У Ильи Мамаева-Найлза на этих выходных тур по книжным клубам)) Если вы счастливчик из Питера, то приходите завтра вот сюда, «Вход с улицы». Ну а если нет, то смотрите запись встречи с Ильей — сегодня он приходил к нам, и мы отлично провели время, обсуждая «Год порно».

​Занимательная статистика длинного списка номинации «Современная русская проза» 21-го сезона премии «Ясная Поляна»:

– из 30 номинантов 14 писательниц и 16 авторов-мужчин

– для 21 автора это первая номинация на премию «Ясная Поляна»

– пятая часть авторов в списке моложе 35 лет

– в лонг-листе 7 новинок 2023 года

– счет Альпина. Проза против Редакции Елены Шубиной по числу книг в списке 5:12

– 2 произведения из 30 попали в лонг-лист благодаря выпускникам яснополянской Школы критики им. В. Я. Курбатова (роман «Выше ноги от земли» Михаила Турбина и книга Василия Авченко «Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем»)

– в списке 6 ярких литературных дебютов, в том числе роман Екатерины Манойло «Отец смотрит на Запад», «Южный Ветер» Даши Благовой и дебютный роман сценариста и режиссера Алексея Колмогорова «ОТМА. Спасение Романовых»

– Василий Аксёнов, вошедший в лонг-лист с романом «Блики, или Приложение к основному», номинируется на «Ясную Поляну» в шестой раз

– автор дилогии «снарк снарк» Эдуард Веркин дважды номинировался на премию «Ясная Поляна» с произведениями для детей и подростков и оба раза вошел в номинацию «Детство. Отрочество. Юность»

Сегодня соучредители литературной премии «Ясная Поляна», музей-усадьба Л. Н. Толстого и компания Samsung Electronics, объявили длинный список главной номинации премии «Современная русская проза» 21-го сезона. Поздравляем авторов и издателей! И добро пожаловать в Telegram-канал премии!

Дорогая Наташа, открой, пожалуйста, комментарии в своем новом и прекрасном telegram-канале, чтобы я могла там тебе написать, что прежде чем называть какую-то книжку дурацкой, хорошо бы ее прочитать))) особенно по моей искренней и теплой (и совсем не стебной, замечу) рекомендации🖤

Привет! Я литературный критик и обозреватель Forbes Наталья Ломыкина, и вынуждена признать, что мне не хватает площадки для всего околокнижного, что происходит в жизни. Когда идёшь в дом Пашкова на "Большую книгу" на воландовский бал feeling Margarita, об этом не напишешь ни в статье, ни в рецензии. Когда до трех ночи споришь с подругой по телефону о мотивации героев, в крайнем случае вскользь расскажешь об этом по радио. Для околокнижных баек и сплетен раньше был фейсбук, но сейчас там все больше подиум для выгула белых пальто, а я люблю платьица. В общем, негде пожаловаться на толстый и скучный роман Арамбуру или снобское поведение одного книжного сервиса, негде восхищенно ахать над книжкой, которую читаешь, - приходится ждать, пока все это оформится в слова. Значит, все-таки нужно писать "письма для своих".


Дорогая коллега Галина Юзефович и писательница Вера Богданова давно мне пеняют, что "нет места, где можно все твоё разом читать". Исправляюсь - свои медийные (а значит более цельные и осмысленные) высказывания тоже буду стараться собирать тут.

Но вообще я бы, конечно, ещё тянула с телеграмом, если бы Женя @knigagid вчера не приписала под постом про какую-то дурацкую (по описанию) книгу, которую я вообще не собиралась читать, хештег #понравитсяЛомыкиной
Без меня будут обсуждать моё мнение о книжках? Ну нет уж! Я пока шороху в телеге наводить не умею, но научусь. День рождения Булгакова, в конце концов, или что. Кремом намазалась, метлу взяла и полетела!

В финал «Лицея» не прошел «Год порно», но и Пелевин не прошел — какое-то утешение. Не прошла «Хорея», но и пытающийся вскочить в последний вагон молодых писателей Иван Шипнигов тоже — ну ладно. Зато Рагим во все премии успел Джафаров вошел, и я бы могла тут начать, но есть кое-что поинтереснее.

