​​КАК СТАТЬ ЛЯГУШКОЙ.
ПЯТЬ ХАЙКУ О ЯПОНСКОМ ЛЕТЕ

Дорогие друзья, напоминаю, что уже совсем скоро у меня начнется новый летний курс. Группа на самом деле уже набралась, но если кто-то еще хочет поучаствовать, то сейчас самое время записаться

Мы снова окунемся в японское лето через сезонные образы — узнаем, как дарить летние подарки, познакомимся с японскими красавцами, попробуем японские летние угощения, побываем на службе в буддийском храме, прикоснемся к черному юмору в хайку, перевоплотимся в лягушку и полюбуемся на главный японский символ — летнюю Фудзи.

Также мы изучим вопрос поэтического вдохновения. Мы проследим, как японские поэты смело брали идеи из китайской и европейской поэзии, а также ответим на вопрос, можно ли заимствовать все слова чужого стихотворения и при этом сделать его своим собственным, просто поменяв слова местами.

Курс будет состоять из пяти занятий, на каждом из которых мы разберем одно хайку одного японского поэта или писателя:

прочитаем оригинальный текст произведения (с подстрочника)

разберем каждое слово стихотворения

послушаем, как звучит японский поэтический текст

ознакомимся с контекстом

обсудим каждое произведение

В этот раз попытаюсь сделать акцент на таких произведениях, которые помогут всем участникам пережить практически телесное ощущение от японского лета.

Я уверена, что это возможно!

Знать японский язык, чтобы пройти этот курс, не обязательно: занятия устроены таким образом, чтобы каждый мог работать с коротким подстрочником.

Курс займет 9 дней — с 24 июля по 1 августа. Будет проходить в закрытой группе в Telegram, куда раз в несколько дней я буду высылать подстрочник и аудио файл. Курс устроен таким образом, что можно делать задания в собственном ритме.

Стоимость: 2500 рублей

Если вы заинтересовались курсом, если у вас остались вопросы — напишите мне личное сообщение!

НА ФОТО: «Школа лягушек», Каванабэ Кёсай, который больше всех других животных любил именно лягушек и часто изображал современников под видом лягушек. Даже его первым скетчем в жизни стало изображение лягушки

​​КАК НАЗВАТЬ КАРТИНУ

Когда я увидела впервые четырехстворчатую ширму Ямакавы Сюхо (1898-1944), то сразу же догадалась, как она называется, хотя главный герой здесь почти не заметен: его еще надо поискать, не то что красавицы, которых художник изобразил во весь рост и во всех деталях. 

Забавно, что я инстинктивно считывала сюжет слева направо, по европейской традиции, а вот японские ширмы нужно читать в обратной последовательности, так что наш главный герой, если так можно выразиться, красуется на самой первой «странице», то есть на правой створке этой ширмы

Впрочем, если представить, что вдруг первая створка будет закрыта, то все равно сюжет понятен человеку, погруженному в японскую культуру. 

Думаю, вы уже и сами догадались, что эта ширма называется «Светлячок». 

Сезон легко узнать по летним круглым веерам, которые держат красавицы, но самое узнаваемое — жест первой девушки, которая делает энергичный замах, чтобы поймать светлячка. 

Такой японский подход к неймингу мне симпатичен. Ощущение от светлячка передано скорее через ситуацию, а не через изображение самого героя. А если вы даже и не заметите светляка на ширме, то сможете дорисовать его в своем воображении. И в этом — особое удовольствие от японского искусства.

Но в выборе хайку я пошла по другому пути и перевела трёхстишие Басё, где наш герой блестит ярче всех:

Тебя, светляк,
Я бы сравнил с луною отраженной
В каждом рисовом поле

この螢 田毎の月に くらべみん
коно хотару/ тагото-но цуки-ни/ курабэмин

Говорят, что во времена Басё светляки были такими яркими, что ночью в их свете можно было легко читать книги. Здесь поэт описывает такой мощный свет, который мне представляется чуть ли не современной световой инсталляцией. Как будто это не то, что можно увидеть своими глазами в реальном времени, а проекция луны на все заливные рисовые поля на земле.

