Итоги медиафорума в Азербайджане вкратце:
1. Локальные центры силы набирают влияние и могут открыто заявлять о своих правах — вопрос, насколько за этим последует серьезная политическая консолидация. Глобальный Юг пока слишком раздроблен, чтобы вести общую политику — большие структуры типа БРИКС пока все же более экономическиея нежели политические.
2. Местные объединения и форматы пока выглядят более перспективным и эффективным форматом достижения своих задач игроками (вроде Организации Тюркских Государств, и формата 3+3 по Южному Кавказу — Азербайджан, Армения, Грузия + Россия, Иран, Турция)
3. Из перспектив также можно ждать усиления координации стран «мирового большинства» на уровне медиа в рамках антизападного, антиколониального дискурса: Al-Jazeera, TRT World, Russia Today и других — хотя тут препятствием служит политическая раздробленность по другим вопросам.
1. Локальные центры силы набирают влияние и могут открыто заявлять о своих правах — вопрос, насколько за этим последует серьезная политическая консолидация. Глобальный Юг пока слишком раздроблен, чтобы вести общую политику — большие структуры типа БРИКС пока все же более экономическиея нежели политические.
2. Местные объединения и форматы пока выглядят более перспективным и эффективным форматом достижения своих задач игроками (вроде Организации Тюркских Государств, и формата 3+3 по Южному Кавказу — Азербайджан, Армения, Грузия + Россия, Иран, Турция)
3. Из перспектив также можно ждать усиления координации стран «мирового большинства» на уровне медиа в рамках антизападного, антиколониального дискурса: Al-Jazeera, TRT World, Russia Today и других — хотя тут препятствием служит политическая раздробленность по другим вопросам.
Алексей Наумов. Внешпол
Photo
И интересное знакомство в кадре. Остальные — за кадром, в тч с коллегами с Ближнего Востока, из стран Центральной Азии и Балтии, Турции, Пакистана, США, ЕС, Великобритании и других стран. Получилось более представительно и весомо, чем я ожидал.
Я все понимаю про «правые возмутились», но Мария Антуанетта с отрезанной говорящей головой и тайная вечеря с трансгендерами на открытии Олимпиады это ведь правда примечательно. Деконструкция во все поля — или, как говорили раньше, «ничего святого».
Безоценочно, впрочем — пусть хоть на голове ходят — но правда знаково. Сравнения с открытием 2014 года вполне показательны: пока Россия, пройдя через горнило большевистской модернизации и буквального сжигания прошлого ищет какие-то опоры в традиции (потешной, впрочем, где взять настоящую), Запад этой традиции нахлебался вдоволь и хочет чего-то нового.
Предвижу, впрочем, пространство для конвергенции и единения — новый русский обскурантизм долго не проживет, а западный поворот влево выходит уж слишком резким. На следующем историческом витке ещё и побратаемся, и посоревнуемся.
Алексей Наумов. Внешпол
Безоценочно, впрочем — пусть хоть на голове ходят — но правда знаково. Сравнения с открытием 2014 года вполне показательны: пока Россия, пройдя через горнило большевистской модернизации и буквального сжигания прошлого ищет какие-то опоры в традиции (потешной, впрочем, где взять настоящую), Запад этой традиции нахлебался вдоволь и хочет чего-то нового.
Предвижу, впрочем, пространство для конвергенции и единения — новый русский обскурантизм долго не проживет, а западный поворот влево выходит уж слишком резким. На следующем историческом витке ещё и побратаемся, и посоревнуемся.
Алексей Наумов. Внешпол
🇺🇲 Почему не надо смотреть на рейтинги Камалы Харрис
Несколько изданий уже попросили у меня комментариев касательно рейтингов Камалы Харрис, настроение буквально «Трамп проигрывает, демократы ликуют».
Безусловно, уход Джо Байдена — желаемый и рядовыми демократами, и действующими политиками — событие популярное. Переменой кандидата Демократическая партия смогла сбить взлет Трампа, вызванный сначала покушением, а затем и успешным партийным съездом. Теперь за Харрис готовы голосовать те демократы, что не хотели поддерживать Байдена.
Но насколько долгосрочным окажется эффект рокировки — непонятно. У Харрис нет политических позиций практически ни по какому из важных вопросов: ни по Газе, ни по борьбе с нелегальной миграцией, ни по выправлению экономической ситуации. У нее только созрел лозунг кампании: «никакого возврата к старому».
Сам «старый» и остальные республиканцы сейчас только натачивают ножи на Харрис: во время вчерашнего митинга Трамп уже вел пристрелку, то коверкая ее имя (Камала, Камэла, и так далее), то изображая ее буквально автором кризиса с мигрантами.
Не верьте «раскладам»: нужна ещё неделя-другая, чтобы стало хоть что-то понятно.
Алексей Наумов. Внешпол
Несколько изданий уже попросили у меня комментариев касательно рейтингов Камалы Харрис, настроение буквально «Трамп проигрывает, демократы ликуют».
Безусловно, уход Джо Байдена — желаемый и рядовыми демократами, и действующими политиками — событие популярное. Переменой кандидата Демократическая партия смогла сбить взлет Трампа, вызванный сначала покушением, а затем и успешным партийным съездом. Теперь за Харрис готовы голосовать те демократы, что не хотели поддерживать Байдена.
Но насколько долгосрочным окажется эффект рокировки — непонятно. У Харрис нет политических позиций практически ни по какому из важных вопросов: ни по Газе, ни по борьбе с нелегальной миграцией, ни по выправлению экономической ситуации. У нее только созрел лозунг кампании: «никакого возврата к старому».
Сам «старый» и остальные республиканцы сейчас только натачивают ножи на Харрис: во время вчерашнего митинга Трамп уже вел пристрелку, то коверкая ее имя (Камала, Камэла, и так далее), то изображая ее буквально автором кризиса с мигрантами.
