Однажды окончательно оттесненные в уральские леса и болота местные племена открыли утреннюю газету и увидели статью Богдашки Топорка «Об историческом единстве русских и вогулов».
«Мы — один народ, единое целое. Стену, возникшую между нами, я воспринимаю как трагедию. Вы сами начали мифологизировать и переписывать историю, но мы из-за этого не станем «анти-вогулами», — по слогам разбирали написанное вогулы.
Читали они три дня и три ночи, так как букв в письме было очень много, а мыслей и того больше. Богдашка писал о Древней Руси и происках поляков, интригах американцев и продажных вогульских вождях, клял последними словами Мазепу, Петлюру, турков и неведомое НАТО.
Последнее аборигенов настолько потрясло, что они добровольно сложили оружие и подвинулись еще на два болота и три леса восточнее.
А Богдашку соседи с тех пор называли «Великий Вождь», «выдающийся писатель» и «непревзойденный дипломат».
«Мы — один народ, единое целое. Стену, возникшую между нами, я воспринимаю как трагедию. Вы сами начали мифологизировать и переписывать историю, но мы из-за этого не станем «анти-вогулами», — по слогам разбирали написанное вогулы.
Читали они три дня и три ночи, так как букв в письме было очень много, а мыслей и того больше. Богдашка писал о Древней Руси и происках поляков, интригах американцев и продажных вогульских вождях, клял последними словами Мазепу, Петлюру, турков и неведомое НАТО.
Последнее аборигенов настолько потрясло, что они добровольно сложили оружие и подвинулись еще на два болота и три леса восточнее.
А Богдашку соседи с тех пор называли «Великий Вождь», «выдающийся писатель» и «непревзойденный дипломат».
Гаишники на Урале появились много раньше, чем на юге России. По легенде, их привезли к нам первопоселенцы.
Первым, кто понял всю их нехорошую суть, был Богдашка Топорок, телегу которого сотрудники ГИБДД остановили на въезде на Ирбитскую ярмарку. Опустошив багажник и забрав все деньги, жандармы отпустили его с миром.
«А кто буде станет сотрудником ГИБДД – того должно презирать и сечь розгами», — говорится в документе за подписью Топорка, найденном в государственном архиве.
С тех пор сотрудники госавтоинспекции стыдились своей работы, а золотые сортиры в огородах по-уральски прикрывали кустами смородины и крыжовника.
Первым, кто понял всю их нехорошую суть, был Богдашка Топорок, телегу которого сотрудники ГИБДД остановили на въезде на Ирбитскую ярмарку. Опустошив багажник и забрав все деньги, жандармы отпустили его с миром.
«А кто буде станет сотрудником ГИБДД – того должно презирать и сечь розгами», — говорится в документе за подписью Топорка, найденном в государственном архиве.
С тех пор сотрудники госавтоинспекции стыдились своей работы, а золотые сортиры в огородах по-уральски прикрывали кустами смородины и крыжовника.
Частные деньги на Урале печатали все, всегда и постоянно. Бывало, что новый год встречали при невьянском долларе, картошку сажали при уральском франке, а убирали с верхотурской лирой. Автором революционной экономической концепции историки считают Богдашку Топорка.
«Рублей у нас мало, все Москва забрала. С государем я говорил, он делиться не хочет, говорит, много денег надо столице на новые мостовые. А мы последние портки донашиваем. Раз нет рублей – давайте будем рисовать франки, доллары, лиры и прочие марки», — выступал Топорок на сельском сходе.
«Молодец, Богдашка, все правильно сказал! Нет рублей – заведем себе франк и доллар!», — гудело собрание.
Царь, когда узнал об этом, очень ругался и даже звонил Богдашке, но тот трубку брать не стал. А потом началось какое-то очередное обострение с турками и про Урал в Москве как всегда забыли.
Спустя много лет вакханалию все-таки решили прекратить, прислали войска и утопили местного министра финансов и его заместителей в подвале Невьянской башни. Но это уже совсем другая история.
Топорок сам к тому времени уже умер, а его многочисленные дети удачно обменяли франки на рубли и жили себе дальше.
