Решила, что в те дни, когда в каждой социальной сеточке хочется запостить миллион чёрных квадратов, буду постить море.

Детская больница. Шесть лет за пьесу. Проклинать вредно для здоровья. Спрашивать "за что?" и "зачем?" поздно. Желать светлой памяти и сил - нелепо и бестактно.

Поэтому море. Просто море.

Этот образец фанарта напоминает вам, что уже в эту пятницу, 12 июля мы с уважаемым иноагентом Екатериной Михайловной обсудим в Берлине, в театре Im Delphi роман Донны Тартт "Тайная история" в рамках подкаста "ЭХА" "Закладка". Билеты тут, приходите. Начало в 18.30.

Таня, хозяйка прекрасного канала "НеМаршак", составила очень, как мне кажется, уместный список детских книг о смерти. Современные детские книги - это, как известно, помимо прочего, ещё и "подпорка" для родителя, когда он хотел бы с ребёнком о чём-то сложном поговорить, но не знает, как подобрать слова и с чего начать. Как не травмировать ребенка, но вместе с тем подготовить его к встрече с реальностью или помочь эту самую встречу как-то пережить. Ну, и сегодня, когда смерть пирует едва ли не повсеместно, этот конкретный тип подпорки, увы, нужен очень многим родителям. Может, и вам пригодится.

Внутри гулкая пустота и как-то говорить совершенно не о чем. Тем больше радуют хорошие новости от не сдающихся коллег. Вот, например, благотворительный книжный маркет "Фонарь", во-первых, будет уже в ближайшие выходные в Питере, во-вторых, проходит под обнадеживающим девизом "Я переживу!", а в-третьих, собирает книжки. Программа, как всегда, огонь, так что эгегей, петербуржцы, вам там на излёте белых ночей света завезли, не пропустите.

Дописала, наконец, длиннющий текст про роман Алексея Конакова "Табия тридцать два" - надеюсь, выйдет скоро.

И подумала, что из всего русского, прочитанного за прошедший год, во мне по-настоящему осело и отложилось - так, чтобы регулярно возвращаться мыслями, что-то новое ретроспективно высматривать, чему-то задним числом радоваться - только два романа. "Повести Л-ских писателей" Константина Зарубина и вот "Табия" Конакова. Какие-то они настоящие, без дураков.

И оба, кстати, чем-то неуловимо схожи, и оба очень во многом основаны на прозе братьев Стругацких, которых я вообще-то на протяжении большей части своей жизни любила умеренно. Похоже, во-первых, что-то такое в воздухе носится (что же, что же это такое, интересно), а во-вторых, пора перечитывать. Скачала себе "Улитку на склоне", с нее и начну.

А вот и текст про "Табию 32" Алексея Конакова для "Кинопоиска". Роман правда замечательный - и какой-то такой, знаете, вроде, не про эмоцию, но долго не отпускает.

"Страдариум" как бы напоминает

А также напоминаю заинтересованным жителям Белграда и окрестностей, что уже во вторник, 16 июля, буду у вас рассказывать всякие ужасти и чудеса про книжную цензуру в России сегодня. Ну, и заодно, как всегда почему-то получается, ещё и про хорошие новые книжки, которые жалко пропустить, расскажу.

Литературная цензура сегодня: от ""авось, пронесет"" до тихого сопротивления

На протяжении тридцати лет, с начала 1990-х по 2022 год, книгоиздание и, шире, словесность в целом оставались пространством почти безграничной свободы: издавать, переводить, продавать и читать в России можно было практически все. Тем большую растерянность, недоумение и страх вызывают цензурные ограничения, обрушившиеся на литературу в последние два года.  Уголовный приговор Дмитрию Глуховскому, признание Бориса Акунина экстремистом, а Дмитрия Быкова и Людмилы Улицкой – иноагентами, запрет «Маленькой жизни» Ханьи Янагихары и «Наследия» Владимира Сорокина, борьба с «пропагандой ЛГБТ» и фактически любыми упоминаниями в книгах наркотиков – все это и многое другое порождает в книжном сообществе вполне объяснимую панику.