В прошлом году в финале «Лицея» был абсолютный аутсайдер. Когда мы с другими блогерами и членами жюри прошлогоднего состава обсуждали его роман, то вообще не понимали, что этот текст делает в финале. Там такая, знаете, концентрированная графомания воплощенная в жанр мрачного фэнтези с таинственным (нет) особняком и странным (странненьким) главным героем, которые ходит по этому особняку и окрестностям, не помню уже с какой целью. А еще приписка, что вся эта замкнутая замкнутость написана в рамках писательской резиденции Переделкино. Тогда я еще подумала, ну вот и элементы мужского автофикшена, против которого ни один Басинский не возразит, хах. В общем, Борис Пономарев снова в финале премии для молодых авторов, на этот раз с романом «Жестокий февраль», который, видимо, если опираться на цитату председателя жюри Ильи Бояшова, сумел «своим произведением попасть в “нерв” времени, создать нечто такое, на что моментально откликнется современный читатель». Штош, я в предвкушении.

Вообще я и правда в предвкушении. В списке финалистов есть еще один прошлогодний знакомый — Игорь Белодед. Уже упоминала тут о нем. Это тот, которого я называю Достоевским на минималках. Ну правда, даром что молодой, но такой, знаете, с внутренним дедом чувак и немного христианским мировоззрением, но пишет изящно и легко. У него в прошлом сезоне были две повести, одна из которых про проститутку, которая приняла клиента за Иисуса, а потом разочаровалась, так как он ее не спасти пришел, а поиметь. Короче, начну этот сезон в блогерском жюри премии «Лицей» с чтения «Разъятий» Белодеда.

Список финалистов премии «Лицей» 2023 года:

Номинация «Проза»
1. Надежда Алексеева (Чемодурово, Московская область), роман «Полунощница»
2. Игорь Белодед (Северск, Томская область), роман «Разъятия»
3. Рагим Джафаров (Королёв, Московская область), роман «Его последние дни»
4. Анна Лужбина (Москва), сборник рассказов «Юркие люди»
5. Виталий Михайлов (Хвойная, Новгородская область), роман «Комната»
6. Дарья Месропова (Москва), повесть «Мама, я съела слона»
7. Борис Пономарёв (Калининград), роман «Жестокий февраль»
8. Владимир Хохлов (Москва), роман «Заневский проспект»
9. Ольга Шильцова (Санкт-Петербург), повесть «Хозяйка для кербера»
10. Анна Шипилова (Москва), сборник рассказов «Скоро Москва»
 
Номинация «Поэзия»
1. Мария Александрова (Челябинск), сборник стихотворений
2. Марина Ерофеевская (Коряжма, Архангельская область), «Весеннеобязанные»
3. Варвара Заборцева (Гаджиево, Мурманская область), «Набело хочется жить»
4. Евфросиния Капустина (Санкт-Петербург), «И покуда в дому тепло»
5. Марья Куприянова (Москва), сборник стихотворений
6. Андрей Панюта (Спасск-Дальний, Приморский край), сборник стихотворений
7. Степан Самарин (Москва), сборник стихотворений
8. Сергей Скуратовский (Нижний Новгород), «Стакан из Атлантиды»
9. Мария Тухватулина (Москва), «Растрёпанный календарь»
10. Артём Ушканов (Москва), сборник стихотворений

Нам, конечно, отчаянно не хватает языка, чтобы говорить о таких романах как «Спрингфилд». Эта нехватка ощущалась давно, но была как будто не так заметна, применительно к переводам Асимана или романам Сильвановой и Малисовой, но в случае Давыдовского романа мы дружно все забуксовали. Когда я говорю все, то имею ввиду буквально каждого, кто хоть что-то писал или говорил про «Спрингфилд». Мы все стоим посреди “прополотого” литературного поля и пытаемся выбраться из клише разной степени гомофобности, ищем слова, чтобы сказать, чорт, это просто очень хороший роман. И сколько нам еще тут стоять, не очень понятно.

