Друзья-петербуржцы, напоминаю, что совсем скоро, уже 22 мая в 19-00 мы соберёмся, чтобы поговорить о скандалах в современном искусстве и нашем восприятии этих скандалов.
Обсудим, как хайп превратился в символ народного признания вместо институциональных выставок и престижных арт-ярмарки. Причем здесь футуристы и дадаисты, а также развитие масс-медиа.
И заодно выясним, скандалы - это хорошо или плохо в современном мире.
Разговаривать будем за ароматным кофейком в Midas gallery (в этот раз сделаем рассадку со столами, оказывается, так можно было) на Ефимова 6.
Вход: 1500₽
Бронь и вопросы сюда - @france_lizz
Обсудим, как хайп превратился в символ народного признания вместо институциональных выставок и престижных арт-ярмарки. Причем здесь футуристы и дадаисты, а также развитие масс-медиа.
И заодно выясним, скандалы - это хорошо или плохо в современном мире.
Разговаривать будем за ароматным кофейком в Midas gallery (в этот раз сделаем рассадку со столами, оказывается, так можно было) на Ефимова 6.
Вход: 1500₽
Бронь и вопросы сюда - @france_lizz
Ой, нашла тут текст, который писала для «Правил жизни» про протест и провокации в Русском авангарде.
К сожалению, он так и не вышел, но грех не поделиться им здесь)
Художники в глобальном понимании этого слова - люди тонко чувствующие, с ярко выраженной индивидуальностью, поэтому неудивительно, что они первыми чуют ветер перемен и в какой-то степени предсказывают грядущие изменения: культурные, социальные, политические. Искусство - это всегда зеркало эпохи, оно не может существовать в вакууме. Даже живопись старых мастеров, которую любители классики считают образцом возвышенного стиля, полна шокирующих провокаций и протеста. А несчастный “Черный квадрат” Малевича, который только ленивый не обсудил, как мы знаем появился в нужное время и принес именно те смыслы, что диктовала эпоха, а именно - конец всему. Потому что работа создавалась в разгар Первой мировой войны, за пару лет до революций 17 года. Своей чернотой квадрат манифистировал глобальные грядущие перемены, подвел итог под миром старым и оповестил о рождении нового. Теперь мы все рабы черных квадратов и прямоугольников наших смартфонов и компьютерных мониторов.
Квадраты и прямоугольники были и до Малевича, но как шутка, розыгрыш. В 19 веке еще не было такого ощущения надвигающейся катастрофы, поэтому эти работы и не воспринимались как протест.
Протест рождается, когда старое не хочет уходить и не дает место новому. Приходят молодые художники и говорят - у нас есть чувства, мысли, идеи, мы хотим экспериментировать, а им в ответ - НЕТ. Надо делать по канону, а все остальное неправильно. Ну а тут уже срабатывает третий закон Ньютона.
Гончарова и Ларионов - две очень ярких звезды Русского авангарда. Они постоянно меняли художественные методы, переходя от неопримитивизма к лучизму, кубофутуризму и тд. Такие объединения как Бубновый валет и Ослиный хвост тоже были частью эпатирования культурного мира. Сами названия уже провокация.
В 1913 году московские газеты написали о решении Ларионова «популяризовать лучистую раскраску лица» и понеслось. С раскрашенными лицами ходили В.В.Маяковский, Д.Д.Бурлюк, В.В.Каменский, А.Е.Крученых, К.А.Большаков, Зданевич и Грипич. Раскрашивались даже московские дамы, правда в области груди.
Они говорили: «Мы раскрашиваемся, ибо чистое лицо противно». Если посмотреть на работы художников того же Бубнового валета с яркими пятнами рефлексов на лицах - красными, желтыми, зелеными, то становится понятно, что эпатажная внешность есть продолжение живописного метода. Авангардисты издевались буквально над всеми: и строгими академистами, и суровыми передвижниками, и изнеженными мирискусстниками. Все они были олицетворением старого мира, пережитком прошлого, существующим своим закрытым элитарным кругом. А авангардисты хотели делать искусство для народа. Лишенное музейного пиетета.
И желтые блузы, и пучок редиски или деревянные ложки вместо цветка в петлице - все это не только хулиганство, но и манифест. Яркие краски, ломанные ритмы, слова освобожденные от плена синтаксиса и искусство, не обязанное радовать глаз и обслуживать мещанские вкусы - такие идеи транслировало молодое поколение художников, олицетворяющих уже новую страну.
Потом это уже все оформится в систему.
