Интервью Сальникова Собчак выглядит как басня про лису и журавля: она потчует его политикой, он ее литературой, зритель же в итоге уходит несолоно хлебавши https://youtu.be/eRWmzK8l23g

​«Пловцы» Джули Оцуки удивительны в своей простоте. Взять вот хотя бы главу, которая называется Diem Perdidi (И день потерян, лат.). Поначалу кажется, что авторка просто перечисляет в третьем лице, что помнит, а чего не помнит главная героиня. Страницу за страницей ты читаешь про какие-то разрозненные факты, бытовые и биографические, пока в один момент не понимаешь, что этот мнемонический пазл сложился, и перед тобой история человеческой жизни.

Главная героиня Элис страдает от деменции. Впервые мы видим ее, накручивающей круги на дорожке бассейна, среди других пловцов. В такой перспективе Элис самая обыкновенная пожилая американка. Но когда приходит беда, и по дну бассейна расползается трещина неизвестной природы, вызывающая тревогу и даже пугающая, мы внезапно кое-что понимаем про Элис: «Элис забывает о трещине, как только выходит из воды, и если кто-то упоминает о ней в раздевалке, она смотрит на него как на сумасшедшего». Дар и проклятье забвения.

Оцука неспроста начинает повествование от лица некого коллективного я, представляющего собой хор голосов пловцов. Первые две главы — про плавательную рутину и трещину — своего рода метафора обыденности жизни и трагедии, однажды приходящей в нее независимо от того, насколько хороший ты пловец и на какой из дорожек (быстрой, средней, медленной) плаваешь. С отрешенностью и достоверностью репортера Оцука описывает постепенно нарастающую тревогу, отрицание, торг (бассейн не закроют, «Если я проплыву шестьдесят четыре дорожки меньше, чем за двадцать восемь минут»), гнев, магическое и рациональное мышление, коллективное сознательное («Может быть, нам нужно что-то сделать? […] Похлопать в ладоши? Потопать ногами? Зажечь свечи? Подписать петицию?») и бессознательное («Лучше бы я никогда не учился плавать»). В результате получается такая микро-модель реального мира на грани неизбежной катастрофы, и именно в этот момент фигура Элис становится более заметной.

Чем дальше к финалу, тем ближе мы смотрим на главную героиню и тем отчетливее слышен голос рассказчика. Теперь это уже не репортаж о трагедии, хотя это все еще трагическая история, в которой мать теряет память и отправляется в специальное заведение, отец остаётся один, а дочь пытается осмыслить, была ли она хорошей дочерью (ей кажется, что не была) и сделала ли она для матери все, что могла бы (ей кажется, что не сделала).

«Пловцы» — роман уникальный по своей форме. Через смену оптик и распадающийся на отдельные предложения и собирающийся в действительно большие смыслы нарратив Оцука рассказывает историю об исчезновении — столь точную, что ты буквально ощущаешь это состояние, глядя на буквы на бумаге. При этом делает это столь мастерски, что эмоциональная реакция (страдание) не наваливается на тебя всей тяжестью, всем неподъемным грузом сопереживания и страха: страха оказаться на месте матери, страха оказаться на месте дочери. Текст лишь крепко приковывает твой взгляд к линии на дне бассейна, а потом выталкивает наружу — и ты плывешь/живешь дальше.

Издательство @Livebooks
Перевод с английского Евгении Макаровой

Три классных книжных места в Тбилиси для русских: книги и комьюнити для тех, кому пришлось оставить свои домашние библиотеки в России((

Bibliotheque
Первая русскоязычная кураторская библиотека в Тбилиси, в которой можно взять почитать последние новиночки (например, «Бронепараходы» Иванова), а также разное великое и прекрасное: Янагихару, Франзена, Лэнг и других. Совсем новая, вот только-только открылась! Открыли две девчонки-энтузиастки Катя Зубрилина из Краснодара и Маша Белосветова из Питера. В каталоге библиотеки уже более 250 наименований. Цена абонемента 25 лари в месяц, что приблизительно соответствует стоимости двух чашек капучино в Erti Kava))) Находится на территории художественного центра Fox Bay.

Мтацминда
36 Dzmebi Zubalashvilebi Street
Открыто с 12 до 21


Auditoria
Книжный магазин, лекторий, коворкинг, кофейня и бар в одном. Аудитория открылась летом благодаря усилиям группы молодых ученых и педагогов из Москвы. Здесь кипит культурно-образовательная жизнь: каждый день проходят лекции для взрослых и мастер-классы для детей, а еще встречи с современными философами, исследователями и писателями. Ходила туда на встречу с Верой Богдановой. В Аудитории хороший выбор книг — например, недавно покупали там Иличевского, а еще видела книжку Шипнигова, Ханипаева, Старобинец (причем и «Броды», и серию про зверского детектива). Как будто бы подростковой литературы здесь больше, чем в остальных местах Тбилиси.