В «Спрингфилде», меж тем, есть всё: проблемы жизни в моногородах и связанная с этим большая красивая метафора умирания, проблемы отсутствия отцов, проблемы детей, прибитых родительскими ожиданиями или родительским же безразличием, нищета как главный страх одного поколения и часть культурного кода другого, научившегося носить свою бедность как стиль гранж.

Написала о том, как устроен квир-роман, как образ матери одного из героев работает в контексте истории и зачем читать книгу об американской мечте в Самаре.

​​Собрала папку с каналами издательств, работающих (или планирующих работать) с современной русской прозой — от всем известных до инди-проектов и маленьких кураторских серий. Обещала ее участникам вебинара «Здесь и тамиздат», который на прошлых выходных провела CWS.

Можете сохранить себе тоже, если, например, пишете прозу прямо сейчас — чтобы понимать, куда потом можно с ней податься. Или ведете свой книжный блог или клуб, если придумываете и реализуете литературные проекты, или работаете в библиотеке. Помимо издательств в папке еще несколько полезных, на мой взгляд, каналов для понимания ландшафта: пара-тройка русских литературных премий, журнал «Юность» и проекты, организующие писательские резиденции в России.

И вот еще небольшой комментарий, которым я бы хотела поделиться. Да, за последний год произошел нормальный такой сдвиг на рынке. Все больше издательств (пусть вынуждено) обращают свой взгляд на русскоязычных авторов. Закрывшаяся на законодательный замок дверь для политической, части остросоциальной и всей квир-прозы, стала причиной появления новых издательских проектов за рубежом. Все эти сотни тысяч, а уже, наверное, и миллионы русских, уехавших из страны с февраля 2022 года, увезли/привезли с собой потребность читать книжки на родном языке, и теперь по всему миру то и дело появляются русские книжные магазины, книжные клубы и кураторские библиотеки. Знаю, многие мои коллеги, в России и за ее пределами, очень тяжело переживают эти перемены. Это помимо всех прочих переживаний, свалившихся и продолжающих валиться на нас. Так что я очень хочу их поддержать и поделиться своим оптимизмом. Возможно, во мне говорит мой бэкграунд в финансовой сфере, когда нас учили воспринимать каждый дефолт как «новые экономические условия», не знаю. Но прожив год в Тбилиси, бережно охраняя каждую книжную ниточку, связывающую меня с Россией, хватаясь за каждую новую ниточку здесь и вообще везде, где удается дотянуться, я ощущаю этот крепкий клубок как никогда. Ну вдруг вам важно сейчас это услышать.

Заблуждалась насчет книжного Еревана, конечно. Стоило побывать там всего пару дней, чтобы это понять. Из Тбилиси, в котором за последний плюс-минус год открылось штук пять русскоязычных книжных пространств разного толка, казалось, что в Ереване вообще ничего не происходит. У меня была на этот счет шуточная теория, что туда уехали в основном айтишники, которым и читать особо некогда. Фигня это все, естественно. Просто Ереван другой и сейчас расскажу, что имею ввиду.

Я впервые в Армении, без гидов и делегаций, просто ворвалась посмотреть город. На Ереванский книжный фестиваль, который проходил в эти даты в столице, попала случайно — узнала о нем уже после того, как спланировала поездку. Вообще изначально планировала посетить вместе с живущими в Гюмри друзьями официальное открытие первого эмигрантского книжного в Ереване. Про него мне рассказала знакомая, наводящая сейчас книжный шорох в Вене — сказала, что где-то уже есть даже целое комьюнити людей, разъехавшихся по миру после начала войны и устраивающих на новых местах обитания разное книжное. В общем, мне очень захотелось посмотреть, как это все происходит в Армении.

