Сегодня в Православной церкви память праведной Нонны, матери Григория Богослова. В нашем формате постов на день ее памяти может хватить лет на тридцать, а то и больше, - об этом позаботился ее сын. О Нонне я уже писала в прошлом году, предложив вашему вниманию три эпиграммы Григория, в которых рассказывается, как она умерла – в церкви, на молитве. Сегодня можете прочитать еще три вариации на ту же тему. А помимо эпиграмм есть посвященные ей пассажи в автобиографических поэмах и прозаическое слово памяти родителей. К отцу Григорий относился гораздо более сдержанно, посвященных ему строк намного меньше.
Ἔνθα ποτ’ εὐχομένης τόσσον νόος ἔπτατο Νόννης,
μέσφ’ ὅτε καὶ ψυχὴ ἕσπετ’ ἀειρομένῳ,
εὐχομένης δὲ νέκυς ἱερῇ παρέκειτο τραπέζῃ,
γράψατ’ ἐπερχομένοις θαῦμα τόδ’, εὐσεβέες. (Anthologia Graeca, 8, 45)
Некогда столь высоко воспарила Нонна в молитве,
Что и душа за умом вслед вознеслась в небеса.
Мертвое тело ее у святой лежало трапезы,
Для приходящих сие чудо записано здесь.
Τίς θάνεν, ὡς θάνε Νόννα, παρ’ εὐαγέεσσι τραπέζαις
τῶν ἱερῶν σανίδων χερσὶν ἐφαπτομένη;
τίς λύσεν εὐχομένης Νόννης τύπον; ὡς ἐπὶ δηρὸν
ἤθελεν ἔνθα μένειν καὶ νέκυς εὐσεβέων. (Anthologia Graeca, 8, 46)
Кто умирал, как Нонна? У самой святейшей трапезы,
Руки свои протянув к этим священным доскам?
Освободил ее кто от молитвенной позы? Ведь долго
Будучи мертвой уже, все сохраняла ее.
Ἔνθα ποτ’ εὐχομένῃ Νόννῃ Θεὸς εἶπεν ἄνωθεν·
„Ἔρχεο.“ ἡ δ’ ἐλύθη σώματος ἀσπασίως,
χειρῶν ἀμφοτέρων τῇ μὲν κατέχουσα τράπεζαν,
τῇ δ’ ἔτι λισσομένη· „Ἵλαθι, Χριστὲ ἄναξ.“ (Anthologia Graeca, 8, 47)
Некогда Нонна молилась, - и Бог обратился к ней свыше,
Молвив: «Гряди!» - и она радостно сбросила плоть,
Обе руки сжимали еще святую трапезу,
Все умоляла еще: «Сжалься, Владыка Христос!» (перевод мой)
#Григорий_Богослов #эпиграммы #Палатинская антология #Нонна
Ἔνθα ποτ’ εὐχομένης τόσσον νόος ἔπτατο Νόννης,
μέσφ’ ὅτε καὶ ψυχὴ ἕσπετ’ ἀειρομένῳ,
εὐχομένης δὲ νέκυς ἱερῇ παρέκειτο τραπέζῃ,
γράψατ’ ἐπερχομένοις θαῦμα τόδ’, εὐσεβέες. (Anthologia Graeca, 8, 45)
Некогда столь высоко воспарила Нонна в молитве,
Что и душа за умом вслед вознеслась в небеса.
Мертвое тело ее у святой лежало трапезы,
Для приходящих сие чудо записано здесь.
Τίς θάνεν, ὡς θάνε Νόννα, παρ’ εὐαγέεσσι τραπέζαις
τῶν ἱερῶν σανίδων χερσὶν ἐφαπτομένη;
τίς λύσεν εὐχομένης Νόννης τύπον; ὡς ἐπὶ δηρὸν
ἤθελεν ἔνθα μένειν καὶ νέκυς εὐσεβέων. (Anthologia Graeca, 8, 46)
Кто умирал, как Нонна? У самой святейшей трапезы,
Руки свои протянув к этим священным доскам?
Освободил ее кто от молитвенной позы? Ведь долго
Будучи мертвой уже, все сохраняла ее.
Ἔνθα ποτ’ εὐχομένῃ Νόννῃ Θεὸς εἶπεν ἄνωθεν·
„Ἔρχεο.“ ἡ δ’ ἐλύθη σώματος ἀσπασίως,
χειρῶν ἀμφοτέρων τῇ μὲν κατέχουσα τράπεζαν,
τῇ δ’ ἔτι λισσομένη· „Ἵλαθι, Χριστὲ ἄναξ.“ (Anthologia Graeca, 8, 47)
Некогда Нонна молилась, - и Бог обратился к ней свыше,
Молвив: «Гряди!» - и она радостно сбросила плоть,
Обе руки сжимали еще святую трапезу,
Все умоляла еще: «Сжалься, Владыка Христос!» (перевод мой)
#Григорий_Богослов #эпиграммы #Палатинская антология #Нонна
В православном календаре сегодня значится память мучеников Римских: архидиакона Лаврентия, папы Сикста, диаконов Феликиссима и Агапита, а также некоего воина Романа. Надо сказать, что мученики довольно небрежно «свалены в одну кучу», хотя эти персонажи заслуживают более внимательного к себе отношения, потому что их мученичество в 258 г., при императоре Валериане, засвидетельствовано - по горячим следам - у современника, Киприана Карфагенского. Порядок перечисления, в котором первым идет архидиакон, а не папа, отражает фактическую особенность культа: почему-то именно мч. Лаврентий был особенно популярен уже в IV в. Собственно, 10 августа (по старому стилю) – это день его памяти, остальные пострадали несколькими днями раньше, в римском мартирологе 354 г. Depositio martyrum день их памяти – 6 августа.
Киприан Карфагенский сообщает, что Сикст (или Ксист, как нередко писалось его имя) был взят «на кладбище» вместе с четырьмя диаконами», но имен их не называет. Последующая традиция говорит о шести, причем Лаврентий в их число не входит, но достоверно известны, пожалуй, только Фелициссим и Агапит. Гробницы их находились в разных катакомбах: Сикста – в катакомбах Каллиста, Фелициссима и Агапита – в катакомбах Претекстата, Лаврентия – в катакомбах на Ager Veranus.
«Воин Роман», попавший в православный календарь, нигде не упоминается, скорее всего, это вымышленный персонаж из позднейшего жития.