Кстати, это хайку считается парным, то есть его интереснее рассматривать не само по себе, а вместе с еще одним трёхстишием Басё про светляков:


Ах, вишни Ёсино
Еще плывут перед глазами
Как над рекою Сэта — светляки!

目に残る吉野を瀬田の螢哉
мэ-ни нокору/ ёсино-о сэта-но/ хотару кана


Здесь Басё работает со временем: он накладывает реальный момент со светлячками, которых он видит прямо сейчас над рекой Сэта, на свои воспоминания о знаменитых вишнях из Ёсино: через нынешнее лето (светлячки) просвечивает ушедшая и грядущая весна (вишни).

На мой вкус, это одно из самых изящных размышлений о скоротечности времени и человеческих воспоминаний

Любимые подписчики посылают хайку-мемы) не могу не поделиться! Веронике-сан, большое аригатоо!

​​В ЗОНЕ КОМФОРТА

Недавно сходила в гости к Кириллу Батыгину и Марии Степановой в проект «Посиделки с переводчиками», куда приглашают известных профессионалов.

Я рассказываю, почему я не считаю себя переводчиком, откуда взялся Haiku Daily, где находится моя малая японская родина и почему японский язык сейчас учить гораздо комфортнее, чем 30 лет назад.

Посмотреть полную версию можно здесь, а прочитать главные тезисы вот тут

​​ЯПОНСКАЯ КРАСОТА 

По уже сложившейся традиции с огромным удовольствием я сходила на эфир к Людмиле Вавинской, чтобы поговорить о японских женщинах и красоте по-японски. 

Слушать можно по ссылке, а комментировать прямо здесь :) 


НА ФОТО: Реклама 1978 года традиционной красной помады «Кё: бэни» моей любимой фирмы «Сисэйдо»

​​ЯПОНСКОЕ ЛЕТО, КУЧЕВЫЕ ОБЛАКА


Их называют синонимом японского лета — огромные белоснежные, похожие на густые взбитые сливки. Они парят как гигантские белоснежные лайнеры, а потом иногда проливаются дождем. 

В поэзии эти облака («ню:до:гумо»), конечно же, «сезонное слово». Впрочем, не только в поэзии. Присмотритесь к японскому анимэ: летние сцены очень часто сопровождают такими облаками, а на заднем фоне наверняка стрекочут цикады. 

В этом стихотворении Такады Тосико (другие мои переводы этой поэтессы можно посмотреть тут, тут и тут) есть и облака, и цикады, но самое главное — в нем есть чувство «нагори», тоска по уходящему сезону.

Это стихотворение полностью соответствует моему сиюминутному ощущению, когда ты провел все лето рядом с морем, а потом, вернувшись в большой город, не можешь отделаться от сложного чувства летней утраты:


ВСЕ ТО, ЧТО ТЫ ЗАБЫЛО ТУТ


на кучевое облако вскочив
умчалось лето вдаль 
и вместо слов “прощай!”,
нас залило дождем

а утром небо было синим-синим 
на дереве, казалось, каждый лист 
раскланивается с лучами солнца

эй, лето! а не хочешь ты
на миг назад вернуться,
забрать все то, что ты забыло тут?

цикад заблудших, 
такую грустную соломенную шляпу 
да отголоски волн, которые в меня вошли, 
и все звучат, звучат

​​ПОЭЗИЯ МАЛЕНЬКИХ ИДЕЙ 

Те, кто любят современную японскую культуру, наверняка слышали термин «ияси кэи» (癒し系). Так называют произведения японских современных авторов, которые обладают успокаивающим эффектом, то есть это «комфортная» или «терапевтическая литература». 

Кто-то относит этот термин только к анимэ и манге, а кто-то рассматривает в более широком контексте, куда попадают книги Харуки Мураками или Бананы Ёсимото. 

Как думаете, а можем ли мы и хайку отнести к «ияси кэй»? Мне кажется, да. Хайку совершенно точно обладает терапевтическим эффектом. Впрочем, я даже думаю, что есть что-то общее между книгами Мураками и трёхстишиями. 

Герой Мураками — не «исключительный герой в исключительных обстоятельствах», а самый обычный средний человек за рулем самой обычной хонды Civic. Поэтому нам, простым людям, так легко соотнести себя с этим персонажем. Возможно, как раз в этом кроется популярность Мураками: мы все можем оказаться и оказывается его героями. 