Не верьте «раскладам»: нужна ещё неделя-другая, чтобы стало хоть что-то понятно.
Алексей Наумов. Внешпол
Обмен прошел, все слава богу, можно комментировать. Хорошо, что люди вернулись домой.
На этом, пожалуй, все — делать выводы о налаживании «диалога» преждевременно. Обмен и вызволение заключённых (в американской квалификации «заложников») — для Вашингтона дело привычное. Для этих целей при Обаме даже было создано особое агентство, назначен спецпредставитель.
Показателен список контрагентов в этих вопросах: ближневосточные террористические группировки, талибы, Иран, Северная Корея, Россия. Такого рода «диалог» в американской политике технически закрепляет Москву в списке стран со, скажем так, особой репутацией.
Сегодняшний обмен упорядочивает конфронтацию и переводит ее в установленное, системное русло. Обмен заключёнными с Ираном к прорыву переговоров по ядерной сделке, например, не привел и привести не мог — обменом и переговорами по ядерной (в нашем случае «украинской») сделке занимаются разные люди с разным статусом и совершенно различным списком задач.
Поэтому человеческая радость от того, что десятки людей вернулись домой — единственное, чем осталось утешаться. Конфронтация России с Западом не стала мягче, она, наоборот, приобрела ещё один признак системной постоянности.
Порассуждал для коллег из BRIEF.
Алексей Наумов. Внешпол
На этом, пожалуй, все — делать выводы о налаживании «диалога» преждевременно. Обмен и вызволение заключённых (в американской квалификации «заложников») — для Вашингтона дело привычное. Для этих целей при Обаме даже было создано особое агентство, назначен спецпредставитель.
Показателен список контрагентов в этих вопросах: ближневосточные террористические группировки, талибы, Иран, Северная Корея, Россия. Такого рода «диалог» в американской политике технически закрепляет Москву в списке стран со, скажем так, особой репутацией.
Сегодняшний обмен упорядочивает конфронтацию и переводит ее в установленное, системное русло. Обмен заключёнными с Ираном к прорыву переговоров по ядерной сделке, например, не привел и привести не мог — обменом и переговорами по ядерной (в нашем случае «украинской») сделке занимаются разные люди с разным статусом и совершенно различным списком задач.
Поэтому человеческая радость от того, что десятки людей вернулись домой — единственное, чем осталось утешаться. Конфронтация России с Западом не стала мягче, она, наоборот, приобрела ещё один признак системной постоянности.
Порассуждал для коллег из BRIEF.
Алексей Наумов. Внешпол
Сегодняшний обмен в очередной раз красноречиво свидетельствует о публичных приоритетах обменивающихся сторон.
«Спасли людей, отдав Путину его подручных», — пишут западные медиа. «Обменяли квалифицированных сотрудников разведки на бесполезных иноагентов», — пишут сегодня у нас. Это хорошо отражает восприятие событий.
Если российская сторона подчеркивает ценность освобождаемых для государства — разведчик, ликвидатор, хакер — то запад указывает именно на спасение людей: улыбающиеся лица Эвана Гершковича, Алсу Курмашевой или Александры Скочиленко будут на всех первых полосах, как и интервью с ними. Российская пресса такие интервью проведет вряд ли.
С государствоцентричной точки зрения разведчик, конечно, куда ценнее, чем какой-то антивоенный активист или оппозиционные российские общественники. В рамках этой логики человек ценен не сам по себе, а как функция, приложение к государству.
Все это ещё приводит к тому, что мы видим в сомнительных источниках формулировку «действующие в интересах США» в отношении освобожденных — словно они лишены собственной агентности и могут только «действовать», тем более лишь «в чьих-то интересах».
Что примечательно, совершенно непонятно, кто выиграет битву за XXI век — государствоцентричная мысль на новом подъёме не только у нас.
Алексей Наумов. Внешпол
«Спасли людей, отдав Путину его подручных», — пишут западные медиа. «Обменяли квалифицированных сотрудников разведки на бесполезных иноагентов», — пишут сегодня у нас. Это хорошо отражает восприятие событий.
Если российская сторона подчеркивает ценность освобождаемых для государства — разведчик, ликвидатор, хакер — то запад указывает именно на спасение людей: улыбающиеся лица Эвана Гершковича, Алсу Курмашевой или Александры Скочиленко будут на всех первых полосах, как и интервью с ними. Российская пресса такие интервью проведет вряд ли.
С государствоцентричной точки зрения разведчик, конечно, куда ценнее, чем какой-то антивоенный активист или оппозиционные российские общественники. В рамках этой логики человек ценен не сам по себе, а как функция, приложение к государству.
Все это ещё приводит к тому, что мы видим в сомнительных источниках формулировку «действующие в интересах США» в отношении освобожденных — словно они лишены собственной агентности и могут только «действовать», тем более лишь «в чьих-то интересах».
Что примечательно, совершенно непонятно, кто выиграет битву за XXI век — государствоцентричная мысль на новом подъёме не только у нас.
Алексей Наумов. Внешпол
Коллеги мне вчера попеняли за мой последний пост о подчеркнуто государственническом характере возвращения российских разведчиков и подчеркнуто частном характере «возвращения» российских оппозиционеров — отдельно выделю посты Евгения Попова и Аббаса Джумы.
Полагаю, что события последних суток мой тезис еще раз подтвердили. Встреча наших спецслужбистов в аэропорту Внуково была буквально государственным ритуалом: кремлевский полк, красная ковровая дорожка, лично президент на частной встрече. Буквально: благодарная родина встречает своих героев. Без комментариев и лишних подробностей.
