Апрель. Календарная мозаика из Эль-Джема; Археологический музей Сусса.

Марс и Венера. Фреска из Помпей. I в. н.э.

Ну, а мы в честь праздника Венеры познакомимся с творением поэта Репозиана «О любви Марса и Венеры». Это небольшой отрывок (182 стиха) из большой поэмы, посвященной любовным похождениям богов. О самом поэте ничего неизвестно, датировка его жизни колеблется от II до начала VI в. Описание места встреч Марса и Венеры очень похоже на клавдиановский пассаж из «Похищения Прозерпины». Впрочем, мотив этот вполне традиционен, и сам Клавдиан вдохновлялся Овидием, Стацием и другими более ранними поэтами.

Lucus erat Marti gratus, post vulnera Adonis
pictus amore deae; si Phoebi lumina desint
tutus adulterio: dignos quem Cypris amaret, 35
quem Byblos coleret, dignus quem Gratia servet.
Vilia non illo surgebant gramina luco:
pingunt purpureos candentia lilia flores;
ornat terra nemus: nunc lotos mitis inumbrat,
nunc laurus, nunc myrtus. Habent sua munera rami: 40
namque hic per frondes redolentia lilia pendent,
hic rosa cum violis, hic omnis gratia florum,
hic in ter violas coma mollis laeta hyacinthi:
dignus amore locus, cui tot sint munera rerum!
Non tamen in lucis aurum, non purpura fulget: 45
flos lectus, flos vincla toris, substramina flores:
deliciis Veneris dives natura laborat:
texerat hic liquidos fontes non vilis harundo,
sed qua saeva puer componat tela Cupido:
hunc solum Paphie, puto, lucum fecit amori. 50
Hic Martem expectare solet: quid Gratia cessat,
quid Charites? Cur, saeve puer, non lilia nectis?
Tu lectum consterne rosis, tu serta parato
et roseis crinem nodis subnecte decenter.
Haec modo purpureum dccerpens pollice florem 55
cum delibat eum, suspiria ducat odore;
ast tibi blanda manus (florem) sub pectore condat;
tu, ne purpurei laedat te spina roseti,
destrictis teneras foliis constringe papillas:
sic decet in Veneris lucis gaudere puellas! 60
Ut tamen inlaesos Paphiae servetis amores,
vincula sic mixtis caute constringite ramis,
ne diffusa ferat per frondes lumina Titan. (Reposianus. De concuitu Martis et Veneris, 33-63)

Роща была; для Марса ее избрала Киферея
После того, как почил Адонис; и когда бы не Солнце,
35 Были бы скрыты они. Здесь все достойно Киприды,
Здесь ей молится Библ, и здесь ей Грации служат.
Здесь над сочной землей не встают повсеместные травы:
Пурпуром пышут цветы, белизной багряницу расшили
Светлые лилии; там — изнеженный вскинулся лотос,
40 Там — или лавр, или мирт. Не праздны нависшие ветви —
В них меж зеленой листвы плоды ароматные блещут.
Роза цветет, фиалки цветут, все запахи дышат,
Между фиалок видны гиацинтов веселые кудри,
Все здесь служит любви, все клонит дары перед нею.
45 Золото здесь не горит, не сверкают порфирные ткани:
Ложе — цветы, и цветы — в головах, и цветы — покрывало;
Это природа сама рассыпает щедроты Венере.
И не простым тростником осеняются зыбкие воды —
Тем, из которого точит Амур беспощадные стрелы!
50 Вот он, приют, богиней любви предназначенный негам:
Марса здесь она ждет! Где вы, Грации, где вы, Хариты,
Где ты, жестокий малыш, почему не цветы в твоих пальцах?
Розы на ложе рассыпь, заплети цветущие цепи,
В розовый узел завей красу головы материнской!
55 Пусть, их алый убор небрежным перстом осыпая,
С каждым она лепестком вдыхает благоуханье!
Нежные руки тебя опояшут, богиня, цветами,
А чтобы острым шипом не поранились нежные груди,
Листьями стебли овей, на которых красуются розы:
60 Это — забота для вас, служительниц радостной рощи!
Мало того: чтоб любовь Кифереи была невредима,
Ветви пригните к ветвям, сплетите их бережным кровом,
Частой листвой удержите лучи прозорливого бога! (пер. М. Гаспарова)

Христос-Пантократор, мозаика из римской церкви Санта Пуденциана. Начало V в.

