#горячаяультрасовременность
Новый выпуск «Горячей ультрасовременности» – о книге «Расцветает самая красная из роз» Лив Стремквист. Книга о том, что стало с любовью при позднем капитализме: мы стали относиться к ней как к товару или услуге. Если любовь противоречит культуре self care или направлена на объект, входящий в конфликт с представлениями о здоровых равноправных отношениях, то ее принято изжигать каленым железом или хотя бы скрывать от подруг-феминисток. А Лив Стремквист такая пишет: а вот и нет, в иррациональном чувствовании и заключается вся прелесть любви.
После этой книги многих моих знакомых подотпустило насчет их деструктивных романтических чувств. И это тоже в каком-то смысле селф кеар.

Обо всем этом говорим с режиссеркой Элиной Куликовой. https://soundcloud.com/youknowbetter/10-rastsvetaet-samaya-krasnaya-iz-roz-liv-stryomkvist

Иногда вспоминаю, что у меня есть феминистский канал (или приходят предложения о рекламе вдруг) и думаю с неловкостью: ну я же уже не про это хочу. Более того, мои болевые точки сейчас расходятся с общей повесткой: меня интересует гетеросексуальные моногамные отношения, нормативные семейные структуры и кровное родство. То есть все то, что мои коллежанки разных волн давно похоронили.

А потом читаю описание канала «критика репрессивных практик современности» – и понимаю, что такая формулировка дает возможность писать о чем-угодно. В том числе о том, что я сейчас ощущаю как подавление. Сейчас самая репрессивная практика для меня – существование в среде, где все знают, как надо и как не надо, и по щелчку готовы тебе предъявить это свое знание. Это свойство времени, и я не против. Мне нравится внимание к этичности происходящего и деколониальный гарпун современной критической теории. Но я просто хочу сказать, что это может быть довольно трудно. Особенно, если у тебя и твоих друзей есть нарциссические черты, и тебе просто до зареза важно признание и статус. И тут, конечно, репрессивность уже исходит изнутри и имеет психологические причины.

«Ранние формы критической теории, такие как психоанализ, марксизм, или ницшеанский (фукодианский) анализ власти, ищут под поверхностными репрезентациями и нормативными манифестациями – подсознательное, влечение к смерти или вечную классовую борьбу за власть. Более поздние формы критики, такие как пост-колониальные исследования, действуют как гарпун, который пронзает слои ложных представлений, чтобы поразить Левиафана империи, плывущего в глубинах нашей блестящей либерально-демократической пены»

Eyal Weizman, Matthew Fuller, ‘Investigative Aesthetics: Conflicts and Commons in the Politics of Truth‘

Попыталась разобраться (ну как разобраться – просто дочитать до конца длинный текст на Сигме) в том, что произошло между Гаражом и Иваном Исаевым, который был куратором Мастерских Гаража, где молодым художникам на год предоставляется мастерская и жилье в Москве.

Художники хотели оставаться в Мастерских ночевать и вообще задерживаться, а руководство Гаража было против – так как помещения нежилые, плюс снято же жилье. Иван был на стороне художников и отстаивал их право оставаться в Мастерских на ночь. В коротком пересказе симпатии как будто даже на стороне институции, да? У меня так было, когда мне в первый раз рассказали.

Иван Исаев объясняет, почему хорошо бы художникам самим решать, где им спать и сколько работать (согласна). И еще, что шаттл неудобный, дорога до снятых апартаментов долгая (от 40 минут), людям тупо холодно туда ехать в переполненном автобусе вечером (тут я представляю, как может быть неуютно приезжему в Москве зимой, в автотранспорте). Но вместо того, чтобы решать эти проблемы, руководство, судя по цитатам из писем, которые приводит Иван, встает в позу родителя, который обвиняет художников в инфантилизме и говорит что-то вроде "не нравится – пусть уезжают домой" и "я в ее возрасте". И тут у меня уже вскипело. Ирония в том, что программа резиденции проходит под общим лозунгом гостеприимства (On hospitality, food politics, and being-in-common)

В общем, руководителям культурных институций стоит всерьез задуматься о тоне разговора с подчиненными и патронируемыми. И об общих принципах работы. Таких кейсов, когда конфликты внутри институций выносятся на публику, становится все больше. И несмотря на то, что такие конфликты могут быть сложными, симпатии публики точно не будут на стороне тех, кто позволяет себе грубость или пренебрежение из позиции власти. Даже если это власть, которая осыпает возможностями – чувство благодарности не единственное, которое художник имеет право проявить в этом случае.