Человеческую деталь сегодня добавил Дмитрий Песков, поделившись историей господина Красикова и рассказав о "буэнас-ночес" (повторенных всеми подряд) в адрес детей наших вернувшихся из Словении нелегалов. Но это все, конечно, из разряда историй «из жизни разведчиков» — про их тайный мир, не про нас.
Вопреки тому, что говорит Аббас, мой пост — это совершенно не плоское послание в стиле «а вот у них хорошо, а вот у нас плохо» — я родился и вырос в России, и государственничество мне совершенно не чуждо, как и весь набор близких сердцу символов вроде памятника Тысячелетие России и Зимнего дворца — как часто шутят, резиденция последнего легитимного правителя России.
Чего я хочу видеть в России больше — так именно что человеколюбия, внимания к простому, к маленькому, к неказистому, к человеческим историям. Когда надо встретить разведчика или иностранного президента, ему и дорожку постелят, и «Славься» безупречно сыграют, и на «Аурусах» проводят, тут проблем нет.
Хочется человеческих историй, а не наслаждения следами скрывшегося за воротами терминала «Внуково» «Ауруса». Фотографий с флагом, радостных встречающих, искренних эмоций, интервью и радости. В такие моменты хочется чуть меньше Государства и чуть больше Народа.
Пусть для картинки — но нация и создается мифами, и живет ими. И не из одного левиафанного Государства эта нация состоит.
Алексей Наумов. Внешпол
Полагаю, что события последних суток мой тезис еще раз подтвердили. Встреча наших спецслужбистов в аэропорту Внуково была буквально государственным ритуалом: кремлевский полк, красная ковровая дорожка, лично президент на частной встрече. Буквально: благодарная родина встречает своих героев. Без комментариев и лишних подробностей.
Человеческую деталь сегодня добавил Дмитрий Песков, поделившись историей господина Красикова и рассказав о "буэнас-ночес" (повторенных всеми подряд) в адрес детей наших вернувшихся из Словении нелегалов. Но это все, конечно, из разряда историй «из жизни разведчиков» — про их тайный мир, не про нас.
Вопреки тому, что говорит Аббас, мой пост — это совершенно не плоское послание в стиле «а вот у них хорошо, а вот у нас плохо» — я родился и вырос в России, и государственничество мне совершенно не чуждо, как и весь набор близких сердцу символов вроде памятника Тысячелетие России и Зимнего дворца — как часто шутят, резиденция последнего легитимного правителя России.
Чего я хочу видеть в России больше — так именно что человеколюбия, внимания к простому, к маленькому, к неказистому, к человеческим историям. Когда надо встретить разведчика или иностранного президента, ему и дорожку постелят, и «Славься» безупречно сыграют, и на «Аурусах» проводят, тут проблем нет.
Хочется человеческих историй, а не наслаждения следами скрывшегося за воротами терминала «Внуково» «Ауруса». Фотографий с флагом, радостных встречающих, искренних эмоций, интервью и радости. В такие моменты хочется чуть меньше Государства и чуть больше Народа.
Пусть для картинки — но нация и создается мифами, и живет ими. И не из одного левиафанного Государства эта нация состоит.
Алексей Наумов. Внешпол
🇺🇸 Дебаты, которые решат судьбу гонки: Дональд Трамп согласился на дебаты с Камалой Харрис 4 сентября. Полагаю, что именно эта встреча во многом определит судьбу избирательной кампании:
1. Камале Харрис нужно будет показать себя городу и миру: пока она во многом держится за счёт тезисов «Я — Байден 2.0», «Я — представитель нового поколения» и «Я против Трампа».
К дебатам ей надо будет иметь четкие позиции и по идущим мировым конфликтам, и по нелегальной миграции, и по налогам. Пока она кандидат «за все хорошее», и занятие однозначных политических позиций негативно скажется на ее рейтинге.
2. Камале Харрис непросто работать на публике: ее работа прокурором штата и вице-президентом дала ей много опыта публичных выступлений, но это опыт человека авторитетного, обличенного властью и ореолом государственного могущества.
В качестве кандидата в президенты ей придется общаться с людьми с гораздо более приземлённой позиции, буквально просить голосовать за нее. Трамп тоже не будет с ней мягок: посмотрим, чье хрупкое эго треснет первым.
3. Наконец, Камале к дебатам предстоит показать себя умелым менеджером своей команды — из публикаций американских медиа мы знаем, что она жестка с подчиненными, кричит на них, требует вытягиваться по струнке, когда она входит в комнату, и вообще довольно авторитарна.
4. Дональду Трампу, в свою очередь, надо определиться с линией атаки на Харрис: пока он клеймит ее непонятной скрытной женщиной, которая целиком подстраивает и свою платформу, и свою личную историю под требования текущего момента. Плюс никто не отменял опасность «хрупкого эга» и для самого Трампа — если Харрис сможет вывести его из себя, это будет заявкой на победу.
Учитывая, что Харрис пока народу известна мало (1), дебаты всегда смотрит много людей (2) — больше, чем любые одиночные выступления политиков — а отрыв Трампа от Харрис составляет всего пару процентов (3), дебаты 4 сентября вполне могут определить судьбу всей избирательной кампании.
Алексей Наумов. Внешпол
1. Камале Харрис нужно будет показать себя городу и миру: пока она во многом держится за счёт тезисов «Я — Байден 2.0», «Я — представитель нового поколения» и «Я против Трампа».
К дебатам ей надо будет иметь четкие позиции и по идущим мировым конфликтам, и по нелегальной миграции, и по налогам. Пока она кандидат «за все хорошее», и занятие однозначных политических позиций негативно скажется на ее рейтинге.
2. Камале Харрис непросто работать на публике: ее работа прокурором штата и вице-президентом дала ей много опыта публичных выступлений, но это опыт человека авторитетного, обличенного властью и ореолом государственного могущества.
