат обязательному рассмотрению в этом органе (ст. 106). Возможно, стоит не только обязать Совет Федерации рассмотреть их, но и установить, что без его согласия эти важнейшие законы не вступают в силу (даже если за принятие выступят 2/3 депутатов Госдумы). По данным ключевым вопросам нижняя и верхняя палаты должны достичь соглашения, как это сделано в конституциях некоторых других государств (Германии и Швейцарии). Это будет стимулировать более скрупулёзную и ответственную законодательную работу над важнейшими вопросами государственного значения.
КАК СОЗДАТЬ ХОРОШУЮ КОНСТИТУЦИЮ - 13
Пропишите выборность Совета Федерации
Совет Федерации должен стать выборным органом, куда своих представителей избирают жители соответствующих регионов. При этом количество представителей должно зависеть от численности населения региона.
В Конституции РФ никак не прописан порядок формирования Совета Федерации. В Основном законе сказано лишь, что в него "входят по два представителя от каждого субъекта РФ: по одному от представительного и исполнительного органов государственной власти" (ч. 2 ст. 95 Конституции РФ). Однако как именно эти два представителя туда попадают - не раскрывается. Есть только указание на то, что порядок формирования Совета Федерации устанавливается федеральным законом (ч. 2 ст. 96 Конституции РФ).
До начала 2000-х гг. в Совете Федерации заседали непосредственно главы исполнительных и законодательных органов власти регионов (т.е., проще говоря, губернаторы регионов и спикеры региональных парламентов). Позже порядок поменяли - теперь губернаторы и региональные парламенты должны направлять в Совет Федерации своих представителей (ч. 2-3 ст. 1 ФЗ “О порядке формирования Совета Федерации Федерального Собрания РФ”).
В разных странах по-разному решают вопрос о том, как формировать верхнюю палату. В одних странах она избирается региональными органами власти или специальными комиссиями - например, так происходит согласно конституциям Австрии (ч. 1 ст. 35), Нидерландов (ст. 55), Франции (ст. 24), Германии (ст. 51), Ирландии (ст. 18) и Бельгии (ст. 67). В других странах она избирается непосредственно гражданами - в частности, это прописывают конституции Испании (ч. 2 ст. 69), Италии (ст. 58), Польши (ч. 2 ст. 97), Чехии (ст. 16), Швейцарии (ст. 150) и США (поправка XVII).
Второй вариант кажется более предпочтительным для России. Нашей стране явно не хватает демократизации политической системы, поэтому прямые выборы в верхнюю палату будут крайне полезны.
При этом в странах, где верхняя палата состоит из представителей регионов, как правило, учитывают численность населения этих регионов. Есть, конечно, исключения, например, США, где жители каждого штата выбирают двух сенаторов. Однако американскую конституцию создавали в те времена, когда разные штаты были сопоставимы по численности населения. Что касается других стран, то там число представителей региона в верхней палате чаще всего зависит от населения этого региона.
Например, в Швейцарии некоторые регионы избирают одного члена верхней палаты, другие - два (ст. 150), в Австрии каждый регион имеет от трёх до двенадцати представителей в верхней палате (ч. 2 ст. 34). В Испании по умолчанию каждая провинция избирает четырёх сенаторов, однако острова Гран Канариа, Майорка и Тенерифе избирают по три сенатора, Сеута и Мелилья (испанские анклавы в Африке) - по два сенатора, а ряд мелких островов - по одному сенатору (ст. 69). Наконец, в Германии каждая федеральная земля направляет в Бундесрат от трёх до шести представителей в зависимости от количества жителей региона (ч. 2 ст. 51).
продолжение 👇
Пропишите выборность Совета Федерации
Совет Федерации должен стать выборным органом, куда своих представителей избирают жители соответствующих регионов. При этом количество представителей должно зависеть от численности населения региона.
В Конституции РФ никак не прописан порядок формирования Совета Федерации. В Основном законе сказано лишь, что в него "входят по два представителя от каждого субъекта РФ: по одному от представительного и исполнительного органов государственной власти" (ч. 2 ст. 95 Конституции РФ). Однако как именно эти два представителя туда попадают - не раскрывается. Есть только указание на то, что порядок формирования Совета Федерации устанавливается федеральным законом (ч. 2 ст. 96 Конституции РФ).