«Эта ситуация, когда есть дающая рука, а человек теряет право голоса в обмен на подачку с этой руки. Это ненормально. Это уязвление человеческого достоинства. Именно симптоматичность этой ситуации намного более травмирующая».

https://syg.ma/@ivan-isaev/ivan-isaiev-how-to-curate-garage-studios-vyksa-konfierientsiia-iskusstvo-i-praktiki-ghostiepriimstva-27-tochka-11-tochka-2021

Досмотрела сериал «Штисель». Кажется, говорить сегодня о таких вещах, как семья, любовь и примирение, противостояние отца и сына – сегодня можно только на примере ортодоксальных сообществ.

Меня тронуло, как несмотря на то, что старшие постоянно ведут себя авторитарно и жестоко по отношению к младшим, те их раз за разом прощают – кто легче, кто труднее – и продолжают оставаться с ними.

Мне кажется, что даже после всех наших феминистских прозрений это свойство родственников оставаться близкими – оно какое-то хорошее и в чем-то святое. Не потому что надо помогать стареньких злодеям, нет. Ничего этого не надо. Но просто если ты любишь, ты как бы очень нежный и мягкий. А это ведь неплохое качество на самом деле.

Современная этика призывает идти войной на несправедливость, чтобы скорее прекратить угнетение. Но это как заставлять траву скорее расти. А еще ты как будто оказываешься должен этому миру побороться – разорвать все связи с насилием и угнетением в своей жизни – во благо мира. Назвать своими именами, пройти терапию, бросить в костер, никогда не повторять. А если ты мягкий и остался за столом с папой и мамой и слушаешь весь их набор изранивших тебя ценностей, то ты жертва. Вот этот сериал показывает, что можно не только рвать, но и оставаться за столом, меняться внутри косной системы, пробовать менять ее просто самим фактом своего инакового существования здесь же.

также смотрите, какой красивый главный герой

У меня почему-то к Новому году поднимается страх упущенных возможностей и времени, которое я теряю прямо сейчас. В таком состоянии любой пост в соцсетях – ножом по сердцу. Потому что если там написано что-то хорошее: чья-то ловко сформулированная идея, карьерное достижение или просто отзыв о прочитанной книге – то это вызывает зависть и автоматическую мысль «а я тут сижу, ничего не делаю, месяц не могу дочитать/дописать/доделать». А если написано что-то, что я воспринимаю как недостойную моего времени чушь, то я снова ругаю себя: «сижу тут и читаю какую-то хрень, вместо того, чтобы заниматься делом». И поверх это все полируется психотерапевтически грамотным «ну вот опять я ругаю себя, а ведь знаю, что это только мешает».

Обычно этот мысленный путь заканчивается приколачиванием себя к стулу методом pomodoro – но удовлетворения от этого никакого. Особенно когда день клонится к вечеру, небо за окном сереет, и встаешь ты, мягко говоря, не засветло. И общий вывод, который делает организм: all work and no fun...

Есть ли еще какие-то методы? Вчера посмотрела видео, простите, Садгуру, который говорит в ответ на вопрос о дисциплине, что нужно информационно поголодать, не смотреть в телефон и соцсети, не делать ничего долгое время, и тогда все важные дела встанут перед тобой во всей своей важности для тебя.

Не уверена, что все так. Но мой опыт говорит, что если рано вставать и садиться за работу, не отвлекаясь на соцсети, а потом делать двадцатиминутные перерывы, во время которых просто смотреть в потолок, то эффективность повышается в разы. Ключевое тут – смотреть в потолок, наблюдать за своими мыслями, не потреблять ничего из вне.

15 декабря умерла белл хукс.

Трудно собраться с мыслями, чтобы написать о ней. белл хукс для меня — безусловная фигура номер один в феминизме. Хотя в феминизме не должно быть фигур номер один, и уж она, конечно, взявшая псевдонимом имя своей бабушки, писавшая его с маленькой буквы, чтобы подчеркнуть не-индивидуальность, коллективность тех идей и принципов, о которых она писала — наверное, не захотела бы такой считаться.

