Дзен в искусстве отпускать клиента
Серия семинаров для гештальт-терапевтов о том, как завершать терапию, когда она не была завершена, а оборвана по какой-то причине или даже без видимых причин.
Это болезненный опыт для терапевта, особенно в начале практике - знаю и на своем опыте, и на опыте своих супервизантов.
Когда клиент неожиданно уходит из терапии, могут подняться сложные чувства, собственный опыт отвержения или оставленности, это наносит урон терапевтической идентичности, но… такие завершения и обрывы - это часть нашей профессии, к которой сначала приходится привыкнуть, а потом, какой бы болезненной она не была, обнаружить её важное место.
«Дзен в искусстве отпускать клиента» - это три семинара для гештальт-терапевтов.
Онлайн. 3 часа.
Группа до 12 человек.
Стоимость одного семинара - 20 000 армянских драм. При оплате сразу трех семинаров - 50 000 арм драм.
Три среды: 28 августа, 4 и 11 сентября.
19:30 - 22:30 по Ереванскому времени.
Для записи пишите мне в телеграм @annyutenko
Серия семинаров для гештальт-терапевтов о том, как завершать терапию, когда она не была завершена, а оборвана по какой-то причине или даже без видимых причин.
Это болезненный опыт для терапевта, особенно в начале практике - знаю и на своем опыте, и на опыте своих супервизантов.
Когда клиент неожиданно уходит из терапии, могут подняться сложные чувства, собственный опыт отвержения или оставленности, это наносит урон терапевтической идентичности, но… такие завершения и обрывы - это часть нашей профессии, к которой сначала приходится привыкнуть, а потом, какой бы болезненной она не была, обнаружить её важное место.
«Дзен в искусстве отпускать клиента» - это три семинара для гештальт-терапевтов.
Онлайн. 3 часа.
Группа до 12 человек.
Стоимость одного семинара - 20 000 армянских драм. При оплате сразу трех семинаров - 50 000 арм драм.
Три среды: 28 августа, 4 и 11 сентября.
19:30 - 22:30 по Ереванскому времени.
Для записи пишите мне в телеграм @annyutenko
Гештальт-единорог. Иванютенко Анна pinned «Дзен в искусстве отпускать клиента Серия семинаров для гештальт-терапевтов о том, как завершать терапию, когда она не была завершена, а оборвана по какой-то причине или даже без видимых причин. Это болезненный опыт для терапевта, особенно в начале практике…»
Во-первых, замечательный эфир с Александром Штондой и Евгением Колесниковым о терапевтической практике в эмиграции, которым я почему-то не поделилась раньше.
Во-вторых, Александр и Евгений вместе с другими коллегами из Международного Института Гештальта, готовят классный фестиваль о практической психологии для тех, кто не является профессионалом в этой области, то есть для реальных и потенциальных клиентов и для тех, кто задумывается о стезе гештальт-терапевта.
МИГ.ФЕСТ пройдет 13-14 июля, онлайн, меня на нем, к сожалению, не будет ни в какой роли (а коллеги меня звали, но не на все есть силы).
Там будет много интересных лекций и мастер-классов, которые, как мне кажется, помимо очевидной пользы помогут понять, нужна ли вам терапия, что это такое, стоит ли вам идти учиться и вот это все.
Спикеры из разных стран, не все русскоязычные, но будет перевод на русский.
А еще, а еще… почитала я программу, и поняла, что уже практикующим специалистам там тоже может быть интересно.
Во-вторых, Александр и Евгений вместе с другими коллегами из Международного Института Гештальта, готовят классный фестиваль о практической психологии для тех, кто не является профессионалом в этой области, то есть для реальных и потенциальных клиентов и для тех, кто задумывается о стезе гештальт-терапевта.
МИГ.ФЕСТ пройдет 13-14 июля, онлайн, меня на нем, к сожалению, не будет ни в какой роли (а коллеги меня звали, но не на все есть силы).
Там будет много интересных лекций и мастер-классов, которые, как мне кажется, помимо очевидной пользы помогут понять, нужна ли вам терапия, что это такое, стоит ли вам идти учиться и вот это все.
Спикеры из разных стран, не все русскоязычные, но будет перевод на русский.
А еще, а еще… почитала я программу, и поняла, что уже практикующим специалистам там тоже может быть интересно.
YouTube
Практика в эмиграции.