В преддверии Пасхи обратимся к поэме Целия Седулия «Пасхальная песнь». Об авторе известно немногое: он жил на рубеже IV-V вв., сначала в Италии, потом в Греции (не исключено, что переезд связан с захватом Рима готами Алариха). Неизвестно, был ли он священником, возможно, что и мирянином, однако имел обширные познания в богословии и экзегезе. В Средние века его очень ценили и называли «христианским Вергилием». Вот гимн-молитва из первой песни его поэмы.

Omnipotens aeterne Deus, spes unica mundi, 60
Qui caeli fabricator ades, qui conditor orbis,
Qui maris undisonas fluctu surgente procellas
Mergere vicinae prohibes confinia terrae,
Qui solem radiis et lunam cornibus imples
Inque diem ac noctem lumen metiris utrumque, 65
Qui stellas numeras, quarum tu nomina solus,
Signa, potestates, cursus, loca, tempora nosti,
Qui diversa novam formasti in corpora terram
Torpentique solo viventia membra dedisti,
Qui pereuntem hominem vetiti dulcedine pomi 70
Instauras meliore cibo potuque sacrati
Sanguinis infusum depellis ab angue venenum,
Qui genus humanum praeter quos clauserat arca
Diluvii rapida spumantis mole sepultum
Una iterum de stirpe creas, ut mystica virtus, 75
Quod carnis delita necant, hoc praesule ligno
Monstraret liquidas renovari posse per undas,
Totum namque lavans uno baptismate mundum:
Pande salutarem paucos quae ducit in urbem
Angusto mihi calle viam verbique lucernam 80
Da pedibus lucere meis, ut semita vitae
Ad caulas me ruris agat, qua servat amoenum
Pastor ovile bonus, qua vellere praevius albo
Virginis agnus ovis grexque omnis candidus intrat. (Sedulius, Carmen paschale, 1, 60-84)

Боже всесильный всегда, надежда единая мира,
Вышнего неба творец, создатель всего мирозданья,
Ты, не дающий волнам многошумно поднявшейся бури
Натиском их потопить и разрушить прибрежные земли,
Ты заставляешь сиять и солнце и месяц рогатый,
Распределяя их свет между ночью и днем равномерно,
Ты лишь один и количество звезд и названья их знаешь,
Ведаешь знаменья, силу, места, и ход их, и скорость,
Ты из земли молодой тела различные создал,
Комья ее оживив и дав их членам дыханье,
70 Ты человека, запретным плодом соблазненного сладким,
Лучшею пищей живишь и, дав ему выпить священной
Крови, весь яд из него изгоняешь змеиной отравы,
Ты человеческий род (кроме тех, кто спасался в ковчеге),
В пенных погибший волнах, потопом застигнутый страшным,
Вновь воедино творишь, чтобы тайная сила явила,
При смертоносных грехах, главенство верховное древа
И обновление всех погружением в светлые воды;
Ибо ты снова весь мир очищаешь единым крещеньем.
Ты мне спасительный путь укажи, что немногих ко граду
80 Узкой тропою ведет по горам, и светильником слова
Ноги мои освети, чтобы к жизни ведущей стезею
Я до овчарни достиг деревенской, где чистую добрый
Пастырь отару хранит, где агнец девы, сияя
Светлым руном, за собой ведет белоснежное стадо. (пер. Ф. Петровского)
#Седулий

Благовещение. Мозаика римской церкви Санта Мария Маджоре, V в.

