«Узбек-хан приказал: "Пусть все люди в моем царстве, кто стал мусульманином, называются в честь меня". Потому с тех пор эль Джучи стал называться узбеками». (Агехи)

Повествуя о событиях, происходивших в Улусе Джучи после смерти Тохтамыша Кадыргали-бек часто пишет: “Это было в преданиях, распространнённых среди населения узбеков”. (Кадыргали-бек жалаир)

Когда соперник шибанида Абулхаир-хана - Ядгар стал ханом сообщалось, что «в 862 г.х. (1458/59) стал царем большинства узбеков». (Агехи)

Хан Большой Орды Шейх-Ахмед, вернувшийся из литовского плена говорил, что видел в Великом княжестве Литовском многочисленных выходцев из Улуса Джучи и заметил: «Какие омаки есть в элях в нашем узбекском народе, все они есть и там» (Утемиш-хаджи)

“Султан Нигар-ханым после смерти Адик-султана взял себе [в жены] султан Касим-хан, который был братом Адик-султана. После смерти Касим-хана ханствование перешло к Тахир-хану. Тахир-хан является сыном Адик-султана. [Тахир-]хан очень почитал ханым, настолько, что ставил ее выше [своей родной] матери. Ханым была признательна ему и высказала желание: «Ты для меня [как] сын [родной], и пока ты жив, мне [желать] другого дитя не приходило и в мысли, но я состарилась и чувствую, что уже не в силах оставаться в Узбекистане. Я хочу, чтобы ты доставил меня к моему племяннику Султан Са'ид-хану, дабы остаток дней моих я могла прожить в городе и провести в спокойствии и без тревог на одном месте. Вместе с этим, так как и в Узбекистане из-за мангытов у тебя не ладятся дела и [ты не можешь] противопоставить им войско, которого у тебя [прежде] было десять леков, а теперь дошло до четырех леков, и у тебя не осталось достаточных сил, чтобы сопротивляться им, я буду ходатайствовать за тебя перед могульскими ханами и устрою так, чтобы между вами установились хорошие отношения и бояться бы тебе мангытов было нечего, и у тебя сбудется желание»”. (Мухаммед Хайдар дуглат)

«Три племени относят к узбекам, кои суть главнейшие во владениях Чингиз-хана. Ныне одно [из них] - шибаниты, и его ханское величество после ряда предков был и есть их повелитель. Второе племя - казахи, которые славные во всем мире силою и неустрашимостью, и третье племя - мангыты, а из них цари астраханские». (Ибн Рузбихан)

Кадыргали-бек пишет о казахском Ахмет-хане: “Ахмет был [также] ханом. Население узбеков его называет Акмат-ханом”. (Кадыргали-бек джалаир)

Мухаммед Хайдар оперирует понятиями узбакан-и шибан и узбакан-и казак, описывая непримиримую вражду этих двух категорий узбеков называет их «узбеками двух сторон». (Мухаммед Хайдар дуглат)

Говоря о своих предках - джалаирских биях, Кадыргали-бек пишет: “Они были старейшинами рода тысячи алачов. Они известны и прославлены среди населения узбеков”. (Кадыргали-бек джалаир)

В 1626 г. в Москву поступили известия, что к ногайским мирзам переселились «из Юргенчь тотар озюбеков тысеч с шесть с улусы, которые наперед сего кочевали в Ногайской Орде за Урусом». (Ногайские дела)

В 1742 г. джунгарский хунтайджи Галдан-Цэрен заявил хану казахского Младшего жуза Абу-л-Хайру: «Мы де калмыки и кайсаки вдвоём - ястребы, а перед оной вороной (российской императрицей) мы не станем на колени, ибо де они тележные, а мы узбеки”.

По сообщению этнографа XIX в. А.П. Хорошихина, в разговоре с казахом о его исторических корнях тот обычно говорил: «Предки мои, начало мое - узбеки».

Другой наблюдатель, П.И. Пашино, проехавший в 1866 г. по Туркестану, передал любопытный разговор с казахами:
- У нас Чингиз-ханова яса, его обычаи; словом, мы узбеки - чего же еще?
- Как, вы узбеки? Вы биштамгалинцы, не больше; узбеки - народ особенный.
- Нет, туря; мы все узбеки; начиная от Оренбурга, куда ни поедешь, - все будут узбеки.

Османы недолюбливали кочевников, нередко промышлявших грабежом торговых и посольских караванов и ведших, на взгляд жителей "цивилизованных стран", полудикий образ жизни. Это нашло отражение в одном из стихотворений Сейди-Али:

"Галәмнең мангытыны-үзбигене,
Хак аларны юг әйләгәй пакене.
Ашы талкан белән корт барының
Кеше бер парча тапмаз әкмәгене
Кымыз эчеп алар ашар ат әтен,
Дагы күрмәймез үзгә йәмәгене.
Казагы вә каракчысы күптер -
Тәңре юк итә көндә берлегене!
Кәрванны талап (нрзб)
Улусының тешесене әркәгене.
Хак будыр - ул газа-и әкбәр итәр,
Чапкай аның кылыч белән бәгене.
Очраеп тухтаган таныр сүземнең,
Кятиби, ялганыны-гәрчәгене".

("Мангытов (=ногаев) [и] узбеков в мире -
Да уничтожит их всех Всевышний.
У всех у них еда - талкан и курт,
И не найдет [у них] человек и куска хлеба.
Они пьют кумыс и едят конину -
И не видно у них другой еды.
Много среди них казаков и грабителей -
Да уничтожит их Господь в один день!
Они грабят караваны (нрзб) -
И не разбирают, женщины там или мужчины.
Истина в том, чтобы устроить на них большой поход за веру
И зарубить их предводителя мечом.
Тот, кто бывал в тех краях,
Подтвердит правоту моих, Катиби, слов").