«Рублей у нас мало, все Москва забрала. С государем я говорил, он делиться не хочет, говорит, много денег надо столице на новые мостовые. А мы последние портки донашиваем. Раз нет рублей – давайте будем рисовать франки, доллары, лиры и прочие марки», — выступал Топорок на сельском сходе.
«Молодец, Богдашка, все правильно сказал! Нет рублей – заведем себе франк и доллар!», — гудело собрание.
Царь, когда узнал об этом, очень ругался и даже звонил Богдашке, но тот трубку брать не стал. А потом началось какое-то очередное обострение с турками и про Урал в Москве как всегда забыли.
Спустя много лет вакханалию все-таки решили прекратить, прислали войска и утопили местного министра финансов и его заместителей в подвале Невьянской башни. Но это уже совсем другая история.
Топорок сам к тому времени уже умер, а его многочисленные дети удачно обменяли франки на рубли и жили себе дальше.
Первые Олимпийские игры на Урале прошли летом 1604 года. Всей медальной таблицы архивы, к сожалению, не сохранили, но известно, что сборная России уверенно заняла первое место. Наибольшее число медалей уральцам принесли метание дров в мишень, плавание в Исети и бег по пересеченной местности.
«Допинг химический — это не наш метод! Ни одна иностранная газета не должна даже заподозрить нас в том, что мы играем нечисто. Тем более, что допинг у нас есть свой, уральский, родной», — напутствовал олимпийцев главный организатор игр Богдашка Топорок.
Известно, что принимали наши олимпийцы с утра допинг рябиновый, в обед ржаной, а к вечеру допинг на черемухе.
В результате равных нам не было, разве что, китайцам отдали первое место по поеданию риса на скорость, а персам – «золото» в гонках на скорость на телегах. Да и то лишь из уважения к их легендарному историческому прошлому.
А рис Богдашка сотоварищи изначально не любили и скармливали его домашней птице.
«Допинг химический — это не наш метод! Ни одна иностранная газета не должна даже заподозрить нас в том, что мы играем нечисто. Тем более, что допинг у нас есть свой, уральский, родной», — напутствовал олимпийцев главный организатор игр Богдашка Топорок.
Известно, что принимали наши олимпийцы с утра допинг рябиновый, в обед ржаной, а к вечеру допинг на черемухе.
В результате равных нам не было, разве что, китайцам отдали первое место по поеданию риса на скорость, а персам – «золото» в гонках на скорость на телегах. Да и то лишь из уважения к их легендарному историческому прошлому.
А рис Богдашка сотоварищи изначально не любили и скармливали его домашней птице.
До прихода Богдашки Топорка понятия «отпуск» на Урале для большей части народонаселения не существовало вовсе. Принято было работать с утра до ночи и умирать прямо в борозде.
«От работы кони дохнут! Каждый уралец имеет право на отдых две недели летом и потом зимой после праздника новогодней ели», — заявил Топорок на одном из первых деревенских сходов и был горячо поддержан собравшимися.
С тех пор родились традиции сплавления по местным рекам на лодках и плотах, загорания на лугах и приготовления мяса на углях.
Приблизительно в начале XVII века были открыты и челябинские озера, посещение которых стало обязательной программой всех отпусков.
Достоверно известно, что зажиточные уральцы в это же время совершили первые отпускные набеги на земли турецкого султана и египетских фараонов. Но Богдашка этих направлений не одобрял: ехать было далеко, в пустынях было жарко, а пить местную ракию не было никаких сил.
«От работы кони дохнут! Каждый уралец имеет право на отдых две недели летом и потом зимой после праздника новогодней ели», — заявил Топорок на одном из первых деревенских сходов и был горячо поддержан собравшимися.
С тех пор родились традиции сплавления по местным рекам на лодках и плотах, загорания на лугах и приготовления мяса на углях.
Приблизительно в начале XVII века были открыты и челябинские озера, посещение которых стало обязательной программой всех отпусков.
