Сегодня — время сочувствия пострадавшим и близким погибших в Крокус Сити Холле. Время помощи и молитв. Но завтра необходимо начать думать. Никогда такого не было и вот опять…

Пробежалась по программе книжной ярмарки non/fictioN весна, которая пройдет в Москве с 4 по 7 апреля. Что заметила?

Маловато ярких-мощных-бдыщ-вау персональных книжных релизов российских авторов. Ну вот таких как «Когната» Алексея Сальникова и «Тоннель» Яны Вагнер. Остальное либо не такое уж новое, либо не такое уж мощное.

Но зато много приятно эйджистского про всякое молодое, поколенческое, новую взрослость и т.д. Например, дискуссия Эксмо и Inspiria «От психоза до абсурда. Как, о чем и для кого пишут молодые авторы», дискуссия РЕШ «Как новая литература решает проблемы поколения?», дискуссия Альпины «Взрослая жизнь: ожидания и реальность» и другие.

А вот феминистского кот наплакал. Нашла только круглый стол «Как меняется образ “сильной девушки” в медиа- и поп-культуре: “Фурия” и “Ведьма”» от Marshmallow Books, да паблик-ток «Как женщины меняют современную литературу» Бель Летр. Но они почему-то идут в одно время, и я считаю, что это заговор против феминисток.

Не очень много действительно полезного отраслевого. А ведь ярмарка — это не только про продать книжек, но еще и про обмен опытом внутри индустрии, про обсуждение важного и спорного. Так, о внутренней издательской кухне расскажет команда Дома Историй, Rideró озаботится вопросом книгоиздания с использованием ИИ, янгэдалт-импринт Маракуйя устроит самопрезентацию, а Азбука-Аттикус вынесет на круглый стол вопрос непопулярности литературных премий в России.

И напоследок, во всех смыслах, под конец 4-го дня ярмарки пройдет лекция «Депрессия в культуре и искусстве: Как человечество исследовало отсутствие интереса к жизни от Ветхого Завета до наших дней» от Бель Летр. Вот бы куда я точно сходила🌚

Всю мою программу можно посмотреть выше в пдф. Я по понятным причинам никуда не пойду, но вы можете сделать это за меня и потом мне все-все рассказать.

Список к non/fictioN весна: новинки-новинки, долгожданные новинки на бумаге и рекомендации из книжного клуба

1. Лени Зумас «Красные часы», перевод с англ. Дарьи Кальницкой
Дом Историй

Феминистская дистопия, рассказывающая о мире, в котором действуют запреты на аборты, а права эмбрионов ценятся выше прав женщин. Что-то на актуальном. Возьму в книжный клуб сразу, как только книга станет доступна поуехавшим.

2. Амедео Ла Маттина «Я никогда не была спокойна», перевод с итал. Наталии Колесовой Лимбус Пресс

История легендарной Анжелики Балабановой, которая была наставницей Муссолини и соратницей Ленина, верила в справедливость, боролась за права женщин, хотела построить с этими великими мужами «лучший мир», но вскоре стала их непримиримой оппоненткой. В апреле в книжном клубе

3. Кэти Китамура «Близости», перевод с англ. Александры Сагаловой Popcorn Books

История с печальным концом про переводчицу-синхронистку в гаагском суде, которая переводит бывшего президента, устроившего геноцид, чтобы сохранить власть.

4. Наталья Ключарева «Дневник конца света» Издательство Ивана Лимбаха

Портрет наших дней. У книжки намеренно максимально осторожная аннотация. Считайте, что это кот в мешке. Но вы просто найдите ее на стенде, полистайте и дальше сами решите.

5. Кристиан Крахт «Евротреш», перевод с нем. Марии Сокольской Ad Marginem

Паломничество по семейным святыням в компании престарелой и психически нездоровой матери. Едкий и шокирующий рассказ о скелетах в шкафах целой нации. Тоже беру в книжный клуб

6. Элисон Маклауд «Нежность», перевод с англ. Татьяны Боровиковой Азбука

История про то, как запрещали роман Лоуренса «Любовник леди Чаттерли». Тот самый про секс с лесничим. Хроника судебных процессов, имевших историческое значение для свободы слова.

7. Саяка Мурата «Церемония жизни», перевод с японского Дмитрия Коваленина Popcorn Books

Сборник рассказов от авторки повести «Человек-комбини», которую я прочитала, кажется, позже всех, но осталась в диком восторге. И теперь хочу читать у Саяки примерно все.

8. Александр Стесин «Азиатская книга» НЛО

Культурные и географические ландшафты Азии открываются через личные истории самого писателя и людей, которых он встречает во время своих путешествий. Затерянный в тайге поселок манси, персидская литература, восхождение к подножию Эвереста… Путевые заметки Стесина — настоящая большая литература.