В качестве кандидата в президенты ей придется общаться с людьми с гораздо более приземлённой позиции, буквально просить голосовать за нее. Трамп тоже не будет с ней мягок: посмотрим, чье хрупкое эго треснет первым.
3. Наконец, Камале к дебатам предстоит показать себя умелым менеджером своей команды — из публикаций американских медиа мы знаем, что она жестка с подчиненными, кричит на них, требует вытягиваться по струнке, когда она входит в комнату, и вообще довольно авторитарна.
4. Дональду Трампу, в свою очередь, надо определиться с линией атаки на Харрис: пока он клеймит ее непонятной скрытной женщиной, которая целиком подстраивает и свою платформу, и свою личную историю под требования текущего момента. Плюс никто не отменял опасность «хрупкого эга» и для самого Трампа — если Харрис сможет вывести его из себя, это будет заявкой на победу.
Учитывая, что Харрис пока народу известна мало (1), дебаты всегда смотрит много людей (2) — больше, чем любые одиночные выступления политиков — а отрыв Трампа от Харрис составляет всего пару процентов (3), дебаты 4 сентября вполне могут определить судьбу всей избирательной кампании.
Алексей Наумов. Внешпол
Кадры задержания Эвана Гершковича российской ФСБ примечательным образом показали два важных факта, но в итоге оставили все на своих местах и никого ни в чем не убедили.
С одной стороны Эван действительно ведёт себя как журналист: говорит «мы опубликуем», «мы напишем» — то есть подразумевается, что переданная ему информация будет публично напечатана в газете, а не передана тайным образом врагам России.
С другой, он в воюющей стране хотел получить сведения о государственных секретах в сфере национальной обороны и опубликовать их: это буквально то, в чем был обвинен и в итоге признал свою вину Джулиан Ассанж.
Сторонники Гершковича зацепятся за первый факт, противники — за второй. Сами факты в наше время уже никого ни в чем не убеждают.
Алексей Наумов. Внешпол
С одной стороны Эван действительно ведёт себя как журналист: говорит «мы опубликуем», «мы напишем» — то есть подразумевается, что переданная ему информация будет публично напечатана в газете, а не передана тайным образом врагам России.
С другой, он в воюющей стране хотел получить сведения о государственных секретах в сфере национальной обороны и опубликовать их: это буквально то, в чем был обвинен и в итоге признал свою вину Джулиан Ассанж.
Сторонники Гершковича зацепятся за первый факт, противники — за второй. Сами факты в наше время уже никого ни в чем не убеждают.
Алексей Наумов. Внешпол
Если оба противника полагают конфликт экзистенциальным и критически важным, то война продолжается, пока у каждой из сторон есть деньги, живая сила и управляемость государственного аппарата.
Мощные информационные поводы (уничтожение важной цели, дерзкий трансграничный налет) могут повлиять на ситуацию, если одна из сторон конфликта находится в состоянии войны далеко от своих берегов и ее боевые действия похожи на колониальную вылазку. Хороший пример — американская война во Вьетнаме.
Но пока у каждой из сторон битва скорее не за Сайгон, а за Сталинград — война будет идти. Примерять можно хоть на Украину, хоть на Газу — правила есть правила.
Внешпол. Алексей Наумов
Мощные информационные поводы (уничтожение важной цели, дерзкий трансграничный налет) могут повлиять на ситуацию, если одна из сторон конфликта находится в состоянии войны далеко от своих берегов и ее боевые действия похожи на колониальную вылазку. Хороший пример — американская война во Вьетнаме.
Но пока у каждой из сторон битва скорее не за Сайгон, а за Сталинград — война будет идти. Примерять можно хоть на Украину, хоть на Газу — правила есть правила.
Внешпол. Алексей Наумов
Примечательная особенность нынешних боев в Курской области — поразительный информационный контраст в разных источниках информации.
С одной стороны, российские военкорские сетки вместе с украинцами в унисон разгоняют какой-то невероятный уровень пустой тревоги (Суджа сдана, Курск сдан, Москва на грани, «Путiн на колiнах»).
В серьезных же источниках тон скорее удивленно-растерянный: дерзкая операция с неясными целями и сомнительной ценностью — при тяжёлой ситуации на фронте снимать обученные бригады и бросать на прорыв там, где долгосрочных перспектив нету, довольно странно. Вот, например, CNN. Или, скажем, New York Times.
Понятно, когда эффект ярких заголовков («Алла Пугачева сделала ЭТО! Все ахнули!») переворачивает медиасреду в сфере шоу-бизнеса: это изначально тема развлекательная и несерьезная. Но когда у нас буквально война превращается в какую-то мыльную оперу или сериал от Netflix — это и впрямь, повторюсь, примечательно.
Алексей Наумов. Внешпол
С одной стороны, российские военкорские сетки вместе с украинцами в унисон разгоняют какой-то невероятный уровень пустой тревоги (Суджа сдана, Курск сдан, Москва на грани, «Путiн на колiнах»).
В серьезных же источниках тон скорее удивленно-растерянный: дерзкая операция с неясными целями и сомнительной ценностью — при тяжёлой ситуации на фронте снимать обученные бригады и бросать на прорыв там, где долгосрочных перспектив нету, довольно странно. Вот, например, CNN. Или, скажем, New York Times.
Понятно, когда эффект ярких заголовков («Алла Пугачева сделала ЭТО! Все ахнули!») переворачивает медиасреду в сфере шоу-бизнеса: это изначально тема развлекательная и несерьезная. Но когда у нас буквально война превращается в какую-то мыльную оперу или сериал от Netflix — это и впрямь, повторюсь, примечательно.