👉 О том, как развивалась литературная цензура в России в последние два года
👉 Как она работает сегодня и каковы наиболее вероятные риски на ближайшие пару лет

📍 Локация: Akademija 28
✏️ Купить билет: https://clck.ru/3BDnfa

Меж тем, как писали в старых школьных учебниках по литературе, лето окончательно вступает в свои права, что, помимо прочего, означает ещё более радикальный переход в онлайн всего, что только может в него перейти. Вот и книжный клуб "Под обложкой", который придумала и ведёт коллега-критик и коллега-преподаватель Наталья Ломыкина, соберётся в июле онлайн, чтобы обсудить роман Ребекки Маккай " У меня к вам несколько вопросов". Поучаствовать в обсуждении Наташа позвала меня, а также Анастасию Ханину, авторку замечательного телеграм-канала "Настоящий детектив". Присоединяйтесь - мне кажется, есть о чем поговорить!

Данное высокохудожественное фото запечатлело крайне довольных Екатерину Михайловну и Галину Леонидовну, обсуждающих в Берлинском театре с уместным названием Delphi роман Донны Тартт "Тайная история" для подкаста "Закладка".

Запись будет, и если вы хотите добраться до неё пораньше, то это можно сделать за донат на Boosty или Patreon, который мы немедленно потратим на книжки на развитие проекта.

А больше фотографий с публичной записи подкаста ищите на сайте «Эха» / без VPN

Коллеги просят напомнить. В такие времена, как сейчас, что и делать, как не прозу писать.

А вот и новая "Закладка"! Пока за донаты, так что если торопитесь, вы знаете, что делать!

Впервые в жизни прочла лекцию босиком и обмахиваясь веером. Вчера в Белграде было +42, и потому очень хочется поблагодарить всех героических людей, по плавящемуся асфальту пришедших меня послушать - совершенно не ожидала, что вас будет так много.

Маленький юбилей на YouTube - 250 000 подписчиков! Как меланхолично заметил кипрский знакомый, "одна Никосия".

Центр Carnegie у нас теперь тоже нежелательная организация, поэтому ссылки на мои там публикации придется снести. Но гугл по-прежнему за нас, поэтому если вам интересно, то вот список того, что я для них писала - найти не составит труда (правда, лучше, кажется, ищется, при включённом VPN).

"Свобода или секс. Новый роман Янагихары для американского и русского читателя"

"От полифонии к травме. О новом рассвете русской литературы" (очень длинный и очень для меня важный)

"Человек на фоне заката Европы. О новом романе Мишеля Уэльбека " Уничтожить"

"Цензура и занавес. Чем нынешний тамиздат будет отличаться от советского"

А еще приняла участие в подкасте "Литература эпохи СВО. Государство, писатель, издатель"

Что-то ещё, кажется, было, добавлю, когда вспомню. Ищите и обрящете, а комментировать само решение - много им чести. И без моих комментариев все понятно.

О, главное-то чуть не забыла! Ещё один (огромный) текст о цензуре в книжной сфере вышел на нежелательном нынче Carnegie буквально на днях. Теперь-то уж неизвестно, когда напишу для них ещё что-то, но этот материал мне кажется очень важным. Если честно, я им прямо горжусь.

Называется "Оружие слабых. Книжная цензура и практики сопротивления в современной России". Ссылку по понятным причинам не даю, но вы найдете.

Пока все слушают аудиосериал Веры Богдановой "Семь способов засолки душ" по кусочкам, я его прочитала и сразу целиком. Ну, что тут скажешь - с одной стороны, он на три примерно головы выше всех остальных аудиосериалов, выходивших на "Букмейте" (как я ругаюсь на "Когнату" Алексея Сальникова, можно прочесть тут, а на "Цикад" Аси Володиной тут).

