​​Из письма Елбыздыхъо Бритаева к Цоцко Амбалову

"Мой старший брат, мой горящий пламенный Цоцко! Привет тебе!

Боюсь я твоего пламени, оно заразительно искрометно! Боюсь, что если заражусь, то сгорю дотла и угасну. Ведь это ты неугасаем. В тебя Осетия вложила весь пыл свой, тобою она выразилась.

Я рад, что пишешь мне. Благодарен за откровенность, с которою ты всплакнул над бедной нашей молодежью. Грустно это, печально и больно. Но пугаться этого не нам! Язв и болячек, как ты говоришь, так много, что на теле Осетии нет ни одного живого места. А я прибавлю, что и душа ее так же сильно уязвлена. Какую бы язву не лечить, за все спасибо, только бы вылечить. Ведь наша больная совершенно беспомощна. Так не спрашивай же меня, какие болячки я буду лечить, не спрашивай, потому что их много. Во всяком деле прежде всего метод, и ты прв, говоря о планировании наших действий. Это же последнее может вытекать из самой природы объекта нашего воздействия. Перед нами большой «Ур». Он состоит из нравственной и физической сторон своей природы. Пословица «В здоровом теле здоровый дух» к народности неприменима, ибо мы не о физической болезни сифилисе племени или вырождении говорим. Перед нами социальный организм, болезни которого могут быть точно учтены.

Здоровый социальный организм есть продукт духовного развития общества. Отсюда должно быть ясно: кто хочет оздоровить это последнее, должен воздействовать главным образом на духовную сторону того объекта, социальный организм которого требует оздоровления. Ведь в конце концов для общества важно увидеть себя со стороны, увидеть свои гнойные язвы и ужаснуться. Поверь, оно вылечит себя лучше эскулапа.

Моя роль не лекаря, а глашатая болячек. Я как древний римлянин буду кричать, что Карфаген нашего невежества, темноты и бесправия должен быть разрушен.

К этому самому призываю и тебя. Надо ободрить упавшую духом молодежь. Надо окрылить ее — пусть даже миражем иллюзий, но окрылить. Это важно... «Ирон лæг фыдбылыз у». Так говорит о себе каждый ирон. Какой народ на аналогичном уровне своего развития дошел до такой объективности? Откуда такое самобичевание? Не говорит ли это о крупном сознании народа? Я думаю да. Народ знает, что он «фыдбылыз», но сделать с этим не может ничего. Часто тот, кто говорит эту истину, сам делает тут же фыдбылыз, но не сознает этого. Народная философия, ее мудрость — одно, а личное развитие каждого индивидуума — другое. Старая мудрость вообще зачастую отвергается, и это хорошо, но до новой мудрости надо доходить самому. Это трудно. Наша задача с беспощадностью анатомов разбираться в этих вопросах и доводить свои выводы до слуха народа. Я думаю, дорогой Цоцко, будет у нас работа. Мы вспашем эту «целину» и вдоль, и поперек. Корни, ухабы и сорные травы вывернем, засыпем, высушим, и когда поле будет готово, мы будем сеять, сеять, сеять.. "

На фотографии, представленной в экспозиции, изображены инициаторы переселения осетин-горцев в Карачаево-Черкесию. В их числе были офицер царской армии, подпоручик Леван Хетагуров (на фото — второй слева) и его друг, прапорщик милиции Терской области Осетинского округа Тагаурско-Куртатинского участка Мисирби Гутиев (на фото — второй справа)