Большую роль в становлении авангарда сыграли появившиеся в начале ХХ века артистические кабаре. Места, где все не только предавались пьянству и разврату, но там же творилась история. Читались манифесты, ставились немыслимо экспериментальные постановки, там же происходил озверелый эпатаж чинных буржуа, которые стягивались как пчелы на мед, чтобы поглазеть на художников, почувствовать как сейчас говорят богемный вайб.
В «Бродячей собаке» обычных посетителей (не богему) презрительно называли «фармацевтами». Их обдирали как липку, заставляли проходить всякие унизительные посвящения - например носить бумажные колпаки, а еще подпиливали ножки стульев, на которых они сидели. Ради смеха.
К сожалению, он так и не вышел, но грех не поделиться им здесь)
Художники в глобальном понимании этого слова - люди тонко чувствующие, с ярко выраженной индивидуальностью, поэтому неудивительно, что они первыми чуют ветер перемен и в какой-то степени предсказывают грядущие изменения: культурные, социальные, политические. Искусство - это всегда зеркало эпохи, оно не может существовать в вакууме. Даже живопись старых мастеров, которую любители классики считают образцом возвышенного стиля, полна шокирующих провокаций и протеста. А несчастный “Черный квадрат” Малевича, который только ленивый не обсудил, как мы знаем появился в нужное время и принес именно те смыслы, что диктовала эпоха, а именно - конец всему. Потому что работа создавалась в разгар Первой мировой войны, за пару лет до революций 17 года. Своей чернотой квадрат манифистировал глобальные грядущие перемены, подвел итог под миром старым и оповестил о рождении нового. Теперь мы все рабы черных квадратов и прямоугольников наших смартфонов и компьютерных мониторов.
Квадраты и прямоугольники были и до Малевича, но как шутка, розыгрыш. В 19 веке еще не было такого ощущения надвигающейся катастрофы, поэтому эти работы и не воспринимались как протест.
Протест рождается, когда старое не хочет уходить и не дает место новому. Приходят молодые художники и говорят - у нас есть чувства, мысли, идеи, мы хотим экспериментировать, а им в ответ - НЕТ. Надо делать по канону, а все остальное неправильно. Ну а тут уже срабатывает третий закон Ньютона.
Гончарова и Ларионов - две очень ярких звезды Русского авангарда. Они постоянно меняли художественные методы, переходя от неопримитивизма к лучизму, кубофутуризму и тд. Такие объединения как Бубновый валет и Ослиный хвост тоже были частью эпатирования культурного мира. Сами названия уже провокация.
В 1913 году московские газеты написали о решении Ларионова «популяризовать лучистую раскраску лица» и понеслось. С раскрашенными лицами ходили В.В.Маяковский, Д.Д.Бурлюк, В.В.Каменский, А.Е.Крученых, К.А.Большаков, Зданевич и Грипич. Раскрашивались даже московские дамы, правда в области груди.
Они говорили: «Мы раскрашиваемся, ибо чистое лицо противно». Если посмотреть на работы художников того же Бубнового валета с яркими пятнами рефлексов на лицах - красными, желтыми, зелеными, то становится понятно, что эпатажная внешность есть продолжение живописного метода. Авангардисты издевались буквально над всеми: и строгими академистами, и суровыми передвижниками, и изнеженными мирискусстниками. Все они были олицетворением старого мира, пережитком прошлого, существующим своим закрытым элитарным кругом. А авангардисты хотели делать искусство для народа. Лишенное музейного пиетета.
И желтые блузы, и пучок редиски или деревянные ложки вместо цветка в петлице - все это не только хулиганство, но и манифест. Яркие краски, ломанные ритмы, слова освобожденные от плена синтаксиса и искусство, не обязанное радовать глаз и обслуживать мещанские вкусы - такие идеи транслировало молодое поколение художников, олицетворяющих уже новую страну.
Потом это уже все оформится в систему.
Большую роль в становлении авангарда сыграли появившиеся в начале ХХ века артистические кабаре. Места, где все не только предавались пьянству и разврату, но там же творилась история. Читались манифесты, ставились немыслимо экспериментальные постановки, там же происходил озверелый эпатаж чинных буржуа, которые стягивались как пчелы на мед, чтобы поглазеть на художников, почувствовать как сейчас говорят богемный вайб.
В «Бродячей собаке» обычных посетителей (не богему) презрительно называли «фармацевтами». Их обдирали как липку, заставляли проходить всякие унизительные посвящения - например носить бумажные колпаки, а еще подпиливали ножки стульев, на которых они сидели. Ради смеха.