В нем есть и атмосфера - зимний выдуманный город Староалтайск, на место которого каждый российский читатель без труда подставит знакомый ему самому депрессивный провинциальный городок. И вполне осязаемый мрак по углам - местами в "Семи способах" становится по-настоящему жутко (умение хорошо напугать читателя - редкое сегодня и потому абсолютно бесценное). И роскошно придуманные, точные детали - так, для того, чтобы избавиться от периодических наползающих не то галлюцинаций, не то видений, героиня больно щелкает по запястью резинкой для волос, а на особенно настойчивые глюки смотрит сквозь камеру в телефоне. И потрясающе музыкальные, мелодичные фрагменты, которые хочется читать вслух - возможно, даже раскачиваясь из стороны в сторону.

А дальше начинается раздел "но все же".

Я очень верю в писательницу Богданову, поэтому психологически мне сложно возложить ответственность за то, что "Семь способов засолки душ" удались не полностью, на нее. Поэтому выскажу предположение, что во всем виноват в первую очередь сам формат аудиосериала - 7-10 серий по 45-50 минут и до свиданья, мил человек, уталкивайся в предложенный объем как знаешь.

Как результат, в романе Богдановой все время сбоит ритм - то вдруг прекрасный, свободный поэтичный полет, то вдруг быстренькая скороговорочка, чтобы снабдить читателя необходимыми вводными. То струится мягкая ткань текста, то вдруг наружу прорывается грубый металлический каркас сюжета. Да и с сюжетом, если уж совсем начистоту, не вполне аккуратно вышло - два-три узелка на скорую руку развязаны, от остальных нитки в лучшем случае кое-как припрятаны под изнанку.

Короче, в "Семи способах засолки душ" я вижу те же досадные тенденции, что и вообще в современной российской прозе - писатели как будто куда-то торопятся, глотают окончания и целые слова. Вера Богданова все же один из самых талантливых наших молодых прозаиков, поэтому у нее эта словесная толкучка, это ощущение задних лап, постоянно набегающих на передние, не так очевидно, как, например, в романе Екатерины Манойло "Ветер уносит мертвые листья" (там-то я вообще глаза протирала - что, и это типа все?). И тем не менее, ощущение это есть - хотя видно, что избежать его было бы относительно легко. Просто раздвинь роман в стороны, убери фанерные ширмы, щедро понарасставленные в нужных и не нужных местах.Сложи из фрагментов целое (ясно, что в голове автора оно есть), отключи тикающие за кадром часики, и будет все не просто хорошо, а прямо блестяще. Но нет - как будто на поезд опаздывает, ей-богу.

Ну, или боги "Букмейта" стоят за спиной автора с плетью, нашептывая "короче, Вера, короче".

Нет, не поймите меня неправильно. Я очень люблю в литературе смутное мерцание на краю читательского поля зрения, и всяческие непроговоренности и точно выверенные лакуны тоже очень люблю. Но это не они - поверьте моему опыту.

В общем, обязательно напишу про "Семь способов засолки душ" поподробнее, когда все дослушают его аудиоверсию до конца, и тогда наверняка найду для него больше хороших (и не очень хороших слов). Но вот пока так. Только разбежишься, только толкнешься и полетишь с героиней в диком то ли шаманском странствии, то ли в наркотическом трипе, как обязательно больно стукнешься головой об элемент декорации.

И еще позволю себе напомнить одну свою недавнюю статью - о том, почему серьезной литературе не помешало бы немного бодипозитива. Вот "Семи способам засолки душ" он бы точно не был лишним.

Про цензуру подробно написала несколько дней назад, а теперь рассказываю о её конкретных жертвах. Неписаное правило сегодня гласит: не упоминай публично книги, которые могут привлечь недоброжелательное внимание властей. Но о тех, которые око Саурона уже запеленговало, говорить, мне кажется, можно и даже нужно.

Каждый раз, когда в российском литературном и, шире, культурном пространстве происходит сегодня что-то безусловно хорошее, испытываю особенно острую радость (пополам, чего уж, с удивлением и легкой тревогой).