Первое, что я обнаружила — в Ереване принципиально другое отношение к русскоязычным книгам, нежели в Тбилиси. Ну то есть, зайдя в их местный МДК на Арбате — Zangak на Абовяна — я увидела там не просто приличный ассортимент русских книжек, а прямо кураторскую подборку: Сальников, Богданова, Поляринов, ну то есть не Водолазкиным-Улицкой едиными. Да у них там даже целая Галина из картона в центре зала. Возможно, так стало за последний год. Если здесь есть кто-то, кто переехал в Армению в феврале-марте 2022, расскажите, пожалуйста, в комментариях, так ли было, когда вы приехали?

Common Ground, на открытие которого я собственно ехала, оказался сразу такими «Подписными» с винотекой, читальным залом, зоной презентаций и прекрасным садом, в котором планируется летний кинотеатр.
И в этом тоже чувствуется сильная разница с Тбилиси и его диссидентскими книжными в гаражах и стихийно выросшими из домашних библиотек проектами. Короче, книжный Ереван долго запрягал, да быстро поехал.

По книжкам в Common Ground пока больше перформативно: на особой выкладке исследования истории русской эмиграции Олега Будницкого, сага о русской революции Юрия Слезкина и графический роман «Бомба». При этом, нельзя не отметить, что в магазине хорошая подборка интеллектуального нонфикшена: Олег Хлевнюк, Борис Дубин, Алексей Юрчак и вообще все лучшее из НЛО.

С художественной переводной литературой лучше, чем с русской. Тут я имею ввиду выборку: Пинчон, ДФУ, Франзен, Тартт и Миллер, Барнс и Коу, Руни, Диас, короче, как будто я сама составляла список.

Классно, что литература на армянском представлена, и не для галочки, а вполне себе в ассортименте. Но ребята из книжного говорят, что армяне много и охотно читают на русаком. Например, очень любят Владимира Сорокина, так что он тут во всем многообразии. Пелевин тоже в наличии — как ранний, так и последний роман KGBT+.

Из редкостей — тамиздат «Адвокат беса» Бориса Акунина от издательства книжного магазина «Бабель». Еще много Улицкой и (понятно дело) Абгарян, а вот нового поколения авторов почти нет — за всех отдувается Дзядко. Еще видела одну книжку Анны Козловой и «Трою против всех» Александра Стесина, но его как будто (простите) на сдачу дали при покупке нлошного нонфика. При этом, ни одной Васякиной. Спрашивается, почему?

Я на самом деле не придираюсь. Мне очень понравилось в Common Ground. Это — отличная площадка для культурного диалога, и я очень радуюсь за Ереван. Вообще я под максимально крутым впечатлением от поездки. И классно, что совпало с фестивалем, и удалось повидаться с добрыми друзьями. Страшно, конечно, было. Потому что год в разных средах — это много. Но как же хорошо просто смотреть на знакомые лица! Лена, Андрей, Дима, Таня, другая Таня, Лева, вы — радость! А еще идешь поздним утром через площадь Республики, а навстречу тебе Воденников. Просто проходишь мимо, но успеваешь подумать — вот прошел русский поэт, нет, ну прикинь. Отвыкла. Спасибо Ереван и за это.

Список финалистов премии Большая книга 2023

1. Василий Авченко «Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем», документальная проза
2. Юрий Буйда «Дар речи», роман
3. Оксана Васякина «Роза», роман
4. Эдуард Веркин «снарк. снарк», роман-дилогия
5. Михаил Визель «Создатель. Жизнь и приключения Антона Носика, отца Рунета, трикстера, блогера и первопроходца, с описанием трёх эпох Интернета в России», документальная проза
6. Евгений Водолазкин «Чагин», роман
7. Дмитрий Захаров «Комитет охраны мостов», роман
8. Алексей Колмогоров «ОТМА. Спасение Романовых», роман
9. Евгений Кремчуков «Волшебный хор», роман
10. Родион Мариничев «Комендань», повесть
11. Хелена Побяржина «Валсарб», роман
12. Захар Прилепин «Шолохов. Незаконный», документальная проза
13. Алексей Сальников «Оккульттрегер», роман
14. Михаил Турбин «Выше ноги от земли», роман
15. Александра Шалашова «Салюты на той стороне», роман

За присутствие в списке романа Захарова и Васякиной прощаю отсутствие Манойло. По остальным не вошедшим не тоскую.

