Французы в грядущем году выпускают очередную экранизацию (?) Дюма, на сей раз в двух частях.

https://youtu.be/if4AL4fXrT8

Интерактивная карта Парижа, где можно увидеть дома разных периодов возведения.

https://www.comeetie.fr/galerie/BatiParis/#13.51/48.8384/2.3330/-47.1

Семь холмов будущего Рима в пору, когда местные жители пасли коз и вряд ли помышляли об имперском величии.

Ришелье о французах:

«Обычная для французов легкомысленность заставляет их желать перемен по причине того, что нынешнее состояние дел им наскучило».

«Французы в равной степени жаждут войны и покоя».

«Все дела во Франции делаются с жаром лишь в самом начале».

«Во Франции никогда не наводят порядок из предосторожности, и даже когда наступает болезнь, ее нисколько не лечат, но из приспособленчества, что всегда связано с предрассудками в отношении государства, которое четко сознает, что частные интересы всегда предпочитаются общим».

«Для французов более, чем для всех других народов, свойственно повторять все, что говорят общественные деятели, как потому, что им от природы свойственно желание поговорить, так и потому, что свобода презирать власть и уклоняться от правительства, имевшаяся у них долгое время, укоренилась в них».

«Во Франции самым лучшим лекарством является терпение, поскольку мы так легкомысленны, что неспособны долгое время придерживаться одного плана, в особенности, когда план этот жесток и недобр».

«Перемены не должно принимать за смертельный кризис какого-либо дела, поскольку наши настроения так переменчивы, что не укрепившись должным образом в добре, мы возвращаемся ко злу».

«Наши настроения так скоротечны, что мы хотим исполнения своих желаний сразу же, едва только сформулировали их».
———
Сразу чувствуется, что у человека наболело за долгие годы работы с соотечественниками.

Лионель!!!
Величайший, теперь официально.

Фрески Беноццо Гоццоли «Шествие волхвов» (ок. 1459-61 гг.) украшают т.н. часовню (капеллу) волхвов во флорентийском палаццо Медичи-Риккарди, резиденции знаменитого семейства. Среди 150 персонажей процессии можно узнать членов семьи заказчика, Пьеро Медичи (на репродукции его можно угадать в оседлавшем белого коня мужчине слева), а также его знаменитых современников, вроде Иоанна VIII Палеолога.

Друзья, с Наступающим!
Пусть Новый год будет просто счастливым.

Новеллино

В одном симпатичном небольшом издании с надписью на обложке «Мазуччо. Новеллино» автору канала попалась занятная история.

В новелле - как и положено, в духе «Декамерона», - рассказывается о том, как прибывший в Мантую в свите Папы Пия II некий молодой кардинал позарился на жену горожанина, которая, вот незадача, оказалась не только красивой, но и ужасно добродетельной. Поняв, что орешек ему попался крепкий, данный персонаж делает ход конём - сговаривается с мужем, чтобы тот за три сотни дукатов (очень приличная сумма по тем временам) сам привёл в дом высокого гостя свою благоверную. Муж охотно соглашается, но жена в восторг от подобного предложения не приходит. Посопротивлявшись некоторое время, она, в конце концов, сдаётся, понимая, что заезжий казанова молод, хорош собой, любезен и щедр (а ещё неприлично богат и занимает высокое положение в курии). Отдельным бонусом становится совместный альковный опыт, после которого довольная дама сама отдаёт деньги мужу и остаётся с новоявленным любовником.

Перечисленные выше ТТХ последнего сразу же показались подозрительно знакомыми. Ибо на 1459 год (когда состоялся визит Пия в Мантую) вице-канцлеру (де-факто второму человеку после понтифика) Родриго Борджиа исполнилось 28 лет, был он, согласно описаниям современников, весьма привлекателен - и далее по тексту. Плюс нестандартный (читай: нахальный) ход с завоеванием дамы вполне увязывается с поведением пациента. Например, с романом с Джулией Фарнезе (чей муж приходился родственником дону Родриго). Или с письмом, которое Пий II год спустя отправил в Сиену (см. следующий пост).

