Фрагмент пьесы А. Цаликова "Хаджи-Мурат", по мотивам одноимённой повести Льва Толстого, 1919 г.

"Саубарæг" - Джусойты Инал

*Саубарæг у абырджыты бардуаг ирон мифологийы, тӕлӕт кæнынмæ æмæ балцмæ чи цæуы, уыдоны чи хъæхъхъæны, ахæм

Куыд дзурынц, афтæмæй Саубарæджы дзуар кæддæриддæр сау бæхыл æмæ сау дарæсы вæййы, давынмæ æмæ стигъынмæ цы фыдгæнджытæ фæцæуы, уыдон разæй. Саубарæджы дзуар кадджыты æвдыст цауы, куыд Уастырджийы антипод, афтæ, хицæн вариантты та – холыдзуан æхсæвдзу бирæгъты бардуагæй. Саубарæджы дзуар Уæлладжыры комы йеддæмæ никуы кувынц, Бызмæ хæстæг йæ номыл ис хъæды къох.

Салбиев Т.К. "О пещере Черного всадника у осетинского горного селения Биз."

Уникальной особенностью этого образа, нигде больше неизвестного и потому привлекающего к себе внимание специалистов, можно считать присущую только ему двойственность, проявляющуюся в совмещении двух взаимоисключающих начал. Действительно, с одной стороны, Черный всадник. являясь объектом поклонения, наделяется святостью. Не случайно о нем говорится, что из своей пещеры он «наблюдает за действиями покровительствуемого им народа, благословляя его и сопутствуя ему во всех его похождениях». Тем самым, он должен по-праву трактоваться как один из представителей небесных (то есть светлых) сил осетинской религиозной традиции. С другой стороны, есть также сведения и о его покровительстве ночному воровству и разбою. Вот почему в специальной литературе он справедливо трактуется и как демонологический персонаж, как антипод таких святых, как Тыхост и Уастырджи, всегда облаченных в белое и сидящих верхом на белых конях .

Набеговая система, характерная для традиционных обществ, лежит в основе социально-исторического подхода, обладающего наибольшей научной базой и объяснительной силой. Основная интерпретация культа Черного всадника в этом ключе была сделана Б.А. Алборовым, связавшим его с традицией абречества и трактующим его героя как «сурового рыцаря». Главную причину он видел в скудности экономической базы, вынуждавшей горцев совершать захватнические набеги на соседей. Он пишет: «Это не было воровство, это не было и разбоем в современном смысле слова. Это было удальство, это было удовлетворение своих насущных потребностей. Это была реакция против опасности умереть голодной смертью. Участники такого набега были героями, рыцарями. Удачно совершивших налеты ожидала, кроме уважения старших и младших, еще и любовь красавицы. Павших смертью храбрых, а также вернувшихся с успехом, воспевали в хвалебных народных песнях и в их честь ставили подорожные камни (цырт), насыпали на память потомству большой курган над их могилой и устраивали скачки и стрельбу в цель (хъабахьхъ)» . Отсюда и культ покровителя подобных набегов. Сходных позиций придерживался и другой видный осетиновед Б.А. Калоев. Он писал: «Появление культа этого святого следует отнести, вероятно, к периоду не позднее ХVII-ХVIII вв. — времени межродовой и племенной борьбы осетин, приводившей к захвату друг у друга имущества и земель. Селение Биз, как пограничный населенный пункт Алагирского ущелья, особенно часто в этот период подвергалось набегам жителей не только соседних осетинских сел, но и кабардинских феодалов, вторгавшихся не раз через это село в Алагирское ущелье. Для жителей Биза походы в целях самообороны постепенно превратились в важный источник наживы. Понятно, что для удачного завершения таких походов им был необходим покровитель, которым и стал Черный всадник» .Тем самым, очевидно, что культ Черного всадника имеет и важную социально-историческую составляющую.

​​— Хъус-ма, Асæге. Куыд æмбарын, афтæмæй рагæй фæстæмæ фыдæлты æгъдауыл фидарæй хæст иу Ирыстон нал ис, фæлæ фæзынди пысылмон æмæ чырыстон Ирыстæттæ? — фæрсын Асæгейы.

— О, — цыбыр дзуапп мын ратта сæргуыбырæй. Стæй загъта: — Бæндæн иу тагæй не ’ххæссыд æмæ, дам, æй дыдагъ кодтой... Ехсæй бæхы фарс ныдздзæхст ласта. Саулохаг ныххуыррытт кодта, æмæ йæ хъустæ базмæлыдысты.