Проект "Слово Толстого", цифровой путеводитель по творчеству Льва Николаевича - из тех самых редких безусловно хороших вещей. Коллеги запустили его полтора года назад, и с тех пор он прирос новыми замечательными разделами - с наслаждением потыкала в "Библиотеку о Толстом" (свидетельства современников и комментарии литературоведов), а еще в своеобразный толстовский лексикон, где собраны редкие слова из его текстов.

В общем, коллег с удачей, а нам, читателям, счастье - пользуйтесь!

Меня сегодня что-то много, но прочтение "Семи способов засолки душ" укрепило меня в желании написать неприятный душный пост о том, о чем я очень много думаю в последнее время.

С одной стороны, расцветшая у нас в последние 3-4 года индустрия (иначе не скажешь) литературных фестивалей, ярмарок, поездок, паблик-токов, открытых лекций, презентаций, литературных школ и семнаров, на которых тоже можно посветиться, и красивых фоточек в запрещенных и не запрещенных социальных сетях, безусловно, очень полезна, нужна и важна. Писатели, наконец, становятся - славатебегосподи - заметными, их приходят послушать люди, вокруг них формируются кластеры поклонников или, напротив, хейтеров (что тоже нормально). По-прежнему, увы, не получая денег за собственно писательский труд, писатели, поэты, критики, блогеры и прочий литературный люд получают немного видимости, публичности, а заодно и возможности заработка - прямого или опосредованного. Выходят, так сказать, из тени.

Казалось бы, на что тут жаловаться - все ж, в кои-то веки, хорошо.

Однако с другой стороны, как мне кажется, вся эта индустрия способствует формированию определенного писательского лайфстайла. Писатель сегодня может и даже должен быть красивым, стильным, кататься по стране, веселиться на фуршетах и вообще жить свою лучшую жизнь в кругу единомышленников и коллег.

Вроде бы это справедливо и психологически понятно - раз уж за книги все равно не платят, пусть будет хоть какой-то праздник и движжж. Но это парадоксальным образом множит количество людей, которые, если совсем уж грубо, в большей степени хотят быть писателями, чем писать великие (окей, хорошие) книги. Привлекательной, становится вот эта самая веселая писательская жизнь, а не слава в веках (да хоть на три года вперед).

Но для того, чтобы быть писателем, к сожалению, надо писать книги. Иначе тебя не берут поиграть в эту песочницу - ну, или сначала берут, а потом вдруг ррраз - и не берут. Причем писать их нужно с определенной периодичностью - желательно раз в год. Написать и выпустить книгу становится важнее, чем собственно ее писать и переписывать. Никто не готов ждать.

А фестивали оказываются, таким образом, не столько инструментом продвижения книг, сколько кочующим коллективом своеобразных селебритиз. Причем коллективы бывают на разный вкус - и для условных "просто читателей", и для "читателей-патриотов, горячо поддерживающих СВО и вот это вот все".

Возникает странная ситуация: книга становится не целью, а билетом, пропуском в "литературную жизнь" (ТМ). Своего рода мерчем - приложением к стильной фигуре писателя. Что-то же надо продавать после выступления на литературном фестивале, в самом деле.

Именно эта тенденция, как мне кажется, и порождает те самые короткие, сыроватые тексты, которые я в последнее время так нудно и однообразно ругаю за сбитый ритм, провисающие сюжетные нитки, плосковатость характеров, отсутствие глубины и фона.

Нет, честное слово, я знаю тех, кому этот соблазн неведом - их много. Яна Вагнер, например, для которой, вероятно, возможность выгулять нарядное платье на фестивале в городе N не является достаточным стимулом сильно ускориться. Ну, и вообще едва ли для кого-то из приличных писателей fear of missing out является единственным мотиватором писать. Единственным - точно нет, но баланс определенно смещается куда-то в ту сторону.

Как обычно, не могу по этому поводу породить ни хулы, ни похвалы - они в последнее время даются мне все сложнее (особенно хула - ее что-то и без меня вокруг многовато). Но не могу не поделиться наблюдением, которое мне самой ужасно не нравится, но которое я почему-то никак не могу развидеть.