Вместе с моими коллегами из Международного Института Гештальта Евгением Колесниковым и Александром Штондой обсудили то, как складывается терапевтическая практика в эмиграции. Коснулись и сугубо практических вопросов, вроде разницы во времени, и более глубоких…
Мир, полный правильных вещей…
Ровных, симметричный, округлых, ясных, без странных углов и неожиданных выпуклостей, предсказуемых цветов.
Мир, полный вещей, сделанных человеком для человека, хороших вещей — удобных, полезных, радующих глаз…
Но… Конечно, тут должно быть «но», как без него).
Но сам человек это не такая вещь, сделанная человеком для человека, удобная, полезная, ясной формы и спокойного цвета. Наше тело не такое, как бы мы не прилагали косметические, пластические, физические усилия к этому. И то, что мы можем назвать душой и психикой, вот это вот невидимое, но ощутимо ощущаемое, оно тоже не имеет ясной, понятной формы, определенной пользы и предсказуемого цвета. Как бы мы не старались и как бы не требовали этого от себя и даже окружающих.
Но – опять «но» – мы живем в этом мире правильных красивых вещей, сделанных человеком для человека, и вольно или невольно ожидаем от себя и от все тех же или каких-то других окружающих быть вроде этих полезных красивых вещей.
Быть ясными, быть ровными и без лишних излишеств, быть в меру привлекательными и без меры полезными, быть предсказуемого цвета и вообще быть довольно предсказуемыми, хоть и с толикой оригинальности.
И очень или просто расстраиваемся, когда складывается как-то не так, когда обнаруживаем, что мы не ровная полезная вещь оптимальной формы.
А человек.
И мир, кстати, тоже не ровная полезная вещь той формы и того цвета, а что-то совсем другое.
И кот – тоже что-то совсем другое.
Ровных, симметричный, округлых, ясных, без странных углов и неожиданных выпуклостей, предсказуемых цветов.
Мир, полный вещей, сделанных человеком для человека, хороших вещей — удобных, полезных, радующих глаз…
Но… Конечно, тут должно быть «но», как без него).
Но сам человек это не такая вещь, сделанная человеком для человека, удобная, полезная, ясной формы и спокойного цвета. Наше тело не такое, как бы мы не прилагали косметические, пластические, физические усилия к этому. И то, что мы можем назвать душой и психикой, вот это вот невидимое, но ощутимо ощущаемое, оно тоже не имеет ясной, понятной формы, определенной пользы и предсказуемого цвета. Как бы мы не старались и как бы не требовали этого от себя и даже окружающих.
Но – опять «но» – мы живем в этом мире правильных красивых вещей, сделанных человеком для человека, и вольно или невольно ожидаем от себя и от все тех же или каких-то других окружающих быть вроде этих полезных красивых вещей.
Быть ясными, быть ровными и без лишних излишеств, быть в меру привлекательными и без меры полезными, быть предсказуемого цвета и вообще быть довольно предсказуемыми, хоть и с толикой оригинальности.
И очень или просто расстраиваемся, когда складывается как-то не так, когда обнаруживаем, что мы не ровная полезная вещь оптимальной формы.
А человек.
И мир, кстати, тоже не ровная полезная вещь той формы и того цвета, а что-то совсем другое.
И кот – тоже что-то совсем другое.
Та, которая грезит.
Я помню, как обнаружила того, с кем я всегда могу поговорить. Мне было шесть, мы гуляли с родителями и ждали наших друзей. Ожидание немного затянулось, но я заметила, что вполне увлекательно беседую сама с собой.
Это открытие и связанную с ним радость – я всегда могу поговорить сама с собой внутри себя – я хорошо помню.
Я все детство много сочиняла и фантазировала. И истории, и рассказы, и какие-то вымышленные миры, а еще додумывала книжку или фильм, герои, которых полюбились.
В какой-то момент я научилась себя утешать и успокаивать, отправляясь в мир грез.
В подростковом возрасте представляла себе «свою взрослую жизнь», отвлекаясь от того, что было дома. Больше всего меня занимали наряды, интерьеры и любовные перипетии.
Когда я съехала от отца, закончила университет, вышла замуж, начала работать… я продолжила это свое фантазирование. Особенно перед сном и в электричке. Там я изобрела особый трюк – поймать между сном и бодрствованием состояние, когда ты еще немного управляешь грезой, но она уже ощущается, как во сне.
В тот период я начала перемечтовать какие-то события из прошлого, приятные, но… в них хотелось что-то поменять.
