Какой язык вы изучаете или уже владеете им?
Anonymous Poll
40%
Персидский
32%
Арабский
41%
Ни тот, ни другой. Смотреть результаты
Эта информация будет использована в корыстных целях админа ⬆️
Арабский и персидский идут вровень с небольшим опережением последнего. Более 100 человек на этом канале связывают свою жизнь с одним или сразу обоими языками! Какой потенциал для создания сообщества.
В комментариях к опросу мы подняли тему заимствований между персидским, арабским и турецким. Будучи из разных семей, эти три языка делят огромный общий вокабуляр. А зная специфику арабских диалектов, порой отдельные региональные "арабские" имеют чуть ли не больше общего с соседствующим языком, чем с литературным стандартом (или это преувеличение?).
Я хочу представить вам драгоценный для изучающих языки канал Жени Белкова – афганиста, выпускника ИСАА МГУ, ныне младшего научного сотрудника, который сам изучил диалекты Леванта (то есть Сирии, Палестины, Иордании, Ливана), общаясь с носителями, и пишет о них с примерами, транскрипциями, фразеологизмами и аудиозаписями.
Недавно он сделал несколько постов о заимствованиях из персидского, откуда я узнала, что слово ساده /sāde/, которое означает "простой", "обычный", "чистый" (про цвет, вкус, состав) пришло в арабский как раз от иранцев, а не наоборот, как я всегда считала.
У канала Жени есть особенность: посты выходят регулярно, структурировано и последовательно, они все грамотно оформлены и снабжены подробными разборами. Это знак высокого качества.
Подписывайтесь и узнавайте больше о диалектах Леванта
@vostfuckts
В комментариях к опросу мы подняли тему заимствований между персидским, арабским и турецким. Будучи из разных семей, эти три языка делят огромный общий вокабуляр. А зная специфику арабских диалектов, порой отдельные региональные "арабские" имеют чуть ли не больше общего с соседствующим языком, чем с литературным стандартом (или это преувеличение?).
Я хочу представить вам драгоценный для изучающих языки канал Жени Белкова – афганиста, выпускника ИСАА МГУ, ныне младшего научного сотрудника, который сам изучил диалекты Леванта (то есть Сирии, Палестины, Иордании, Ливана), общаясь с носителями, и пишет о них с примерами, транскрипциями, фразеологизмами и аудиозаписями.
Недавно он сделал несколько постов о заимствованиях из персидского, откуда я узнала, что слово ساده /sāde/, которое означает "простой", "обычный", "чистый" (про цвет, вкус, состав) пришло в арабский как раз от иранцев, а не наоборот, как я всегда считала.
У канала Жени есть особенность: посты выходят регулярно, структурировано и последовательно, они все грамотно оформлены и снабжены подробными разборами. Это знак высокого качества.
Подписывайтесь и узнавайте больше о диалектах Леванта
@vostfuckts
Telegram
Диалекты Леванта (لهجات الشام)
Ещё одно слово персидского происхождения. В языке-оригинале имеет значение "простой, лёгкий, обычный".
Приведём примеры использования в диалектах:
بَدِّي قهوة سادة -
"Хочу кофе без сахара"
اِشْتَرِيت كَنْزة سادة ؟
"Я купил простой (без вышивки, украшений…
Приведём примеры использования в диалектах:
بَدِّي قهوة سادة -
"Хочу кофе без сахара"
اِشْتَرِيت كَنْزة سادة ؟
"Я купил простой (без вышивки, украшений…
Мечеть на улице Шэннон
Посетила я тут венецианское Биеннале, а именно архитектурную его часть. Хочу рассказать про инсталляцию южноафриканской студии Lemon Pebble.
Проект называется “Drawing Memory into Being”. Посетителей развлекают висящие с потолка бамбуковые палочки, издающие звук, когда их касаешься. Люди фотографируются на их фоне и идут дальше, не вникая в суть инсталляции. Это нормально, я не сноб: мы проходим мимо экспонатов, которые не триггерят нас персонально. Но исламские символы я считала сразу, поэтому задержалась: на пол спроецированы мусульманские молитвенные коврики, над ними звучит рецитация Корана. Коврики то возникают, то совсем исчезают, по одному. Вот, что рассказывают авторы проекта:
"Эта инсталляция отражает эпизод сопротивления и протеста против насильственного выдворения жителей Малайского квартала (the Malay Camp) из Кимберли, ЮАР. Мечеть на улице Шэннон была снесена кимберлийским правительством в 1944 году, чтобы освободить место под общественный центр, стоящий там по сей день” (из инстаграма авторов, перевод мой).
Малайская диаспора в ЮАР – это потомки рабов и свободных мусульман, сформировавших в 1871 году во время алмазной лихорадки так называемый Малайский квартал. Сообщество процветало. В 1939 году компания по добыче алмазов De Beers подарила участок земли местным властям при условии сноса трущоб, за чем последовал процесс насильственного перемещения жителей и формирования расовой сегрегации. К 1960 году квартал был полностью уничтожен, а участок отдан под проекты апартеида.