9. Эмма Страуб «Завтра в тот же час», перевод с англ. Казановой Екатерины Inspiria

Из 40 в 16. Главная героиня хорошенечко отмечает свое сорокалетие (как я ее понимаю), а на утро ей снова 16. И папа рядом, живой и здоровый, и первая любовь. Короче, второй шанс.

10. Светлана Тюльбашева «Лес» Дом Историй

Региональный хоррор про ужасы, которые таятся в темноте карельского леса, и двух столичных туристок. Тоже жду электронку, чтобы предложить в книжный клуб.

11. Анна Шипилова «Скоро Москва» Альпина Проза

Помните, прошлым летом я рассказывала про три лучших текста из Лицея? Это последний изданный из них. Очень рада за Аню и сборки ее пронзительных рассказов. Налетай.

Также не забудьте обзавестись бумажными «Кадаврами» Алексея Поляринова и «Песнью пророка» Пола Линча, про которые я уже несколько раз писала. Доброй охоты)

​​Привет, это Евгения! Сейчас я живу в Тбилиси, пишу про книги для сохранения разума, но и по работе тоже. У меня давно нет какой-то определенной должности, я выбросила трудовую после увольнения из одного московского музея, но если вы за последние пару лет читали что-то в соцсетях про премию «Ясная Поляна» или слушали подкаст «Девчонки умнее стариков», значит я неплохо делаю свою работу.

У меня есть степень магистра филологии, и пару лет назад я чуть не сдохла, пока защищалась, но всё равно советую идти учиться действительно любимому делу после тридцати. Это какой-то совсем другой кайф и полная впитка знаний. Знаю, что после начала войны и эмиграции многие пошли по этому пути и начали осваивать новые или смежные профессии, подтверждать международный статус прежних. Это всё невероятно трудно и во многом вызвано необходимостью выстроить жизнь заново, но если спросите меня, я скажу — это точно окупится. Не надо бояться. Никогда не поздно и не бессмысленно собрать себя заново.

Я из тех людей, которым сложно отвечать на вопрос, откуда ты. Говорю, что из Москвы, но вообще родилась в Ленинграде, выросла в Восточной Германии, повзрослела в Сибири, успешно покинула Омск, в начале десятых переехала в Москву, а оттуда в 2022-м в Тбилиси. И каждый раз, где бы ни оказалась, внутренне знаю, что это не конечный пункт. Но все равно основательно обживаюсь, обрастаю вещами и книгами, но, что ещё важнее — людьми.

Друзья и читатели разбросаны сейчас по всему свету. Мы недавно накидали флажков в книжном клубе и афигели: Лондон-Париж, Азия-Малайзия, Штаты и (напишу для рифмы) Кронштадт, но это не преувеличение. Книжным клубом я занимаюсь последние уже четыре года, и это — мой любимый проект. Нет. Не так. Это пристанище и убежище, сколоченное из руин многого, оставшегося позади, ковчег с людьми и книжками, на котором я спаслась, и другие говорят, что тоже. Мы читаем в нём тутитамиздат и надеемся на прекращения шторма, верим, что однажды птица принесет в клюве зеленый росток и мы поймем, что нам вернули землю, и будем готовы.

В этом канале вы найдете, прежде всего, меня — взрослую девчонку, бывшую московскую книжную инста-блогерку, которая уехала, но продолжает читать всю российскую современку и держать нос по ветру по части выходящих на русском книжек, пишет про них, работает работу, делает книжный клуб для себя и подкаст для девчонок, не закрывается от неприятной реальности, а наблюдает и рефлексирует. Не отворачиваться — уже активизм. Думали ли мы, что так оно будет?

Пожалуй, единственное, что до Тбилиси долетело с нонфика глобально — это набросанные на вентилятор ошметки истории с переводом «Йеллоуфейса» Ребекки Куанг, который плох настолько, что это даже уже хорошо, потому что мем. И на тбилисской секции интересов при ярмарке интеллектуальной литературы non/fictioN мы это подробно обсудили. Вспомнили, что переводчик Александр Шабрин когда-то переводил «Краткую историю семи убийств» Марлона Джеймса и уже там позволял себе всякие перевольности. Но, конечно не так, как он распоясался с Куанг, приписывая тексту несуществующие в оригинале прибаутки, понятные только дедам. Не по-пацански, конечно, Вячеслав Бакулин перевел все стрелки на литературного редактора, когда обещал, что всё теперь перередактируют и переиздадут. Что признали плохость перевода, хорошо. Фигово, что ошибка для новиковского холдинга системная, и они не признают, что проебались примерно все, но особенно проектный менеджмент которого нет, когда решали, что книжку про нервную миллениалку должен переводить вертевший вошь на аркане мужик. И даже редакторку-миллениалку книжке не дали. Уверена, что любая тридцатилетняя девчонка, прочитай она 10 тестовых страниц перевода, взорала бы моментально просто от лексики. Не фашистский элемент, а нацик. Да, вот так говорят ртом, нацик и всё. Короче, даешь текстам 27-летних писательниц близких по возрасту и лексике переводчиков или хотя бы редакторов.