В православный праздник Благовещения предлагаю вашему вниманию относящийся к нему отрывок из Гомеровского центона императрицы Евдокии (V в.). Возле перевода справа указаны использованные для составления центона стихи из «Илиады» и «Одиссеи»; знак + означает, что они подверглись небольшой трансформации (ради согласования может измениться лицо и число глагола; там, где это возможно, переосмыслиться род существительного, и т.п.).

Καὶ τότ’ ἄρ’ ἄγγελον ἧκεν, ὃς ἀγγείλειε γυναικὶ
βουλήν, ἥ ῥα τότε σφιν ἐφήνδανε μητιόωσιν.
αὐτὰρ ὁ βῆ, μέγα γάρ ῥα θεοῦ ὤτρυνεν ἐφετμή,
ἀντία δεσποίνης φάσθαι καὶ ἕκαστα πυθέσθαι.
καρπαλίμως δ’ ἤϊξεν⸥ ⸤ἐπὶ χθόνα πουλυβότειραν (210)
οὐρανόθεν καταβὰς⸥ ⸤δι’ αἰθέρος ἀτρυγέτοιο
νύμφῃ ἐϋπλοκάμῳ εἰπεῖν νημερτέα βουλήν.
βῆ δ’ ἴμεν ἐς θάλαμον πολυδαίδαλον, ᾧ ἔνι κούρη
ἕζετ’ ἐνὶ κλισμῷ, ὑπὸ δὲ θρῆνυς ποσὶν ἦεν,
ἠλάκατα στρωφῶσ’ ἁλιπόρφυρα, θαῦμα ἰδέσθαι, (215)
ἀδμήτη, τὴν οὔ πω ὑπὸ ζυγὸν ἤγαγεν ἀνήρ,
τὴν δὲ τότ’ ἐν μεγάροισι πατὴρ καὶ πότνια μήτηρ
ἀνδρὶ ⸢φίλῳ⸣⸥ ⸤ἔπορον, ⸢ὁ⸣ δέ⸥ ⸤μιν πρόφρων ὑπέδεκτο,
οὔτ’ εὐνῆς πρόφασιν κεχρημένος οὔτε τευ ἄλλου,
ἀλλ’ ἔμεν’ ἀπροτίμαστος ἐνὶ κλισίῃσιν ἑῇσιν, (220)
οὔ τι γάμου τόσσον κεχρημένος οὐδὲ χατίζων,
ἀλλ’ ἄλλα φρονέων, τά οἱ ⸢οὐκ⸣⸥ ⸤ἀτέλεστα γένοντο,
ἤ τι ὀϊσάμενος, ἢ καὶ θεὸς ὣς ἐκέλευσεν,
μή ποτε τῆς εὐνῆς ἐπιβήμεναι ἠδὲ μιγῆναι,
ἣ θέμις ἀνθρώπων πέλει, ἀνδρῶν ἠδὲ γυναικῶν. (225)
δέσποιναν μὲν πρῶτα κιχήσατο ἐν μεγάροισιν,
στῆ δ’ αὐτῆς προπάροιθεν ἔπος τ’ ἔφατ’ ἔκ τ’ ὀνόμαζε
κῆρυξ πεισήνωρ, πεπνυμένα μήδεα εἰδώς,
τυτθὸν φθεγξάμενος, τὴν δὲ τρόμος ἔλλαβε γυῖα·
«θάρσει, ὦ γύναι χαρίεσσα, μηδέ τι τάρβει, (230)
νῦν ἀλλ’ ἐμέθεν ξύνες ὦκα· θεοῦ δέ τοι ἄγγελός εἰμι.
οὐ μὲν γάρ τοι ἐγὼ κακὸν ὀσσόμενος τόδ’ ἱκάνω,
ἀλλ’ ἀγαθὰ φρονέων γε· θεοῦ δέ τοι ἄγγελός εἰμι,
ὅς κέν με⸥ ⸤προέηκε τεῒν τάδε μυθήσασθαι.
χαῖρέ μοι, ὦ βασίλεια, διαμπερές,⸥ ⸤⸢εἰς ὅ κε⸣ν ἔλθοι (235)
ἀνδράσιν ἠδὲ γυναιξὶν⸥ ⸤ἐπὶ ⸢χθόνα πουλυβότειραν⸣
γῆρας καὶ θάνατος, τά τ’ ἐπ’ ἀνθρώποισι πέλονται,
σὸν δ’ ἤτοι κλέος ἔσται ὅσον τ’ ἐπικίδναται ἠὼς
τοῖς οἳ νῦν γεγάασι καὶ οἳ μετόπισθεν ἔσονται.
χαῖρε, γύναι χαρίεσσα, περιπλομένου δ’ ἐνιαυτοῦ (240)
ἐκφανεῖ, ὃς πάντεσσι περικτιόνεσσιν ἀνάσσει,
τῶν ἀνδρῶν οἳ σῆς ἐξ αἵματός εἰσι γενέθλης,
—νημερτὲς γάρ τοι μυθήσομαι οὐδ’ ἐπικεύσω—,
τοῦ δὴ νῦν γε μέγιστον ὑπουράνιον κλέος ἐστὶ
πάντας ἐπ’ ἀνθρώπους, καί οἱ δόσις ἔσσεται ἐσθλή». (Eudocia Augusta, Homerocentones, 206-245)

