«Поворот на Восток» и «критически важные языки» для внешней политики США

В контексте «поворотов на Восток», которые заявили и США, и Россия, и кто только не, всюду задумались о развитии разных востоковедных направлений, налаживании контактов и обменов.

В этой связи интересно посмотреть на опыт бывших партнеров в части изучения иностранных языков. Картина следующая:

Ежегодно Госдеп США дает стипендии 600 студентам бакалавриата и магистратуры для изучения ими «критически значимых иностранных языков» непосредственно в странах, где на этих языках говорят – эту программу называют CLS (Critical Languages Scholarship). Она определяет «верхний слой» наиболее востребованных языков с т.з. «национальной безопасности и экономической конкурентоспособности США». Таких языков 15:

• арабский
• азербайджанский
• бенгальский
• индонезийский
• китайский
• корейский
• пенджаби
• персидский (Persian)
• португальский
• русский (в описании значимости русского пишут "a highly in-demand language")
• суахили
• турецкий
• хинди
• урду
• японский

Примечательно, (1) что из языков постсоветского пространства помимо русского выделен именно азербайджанский, (2) из 24 языков Европейского Союза в программе «критически важных языков» США значится только португальский и то благодаря Бразилии (в пояснительной аннотации к этому языку так и написано "Portuguese is the official language of Brazil, a tourist and economic hub. Brazil is the largest country in South America and one of the most populous countries in the world. Despite its emerging economic prowess, it remains impeded by corruption and crime").

Второй слой – т.н. квалификационные языки (qualifying languages), за которые Госдеп и другие госведомства дают сотрудникам дополнительные бонусы: 0.17 баллов при приеме на работу за языки по основному списку (их 61) и еще некоторое кол-во баллов за языки повышенной сложности. Тут есть и некоторые языки из «первой корзины», но с некоторыми нюансами: в арабском допускается любой диалект, в китайском только [севернокитайский диалект] мандарин, а персидский разделен на «иранский» (фарси) и «афганский» (дари). В эту же группу входят корейский, пушту, урду и хинди.

Отдельная группа – т.н. квалификационные языки ЦРУ.

В этой категории 82 языка (самые распространенные языки мира + 15 «критически важных» + редкие и очень редкие), за которые ЦРУ предлагает владеющими ими сотрудникам разные поощрения, включая бонусы при приеме на работу и регулярные бонусы за участие в программах Language Maintenance Program и Language Use Program – по $5.000 за язык.
В этой категории языки всех постсоветских государств за исключением белорусского, молдавского, абхазского и осетинского, но зато есть чеченский.

P.S. В самих США, согласно национальному Бюро переписи населения, десять самых распространенных языков в настоящий момент (в порядке убывания численности их носителей): английский (239 млн.чел), испанский (41 млн), китайский (3.3 млн), тагальский/тагалогский/филиппинский (1.7 млн), вьетнамский (1.5 млн), французский и [гаитянский] креольский (1.2 млн), арабский (1.1-1.2. млн), корейский (1.1 млн), русский (940 тыс.), немецкий (920 тыс).

...В конце декабря в Узбекистане произошло кадровое событие, не связанное с какими-либо структурными реформами, а имеющее вполне персональный характер. Владимир Норов, назначенный в апреле 2022 года исполняющим обязанности министра иностранных дел, а в сентябре утвержденный в должности министра, указом президента был освобожден от должности и на его место был назначен (исполняющим обязанности) Бахтиёр Саидов, до этого он занимал должность министра народного образования республики.
Анализ предшествующей биографии Бахтиёра Саидова позволяет предположить, что мотивом его назначения мог быть опыт работы во внешнеэкономической сфере и, таким образом, это назначение призвано усилить данное направление в работе МИДа.
Однако динамика изменений в карьере Владимира Норова и его резкое понижение в должности (30 декабря он был назначен директором Международного института Центральной Азии, что на фоне его предшествующей карьеры является очень серьезным понижением. С мая 2017 и по сентябрь 2018 года Норов работал директором Института стратегических и межрегиональных исследований (ИСМИ) при президенте РУЗ, имеющем гораздо более высокий статус, чем Международный институт Центральной Азии, одновременно являясь первым заместителем секретаря Совета безопасности Узбекистана) позволяют предположить и наличие других, пока неизвестных причин. ...