А потом? А потом суп с котом.
Лет в 26-28 у меня начался типичный для этого возраста кризис осознания своей смертности, усложненный смертью папы, дедушки и экстренной операцией.
Я обнаружила, что живу две жизни: обычную реальную и ту, что в фантазиях, в которой я счастливее. Это открытие было совсем не приятным. Что делать - неясно.
И хоть я помню, когда и в каких обстоятельствах оно произошло, это не значит, что тогда моя жизнь разделилась на до и после.
После был долгий путь в несколько лет, чтобы обнаружить себя, живущей той жизнью, о которой мечтала.
Но… почти не мечтающей. Точнее не убегающей в фантазии, не коротающей в них время, не утешающей себя ими.
Все-таки мне удалось соединить две моих параллельных жизни в одну.
Важную не единственную роль в этом сыграла терапия.
Но еще настрой – не терять время своей реальной жизни в фантазиях, в которые убегаешь от того, из чего эта реальная жизнь состоит.
А та, которая грезит, порой грезит. Но для другого. Она намечает мой дальнейший путь.
Я помню, как обнаружила того, с кем я всегда могу поговорить. Мне было шесть, мы гуляли с родителями и ждали наших друзей. Ожидание немного затянулось, но я заметила, что вполне увлекательно беседую сама с собой.
Это открытие и связанную с ним радость – я всегда могу поговорить сама с собой внутри себя – я хорошо помню.
Я все детство много сочиняла и фантазировала. И истории, и рассказы, и какие-то вымышленные миры, а еще додумывала книжку или фильм, герои, которых полюбились.
В какой-то момент я научилась себя утешать и успокаивать, отправляясь в мир грез.
В подростковом возрасте представляла себе «свою взрослую жизнь», отвлекаясь от того, что было дома. Больше всего меня занимали наряды, интерьеры и любовные перипетии.
Когда я съехала от отца, закончила университет, вышла замуж, начала работать… я продолжила это свое фантазирование. Особенно перед сном и в электричке. Там я изобрела особый трюк – поймать между сном и бодрствованием состояние, когда ты еще немного управляешь грезой, но она уже ощущается, как во сне.
В тот период я начала перемечтовать какие-то события из прошлого, приятные, но… в них хотелось что-то поменять.
А потом? А потом суп с котом.
Лет в 26-28 у меня начался типичный для этого возраста кризис осознания своей смертности, усложненный смертью папы, дедушки и экстренной операцией.
Я обнаружила, что живу две жизни: обычную реальную и ту, что в фантазиях, в которой я счастливее. Это открытие было совсем не приятным. Что делать - неясно.
И хоть я помню, когда и в каких обстоятельствах оно произошло, это не значит, что тогда моя жизнь разделилась на до и после.
После был долгий путь в несколько лет, чтобы обнаружить себя, живущей той жизнью, о которой мечтала.
Но… почти не мечтающей. Точнее не убегающей в фантазии, не коротающей в них время, не утешающей себя ими.
Все-таки мне удалось соединить две моих параллельных жизни в одну.
Важную не единственную роль в этом сыграла терапия.
Но еще настрой – не терять время своей реальной жизни в фантазиях, в которые убегаешь от того, из чего эта реальная жизнь состоит.
А та, которая грезит, порой грезит. Но для другого. Она намечает мой дальнейший путь.
Кто-то третий, кто-то нужный.
Пишу этот текст в аэропорту, начался мой большой учебный трип этого лета. Начинаю по привычке уже с Тбилиси. В среду стартует 15-й модуль моей программы совершенствования терапевтов во Французском гешташьт-институте.
Модуль ведет Пьер Ив Горио, специалист по работе с детьми, это и будет темой грядущей пятидневки. Говорят, Пьер Ив очень сокрушался, что модуль такой короткий.
Готовясь к учебе, я прочитала его статью о детских депрессиях в сборнике под редакцией Джанни Франчесетти «Отсутствие – это мост между нами». И там я прочитала одну мысль, которой хочу поделиться с вами. Но этот пост не о депрессивном опыте.
Пьер Ив пишет:
«Поле организм/среда определяет встречу между силой, которая исходит из организма, со средой, потенциально выступающей в качестве ограничения. Эта встреча поддерживается третьей стороной. Поддержка позволяет ю преобразовывать сырые аффекты в понимаемые символы. Символизм является регулятором аффекта, который придает форму присутствующим эмоциональным состояниям”
А теперь то, как я поняла эту мысль.