Современные хайку тоже обращаются к обычному среднему человеку.

Я абсолютно согласна с поэтом Огавой Кэйсю, который идеальным образом сформулировал суть хайку: крошечная поэтическая форма, которая подходит для выражения маленьких идей. Если же вы хотите воплотить в тексте что-то грандиозное, то вам лучше поискать другую форму самовыражения.

У него есть и еще одно примечательное наблюдение: хайку — это искусство, которое тебя опустошает. 

Другими словами чтобы написать хайку, надо сделаться пустым. Хайдзин — это человек, который опустошает себя внутри, чтобы просто смотреть на мир и фиксировать мир объективным взглядом, не вынося моральных суждения. Ну а человек, который читает ваши хайку, сможет разделить с вами эту пустоту. 


Когда переводила это хайку Огавы Кэйсю, то все время думала, что иногда и маленькие идеи почему-то ощущаются как большие:

Что такое семья?
Представь, что держишь ладонь
Над открытым огнем

家族とは焚火にかざす掌のごとく
кадзоку-то ва/ такиби-ни кадзасу/ тэ-но готоку

НА ФОТО: Хирано Хакухо «Летний дождь на горячих источниках в Бэппу», 1936 год.

Смотрите, какой симпатичный канал о том, как история, искусство и мифология находят отражение в массовой культуре. Есть кое-что и японское :)

​​«КЮН» ИЛИ «ЦУН»? МАГИЧЕСКАЯ УБОРКА В ПОЭТИЧЕСКОМ ПЕРЕВОДЕ

Я стремительного приближаюсь к тому возрасту, когда умер Басё. Это настраивает на философский лад. 

Как себя чувствовал «старик Басё», как он называл себя, в эти годы? Например, он написал трехшстишие про птицу в облаках. Это стихотворение относится к его зрелому стилю «каруми», то есть «легкости». 

Получается, что не только в оригинале, но и в переводе на русский язык читатели должны ощутить физическое «каруми» от текста. 

Мари Кондо, знаменитая японка, придумавшая и запатентовавшая свой собственный метод уборки, показывает, как мы можем принимать решение оставлять нам какую-либо вещь в доме или избавиться от нее. Она предлагает взять предмет в руки и прислушаться к своему телу, что с ним происходит в этот момент. Мари Кондо описывает эти ощущения двумя японскими звукоподражательными словами «кюн» и «цун». 

«Кюн» — это когда все ваше тело невольно подается вверх, вы ощущаете подъем чувств, а «цун» говорят про состояние, когда тело само собой оседает к земле. Мари очень мило показывает это движение тела вверх и вниз на своих демонстрациях. 

Почему бы не попробовать применить метод КонМари к поэтическому переводу? Можно ли подбирать слова, прислушиваясь к ощущениям тела? В конце концов японцы же считают, что мы можем ощущать слова физически.

Давайте вернемся к птице в облаках, про которую Басё написал в возрасте 50 лет, в год своей смерти. Существует несколько отличных русских переводов, и в них есть слово «старость» или производные от него. 

Однако на слово «старость» мое тело отчетливо откликается движением «цун», то есть оседает к земле. Какое уж тут «каруми», какая уж тут легкость? 

Да, действительно, словосочетание «тоси ёру» можно переводить как «стареть». Однако если его разбить на части («тоси» - это год или годы, а «ёру» — глагол, означающий «приближаться»), то, возможно, вы сможете вообразить, как годы идут к вам на встречу. И тут я чувствую «кюн». 


Мне также захотелось воспользоваться советом современного хайдзина Огавы Кэйсю, который считает, что в хайку надо опустошить себя. Возможно, я ошибаюсь, но я понимаю его призыв как отказ от оценочности и собственного «я». Поэтому я и отказалась в переводе не только от слова «старость» и производных от него, но и от личных местоимений, чтобы это стихотворение звучало как в оригинале — без указания на конкретного лирического героя. Это и про меня, и про Басё, и про всех, кому вдруг немного взгрустнулось: 


Эта осень…
Отчего ж летят года
Птицей в облаках? 