...лидером региона может считаться страна, способная предложить региону такую повестку, которая будет отвечать интересам развития всех. Лидерство определяется лишь способностью той или иной страны навязать или продиктовать свой интерес в качестве регионального. Такая способность на протяжении примерно пяти последних лет проявляется только в действиях Узбекистана. Единственное государство Центральной Азии, которое не по всем, но хотя бы по многим актуальным вопросам объединяет весь регион — это Узбекистан. Конечно, критерии подобного лидерства не могут быть статичными: сегодня страна может быть лидером по каким-то показателям, а завтра превратится в аутсайдера. Исходя из этого, критерием, позволяющим претендовать на лидерство, может быть дополнительно обозначена политическая и экономическая стабильность. Как ранее, так и в 2022 году этому критерию в регионе отвечали только две страны: Узбекистан и Туркмения. Учитывая, что Туркмения стабильно дистанцируется от какого-либо тесного сотрудничества со странами региона, страной, демонстрирующей необходимую политическую и экономическую стабильность, является только Узбекистан. Из этой оценки исключением можно и нужно считать события конца июня — начала июля 2022 года в Каракалпакии, но последующая ситуация там показывает способность руководства и элиты Узбекистана найти решения, способные риски, связанные с Каракалпакией, нейтрализовать на продолжительную перспективу. В то же время, январские события 2022 года показали масштабность и глубину угроз и рисков нестабильности в Казахстане и можно уверенно утверждать, что эти риски и угрозы не преодолены.

"...Уже заключались между Казахстаном и Эмиратами подобные соглашения несколько лет назад, и касались они именно транспортной логистики на Каспии. Однако на протяжении 4–5 лет ни одно из этих соглашений не заработало. Не факт, что нынешнее соглашение будет работать. То, что Казахстан пытается активизировать этот транспортный коридор, понятно. Но даже если Эмираты вложат немаленькие деньги, он вряд ли заработает, поскольку есть проблемы с портовой инфраструктурой в Азербайджане», – сказал «НГ» доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД РФ Александр Князев. По словам эксперта, есть проблемы с проходимостью поездов по железной дороге Баку–Тбилиси–Карс (БТК). Также неясна судьба Зангезурского коридора. Князев считает, что даже если будут вложены миллиарды долларов в инфраструктуру, альтернативы транзиту через РФ энергоносителей или товарных потоков не будет.
https://www.ng.ru/cis/2023-01-17/5_8636_kazakhstan.html

... Можно предполагать, что при существующей все более ускоряющейся динамике мировой, да и региональной, политики многостороннее классическое военное, военно-политическое союзничество будет становиться все более ситуативным. Необходимость сопряжения меняющихся интересов и усложнение факторов внешнего воздействия на каждого участника делают многостороннее союзничество все более трудной задачей. Многосторонние военно-политические институты постепенно утрачивают форму прежних жестких союзов, обретая скорее рамочный формат, в рамках которого функциональность каждого участника будет меняться в зависимости от меняющихся по контуру обстоятельств. Это не одномоментно и не прямо-таки завтра, но будет касаться всех.
А более актуальными будут становиться просто кратковременные союзы под конкретную ситуацию, долгосрочные многосторонние договоры будут постепенно терять свою силу. В таком контексте можно оценивать процессы в ОДКБ, в таком же – и процессы в НАТО, где по ситуации на Украине и в отношениях к России вовсе не наблюдается тотального единства, и процесс фрагментации интересов, судя по-всему, будет продолжаться. Двустороннее союзничество все-таки имеет более продолжительные перспективы.