Алексей Наумов. Внешпол
Русская холодность: пожалуй, я бы так назвал главную эмоцию, которая витает над информпространством последние дни. Дерзкий рейд украинских войск в Курскую область был призван эту холодность пошатнуть, бросить ей вызов, перевернуть безрадостный и безжалостный для Украины нарратив последних месяцев, когда российские войска медленно, с трудом, но уже с каким-то автоматизмом занимали село за селом и улицу за улицей.
Война — дело всегда и безжалостное, беспринципное и довольно бесхитростное. У кого больше танков, у кого больше денег, у кого больше человек под ружьем. Кто собирал деньги на ваши снаряды и что на них написано — совершенно не важно, важно обеспечить насыщаемость поля боя из расчета килограммов взрывчатки на квадратный метр территории.
По этим показателям соотношение не менялось с самого февраля 2022 года, и потому российская государственная и военная машина шла вперед как тоннелепроходческий комплекс: медленно, спокойно, неотвратимо и безэмоционально. Надо провести мобилизацию? Проводится. Надо отойти на более выгодные рубежи? Пожалуйста. Беспилотник долетел до Кремля? Ничего страшного. Вражеские рейды в Белгородскую и Курскую области? Подкрепление в пути, сохраняйте спокойствие, губернаторы занимаются, обращения не планируется. Фразой, всецело выражающей этот настрой, стала каноничная "Цели и задачи специальной военной операции будут выполнены".
Украинская же сторона изначально выбрала тактику на эмоциональную мобилизацию, возмущение спокойствия, выброс и выталкивание из зоны комфорта. Президент с первых дней под камерами то на фронте, то в осажденном Киеве. Фотографии с флагами с миллионом подписей, залихватски веселые военные песни, дерзкие вылазки и рейды, виральные марки "Укрпочты", митинги и овации во всех западных столицах и десятках городов по всему миру, пожертвования от домохозяек и заказ надписей на снарядах через соцсети, трейлер "контрнаступления". Ее символ — даже не запрещенный в России лозунг про героев (тот все-таки формализован), а иррациональное и слегка беспечное "Все будет Украина".
Эмоциональная мобилизация хорошо работает на краткосрочную перспективу (1) и при условии постоянной подпитки красивыми образами (2) — идущих под энергичные песни колонн, солдат под дорожными знаками с названиями населенных пунктов, фотографиями и видеороликами. В последние месяцы тягучих и тяжелых боев Украина вынужденно приняла российский нарратив войны на истощение, и вместо предыдущего шапкозакидательства оттуда пошли ролики со скрученными "ухилянтами" и съемки с дронов оставленных разрушенных городов. В рамках этой парадигмы Украина проиграет: ресурсов и солдат у России больше и всегда было больше.
Рейд в Курскую область — попытка перевернуть шахматную доску и вновь обеспечить себе праздничный победный настрой и внутри страны, и за ее пределами: чтобы и люди пошли в военкоматы, и западная помощь ожила, и разрешение на применение дальнобойных ракет по всей территории России было получено. К тому же можно спровоцировать Россию на резкий ответ вплоть до ядерного, лишний раз напомнив Западу о русской угрозе и опасности. Если в рамках предыдущей парадигмы все равно гарантированная гибель, то почему бы не попробовать и не рискнуть и техникой, и обученными подразделениями — полагаю, в Киеве мыслили именно так.
То, что российские власти не принимают этот нарратив — не случайно. То, что президент страны не мчится в Курск и не обращается к гражданам в военном мундире с автоматом в руках — не случайно. То, что в СМИ рейд украинских военных называется "вылазкой", "попыткой" и "провокацией", а большинство людей продолжают жить ощущением августовского тепла — не случайно. Эта стратегия обеспечила России комфортное существование в "тоннелепроходческом" режиме, и именно к нему она надеется вернуться после купирования "диверсии". Цели и задачи специальной военной операции будут выполнены — ясно же сказано.
Алексей Наумов. Внешпол
Война — дело всегда и безжалостное, беспринципное и довольно бесхитростное. У кого больше танков, у кого больше денег, у кого больше человек под ружьем. Кто собирал деньги на ваши снаряды и что на них написано — совершенно не важно, важно обеспечить насыщаемость поля боя из расчета килограммов взрывчатки на квадратный метр территории.
По этим показателям соотношение не менялось с самого февраля 2022 года, и потому российская государственная и военная машина шла вперед как тоннелепроходческий комплекс: медленно, спокойно, неотвратимо и безэмоционально. Надо провести мобилизацию? Проводится. Надо отойти на более выгодные рубежи? Пожалуйста. Беспилотник долетел до Кремля? Ничего страшного. Вражеские рейды в Белгородскую и Курскую области? Подкрепление в пути, сохраняйте спокойствие, губернаторы занимаются, обращения не планируется. Фразой, всецело выражающей этот настрой, стала каноничная "Цели и задачи специальной военной операции будут выполнены".
Украинская же сторона изначально выбрала тактику на эмоциональную мобилизацию, возмущение спокойствия, выброс и выталкивание из зоны комфорта. Президент с первых дней под камерами то на фронте, то в осажденном Киеве. Фотографии с флагами с миллионом подписей, залихватски веселые военные песни, дерзкие вылазки и рейды, виральные марки "Укрпочты", митинги и овации во всех западных столицах и десятках городов по всему миру, пожертвования от домохозяек и заказ надписей на снарядах через соцсети, трейлер "контрнаступления". Ее символ — даже не запрещенный в России лозунг про героев (тот все-таки формализован), а иррациональное и слегка беспечное "Все будет Украина".
Эмоциональная мобилизация хорошо работает на краткосрочную перспективу (1) и при условии постоянной подпитки красивыми образами (2) — идущих под энергичные песни колонн, солдат под дорожными знаками с названиями населенных пунктов, фотографиями и видеороликами. В последние месяцы тягучих и тяжелых боев Украина вынужденно приняла российский нарратив войны на истощение, и вместо предыдущего шапкозакидательства оттуда пошли ролики со скрученными "ухилянтами" и съемки с дронов оставленных разрушенных городов. В рамках этой парадигмы Украина проиграет: ресурсов и солдат у России больше и всегда было больше.