Задача родителя – придать значение и смысл тем переживаниям, которые почувствовал ребенк, когда он встретил мир. Будь то жесткий асфальт, жгучая крапива, кислый лимон, милая собака, бурление в животе или что-то еще.
И поэтому родитель – это необходимый третий.
Задача терапевта – находить вместе с клиентом значение и смысл тем переживаниям, которые случились с клиентом в его контакте с миром. Сегодня или в далеком прошлом.
И задача искусства - помогать нам находить эти значения и смыслы.
Пьер Ив Горио использует слово «символ», я говорю «значение и смысл», но а любое случае это что-то, что создается благодаря и при участии третьей стороны для регуляции аффекта и ориентирования в мире.
Всегда ли мы нуждаемся в этой третьей стороне?
Нет, она уже внутри нас, но ровно в той степени, в какой кто-то третий символизировал переживания в нашем детстве.
Можно ли «добрать»?
Конечно. Терапия, искусство, опыт других людей нам в помощь.
Хватит ли той, что была дана в детстве или в терапии?
Нет, не хватит. Мы обречены на развитие.
Что делать?
Учиться запрашивать.
Со мной сейчас что-то происходит, помоги мне осознать, что это)
Пишу этот текст в аэропорту, начался мой большой учебный трип этого лета. Начинаю по привычке уже с Тбилиси. В среду стартует 15-й модуль моей программы совершенствования терапевтов во Французском гешташьт-институте.
Модуль ведет Пьер Ив Горио, специалист по работе с детьми, это и будет темой грядущей пятидневки. Говорят, Пьер Ив очень сокрушался, что модуль такой короткий.
Готовясь к учебе, я прочитала его статью о детских депрессиях в сборнике под редакцией Джанни Франчесетти «Отсутствие – это мост между нами». И там я прочитала одну мысль, которой хочу поделиться с вами. Но этот пост не о депрессивном опыте.
Пьер Ив пишет:
«Поле организм/среда определяет встречу между силой, которая исходит из организма, со средой, потенциально выступающей в качестве ограничения. Эта встреча поддерживается третьей стороной. Поддержка позволяет ю преобразовывать сырые аффекты в понимаемые символы. Символизм является регулятором аффекта, который придает форму присутствующим эмоциональным состояниям”
А теперь то, как я поняла эту мысль.
Задача родителя – придать значение и смысл тем переживаниям, которые почувствовал ребенк, когда он встретил мир. Будь то жесткий асфальт, жгучая крапива, кислый лимон, милая собака, бурление в животе или что-то еще.
И поэтому родитель – это необходимый третий.
Задача терапевта – находить вместе с клиентом значение и смысл тем переживаниям, которые случились с клиентом в его контакте с миром. Сегодня или в далеком прошлом.
И задача искусства - помогать нам находить эти значения и смыслы.
Пьер Ив Горио использует слово «символ», я говорю «значение и смысл», но а любое случае это что-то, что создается благодаря и при участии третьей стороны для регуляции аффекта и ориентирования в мире.
Всегда ли мы нуждаемся в этой третьей стороне?
Нет, она уже внутри нас, но ровно в той степени, в какой кто-то третий символизировал переживания в нашем детстве.
Можно ли «добрать»?
Конечно. Терапия, искусство, опыт других людей нам в помощь.
Хватит ли той, что была дана в детстве или в терапии?
Нет, не хватит. Мы обречены на развитие.
Что делать?
Учиться запрашивать.
Со мной сейчас что-то происходит, помоги мне осознать, что это)
Детство с Пьером Ивом Горио.
Мои впечатления от очередного модуля IFGT, пишу их в самолете, хочу успеть осмыслить пережитое за эти пять дней, пока не началось мое следующее обучение.
Наше исследование опыта детства было очень про наш телесный опыт, а не про те истории, которые мы знаем про себя и свою семью.
Мы делали много упражнений и потом вместе их осмысляли. Одно из них мне очень запомнилось. И его вариацию вы, вероятно, знаете, но оно другое.
Тройка. Один человек в центре, один перед ним, другой позади.
Тот, кто в центре задает движения, отклоняясь вперед или назад. Другой, к которому он отклоняется, мягко его принимает и… так же мягко возвращает его к центру. И так несколько раз. И все.