此秋は　何で年寄る　雲に鳥
коно аки ва/ нандэ тоси ёру/ кумо-ни тори


Смею надеяться, что у меня получилось передать ощущение «каруми», по крайней мере, когда я читаю эти строки, то я абсолютно точно чувствую движение вверх, будто следую за взглядом Басё, который смотрит на небо 

НА ФОТО: Нашла в сети у современного мастера, которого зовут Ямада Наокими, вот такую любопытную гравюру, где изображены птицы, которые будто превращаются в слова самого стихотворения, которое записано ниже. Нравится мне и подпись, указывающая на автора стихов. Нет, здесь нет имени поэта Мацуо Басё. Стихи подписаны словом «окина» 翁, то есть просто «старик»

Помните хайку от лица собаки? У котов совсем другие проблемы :)

Вероника-сан, спасибо еще раз!

​​ПРИРОДА ИЛИ МАГИЯ?

Кажется, что сегодня я всё утро гуляла в парке под ручку с японским поэтом и вельможей X века Фудзиварой Тосиюки. 

Меня не перестает удивлять, как классические стихи, написанные одиннадцать(!) веков назад, оказываются зачастую более понятны, чем стихи, написанные нашими современниками

Свое пятистишие Фудзивара Тосиюки сочинил в первый день осени, и оно идеально ложится на мое настроение, так как я уже несколько дней чую осень, хотя и не вижу её глазами. Цветут гортензии и флоксы, все зеленое, но какое-то неуловимое движение ветра по верхушкам деревьев уже дает о себе знать: 

Это осень пришла
Пусть невидима взору
Что с того?
Но ведь в звуках ветра 
Ты точно почуешь её!

秋来ぬと目にはさやかに見えねども風の音にぞおどろかれぬる
аки кину-то/ мэ-на-ва саяка-ни/ миэнэ до мо/ кадзэ-но ото-ни дзо/ одорокаренуру

Это пятистишие обычно цитируют в паре с хайку Бусона, поэта XVIII века, и показывают преемственность поэтической традиции, ведь Бусон позаимствовал классический мотив, но добавил в него дух мятежный хайкай. Я тоже остаюсь в рамках традиции и сразу же цитирую Бусона в своем переводе: 

Это осень пришла!
Чему же ты так удивлен,
Гадатель-оммёдзи?

秋たつや 何におどろく 陰陽師
аки тацу я/ нани-ни окороку/ оммё:дзи

Высказывание Бусона мне кажется чуть менее однозначным. Критикует ли Бусон магические гадания по «Книге Перемен» (а именно этим занимаются гадатели-оммёдзи)? Посмеивается ли он над гадателем, отдаёт ли ему должное или просто констатирует тот факт, что природа сильнее магии?

НА ФОТО: Кацусика Хокусай, гравюра из серии «Хяку моногатари» («Сто историй»). Это не просто «истории», а «истории о призраках». 

Например, эта конкретная гравюра называется «Усадьба с тарелками» и изображает служанку по имени О-Кику, которую хотел склонить к греху один самурай, шантажируя её тем, что разобьет ценную голландскую тарелку или расскажет, что это О-Кику её украла и продала. О-Кику самураю отказала, а сама утопилась в колодце. Превратилась в мстительного духа и каждую ночь приходила к своему обидчику считать вслух тарелки и когда доходила до десятой, «разбитой», то начинала так громко завывать, что самурай в итоге сошел с ума

​​ЯПОНСКИЙ СПОСОБ СТАТЬ УСПЕШНЫМ 

Люблю смотреть японских ютуберов, которые рассказывают о том, что есть хорошего в Японии. Особенно после возвращений из заграничного турне. 

Как правило, первым номером идет чистота японских туалетов. Одна девушка так расчувствовалась, что хотела прямо-таки «прокричать», какие же прекрасные и чистые туалеты в её родной Японии. В её глазах стояли слёзы. 

С этим не поспоришь. Туалеты занимают важнейшее место в японской культуре: про них слагают стихи, им посвящают эссе, по ним судят об успехе. Это не оговорка, туалеты имеют непосредственную связь с личным успехом, в том числе финансовым. 


Если вы хотите, чтобы ваш доход вырос, а каждый день начинался идеальным образом, то возьмите за правило начинать свое утро с собственноручной чистки вашего туалета. Если вы владелец компании, то личным туалетом не обойтись, придется драить один из общественных. 