Для нас эти мученики интересны тем, что заметно отразились в поэзии. Всем им посвятил краткие элогии папа Дамас, а мч. Лаврентию также Амвросий Медиоланский и Пруденций. Почему все-таки Лаврентий был популярнее других? – Трудно сказать, однако именно в честь него уже при Константине была построена базилика. Общий порядок развития культа именно таков: сначала что-то строится на более или менее зафиксированном месте, а дальше для интересующихся паломников сочиняется житие, часто ни на чем не основанное.
Короче говоря, об исторических мучениках больше говорит археология, нежели агиография.
Две эпиграммы Дамаса – в честь папы Сикста и архидиакона Лаврентия - прилагаю.
Tempore quo gladius secuit pia viscera Matris
Hic positus rector caelestia iussa docebat.
Adveniunt subito, rapiunt qui forte sedentem.
Militibus missis populi tunc colla dedere .
Mox ubi cognovit senior quis tollere vellet
Palmam , se(que) suum(que) caput prior optulit ipse.
Inpatiens feritas posset ne laedere quemquam
Ostendit Christus reddit qui praemia vitae ,
Pastoris meritum, mumerum gregis ipse tuetur. (Damasus, epigrammata, 17)
В те времена, когда меч терзал материнское чрево,
Места правитель сего небесным учил повеленьям.
Вдруг приходят за ним, случайно застав, похищают.
Посланным воинам весь народ преклонил свои выи.
Но, лишь старец узнал, кто хочет отнять его пальму,
Тотчас себя самого и главу свою в жертву приносит.
Он и того не желал , чтоб жестокость другим повредила,
Так показует Христос, воздающий жизни награду,
Пастыря подвиг, и Сам блюдет число его стада.
Verbera, carnifices, flammas, tormenta, catenas
Vincere Laurenti sola fides potuit.
Haec Damasus cumulat supplex altaria donis ,
Martyris egregium suspiciens meritum. (Damasus, epigrammata, 33)
Плети, огонь, палачей, орудия пыток, оковы –
Вера Лаврентия все это смогла одолеть.
Дамас-проситель дары к алтарям изобильно приносит,
Чувствуя, что заслужил мученик высших наград. (перевод мой)
#Дамас #эпиграммы #Лаврентий
Киприан Карфагенский сообщает, что Сикст (или Ксист, как нередко писалось его имя) был взят «на кладбище» вместе с четырьмя диаконами», но имен их не называет. Последующая традиция говорит о шести, причем Лаврентий в их число не входит, но достоверно известны, пожалуй, только Фелициссим и Агапит. Гробницы их находились в разных катакомбах: Сикста – в катакомбах Каллиста, Фелициссима и Агапита – в катакомбах Претекстата, Лаврентия – в катакомбах на Ager Veranus.
«Воин Роман», попавший в православный календарь, нигде не упоминается, скорее всего, это вымышленный персонаж из позднейшего жития.
Для нас эти мученики интересны тем, что заметно отразились в поэзии. Всем им посвятил краткие элогии папа Дамас, а мч. Лаврентию также Амвросий Медиоланский и Пруденций. Почему все-таки Лаврентий был популярнее других? – Трудно сказать, однако именно в честь него уже при Константине была построена базилика. Общий порядок развития культа именно таков: сначала что-то строится на более или менее зафиксированном месте, а дальше для интересующихся паломников сочиняется житие, часто ни на чем не основанное.
Короче говоря, об исторических мучениках больше говорит археология, нежели агиография.
Две эпиграммы Дамаса – в честь папы Сикста и архидиакона Лаврентия - прилагаю.
Tempore quo gladius secuit pia viscera Matris
Hic positus rector caelestia iussa docebat.
Adveniunt subito, rapiunt qui forte sedentem.
Militibus missis populi tunc colla dedere .
Mox ubi cognovit senior quis tollere vellet
Palmam , se(que) suum(que) caput prior optulit ipse.
Inpatiens feritas posset ne laedere quemquam
Ostendit Christus reddit qui praemia vitae ,
Pastoris meritum, mumerum gregis ipse tuetur. (Damasus, epigrammata, 17)
В те времена, когда меч терзал материнское чрево,
Места правитель сего небесным учил повеленьям.
Вдруг приходят за ним, случайно застав, похищают.
Посланным воинам весь народ преклонил свои выи.
Но, лишь старец узнал, кто хочет отнять его пальму,
Тотчас себя самого и главу свою в жертву приносит.
Он и того не желал , чтоб жестокость другим повредила,
Так показует Христос, воздающий жизни награду,
Пастыря подвиг, и Сам блюдет число его стада.
Verbera, carnifices, flammas, tormenta, catenas
Vincere Laurenti sola fides potuit.
Haec Damasus cumulat supplex altaria donis ,
Martyris egregium suspiciens meritum. (Damasus, epigrammata, 33)
Плети, огонь, палачей, орудия пыток, оковы –
Вера Лаврентия все это смогла одолеть.
Дамас-проситель дары к алтарям изобильно приносит,
Чувствуя, что заслужил мученик высших наград. (перевод мой)
#Дамас #эпиграммы #Лаврентий
Друзья, на всякий случай предупреждаю: если телеграм закроется, наверное, придется открывать группу вконтакте. На данный момент никаких параллельных платформ у меня нет.
Православный календарь, в котором сегодня значится память мч. Ипполита, заставляет нас, в ущерб разнообразию, продолжить разговор о папе Дамасе. В прошлом году я уже рассказывала об Ипполите, обращаясь к стихотворению Пруденция, а в этом вынуждена внести кое-какие уточнения, связанные с моей работой над переводом эпиграмм Дамаса.
Итак, в православном календаре сегодня отмечена память некоего Ипполита, «начальника тюрем», обратившегося после мученичества св. Лаврентия. Но это чистый вымысел, никакой почвы под собой не имеющий. Точнее, как все это получилось, понятно.
История с Ипполитом Римским – или Ипполитами Римскими – одна из самых запутанных. В данном случае я даже не беру проблемы «Ипполитовского корпуса», в котором совместились два автора. Нет, речь только о римских мучениках, и их памятников – два. С одной стороны, известно, что мч. Ипполит был похоронен в катакомбах на Via Tiburtina в первой трети III в. С другой – мч. Ипполиту была посвящена базилика в Остии, в Порто (Portus). Для каждой есть эпиграмма Дамаса, но от второй остались лишь мелкие фрагменты, так что непонятно, один это человек, или разные.