Рейд в Курскую область — попытка перевернуть шахматную доску и вновь обеспечить себе праздничный победный настрой и внутри страны, и за ее пределами: чтобы и люди пошли в военкоматы, и западная помощь ожила, и разрешение на применение дальнобойных ракет по всей территории России было получено. К тому же можно спровоцировать Россию на резкий ответ вплоть до ядерного, лишний раз напомнив Западу о русской угрозе и опасности. Если в рамках предыдущей парадигмы все равно гарантированная гибель, то почему бы не попробовать и не рискнуть и техникой, и обученными подразделениями — полагаю, в Киеве мыслили именно так.
То, что российские власти не принимают этот нарратив — не случайно. То, что президент страны не мчится в Курск и не обращается к гражданам в военном мундире с автоматом в руках — не случайно. То, что в СМИ рейд украинских военных называется "вылазкой", "попыткой" и "провокацией", а большинство людей продолжают жить ощущением августовского тепла — не случайно. Эта стратегия обеспечила России комфортное существование в "тоннелепроходческом" режиме, и именно к нему она надеется вернуться после купирования "диверсии". Цели и задачи специальной военной операции будут выполнены — ясно же сказано.
Алексей Наумов. Внешпол
Алексей Наумов. Внешпол
Русская холодность: пожалуй, я бы так назвал главную эмоцию, которая витает над информпространством последние дни. Дерзкий рейд украинских войск в Курскую область был призван эту холодность пошатнуть, бросить ей вызов, перевернуть безрадостный и безжалостный…
Друзья, добро пожаловать всем новым подписчикам. Рад видеть.
Будучи записан одновременно в охранители и либералы по следам этого поста, поясню: система — что российская, что украинская — работает так, как она работает, по двум причинам. Это личные особенности людей, принимающих решения (1), и объективные обстоятельства, в которые система оказалась помещена (2).
Это не значит, что какой-то путь правильный и благородный, а какой-то — неправильный и фатальный. Это не вопрос оценки и, прости господи, политического консультирования — мы тут наблюдатели и аналитики, а не советчики и агитаторы.
Вопрос, который в последнее время повис в воздухе: «Почему Украина решилась на эту операцию и почему Россия реагирует так, как реагирует?». Мой ответ выше. А вот «как надо?» — это уже другой вопрос.
Алексей Наумов. Внешпол
Будучи записан одновременно в охранители и либералы по следам этого поста, поясню: система — что российская, что украинская — работает так, как она работает, по двум причинам. Это личные особенности людей, принимающих решения (1), и объективные обстоятельства, в которые система оказалась помещена (2).
Это не значит, что какой-то путь правильный и благородный, а какой-то — неправильный и фатальный. Это не вопрос оценки и, прости господи, политического консультирования — мы тут наблюдатели и аналитики, а не советчики и агитаторы.
Вопрос, который в последнее время повис в воздухе: «Почему Украина решилась на эту операцию и почему Россия реагирует так, как реагирует?». Мой ответ выше. А вот «как надо?» — это уже другой вопрос.
Алексей Наумов. Внешпол
Примечательная эскалация риторики президента Зеленского позволяет понять его стратегию — упоминание гибели подводной лодки «Курск» и приравнивание катастрофы начала правления президента Путина к «катастрофе конца его правления» неслучайно.
Такой переход на личности и давление на буквально болевые точки довольно необычно: называть лидера противного государства «убийцей», «террористом», в принципе, в порядке вещей —но переход на глубоко личные оскорбления это нечто необычное.
Во-первых, такие действия довольно сильно усложняют ход переговорного процесса — учитывая, насколько политический процесс в России завязан на одного человека, такое публичное нагнетание ненависти представляет значительный шаг.
Во-вторых, такая экспрессия хоть и укладывается в рамки стратегии эмоциональной мобилизации (которую я описывал выше), в рамки представления реальности как буквально трейлера голливудского кино («мы положим конец Путину прямо здесь и сейчас, смотрите в прямом эфире»), но в целом довольно бесперспективна — вполне очевидно, что вторжение украинских войск в Курскую область никакой «конец Путину» не положит, и кровавое бодание в Донбассе продолжится.
Из этого можно сделать вывод о стратегии Зеленского. Он идёт в репутационный ва-банк: максимально возможное продвижение войск на российской территории (без увязывания в боях за населенные пункты) и максимально возможно медийное освещение — ролики, обсуждение в СМИ, кадры оперативных совещаний и публичные президентские обращения. Цель: поднять боевой дух постепенно устающего от войны общества и получить согласие от Запада на дальнобойные удары по России.
Долгосрочной стратегии за этим нет: краткосрочная может сработать. Согласие на дальнобойные удары по России будет получено, а о несдержанном обещании «покончить с правлением Путина» завтра уже забудут, ожидая новый «трейлер».
Алексей Наумов. Внешпол
Такой переход на личности и давление на буквально болевые точки довольно необычно: называть лидера противного государства «убийцей», «террористом», в принципе, в порядке вещей —но переход на глубоко личные оскорбления это нечто необычное.
Во-первых, такие действия довольно сильно усложняют ход переговорного процесса — учитывая, насколько политический процесс в России завязан на одного человека, такое публичное нагнетание ненависти представляет значительный шаг.
Во-вторых, такая экспрессия хоть и укладывается в рамки стратегии эмоциональной мобилизации (которую я описывал выше), в рамки представления реальности как буквально трейлера голливудского кино («мы положим конец Путину прямо здесь и сейчас, смотрите в прямом эфире»), но в целом довольно бесперспективна — вполне очевидно, что вторжение украинских войск в Курскую область никакой «конец Путину» не положит, и кровавое бодание в Донбассе продолжится.