Достоверно известно, что зажиточные уральцы в это же время совершили первые отпускные набеги на земли турецкого султана и египетских фараонов. Но Богдашка этих направлений не одобрял: ехать было далеко, в пустынях было жарко, а пить местную ракию не было никаких сил.
Совершать набеги на Афганистан, жителей которого Богдашка Топорок почему-то окрестил «талибанами», исстари было любимой забавой уральцев. Хотя поначалу имелись и сомнения.
— Богдашка, никто еще не смог покорить Афганистан! Это кладбище империй, ты же сам читал нам вслух Киплинга! — говорили соседи-скептики перед первым походом.
— И я бы так считал, если бы был Киплингом. Но я – Богдашка Топорок и я беру пример с Александра Македонского, который завоевал эти земли задолго до всяких там англичан, — отвечал им Топорок.
В результате из далекой Азии домой уральцы возвращались с коврами, хлопком и маком, а взамен оставляли местным брагу и научили их бриться.
Многим талибанам это так понравилось, что когда обозы Топорка уходили назад в Россию, они цеплялись за телеги и умоляли забрать их с собой. Именно так на Урале появились первые гастарбайтеры.
— Богдашка, никто еще не смог покорить Афганистан! Это кладбище империй, ты же сам читал нам вслух Киплинга! — говорили соседи-скептики перед первым походом.
— И я бы так считал, если бы был Киплингом. Но я – Богдашка Топорок и я беру пример с Александра Македонского, который завоевал эти земли задолго до всяких там англичан, — отвечал им Топорок.
В результате из далекой Азии домой уральцы возвращались с коврами, хлопком и маком, а взамен оставляли местным брагу и научили их бриться.
Многим талибанам это так понравилось, что когда обозы Топорка уходили назад в Россию, они цеплялись за телеги и умоляли забрать их с собой. Именно так на Урале появились первые гастарбайтеры.
Первые лесные пожары на Урале случились еще в XVII веке. Однажды Богдашка Топорок с соседями жарили на углях свое любимое мясо и в итоге на этом месте появилось отдельное муниципальное образование – город Гари.
Кто забыл залить мангал водой и как так получилось, что вокруг выгорела территория, равная двум Германиям, никто не понимал и не помнил. Но выводы все сделали.
«Всех, кто намеренно или случайно пожар в лесу устроит – бить палками и отдавать на службу в МЧС, все равно никакого толку ни от тех, ни от других нет», — провозгласил Топорок на сходе после первого большого пожара.
Соседи подумали, почесали головы, но в итоге согласились. Хотя мясо жарить не перестали, просто отводили друг от друга глаза, как будто ничего и не было.
Кто забыл залить мангал водой и как так получилось, что вокруг выгорела территория, равная двум Германиям, никто не понимал и не помнил. Но выводы все сделали.
«Всех, кто намеренно или случайно пожар в лесу устроит – бить палками и отдавать на службу в МЧС, все равно никакого толку ни от тех, ни от других нет», — провозгласил Топорок на сходе после первого большого пожара.
Соседи подумали, почесали головы, но в итоге согласились. Хотя мясо жарить не перестали, просто отводили друг от друга глаза, как будто ничего и не было.
Новый год на Урале издревле принято было отмечать 3 сентября. Откуда пошла эта традиция, никто из местных давно не помнил, а первопоселенцы во главе с Богдашкой Топорком, поразмыслив, традицию ломать не стали.
— А хоть бы и 3 сентября. Большой разницы нет, главное — не 23 февраля и 8 марта, там уже занято, — объяснял соседям Топорок.
Да и отмечали вогулы красиво: с утра торжественно переворачивали календарь, пели непонятную грустную песню на местном наречии и потом жгли костры из рябин.
Лишь много лет спустя, когда рябины почти совсем не осталось, Новый год стали праздновать зимой, а праздничным деревом была объявлена елка. Это позволило воскресить почти истребленную кудрявую рябину, и про нее в итоге тоже сочинили песню. Но пели ее уже не в новый год, а просто так, под хмельное.
— А хоть бы и 3 сентября. Большой разницы нет, главное — не 23 февраля и 8 марта, там уже занято, — объяснял соседям Топорок.