В идеальном мире в тройку Большой книги из этого шорта попали бы романы Дмитрия Захарова, Оксаны Васякиной и Алексея Сальникова. Причем, любая последовательность устроила бы))

В реальности там наверняка будет Прилепин, боже царя храни Колмогоров и, допустим, Веркин. Вспомните мне этот прогноз в декабре.

Продолжаю составлять свои идеальные списки — на очереди лицеисты. 6 июня объявят лауреатов седьмого сезона премии для молодых авторов имени А.С. Пушкина «Лицей». Премия важная: заходишь в нее автор_кой текста, выходишь автор_кой книги, а может и с миллионом на карточке. Напоминаю, из этого горнила литературы русской вышли Женя Некрасова и Оксана Васякина, Вера Богданова и Екатерина Манойло, и много кто еще. Вместе с лауреатами назовут и победителей специальной номинации партнера премии Ridero «Выбор книжных блогеров». В этом году я снова жюрила в ней и снова нашла несколько классных текстов, за которые с удовольствием проголосовала. Результатов также как и вы я пока не знаю, но это не мешает здесь про эти тексты рассказать.

Итак, у меня три фаворитки. Все девчонки, но я не специально. Просто пацаны в этом сезоне перемудрили. И даже Белодед, чьи повести в прошлом сезоне мне понравились, в этом году выдвинул какой-то неживой текст. «Или что значит "ты живешь вспять?" Время - не дым, который можно развеять рукой, и от него не останется ни минут, ни секунд, лишь легкий привкус и призапах былого, которое можно понять разве что по воспоминаниям». Звучит, как говорится, экзистенциально.

Вообще, я так поняла, что в этом году в финале было всё: и дневниковая проза, и фанфик, и хоррор. Кстати, про хоррор. Ну вот если его пересказывать, то выходит даже прикольно: парень шарится по заброшкам и проваливается в странный дом без окон и дверей, а внутри — дети с ключами на шее и скважинами на теле, из которых сочится черное. Вот вроде и интересно, но написано так, будто кто-то свой сон пересказывает. Автор гонит и гонит мысль, не давая вздохнуть, и в итоге история задыхается.

Но я отвлеклась. Девчонки! Какие классные снова в этом году девчонки. Мощные, умелые, интересные. Уже закинула их тексты в свой книжный клуб, так как июнь у нас традиционно месяц лицейской прозы. Расскажу дальше по очереди про каждую.

Итак, в прозе только девушки, часть 1: Дарья Месропова и Анна Шипилова

В повести Дарьи Месроповой «Мама, я съела слона» достоверно запутан (и с не меньшим мастерством распутан) клубок тревог молодых взрослых: это и проблемы с принятием собственного тела, и отношения с родителями, и дружба, и амбиции, и последствия первых самостоятельных решений, которые могут всерьез повлиять на будущее.

Вера считает себя толстой девочкой без красоты и таланта. Отправляясь на шахматное первенство в Сочи, она понимает, это — ее последний шанс проявить себя. Ведь в 15 лет уже недостаточно подавать надежды, нужен результат. Главный приз — сто тысяч рублей и планшет. Деньги бы очень пригодились Вере, чтобы сделать липосакцию. Веры в собственные силы у нее немного, поэтому ради исполнения мечты она готова на все — даже загадать желание у древнего дольмена, к которому их привезли на экскурсию. Но что делать, если ценой исполнения желания неожиданно становится болезнь отца? Когда во время турнира вскрывается мошенническая схема, и организаторы начинают искать виновника, Вера решает, что это ее шанс все исправить.

Месропова работает с темой расстройства пищевого поведения у подростков, а также выдает много интересной фактуры, благодаря которой у читателя появляется возможность погрузиться в увлекательный и беспощадный мир шахмат.

Дарья Месропова — выпускница Литинститута, публиковалась в «Юности» и«Незнании». Повесть выйдет в издательстве «Альпина».