В одного человека они объединены у Пруденция, в стихотворении из цикла Peristephanon. Но повествование четко распадается на два: вначале говорится, что это был покаявшийся схизматик, затем описывается его мученичество по образу мифического Ипполита, разбившегося на колеснице.
Для Пруденция основой послужили эпиграммы Дамаса, и, по крайней мере, в той, что относится к Via Tiburtina, говорится только о схизме и возвращении из нее.
У Дамаса и Пруденция Ипполит назван последователем «схизмы Новата». Но это ошибка. Во-первых, схизма была не Новата, а Новациана, во-вторых, эти события происходили лет через тридцать после смерти Ипполита.
Ученые предполагают, что с Новацианом Ипполита связали просто потому, что тот был погребен поблизости. А Дамас вытащил этот сюжет с покаявшимся схизматиком, потому что и у него были противники, которых он таким образом пытался привлечь на свою сторону.
Ну, а поскольку Ипполит оказался перемещен в эпоху гонений Валериана, его тут же связали с самым известным святым этой эпохи – мч. Лаврентием.
Не утомила? По-моему, интересно. А вот и эпиграмма.
Hippolytus fertur premeret cum iussa tyranni
Presbyter in schisma semper mansisse Novati
Tempore, quo gladius secuit pia viscera Matris
Devotus Christo petered cum regna piorum
Quaesisset populus ubinam procedere posset
Catholicam dixisse fidem sequeretur ut omnes
Sic noster meruit confessus martyr ut esset.
Haec audita refert Damasus. Probat omnia Christus. (Damasus, epigrammata, 35)
Как говорят, Ипполит, когда отдан приказ был тирана,
Саном пресвитер, еще оставался в схизме Новата,
В те времена, когда меч терзал материнское чрево.
Но, возлюбивший Христа, устремляясь в царство блаженных,
Пастве, спросившей его, как быть и где собираться,
Он отвечал, говорят: кафолической веры держаться.
Так исповедав, и он заслужил мучения славу.
Дамас, узнав, рассказал. Христос же все подтверждает. (перевод мой)
#Дамас #Ипполит #Пруденций
Итак, в православном календаре сегодня отмечена память некоего Ипполита, «начальника тюрем», обратившегося после мученичества св. Лаврентия. Но это чистый вымысел, никакой почвы под собой не имеющий. Точнее, как все это получилось, понятно.
История с Ипполитом Римским – или Ипполитами Римскими – одна из самых запутанных. В данном случае я даже не беру проблемы «Ипполитовского корпуса», в котором совместились два автора. Нет, речь только о римских мучениках, и их памятников – два. С одной стороны, известно, что мч. Ипполит был похоронен в катакомбах на Via Tiburtina в первой трети III в. С другой – мч. Ипполиту была посвящена базилика в Остии, в Порто (Portus). Для каждой есть эпиграмма Дамаса, но от второй остались лишь мелкие фрагменты, так что непонятно, один это человек, или разные.
В одного человека они объединены у Пруденция, в стихотворении из цикла Peristephanon. Но повествование четко распадается на два: вначале говорится, что это был покаявшийся схизматик, затем описывается его мученичество по образу мифического Ипполита, разбившегося на колеснице.
Для Пруденция основой послужили эпиграммы Дамаса, и, по крайней мере, в той, что относится к Via Tiburtina, говорится только о схизме и возвращении из нее.
У Дамаса и Пруденция Ипполит назван последователем «схизмы Новата». Но это ошибка. Во-первых, схизма была не Новата, а Новациана, во-вторых, эти события происходили лет через тридцать после смерти Ипполита.
Ученые предполагают, что с Новацианом Ипполита связали просто потому, что тот был погребен поблизости. А Дамас вытащил этот сюжет с покаявшимся схизматиком, потому что и у него были противники, которых он таким образом пытался привлечь на свою сторону.
Ну, а поскольку Ипполит оказался перемещен в эпоху гонений Валериана, его тут же связали с самым известным святым этой эпохи – мч. Лаврентием.
Не утомила? По-моему, интересно. А вот и эпиграмма.
Hippolytus fertur premeret cum iussa tyranni
Presbyter in schisma semper mansisse Novati
Tempore, quo gladius secuit pia viscera Matris
Devotus Christo petered cum regna piorum
Quaesisset populus ubinam procedere posset
Catholicam dixisse fidem sequeretur ut omnes
Sic noster meruit confessus martyr ut esset.
Haec audita refert Damasus. Probat omnia Christus. (Damasus, epigrammata, 35)
Как говорят, Ипполит, когда отдан приказ был тирана,
Саном пресвитер, еще оставался в схизме Новата,
В те времена, когда меч терзал материнское чрево.
Но, возлюбивший Христа, устремляясь в царство блаженных,
Пастве, спросившей его, как быть и где собираться,
Он отвечал, говорят: кафолической веры держаться.
Так исповедав, и он заслужил мучения славу.
Дамас, узнав, рассказал. Христос же все подтверждает. (перевод мой)
#Дамас #Ипполит #Пруденций
Продолжаем читать 1-й гимн мученикам и исповедникам Ефрема Сирина. В предлагаемом отрывке Ефрем продолжает рассуждать о внутренней связи между воспевающим и воспеваемым: мученики дают певцу силу воспеть их.
Насколько я вижу, по жанру это не совсем то, что мы привыкли называть гимном применительно к античной литературе. Это, пожалуй, ближе к философскому трактату, хотя и в выдержано в стихотворной форме. Поэт рассуждает сам с собой и в то же время обращается к своим адресатам, но говорит не столько о них, сколько о самом себе.
20. Помогите мне изнутри,
И почту вас внешне,
Ибо знание, что в нас,
Наставляет нас изнутри,
Чтоб изнести слово вовне.
21. Ведь без знания
Не могут уста служить ему.
К тому, что от него, его приглашают.
Его же яства предлагают,
Его же винами напояют.
20. Так и я без вас
Не смогу воспеть вас,
На праздник ваш позвал я родных ваших,
Дайте мне вина ваши,
Чтоб усладить любимых ваших.
21. Восприяв силу, пою
На праздниках в память вашу,
Тем, что от вас, вам угождаю.
От ваших костей приял я силу,
Дабы восславить дела ваши.
22. Ведь не появится в зеркале
Отраженье без лица.