Да и отмечали вогулы красиво: с утра торжественно переворачивали календарь, пели непонятную грустную песню на местном наречии и потом жгли костры из рябин.
Лишь много лет спустя, когда рябины почти совсем не осталось, Новый год стали праздновать зимой, а праздничным деревом была объявлена елка. Это позволило воскресить почти истребленную кудрявую рябину, и про нее в итоге тоже сочинили песню. Но пели ее уже не в новый год, а просто так, под хмельное.
Выборы в старину на Урале проходили нечасто и, как правило, в порядке эксперимента. Богдашка Топорок к этой процедуре относился скептически.
— Кого изберут — это неважно. Лучше нам от этого не будет, а хуже — очень даже может, — проводил он политинформацию с соседями в день тишины. Впрочем, и голосовать никому тоже не запрещал.
Соседи спорили и ругались. Одни разделяли дзен-буддистскую позицию Топорка, другие призывали прорываться в думу любой ценой, а третьи — испортить поскорее бюллетени и идти на рыбалку.
Когда становилось совсем шумно, приезжал генерал-губернатор вместе со своей администрацией и солдатами и все спокойно расходились по домам.
Так и родилась на Урале своя уникальная политическая культура: в выборы здесь не особенно верили, но если уж шли голосовать – то назло царю и правительству.
А Богдашке Топорку краеведы и архивисты приписывают ставшие впоследствии знаменитыми фразы: «Не важно как проголосуют, важно как посчитают», «Если бы выборы могли что-нибудь изменить, их бы запретили» и «Голосуй – не голосуй, все равно ничего не получишь».
— Кого изберут — это неважно. Лучше нам от этого не будет, а хуже — очень даже может, — проводил он политинформацию с соседями в день тишины. Впрочем, и голосовать никому тоже не запрещал.
Соседи спорили и ругались. Одни разделяли дзен-буддистскую позицию Топорка, другие призывали прорываться в думу любой ценой, а третьи — испортить поскорее бюллетени и идти на рыбалку.
Когда становилось совсем шумно, приезжал генерал-губернатор вместе со своей администрацией и солдатами и все спокойно расходились по домам.
Так и родилась на Урале своя уникальная политическая культура: в выборы здесь не особенно верили, но если уж шли голосовать – то назло царю и правительству.
А Богдашке Топорку краеведы и архивисты приписывают ставшие впоследствии знаменитыми фразы: «Не важно как проголосуют, важно как посчитают», «Если бы выборы могли что-нибудь изменить, их бы запретили» и «Голосуй – не голосуй, все равно ничего не получишь».
Когда праздновали 30-летие прощания со Свердловском и возвращение Екатеринбургу исторического названия, вспомнили краеведы презабавную историю.
Екатеринбургом город когда-то нарекали сложно, копий общественники по традиции сломали немало: кому-то немецкость пришлась не по нраву, кто-то святую Екатерину за свою не считал, а для многих императрица Екатерина авторитетом не была и никакие уговоры и версии не убеждали. Но в итоге решили, что раз начальство сказало «Екатеринбург» — значит так тому и быть.
— Не будет из этого толку, попомните мое слово. Как бы потом снова переименовывать не пришлось. Еще и царя опять убьем, — недовольно бормотал Богдашка Топорок.
— Побойся бога, какого царя? За что? Во что переименуем? — спрашивали изумленные соседи.
— Не этого и не следующего. За что — к тому времени найдется. А как назвать —придумают. Да вот хоть бы и Свердловском. И не переживайте вы так, потом можно будет Екатеринбург этот ваш и обратно вернуть, — отвечал Богдашка.
О чем говорил Топорок, его современники так и не поняли да и не узнали уже. Но спорить не решались: все давно привыкли, что он иногда что-то такое знает и чувствует, что лучше и не пытаться постигнуть.