Героини рассказов Анны Шипиловой из сборника «Скоро Москва» привораживают парней на сигаретах, прощают им издевательства, чтобы было «кому родину защищать и за кого замуж выходить», потом ждут их с войны, чтобы расписаться на Госуслугах, ждут от них детей, вяжут пинетки из волос со своего тела, ждут льготы, ждут, когда помрет и этот…

За что бы ни бралась Шипилова, будь то зарисовка смены в летнем лагере, история школьного абьюза или постапокалиптический сюжет, выходит точное и емкое антивоенное и феминистское высказывание.

Анна окончила ВГИК. Публиковались в сборниках «Есть смысл», антологии «Страсти по Конституции», в толстых литературных журналах, в «Искусстве кино» и в ROAR у Линор. Ну то есть, много классных людей в литературе уже знают, что есть такая классная Анна.

Читать обеих можно тут

В прозе только девушки, часть 2: Надя Алексеева и роман «Полунощница»

Сбив насмерть женщину, после быстро закрытого дела (была пьяная, под машину кидалась не первый раз), Павел отправляется волонтером на святой остров Валаам. Место он выбрал не случайно. Родители Павла разбились на машине, когда тот был еще ребенком. Вырастившая его бабка всю жизнь ждала не вернувшегося с войны брата Петра, не верила, что тот погиб, искала по архивам, даже ездила в Ленинград. После ее смерти окончательно осиротевший Павел случайно находит ниточку к пропавшему Петру. Точнее, к его сыну, который, согласно найденного письма, остался один на Валааме.

Роман Нади Алексеевой «Полунощница» — это история о мертвецах, которых мы не хотим или не можем отпустить, и о грехах, которые за жизнь не вымолить, а решишь уйти — черной тенью лягут на весь род. Сюжет «Полунощницы» тесно переплетен с историей Валаама, где с 50-х по 80-е годы прошлого века располагался дом инвалидов. В те годы на остров свозили оставшихся без родственников и занимающихся попрошайничеством ветеранов-инвалидов войны. После развала СССР, когда на остров вернулась церковь, от инвалидов и других «мирских» поспешили избавиться.

Алексеева замахивается на большую историю, но не застревает в прошлом, а крепко сплетает с выросшим из него настоящим. В нем личная память противостоит исторической, в святых местах процветает коррупция, а люди очень быстро забыли, как калечит война.

Надя Алексеева — выпускница литературной школы CWS, мастерских Даниэля Орлова, Елены Холмогоровой и Николая Коляды. Публиковалась в сборниках малой прозы и сборниках пьес. Лауреат международной премии для драматургов «Евразия».

Победители премии «Лицей» 2023 года

Номинация «Проза»

3 место — Дарья Месропова (Москва), повесть «Мама, я съела слона»

2 место — Ольга Шильцова (Санкт-Петербург), повесть «Хозяйка для Кербера»

1 место — Владимир Хохлов (Москва), роман «Заневский проспект»

Выбор книжных блогеров (специальная номинация Ridero) — Дарья Месропова (Москва), повесть «Мама, я съела слона»

Выбор читателей (открытое голосование на портале «Год литературы») — Ольга Шильцова (Санкт-Петербург), повесть «Хозяйка для Кербера»

Номинация «Поэзия»

3 место — Варвара Заборцева (п. Пинега, Архангельская область), «Набело хочется жить»

2 место — Сергей Скуратовский (Нижний Новгород), «Стакан из Атлантиды»

1 место — Степан Самарин (Москва), сборник стихотворений

Выбор книжных блогеров (специальная номинация Ridero) — Сергей Скуратовский (Нижний Новгород), «Стакан из Атлантиды»

Выбор читателей (открытое голосование на портале «Год литературы») — Варвара Заборцева (п. Пинега, Архангельская область), «Набело хочется жить»

Напоминаю, что все тексты есть в открытом доступе

В золотой фонд цитат попадает утешительно-торжественное «Не расстраивайтесь, всё лучшее у вас будет в 45-50!», сказанное со сцены председателем жюри премии «Лицей» во время награждения лауреатов 7 сезона. Господин Бояшов, вам бы в жюри «Ясной Поляны», но там все места заняты.