Вы, кстати, будете в отличной компании: вот какие знаменитые японцы имеют привычку каждый день чистить туалет — Мацусита Коносукэ, основатель Panasonic; Китано Такэси, знаменитый актер и режиссер; Хонда Соитиро, основатель Honda.

Как же чистый туалет связан с личным успехом? 

Японцы уверены, что когда вы чистите туалет, то заодно вы приводите в порядок ваш разум, что способствует будущему успеху. Впрочем, не обошлось и без магического мышления, ведь у японцев есть туалетный бог Усусама Мё:о:, который приносит людям экономический успех в благодарность за чистое отхожее место.

Можно также сослаться и на научные исследование Lion Corporation, в котором приводятся интересные цифры: в домах с чистым туалетом доход семьи оказывается на 7 тыс долларов выше, чем у тех, кто пренебрегает чисткой туалета. Говорят также, что люди с чистыми туалетом более социальны и уверены в себе, возможно, этим объясняется их карьерный успех. 

Но это все не главное. 

Главное, как водится, в том, что ежедневная уборка туалета делает вас «скромными». А вот это уже очень по-японски. Например, основатель The Yellow Hat Кагияма Хидэсабуро начал чистить туалеты своей компании в возрасте 28 лет и продолжал это делать 53 года без перерыва. Он уверен, что «скромность», которая рождается, когда человек чистит туалет, влияет на его блестящую карьеру. 

Что еще важно? Чистый туалет повлечет за собой чистоту во всем доме, так как вы сразу будете замечать малейшие признаки нечистоты на любых поверхностях. 

А если ваш туалет чистит клининг-леди, то, увы, туалетная магия не сработает :) 

Ну а я решила посмотреть, как поживает мой любимый конкурс «Туалетных сэнрю» и кто получил Гран при в прошлом году: 

Живы мы 
И потому все мы
Ходим в туалет!

生きている　だから僕らは　トイレする
икитэиру/ да кара бокура-ва/ тоирэ суру

​​МУСИ В СОЛОМЕННОМ ПЛАЩЕ 


Осенью 1687 года Басё отправляет трёхстишие своему ученику с приглашением посетить его в скромном жилище, которое он называет «хижиной из трав». 

Приходи же скорей
Этот плач миномуси послушать
В хижину из трав!

蓑虫の 音を聞きに来よ 草の庵
миномуси-но/ нэ-о кики-ни ко ё/ куса-но ио
 
На мой взгляд, это совершенное идеальное трёхстишие, где есть все: знаменитая японская осенняя грусть, не менее знаменитая японская бедность, но для меня здесь самое прекрасное — фирменная усмешка Басё, которую я отчетливо чувствую. Без этой фирменной усмешки само стихотворение стало бы пафосным и серьезным. А мне не хочется, чтобы мы воспринимали Басё как скучного и пафосного старика. 

Кто же такой «миномуси», на чью песню Басё зазывает ученика? 

Это «муси», то есть насекомое, которое носит «мино», то есть пальто, ой простите, плащ из соломы, в который одевались все странствующие поэты хайкай. 

Если переводить «миномуси» как биологи, то мы бы дали им название «мешочница (лепидоптера), мелкая бабочка». Гусеницы мешочницы окукливаются в чехле, который они делают из листьев и стебельков. Действительно, если посмотреть на «миномуси» в живой природе, то они выглядят как смешные человечки, завернутые в какие-то лохмотья. 

«Миномуси» давно существуют в японской литературе. Возможно, одной из первых женщин, которая их жалела и ими любовалась была Сэй-Сёнагон, поэтесса и эссеистка, написавшая свои знаменитые «Записки у изголовья». Сэй-Сёнагон несколько раз упоминает людей, похожих на её взгляд на «миномуси» — то юного слугу, то монаха.  

В тех же «Записках» есть такой пассаж, который рассказывает легенду о происхождении «миномуси»: 
«Мне очень жалко миному́си («червячка в соломенном плаще»). Отец его был чертом. Увидев, что ребенок похож на своего отца, мать испугалась, как бы он тоже не стал злобным чудовищем. Она закутала его в лохмотья и обещала: "Я вернусь, непременно вернусь, когда подует осенний ветер..." - а сама скрылась неведомо куда.
Но покинутый ребенок не знает об этом. Услышит шум осеннего ветра в пору восьмой луны и начинает горестно плакать: "Тити, тити!" - зовет свою мать. Жаль его, несчастного!» 