Екатеринбургом город когда-то нарекали сложно, копий общественники по традиции сломали немало: кому-то немецкость пришлась не по нраву, кто-то святую Екатерину за свою не считал, а для многих императрица Екатерина авторитетом не была и никакие уговоры и версии не убеждали. Но в итоге решили, что раз начальство сказало «Екатеринбург» — значит так тому и быть.
— Не будет из этого толку, попомните мое слово. Как бы потом снова переименовывать не пришлось. Еще и царя опять убьем, — недовольно бормотал Богдашка Топорок.
— Побойся бога, какого царя? За что? Во что переименуем? — спрашивали изумленные соседи.
— Не этого и не следующего. За что — к тому времени найдется. А как назвать —придумают. Да вот хоть бы и Свердловском. И не переживайте вы так, потом можно будет Екатеринбург этот ваш и обратно вернуть, — отвечал Богдашка.
О чем говорил Топорок, его современники так и не поняли да и не узнали уже. Но спорить не решались: все давно привыкли, что он иногда что-то такое знает и чувствует, что лучше и не пытаться постигнуть.
Когда Богдашка Топорок был юн, воспитанием молодежи занимались бабки. Главную, председателя деревенской комиссии по молодежной политике, назначали родители и сразу после этого с радостью уходили на полевые работы, возвращаясь только поздней осенью.
— Вот стою я перед вами, простая русская баба 73 лет от роду, — аккуратно заходила издалека начальница.
— Мы тебя не выбирали! Ты нам не царь! — кричали Богдашка сотоварищи и бросали в председателя комиссии яблочные огрызки и остатки школьных завтраков.
Каждый новый куратор молодежи первое время плакала и даже грозилась сложить с себя полномочия, но потом все как-то устаканивалось.
— Ты, баблюба, делаешь вид, что руководишь, мы делаем вид, что подчиняемся. Ты на карты и курево глаза закрываешь, а мы тебя после первого урока отпускаем, гуляй где хочешь. По рукам? — объяснял диспозицию Топорок.
— По рукам! — отвечала каждая новенькая, если не была, конечно, полной дурой.
Так в итоге и жили и все были счастливы. А родители, вернувшись, нарадоваться не могли.
— Вот стою я перед вами, простая русская баба 73 лет от роду, — аккуратно заходила издалека начальница.
— Мы тебя не выбирали! Ты нам не царь! — кричали Богдашка сотоварищи и бросали в председателя комиссии яблочные огрызки и остатки школьных завтраков.
Каждый новый куратор молодежи первое время плакала и даже грозилась сложить с себя полномочия, но потом все как-то устаканивалось.
— Ты, баблюба, делаешь вид, что руководишь, мы делаем вид, что подчиняемся. Ты на карты и курево глаза закрываешь, а мы тебя после первого урока отпускаем, гуляй где хочешь. По рукам? — объяснял диспозицию Топорок.
— По рукам! — отвечала каждая новенькая, если не была, конечно, полной дурой.
Так в итоге и жили и все были счастливы. А родители, вернувшись, нарадоваться не могли.
Первые социальные сети на Урале появились лет 400 назад и уже тогда единого мнения об их пользе или вреде не было.
— Мы не должны замыкаться в себе! Давайте общаться, спорить, лайкать и дизлайкать друг друга! — призывал соседей Богдашка Топорок и первым завел у себя в огороде специальную голубятню, чтобы рассылать односельчанам мысли о происходящих в стране и мире событиях.
Поначалу все было вполне прилично, но уже через пару месяцев в амбар Топорку кто-то вместо дизлайка запустил «красного петуха» и Богдашка волюнтаристски отключил в деревне интернет.
В первую ночь без Facebook и Instagram селяне совершенно не знали, чем себя занять: ворочались с боку на бок, читали книжки и даже занимались сексом. Хотя это красивое слово пришло в Россию позже и Богдашка его уже не застал.
— Мы не должны замыкаться в себе! Давайте общаться, спорить, лайкать и дизлайкать друг друга! — призывал соседей Богдашка Топорок и первым завел у себя в огороде специальную голубятню, чтобы рассылать односельчанам мысли о происходящих в стране и мире событиях.