Вестник в те дни был отправлен, Жене поведать скорее О15.458
Оный совет, что обоим тогда пришелся по сердцу. И7.45+
Тот полетел, беспредельно глаголу радуясь Бога, И21.299
Чтоб Госпожу посетить, и все Ей сказать и поведать. О15.377
Быстро тогда он сошел на щедро-родящую землю. И11.118+619
С неба нисшедший, летел по пустынным пространствам эфира И11.184+
17.425
Божию волю неся Невесте прекраснокудрявой. О6.30
В тайную девичью спальню проник он, туда, где сидела О6.15
Дева, прекрасные ноги свои на скамью протянувши. О4.136+
С чудным искусством пряла Она тонкопурпурные нити, О6.306
Непокоренная мужем, ярма не видавшая вовсе. И10.293
(С оного времени Деву отец и почтенная матерь И9.561
Мужу вручили. И он Ее принял в свой дом благосклонно. И14.504+
9.480
К ложу Ее не неволя, к работе не принуждая. И19.262
Но оставалась нетронутой Дева, живя в его доме: О19.263+
Брака совсем не желал он и вовсе в нем не нуждался). О22.50
Вестник же мыслил иное и всуе то не осталось: О22.51+
Он собирался исполнить приказ Всемогущего Бога О9.339
А не на одр взойти, или, может быть, сблизиться с Нею, И9.133
Так, как мужам и женам то свойственно меж человеков. И9.134
Прежде всего подошел он, в палату вступивши, к Царице, О7.53
Встал перед Ней, и, назвавши по имени, слово промолвил, И14.297
– Вестник надежный он был, глашатай, разумный советник – О2.38
Голосом тихим (но трепет тотчас объял Ее члены). И24.170
Молвил: «Дерзай, о Жена желанная, и не пугайся! И24.171+
Речь Ты послушай мою: к Тебе я от Бога явился, И24.133+
Он посылает меня, да Тебе изреку Его слово. И11.201+
Радуйся ныне и жизнь проводи беспечально, доколе О13.59+
Людям дозволено то, населяющим тучную землю. О19.408+
Старость и смерть не придут в обреченное каждому время. О13.60+
Наших времен и грядущего времени всем поколеньям. О24.84
Радуйся, Богом любимая! Прежде чем год завершится, О11.248+
Мужа родишь, Кто над всеми живущими царствовать будет, И19.104
Ветвь человеков великих, от крови Твоей исходящих. И19.111
Верное слово скажу я Тебе, ничего не сокрою. О19.269
Слава Твоя распрострется, где только денница сияет. И7.458
Слава у всех человеков; и будет награда прекрасна!» И10.213 (перевод мой, с использованием переводов Гнедича и Жуковского)

Феодосий II, бюст V в.; хранится в Лувре.