Отрицательное отношение к кочевникам нашло отражение и в творчестве казанского поэта первой половины XVI в. Мухаммедьяра - вспомним его инвективы в адрес отрицательных героев одной из написанных им поэм - "татарина" и "узбека" (которые в его понимании, очевидно, составляли противоположность добропорядочным оседлым мусульманам).

Касаемо грабежей караванов необходимо отметить, что этот "промысел", в условиях отсутствия сильной централизованной власти, был характерен для многих народов и сообществ, в том числе кочевников. Напротив, при сильной центральной власти (например, в течение полутора столетий после монгольских завоеваний) современники отмечали безопасность караванных путей.

О Сейди-Али здесь.
По мере "османизации" Крымского ханства, перехода в османское подданство части ногаев, установления более тесных контактов отношение Высокой Порты к кочевникам Дешта менялось.

Золотоордынская мусульманская могильная плита 697 (1298) года с тюркоязычной эпитафией. Найдена на территории Увекского городища. Ныне хранится в Саратовском областном музее.
Перевод, опубликованный в 1922 г.: «Да будет над ним благословение Божие в изобилии. Яхьи сына Мухаммеда это есть могила, 697 год хиджры».

https://vk.com/wall-9029295_105241

Неожиданные коллаборации и научная преемственность, которые мы заслужили:

В 1861 году немецко-американский лингвист Отто Рёриг (Frederick Louis Otto Roehrig), внесший нерядовой вклад в изучение различных языковых семей Северной Америки (салишской, атабаскской, сиуанской и проч.), пишет письмо в Казанский университет, адресованное татарскому педагогу Ибрагиму Хальфину. В письме – на татарском языке арабской графикой – Рёриг сообщает о своем глубоком интересе к истории татарского языка и предлагает Хальфину установить научные контакты.

Поскольку Хальфина к этому времени уже 32 года как нет в живых, в корреспонденцию с Рёригом вступает Ильминский, который как раз в это время начинает работать на вновь открытой при Казанском университете кафедре турецко-татарского языка.

Век спустя (в начале 1970-х годов?) татарский филолог Абрар Гибадуллович Каримуллин находит в архиве Пушкинского дома переписку Рёрига и Ильминского, затем погружается в труды Рёрига и обнаруживает там пространные рассуждения о чрезвычайной близости языка дакота и «урало-алтайских языков, в особенности тюркских».

Чрезвычайно вдохновившись, Каримуллин начинает публиковать труды по теме древнейшего языкового родства между тюрками и американскими индейцами. И по сей день они остаются одним из наиболее успешных (с т.зр. внимания широкой публики) образцов фолк-хистори из Волго-Камья.

Татарское духовенство в объективе Дмитриева

Фотограф Максим Петрович Дмитриев (1858-1948), по праву, считается одним из основоположников документальной и социальной фотографии в России. В начале XX столетия, будучи членом Русского фотографического общества, являлся одним из самых известных отечественных фотографов.

В доме на бывшей Осыпной улице в Нижнем Новгороде в 1886 г. Дмитриев открыл свое фотоателье.

Венцом же фотографического творчества Дмитриева стала работа над циклом фотографий под названием "Волжская коллекция", (или "Волга. От истока до Каспия") (1894 - 1903).

Интересно сравнить с золотоордынским "кейсом".

https://www.tg-me.com/eranudaneran/1023

Намогильный камень Науширвана б. Мугтасим биллаха (نوشروان بن معتصم بالله), умершего в 1857 г. Кладбище с. Такталачук Актанышского района РТ.
Первый раз вижу полное написание тронного имени аббасидского халифа Харун ар-Рашида "Му'тасим биллах" в качестве личного имени у мусульман Волго-Уралья. Раньше встречал только "Мугтасим".
Отсюда.

Очень интересен вопрос о происхождении конкретного стиля булгарского куфи, [которым выполнены р-язычные эпитафии]. Аналогии отдельным его начертаниям можно обнаружить в образцах куфи разных времен и регионов.  Однако наиболее близок к булгарскому стиль так называемого карматического куфи, который получил большое распространение в X - XI вв. и часто применялся при переписывании Корана. Трудно сказать, каким было влияние карматического куфи на булгарское письмо - прямым или опосредованным - но оно очевидно. Может быть Кораны, написанные этим почерком, появлялись у булгар уже в X веке, в связи с пребыванием в Булгарии посольства багдадского халифа. Такие Кораны в дальнейшем могли привозить и булгарские паломники - хаджи. С большой долей вероятности можно предположить, что и в самой Булгарии переписывание многих экземпляров Корана шло под сильным воздействием карматического куфи. Также вероятно и то, что на протяжении веков этот стиль в Булгарии эволюционировал и к концу XIII в. приобрел именно те конкретные начертания, что мы видим в надписях надгробных стел. Одно ясно: куфи эпитафий сильно отличается и от куфи булгарских монетных надписей, и от архитектурной куфической эпиграфики, так как он имеет другое происхождение, другие корни.

Кадыров Р.М. Источники по истории старотатарской письменности XIII - XVIII вв. и их палеографические особенности. Казань, 1999.

(Термин "карматический куфи" не встречал нигде, кроме работы Р.М.Кадырова.)