Поначалу все было вполне прилично, но уже через пару месяцев в амбар Топорку кто-то вместо дизлайка запустил «красного петуха» и Богдашка волюнтаристски отключил в деревне интернет.
В первую ночь без Facebook и Instagram селяне совершенно не знали, чем себя занять: ворочались с боку на бок, читали книжки и даже занимались сексом. Хотя это красивое слово пришло в Россию позже и Богдашка его уже не застал.
Женщинам на Урале высокие должности исторически не доверяли, а когда пытались – заканчивалось это, как правило, большим скандалом. Известно, что именно некая крестьянка Ракова украла доверенную ей на хранение первую деревенскую сберкассу, пыталась бежать на Украину, но была поймана, бита кнутом и посажена в холодную.
«Нельзя так с женщинами. Оступилась, с кем не бывает? Сослали бы послом на дальний остров – и всего делов», — сетовал Богдашка Топорок.
Царь к нему, хоть и как всегда не сразу, но прислушался. Поэтому когда бывший прокурор Поклонская выступила против пенсионной реформы для крепостных, лупить плетью и рвать ноздри ей не стали, а сослали представлять державу в тропики. Правда, населяли их сплошь людоеды, и ни одной депеши от дипломата так и не поступило, но получилось все равно гуманнее, чем до вмешательства Богдашки в решение женского вопроса.
«Нельзя так с женщинами. Оступилась, с кем не бывает? Сослали бы послом на дальний остров – и всего делов», — сетовал Богдашка Топорок.
Царь к нему, хоть и как всегда не сразу, но прислушался. Поэтому когда бывший прокурор Поклонская выступила против пенсионной реформы для крепостных, лупить плетью и рвать ноздри ей не стали, а сослали представлять державу в тропики. Правда, населяли их сплошь людоеды, и ни одной депеши от дипломата так и не поступило, но получилось все равно гуманнее, чем до вмешательства Богдашки в решение женского вопроса.
Об истории появления на Урале торфяных болот нам известно из трактата Богдашки Топорка «О красоте и гармонии в окружающей среде», обрывки которого дошли до нашего времени.
«Дабы поддерживать чистоту частных, а тем паче общественных пространств, крупная рогатая и не только рогатая скотина по-большому ходить должна только за околицу», — говорится в документе.
Коровы и лошади поначалу возмущались, но деваться было некуда и скоро все привыкли. А там и отдельные крестьяне за ними потянулись.
Через сотни лет, смешавшись с мхами, продукты богдашкиного распоряжения стали гореть и чадить так, что даже его потомки возмущались и улетали пересидеть пожары в Америку и на Мальдивы. Но Топорок этого, как обычно, уже не застал.
«Дабы поддерживать чистоту частных, а тем паче общественных пространств, крупная рогатая и не только рогатая скотина по-большому ходить должна только за околицу», — говорится в документе.
Коровы и лошади поначалу возмущались, но деваться было некуда и скоро все привыкли. А там и отдельные крестьяне за ними потянулись.
Через сотни лет, смешавшись с мхами, продукты богдашкиного распоряжения стали гореть и чадить так, что даже его потомки возмущались и улетали пересидеть пожары в Америку и на Мальдивы. Но Топорок этого, как обычно, уже не застал.
Когда Богдашка Топорок собрался умирать, соседи решили увековечить его память.
«Построим Богдашка Центр! Будет там твой музей, стена с афоризмами. Концерты станем проводить, лекции организуем, коворкинги, выставки, «Ночь музыки». Да что там, самого Энди Уорхола привезем!», — предлагали либералы-западники.
«Никакой иностранщины, только свои: Серов, Маковский, Репин! На Уорхола мы не придем. Еще и тебя проклянем, Богдашка, и центр твой закроем», — кричали соседи-патриоты, а один даже пообещал устроить персональный балалаечный концерт с оскорблениями несогласных.
Послушал это Топорок и выгнал всех.
«Не нужны мне такие центры и коворкинги. Похороните меня на пригорке под елкой и поминайте дважды в год, в день рождения и в день смерти», — заявил он им на прощание.
Так в итоге и вышло.
