Жюри международного кинофестиваля в Дели под председательством знаменитой Жанны Моро присуждает главный приз «Золотой павлин» нашей ленте «Жестокий романс». Получить приз престижного киноконкурса всегда приятно, но в данном случае для меня это было особенно важно. Ибо на Родине разгул прессы по поводу картины продолжался. Я получил приз, поцеловал Жанну Моро, поблагодарил жюри и даже не смог остаться на банкет по поводу закрытия фестиваля — самолет Аэрофлота улетал в ту же минуту, когда начиналось пиршество. По приезде домой я не удержался и тиснул небольшую заметку в «Советской культуре» под названием «Экспедиция за „Павлином“». Очень уж хотелось утереть нос остолопам от литературоведения...

Эльдар Рязанов
15 января, 1985 г.

Жизнь в дневниках

Ведь образование предполагает наличие того, что образовывать, а именно: характер, личность. Там, где их нет, где образование протекает без субстанции, как бы в пустоте, в лучшем случае возникнет только знание, но не любовь и не жизнь. Чтение без любви, знание без благоговения, образование без сердца тягчайшие грехи перед духом.

Герман Гессе
• Магия книги

Жизнь в дневниках

Красота – это состояние души.
Я всегда говорю, что самое важное – не быть красивой, а чувствовать себя красивой. И это, скорее, идет от внутренней зрелости, чем от внешних данных.

Моника Беллуччи

Жизнь в дневниках

Хочу баловаться.

Лев Толстой
15 октября, 1900 г.

Жизнь в дневниках

Ремарк был удивительно деликатный человек с чуткой, ранимой душой и тонким талантом, в котором всегда сомневался. Мы были соотечественниками. Говорили на одном языке, который любили. Родной язык — это великая сила!

Впервые я встретила его в Венеции, в Лидо. Ремарк подошел к моему столику и представился. Я чуть не упала со стула. Такое все
еще случается со мной, когда известные люди вот так, «живьем» предстают передо мной. На следующее утро я встретила его на пляже, куда пошла погреться на солнце и почитать своего любимого Рильке. Ремарк подошел ко мне и, посмотрев на книгу, сказал не без иронии: «Как я вижу, вы читаете хорошие книги!» «Хотите, я вам прочту несколько стихотворений?» — предложила я. Он скептически посмотрел на меня. Киноактриса, которая читает?! Я читала ему наизусть «Пантеру», «Леду», затем
«Осенний день», «Первые часы», «Могилу молодой девушки», «Детство» — все мои любимые стихи. «Давайте уйдем отсюда и поболтаем», — сказал он.

Я последовала за ним.
Я последовала за ним и в Париж — и теперь слушала его. Все это было до войны.
Там были ночные клубы, которые он любил, лучшие вина, которые он узнавал по вкусу. Меня всегда окружали мужчины, знающие толк в винах, ведь заказывают обед
они. Ремарк знал вина каждой страны, мог определить название, дату производства, не глядя на этикетку. Это доставляло ему большое удовольствие.

Писал он с большим трудом, иногда на одну фразу затрачивал часы. Всю жизнь он находился под бременем феноменального успеха своей книги «На Западном фронте без перемен». И был убежден, что такой успех не только не будет превзойден, но никогда больше не повторится. Он был грустным и очень ранимым человеком.

Марлен Дитрих
• Размышления

Жизнь в дневниках

Не гоняйся за счастьем: оно всегда находится в тебе самом.

Пифагор

Жизнь в дневниках

Вся суть жизни в том, чтобы умереть молодым как можно позже.

Эшли Монтагу

Жизнь в дневниках

Ценность путешествию придает страх. Потому что в какой-то момент, вдали от родной страны, родного языка нас охватывает смутный страх и инстинктивное желание вернуться к спасительным старым привычкам. Это самая очевидная польза путешествий. В это время мы лихорадочно возбуждены, впитываем всё, как губка. Ничтожнейшее событие потрясает нас до глубины души.
В луче света мы прозреваем вечность. Путешествие как самая великая и серьезная наука помогает нам вновь обрести себя.

Альбер Камю
Январь, 1936 г.

Жизнь в дневниках

У парня на соседней улицы был Volkswagen Beetle. Он мечтал сделать из него Porsche. Паренёк тратил всё своё время и деньги на аксессуары для машины, чтобы она лучше выглядела и мощнее звучала. Но, когда он закончил, у него был не Porsche. Это был просто громкий и уродливый Volkswagen Beetle.

Стив Джобс
Из интервью журналу "Fortune"
Ноябрь, 1998 г.

Жизнь в дневниках

Как мало подлинного счастья ждёт супружескую чету, соединившуюся под влиянием страстей, которые оказались более сильными, чем чувство ответственности и долга.

Джейн Остин
• Гордость и предубеждение

Жизнь в дневниках

Многие – вот хотя бы ты – верят, что богатые и могущественные люди получают от жизни больше наслаждения, чем простые смертные. Вера эта крайне наивна, что хорошо знает любой богатый человек. И я могу научно объяснить почему. Много про это думал.

Дело в том, что способность получать удовольствие от физического мира ограничена нашими сенсорными каналами – кожным покровом определенной площади, парными органами зрения, слуха, обоняния – и одним-единственным языком с вкусовыми пупырышками. Можно отнести сюда же и гениталии.

У этой системы очень узкая, как говорят технари, полоса пропускания.
Даже если одновременно массировать все тело самым откровенным и бесстыдным способом, услаждать глаза прекрасными картинами, уши – божественной музыкой, а рот – разными волшебными вкусняшками, по-настоящему большим деньгам тут развернуться негде. Насыщение системы наступит быстро.