Сталиныл фыст ирон ӕмдзӕвгӕтӕ

Æвæццæгæн, исчи бафæрсдзæни: кæд ацы уацмыстæ афтæ цауд, афтæ æнæбон сты, уæд сын æнæ уадзгæ нæй джиппы? Ацы фарстæн нæм ахæм дзуапп и: Сталины тыххæй фыст уацмыстæ систы литературæйы историйы иу хай æмæ сæм кæсын хъæуы уыцы хуызы. Стæй иумæ æмбырдæй кæй сты, уый, чи зоны, исты ахъаз фæуа, фидæны нын нæ литературæ чи иртаса, уыдонæн (цы нæ вæййы, уæд та ацы темæйыл искæй диссертаци фыссын бафæндыди).
«Поэтикон сталинианæ» иутæн зæрдиаг цин æрхæсдзæни, кæмæндæрты хъыг уыдзæн йæ фæзынд, иутæн худæджы хос фæуыдзæн, иннæтæн та, чи зоны, феххуыс уа нæ иумæй-аг низæй фервæзынæн. Цавæр низæй, зæгъгæ, чи бафæрса, уымæн — дзуапп: ацал-ауал азы нын нæ дзыллæйы быдыло-ты уавæры чи дардта æмæ дары, уыцы низæй — сталинизмæй. Диссаг уый у, æмæ нæ фысджытæй бирæтæм 40–60 азы размæ цы зонд уыд (уый та хуымæтæджы цагъары, фæсдзæуины, «лæсгæры» зонд у), уыцы зондыл хæст кæй сты абон дæр. Нæ поэттæй иу, цыма йе уæны каст, уыйау, 60 азы размæ цы ныхæстæ загъта, уыдон ныры фæлтæртæм дæр хауынц: «Зæрдæты махæн æхсиды иууыл Сталинон туг». Иннæ поэт йемæ канд разы нæу, фæлæ йын йæ хъуыды ноджы фæбæлвырддæр кодта: «Сталинон адæм!»
«Ирон поэтикон сталинианæ» искæй бафхæрыны, кæнæ цæсты бафтауыны тыххæй нæ уадзæм мыййаг. Нæ нысан бынтон æндæр у: хъуамæ ирон адæмы ног фæлтæртæ зоной, сæ литературон фыдæлтæй чи цы гæнæг уыди, чи куыд хъуыды кодта, стæй цавæр рæстæджыты цардысты, уыдæттæ. Уый нæ байзæддæгтæн уыдзæни зонды хос, хызт уыдзысты рæдыдтæй.

Хъодзаты Æхсар, ж. «Мах дуг»

​​Дореволюционная газета «В мире мусульманства»

Она была еженедельным литературным, общественно-политическим изданием. Первоначально выпускалась с 15.01.1910 г. в виде раздела пятничных номеров газеты «Новая Русь». Самостоятельно издавалась в СПб. с 03.04.1911 по 20.04.1912 гг., было напечатано 44 номера. Фактическим (ответственным) редактором был Аслан-Гирей Датиев из Северной Осетии.

В газете сотрудниками были Гайдар Баматов, Саид Габиев, Ибрагим-бек Гайдаров (все трое из Дагестана), Пшемах Коцев (Кабарда), Алихан Кантемиров (Осетия) и Ахмед-хан Мутушев (из Чечни). Финансировалась Правительством России. Издателями газеты декларировалась цель «без какой-либо партийной окраски и тенденций с должным беспристрастием освещать культурные и экономические нужды и особенности жизни мусульманского населения России».

Стилистически газета публиковала путевые заметки, исторические хроники, новости из регионов России, освещала жизнь мусульманского Востока и мусульман в Европе, давала объявления.

А.-Г. Датиев писал: «Последователи ислама просыпаются. И я боюсь, что указанная часть нашей интеллигенции отыщет причины этого пробуждения в «классовых противоречиях» и пойдет навстречу этому пробуждению с теми принципами «классовой борьбы», с которыми отправляются на любую фабрику, (на) любой завод». Этого, по Датиеву, нельзя было допустить, и он стал звать идти в народ «с Кораном и шариатом», а не с «Капиталом» Маркса. ... Если слова «мусульмане – братья», – добавлял Датиев, – страшны для... части мусульманской интеллигенции, то можно легко заменить слово «брат» приятным их сердцу словом «товарищ» и сказать себе, что «мусульмане – товарищи...» [В мире мусульманства. Спб., 1911, 11 ноября].

Будущие активные деятели Союза горцев Северного Кавказа в период учебы. На фото: стоят - Г. Бамматов, С. Габиев, П. Коцев; сидят – А. Мутушев, А.-Г. Датиев, И. Гайдаров; полулежит на ковре – А. Кантемир.

Батырбек Хаджи-Бекирович Абисалов (1882-1974)

Видный исламский деятель Северного Кавказа начала и середины XX века. Родился в селении Кора-Урсдон, в семье представителей осетинской аристократии Хаджи-Бекира Абисалова и Аминат Кантемировой. Юношей уехал в Стамбул, для получения исламского образования, где вскоре женился на дочери своего учителя. После смерти отца, Батырбек приезжает на родину, где в этот период происходит революция и он попадает в заключение как «турецкий шпион». Вернуться обратно в Турцию он не сможет. В общей сложности, Батырбек Абисалов проведёт около 20 лет в советских лагерях и тюрьмах. Все это время продолжая преподавание исламских дисциплин, собирая учеников. После освобождения, он отправляется в Казахстан, к находящемуся в ссылке брату Аслангерию, а позднее возвращается на Кавказ, в Кисловодск. Здесь Батырбек Хаджи-Бекирович был одним из неформальных мусульманских лидеров, женился на балкарской княжне Апалистан Биевой. Похоронен на карачаевском кладбище в п. Мирный, рядом с супругой.

Ӕнуд кӕнын ӕмӕ иронау дзурын чи уарзы, уыдонӕн къорд https://www.tg-me.com/+mqpS84zeOUw0ZWQy