Тем не менее, она была для меня ориентиром в мире феминистской мысли. Ее тексты дают ясный ответ на вопрос, который меня всегда волновал: как думать, писать, строить теорию для всех, в солидарности, ради общего освобождения? В сущности, весь Черный феминизм об этом. Я открывал для себя Черный феминизм через белл хукс.

В какой-то из ее книг я прочитал историю, к которой потом бесконечно возвращался в мыслях. Кажется, это была книжка Сlass Matters, но я не помню точно и у меня ее нет под рукой, так что не ручаюсь за детали. История о том, почему в ее книжках никогда нет сносок с источниками. Она рассказывает, что думала о том, как оформлять ссылки на источники, и вспомнила свой разговор с подругами и коллегами на фабрике, где она работала в то время или незадолго до того. Они говорили, что, если в книжке есть сноски, они такую точно не купят, потому что это верный признак, что она слишком сложная. Если я буду ставить сноски, рассудила хукс, эту книжку никогда не прочитают мои подруги с фабрики. Поэтому в ее книгах никогда нет сносок.

В минуты сомнений я себя спрашиваю, что бы сделала белл хукс.

Я бы хотел, чтобы с ее текстов начинались все курсы феминистской теории. Может быть, все учебные курсы вообще.

С другой стороны, в том и суть, что она писала теорию для жизни, а не для академии. Ту теорию, которую можно и нужно использовать на улице, на кухне, в «Пятерочке» и в отделении полиции.

Rest in power, как говорят в антирасистском движении.
Покойся в силе.

Дискуссия, которую начал Мильчин, а продолжила Майя Кучерская – о том, как расплодились литературные курсы – настолько скучная, что написать я о ней решила только для того, чтобы, начиная с этого поста, открыть комментарии в этом канале.

Я не вижу ничего плохого в том, что на писательских курсах:

- писатели зарабатывают деньги преподаванием
- офисные служащие находят себе творческое занятие
- все вместе обретают новых друзей и создают среду
- увеличивается количество плохих и хороших писателей
- обкатываются новые методы обучения литературному мастерству
- молодые люди учатся без стеснения называть себя писателями и писательницами, и преподавательницами, размывая элитизм этих профессий

А что касается падения уровня литературы (кажется, об этом тоже шла речь), так он будет только расти, потому что будет расти конкуренция, индустрия и все цветы.

Продолжая тему эффективности, которую я начала пару постов назад, расскажу, к чему пришла недавно на терапии, заявив терапевтке, что мне нужно срочное! простое! как мятный чай! средство для эффективности.

С таким запросом что я могла получить еще, как не старый добрый совет перестать лупить себя по голове за не сделанное, и сильно хвалить за каждое завершенное дело. Мы, зрелые терапевтизированные личности, воспитанные котиками из фем-пабликов 2010-х, вроде должны знать эти методы (я встала с кровати и умылась – уже победа!), но ведь каждый раз звучит как эврика. Я вот заметила, что когда себя хвалю, одновременно еще и обесцениваю: «ведь можешь когда хочешь», «так много страданий, а сделано за пять минут», «еще чуть-чуть и будешь успевать все как N».

И даже сейчас! Следующей фразой я хотела написать «какой же токсичной я сама для себя бываю» вместо «какое же великое понимание и мощный прорыв я сделала».

Интересная теория Ольгерты Харитоновой о двух векторах развития общества – гинакси и андракси. Первый строится на субъектно-субъектных отношениях, которые выстраивает мать с ребенком (потому что удовлетворяет потребности ребенка), а второй на субъектно-объектных, которые выстраивались между мужчиной и женщиной в сексе. Первый, как мы понимаем – это забота, второй – патриархат.

«Мать направлена на ребенка, его потребности и желания. Это диктуется не только заботой о нем, но и агапэ — бескорыстной, милосердной любовью. S-S отношения матери и дитяти односторонни: они предполагают активность, субъектность матери и отношение ее к ребенку как к равнозначному и равноценному началу, кого не следует использовать в собственных интересах. Эти отношения не взаимны: ребенок по большей части относится к матери как к объекту, которым он пользуется в качестве источника питания и тепла. Но вырастая в таких отношениях, он может их перенять и воспроизвести во взрослом состоянии.