Какой образ ему дан,
Тот и возвратит.
23. Вы во мне и то, и другое:
Восхваляющие и восхваляемые.
Как лицо в зеркале,
Так и они оба:
Видящий и видимый.
24. Да будет слово зеркалом,
А дела ваши – лицом.
И отразится в нем триумф ваш,
И запечатлеются красоты ваши,
И я отображу подобия ваши.
25. Бледно выглядят в зеркале
И точно отраженные образы,
В нем они будто тают.
Так же и рассказ умаляет
Величие ваших триумфов.
26. Так как чрез вас я воспрянул
От длительной слабости,
И вы не отказали в награде ногам моим,
Уста мои станут вашей кифарой,
Чтоб и губы мои получили награду.
27. Так как бóльшую награду
Я получить не надеюсь,
Довольно мне будет воспеть дела ваши.
Уста мои станут вашей кифарой,
Ими воспойте ваши деяния! (перевод мой)
#Ефрем_Сирин #гимны_мученикам
Насколько я вижу, по жанру это не совсем то, что мы привыкли называть гимном применительно к античной литературе. Это, пожалуй, ближе к философскому трактату, хотя и в выдержано в стихотворной форме. Поэт рассуждает сам с собой и в то же время обращается к своим адресатам, но говорит не столько о них, сколько о самом себе.
20. Помогите мне изнутри,
И почту вас внешне,
Ибо знание, что в нас,
Наставляет нас изнутри,
Чтоб изнести слово вовне.
21. Ведь без знания
Не могут уста служить ему.
К тому, что от него, его приглашают.
Его же яства предлагают,
Его же винами напояют.
20. Так и я без вас
Не смогу воспеть вас,
На праздник ваш позвал я родных ваших,
Дайте мне вина ваши,
Чтоб усладить любимых ваших.
21. Восприяв силу, пою
На праздниках в память вашу,
Тем, что от вас, вам угождаю.
От ваших костей приял я силу,
Дабы восславить дела ваши.
22. Ведь не появится в зеркале
Отраженье без лица.
Какой образ ему дан,
Тот и возвратит.
23. Вы во мне и то, и другое:
Восхваляющие и восхваляемые.
Как лицо в зеркале,
Так и они оба:
Видящий и видимый.
24. Да будет слово зеркалом,
А дела ваши – лицом.
И отразится в нем триумф ваш,
И запечатлеются красоты ваши,
И я отображу подобия ваши.
25. Бледно выглядят в зеркале
И точно отраженные образы,
В нем они будто тают.
Так же и рассказ умаляет
Величие ваших триумфов.
26. Так как чрез вас я воспрянул
От длительной слабости,
И вы не отказали в награде ногам моим,
Уста мои станут вашей кифарой,
Чтоб и губы мои получили награду.
27. Так как бóльшую награду
Я получить не надеюсь,
Довольно мне будет воспеть дела ваши.
Уста мои станут вашей кифарой,
Ими воспойте ваши деяния! (перевод мой)
#Ефрем_Сирин #гимны_мученикам
Хотя день знаний в этом году выпал на воскресенье, почтим священную дату!
А для вдохновения на предстоящий учебный год предлагаю познакомиться с отрывком из «Послания Никобула младшего» Григория Богослова.
Никобул младший приходился Григорию внучатым племянником (внуком сестры), и он принимал довольно активное участие в его судьбе. Видимо, к тому времени, как перед Никобулом встал вопрос о получении серьезного образования, и относятся два послания Григория. Одно написано от лица юноши-Никобула и обращено к его отцу, чье слово, разумеется, было решающим во всех вопросах. Второе послание – ответ отца. Если кратко, то в первом послании юноша требует отправить его учиться, во втором отец, после длинной воспитательное тирады, относящейся к требовательному тону сына, охотно на это соглашается, потому что в целом разделяет его убеждения.
Однако независимо от реальной семейной ситуации Григорий вкладывает в уста обоих Никобулов свои собственные мысли и признается читателю в горячей любви к знаниям, - пожалуй, даже слишком горячей для христианского автора.
Хотя он и повторяет принятые у христиан рассуждения о тщете всего сущего на земле, тем не менее для образования делает исключение и признает его истинной ценностью.
Ὦ πάτερ, ἓν ποθέω, μύθων κράτος, ἀντί νυ πάντων.
Καλὸν μὲν ῥήτρης πυρόεν μένος, ἔν τ’ ἀγορῇσιν,
Ἔν τε δικασπολίῃσι, καὶ εὐφήμοισι λόγοισιν.
Καλὸν δ’ ἱστορίης φρὴν ἔμπλεος· ἱστορίη γὰρ
Συμφερτὴ σοφίη, πολλῶν νόος· οὐκ ὀλίγον δὲ
Γραμματικὴ ξύουσα λόγον, καὶ βάρβαρον ἠχὴν,
Ἑλλάδος εὐγενέος γλώσσης ἐπίκουρος ἀρίστη·
Καὶ λογικῆς τέχνης τὰ παλαίσματα, οἷς ὕπ’ ἀληθὲς
Κρύπτεται, ὃ τριφθεὶς δὲ λόγος περίφαντον ἔθηκεν·
Ὅσσοις τ’ ἤθεα κεδνὰ διαπλάσσουσιν ἄριστοι,
Ὡς τυρὸν πλεκτοῖσιν ἐειδόμενον ταλάροισιν·
Ἠδ’ ὁπόσα πτερόεντι νόῳ λεπταῖς τε μερίμναις
Βένθεα διφήσαντες, ὁ μὲν τοῦ, τοῦ δέ τις ἄλλος,
Ἄνδρες ἐθηήσαντο σοφοὶ, βίβλοισι δ’ ἔδωκαν·
Ἠερίων, χθονίων τε καὶ εἰναλίων φύσιν εὗρον,
Οὐρανίων τ’ ἐπὶ πᾶσι Θεοῦ νόον ἀφράστοιο·
Πῶς τόδ’ ἄγει, καὶ ποῖ προφέρει, καὶ εἰς ὅτε λήξει
Κόσμος ὅλος πολλοῖσι κεκασμένος ἔνδοθι κόσμοις·
Ἢ μάθον, ἢ τὰ νόησαν, ἃ μὴ θνητοῖο νοῆσαι.