10 апреля 401 года родился Феодосий II – император, которому мы обязаны составлением первого правового свода христианской империи, Кодекса Феодосия, открытием первого византийского университета, строительством морских стен Константинополя. Это был честный и тонко чувствующий человек, любивший уединенные занятия (собственноручно переписывал книги). Был женат на поэтессе Афинаиде-Евдокии и, видимо, сам интересовался поэзией, в том числе латинской: в тексте его эдиктов есть аллюзии на Вергилия. Предлагаю вашему вниманию посвященную ему эпиграмму Кира из Панополя, его придворного поэта. Возможно, это даже не эпиграмма, а начало большого энкомия. Использование античных мифологических образов в энкомиях христианским императорам характерно для этой эпохи в целом. Поэт сравнивает императора с гомеровскими героями.

Πάντα μὲν Αἰακίδαο φέρεις ἀριδείκετα ἔργα
νόσφι χόλου καὶ ἔρωτος· ὀιστεύεις δ’ ἅτε Τεῦκρος,
ἀλλ’ οὔ τοι νόθον ἦμαρ· ἔχεις δ’ ἐρικυδέα μορφὴν
τὴν Ἀγαμεμνονέην, ἀλλ’ οὐ φρένας οἶνος ὀρίνει·
ἐς πινυτὴν δ’ Ὀδυσῆι δαΐφρονι πᾶν σε ἐίσκω, 5
ἀλλὰ κακῶν ἀπάνευθε δόλων· Πυλίου δὲ γέροντος
ἶσον ἀποστάζεις, βασιλεῦ, μελιηδέα φωνήν,
πρὶν χρόνον ἀθρήσεις τριτάτην ψαύοντα γενέθλην. (Anthologia Palatina, 15, 9)

Все Эакида дела преславные ты совершаешь,
Гнев лишь и страсть тебе чужды. Как лучник — Тевкру подобен,
Но не побочный ты сын. Лицом величия полон,
Как Агамемнон, но только души вино не смущает.
Быстрым умом с Одиссеем тебя сравнить я хотел бы,
Только лукавства ты чужд. Подобно пилосскому старцу,
Медоточивую речь, о царь, из уст испускаешь.
Пусть же тройной тебе век, как ему, прожить доведется! (перевод мой)
#эпиграммы #Палатинская_антология

Переход евреев через Чермное море. Резьба по камню. Рим, IV в. Находится в музее Арля (Франция).

В Страстную седмицу с нами вновь Седулий и его ветхозаветные паремии с прообразованиями Пасхи Христовой.

Saucia iam vetulae marcebant viscera Sarrae
Grandaevo consumpta situ, prolemque negabat
Frigidus annoso moriens in corpore sanguis:
Cum seniore viro gelidi praecordia ventris 110
In partum tumuere novum tremebundaque mater
Algentes onerata sinus, spem gentis opimae
Edidit et serum suspendit ad ubera natum.
Mactandumque Deo pater obtulit, at sacer ipsam
Pro pueri iugulis aries mactatur ad aram. 115
O iusti mens sancta viri! pietate remota
Plus pietatis habens contempsit vulnera nati
Amplexus praecepta Dei, typicique cruoris
Auxilio ventura docet, quod sanguine Christi
Humana pro gente pius occumberet agnus. 120
Loth Sodomae fugiente chaos, dum respicit uxor,
In statuam mutata salis stupefacta remansit,
Ad poenam conversa suam: quia nemo retrorsum,
Noxia contempti vitans discrimina mundi,
Aspiciens salvandus erit, nec debet arator 125
Dignum opus exercens vultum in sua terga referre.
Ignibus innocuis flagrans apparuit olim
Non ardens ardere rubus, nec iuncta calori
Materies alimenta dabat, nec torrida vivens
Sensit damna frutex, sed amici fomitis aestu 130
Frondea blanditae lambebant robora flammae.
Mitis in inmitem virga est animata draconem,
Per flexos sinuata globos linguisque trisulcis
Squamea colla tumens inimicos ore chelydros
Sorbuit et proprii redit in virgulta rigoris. 135
Pervia divisi patuerunt caerula ponti
In geminum revoluta latus, nudataque tellus
Cognatis spoliatur aquis, ac turba pedestris
Intrat in absentis pelagi mare, perque profundum
Sicca peregrinas stupuerunt marmora plantas. 140
Mutavit natura viam, mediumque per aequor
Ingrediens populus rude iam baptisma gerebat,
Cui dux Christus erat, clamat nam lectio: multas
Vox Domini super extat aquas; vox denique verbum est.
Verbum Christus adest, geminae qui consona legis 145
Testamenta regens veterem patefecit abyssum,
Ut doctrina sequens planis incederet arvis. (Sedulius, Carmen paschale, 1, 107-147)
#Седулий