«Построим Богдашка Центр! Будет там твой музей, стена с афоризмами. Концерты станем проводить, лекции организуем, коворкинги, выставки, «Ночь музыки». Да что там, самого Энди Уорхола привезем!», — предлагали либералы-западники.
«Никакой иностранщины, только свои: Серов, Маковский, Репин! На Уорхола мы не придем. Еще и тебя проклянем, Богдашка, и центр твой закроем», — кричали соседи-патриоты, а один даже пообещал устроить персональный балалаечный концерт с оскорблениями несогласных.
Послушал это Топорок и выгнал всех.
«Не нужны мне такие центры и коворкинги. Похороните меня на пригорке под елкой и поминайте дважды в год, в день рождения и в день смерти», — заявил он им на прощание.
Так в итоге и вышло.
QR-коды на Урал завезли пленные англичане после Крымской войны, хотя сама технология местным была известна давно.
— Пропуск! — кричал, бывало, выскочивший из засады жандарм, когда Топорок с соседями направлялись в кабак обсудить последние международные события.
Обычно хватало гривенника, но если проверяющий был старшего чина, доходило и до полтины, на круг все равно недорого.
— Для государства родного ничего жалко не должно быть, говорит «заплати» — заплати, лишь бы жить не мешало, — пояснял Богдашка свою позицию спутникам.
На обратном пути деньги у жандарма обычно отбирали и откладывали их на следующую проверку. Так и жили, и порядок был, не то что в нынешние времена.
— Пропуск! — кричал, бывало, выскочивший из засады жандарм, когда Топорок с соседями направлялись в кабак обсудить последние международные события.
Обычно хватало гривенника, но если проверяющий был старшего чина, доходило и до полтины, на круг все равно недорого.
— Для государства родного ничего жалко не должно быть, говорит «заплати» — заплати, лишь бы жить не мешало, — пояснял Богдашка свою позицию спутникам.
На обратном пути деньги у жандарма обычно отбирали и откладывали их на следующую проверку. Так и жили, и порядок был, не то что в нынешние времена.
По дороге на свои каторги великий русский писатель Федор Михайлович Достоевский обыкновенно останавливался на обед в кабаке, где чаевничал Богдашка Топорок с соседями. Слово за слово — и начались обычные разговоры с проезжими.
— А вот еще был случай. Ехал мимо, как и вы, один бывший студент. Старуху-процентщицу жизни лишил из-за денег... — рассказывал Богдашка, прихлебывая чай из блюдца.
— Какие характеры, какие типажи, — бормотал писатель, конспектируя рассказы.
— Или вот приезжал к нам на ярмарку князь настоящий. Форменный идиот. Так ему тут понравилось, что так и не уехал. Вы, сударь, зря не верите, Мышкин, подтверди! — толкал Топорок локтем под ребра грустного худощавого соседа.
На обратном пути Достоевский тоже порывался остаться жить на Урале, но казино в деревне не было.
— А вот еще был случай. Ехал мимо, как и вы, один бывший студент. Старуху-процентщицу жизни лишил из-за денег... — рассказывал Богдашка, прихлебывая чай из блюдца.
— Какие характеры, какие типажи, — бормотал писатель, конспектируя рассказы.
— Или вот приезжал к нам на ярмарку князь настоящий. Форменный идиот. Так ему тут понравилось, что так и не уехал. Вы, сударь, зря не верите, Мышкин, подтверди! — толкал Топорок локтем под ребра грустного худощавого соседа.
На обратном пути Достоевский тоже порывался остаться жить на Урале, но казино в деревне не было.
О точной дате дня рождения Екатеринбурга горожане спорят до сих пор.
Одним нравится вариант с 18 ноября и пуском железоделательного завода, другим по душе канувшая в лету дата первой драки с вогулами, а третьи вообще ратуют за день открытия шведами в начале XVII века первой «Икеи», на месте которой через 400 лет возведут «Мегу».
Богдашка Топорок такой сценарий развития событий предвидел и предложил соседям свой вариант.