Вера
22 Simon Janashia Street
Открыто с 10 до 22


Itakabooks
Наверное, можно уже сказать, что это старейший русский книжный в Тбилиси, потому что открылся он еще до войны. Держит его основатель московского Ходасевича Стас Гайворонский, поэтому у Итаки тоже есть такой немножко букинистический вайб. А еще это стихийный центр сбора гуманитарной помощи. Выбор книг очень разнообразный, много нонфикшена и значительно больше поэзии, чем в других местах. А еще новинки Ад Маргинем и Попкорна. Не так давно в Итаке презентовал свою «(Не)свободу» Сережа Лебеденко. Находится в Старом городе в пяти минутах от Площади Свободы.

Старый город
41 Vertskhli Street
Открыто с 12 до 22

Все места проверены лично и работают в настоящий момент.

Если вы знаете еще какие-то книжные точки в Тбилиси, пишите адреса и я с удовольствием разведаю.

​По ощущениям новый сборник Евгении Некрасовой «Золотинка» написан вот лично для меня. Некрасова как будто ходит со мной по одним и тем же мукам: отношения с родителями и отношения с Родиной, отношения с телом и с тем (или той), кому даешь к своему телу доступ, отношения к долгам и долгу. Рассказ за рассказом я вижу попытки Некрасовой разобраться с тем, что волнует меня сегодня, и не вижу смысла обобщать это до каких-то поколенческих маркеров — настолько это личное. В ее героинях — дочерях и матерях, женах и любовницах, уехавших и оставшихся, борющихся и сдавшихся, умирающих и выживающих — я вижу себя.

Мне нравится некрасовская манера гиперсубъективировать персонажей. Как будто тем самым она пытается сбалансировать эту реальность. Она как бы выворачивает нарратив о людях-функциях наизнанку, возвращая им душу, поэтому у нее «жена человека» и «мать человека» — это не роль, а оптика, попытка передать взгляд. Взять, например, рассказ «Социалка-Лешиха» из сборника «Золотинка». В нем речь о региональной журналистке, которая пишет на социальные темы и ввязывается в борьбу с сильными мира сего, пытаясь защитить городской лес от вырубки под застройку. Мы не знаем (и не узнаем) из рассказа ее имени, имени ее мужа или начальника. Они так и останутся в рассказе именованными исключительно свой ролью, но это, как ни странно, не обезличивает их, а производит ровно обратный эффект. На выходе рассказ окажется настоящим бодихоррором с вайбом «Белоснежки».

Мне вообще кажется, что Евгения Некрасова смело уже может принять титул королевы бодихорроров, потому что, конечно, никто так как она сегодня не пишет про женское тело. Вот эти ее выверты про «красиво устроенные каскады плоти» и складки, в которых (спойлер) можно спрятать мужичка от мобилизации (рассказ «Складки» из этого же сборника), про борьбу с собственным телом из-за лишнего веса, обернувшуюся лютой дичью (рассказ «92 кг» отсюда же). Ее истории завораживают и шокируют, пугают и освобождают, снимая одновременно стигму с женского тела и с письма о нем. Короче, вы поняли, я очень рекомендую вам прочитать «Золотинку» и так же как я афигеть от осознания, что живете с этой писательницей в одном таймлайне.

Вот тут можно послушать, как мы с Леной Николаевой из подкаста Поп-девичник! разгоняем в новом выпуске «Своей комнаты» про боди-хорроры Евгении Некрасовой («Кожу», «Складки» и другие рассказы из нового сборника «Золотинка» и предыдущего — «Домовая любовь»). Мне кажется, нам давно был нужен именно такой открытый и понятный разговор об этих текстах: меньше про филологию, больше про менструацию, а еще про комплексы, врезающиеся в живот пуговицы от джинсов и право писать обо всем этом.

Ну и вообще подписывайтесь на подкаст Поп-девичник!, потому что девчонки делают действительно крутое шоу, обсуждая героинь популярной культуры и то, как их истории сформировали нас. Например, про отношения с матерью Уэнздей Адамс или про то, как Харли Квинн пережила расставание с Джокером и стала феминистской иконой. Короче, вам это точно надо.

Каждый день узнаю о книгах и авторах, которых «не согласовали» на весенний Нонфикшн. Ну штош, в этот раз мой список к нонфику сам себя пишет.