Αὐτὰρ ἐπὴν δὴ ταῦτα διεξελάσω νεότητι,
Πνεύματι θειοτέρῳ δώσω φρένας, ὅσσα κέλευσε
Καλὰ ἀνιχνεύων τε καὶ ἐς φάος αἰὲν ὁδεύων, (Gregorius Naziznzenus, Carmina, 2, 2, 4, 58-76)
Лишь одного я желаю, отец, — владения словом,
Власть красноречия — пламени мощь, повсюду прекрасна:
60. На площадях, и в судах, и в похвальной торжественной молви.
Также прекрасно наполнить историей душу. Ведь это –
Мудрости сгусток, ум многих людей. Не уступит значеньем
Им и грамматика, слова резец, — и варварский говор
Может она претворить в благородное слово Эллады.
65. И состязанья в искусстве логическом, где поначалу
Истина прячется, но постепенно выходит наружу.·
С помощью всех их в душе вызревают добрые нравы, —
Так в плетеной корзине творог застывает, плотнея.
Важно и то, что крылатым умом, размышлением тонким,
70. Глуби наук обозрев, избрав отдельную область,
Уразумев, мудрецы на хранение предали книгам,
Вод природу постигли, земли и высей воздушных,
Также небесных светил, и мысль несказанного Бога:
Как и куда Он ведет, к какому концу устремляет
75. Мир, что красотами многими столь благолепно украшен, —
Все познали, помыслили, что недоступно для смертных… (перевод мой)
#Григорий_Богослов #Никобулы
А для вдохновения на предстоящий учебный год предлагаю познакомиться с отрывком из «Послания Никобула младшего» Григория Богослова.
Никобул младший приходился Григорию внучатым племянником (внуком сестры), и он принимал довольно активное участие в его судьбе. Видимо, к тому времени, как перед Никобулом встал вопрос о получении серьезного образования, и относятся два послания Григория. Одно написано от лица юноши-Никобула и обращено к его отцу, чье слово, разумеется, было решающим во всех вопросах. Второе послание – ответ отца. Если кратко, то в первом послании юноша требует отправить его учиться, во втором отец, после длинной воспитательное тирады, относящейся к требовательному тону сына, охотно на это соглашается, потому что в целом разделяет его убеждения.
Однако независимо от реальной семейной ситуации Григорий вкладывает в уста обоих Никобулов свои собственные мысли и признается читателю в горячей любви к знаниям, - пожалуй, даже слишком горячей для христианского автора.
Хотя он и повторяет принятые у христиан рассуждения о тщете всего сущего на земле, тем не менее для образования делает исключение и признает его истинной ценностью.
Ὦ πάτερ, ἓν ποθέω, μύθων κράτος, ἀντί νυ πάντων.
Καλὸν μὲν ῥήτρης πυρόεν μένος, ἔν τ’ ἀγορῇσιν,
Ἔν τε δικασπολίῃσι, καὶ εὐφήμοισι λόγοισιν.
Καλὸν δ’ ἱστορίης φρὴν ἔμπλεος· ἱστορίη γὰρ
Συμφερτὴ σοφίη, πολλῶν νόος· οὐκ ὀλίγον δὲ
Γραμματικὴ ξύουσα λόγον, καὶ βάρβαρον ἠχὴν,
Ἑλλάδος εὐγενέος γλώσσης ἐπίκουρος ἀρίστη·
Καὶ λογικῆς τέχνης τὰ παλαίσματα, οἷς ὕπ’ ἀληθὲς
Κρύπτεται, ὃ τριφθεὶς δὲ λόγος περίφαντον ἔθηκεν·
Ὅσσοις τ’ ἤθεα κεδνὰ διαπλάσσουσιν ἄριστοι,
Ὡς τυρὸν πλεκτοῖσιν ἐειδόμενον ταλάροισιν·
Ἠδ’ ὁπόσα πτερόεντι νόῳ λεπταῖς τε μερίμναις
Βένθεα διφήσαντες, ὁ μὲν τοῦ, τοῦ δέ τις ἄλλος,
Ἄνδρες ἐθηήσαντο σοφοὶ, βίβλοισι δ’ ἔδωκαν·
Ἠερίων, χθονίων τε καὶ εἰναλίων φύσιν εὗρον,
Οὐρανίων τ’ ἐπὶ πᾶσι Θεοῦ νόον ἀφράστοιο·
Πῶς τόδ’ ἄγει, καὶ ποῖ προφέρει, καὶ εἰς ὅτε λήξει
Κόσμος ὅλος πολλοῖσι κεκασμένος ἔνδοθι κόσμοις·
Ἢ μάθον, ἢ τὰ νόησαν, ἃ μὴ θνητοῖο νοῆσαι.
Αὐτὰρ ἐπὴν δὴ ταῦτα διεξελάσω νεότητι,
Πνεύματι θειοτέρῳ δώσω φρένας, ὅσσα κέλευσε
Καλὰ ἀνιχνεύων τε καὶ ἐς φάος αἰὲν ὁδεύων, (Gregorius Naziznzenus, Carmina, 2, 2, 4, 58-76)
Лишь одного я желаю, отец, — владения словом,
Власть красноречия — пламени мощь, повсюду прекрасна:
60. На площадях, и в судах, и в похвальной торжественной молви.
Также прекрасно наполнить историей душу. Ведь это –
Мудрости сгусток, ум многих людей. Не уступит значеньем
Им и грамматика, слова резец, — и варварский говор
Может она претворить в благородное слово Эллады.
65. И состязанья в искусстве логическом, где поначалу
Истина прячется, но постепенно выходит наружу.·
С помощью всех их в душе вызревают добрые нравы, —
Так в плетеной корзине творог застывает, плотнея.
Важно и то, что крылатым умом, размышлением тонким,
70. Глуби наук обозрев, избрав отдельную область,
Уразумев, мудрецы на хранение предали книгам,
Вод природу постигли, земли и высей воздушных,
Также небесных светил, и мысль несказанного Бога:
Как и куда Он ведет, к какому концу устремляет
75. Мир, что красотами многими столь благолепно украшен, —
Все познали, помыслили, что недоступно для смертных… (перевод мой)
#Григорий_Богослов #Никобулы
Немного задержимся еще на истории Никобулов. Из стихотворения Григория, отрывок из которого я ставила в прошлый раз, а также из его писем, она вырисовывается довольно рельефно.