До начала 2000-х гг. в Совете Федерации заседали непосредственно главы исполнительных и законодательных органов власти регионов (т.е., проще говоря, губернаторы регионов и спикеры региональных парламентов). Позже порядок поменяли - теперь губернаторы и региональные парламенты должны направлять в Совет Федерации своих представителей (ч. 2-3 ст. 1 ФЗ “О порядке формирования Совета Федерации Федерального Собрания РФ”).
В разных странах по-разному решают вопрос о том, как формировать верхнюю палату. В одних странах она избирается региональными органами власти или специальными комиссиями - например, так происходит согласно конституциям Австрии (ч. 1 ст. 35), Нидерландов (ст. 55), Франции (ст. 24), Германии (ст. 51), Ирландии (ст. 18) и Бельгии (ст. 67). В других странах она избирается непосредственно гражданами - в частности, это прописывают конституции Испании (ч. 2 ст. 69), Италии (ст. 58), Польши (ч. 2 ст. 97), Чехии (ст. 16), Швейцарии (ст. 150) и США (поправка XVII).
Второй вариант кажется более предпочтительным для России. Нашей стране явно не хватает демократизации политической системы, поэтому прямые выборы в верхнюю палату будут крайне полезны.
При этом в странах, где верхняя палата состоит из представителей регионов, как правило, учитывают численность населения этих регионов. Есть, конечно, исключения, например, США, где жители каждого штата выбирают двух сенаторов. Однако американскую конституцию создавали в те времена, когда разные штаты были сопоставимы по численности населения. Что касается других стран, то там число представителей региона в верхней палате чаще всего зависит от населения этого региона.
Например, в Швейцарии некоторые регионы избирают одного члена верхней палаты, другие - два (ст. 150), в Австрии каждый регион имеет от трёх до двенадцати представителей в верхней палате (ч. 2 ст. 34). В Испании по умолчанию каждая провинция избирает четырёх сенаторов, однако острова Гран Канариа, Майорка и Тенерифе избирают по три сенатора, Сеута и Мелилья (испанские анклавы в Африке) - по два сенатора, а ряд мелких островов - по одному сенатору (ст. 69). Наконец, в Германии каждая федеральная земля направляет в Бундесрат от трёх до шести представителей в зависимости от количества жителей региона (ч. 2 ст. 51).
продолжение 👇
начало ☝️
Для России это особенно актуально, поскольку у нас население крупнейшего региона (Москва, более 10 млн человек) и самого маленького региона (Чукотка, 50 тыс. человек) различается в двести раз. Получается, что в Совете Федерации одного представителя имеют 25 тыс. жителей Чукотки и 5 млн жителей Москвы. В итоге норма представительства жителей разных регионов в верхней палате парламента может отличаться в 200 раз.
Такой огромной разницы нет даже в США. Там самый малонаселённый штат Вайоминг (570 тыс. жителей) имеет население в 66 раз меньше, чем крупнейший по населению штат Калифорния (почти 37,7 млн жителей). Т.е. разница в представительстве в Сенате между самым мелким и самым крупным регионом составляет 66 раз, что в три раза меньше, чем в России.
Ещё меньше разница в европейских федеративных государствах. Так, в Германии самый маленький регион (Бремен) имеет 670 тыс. жителей и трёх представителей в Бундесрате, а самый крупный (Северный Рейн — Вестфалия) - 13 млн жителей и шестерых представителей в Бундесрате. Таким образом, в верхней палате парламента один представитель есть у 220 тыс. жителей Бремена и у более чем 2 млн жителей Северного Рейна - Вестфалии. То есть нормы представительства могут различаться максимум в 10 раз.
В Швейцарии самое большое представительство на душу населения в верхней палате имеет регион Аппенцелль-Иннерроден. Там живут 15 тыс. человек, которые избирают одного представителя в верхнюю палату парламента. И напротив - самое маленькое представительство имеют жители крупнейшего региона Берн. Там живут почти миллион человек, которые направляет в верхнюю палату парламента двух представителей. То есть в Швейцарии уровень представительства в верхней палате парламента отличается максимум в 33 раза (от 15 тыс. до 500 тыс. человек на одного представителя).