В Иране русофобы – да, и там есть такие, немногочисленные – опять оскорбились возложением цветов к памятнику Александру Сергеевичу Грибоедову в день его рождения 15 января. Претензии к Вазир Мухтару – заключение Туркманчайского договора в 1828 году. Согласно которому – кстати, если кто-то не в курсе – Персия потеряла, а Российская империя соответственно приобрела территории Восточной Армении и практически всего нынешнего Азербайджана. Я как-то в шутку в разговоре с иранскими товарищами говорил недавно: «Забирайте обратно!»…
Исторические обиды почти двухсотлетней давности регулярно подпитываются заинтересованными кругами. Понятно какими...
И, да, памятник Грибоедову в Тегеране находится на территории посольства России, обладающей статусом экстерриториальности. Впрочем, с нынешними нарушителями порядка государственные структуры Ирана и без нас разберутся, КСИР и Басидж им в помощь.
«Когда-то мир был другим» и здание бывшего посольства России, полуразрушенное, еще стояло.
Теперь в Тегеране его уже нет.

🇵🇰🇦🇫Перспективы пакистано-афганских отношений анализирует Георгий Мачитидзе:

• На протяжении десятилетий Пакистан и Афганистан поддерживали тесные отношения, которые при этом не были идеальными. В последние месяцы между странами возникла напряжённость, которую связывают с изменением ситуации в Афганистане после августа 2021 года и возвращением Пакистана в орбиту региональной политики США весной 2022 года.

• В 1980-х годах Исламабад оказывал помощь афганским моджахедам, позднее занимался военной подготовкой и финансированием афганских повстанцев, а представители Объединённого разведывательного управления Пакистана воздействовали на принятие руководством талибов* стратегических решений.

• Чрезмерный контроль Пакистана за действиями афганских талибов* стал причиной серьёзных проблем в двусторонних отношениях. Как полагают в Исламабаде, после прихода Талибана* к власти террористическая деятельность «Движения талибов Пакистана» (ДТП), базирующегося на территории Афганистана, активизировалась.

• Нестабильность в Пакистане не может быть оправдана только изменением ситуации в Афганистане — на фоне наличия многочисленных исламистских группировок в Пакистане углубились региональные противоречия. Заигрывание пакистанских правящих кругов с экстремистскими группировками не могло привести ни к чему хорошему.

Читать статью для «Независимой газеты».

* Движение признано террористической организацией, запрещено в России.

Кому нужна ООН.
Только 5 стран внесли свои взносы в ООН за 2023 год.
Казахстан выделил на содержание организации почти $3,9 млн;
Украина – $1,6 млн;
Армения и Сенегал – по $204,8 тыс;
Лихтенштейн - $292,5 тыс.
Для сравнения, в январе 2022 года в бюджет ООН внесли свои взносы более 40 государств из 193.

Вчера спецназ МВД ворвался в здание ГКНБ города Ош: милиция задержала нескольких следователей ГКНБ по области по подозрению в вымогательстве взятки в особо крупном размере, в управлении ГКНБ по городу Ош идут обыски.
Говорят, председатель ГКНБ Камчибек Ташиев не был поставлен в известность о предстоящей операции и это косвенно может свидетельствовать о том, что произошедшее отражает начало фазы обострения перманентного конфликта между МВД и ГКНБ. 24 декабря прошедшего года сотрудники ГКНБ задержали пятерых милиционеров в Кочкорском районе Нарынской области: по данным ГКНБ, милиция укрывала членов ОПГ, а также не принимала мер в отношении членов ОПГ Камчи Кольбаева, вымогавших деньги у бизнеса.
Возможно, эта война является и проявлением противоречий более высокого уровня. Сближение президента Садыра Жапарова с министром МВД Уланом Ниязбековым (знаковым событием в этом плане может считаться свадьба племянника Жапарова с дочерью Улана Ниязбекова. Влияние родоплеменных и родственных связей на политические конфигурации киргизской элиты никто не отменял) вполне может представлять собой угрозу доминированию Ташиева в силовых структурах.
В общем-то противоречия между МВД и спецслужбами, как и игры первых лиц на этих противоречиях — вовсе не киргизское изобретение, так что все в соответствии с общемировым опытом.