Нельзя растворить в маленькой кастрюльке с водой сколько угодно соли, даже если это зеленая соль земли. Да, за тысячу долларов можно купить больше физического удовольствия, чем за сто. За десять тысяч – чуть больше чем за тысячу. Но за сто тысяч уже не купишь больше, чем за десять. Вернее, купить можно, но это будет уже не физическое удовольствие. С какого-то порога все наслаждения становятся чисто ментальными.

Бедному Калигуле приходилось разводить в уксусе жемчужины и пить получившуюся гадость в окружении льстецов и клевретов. Механизм наслаждения здесь такой: император пьет раствор миллиона сестерциев, вокруг стоят зрители, которые об этом знают, Калигула знает, что они знают, а они знают, что он знает, что они знают. Лабиринт, что называется, отражений.

Растворить много соли в маленькой кастрюльке, как я уже сказал, нельзя. Но вот отразиться в ней может хоть пачка соли, хоть вагон, хоть целый состав. И именно с этими отражениями богатые люди и работают аж с самого бронзового века.

Мы, сегодняшние Калигулы, плаваем мельче, чем былые, но тем же самым стилем. Надо постоянно напоминать себе и другим, что пьешь вино за десять тысяч, а не за тысячу, ибо язык особой разницы не ощутит. Мы пьем, таким образом, не вино, а растворенный в нем нарратив.

Главное, чем наше время отличается от античности, это тем, что растворимые жемчужины научились создавать и для бедноты – хотя бы в виде дорогих мобильных телефонов. У тебя ведь есть крутой мобильник? Тогда ты знаешь, что такое нарратив продвинутой бедности. Это, конечно, страшновато. При римлянах хозяин раба хотя бы оплачивал ошейник, а в наше время рабы недоедают, чтобы его купить.

Правда, и хозяин у нынешнего раба уже другой – это не кто-то конкретный. Это не человек и даже не злой дух. Хозяин, так сказать, распределен по ноосфере.
Искать точнее бесполезно: если разобраться, мы все в рабстве у нарративов, и у каждой социальной страты они свои. Думаю, что за этим внимательнейшим образом следят – опять-таки не в целях служения абстрактному злу, а для оптимизации торгового баланса.

Чтобы продать товар, надо сначала продавить борозду в мозгах.
После этого люди получают радость уже не от «удовлетворения потребностей», как наивно верили советские теоретики, а от приближения своего образа к закачанному в них шаблону. Другими словами, главной потребностью нового человека становится совпадение его отражения с химерой.

Виктор Пелевин
• Тайные виды на гору Фудзи

Жизнь в дневниках

Нынче ночью думал о том моём старинном тройном рецепте против горя и обиды:
1) подумать о том, как это будет неважно через 10, 20 лет, как теперь стало неважно то, что мучало 10, 20 лет тому назад;
2) вспомнить, что сам делал, вспомнить такие дела, которые не лучше тех, которые тебя огорчают.
3) Подумать о том, в сто раз худшем, что могло бы быть.

Лев Толстой
20 ноября, 1897 г.

Жизнь в дневниках

Опасное дело — убедить человека, что он во всём подобен животному, не показав ему одновременно и его величия. Не менее опасно — убедить в величии, умолчав о низменности. Ещё опаснее — не открыть ему глаза на двойственность человеческой натуры. Но поистине благотворно показать обе стороны.

Блез Паскаль

Жизнь в дневниках

Порою меня озадачивает противоречивость собственной натуры. Я вижу, что во мне одновременно сосуществуют несколько разных людей, и тот, кто берёт верх в данную минуту, рано или поздно уступит своё место другому. Но кто из них истинный я? Все вместе или никто?

Сомерсет Моэм

Жизнь в дневниках

Скучал, пьянствовал, ел шоколад.

Пётр Чайковский
5 февраля, 1889 г.

Жизнь в дневниках

Излагать истину некоторым людям — это всё равно, что направить луч света в совиное гнездо. Свет только попортит совам глаза, и они поднимут крик. Если бы люди были невежественны только потому, что ничему не учились, то их, пожалуй, ещё можно было просветить; но нет, в их ослеплении есть система… Можно образумить человека, который заблуждается невольно; но с какой стороны атаковать того, кто стоит на страже против здравого смысла?

Дени Дидро

Жизнь в дневниках

Сегодня, дусик мой, ровно три месяца, как мы повенчались.
Я был счастлив, спасибо тебе, моя радость, целую тебя тысячу раз.

Антон Чехов
Из письма О. Л. Книппер-Чеховой
25 августа, 1901 г.

Жизнь в дневниках

Что только не было обещано человеку: страна Утопия, коммунистический рай, новый Иерусалим и даже далёкие планеты. Но он всегда хотел лишь только одного: собственный дом с садом.

Гилберт Честертон

Жизнь в дневниках

Человек страдает не столько от того, что происходит, сколько от того, как он оценивает происходящее.

Мишель Монтень

Жизнь в дневниках

К людям надо быть снисходительнее! Да, это верно. Но достигнуть этой всеобщей снисходительности, никогда не возмущаясь всеми жизненными явлениями, невозможно. Нередко сам темперамент человека не допустит этого. Разум объясняет все эти явления, а чувство противоречит, возмущается. Скверно и гадко делается, когда видишь, что не ладишь с собою.

Анна Волкова
1 августа, 1887 г.

Жизнь в дневниках