В Австрии самый маленький регион (Бургенланд) имеет 300 тыс. жителей и трёх представителей в верхней палате парламента, а самый крупный (Вена) - 1,7 млн жителей и 12 представителей. Соответственно, здесь нормы представительства отличаются всего лишь в полтора раза (один представитель от 100 тыс. жителей самого маленького региона и от 140 тыс. жителей самого большого региона).
Таким образом, количество представителей того или иного региона в верхней палате федеративного государства различается, но не прямо пропорционально численности населения. Малонаселённые регионы получают некоторое преимущество при защите своих интересов, но не настолько большое, как в России.
Можно не смотреть крайности (Австрию с почти отсутствующей разницей в представительстве и Швейцарию и США с огромной разницей в представительстве), а взять опыт Германию как золотую середину. Тогда можно принять за правило, что представительство жителей самого крупного и самого мелкого региона в верхней палате парламента может различаться примерно в десять раз. Т.е. Чукотка сможет направить в Совет Федерации одного представителя (1 сенатор на 50 тыс. человек), а Москва - 20 представителей (1 сенатор на 500 тыс. человек). В итоге можно установить, что каждый российский регион отправляет в верхнюю палату российского парламента от одного до двадцати представителей в зависимости от численности населения. Это будет более или менее разумное соотношение, опирающееся на опыт демократических федеративных государств.
Для России это особенно актуально, поскольку у нас население крупнейшего региона (Москва, более 10 млн человек) и самого маленького региона (Чукотка, 50 тыс. человек) различается в двести раз. Получается, что в Совете Федерации одного представителя имеют 25 тыс. жителей Чукотки и 5 млн жителей Москвы. В итоге норма представительства жителей разных регионов в верхней палате парламента может отличаться в 200 раз.
Такой огромной разницы нет даже в США. Там самый малонаселённый штат Вайоминг (570 тыс. жителей) имеет население в 66 раз меньше, чем крупнейший по населению штат Калифорния (почти 37,7 млн жителей). Т.е. разница в представительстве в Сенате между самым мелким и самым крупным регионом составляет 66 раз, что в три раза меньше, чем в России.
Ещё меньше разница в европейских федеративных государствах. Так, в Германии самый маленький регион (Бремен) имеет 670 тыс. жителей и трёх представителей в Бундесрате, а самый крупный (Северный Рейн — Вестфалия) - 13 млн жителей и шестерых представителей в Бундесрате. Таким образом, в верхней палате парламента один представитель есть у 220 тыс. жителей Бремена и у более чем 2 млн жителей Северного Рейна - Вестфалии. То есть нормы представительства могут различаться максимум в 10 раз.
В Швейцарии самое большое представительство на душу населения в верхней палате имеет регион Аппенцелль-Иннерроден. Там живут 15 тыс. человек, которые избирают одного представителя в верхнюю палату парламента. И напротив - самое маленькое представительство имеют жители крупнейшего региона Берн. Там живут почти миллион человек, которые направляет в верхнюю палату парламента двух представителей. То есть в Швейцарии уровень представительства в верхней палате парламента отличается максимум в 33 раза (от 15 тыс. до 500 тыс. человек на одного представителя).
В Австрии самый маленький регион (Бургенланд) имеет 300 тыс. жителей и трёх представителей в верхней палате парламента, а самый крупный (Вена) - 1,7 млн жителей и 12 представителей. Соответственно, здесь нормы представительства отличаются всего лишь в полтора раза (один представитель от 100 тыс. жителей самого маленького региона и от 140 тыс. жителей самого большого региона).
Таким образом, количество представителей того или иного региона в верхней палате федеративного государства различается, но не прямо пропорционально численности населения. Малонаселённые регионы получают некоторое преимущество при защите своих интересов, но не настолько большое, как в России.
Можно не смотреть крайности (Австрию с почти отсутствующей разницей в представительстве и Швейцарию и США с огромной разницей в представительстве), а взять опыт Германию как золотую середину. Тогда можно принять за правило, что представительство жителей самого крупного и самого мелкого региона в верхней палате парламента может различаться примерно в десять раз. Т.е. Чукотка сможет направить в Совет Федерации одного представителя (1 сенатор на 50 тыс. человек), а Москва - 20 представителей (1 сенатор на 500 тыс. человек). В итоге можно установить, что каждый российский регион отправляет в верхнюю палату российского парламента от одного до двадцати представителей в зависимости от численности населения. Это будет более или менее разумное соотношение, опирающееся на опыт демократических федеративных государств.