Вот один из романов, презентацию которого “не согласовали” на весеннем Нонфике. Речь о дебюте выпускника Школы литературных практик Ильи Мамаева-Найлза «Год порно» — первая ласточка многообещающего издательского кобренда Поляндрия No Age и Есть смысл, и книга марта в моем книжном клубе. Сразу скажу, это роман о порно не в классическом (сексуализированном) его понимании, скорее, это — порнуха в значении утомительности будней и неэстетичности жизни глазами миллениала.

Главный герой Марк живет в Йошкар-Оле образца доковидных десятых и, как это принято говорить, находится в поиске. Из-за сложных отношений с отцом Марк уходит из дома и какое-то время живет в машине, днем работает в кофейне, а вечерами переводит порно. Тут важно сказать, что по профессии Илья Мамаев-Найлз — переводчик, и действительно кусок жизни посвятил переводу субтитров в порнофильмах. В романе этот опыт презабавно описан. Мое любимое, например, про цензуру. Представьте, мат использовать нельзя, так что разнообразные сочетания со словом fuck на английском превращаются в о, боже, божественно и т.д. на русском. По этому поводу автор смешно шутит про Крестовый поход переводчика.

Тот год, что мы проводим с Марком, не то, чтобы пестрит событиями. Герой пробует начать самостоятельную жизнь, но поначалу выходит как-то криво. Он пытается быть независимым, но в итоге оказывается вынужден принять помощь. Будучи наполовину марийцем по матери, Марк ищет ответы в родной культуре, но находит обезличенный памятник советской эпохи и массовые захоронения. Герой влюблен, но его возлюбленная пережила насилие и после этого в ней не осталось ничего, что можно отдать любимому человеку. Марк пытается построить что-то с другими девушками, но раз за разом натыкается на собственную асексуальность. Он грешит на профдеформацию, на то, что его перегрела порнуха, но читателю снаружи отчетливо виден поколенческий маркер.

Подобно тому, как короля “играет” свита, в «Годе порно» героя “делают” антагонисты. Собственно, только на их фоне Марк и проявляется всей своей инаковостью и чуждостью взглядов и чувств.

Дочитать до конца можно здесь https://telegra.ph/God-porno-04-03

8 апреля в Поляндрия • Letters состоится презентация романа «Год порно». В ней, помимо самого Ильи, примут участие основательница и главный редактор «Поляндрии» Дарина Якунина, главный редактор «Есть смысл» Юлия Петропавловская, а также писательницы Евгения Некрасова, Марина Кочан, Ольга Фатеева, Мария Ныркова и Светлана Олонцева, чьи произведения также выйдут в рамках совместной серии издательств NoAge и «Есть смысл». Модератор встречи — Максим Мамлыга. Подробности и регистрация здесь.

​Что искать на нонфике? Новинки, переиздания, «впервые на русском!» и рекомендации из книжного клуба:

1. Сильвия Плат «Ариэль», Inspiria Посмертный сборник стихотворений культовой американской поэтессы, впервые опубликованный на русском языке.

2. Оливия Мэннинг «Величайшее благо», «Разграбленный город», «Друзья и герои», Ад Маргинем У Балканской трилогии Мэннинг очень ремарковский вайб, много жизни на фоне смерти, много женщин на фоне мужчин и много юмора на этот счет.

3. Илья Мамаев-Найлз «Год порно», Поляндрия NoAge + Есть смысл Подробный отзыв в предыдущем посте, а вообще по ощущениям это пока лучшее, что я читала в этом году.

4. Ханья Янагихара «До самого рая», Corpus Очень долго ждали и наконец дождались. Что тут еще сказать?

5. Евгения Некрасова «Золотинка», Редакция Елены Шубиной, которая больше не издаёт сами знаете кого Отличный сборник фем-рассказов про наше время и про девчонок, которые в нем живут. В свете последних новостей из Госдумы, надо брать и скорее.

6. Татьяна Стоянова «Контур тела», Inspiria Если вы еще не открыли для себя Таню Стоянову как поэтессу, то сделайте это сейчас. А вообще у Инспирии вырисовывается крепкая поэтическая серия. Главное, чтобы продолжили в том же духе. Аминь.

7. Артур Бондарь, Ксения Букша «На небе никого», Клаудберри Если читать эту книжку параллельно с Балканской трилогией Мэннинг, то можно получить стереоэффект. В книге собраны документальные фотографии 1939-45 гг. и 33 вымышленные истории о людях во время войны. Это настолько тонкая работа с контекстом и настолько смелая идея, что тираж уже раскуплен, осталась ток заначка на нонфик. Ни на что не намекаю.