И это вовсе не про то, чтобы отпустить контроль и довериться тому, кто должен тебя там, наверное, поймать, и не важно, что он на пол головы ниже и килограмм на 7 легче.
Послание, которое я забрала с собой из этого опыта звучит так:
Мир способен вернуть меня к центру.
Это не о том, что я могу быть любой и какой угодно, даже неприятной себе и окружающим, а о том, что в среде есть то, что поможет мне найти опору, свои границы, свой центр, себя, свое движение.
Продолжу делиться мыслями и впечатлениями.
Младенчество, ранее детство - это опыт дезорганизованности, когда нас организовывал кто-то другой. А гравитация, когда мы позволяем себе ее почувствовать, отдаться ей, напоминает нам о том, как нас носили.
Сейчас я в самолете и переживаю опыт того, что меня несут. А стюардессы нас, пассажиров, организуют)
С младенчества мы учимся как-то обходиться со своим возбуждением, как-то организовывать себя, свой непосредственный опыт, контакт со средой.
И это отражается в нашем теле.
У нас есть опыт встречи с отсутствием того, что должно быть. Это когда ручка тянется, но не находит… а если все-таки находит, то цепляется, ведь не находилось до этого.
А есть опыт встречи с чем-то ценным и приятным, питательным, достаточно стабильным… когда нас поняли, когда мы были уместны, когда присутствовала цельность.
Мы так или иначе цепляемся за мир вокруг и как-то так организуем себя.
Чем выше бдительность, тем больше цепляния и тем более ригидные формы, чем меньше бдительности, тем больше свободной игры и творчества.
В нашем опыте есть и то, что помогало нам собирать, организовывать себя и контакт со средой, а есть и то, что препятствовало, разрушало, атаковало.
Есть и то, и то.
— В каком моменте развития вы себя сейчас находите? — спросил Пьер Ив.
— Там, где я боюсь остаться не замеченной и одновременно быть чрезмерной, — ответила я.
— Да, нам каждый раз нужно пробовать. Мы никогда не знаем наперед, — был его ответ мне.
На фото Пьер Ив Горио, Светлана Прокопюк, тренер-ассистент на этом модуле и я.
#учусь_у_робина
Мои впечатления от очередного модуля IFGT, пишу их в самолете, хочу успеть осмыслить пережитое за эти пять дней, пока не началось мое следующее обучение.
Наше исследование опыта детства было очень про наш телесный опыт, а не про те истории, которые мы знаем про себя и свою семью.
Мы делали много упражнений и потом вместе их осмысляли. Одно из них мне очень запомнилось. И его вариацию вы, вероятно, знаете, но оно другое.
Тройка. Один человек в центре, один перед ним, другой позади.
Тот, кто в центре задает движения, отклоняясь вперед или назад. Другой, к которому он отклоняется, мягко его принимает и… так же мягко возвращает его к центру. И так несколько раз. И все.
И это вовсе не про то, чтобы отпустить контроль и довериться тому, кто должен тебя там, наверное, поймать, и не важно, что он на пол головы ниже и килограмм на 7 легче.
Послание, которое я забрала с собой из этого опыта звучит так:
Мир способен вернуть меня к центру.
Это не о том, что я могу быть любой и какой угодно, даже неприятной себе и окружающим, а о том, что в среде есть то, что поможет мне найти опору, свои границы, свой центр, себя, свое движение.
Продолжу делиться мыслями и впечатлениями.
Младенчество, ранее детство - это опыт дезорганизованности, когда нас организовывал кто-то другой. А гравитация, когда мы позволяем себе ее почувствовать, отдаться ей, напоминает нам о том, как нас носили.
Сейчас я в самолете и переживаю опыт того, что меня несут. А стюардессы нас, пассажиров, организуют)
С младенчества мы учимся как-то обходиться со своим возбуждением, как-то организовывать себя, свой непосредственный опыт, контакт со средой.
И это отражается в нашем теле.
У нас есть опыт встречи с отсутствием того, что должно быть. Это когда ручка тянется, но не находит… а если все-таки находит, то цепляется, ведь не находилось до этого.
А есть опыт встречи с чем-то ценным и приятным, питательным, достаточно стабильным… когда нас поняли, когда мы были уместны, когда присутствовала цельность.
Мы так или иначе цепляемся за мир вокруг и как-то так организуем себя.
Чем выше бдительность, тем больше цепляния и тем более ригидные формы, чем меньше бдительности, тем больше свободной игры и творчества.