Китай начал военно-техническое сотрудничество с талибами для борьбы с ИГ. Как утверждает в своей статье Зафар Икбаль Юсуфзай (Jamestown Foundation), Пекин заключил с талибами сделку по поставке им БПЛА серии Blowfish вертолетного типа производства компании Ziyan. Они могут быть полезными не только против ДАИШ, но и против всякого рода антиталибских групп, а также для охраны границ.
Если это действительно так, то пошел процесс, о необходимости которого я давно говорил: необходимо оказание помощи реальным властям Афганистана в противодействии ИГИЛ и т.п.

Перспективы Киргизии и без того были не оптимистичны. Шансы на мирное развитие сокращаются.

https://www.mk.kg/social/2023/01/20/parlament-kyrgyzstana-prinimaet-zakon-o-yazyke-titulnogo-naroda.html

Нескончаемая тема…
…В период 1992-1994 гг. в политических кругах на Западе и в России, а также в Узбекистане, высказывается немало опасений о том, что лидеры ИОА (Исламское общество Афганистана, партия Бурханутдина Раббани) якобы вынашивают идеи объединения с Республикой Таджикистан и создания единого таджикского государства. После 1994 г. подобные обвинения зазвучали и со стороны талибского руководства. Идеи создания «Великого Таджикистана» не столько исходили от лидеров ИОА, считает Р. Сикоев, сколько содержались в обвинениях со стороны пуштунских националистических кругов после формирования «таджикского» правительства Исламского государства Афганистан. Эмигрантские пуштунские печатные издания — «Афган миллийат», «Вафа», «Сабавун», «Аине-и Афганистан», «Моджахед вулус» и другие — обвиняли правительство Бурханутдина Раббани в попытках навязать «большинству» афганцев (пуштунам) власть «таджикского» меньшинства, в стремлении сформировать некий «антипуштунский фронт» и, в конечном счете, с помощью своих «иностранных друзей построить на обломках Афганистана «Великий Таджикистан». Эта полемика продолжалась до осени 1994 г., когда монолитное поначалу пуштунское движение «Талибан» внесло радикальные коррективы в этнополитическую ситуацию в стране…
Князев А.А. Афганский кризис и безопасность Центральной Азии (XIX – начало XXI в.). – Душанбе: Дониш, 2004.
#библиотека

С точки зрения объективных потребностей, 2023 год в странах Центральной Азии должен стать началом нового экономического этапа, связанного с адаптацией к происходящей перестройке всей мировой экономики. То, насколько она будет интенсивной и быстрой, во многом повлияет и на Центральную Азию в силу ее высоких внешних зависимостей. Многое будет зависеть от того, какие решения будут приняты самими странами Центральной Азии, насколько они смогут использовать возникающие возможности.
На фоне происходящих в мире изменений элиты и экспертные сообщества в настоящее время обращают внимание на резко, по их оценкам, возросшее значение Центральной Азии. Определенный смысл в этих утверждениях есть: в регионе заметно возрастает противостояние крупнейших игроков: Россия и Китай против Запада. Это целый комплекс угроз и рисков. При этом Китай и Россия демонстрируют намерения более активно экономически взаимодействовать с государствами Центральной Азии. Несмотря на определенные колебания из-за геополитической ситуации, устойчивость экономики Китая не вызывает сомнений, Россия также показала, что она способна сохранять достаточную стабильность.
В целом предстоящую политику — особенно внешнюю — стран региона можно охарактеризовать как постоянное (желательно виртуозное) «балансирование» при постоянном давлении со стороны внешних центров силы. Одним из способов такого давления во внешнеполитической практике США и их союзников является управление существующими конфликтами разного рода и разных масштабов. В этом контексте важно понимать, что все страны Центральной Азии являются объектами применения стратегий гибридной войны и технологий цветных революций. В свою очередь, одной из фундаментальных основ для успешного применения таких стратегий является собственная объективно существующая разноуровневая конфликтогенность в регионе.