Итак, Никобул младший был внучатым племянником Григория, старшим из детей Никобула Старшего и Алипианы, дочери сестры Григория, Горгонии. В стихотворении Григорий, по своему обычаю, рисует идеализированный портрет обоих родственников: Никобул-сын горит жаждой знаний, а Никобул-отец, образованный и заслуженный человек, охотно открывает ему путь к образованию, великодушно предлагая на выбор один из прославленных «университетских» центров: Афины, Александрию или Берит (Бейрут), где изучалось преимущественно право.
Из писем выясняется, что картина не столь идиллична. Дети Никобула и Алипианы некоторое время обучались скорописи в Тиане (для той эпохи – ценное умение, что-то вроде компьютерной грамотности). Потом были отданы в учение ритору Евдоксию, христианину и знакомому Григория. Но с младшими братьями, похоже, что-то не задалось: если в первых Григорий говорит о «детях» Никобула, то дальше только об одном Никобуле младшем. Это была традиция: лучшее образование давалось старшему сыну (вечная мука Григория Нисского, что его не отправили в Афины, подобно Василию!).
Но Никобул, похоже, успехами не блистал: Григорий в письме пишет, что он способен, но ленив. Затем он перешел к софисту Стагирию. И тут возник конфликт ревности: это были два соперничающих софиста, Стагирий и Евстохий (не путать с Евдоксием!). Евстохий тоже был знакомым Григория, и очень обиделся, что тот отдал родственника в ученики его сопернику. Григорий оправдывался, что так решил отец юноши. Вот тут-то, видимо, и возникла мысль, что лучше Никобулу вообще уехать из Каппадокии и учиться где-нибудь подальше от ревнивых софистов. Но тут для его семьи наступили трудные времена.
Никобул старший был представителем каппадокийской знати. В молодости тоже прошел курс учения, сделал военную карьеру (возможно, участвовал в персидском походе Юлиана Отсупника), а потом женился на Алипиане, которую, как явствует из одного письма Григория, попрекал маленьким ростом. Никобул жил в своем имении на покое, будучи освобожден от повинностей курии, предполагавших финансирование различных местных проектов, и увлекаясь охотой. Но потом он в чем-то сильно провинился и попал под суд. В чем именно, неизвестно: то ли его рабы совершили преступление, а он не доложил, куда надо, то ли он занимался продажей государственных рабов.
Короче говоря, на семью обрушилась угроза тяжелого наказания, которое Григорий, пытавшийся выручить родственника, называет «рабством». Впрочем, возможно, это означало не то, что Никобула продадут в рабство, а то, что закончится его вольготная жизнь вне повинностей курии, и придется ему и его потомкам выкладывать крупные суммы на городское строительство. От всех неприятностей Никобул заболел, а потом и умер, а судебная тяжба все продолжалась, и Григорий уже защищал свою овдовевшую племянницу и ее детей. В общем, удалось ли Никобулу выучиться, как мечтал его «великий дед» (это Григорий сам так себя называет), неизвестно.
Не так уж агиографична при ближайшем рассмотрении история семьи святых.
#Григорий_Богослов #Никобулы
Итак, Никобул младший был внучатым племянником Григория, старшим из детей Никобула Старшего и Алипианы, дочери сестры Григория, Горгонии. В стихотворении Григорий, по своему обычаю, рисует идеализированный портрет обоих родственников: Никобул-сын горит жаждой знаний, а Никобул-отец, образованный и заслуженный человек, охотно открывает ему путь к образованию, великодушно предлагая на выбор один из прославленных «университетских» центров: Афины, Александрию или Берит (Бейрут), где изучалось преимущественно право.
Из писем выясняется, что картина не столь идиллична. Дети Никобула и Алипианы некоторое время обучались скорописи в Тиане (для той эпохи – ценное умение, что-то вроде компьютерной грамотности). Потом были отданы в учение ритору Евдоксию, христианину и знакомому Григория. Но с младшими братьями, похоже, что-то не задалось: если в первых Григорий говорит о «детях» Никобула, то дальше только об одном Никобуле младшем. Это была традиция: лучшее образование давалось старшему сыну (вечная мука Григория Нисского, что его не отправили в Афины, подобно Василию!).
Но Никобул, похоже, успехами не блистал: Григорий в письме пишет, что он способен, но ленив. Затем он перешел к софисту Стагирию. И тут возник конфликт ревности: это были два соперничающих софиста, Стагирий и Евстохий (не путать с Евдоксием!). Евстохий тоже был знакомым Григория, и очень обиделся, что тот отдал родственника в ученики его сопернику. Григорий оправдывался, что так решил отец юноши. Вот тут-то, видимо, и возникла мысль, что лучше Никобулу вообще уехать из Каппадокии и учиться где-нибудь подальше от ревнивых софистов. Но тут для его семьи наступили трудные времена.
Никобул старший был представителем каппадокийской знати. В молодости тоже прошел курс учения, сделал военную карьеру (возможно, участвовал в персидском походе Юлиана Отсупника), а потом женился на Алипиане, которую, как явствует из одного письма Григория, попрекал маленьким ростом. Никобул жил в своем имении на покое, будучи освобожден от повинностей курии, предполагавших финансирование различных местных проектов, и увлекаясь охотой. Но потом он в чем-то сильно провинился и попал под суд. В чем именно, неизвестно: то ли его рабы совершили преступление, а он не доложил, куда надо, то ли он занимался продажей государственных рабов.
Короче говоря, на семью обрушилась угроза тяжелого наказания, которое Григорий, пытавшийся выручить родственника, называет «рабством». Впрочем, возможно, это означало не то, что Никобула продадут в рабство, а то, что закончится его вольготная жизнь вне повинностей курии, и придется ему и его потомкам выкладывать крупные суммы на городское строительство. От всех неприятностей Никобул заболел, а потом и умер, а судебная тяжба все продолжалась, и Григорий уже защищал свою овдовевшую племянницу и ее детей. В общем, удалось ли Никобулу выучиться, как мечтал его «великий дед» (это Григорий сам так себя называет), неизвестно.
Не так уж агиографична при ближайшем рассмотрении история семьи святых.