В нашем опыте есть и то, что помогало нам собирать, организовывать себя и контакт со средой, а есть и то, что препятствовало, разрушало, атаковало.
Есть и то, и то.
— В каком моменте развития вы себя сейчас находите? — спросил Пьер Ив.
— Там, где я боюсь остаться не замеченной и одновременно быть чрезмерной, — ответила я.
— Да, нам каждый раз нужно пробовать. Мы никогда не знаем наперед, — был его ответ мне.
На фото Пьер Ив Горио, Светлана Прокопюк, тренер-ассистент на этом модуле и я.
#учусь_у_робина
Подростковость с Пьером Ивом Горио.
Подростковый возраст еще одна большая встреча с дезорганизованностью. Мое тело сообщает, что теперь оно живет как-то иначе, не так, как оно делало это раньше.
И это может ощущаться, как предательство. И это тело, и эти взрослые…
Подростку важно оставаться возбужденным, стимулированным, даже если это возбуждение, которые проживается как апатия и упадок сил.
Важна амплификация и преувеличение, отсюда крайности - оверсайз, бардак или чрезмерная щепетильность и обидчивость.
Когда в семье появляется подросток, то и вся семья становится подростковой.
Он так или иначе ставит перед родителями вопросы об удовольствии, смысле, а родители так или иначе на них отвечают, сами порой впадая в подростковые крайности.
Подросток стыдится своих родителей.
Дома окей, дома они привычны, а аотому уместны, но на улице, где увидят другие… закатывает глаза. Потому что…
Подростковость - это разрыв с семейным контейнером, он больше не может вмещать того, кто недавно, совсем недавно был ребенком, теперь нужно и важно искать другую группу, своих.
От того и возникает это переживание стыда и не уместности, родители они какие-то не те🤷🏼♀️ Не как родители, а как группа, контейнирующая аффекты и квалифицирующая опыт.
Для оживления опыта своей подростковости Пьер Ив предложил нам объединиться в группы, вспомнить свой подростковый возраст, обсудить, а затем выразить это в некой импровизационной сценке.
Мы как-то так поняли это упражнение, что… в итоге четверо взрослых женщин, терапевтов и вот это все, в платьях, но к счастью не на каблуках, полезли рвать инжир) это было прекрасно)
Я не могу уложить все пережитое в эти пять дней в два поста. Как всегда)
Мое путешествие продолжается.
И теперь кроме тега #учусь_у_робина будет еще один #супервизор_из_Бордо
Куда я сейчас как раз добираюсь.
Подростковый возраст еще одна большая встреча с дезорганизованностью. Мое тело сообщает, что теперь оно живет как-то иначе, не так, как оно делало это раньше.
И это может ощущаться, как предательство. И это тело, и эти взрослые…
Подростку важно оставаться возбужденным, стимулированным, даже если это возбуждение, которые проживается как апатия и упадок сил.
Важна амплификация и преувеличение, отсюда крайности - оверсайз, бардак или чрезмерная щепетильность и обидчивость.
Когда в семье появляется подросток, то и вся семья становится подростковой.
Он так или иначе ставит перед родителями вопросы об удовольствии, смысле, а родители так или иначе на них отвечают, сами порой впадая в подростковые крайности.
Подросток стыдится своих родителей.
Дома окей, дома они привычны, а аотому уместны, но на улице, где увидят другие… закатывает глаза. Потому что…
Подростковость - это разрыв с семейным контейнером, он больше не может вмещать того, кто недавно, совсем недавно был ребенком, теперь нужно и важно искать другую группу, своих.
От того и возникает это переживание стыда и не уместности, родители они какие-то не те🤷🏼♀️ Не как родители, а как группа, контейнирующая аффекты и квалифицирующая опыт.
Для оживления опыта своей подростковости Пьер Ив предложил нам объединиться в группы, вспомнить свой подростковый возраст, обсудить, а затем выразить это в некой импровизационной сценке.
Мы как-то так поняли это упражнение, что… в итоге четверо взрослых женщин, терапевтов и вот это все, в платьях, но к счастью не на каблуках, полезли рвать инжир) это было прекрасно)
Я не могу уложить все пережитое в эти пять дней в два поста. Как всегда)
Мое путешествие продолжается.
И теперь кроме тега #учусь_у_робина будет еще один #супервизор_из_Бордо
Куда я сейчас как раз добираюсь.