8. Элизабет Вурцель «Нация прозака», Inspiria Печальная история целого поколения, жаждущего свободы и любви, ищущего утешения в алкоголе, наркотиках и беспорядочном сексе, а нашедших ВИЧ, зависимость и психические расстройства. Впервые на русском благодаря Оле Брейнингер.

9. Джули Оцука «Пловцы», Livebook Книга февраля в книжном клубе и роман, который я бы особо рекомендовала писателям. Умеренный, концептуальный, пронзительный, но без надрыва и эмоционального вымогательства. Идеальный текст в моем понимании.

10. Андрей Аксенов, Катя Гущина «Слухи в Империи», Самокат Классный комикс! Если бы бывший министр культуры читал побольше таких, может, культура не была бы в такой жопе сейчас.

11. Оксана Васякина «Роза», НЛО Новый роман Васякиной и книга апреля в книжном клубе — без особых усилий книжка обошла в голосовании Янагихару, так-то.

12. Алексей Поляринов «Центр тяжести», Альпина.Проза Только сегодня получила в Тбилиси новое издание и оно великолепно. Видела у кого-то комментарий, что смотрится как коллекционное, и абсолютно согласна. Ищите, тоже хэзэ, что дальше.

Где-то здесь есть книжный клуб, но не понимаю, как вступить, что там проходит, как часто)) есть ли где-то саммари на этот счет?

вот📌

Книжный клуб есть!
Он проходит в онлайн формате, это — уютный чат в Телеграме и встреча в Zoom в конце месяца для живого обсуждения. Клуб существует с января 2021 года, за это время мы прочитали более пятидесяти новинок, прослушали два книжных сериала и встретились в зуме с несколькими классными авторами и авторками, среди которых: Александр Стесин, Оксана Васякина, Дмитрий Захаров, Вера Богданова и другие.

Что мы читаем?
Чаще всего я предлагаю в клуб книги, которые, на мой взгляд, помогают лучше понять реальность: это книги о травме, эмиграции, поколении миллениалов, разнообразии видов сексуальности, феминизме, капитализме, постсоветских флешбеках, культурной апроприации и идентичности. В основном новинки (русские и переводные, но больше русские), часто с опережением — я поддерживаю дружеские отношения с издательствами, а иногда сами авторы приходят на встречи в Zoom рассказать про свои готовящиеся к публикации тексты.

Как вступить?
Книжный клуб — это не чат канала, как многие почему-то думают, а отдельный чат. Доступ в него по подписке. Подписку можно оформить на Boosty (если вы в России) или на Patreon (если за границей). Цена подписки сопоставима со стоимостью чашки капучино, а все бонусы доступны от любого уровня. Потому что я знаю, кто может, донатит больше и так, вне зависимости от плюшек.

Обсуждения в Zoom по традиции проходят в последнее воскресенье месяца, а значит, если вы вступите в клуб сегодня, то успеет прочитать вместе с нами триптих Оксаны Васякиной «Роза», новый роман Янагихары и самую ожидаемую книгу недавно завершившейся ярмарки non/fictio№ (по данным пакета с пакетами Егора Михайлова) — «Времеубежище» Георги Господинова.

Сейчас в клубе 50 участников, большинство со мной уже больше двух лет. Это самое крутое книжное комьюнити эва! За последний год многих из нас разбросало по миру, каждого — разъебало и не по одному разу, но фишка в том, что мы нашли поддержку друг в друге и в классных книгах. Если вам тоже нужна такая, добро пожаловать! Все важные ссылки ниже.

​В понедельник в Страдариуме стартует курс историка литературы Алексея Вдовина «Загадочные монстры в европейской литературе XIX века». Посмотрела программу и подумала, какая же она классная! Не то, чтобы в нашей жизни сейчас был недостаток монстров, но, блин, это же классика: Мефистофель, Франкенштейн, Вий, Дракула… Все эти существа были порождены воображением XIX века. Как их появление связано с научно-техническим прогрессом, мистикой и человеческим страхом перед будущим? Предположу, что короткий ответ — напрямую, но вдруг вам захочется узнать больше, увидеть в монстрах не только монстров, но отражение общества, культуры и политики. Возможно, что разобравшись со старыми монстрами, получится перестать бояться всех монстров вообще? А даже, если нет — просто еще на разочек перечитать культовые ужастики и поразмышлять о природе человеческого страха. Старт уже в понедельник, пять лекций, пять недель и специальная цена вот тут

​Помню как Оля Брейнингер в 2019 году показала мне небольшой еще не отредактированный кусок перевода «Нации прозака» — это был момент, в котором Элизабет сбегает в Лондон и останавливается у друга подруги, который не особенно рад ее приезду и размещает ее чуть ли не в чулане. И вот осознав всю никчемность этой затеи с Лондоном, вдали от матери и друзей, от своей терапевтки и более-менее привычной рутины в Гарварде, Элизабет окончательно теряет связь с реальностью, не может выполнять даже минимум действий, вроде еды и душа, и непрерывно рыдает. Этот непродолжительный, но мучительный эпизод один из самых депрессивных в романе. Я тогда подумала, джизус крайст, какая невыносимая, должно быть, книга. А, впрочем, так оно и есть.