Вот так поворот! Получается, что «миномуси» — это брошенный ребенок самого чёрта, который с большой надеждой вслушивается в звуки осеннего ветра. 

Однако самое интересное еще впереди, так как известно, что «миномуси» не издают никаких звуков. Как ехидно заметил один японский журналист: «На какие только уловки не идут поэты хайкай, чтобы создать поэтический образ. У них даже черепаха и дождевой червь запоют!». Но традиция есть традиция, поэтому так уж случилось, что немые «миномуси» в японском поэзии издают голоса. 

Впрочем, меня не покидает ощущение, что под «миномуси» — этим червяком в соломенном плаще — Басё вывел самого себя. Он приглашает ученика слушать свои осенние песни, а как и подобает скромного поэту выставляет себя смешным, бедным и безголосым. 

Как же я люблю иронию Басё!

НА ФОТО: Этот фрагмент свитка Ито Дзякутю «Плоды и насекомые» стал афишей к выставке, которая идет прямо сейчас в японском Suntory Museum of Art. Выставка называется «Японцы, влюбленные в муси и других мелких живых существ» и исследует тесные, я бы даже сказала, интимные отношения японцев с насекомыми. Если вы в Японии, сходите на эту выставку за меня! Это одна из самых интересных тем в японской культуре:) 

Кстати, сможете ли вы найти «миномуси» на этом изображении?

​​КАК ФОРМИРУЕТСЯ «СЕРДЦЕ»

Осенний сезон — лучшее время для развития у себя чувствительности к окружающему миру, посколько само время года подталкивает к размышлениям о смысле жизни. Зачастую, как мы уже знаем, во всем виноват ветер. Именно он настраивает на нужное созерцательное состояние. 

В очередной раз я дивлюсь, как просто средневековые поэты формулировали свои идеи. И как эти слова современно звучат сегодня. 

Сайгё, поэт XII века, использует вот такое простое выражение: «кокоро-о цукуру» (心 をつくる), то есть дословно «создавать душу» или «формировать сердце», а подразумевается под этим, что люди начинают глубоко чувствовать и проникать в суть вещей, понимать «моно-но аварэ» — их печальное очарование. 

Перевела пятистишие Сайгё и поняла, что есть некоторое несоответствие: слова у Сайгё очень просты, но когда читаешь это стихотворение, то рождается образ чуть более сложный. Именно это я называю «открытым текстом», то есть когда сам текст подталкивает к дальнейшему его наполнению дополнительными смыслами. 

Поэтому мой перевод передает не только слова, но и ощущение от стиха, или как говорили в старину — «аромат стихотворения». Ну а что тут поделаешь, если Сайге смог разбередить мне душу? Именно так я поэтически перевела выражение «кокоро-о цукуру»:


Так повелось
Что даже тем, кто чувствам 
Предаваться не горазд
Разбередит сердца 
Осенний первый ветер

おしなべて ものを思わぬ 人にさへ 心をつくる 秋のはつかぜ
осинабэтэ/ моно-о омовану/ хито-ни саэ/ кокоро-оцукуру/ аки-но хацукадзэ


НА ФОТО: Небольшая гравюра Судзуки Харунобу под названием «Новаки». Новаки — это старинное название сильного осеннего ветра, который пригибает траву к земле. У Харунобу ветер новаки точно так же обходится и с молодыми красавицами: они склоняются под его порывами, которые красиво развевают длинные рукава кимоно. 

Подобный жанр называли «абуна-э», то есть «опасные картинки». Что же в них опасного? Это же не эротические картины «сюнга». Все дело в некотором частичном оголении красавиц. У одной из них ветер распахнул кимоно и стали видны её белоснежные икры. Любопытно, одно из японских слов, которые обозначают икры — хаги — звучит точно так же (в японском очень много одинаково звучащих слов!), как и название одного из главных японских осенних растений. Возможно, я немного увлеклась, уже вижу здесь то, чего нет на самом деле. В любом случае, довольно смешное совпадение