#супервизор_из_Бордо
Точнее из Сен-Ромен-ла-Вирве, так называется крохотный городок или даже деревушка недалеко от Бордо, где живет Жан-Мари Робин, и где проходит наше обучение супервизии в полевой перспективе.
Обучение продлиться около 1,5 лет и включает в себя 12 сдвоенных трехдневок, то есть это 6 встреч, велючающих три учебных дня, выходной и еще три дня.
Сегодня такой выходной между первой и второй трехдневками.
В первые три дня мы… Наверное, можно сказать договаривались, какому именно гештальт-подходу мы тут учимся и что именно понимаем под теорией поля.
В гештальт-подходе много течений и разные институты придерживаются разных взглядов.
Жан-Мари проводил сессию, а мы потом анализировали ее в мини-группах и вместе, получая от Жана-Мари пояснения, объяснения и даже мини-эксперименты.
За эти три дня я освежила с памяти теорию Self и то, как понимает полевую перспективу Ж.-М. Робин.
Поняла, что три года учебы в Грузии прошли не зря)
И отдельное и важное — группа, уровень участников которой очень разный и высокий - от ведущего тренера до опытного терапевта. То есть я в это юй группе отношусь к терапевтическим юнцам. И это отдельное удовольствие будучи уже опытным специалистом разбирать работу маэстро с очень опытными старшими коллегами.
Мы с подругой живем в старинном доме, точнее в его кусочке, подозреваем, что он для был прислуги. А саду цветут розы и гуляют куры. По крыше ночью носятся куницы. Порой к нам заглядывают ящерки. На каждой нашей прогулке мы встречаем котов, которые оставили свои сапоги дома.
Ниже несколько фото из той прекрасной местности, где проходит мое обучение.
Точнее из Сен-Ромен-ла-Вирве, так называется крохотный городок или даже деревушка недалеко от Бордо, где живет Жан-Мари Робин, и где проходит наше обучение супервизии в полевой перспективе.
Обучение продлиться около 1,5 лет и включает в себя 12 сдвоенных трехдневок, то есть это 6 встреч, велючающих три учебных дня, выходной и еще три дня.
Сегодня такой выходной между первой и второй трехдневками.
В первые три дня мы… Наверное, можно сказать договаривались, какому именно гештальт-подходу мы тут учимся и что именно понимаем под теорией поля.
В гештальт-подходе много течений и разные институты придерживаются разных взглядов.
Жан-Мари проводил сессию, а мы потом анализировали ее в мини-группах и вместе, получая от Жана-Мари пояснения, объяснения и даже мини-эксперименты.
За эти три дня я освежила с памяти теорию Self и то, как понимает полевую перспективу Ж.-М. Робин.
Поняла, что три года учебы в Грузии прошли не зря)
И отдельное и важное — группа, уровень участников которой очень разный и высокий - от ведущего тренера до опытного терапевта. То есть я в это юй группе отношусь к терапевтическим юнцам. И это отдельное удовольствие будучи уже опытным специалистом разбирать работу маэстро с очень опытными старшими коллегами.
Мы с подругой живем в старинном доме, точнее в его кусочке, подозреваем, что он для был прислуги. А саду цветут розы и гуляют куры. По крыше ночью носятся куницы. Порой к нам заглядывают ящерки. На каждой нашей прогулке мы встречаем котов, которые оставили свои сапоги дома.
Ниже несколько фото из той прекрасной местности, где проходит мое обучение.
Уровни супервизии
По мотивам лекций с Ж.-М. Робином, то есть как я это поняла, а не цитата из конспекта. И мои мысли о супервизии.
Супервизор в супервизии для терапевта.
Я тут для тебя. Да, вероятно, более опытный и знающий, но для тебя, вероятно, менее опытного знающего. И преподаватель/тренер для студентов. И терапевт для клиента.
Это может казаться очевидным, но нередко ускользает, особенно если есть прошлый негативный опыт унижения школьных или студенческих лет. А у кого его нет?
И если я тут для тебя, то мы вместе можем посмотреть на то, что ты принес, на то, что тебя волнует. Предположим, это кейс из твоей практики. Хотя это может быть и что-то другое — исследование своей идентичности, страхи в начале (и не только) пути, отношения с коллегами (равными, младшими и старшими), практика в целом, старт нового проекта или окончание старого…
Но остановимся на кейсе.
Как мы можем вместе на него взглянуть?