Все человеческие отношения, между друг другом и окружающим миром, в основе своей имеют два этих прототипа: S-O и S-S. Механизм патриархата работает на первом типе отношений. Поэтому с рассмотрения сексуальных отношений мы и начнем».

что думаете?

https://syg.ma/@olgerta-ostrov/sieks-za-sotsialnost

P.S. Только прошу мужчин не обижаться, Ольгерта пишет:

«Когда я пишу об S-O отношениях как модусе вивенди мужчин и об S-S отношениях как модусе вивенди женщин, то я не имею в виду, что это биологические характеристики двух разных полов. Никто не запрограммирован генетически на те или иные отношения. Различным способам выстраивания отношений с миром обучают, правда, с младенчества, поэтому и говорят о ЖГС (женской гендерной социализации) и МГС (мужской гендерной социализации). То есть это всё те же характеристики социальности, а не биологии человека. И да, любой мужчина способен выстраивать S-S отношения, просто от него они потребуют дополнительной включенности. Так же как и женщины объективируют других, приспосабливаясь к патриархату».

Приглашаю всех в новый канал, где люди делятся примерами обесценивания их со стороны близких. Весело!

Мама и успехи
- Мам, у меня персональная выставка в Риме!
- Да ладно тебе, всё это ерунда, главное родить ребёнка
Шли годы, смеркалось.
-Мам, меня на Золотую Маску номинировали
-И чего ты радуешься, это же всего лишь номинация

Сорри, пишут, частный канал. А вот если по этой ссылке?

#горячаяультрасовременность
В новом выпуске моего подкаста с Мариной Винник самой важной мне кажется мысль, которую Марина выделила в тексте Поля Пресьядо: о том, что пересечение границ гендера схоже с пересечением государственных границ, так рьяно защищаемых всеми. И что самое страшное, это не сам факт пересечения границы, а то наказание, которое общество и государство накладывает на человека, который границы пересекает.

«Если человеку хочется пересечь границы туда и обратно, любой мыслящий субъект должен в этом человека другого фасилитировать, помогать: давай, перейди!»

https://soundcloud.com/youknowbetter/11-pol-presyado-ya-monstr-chto-govorit-s-vami

Вот этот выпуск Straight Talk With Gay People – лучшее доказательство того, что права ЛГБТиК+ людей в России – это не какие-то западные ценности, принесенные сюда коварными иноагентами. История о трансдевушке, которая до недавних пор была капитаном ФСБ и бесконфликтно существовала бы внутри этой организации и поныне, если бы ей позволили, – говорит о том, что сексуальность или гендерная идентичность вообще не коррелирует с какими-то условными «ценностями».

Если бы это поняли, наконец, те, кто принимает законы.

В эти дни, когда кажется, что для инакомыслия в России реально настали последние времена, я думаю о том, какой подвиг совершает Карен Шаинян и его команда, создавая эту передачу – именно в той интонации и с тем подходом, как если бы дело происходило в 2012, а не в 2022 году. Оставаться витальным, радостным, смелым и открытым сейчас – не просто сложно, это какой-то акт эстетического протеста. Танцуй, как будто тебя никто не видит. Работай так, будто тебе ничто не грозит.

https://www.youtube.com/watch?v=E196ZxNJJ7w

По-моему, выпустить сегодня разговор с Полиной Жеребцовой – отличная идея создателей подкаста Медузы "Что случилось". Ее детский дневник, описывающий события двух чеченских войн, важно прочитать каждому, кто представляет войну только по новостям и учебникам, а также художественным произведениям о ВОВ. Полина прямо свидетельствует о том, как выглядит современная война (с артиллерийскими бомбардировками живых кварталов российской авиацией в частности), о том, что происходит в момент обстрела и после, почему мирные люди не покидают свои города, и как ведут себя военные с разных сторон. После прочтения ее дневников никто не станет говорить, что война – это необходимое зло.

https://meduza.io/episodes/2022/05/09/voyny-konchayutsya-no-ne-ostavlyayut-teh-kto-ih-perezhil-govorim-s-polinoy-zherebtsovoy-ona-rosla-v-chechne-vo-vremya-dvuh-voyn-i-s-detstva-vela-dnevnik