Сегодня территория бывшей мечети по-прежнему является местом сбора для молитвы на открытом воздухе. Проект рассказывает об отношениях между материальным и историческим забвением, об акте исполнения молитвы на месте уничтоженной мечети – акте поэтического протеста.
Из пояснения к инсталляции на стене (не перевожу, чтобы не искажать оригинальные слова авторов):
"This is a story spanning the roots of colonial capitalism, land rights, environmental extraction, and exploitative labour practices. The proposed form is a ghostly ruin, broken and made of fragments. The installation is about making present erased and interrupted histories. In this story the 'musallah' (a space of prayer) is the architecture. It faces Mecca, it functions without boundaries, it is the worshipper praying on the grass, nomadic, diasporic. It is about a network of community; smooth space in opposition to the walls, erfs, and demarcations - the straitened space of unjust laws".
Когда я писала диплом про афганскую диаспору в Петербурге, я интересовалась такими явлениями как воображаемые сообщества (imagined communities) и локациями, имеющими эмоциональное значение для диаспоры. При существовании официальных исламских архитектур, учреждений и ассоциаций, “воображаемой” мечетью стало невзрачное помещение на Апраксином дворе без внешних признаков места отправления культа. Но я не видела его вживую, наверно, не решилась попросить меня туда отвести. В данном случае выбор места продиктован удобством, близостью к работе, а не историей сопротивления, но мне бы хотелось изучить стихийные, “естественные” мечети подробнее, в разных национальных и исторических контекстах.
Прилагаю мои фото инсталляции ниже.
@vostfuckts
Посетила я тут венецианское Биеннале, а именно архитектурную его часть. Хочу рассказать про инсталляцию южноафриканской студии Lemon Pebble.
Проект называется “Drawing Memory into Being”. Посетителей развлекают висящие с потолка бамбуковые палочки, издающие звук, когда их касаешься. Люди фотографируются на их фоне и идут дальше, не вникая в суть инсталляции. Это нормально, я не сноб: мы проходим мимо экспонатов, которые не триггерят нас персонально. Но исламские символы я считала сразу, поэтому задержалась: на пол спроецированы мусульманские молитвенные коврики, над ними звучит рецитация Корана. Коврики то возникают, то совсем исчезают, по одному. Вот, что рассказывают авторы проекта:
"Эта инсталляция отражает эпизод сопротивления и протеста против насильственного выдворения жителей Малайского квартала (the Malay Camp) из Кимберли, ЮАР. Мечеть на улице Шэннон была снесена кимберлийским правительством в 1944 году, чтобы освободить место под общественный центр, стоящий там по сей день” (из инстаграма авторов, перевод мой).
Малайская диаспора в ЮАР – это потомки рабов и свободных мусульман, сформировавших в 1871 году во время алмазной лихорадки так называемый Малайский квартал. Сообщество процветало. В 1939 году компания по добыче алмазов De Beers подарила участок земли местным властям при условии сноса трущоб, за чем последовал процесс насильственного перемещения жителей и формирования расовой сегрегации. К 1960 году квартал был полностью уничтожен, а участок отдан под проекты апартеида.
Сегодня территория бывшей мечети по-прежнему является местом сбора для молитвы на открытом воздухе. Проект рассказывает об отношениях между материальным и историческим забвением, об акте исполнения молитвы на месте уничтоженной мечети – акте поэтического протеста.
Из пояснения к инсталляции на стене (не перевожу, чтобы не искажать оригинальные слова авторов):
"This is a story spanning the roots of colonial capitalism, land rights, environmental extraction, and exploitative labour practices. The proposed form is a ghostly ruin, broken and made of fragments. The installation is about making present erased and interrupted histories. In this story the 'musallah' (a space of prayer) is the architecture. It faces Mecca, it functions without boundaries, it is the worshipper praying on the grass, nomadic, diasporic. It is about a network of community; smooth space in opposition to the walls, erfs, and demarcations - the straitened space of unjust laws".
Когда я писала диплом про афганскую диаспору в Петербурге, я интересовалась такими явлениями как воображаемые сообщества (imagined communities) и локациями, имеющими эмоциональное значение для диаспоры. При существовании официальных исламских архитектур, учреждений и ассоциаций, “воображаемой” мечетью стало невзрачное помещение на Апраксином дворе без внешних признаков места отправления культа. Но я не видела его вживую, наверно, не решилась попросить меня туда отвести. В данном случае выбор места продиктован удобством, близостью к работе, а не историей сопротивления, но мне бы хотелось изучить стихийные, “естественные” мечети подробнее, в разных национальных и исторических контекстах.
Прилагаю мои фото инсталляции ниже.
@vostfuckts