Немощным стало нутро одряхлевшей от старости Сары,
Долгие годы ее истощили, детей не давала
Ей охладевшая кровь в ее увядающем теле.
110 Старше еще был и муж, но вот ее вялое чрево
Вздулось, она понесла и, от бремени в лоне холодном
Страхом объятая мать надежду великого рода,
Сына родив, наконец, его собственной грудью вскормила.
Богу его посвятил родитель в жертву, но овна
Вместо него заколол священного на всесожженье.
Свят был сей праведный муж: он, высшей любовью объятый,
К сыну любовь превозмог и заклать его не усомнился.
Ведал он Бога завет, предвещая, что помощь в грядущем
Жертвы пасхальной придет и спасет, свою кровь проливая,
120 Весь человеческий род добровольной кончиною Агнец.
В день, когда Лот покидал Содом, обреченный на гибель,
Стала столпом соляным супруга его, оглянувшись.
Кару она понесла заслуженно, ибо не может
Быть спасенным никто, кто, гибельный мир покидая,
Взоры назад обратит, и, достойною занят работой,
Пахарь осматривать вновь начнет борозду, обернувшись,
Некогда куст пламенел терновый, огнем не палимый,
И, не сгорая, горел, а пожаром объятые ветви
Не были пищей ему, и ствол его жив оставался,
130 Не погибая в жару, но, листву его дружески грея
И обнимая ее, лизало могучее пламя.
Посох покорный змеей непокорною ожил и сразу,
В кольца свиваясь, пополз и, тройным языком угрожая,
Вздулся в чешуйчатый горб и, змей неприятельских разом
Пастью своей поглотив, снова сделался тростью сухою.
Моря лазурь раздалась, и проход в ней открылся свободный
Между водой по бокам оголенного дна без обычных
Волн, покрывавших его, и всею толпой пешеходы
Посуху морем идут вперед по пучине безводной,
140 Как между мраморных стен по чуждой ступая дороге.
Необычайным путем проходя глубиною морскою,
Подготовлялся народ тогда уже к тайне крещенья:
Руководил им Христос. Возглашает пророк: над водами
Многими Господа глас раздается. А глас — это слово,
Слово же — это Христос, по согласным законам заветов
Правивший ими и путь открывший чрез древнюю бездну,
Чтобы учение впредь по открытым полям проходило. (перевод Ф. Петровского)

Еще один автор, претендующий на звание «последнего великого поэта античности» - Венанций Фортунат (ок. 530 – после 600), придворный поэт франкских королей, епископ Пиктавии (Пуатье) и святой. Написал одиннадцать книг стихотворений, но, пожалуй, самое известное из них – гимн Страстям Христовым, написанный ямбическим диметром, в котором чувствуется подражание Амвросию Медиоланскому.