#Григорий_Богослов #Никобулы
Друзья, если кого-то интересует, - вот ссылка на канал, где представлены книги, издаваемые ИМЛИ. Возможно, будет полезно.
https://www.tg-me.com/imli_ran_iwl_ras
https://www.tg-me.com/imli_ran_iwl_ras
9 сентября день рождения императора Гонория (384-423), и в этом году даже относительно круглая дата (1640 лет), нельзя не отметить. Сам по себе Гонорий, младший сын великого Феодосия I, особо себя не проявил (чего я бы не сказала о его старшем брате Аркадии, с которым его обычно уравнивают). Гонорий оказался на престоле Западной империи в 11 лет и до конца жизни, будучи уже совершенно взрослым человеком, сохранял образ правления императора-ребенка с непременными серыми кардиналами. Впрочем, время его правления на Западе было в высшей степени смутным и неблагоприятным, так что, возможно, это был не худший вариант удержаться на плаву.
С чем Гонорию точно повезло, так это с поэтическим летописцем деяний своей эпохи, в роли которого предстал один из лучших латинских поэтов, Клавдий Клавдиан. Сегодня вспомним замечательный эпиталамий, написанный им на брак 14-летнего Гонория с дочерью его временщика и полководца Стилихона, Марией. Брак был непродолжительным (Мария через несколько лет умерла) и, похоже, фиктивным, - такова была воля Серены, жены Стилихона. Таким же был и последующий брак со второй дочерью Стилихона, Ферманцией. Видимо, что-то все-таки с ним было не так…
Но поэта-панегириста не интересуют такие подробности. Он создает идеализированный образ юного императора, который женится по страстной любви. Поэт здесь, несомненно, следует традиции Стация. А значит, за первой частью, в которой юноша страдает от еще не разделенной страсти, последует вторая, в которой в его судьбу вмешается сам Амур и устроит все наилучшим образом (что при дворе христианского государя поэты пользуются языческой атрибутикой, никого не смущало).
Hauserat insolitos promissae virginis ignes
Augustus primoque rudis flagraverat aestu;
nec novus unde calor nec quid suspiria vellent,
noverat incipiens et adhuc ignarus amandi.
non illi venator equus, non spicula curae, 5
non iaculum torquere libet; mens omnis aberrat
in vulnus, quod fixit Amor, quam saepe medullis
erupit gemitus!quotiens incanduit ore
confessus secreta rubor nomenque beatum
iniussae scripsere manus! iam munera nuptae 10
praeparat et pulchros Mariae sed luce minores
eligit ornatus, quidquid venerabilis olim
Livia divorumque nurus gessere superbae.
incusat spes aegra moras longique videntur
stare dies segnemque rotam non flectere Phoebe. 15
Scyria sic tenerum virgo flammabat Achillem
fraudis adhuc expers bellatricesque docebat
ducere fila manus et, mox quos horruit Ide,
Thessalicos roseo nectebat pollice crines.
Haec etiam queritur secum: quonam usque verendus 20
cunctatur mea vota socer? quid iungere differt,
quam pepigit, castasque preces implere recusat?
non ego luxuriem regum moremque secutus
quaesivi vultum tabulis 1 ut nuntia formae
lena per innumeros iret pictura penates, 25
nec variis dubium thalamis lecturus 2 amorem
ardua commisi falsae conubia cerae.
non rapio praeceps alienae foedera taedae,
sed quae sponsa mihi pridem patrisque relicta
mandatis uno materni sanguinis ortu 30
communem partitur avum. fastidia supplex
deposui gessique procum; de limine sacro
oratum misi proceres, qui proxima nobis
iura tenent. fateor, Stilicho, non parva poposci,
sed certe mereor princeps, hoc principe natus 35
qui sibi te generum fraterna prole revinxit,
cui Mariam debes. faenus mihi solve paternum,
redde suos aulae. mater fortasse rogari
mollior. o patrui germen, cui nominis heres
successi, sublime decus torrentis Hiberi, 40
stirpe soror, pietate parens, tibi creditus infans
inque tuo crevi gremio, partuque remote
tu potius Flaccilla mihi. quid dividis ergo
pignora? quid iuveni natam non reddis alumno?
optatusne dies aderit? dabiturne iugalis 45
nox umquam?... Tali solatur vulnera questu. (Claudianus, Epithalamium de nuptiis Honorii Augusti, 1-46)
С чем Гонорию точно повезло, так это с поэтическим летописцем деяний своей эпохи, в роли которого предстал один из лучших латинских поэтов, Клавдий Клавдиан. Сегодня вспомним замечательный эпиталамий, написанный им на брак 14-летнего Гонория с дочерью его временщика и полководца Стилихона, Марией. Брак был непродолжительным (Мария через несколько лет умерла) и, похоже, фиктивным, - такова была воля Серены, жены Стилихона. Таким же был и последующий брак со второй дочерью Стилихона, Ферманцией. Видимо, что-то все-таки с ним было не так…
Но поэта-панегириста не интересуют такие подробности. Он создает идеализированный образ юного императора, который женится по страстной любви. Поэт здесь, несомненно, следует традиции Стация. А значит, за первой частью, в которой юноша страдает от еще не разделенной страсти, последует вторая, в которой в его судьбу вмешается сам Амур и устроит все наилучшим образом (что при дворе христианского государя поэты пользуются языческой атрибутикой, никого не смущало).
Hauserat insolitos promissae virginis ignes
Augustus primoque rudis flagraverat aestu;
nec novus unde calor nec quid suspiria vellent,
noverat incipiens et adhuc ignarus amandi.
non illi venator equus, non spicula curae, 5
non iaculum torquere libet; mens omnis aberrat
in vulnus, quod fixit Amor, quam saepe medullis
erupit gemitus!quotiens incanduit ore
confessus secreta rubor nomenque beatum
iniussae scripsere manus! iam munera nuptae 10
praeparat et pulchros Mariae sed luce minores
eligit ornatus, quidquid venerabilis olim
Livia divorumque nurus gessere superbae.
incusat spes aegra moras longique videntur
stare dies segnemque rotam non flectere Phoebe. 15
Scyria sic tenerum virgo flammabat Achillem
fraudis adhuc expers bellatricesque docebat
ducere fila manus et, mox quos horruit Ide,
Thessalicos roseo nectebat pollice crines.