— Уæдæ ды кæцытæй дæ ныр: чырыстон ирæттæй æви пысылмон ирæттæй? — фæрсын та йæ ногæй.

— Æз хуымæтæджы ирон мæгуыр лæг дæн, мæ дин у фыдæлты фæдзæхст сыгъдæг æгъдау, мæ Хуыцау та — мæ сыгъдæг цæсгом

Цæлыккаты Ахмæт "Ӕфсымӕр ӕфсымӕрӕн сызнаг"

Система персонажей романа Ахмеда Цаликова «Брат на брата»

Идеалом Ахмеда Цаликова, по мнению ученого, была свободная личность, способная мыслить, творить, бороться. Особо выделена Шамилем Джикаевым книга миниатюр "Чаша жизни". Известный осетинский литературовед восхищается тем, что А.Цаликов чужое горе воспринимает как свое, чужие страдания переживает как собственные. Страдая, писатель стремится к совершенству, к идеалу, ищет полноту бытия. Его достоинство, его оружие - это свободная мысль, которая делает человека мучеником, борцом, титаном. Для него жизнь - суровая борьба, путь подвижничества и долга, любовь к обездоленному человечеству. А.Цаликов глубоко раскрывает психологическое состояние человека, когда он оказывается на распутье между долгом и радостями жизни, и мы видим высокий трагизм его судьбы/
​
Самым объемным и важным текстом Ахмеда Темболатовича является его роман "Брат на брата", в котором показан начавшийся вместе с ХХ веком процесс уничтожения привычной системы ценностей, характерных для бытового уклада горцев-осетин, сопровождавшийся двумя важнейшими последствиями: разделением осетинского этноса по религиозному принципу и появлением политических партий как фактора общественной жизни населения Северного Кавказа. Система образов романа "Брат на брата" выстроена достаточно четко: старшие и младшие – главная линия разделения. Жестко разграничены положительные и отрицательные персонажи, причем, отрицательные всегда максимально далеко отступают от обычаев предков, то есть несоблюдение завещанного теми, кто жил на земле раньше и накопил очень важный опыт, передаваемый из поколения в поколение, - это одно из важнейших негативных качеств человека для А.Цаликова. Соответственно, умение следовать обычаю воспринимается автором как несомненное достоинство. В центре системы образов – "Я", лирический герой романа "Брат на брата", Алибек. От его имени ведется повествование.

Он служил в русской армии, потом перестал быть там нужен и вернулся на родину, в Осетию, где застал боевые столкновения осетин с ингушами по этническим вопросам и осетин с осетинами же по религиозным моментам.
Алибек очень горяч и вспыльчив, легко приходит в бешенство. Он патриот Кавказа и Осетии, причем, истинный патриот. Из тех, кто не пожалеет своей жизни, если она понадобится его родине. То, что происходит в Осетии, глубоко трогает его. "Сердце сочится от обид" , - говорит Алибек. Это обиды за не оцененную Россией преданность, за пролитую в боях кровь, за "изрешеченное пулями"  тело. Обида порождает злобу на страну, "отвергнувшую тебя, унизившую, надсмеявшуюся" . Отсюда множество высказываний об ошибочности российской политики на Северном Кавказе.

https://telegra.ph/Sistema-personazhej-romana-Ahmeda-Calikova-Brat-na-brata-02-27

Осетины во Франции (1919-1939 гг.)

1917 г. и последующая гражданская война вызвала не только русскую эмиграцию в Европу, но и кавказскую. После приезда во Францию – страну, которая приняла большую часть россиян – все российские эмигранты, в том числе и северокавказцы, получали так называемые «нансеновское паспорта» – это международный документ, который удостоверял личность держателя. Этот документ был разработан в 1922 г. норвежцем Ф. Нансеном, который в те годы был комиссаром Лиги Наций по делам беженцев, и стал выдаваться Лигой Наций для беженцев без гражданства. Во Франции каждый беженец старше 15 лет мог получить от французских властей нансеновский паспорт в МВД Франции. Он не устранял все проблемы, с которыми сталкивались беженцы, однако все же получение паспорта решало большинство правовых и социальных их проблем.

Для многих северокавказцев проживание в эмиграции по «нансеновскому», т. е. «временному», паспорту, неполучение французского паспорта и гражданства означало сохранение некоей связи с Родиной, возможности вернуться на Родину, на Кавказ...
https://telegra.ph/Osetiny-vo-Francii-19191939-gg-03-05