Флорентийские купцы Барберини вели свой род с XI века, когда поселились на берегах реки Арно, долгое время успешно торговали шерстью и зерном, а в конце XVI века отдельные представители семейства перебрались в Рим, где и достигли пика могущества, когда в 1623 году кардинал Маффео Барберини занял папский престол под именем Урбана VIII. Как водится, титулы и сопутствующие им деньги и привилегии лавиной обрушились на Барберини, спешно заключались самые выгодные браки с представителями других знатных семейств - одним словом, происходило ровно то же самое, что в течение многих веков случалось в Вечном Городе и за его пределами. Несколько родственников Урбана стали членами Священной Коллегии, и один из них, Франческо, спустя два десятка лет после смерти дяди заказал основанной его семьёй мануфактуре серию гобеленов, посвящённых жизни понтифика. Конечно же, на них не найти намёков на знаменитый процесс Галилея или отголосков Тридцатилетней войны, значительная часть которой пришлась на правление Урбана, при всём образовании и уме, не удержавшем на службе подающего надежды дипломата по имени Джулио Маццарини, но нашло отражение покровительство искусствам, на которые Папа не жалел средств.
Картоны с эскизами выполнил Антонио Герарди, узоры по периметру отдельно разрабатывал Джузеппе Беллони (ныне можно увидеть в палаццо Барберини), а их задумки в 1663-1665 гг. воплотила в жизнь ткачиха Мария делла Ривьера.
Гобелены представлены в музеях Ватикана.

В апреле-июне 1717 года Пётр Великий находился с официальным визитом во Франции. В качестве парижской резиденции был выбран отель Ледигьер, где 10 мая русского царя навестил его семилетний французский коллега Людовик XV.

Веком спустя король Луи-Филипп заказал для превращённого им в музей Версаля картину, на которой должна была быть запечатлена эта историческая встреча. Работу поручили художнице Луизе-Мари-Жанне Эрсен (Louise-Marie-Jeanne Hersent), справившийся с заказом менее чем за два года (1838-1840). За основу сюжета она взяла эпизод из мемуаров герцога Сен-Симона, в котором говорится, что Пётр Алексеевич поднял на руки Людовика Людовиковича, к изумлению стоявших за спиной у последнего герцога Мэнского, маршала Вильруа и воспитателя короля, Анри-Эркюля Флёри. Справа от Петра, за креслом, можно увидеть регента, Филиппа Орлеанского, прапрадеда Луи-Филиппа. Фигура в чёрном принадлежит князю Борису Ивановичу Куракину, дипломату, выступавшему на данной встрече в качестве переводчика.

Семейное фото, сделанное во время эпидемии испанки. 1918