Из этого можно сделать вывод о стратегии Зеленского. Он идёт в репутационный ва-банк: максимально возможное продвижение войск на российской территории (без увязывания в боях за населенные пункты) и максимально возможно медийное освещение — ролики, обсуждение в СМИ, кадры оперативных совещаний и публичные президентские обращения. Цель: поднять боевой дух постепенно устающего от войны общества и получить согласие от Запада на дальнобойные удары по России.
Долгосрочной стратегии за этим нет: краткосрочная может сработать. Согласие на дальнобойные удары по России будет получено, а о несдержанном обещании «покончить с правлением Путина» завтра уже забудут, ожидая новый «трейлер».
Алексей Наумов. Внешпол
У «Курской битвы» в российском приграничье осталось два ключевых вопроса, ответы на которые будут даны в ближайшее время.
Первый — разрешат ли Украине бить дальнобойным оружием по всей территории России. При этом пик украинского наступления прошел, и эта возможность с каждым днём становится все меньше, но пока, на мой взгляд, остается достаточно вероятной. Это основная цель Киева: ее достижение может быть провозглашено победой, хотя баланса сил оно не изменит, но даст Украине и ее спонсорам моральных сил.
Второй — как бросок подготовленных частей ВСУ в Курскую область скажется на боеспособности основного фронта на Донбассе. Отправленные в Курскую область части могли помочь ВСУ, например, у Часова Яра, где в самом деле решается вопрос контроля территории — а на неизбежных переговорах (война закончится ими и только ими) реальный контроль территории будет иметь решающее значение.
Судьба контингента ВСУ в России по большому счету вопросов не вызывает: его в итоге выдворят за пределы границ. Главное — каких целей этот рейд позволит добиться.
Алексей Наумов. Внешпол
Первый — разрешат ли Украине бить дальнобойным оружием по всей территории России. При этом пик украинского наступления прошел, и эта возможность с каждым днём становится все меньше, но пока, на мой взгляд, остается достаточно вероятной. Это основная цель Киева: ее достижение может быть провозглашено победой, хотя баланса сил оно не изменит, но даст Украине и ее спонсорам моральных сил.
Второй — как бросок подготовленных частей ВСУ в Курскую область скажется на боеспособности основного фронта на Донбассе. Отправленные в Курскую область части могли помочь ВСУ, например, у Часова Яра, где в самом деле решается вопрос контроля территории — а на неизбежных переговорах (война закончится ими и только ими) реальный контроль территории будет иметь решающее значение.
Судьба контингента ВСУ в России по большому счету вопросов не вызывает: его в итоге выдворят за пределы границ. Главное — каких целей этот рейд позволит добиться.
Алексей Наумов. Внешпол
Bloomberg сообщает о возможной мобилизации в России в ноябре-декабре. "По словам двух собеседников, Россия может быть вынуждена провести мобилизацию. Власти могут представить ее как ротацию для отдыха солдат с фронта, сказал один из них, в то время как другой сообщил: мобилизацию могут начать уже в конце года" — формулировка такая.
Не имея на этот счет гарантированных источников (их ни у кого нет, никому не верьте), давайте проанализируем вероятность такого рода развития событий по данным открытых источников, применив немного политической логики.
1. Если судить по постоянно растущим бонусам для заключающих контракт россиян, потребность в солдатах остается и становится все больше. Кроме того, события в Курске показывают, что на линии соприкосновения остаются участки, не закрытые на таком уровне, чтобы предотвратить трансграничные рейды. То есть потребность в войсках есть, и потребность можно назвать объективной.
2. На фронте в Донбассе российские части продвигаются вперед — медленно, с трудом, но неуклонно. Это объективный тренд, фиксируемый как российской стороной, так и сторонними наблюдателями.
Помимо собственно военной реальности, это создает благоприятную информационную картину: складываются два нарратива, нарратив "Отечество в опасности" и нарратив "Присоединись к победителям". Оба благотворно влияют на возможную мобилизацию, привлекая как и людей, желающих защитить страну, так и тех, кто хочет военной славы.
Теперь немного политической логики. Любой политик — хоть в самой демократичной, хоть в самой авторитарной стране — стремится удержать власть. Для этого он склонен предпринимать действия, помогающие ему эту власть сохранить, и не предпринимать тех действий, которые могут этому помешать.
Объективная потребность в тех или иных действиях играет важную, но не решающую роль: политик может затягивать непринятие объективно нужных мер, чтобы не повредить своей популярности, не допустить народных волнений, переизбраться на выборах. Любое политическое решение имеет цену, и позволяет или нарастить свой политический капитал (популярное решение) или его потратить (решение, соответственно, непопулярное).
Давайте посмотрим на случай России: ситуация в стране куда лучше, чем казалась наблюдателям — экономика растет на 3% ВВП, это рекордный показатель с 2010-х годов. Безработица крайне низкая, рубль стабилен, зарплаты за год выросли в среднем на 14%. Опустим рассуждения о возможном "последнем вздохе перед замедлением" и "несостоятельности экономического курса" — в данный конкретный момент ситуация для среднего гражданина вполне нормальна и приемлема.
Принимая во внимание все эти факторы, можно сказать, что ситуация для потенциальной "мобилизации победителей" выглядит вполне благоприятной. Кроме того, учитывая события в Курской области, потенциальным призывникам можно пообещать, например, исключительно защитные роли в пределах "канонической территории" России — это поспособствует привлечению добровольцев и даст для мобилизации благородный предлог.
Все это не значит, что мобилизация будет. Но понимать все обстоятельства стоит.
Алексей Наумов. Внешпол
Не имея на этот счет гарантированных источников (их ни у кого нет, никому не верьте), давайте проанализируем вероятность такого рода развития событий по данным открытых источников, применив немного политической логики.