Главная героиня, она же авторка, тяжело переживает развод родителей. Свою первую попытку самоубийства она совершает в детском лагере, куда устающая на работе мать каждый год отправляет ее. Элизабет принимает слишком много Атаракса, прописанного ей от аллергии, и засыпает. Мы не знаем, был ли уход отца действительной причиной того разрушительного состояния, в которое впадает героиня, или это просто «бэд лак» и химия мозга, но депрессия будет преследовать Вуртцель всю жизнь.

«Нация прозака» — это роман-исповедь, попытка придать форму той невидимой боли, которую испытывала молодая девушка, одаренная ученица, студентка Гарварда, любимая мамина девочка, талантливая журналистка, навязчивая подружка, проблемная пациентка, странная соседка по общежитию Элизабет. Но ее история — это в какой-то степени история с хэпи эндом. Тот случай, когда от проблемы действительно находится «волшебная таблетка». И в то же самое время это печальная история целого поколения, жаждущего свободы и любви, ищущего утешения в алкоголе, наркотиках и беспорядочном сексе, а нашедших ВИЧ, зависимость и психические расстройства.

Конечно, как будто все это немножко устарело в 2023-м. Наверное, мы слишком долго ждали, и 29 лет — это ту мач. Переведенные спустя почти три десятилетия мемуары Вуртцель не открыли мне автофикшн — у меня тут большой список уже даже наших авторок, начиная той же Брейнингер, дальше Васякина, и это только самое начало алфавита. Вуртцель не открыла мне тексты про депрессию и зависимость — в этом плане я, конечно, абсолютная фанатка Мошфег и ее «Года отдыха и релакса», а еще же есть Дитлевсен. Вуртцель не добавила ничего особенно нового к теме токсичной созависимости матерей и дочерей. Короче, для меня это все как будто уже было и про все я где-то уже читала. И вот я разгоняю эту мысль и гадаю, когда же должна была выйти в России «Нация прозака», чтобы сбить нас всех с ног? Определено, до войны. А в идеале, наверное, в жирные и сытые нулевые, где-нибудь в промежутке между Пелевинским рефлексирующим постсоветское Generation “П” и Минаевским подавившимся капитализмом Духлесом.

Длинные списки любых премий всегда интереснее коротких. Точнее, длинный список хоть немного говорит о литературе текущего года/сезона в целом, когда как короткий говорит исключительно о самой институции — ее смелости или комплексах. В длинном списке Большой книги второго безурушадзевского сезона 51 книга — это много. Надо проверить, но, возможно, это самый длинный из списков премии вообще. По крайней мере самый длинный из тех, которые я видела. Есть, где спрятаться.

1. Василий Авченко «Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем», документальная проза;
2. Ольга Аникина «Назови меня по имени», роман;
3. Михаил Бару «Скатерть английской королевы», сборник рассказов;
4. Павел Басинский, Екатерина Барбаняга «Алиса в русском Зазеркалье», роман;
5. Александр Баунов «Конец режима: Как закончились три европейские диктатуры», документальная проза;
6. Юрий Буйда «Дар речи», роман;
7. Ксения Буржская «Пути сообщения», роман;
8. Александр Бушковский «Ясновидец Пятаков», роман;
9. Оксана Васякина «Роза», роман;
10. Эдуард Веркин «cнарк снарк», роман-дилогия;
11. Михаил Визель «Создатель. Жизнь и приключения Антона Носика, отца Рунета, трикстера, блогера и первопроходца, с описанием трёх эпох Интернета в России», документальная проза;
12. Евгений Водолазкин «Чагин», роман;
13. Петр Воротынцев «Заведение», повесть;
14. Николай Гаврилов «Утешение», повесть;
15. Дмитрий Гаричев «Lakinsk Project», роман;
16. Рагим Джафаров «Марк и Эзра 2.0», роман;
17. Андрей Дудко «Последователь», роман;
18. Олег Ермаков «По дороге в Вержавск», роман;
19. Дмитрий Захаров «Комитет охраны мостов», роман;
20. Виталий Захарцов «Молодильник ЗИЛ для хранения продуктов в безвремении», роман;
21. Шамиль Идиатуллин «До февраля», роман;
22. Михаил Квадратов «Отравленным место в раю», роман;
23. Алексей Колмогоров «ОТМА. Спасение Романовых», роман;
24. Евгений Кремчуков «Волшебный хор», роман;
25. Павел Кренёв «Энциклопедия Русского Поморья в очерках и рассказах коренного помора», сборник рассказов;
26. Саша Кругосветов «Полёт саранчи», роман;
27. Лев Кузьминский «Привет, заморыши», роман;
28. Екатерина Манойло «Отец смотрит на запад», роман;
29. Родион Мариничев «Комендань», повесть;
30. Александр Мелихов «Сапфировый альбатрос», роман;
31. Сергей Миронов «Пагубная страсть», повесть;
32. Хелена Побяржина «Валсарб», роман;
33. Евгений Попов, Михаил Гундарин «Василий Макарович», документальная проза;
34. Захар Прилепин «Шолохов. Незаконный», документальная проза;
35. Алексей Рачунь «Почему Мангышлак», роман;
36. Андрей Рубанов «Анастас Микоян. От Ленина до Кеннеди», документальная проза;
37. Кирилл Рябов «Лихо», сборник повестей и рассказов;
38. Алексей Сальников «Оккульттрегер», роман;
39. Анатолий Словцов «Сюжет и фабула не совпадают», повесть;
40. Анастасия Сопикова «Тоска по окраинам», сборник рассказов;
41. Андрей Тавров «Снигирь», роман;
42. Арсен Титов «Так компоновал Веронезе», роман;
43. Виктория Токарева «Внутренний голос», сборник рассказов;
44. Михаил Турбин «Выше ноги от земли», роман;
45. Гала Узрютова «Которые», роман;
46. Дмитрий Фалеев, Евгения Варенкова «Формула всего», роман;
47. Ислам Ханипаев «Холодные глаза», роман;
48. Виктория Черножукова, Владимир Веретенников «Частные случаи ненависти и любви», роман;
49. Татьяна Чернышёва «Дочь предателя», роман;
50. Александра Шалашова «Салюты на той стороне», роман;
51. Светлана Шнитман-МакМиллин «Георгий Владимов: бремя рыцарства», документальная проза.

Пока Дмитрий Данилов в роли председателя Совета экспертов Большой книги отмечает «обращённость в прошлое» книг из вчерашнего длинного списка и формулирует для себя нас «ощутимый запрос на осмысление прошлого», мои добрые друзья из Переделкино делают уже традиционную первомайскую книжную ярмарку и большую программу «Назад в будущее». Все мероприятия будут посвящены научной фантастике в литературе. Открытые лекции, кинопоказы, дискуссии и даже творческий мастер-класс для детей, на котором они смогут придумать себе планету получше))

Участвуют: AD Marginem, Cheapcherrybooks, Fanzon, libra, No kidding press, Абрикобукс, Альпина, Белая ворона, ВШЭ, Гнозис, ИД Городец, Зебра Е, Издательство Ивана Лимбаха, Киноведческая артель 1895.io, Лайвбук, Медленные книги, МИФ, Музей современного искусства «Гараж», НЛО, ОГИ-Б.С.Г.-Пресс, Порядок слов, Рипол Классик, Розовый жираф, Самокат, Фантом-Пресс. Программа мероприятий тут

В лонге Лицея «Гори огнём» Пелевина и «Год порно» Мамаева-Найлза — пожалуй, это все, что нужно знать о длинном списке главной премии для молодых авторов ))

​В этом году буду снова читать лицеистов* в составе блогерского жюри (*финалистов премии для молодых авторов им. А.С. Пушкина «Лицей»). В прошлом сезоне это было чистейшим кайфом, а из шортлиста вышли несколько сильных дебютантов, чьи книги в скором времени вышли в ведущих редакциях, работающих с современной прозой: речь о Кате Манойло (роман «Отец смотрит на Запад»), Марго Гритт (сборник рассказов «Вторжение») и Михаиле Турбине (Роман «Выше ноги от земли»). Кроме того, еще несколько авторов готовятся к изданию прямо сейчас. Например, Игорь Белодед — его сборник повестей «Не говори о нем» сейчас на предзаказе в Альпине Прозе. Помню, что когда читала, нарекла его Достоевским на минималках. Это комплимент))

Сегодня объявили длинный список нового сезона Лицея, там много занятного. Есть два классных дебюта — «Год порно» Мамаева-Найлза и «Хорея» Марины Кочан (вот как раз собиралась в мае предложить этот роман в книжный клуб). Много неизвестного — так и должно быть, в конце концов задача премии для молодых авторов открывать нам новые имена. И в этой связи меня немножечко бомбит из-за присутствия в списке романов Джафарова, Шипнигова и (из песни слов не выкинешь) Пелевина. Ребят, ну камон! Вас знают, издают, экранизируют, вы в списках «взрослых» премий — прийти побороться за миллион с новичками как-то не по-пацански. Ну ок. Увидим в конце мая шорт-лист, почитаем и продолжим этот разговор.

​Триптих Оксаны Васякиной «Роза» - это история болезни и история семьи. Семьи однополой в той единственно не запрещенной нынешними законами РФ форме, когда три поколения женщин живут под одной крышей, ведут совместный быт, зависят друг от друга, заботятся друг о друге и тихо друг друга ненавидят. Васякина подробно выписывает сцены семейных застолий, из которых как будто только и состоит жизнь этих несчастных женщин, пьющих каждый раз до дна за любовь, которой у них не было и не будет. Женщины живут своей стаей, год за годом все крепче переплетаясь судьбами, помогают растить друг другу детей, крадут друг у друга время, передавая эту традицию из поколения в поколение до тех пор, пока кто-то не разорвет этот порочный круг.

В отличие от предыдущих двух текстов, описывающих путь, «Роза» статична. Героиня-авторка сидит в городском парке, в своем «лесном» кабинете и пишет этот роман. Героиня Светлана существует в зыбучем пространстве между диваном, балконом и подъездом, как в Бермудском треугольнике, лишь изредка (и почти всегда не по своей воле) покидая его, чтобы глотнуть другой жизни и свободы. И пускай свобода Светланы ограничивается больничным крылом туберкулезного диспансера или комнатой в иркутском общежитие, куда она за несколько лет до смерти, словно героиня ремарковской «Жизни взаймы», сбегает, накупив нарядов и выпивки. За эту свободу жить по-своему она дорого платит.

«Роза» снова сшита из лоскутов, но на этот раз швов практически не видно. Васякина делает мягкие переходы от воспоминаний о своей больной тетки к теме болезни в культуре: обращается к эссе «Болезнь как метафора» Сьюзен Зонтаг и «Волшебной горе» Томаса Манна, рассматривает картины художников, изобразивших чахоточных женщин, рассказывает нам о них и о чувствах, которые они у нее вызывают, а затем возвращается к себе. Собственная депрессия и позднее поставленный диагноз (пограничное расстройство личности) становятся для Васякиной веществом, сквозь которое она преодолевает время и расстояние, разделяющие ее с героиней романа, позволяющее забраться ей под кожу и ощутить объединяющую обеих женщин тьму. Из этой тьмы и родился этот прекрасный текст.

Спасибо всем, с кем сегодня обсудили роман в книжном клубе🖤

Прямо сейчас продолжаю собирать информацию для вебинара, который проведу 20 мая — отправляю запросы в разные издательства, выпускающие современную прозу на русском языке, апдейчу информацию о редакционной политике и уточняю издательские планы на второе полугодие. Мне интересно это и для себя, и для книжного клуба, где мы читаем преимущественно такие книжки, так что если это интересно вам тоже, то вин-вин. Допустим, вы обозреватель, блогер, модератор клуба или продюсер книжных мероприятий, а может автор, который думает, куда бы ему податься с рукописью. По картинке не скажешь, конечно, хах, но я не планирую особенно умничать, просто поделюсь результатами рисерча и поотвечаю на вопросы. Это бесплатно. Регистрация тут

И да, дорогие издатели современной прозы, если я пока вам не написала или вы пропустили мой запрос в почте, то мне можно маякнуть в личку и рассказать о своей действующей или планируемой серии русскоязычной прозы.

Свежеобъявленный председатель жюри «Лицея» И. Бояшов использует в приветствии выражение «племя младое, незнакомое», а другая участница жюри А. Шевченко говорит о «юном неофитском восторге». Ребята, мы обречены(((

​В майской подборке мир современных гендерных отношений: недобровольный целибат и такая разная любовь. О том как попасть в книжный клуб и читать эти книжки вместе с нами, смотрите закрепленный пост в канале.

Стефан Краковски «Инцелы. Как девственники становятся террористами»
Перевод со шведского Юлия Колесова
Individuum
В книге «Инцелы» практикующий шведский психиатр Стефан Краковски приоткрывает дверь мир людей, находящихся в состоянии "недобровольного целибата". Это нонфикшн, который читается как документальная проза. Автор интервьюирует инцелов, анализирует кризис мужественности и исследует связи радикальных одиночек с ультраправыми движениями, чтобы ответить на вопросы: как становятся инцелами? Насколько они опасны? И что мы можем сделать, чтобы облегчить их бремя, пока еще не поздно? В предисловии к русскому изданию социолог Ирина Тартаковская отмечает, что "инцелами стоит интересоваться не только потому, что они могут кого-то убить", но потому, "что на их примере в концентрированном виде представлены многие социальные проблемы", и книга Краковски позволяет поразмышлять над тем, "как сегодня устроен мир современных гендерных отношений — и почему он именно такой".

Сергей Давыдов «Спригнфилд»
Freedom Letters
В конце января этого года писательница Женя Некрасова сбросила мне текст "Спрингфилда" с просьбой почитать этот "невероятный и короткий" роман. Это она рассказала мне, что Давыдов — довольно таки уже известный драматург, чьи пьесы в России стали в какой-то момент запрещать, и он был вынужден эмигрировать. Признаюсь, я все собиралась прочитать этот текст, но в итоге этого не сделала. Жалею об этом. Прошло несколько месяцев и роман Давыдова стал первой книгой нового издательства неподцензурной литературы, которое открыл бывший делатель Большой книги Георгий Урушадзе. В аннотации, вместо краткого пересказа сюжета написано, что "этот роман ни при каких обстоятельствах не может быть издан в современной России", так что я вам своими словами расскажу, о чем книга:
Главный герой живет плохо и несчастливо в Поволжье, и чтобы не слетела кукуха представляет свою самарскую окраину американским Спрингфилдом, а себя — героем плохого американского фильма про Средний Запад. И да, он гей.

Мег Мэйсон «И в горе, и в радости»
Перевод с английского Ксения Новикова
Inspiria
Женщину в депрессии бросает муж и ей - без пяти минут 40-летней и безработной - приходится вернуться к родителям, чтобы как-то подсобрать себя.  Обожаю истории про взрослых умниц и красавиц, у которых все было хорошо, а потом бац и развалилось. Верю в такое. В наличии блерб от Джилиан Андерсон и пара авансов в духе "Это как "Под стеклянным колпаком", только очень-очень смешно" и "Патрик Мэлроуз" и "Дрянь" в одном флаконе".

Дочитала «И в горе, и в радости» австралийской писательницы Мег Мэйсон — классная книжка про такую уже взросленькую девчонку, у которой жизнь летит ко всем чертям. Марте вот-вот 40, она живет в престижном пригороде Лондона, замужем за врачом-реаниматологом и пишет для журнала смешную колонку про еду. Естественно, Марта нифига несчастлива, и с причинами ее несчастливости нам предстоит разбираться всю книжку.

Дело вполне может быть в родителях, потому что там по женской линии полный бардак: бабка покончила с собой, мать начала пить, потому что не вполне состоялась как скульптор и ненавидит свою удачно вышедшую замуж за аристократа старшую сестру, тетку Марты, которая, исключительно превосходства ради, каждый год собирает всю семью на Рождество в Белгравии. Дело может быть в передавшейся по наследству от матери ненависти к сестре, Ингрид, которая с тех пор как вышла замуж, только и делает, что беременеет или рожает, иногда прямо во время семейных праздников в Белгравии, а когда не рожает, так измучена детьми, что совершенно не в состоянии быть сестрой, в которой так нуждается Марта. А может дело в муже Патрике, с которым они знакомы с подросткового возраста и который за несколько десятилетий, что они друг друга знают, так и не смог понять, что на самом деле нужно Марте для счастья. Или с самой Мартой что-то не так.

Роман Мэйсон — это история, которая начинается с конца и возвращается к нему же. Страницу за страницей героиня вспоминает историю своего развалившегося брака, похеренных отношений с матерью, перебирает все обиды и как бы мимоходом упоминает радости. Мэйсон постоянно оставляет читателю подсказки, которые ближе к финалу собираются в причину всех несчастий Марты Фрил. Спойлер Просто роди! Теперь вам будет не интересно читать, а я предупреждала)))

«И в горе, и в радости» с отсылками к кому-то вроде Франсуазы Саган и нервными шуточками (не могу сосчитать, сколько раз мне хотелось дать авторке подзатыльник и попросить быть более серьезной в обращении с внутренней тьмой и отчаянием) балансирует на грани банальности и добротного многослойного романа о современной семье и как-то (не могу точно сказать почему) там удерживается. Если вам не хватило доводов, чтобы прочитать его, то набросаю на дорожку еще парочку: когда героине становится плохо, она уезжает в Париж и работает там в книжном магазине; в свадебное путешествие героиня едет ни куда-нибудь, а в Санкт-Петербург. Ну как, достаточно?

#иметьилинеиметьдетей #психическоерасстройсво #женщинавдепрессии #виноватамать #мужменянепонимаетаяемуничегонесобирабсьобъяснять #понравитсяломыкиной и тд и тп, остановите меня кто-нибудь