По поводу победителей мне сказать особо нечего, за исключением того, что за выбор книжных блогеров не стыдно — повесть Дарьи Месроповой «Мама, я съела слона» классная. Поздравляю Дарью с 3 местом!

А еще добавлю, что в списке финалистов два очень неплохих сборника рассказов («Скоро Москва» Анны Шипиловой и «Юркие люди» Анны Лужбиной) и отличный роман Нади Алексеевой «Полунощница». Обязательно их прочитайте!

​​Не выпила вчера игристого на оглашении инополянского шорт-листа и не смогла пообсуждать в канале Максима Мамлыги горячего чтеца «Звука падающих вещей», потому что ̶е̶л̶а̶ ̶с̶т̶е̶к̶л̶о̶ ̶ грызла айсберг снизу — литературные премии, друзья, это капец какие огромные штуки. Но меня греет знаете какой факт, что очень классная девчонка Юля Вронская впервые за многалет смогла просто потусить на этой вечеринке в красивом платье, а не работать.

В дистанции, конечно же, есть плюсы. Она придает смелости. Вот придумываешь какую-то дикую штуку, например, что некоторой премии нужен не просто подкаст, а фем-оппозиция. Находишь в архивах Льва Николаевича малоизвестный рассказ и такая «не, ну а что они мне сделают, я в другом городе». Короче, если вы уже слушаете или слышали про «Девчонки умнее стариков», в котором две соведущие обсуждают яснополянские списки книг, вооружившись гендерной оптикой, то теперь знаете. А если не слышали, то моя вам искренняя рекомендация — сделали с командой то, что сами хотим слушать про книги.

Про команду обязательно расскажу отдельно. Все причастные, конечно же, упомянуты в описании эпизода, но у меня же есть неприличные истории про каждого)) А еще, блин, мне кажется чрезвычайно важно рассказывать, какая большая работа стоит за любым культурным проектом.

​Брала с собой на отдых «Момент» Эми Липтрот — компактный роман-эссе, состоящий из авторских наблюдений и обобщений, охватывающих природу, людей и технологии. Липтрот предлагает способ познания окружающего мира, в котором органично уживаются новейшие научные разработки НАСА, общение с парнями из Тиндера, путешествия по googl-картам, полевые исследования, бердвочинг и фриланс. Это в чистом виде автоэтнография, в которой авторку сложно отделить не только от героини, но и от ландшафта, и именно в этом слиянии с пространством (природным или цифровым, не важно), в этом взаимодействии и рождается магия текста.

Героиня Липтрот — уроженка британских островов — решает год прожить в Берлине. Окружающим она говорит, что из Шотландии, потому что ей «хочется быть родом из маленькой мирной страны, современной и интернациональной». И я ее хорошо понимаю)) Четыре года назад она прошла курс лечения от алкогольной зависимости, и в 34 заново учится быть. Переехать в другую страну для героини не подвиг, но привилегия, которую она осознает: «Мы представляем в Берлине субкультуру привилегированных людей лет 20-30, которые могут себе позволить отсутствия постоянной работы и неопределённость».

Неопределенность интересует Липтрот. Она описывает ее как религию временного (временная работа, временные отношения, временный город) и причисляет себя к цифровым кочевникам — людям, живущим без постоянного жилья и работы, готовых в любой момент мигрировать, словно птицы, в поисках приемлемой среды. И она видит в этом огромную уязвимость:
«У такого образа жизни нет подушки безопасности в виде больничного, пенсии или стабильности, — пишет Липтрот. — Он для дееспособных молодых людей, которые могут опереться на семью, если что-то пойдёт не так. Если я заболею или мне станет слишком тяжело, я улечу домой дешёвым авиарейсом».