И действительно, в 1874 году Луиджи Сеттембрини пришёл к такому же выводу, изложив его в предисловии к изданию «Новеллино».
Одним словом, литературные байки не всегда такие уж байки.

NB. Предполагают, что Ваноцца Каттанеи была родом из Мантуи. А примерно в промежутке между 1460 и 1462 появился на свет первенец Родриго, Пере Луис (Пьерлуиджи).

«Возлюбленный сын, до Нашего слуха дошло известие, будто бы четыре дня назад ты принимал участие в некоем празднестве в садах Джованни де Бикис, куда сошлись многие женщины Сиены; забыв о сане, коим ты облечен, ты находился среди них с семнадцатого до двадцать второго часа. При этом тебя сопровождало еще одно духовное лицо, столь желавшее оказаться на празднике, что его не остановили ни забота об авторитете святой церкви, ни хотя бы мысль о собственном возрасте. Мы слышали, что танцы в означенных садах отличались самым необузданным весельем и не было там недостатка в любовных соблазнах, ты же вел себя так, как обычно ведет себя в подобных случаях мирская молодежь. Стыд мешает Нам продолжать, ибо речь идет о таких делах, самое упоминание о коих несовместимо с твоим саном, не говоря уже об участии в них. Как нам сообщили, ни один из родственников этих девиц — ни отец, ни брат, ни муж — не был приглашен и не присутствовал на вашем сборище, чтобы не помешать веселью.
Слышали Мы также, что вся Сиена только и говорит, что о развлечениях твоего преосвященства. Во всяком случае, здесь, на водах, где собралось множество людей всякого звания, и духовных и светских, ты уже стал притчей во языцех.
Скорбь Наша из-за этих событий, пятнающих достоинство церкви, безмерна. Поистине, правы будут теперь те, что станут упрекать Нас; правы, говоря, что Наше богатство и власть служат лишь погоне за наслаждениями. Как сможем Мы теперь призывать к благочестию князей, пренебрегающих своим долгом перед святой церковью, чем ответим на насмешки невежественной толпы? Пастырь, чья жизнь не безупречна, губит и себя, и свою паству. И столь же сурового осуждения заслуживает наместник Господа Христа, если постыдные деяния совершены кем-нибудь из его подчиненных.
Возлюбленный сын мой! Ты возглавляешь епископство Валенсийское, первое в Испании; ты канцлер католической церкви и, наконец, ты — кардинал, один из советников Святейшего престола. Все это делает твое поведение еще более предосудительным. Размысли сам, прилично ли твоему преосвященству шептать ласковые слова юным девицам, слать им фрукты и вино и проводить время в непрерывной череде развлечений. Знай, что Мы с сокрушенным сердцем выслушиваем порицания в твой и — косвенно — в Свой адрес; и многие здесь уже говорят, что твой дядя, покойный Каликст, сделал ошибку, доверив тебе столь ответственные посты.
…Поистине мы собственноручно раним себя, мы накликаем на свою голову злую беду, допуская, чтобы наши поступки бесчестили дело церкви. Расплатой нам будет позор в этом мире и загробные муки. Возможно ли, сын мой, чтобы разум не подсказал тебе все эти доводы? Неужели следует разъяснять, что прозвание волокиты и любезника несовместимо с кардинальским достоинством?
Ты знаешь о Нашей неизменной любви к тебе, о том, сколь высоко Мы ценим твои способности. Если ты дорожишь Нашим добрым мнением, то помни, что должен изменить свой образ жизни. Твоя молодость объясняет многое, но не может служить оправданием, и тем больше у Нас оснований ныне обращаться к тебе со словами отеческого упрека.
Петриоло, 11 июня 1460».

(Справедливости ради, стоит отметить, что после ответного послания Борджиа Пий смягчил тон, признав, что подвиги двух его собратьев во Христе несколько преувеличили. Подозреваю, окажись всё правдой, обоих бы сиенцы повесили прямо в саду. Скорее всего, для дорогих гостей нагнали девиц с пониженной социальной ответственностью, а те, кого на праздник души не пустили, сочинили про растление жён и дочерей благородного сословия).