Vexilla Regis prodeunt;
Fulget Crucis mysterium
Quo carne carnis conditor
Suspensus est patibulo

Confixa clavis viscera
Tendens manus, vestigia
Redemptionis gratia
Hic immolata est hostia

Quo vulneratus insuper
Mucrone diro lanceae
Ut nos lavaret crimine
Manavit unda et sanguine

Impleta sunt quae concinit
David fideli carmine
Dicendo nationibus:
Regnavit a ligno Deus

Arbor decora et fulgida
Ornata Regis purpura
Electa digno stipite
Tam sancta membra tangere

Beata, cuius brachiis
Pretium pependit saeculi:
Statera facta corporis
Praedam tulitque tartari

Fundis aroma cortice
Vincis sapore nectare
Iucunda fructu fertili
Plaudis triumpho nobili

Salve, ara, salve, victima
De passionis gloria
Qua vita mortem pertulit
Et morte vitam reddidit

O Crux ave, spes unica
Hoc Passionis tempore!
Piis adauge gratiam
Reisque dele crimina

Te, fons salutis Trinitas
Collaudet omnis spiritus:
Quos per Crucis mysterium
Salvas, fove per saecula. Amen

Знамена веют царские,
Вершится тайна крестная.
Создатель плоти плоть приял —
И предан на мучения.

Пронзили тело гвоздия,
Прибили к древу крестному.
Спасенья ради нашего
Здесь Жертва закалается!

И се — копье безжалостно
Терзает плоть священную.
Вода и кровь излилися —
И смыта скверна древняя.

Исполнились, исполнились
Давидовы речения,
Языкам возвещавшие:
«Се Царь ваш с древа правит вас!»

О древо, древо дивное,
Убор твой — пурпур царственный,
Сподобилось, блаженное,
Святых касаться членов ты.

О древо благодатное,
Весы, что выкуп взвесили,
За нас сполна отмеренный,
Отъяв стяжанье адово.

Струишь благоуханье ты,
Ты сладостнее нектара,
О древо, плод принесшее
Триумфа всепобедного.

Свят Агнец, свят и Жертвенник
Той муки достославнейшей,
Что жало смерти вырвала
И в смерти жизнь открыла нам! (перевод Ф. Петровского)

Мироносицы. Фреска из монастыря св. Антония (Египет), XIII в.

С праздником всех, кто сегодня празднует, Христос воскресе!
Известный кондак Пасхи, «Аще и во гроб снизшел еси, Бессмертне», принадлежит Роману Сладкопевцу (V-VI вв.) и, как и многие другие тексты, называемые сейчас кондаками, представляет собой вступление (проимий) намного более крупного произведения. Это гимн 40 (по изданию Ж. Гросдидье-де-Матона). За первым проимием следует второй, а дальше 24 икоса, в которых сплетаются воедино рассказы евангелистов о том, как ко гробу Христа пришли мироносицы, Петр и Иоанн, Мария Магдалина. Весь гимн слишком велик, поэтому поставлю только проимии и один из последних икосов.

Προοίμιον I

Εἰ καὶ ἐκ τάφῳ κατῆλθες, ἀθάνατε, (1)
ἀλλὰ τοῦ Ἅιδου καθεῖλες τὴν δύναμιν
καὶ ἀνέστης ὡς νικητής, Χριστὲ ὁ Θεός,
γυναιξὶ μυροφόροις τὸ χαῖρε φθεγξάμενος
καὶ τοῖς σοῖς ἀποστόλοις εἰρήνην δωρούμενος, (5)
ὁ τοῖς πεσοῦσι παρέχων ἀνάστασιν.

Προοίμιον II

Καταλαβοῦσαι γυναῖκες τὸ μνῆμά σου (1)
καὶ μὴ εὑροῦσαι τὸ ἄχραντον σῶμά σου
ἐλεεινὰ δακρύουσαι ἔλεγον·
«Ἆρα ἐκλάπη ὁ συληθεὶς ἐκ τῆς αἱμόρρου τὴν ἴασιν;
Ἆρα ἠγέρθη ὁ προειπὼν καὶ πρὸ τοῦ πάθους τὴν ἔγερσιν; (5)
Ἀληθῶς ἀνέστη Χριστὸς ὁ τοῖς πεσοῦσι παρέχων ἀνάστασιν.»
(1) Τὸν πρὸ ἡλίου ἥλιον δύναντά ποτε ἐν τάφῳ
προέφθασαν πρὸς ὄρθρον ἐκζητοῦσαι ὡς ἡμέραν,
μυροφόροι κόραι καὶ πρὸς ἀλλήλας ἐβόων·
«Ὦ φίλαι, δεῦτε, τοῖς ἀρώμασιν ὑπαλείψωμεν
σῶμα ζωηφόρον καὶ τεθαμμένον, (5)
σάρκα ἀνιστῶσαν τὸν παραπεσόντα Ἀδὰμ
κειμένην ἐν τῷ μνήματι.
Ἄγωμεν, σπεύσωμεν ὥσπερ οἱ μάγοι,
καὶ προσκυνήσωμεν καὶ προσκομίσωμεν
τὰ μύρα ὡς δῶρα τῷ μὴ ἐν σπαργάνοις, (10)
ἀλλ’ ἐν σινδόνι ἐνειλημένῳ·
καὶ κλαύσωμεν καὶ κράξωμεν· ‘Ὦ δέσποτα, ἐξεγέρθητι,
ὁ τοῖς πεσοῦσι παρέχων ἀνάστασιν.’»