Например, можно углубиться в историю клиента, может, быть там есть трагические события, или диагноз, или что-то еще про что хочется лучше понять или что вызывает затруднения.
И это один уровень.
А другой — это исследовать то, что происходит между клиентом и терапевтом. Как тебе рядом с этим клиентом? Что ты чувствуешь? О чем фантазируешь? Как с этим обходишься в терапии? Где замираешь? А где наоборот?
И так тоже можно понять что-то важное и о себе, и о клиенте, и о том, как работать дальше.
Но перейдем еще на один уровень исследования.
Здесь нас трое: клиент, терапевт и супервизор.
Как тебе рассказывать мне об этом кейсе? Что ты чувствуешь сейчас, вспоминая этого клиента? Замечаешь, что и как ты говоришь, описывая этот случай? Что ты хочешь от меня сейчас? Почему тебе важно говорить со мной именно об этом?
Да, конечно, это о терапевте, о его отношениях с супервизором, но и о клиенте и о том, как вести терапию с ним.
И мы можем двинуться дальше.
Следующий уровень — терапевт и супервизор.
В том, что происходит между нами, есть что-то, что может пролить свет на то, что происходит в контакте с клиентом. Попробуем быть чувствительными к этому.
Например, вот так можно посмотреть на процесс супервизии и выделить такие уровни. Но можно и как-то иначе. Если нужно.
#супервизор_из_Бордо
По мотивам лекций с Ж.-М. Робином, то есть как я это поняла, а не цитата из конспекта. И мои мысли о супервизии.
Супервизор в супервизии для терапевта.
Я тут для тебя. Да, вероятно, более опытный и знающий, но для тебя, вероятно, менее опытного знающего. И преподаватель/тренер для студентов. И терапевт для клиента.
Это может казаться очевидным, но нередко ускользает, особенно если есть прошлый негативный опыт унижения школьных или студенческих лет. А у кого его нет?
И если я тут для тебя, то мы вместе можем посмотреть на то, что ты принес, на то, что тебя волнует. Предположим, это кейс из твоей практики. Хотя это может быть и что-то другое — исследование своей идентичности, страхи в начале (и не только) пути, отношения с коллегами (равными, младшими и старшими), практика в целом, старт нового проекта или окончание старого…
Но остановимся на кейсе.
Как мы можем вместе на него взглянуть?
Например, можно углубиться в историю клиента, может, быть там есть трагические события, или диагноз, или что-то еще про что хочется лучше понять или что вызывает затруднения.
И это один уровень.
А другой — это исследовать то, что происходит между клиентом и терапевтом. Как тебе рядом с этим клиентом? Что ты чувствуешь? О чем фантазируешь? Как с этим обходишься в терапии? Где замираешь? А где наоборот?
И так тоже можно понять что-то важное и о себе, и о клиенте, и о том, как работать дальше.
Но перейдем еще на один уровень исследования.
Здесь нас трое: клиент, терапевт и супервизор.
Как тебе рассказывать мне об этом кейсе? Что ты чувствуешь сейчас, вспоминая этого клиента? Замечаешь, что и как ты говоришь, описывая этот случай? Что ты хочешь от меня сейчас? Почему тебе важно говорить со мной именно об этом?
Да, конечно, это о терапевте, о его отношениях с супервизором, но и о клиенте и о том, как вести терапию с ним.
И мы можем двинуться дальше.
Следующий уровень — терапевт и супервизор.
В том, что происходит между нами, есть что-то, что может пролить свет на то, что происходит в контакте с клиентом. Попробуем быть чувствительными к этому.
Например, вот так можно посмотреть на процесс супервизии и выделить такие уровни. Но можно и как-то иначе. Если нужно.
#супервизор_из_Бордо
Делюсь эфиром о популяризации психотерапии, который мы провели вместе с коллегами Евгением Веритовым и Александром Штондой из Международного института гештальта.
Очень занятный вышел эфир ☺️
https://youtu.be/YYhtpJd1CMk
Очень занятный вышел эфир ☺️
https://youtu.be/YYhtpJd1CMk
YouTube
Популяризация психотерапии
Довольно спонтанный, но очень интересный эфир трех гештальт-терапевтом, в котором мы пытаемся исследовать, а как популяризировать психотерапию, какие побочные эффекты есть у этого, а без чего она не может быть.
Похоже, что популяризация психотерапии невозможна…
Похоже, что популяризация психотерапии невозможна…