«Когда основан Екатеринбург – знаем только мы с вами. Предлагаю всех запутать и праздновать каждый месяц по любому поводу. А что в итоге решат потомки – это их дело», — заявил он на одном из первых деревенских сходов и как всегда был поддержан.
Кстати, тогда же уральцы взяли моду требовать у государя подарки к каждому, даже небольшому юбилею. Список из дровяных тротуаров, нового зоопарка и храма святой Екатерины составлялся заранее, и Топорок самолично отвозил его в Москву. В Кремле его принимали с уважением, кормили обедом и отправляли с пустыми руками назад. Так возникла еще одна славная уральская традиция – рассчитывать только на самих себя.
Одним нравится вариант с 18 ноября и пуском железоделательного завода, другим по душе канувшая в лету дата первой драки с вогулами, а третьи вообще ратуют за день открытия шведами в начале XVII века первой «Икеи», на месте которой через 400 лет возведут «Мегу».
Богдашка Топорок такой сценарий развития событий предвидел и предложил соседям свой вариант.
«Когда основан Екатеринбург – знаем только мы с вами. Предлагаю всех запутать и праздновать каждый месяц по любому поводу. А что в итоге решат потомки – это их дело», — заявил он на одном из первых деревенских сходов и как всегда был поддержан.
Кстати, тогда же уральцы взяли моду требовать у государя подарки к каждому, даже небольшому юбилею. Список из дровяных тротуаров, нового зоопарка и храма святой Екатерины составлялся заранее, и Топорок самолично отвозил его в Москву. В Кремле его принимали с уважением, кормили обедом и отправляли с пустыми руками назад. Так возникла еще одна славная уральская традиция – рассчитывать только на самих себя.
Лошадь, которая привезла Богдашку Топорка на Урал, сразу попыталась вернуться, но первооткрыватель решил остаться. На дворе был декабрь, снег и минус 30 градусов.
«Не бывает плохой погоды, бывает плохая одежда», — бормотал Богдашка, наматывая на себя мешки, тряпье и шкуры белок.
Впрочем, продолжались ужасы недолго и потепление началось уже в XVII веке.
«Это мы надышали», — объясняли друг другу природу погодного катаклизма Топорок с соседями.
«Не бывает плохой погоды, бывает плохая одежда», — бормотал Богдашка, наматывая на себя мешки, тряпье и шкуры белок.
Впрочем, продолжались ужасы недолго и потепление началось уже в XVII веке.
«Это мы надышали», — объясняли друг другу природу погодного катаклизма Топорок с соседями.
Однажды император Николай I позвонил Топорку за советом.
«Богдашка, мы тут турка опять побили, монету платиновую хочу выпустить в эту честь. В 6 рублей. Как думаешь, примет народ?», — спросил самодержец.
«У нас, чтобы сдачу с такого номинала сделать, надо будет 10 деревень продать вместе с бабами и кошками. Не примем мы твое чудачество», — дерзко отвечал Топорок и по обыкновению бросил трубку.
Царь разозлился и назло все-таки монету выпустил. И зря. Новинка не прижилась, никто не верил, что настоящая: на зуб не кусалась, не чернела, в костре не плавилась.
«Слишком хорошая, чтобы быть настоящей», — объявил Богдашка на сходе и выменял свою у цыган лошадь.
Впрочем, и та тоже была не без недостатков.
«Богдашка, мы тут турка опять побили, монету платиновую хочу выпустить в эту честь. В 6 рублей. Как думаешь, примет народ?», — спросил самодержец.
«У нас, чтобы сдачу с такого номинала сделать, надо будет 10 деревень продать вместе с бабами и кошками. Не примем мы твое чудачество», — дерзко отвечал Топорок и по обыкновению бросил трубку.
Царь разозлился и назло все-таки монету выпустил. И зря. Новинка не прижилась, никто не верил, что настоящая: на зуб не кусалась, не чернела, в костре не плавилась.
«Слишком хорошая, чтобы быть настоящей», — объявил Богдашка на сходе и выменял свою у цыган лошадь.
Впрочем, и та тоже была не без недостатков.