1. Если судить по постоянно растущим бонусам для заключающих контракт россиян, потребность в солдатах остается и становится все больше. Кроме того, события в Курске показывают, что на линии соприкосновения остаются участки, не закрытые на таком уровне, чтобы предотвратить трансграничные рейды. То есть потребность в войсках есть, и потребность можно назвать объективной.
2. На фронте в Донбассе российские части продвигаются вперед — медленно, с трудом, но неуклонно. Это объективный тренд, фиксируемый как российской стороной, так и сторонними наблюдателями.
Помимо собственно военной реальности, это создает благоприятную информационную картину: складываются два нарратива, нарратив "Отечество в опасности" и нарратив "Присоединись к победителям". Оба благотворно влияют на возможную мобилизацию, привлекая как и людей, желающих защитить страну, так и тех, кто хочет военной славы.
Теперь немного политической логики. Любой политик — хоть в самой демократичной, хоть в самой авторитарной стране — стремится удержать власть. Для этого он склонен предпринимать действия, помогающие ему эту власть сохранить, и не предпринимать тех действий, которые могут этому помешать.
Объективная потребность в тех или иных действиях играет важную, но не решающую роль: политик может затягивать непринятие объективно нужных мер, чтобы не повредить своей популярности, не допустить народных волнений, переизбраться на выборах. Любое политическое решение имеет цену, и позволяет или нарастить свой политический капитал (популярное решение) или его потратить (решение, соответственно, непопулярное).
Давайте посмотрим на случай России: ситуация в стране куда лучше, чем казалась наблюдателям — экономика растет на 3% ВВП, это рекордный показатель с 2010-х годов. Безработица крайне низкая, рубль стабилен, зарплаты за год выросли в среднем на 14%. Опустим рассуждения о возможном "последнем вздохе перед замедлением" и "несостоятельности экономического курса" — в данный конкретный момент ситуация для среднего гражданина вполне нормальна и приемлема.
Принимая во внимание все эти факторы, можно сказать, что ситуация для потенциальной "мобилизации победителей" выглядит вполне благоприятной. Кроме того, учитывая события в Курской области, потенциальным призывникам можно пообещать, например, исключительно защитные роли в пределах "канонической территории" России — это поспособствует привлечению добровольцев и даст для мобилизации благородный предлог.
Все это не значит, что мобилизация будет. Но понимать все обстоятельства стоит.
Алексей Наумов. Внешпол
На минуту отвлекшись на ситуацию за океаном, написал для Российского совета по международным делам статью о том, как может выглядеть президентство Дональда Трампа.
Если пытаться нащупать осязаемые черты воздушных замков Дональда Трампа (или, в его случае, все же фирменных небоскребов), то в сухом остатке получится не так много: борьба с нелегальной миграцией, противостояние Китаю, перевод внешней политики на рельсы финансовой выгоды, попытка воплотить во внутриамериканской реальности хоть какие-то приоритеты консервативной публики.
Конкретика при этом каждый раз ускользает. Запретит ли Дональд Трамп аборты, как предлагает «Проект 2025»? Мы не знаем. Будет ли он силой противостоять воссоединению Китая и Тайваня? Мы не знаем. Заставит ли он Киев немедленно пойти на переговоры с Москвой без предварительных условий? Мы не знаем. Мы можем лишь прогнозировать.
Парадокс ситуации заключается в том, что ответы на эти вопросы не знает и сам Дональд Трамп.
Если пытаться нащупать осязаемые черты воздушных замков Дональда Трампа (или, в его случае, все же фирменных небоскребов), то в сухом остатке получится не так много: борьба с нелегальной миграцией, противостояние Китаю, перевод внешней политики на рельсы финансовой выгоды, попытка воплотить во внутриамериканской реальности хоть какие-то приоритеты консервативной публики.
Конкретика при этом каждый раз ускользает. Запретит ли Дональд Трамп аборты, как предлагает «Проект 2025»? Мы не знаем. Будет ли он силой противостоять воссоединению Китая и Тайваня? Мы не знаем. Заставит ли он Киев немедленно пойти на переговоры с Москвой без предварительных условий? Мы не знаем. Мы можем лишь прогнозировать.
Парадокс ситуации заключается в том, что ответы на эти вопросы не знает и сам Дональд Трамп.
Уничтожение украинскими войсками моста в Курской области демонстрирует нам одну важную истину, которая за почти три года боев так и не была проговорена. Истина эта звучит как «нет ничего невозможного».
Месяц за месяцем происходят события, ранее казавшиеся невозможными — и события эти не меняют практически ничего. Немыслимым казалось само 24 февраля. Немыслимым казались выгоревшие остовы советских многоэтажек, поход наемной армии на Москву, взрыв дрона над Кремлём, обесточенный Киев, обстрелы и штурмы городов по обе стороны границы, основательный заход ВСУ на «каноническую» российскую территорию. Все оказалось возможно, все оказалось нормализовано в течение кратчайшего времени.
«Ну не могут же они» — это орудие, с помощью которого люди стремятся подчинить реальность, сделать её более предсказуемой, поставить хоть в какие-то рамки. Верить, что такие рамки существуют на самом деле и они как-то меняют действительность и объективные факты — опасно. Исходя из этого постулата и следует строить планы на будущее.
Алексей Наумов. Внешпол
Месяц за месяцем происходят события, ранее казавшиеся невозможными — и события эти не меняют практически ничего. Немыслимым казалось само 24 февраля. Немыслимым казались выгоревшие остовы советских многоэтажек, поход наемной армии на Москву, взрыв дрона над Кремлём, обесточенный Киев, обстрелы и штурмы городов по обе стороны границы, основательный заход ВСУ на «каноническую» российскую территорию. