Dr. Bormotucher
Обнаружил толковое пособие по османско-турецкому языку, составленное из факсимиле документов 18 в. с их транскрипцией на современную турецкую латиницу. Среди них встретился любопытный источник - доклад предположительно нишанджи-паши (главы гражданской бюрократии)…
Полная транскрипция доклада:
(BOA, Cevdet Hâriciye, nr. 5322):
Şevketlü Efendim,
Moskovlu tarafından vârid olan nâme, tercemeleriyle tekrâr rikâb-ı müstetâb-ı mülûkânelerine arz olunduğunu müş‛ir takrîr-i çâkerânem bâlâsına şeref-bahş-ı sudûr olan mübârek hatt-ı humâyûn-ı şevket-makrûnlarında “mülûk-ı nasârâ nâmelerinde niçün isimlerini mukaddem yazarlar” deyü istifsâr-ı humâyûn buyurulmuş. Taraf-ı humâyûnlarından mülûk-ı nasârâya yazılan nâme-i humâyûnları bâlâsına sâ’ir evâmir-i aliyyeleri misillü
tuğrâ-yı humâyûnları altun ile keşîde buyurulduğundan, her ne kadar nâme ismi ıtlâk olunur ise dahi hakīkatde fermân-ı humâyûnlarıdır. Ve tuğrâ-yı garrâ-yı mülûkâneleri ism-i sâmî-i pâdişâhâneleriyle müzeyyen olup, zât-ı hılâfet-âyât-ı zıllu’llâhîleri âfitâb-ı âlem-tâb misillü cümle mülûk ve selâtînin fevkınde oldukları gibi aktâr-ı arzda her ne kadar şerîf ve mu‛teber büldân ve memâlik var ise, cümlesi dâhil-i memâlik-i mahrûsa-i husrevânîleri ke’ş-şemsi fî vasati’n-nehâr, cümleye zâhir u âşikâr olduğuna binâ’en, bu vakte dek tuğrâ-yı humâyûnları bâlâ-yı nâmelere keşîde kılınmağla iktifâ olunmuş ve hattâ, taraf-ı çâkerîden mülûk-i nasârâya yazılan mektûblarda keşîde kılınan kenâr imzâlarında ism-i çâkerânem dahi mülûk-i nasârâ isimleri bâlâsına vâkı‛ olur. Bu def‛a şeref-yâfte-i sudur olan mübârek hatt-ı humâyûn-ı şevket-makrûnlarına binâ’en, fimâ-ba‛d yalınız tuğrâ-yı humâyûnlarıyla iktifâ olunmayup, taraf-ı pâdişâhânelerinden mülûk-ı nasârâya yazılacak nâme-i humâyûnlarında saltanat-ı seniyyelerine lâyık elkāb-ı sâmiye ile nâm-ı nâmî-i husrevânîleri esmâ-i memâlik ve büldân tasrîhiyle tahrîr olunmak re’îs efendi kullarına tenbîh olunduğu ma‛lûm-ı humâyûnları buyuruldukda emr ü fermân.
(BOA, Cevdet Hâriciye, nr. 5322):
Şevketlü Efendim,
Moskovlu tarafından vârid olan nâme, tercemeleriyle tekrâr rikâb-ı müstetâb-ı mülûkânelerine arz olunduğunu müş‛ir takrîr-i çâkerânem bâlâsına şeref-bahş-ı sudûr olan mübârek hatt-ı humâyûn-ı şevket-makrûnlarında “mülûk-ı nasârâ nâmelerinde niçün isimlerini mukaddem yazarlar” deyü istifsâr-ı humâyûn buyurulmuş. Taraf-ı humâyûnlarından mülûk-ı nasârâya yazılan nâme-i humâyûnları bâlâsına sâ’ir evâmir-i aliyyeleri misillü
tuğrâ-yı humâyûnları altun ile keşîde buyurulduğundan, her ne kadar nâme ismi ıtlâk olunur ise dahi hakīkatde fermân-ı humâyûnlarıdır. Ve tuğrâ-yı garrâ-yı mülûkâneleri ism-i sâmî-i pâdişâhâneleriyle müzeyyen olup, zât-ı hılâfet-âyât-ı zıllu’llâhîleri âfitâb-ı âlem-tâb misillü cümle mülûk ve selâtînin fevkınde oldukları gibi aktâr-ı arzda her ne kadar şerîf ve mu‛teber büldân ve memâlik var ise, cümlesi dâhil-i memâlik-i mahrûsa-i husrevânîleri ke’ş-şemsi fî vasati’n-nehâr, cümleye zâhir u âşikâr olduğuna binâ’en, bu vakte dek tuğrâ-yı humâyûnları bâlâ-yı nâmelere keşîde kılınmağla iktifâ olunmuş ve hattâ, taraf-ı çâkerîden mülûk-i nasârâya yazılan mektûblarda keşîde kılınan kenâr imzâlarında ism-i çâkerânem dahi mülûk-i nasârâ isimleri bâlâsına vâkı‛ olur. Bu def‛a şeref-yâfte-i sudur olan mübârek hatt-ı humâyûn-ı şevket-makrûnlarına binâ’en, fimâ-ba‛d yalınız tuğrâ-yı humâyûnlarıyla iktifâ olunmayup, taraf-ı pâdişâhânelerinden mülûk-ı nasârâya yazılacak nâme-i humâyûnlarında saltanat-ı seniyyelerine lâyık elkāb-ı sâmiye ile nâm-ı nâmî-i husrevânîleri esmâ-i memâlik ve büldân tasrîhiyle tahrîr olunmak re’îs efendi kullarına tenbîh olunduğu ma‛lûm-ı humâyûnları buyuruldukda emr ü fermân.
Фатих Амирхан
БОЛЕЗНЬ МУРЗ
Гайнутдин Гайнутдинович Сакимов, вернувшись из Москвы со съезда и улегшись отдохнуть, предался тягостным размышлениям:
- Хе, та-ак. Все-таки победили те шовинисты. Мол, татаро-башкирским рабочим и крестьянам нужна своя республика. Мол, у них есть такое же право на свою республику, как у других народов. Мол, татаро-башкирские трудящиеся имеют право сами решать свои дела! Чорт возьми, завтра об этом надо докладывать перед губкомом. Что скажет Лев Абрамович, когда услышит об этом? А Иван Иванович? А Мария Иосифовна? Эта, наверняка, иронически рассмеется. Ясное дело, спросит: «Какими такими средствами вы собираетесь управлять республикой?» Позор! Посмешище перед всем губкомом. Понятно, будут укорять: «Что вы за шовинисты?» Уже сегодня, когда обратились с просьбой дать право принятия членов в состав бюро, Матвей Иваныч, усмехнувшись, бросил: «Вы все никак не можете забыть свой старый национализм!»
Гайнутдина Гайнутдиновича мучили мысли одна мрачнее другой. Словно наяву он видит, в каком неудобном положении перед губкомом окажется он и все другие татарские коммунисты. «Вы не коммунисты, а шовинисты, и больше ничего!», - как наяву слышит он реплику Адама Петровича. Сакимов долго не мог заснуть, несколько раз сплюнул и пробормотал про себя «позор, позор!» Уснул он только поздно ночью. Но спокойно поспать ему не удалось: во сне над ним глумились чьи-то тени, угрожали привидения. «Ух, гололобый татарин!» - грозили пальчиком какие-то призраки. Немного погодя беспокойство переросло в страшное наваждение, навязчивый кошмар. Ему мерещилось, будто на него кричит множество людей, они его бранят, ругают, корят. Особенно отчетливо ему слышались укоры Льва Абрамовича и Ивана Ивановича:
- Разве мы посылали тебя в Москву, чтобы ты привез Татаро-башкирскую республику? Ах ты контрреволюционер, ах, шовинист, ах, бессовестный!
А Сакимов будто отвечает Ивану Ивановичу:
- Товарищ барин, а, товарищ барин, ей-богу, я не виноват. Я сказал, я все сказал: мол, татаро-башкирские рабочие и крестьяне не хотят своей республики. Татары не хотят, чтобы в каждом учреждении на их земле говорили по-татарски. Мол, так и требуют: «Хоть мы и не знаем по-русски, пусть с нами только по-русски и разговаривают». Мол, татарский рабочий боится, что власть перейдет в его руки, «Не могу жить без барина», - просит он. Я им говорил, что татарские трудящиеся ни на что не способны, без барина они пропадут. Ей-богу, товарищ барин, я верноподданный! Я… единственный из татар, кто демонстративно покинул собранную Советом народных комиссаров в мае 1918 года Комиссию по созданию Татаро-башкирской республики…
Кошмар Сакимова затянулся. Уже проснувшись, он не мог очнуться от бреда. К нему вызвали доктора. Доктор, оказавшийся старым коммунистом, быстро поставил диагноз:
- Эта болезнь называется лакейским тифом. Раньше ею болели только татарские мурзы , но сейчас она начала распространяться и среди простого народа. Но если раньше больные мурзы в бреду говорили «Ваше превосходительство», то сегодняшние говорят «товарищ барин». Больному необходимо чаще бывать среди татаро-башкирских трудящихся.
…А больной все бредил: «Товарищ барин, барин товарищ, сделай милость…»
1919
БОЛЕЗНЬ МУРЗ
Гайнутдин Гайнутдинович Сакимов, вернувшись из Москвы со съезда и улегшись отдохнуть, предался тягостным размышлениям:
- Хе, та-ак. Все-таки победили те шовинисты. Мол, татаро-башкирским рабочим и крестьянам нужна своя республика. Мол, у них есть такое же право на свою республику, как у других народов. Мол, татаро-башкирские трудящиеся имеют право сами решать свои дела! Чорт возьми, завтра об этом надо докладывать перед губкомом. Что скажет Лев Абрамович, когда услышит об этом? А Иван Иванович? А Мария Иосифовна? Эта, наверняка, иронически рассмеется. Ясное дело, спросит: «Какими такими средствами вы собираетесь управлять республикой?» Позор! Посмешище перед всем губкомом. Понятно, будут укорять: «Что вы за шовинисты?» Уже сегодня, когда обратились с просьбой дать право принятия членов в состав бюро, Матвей Иваныч, усмехнувшись, бросил: «Вы все никак не можете забыть свой старый национализм!»
Гайнутдина Гайнутдиновича мучили мысли одна мрачнее другой. Словно наяву он видит, в каком неудобном положении перед губкомом окажется он и все другие татарские коммунисты. «Вы не коммунисты, а шовинисты, и больше ничего!», - как наяву слышит он реплику Адама Петровича. Сакимов долго не мог заснуть, несколько раз сплюнул и пробормотал про себя «позор, позор!» Уснул он только поздно ночью. Но спокойно поспать ему не удалось: во сне над ним глумились чьи-то тени, угрожали привидения. «Ух, гололобый татарин!» - грозили пальчиком какие-то призраки. Немного погодя беспокойство переросло в страшное наваждение, навязчивый кошмар. Ему мерещилось, будто на него кричит множество людей, они его бранят, ругают, корят. Особенно отчетливо ему слышались укоры Льва Абрамовича и Ивана Ивановича:
- Разве мы посылали тебя в Москву, чтобы ты привез Татаро-башкирскую республику? Ах ты контрреволюционер, ах, шовинист, ах, бессовестный!
А Сакимов будто отвечает Ивану Ивановичу:
- Товарищ барин, а, товарищ барин, ей-богу, я не виноват. Я сказал, я все сказал: мол, татаро-башкирские рабочие и крестьяне не хотят своей республики. Татары не хотят, чтобы в каждом учреждении на их земле говорили по-татарски. Мол, так и требуют: «Хоть мы и не знаем по-русски, пусть с нами только по-русски и разговаривают». Мол, татарский рабочий боится, что власть перейдет в его руки, «Не могу жить без барина», - просит он. Я им говорил, что татарские трудящиеся ни на что не способны, без барина они пропадут. Ей-богу, товарищ барин, я верноподданный! Я… единственный из татар, кто демонстративно покинул собранную Советом народных комиссаров в мае 1918 года Комиссию по созданию Татаро-башкирской республики…
Кошмар Сакимова затянулся. Уже проснувшись, он не мог очнуться от бреда. К нему вызвали доктора. Доктор, оказавшийся старым коммунистом, быстро поставил диагноз:
- Эта болезнь называется лакейским тифом. Раньше ею болели только татарские мурзы , но сейчас она начала распространяться и среди простого народа. Но если раньше больные мурзы в бреду говорили «Ваше превосходительство», то сегодняшние говорят «товарищ барин». Больному необходимо чаще бывать среди татаро-башкирских трудящихся.
…А больной все бредил: «Товарищ барин, барин товарищ, сделай милость…»
1919