Героиня Липтрот отчаянно ищет привязанности. А проживание одиночества, пожалуй, главная тема романа. Наполняя свои дни ритуальными наблюдениями — разглядывая поверхность Луны в приложении, разъезжая по Берлину в поисках редких птиц и неуловимых енотов — и подробно фиксируя результаты в дневнике, героиня по сути пытается прожить еще один трезвый и одинокий день: «Ночами, когда мне было больно и одиноко, я спрашивала себя: неужели это та жизнь, ради которой я бросила пить?»

Липтрот определяет страх как память о боли, а зависимость как память об удовольствии. Когда у героини случаются непродолжительные, но весьма яркие отношения, за которым следует внезапный разрыв, все навыки познания она направляет на наблюдение за бывшим: следит за ним в соцсетях, многократно перечитывает историю их переписки, будто ищет баг в исходном коде. Липтрот подробно описывает зацикливание и болезненное проживание разрыва, которое длится несопоставимо дольше, чем сами отношения. По ее мнению тому виной всепомнящий интернет и обилие цифровых следов, которые мы оставляем за собой, а также безграничные возможности для цифрового сталкинга, от которого практически невозможно удержаться. Где-то в этой точке зависимость от человека накладывается на зависимость от соцсетей, и после ночи таких травмирующих наблюдений тоже бывает похмелье.

«Это был потрачены впустую год. Я вернулась старше и беднее, с разбитым сердцем и неудачным цветом волос». Я читала немало историй, в которых автор не сильно заботился о развитии персонажа, и пережитое особо никак не влияло и не меняло его. Иногда это раздражало, иногда нет. За исключением эпилога «Момент» Липтрот именно такой, но в этом как будто и задумка. У героини нет маршрута из А в Б. Она — вечная точка А, а все остальные — множественные Б. И важен только момент.

Издательство AdMarginem
Перевод Анастасии Басовой

В начале июня захотелось отправить эссе на один опен-колл. Сегодня взглянула в календарь, прикинула количество часов до дедлайна, заглянула в ежедневник, куда укрупненно заношу рабочие задачи, потом в контент-план проекта, детализированный по дням и соц.сеткам… Короче, не то, чтобы это эссе уже никуда не упихнуть, но хорошенько подумать над ним уже не получится. А я очень люблю какое-то время жить с идеей. Не выдавливать из себя слова, сидя на горящей заднице, а положить мысль куда-то за пределы основного фокуса и раз за разом поглядывать на нее, прикидывать, не теряет ли она со временем своей привлекательности. Большинство идей так и остается лежать там до востребования, но за какими-то ты рано или поздно возвращаешься, чтобы забрать их, перенести на стол, размять, придать форму и затем расшарить. Читала где-то, что рекомендуют как можно быстрее отрабатывать идею, ну чтобы не остыть к ней, не забросить. Не знаю, возможно, с опен-коллами и нужно поступать именно так)) Тут в Переделкино стартовал прием заявок на переводческую резиденцию. Тем, кому интересно, наверное, не стоит откладывать в долгий ящик.

Cегодня открываем прием заявок в переводческую резиденцию Букмейта

Дедлайн подачи заявки: 11 июля
Результаты не позднее 17 июля
Даты резиденции со 2 по 8 августа

Пять человек, прошедших отбор, проведут неделю в Доме творчества, работая над переводом романа Генри Джеймса «Другой дом» под руководством Александра Глазырина. Роман станет частью проекта «Переводы Букмейта», цель которого сделать не переведенную ранее классическую литературу доступной русскоязычным читателям. В электронном и аудиоформате книга появятся в Букмейте, а печатная версия опубликована издательством «Подписные издания»

Подать заявку на мастерскую можно на сайте дома творчества. Кроме ответов на вопросы анкеты, необходимо перевести небольшой отрывок из произведения Джеймса. Ссылка на него тоже есть в этой форме.

Переводчикам, прошедшим отбор, мы предоставим проживание, питание, рабочие пространства, а также поможем с оплатой железнодорожных и авиабилетов. По результатам работы в резиденции переводчикам выплачивается гонорар.

Очень сочувствую редакции и всем авторам Новой-Европа. Ну как-то переживем, конечно, однако до чего же гадко.