Все остальные новости про завершившийся вчера в Москве четырехдневный non/fictioN сыпались не сами по себе, но вот что хочу отметить:

— на стенде Дома Историй закончился весь «Лес» Светланы Тюльбашевой с довозом, пишет издательство;

— на стенде Эксмо закончились все «Кадавры» Поляринова с довозом, пишет Лешина агентка со ссылкой на редакцию;

— сборник «Скоро Москва» Анны Шипиловой на первом месте в топе продаж Альпины.Проза на ярмарке, сообщает главред Татьяна Соловьева;

— появились доказательства, что книгу Элисон Маклауд «Нежность» действительно издали;

— закрывающее мероприятие ярмарки про депрессию по словам моих одноклубников оказалось, неожиданно, унылым.

Спасибо всем, кто вёл репортажи и оперативно делился впечатлениями! Спасибо всем, кто продавал книжки и вёл мероприятия, и дальше по цепочке спасибо всем-всем-всем, что у нас есть что и после чего обсуждать!

Нигде не нашла инфы про мероприятие Азбуки в воскресенье, которое про то, что литературные премии в России не популярны. Кто-нибудь был на нем? Расскажите, пожалуйста, мне по работе очень надо))

Любопытно, как книжка Гриши Пророкова отзовется у вас, потому что я замечаю некоторый тбилисский синдром — нескольким хорошо начитанным людям, живущим сейчас в Тбилиси, книжка вот прямо очень понравилась, а нескольким не менее начитанным людям не из Тбилиси нет. Причем, не просто нет, а максимально нет и еще немного «пройтись по внешности». Выражение подцепила у Сальникова, оно означает критику с переходом на личность автора. Короче, мне очень интересно и дальше продолжать исследование, поэтому советую прочитать.

Получается, была на последней ЛитераТуле, поэтому, читая сегодня про суд над его организаторкой Ирой Рочевой, испытываю много разных чувств. Я хорошо помню, как в 2021-м ЛитераТулу отменили из-за некрасивых доносов, как беспрецедентно это тогда выглядело, и как «обыкновенно» это сейчас. Тем не менее, мне очень хочется, чтобы вы, прочитав этот пост, вычитали в нем не еще одну историю про несправедливость и беспредел, а историю одной из нас — девчонки, много лет делающей в России культуру вопреки всему, и оставшейся после этого еще и должной. Короче, вот тут история Иры Рочевой, и я прошу вас ей помочь (Upd. Необходимая сумма собрана, сбор закрыт. Спасибо всем большое за неравнодушие) А вот тут, если не были сами на ЛитераТуле, можно посмотреть, какой это был масштаб крутости — разве ж могла я тогда знать, что больше этого феста не будет💔

Помню, как Максим очень долго сомневался, заводить ли ему телеграм-канал. Мы созванивались, разговаривали про блогерство, про то, сколько сил оно требует и когда начинает приносить плоды. Не то, чтобы Максима особенно интересовали плоды. Главный вопрос всегда про то, хватит ли у тебя жизни на это всё: основную работу, вспомогательные работы, чтение, письмо, дружбу, любовь, семью и теперь еще и блог. Большинство близких мне людей живут в таком вот максимальном вытяжении, практически на шпагате. Это очень затратная штука. И потому я каждый раз говорю своему другу, чтобы он себя берёг.

Вчера, получив Мегадайджест новинок апреля, я в очередной раз подумала, что никто из нас даже не догадывается о своем пределе прочности, пока не пройдет очередной рубеж. Вот не было ничего, а теперь есть один из лучших книжных телеграмов, есть названное в честь любимого книжного шкафа медиа Билли, есть первый книжный рэнкинг бестселлеров независимых книжных магазинов, а теперь вот первый Мегадайджест, с которым каждый книгопотребитель может свериться. И все это придумал трудолюбивый мальчишка с большим сердцем.

Знаете, я почти никого не люблю и почти никем не восхищаюсь, за редким исключением людей с неподдающимся пониманию пределом прочности, сбалансированным скромностью и человеколюбием. Я таких знаю раз, два… Короче, хотела сделать подборку любимых каналов в честь трехтысячного рубежа — получается, сделала.