(22) Μίξασαι φόβῳ τὴν χαρὰν καὶ εὐφροσύνην τῇ λύπῃ
ὑπέστρεψαν τοῦ τάφου, ὡς διδάσκει τὸ βιβλίον,
πρὸς τοὺς ἀποστόλους καὶ ἔλεγον αἱ γυναῖκες·
«Τί ἀθυμεῖτε; Τί τὰ πρόσωπα συγκαλύπτετε;
Ἄνω τὰς καρδίας· Χριστὸς ἀνέστη. (5)
Στήσατε χορείας καὶ εἴπατε ἅμα ἡμῖν·
‘Ἐγήγερται ὁ Κύριος’·
ἔλαμψεν ὁ τεχθεὶς πρὸ ἑωσφόρου·
μὴ οὖν στυγνάσητε, ἀλλ’ ἀναθάλλετε·
τὸ ἔαρ ἐφάνη· ἀνθήσατε, κλῶνες, (10)
καρποφορίαν, μὴ δυσφορίαν·
πάντες χεῖρας κροτήσωμεν καὶ εἴπωμεν· ‘Ἐξεγήγερται
ὁ τοῖς πεσοῦσι παρέχων ἀνάστασιν.’»·

Проимий I
Хоть Ты и во гроб сошел, Бессмертный,
Но сокрушил силу ада,
И воскрес, как победитель, Христе Боже,
Женам мироносицам возвестив: «Радуйтесь!»
И Своим апостолам мир даруя,
Падшим давая воскресение.

Проимий II.

Жены, достигнувши гроба Твоего
И не обретши пречистого Тела Твоего,
Лия слезы, жалобно причитали:
«Похищен ли Он, для кровоточивой похитивший исцеление?
Воскрес ли Он, прежде страданий предрекший воскресение?
Воистину воскрес Христос, падшим дающий воскресение».

Солнце, до рассвета зашедшее во гроб,
Встретили на заре ищущие Его, как дня,
Мироносицы девы, и одна другой говорили:
«Поспешим, о подруги, ароматами помазать
Тело живоносное и погребенное 5
Плоть, воскрешающую падшего Адама,
Лежащую во гробе.
Скорее поспешим, подобно волхвам,
И поклонимся, и принесем
Миро как дары, не пеленами,
Но плащаницей повитому.
И восплачем и возопим: «О Владыка, восстань,
Падшим дающий воскресение». (перевод мой).

(22) Смешав со страхом радость и ликование с печалью,
Возвратились жены от гроба, как учит Писание,
К апостолам, и так говорили:
«Почто унываете? Почто лица закрываете?
Воспряните духом! Христос воскрес.
Пуститесь в пляс и говорите вместе с нами
Воскрес Господь.
Воссиял Рожденный прежде светоносца,
Не печальтесь же, но ликуйте,
Весна пришла, цветите, побеги, (10)
Обещая не сокрушение, а плодоношение.
Восплещем же все руками и скажем:
Воскрес падшим дающий воскресение». (перевод мой)

Рафаэль. Афинская школа. Фреска из Ватикана (1510-1511 гг.).