Haec etiam queritur secum: quonam usque verendus 20
cunctatur mea vota socer? quid iungere differt,
quam pepigit, castasque preces implere recusat?
non ego luxuriem regum moremque secutus
quaesivi vultum tabulis 1 ut nuntia formae
lena per innumeros iret pictura penates, 25
nec variis dubium thalamis lecturus 2 amorem
ardua commisi falsae conubia cerae.
non rapio praeceps alienae foedera taedae,
sed quae sponsa mihi pridem patrisque relicta
mandatis uno materni sanguinis ortu 30
communem partitur avum. fastidia supplex
deposui gessique procum; de limine sacro
oratum misi proceres, qui proxima nobis
iura tenent. fateor, Stilicho, non parva poposci,
sed certe mereor princeps, hoc principe natus 35
qui sibi te generum fraterna prole revinxit,
cui Mariam debes. faenus mihi solve paternum,
redde suos aulae. mater fortasse rogari
mollior. o patrui germen, cui nominis heres
successi, sublime decus torrentis Hiberi, 40
stirpe soror, pietate parens, tibi creditus infans
inque tuo crevi gremio, partuque remote
tu potius Flaccilla mihi. quid dividis ergo
pignora? quid iuveni natam non reddis alumno?
optatusne dies aderit? dabiturne iugalis 45
nox umquam?... Tali solatur vulnera questu. (Claudianus, Epithalamium de nuptiis Honorii Augusti, 1-46)
Страстью неведомой жарко горит к нареченной невесте
Август: еще никогда не пылал он, неопытный, сердцем;
Что означает сей жар, отчего так томят эти вздохи,
Он не умеет понять, новичок, незнакомый с любовью.
5 Ни охотничий конь, ни дроты ему не утеха,
Ни к копью не стремится рука: всей мыслью приник он
К ране любви, что нанес Купидон. Как часто из самых
Недр души вылетал его стон! Как часто ланиты
Тайным румянцем окрашивал стыд, как часто невольно
10 Милое имя писала рука! Уже для невесты
Он готовит дары, уже выбирает Марии
Светлые камни (но дева светлей!) из знатных уборов
Ливии древней и памятных жен священного дома.
В тягость тоскливому дни, помехою кажется время,
15 Словно луна в небесах уж не гонит свою колесницу.
Так когда-то Ахилл пылал о скиросской царевне,
Больше и больше, когда, не зная еще об обмане,
Мощные руки она учила шитью и вплетала
Розу в кудри, которые в страх обратят дарданидов.
20 Сетует он про себя: «Доколе же высокочтимый
Медлит со свадьбой мой тесть Стилихон? Зачем отлагает
Им же назначенный брак и чистейшим не внемлет моленьям?
Чужд мне роскошный обычай царей — выбирать по портрету
В жены красивейших дев, по домам посылая, как сводню,
25 Живопись, чтобы она приносила мне весть прекрасных!
Чужд мне и дальний расчет, который меж браком и браком
Трудный выбор любви доверяет лишь писчему воску!
Чуждо мне и желанье отнять жену у другого!
Нет: невеста моя отцом мне указана в жены,
30 Общая кровь у меня и ее, единому предку
Внуком я прихожусь и внучкою мать ее. Часто
Я, как простой жених, забывая о сане священном,
Сватов к тебе посылал, высочайших по роду и званью,
Чтобы просить за меня. Велика моя просьба, я знаю;
35 Все же по праву прошу. Государь я, рожден государем—
Тем, который тебе, Стилихон, дал племянницу в жены,
Дал Марию родить. Заплати по отцовскому долгу!
Дай во дворец, что взял из дворца! И к тебе припадаю,
Кроткая мать, рожденная тем, которого имя
40 Сам я ныне ношу! Ты — краса иберийского рода,
Кровью сестра мне, заботою мать: тебе я младенцем
Вверенный, взрос у тебя на груди — рожденье Флакцилла,
Жизнь мне Серена дала. Зачем же, зачем разрываешь
Двух своих чад и дочь не даешь в супруги питомцу?
45 День ли еще не настал? Иль уже никогда не наступит
Брачная ночь?» Такой лелеет он жалобой раны. (пер. М. Гаспарова)
Август: еще никогда не пылал он, неопытный, сердцем;
Что означает сей жар, отчего так томят эти вздохи,
Он не умеет понять, новичок, незнакомый с любовью.
5 Ни охотничий конь, ни дроты ему не утеха,
Ни к копью не стремится рука: всей мыслью приник он
К ране любви, что нанес Купидон. Как часто из самых
Недр души вылетал его стон! Как часто ланиты
Тайным румянцем окрашивал стыд, как часто невольно
10 Милое имя писала рука! Уже для невесты
Он готовит дары, уже выбирает Марии
Светлые камни (но дева светлей!) из знатных уборов
Ливии древней и памятных жен священного дома.
В тягость тоскливому дни, помехою кажется время,
15 Словно луна в небесах уж не гонит свою колесницу.
Так когда-то Ахилл пылал о скиросской царевне,
Больше и больше, когда, не зная еще об обмане,
Мощные руки она учила шитью и вплетала
Розу в кудри, которые в страх обратят дарданидов.
20 Сетует он про себя: «Доколе же высокочтимый
Медлит со свадьбой мой тесть Стилихон? Зачем отлагает
Им же назначенный брак и чистейшим не внемлет моленьям?
Чужд мне роскошный обычай царей — выбирать по портрету
В жены красивейших дев, по домам посылая, как сводню,
25 Живопись, чтобы она приносила мне весть прекрасных!
Чужд мне и дальний расчет, который меж браком и браком
Трудный выбор любви доверяет лишь писчему воску!
Чуждо мне и желанье отнять жену у другого!
Нет: невеста моя отцом мне указана в жены,
30 Общая кровь у меня и ее, единому предку
Внуком я прихожусь и внучкою мать ее. Часто
Я, как простой жених, забывая о сане священном,
Сватов к тебе посылал, высочайших по роду и званью,
Чтобы просить за меня. Велика моя просьба, я знаю;
35 Все же по праву прошу. Государь я, рожден государем—
Тем, который тебе, Стилихон, дал племянницу в жены,
Дал Марию родить. Заплати по отцовскому долгу!
Дай во дворец, что взял из дворца! И к тебе припадаю,
Кроткая мать, рожденная тем, которого имя
40 Сам я ныне ношу! Ты — краса иберийского рода,
Кровью сестра мне, заботою мать: тебе я младенцем
Вверенный, взрос у тебя на груди — рожденье Флакцилла,
Жизнь мне Серена дала. Зачем же, зачем разрываешь
Двух своих чад и дочь не даешь в супруги питомцу?
45 День ли еще не настал? Иль уже никогда не наступит
Брачная ночь?» Такой лелеет он жалобой раны. (пер. М. Гаспарова)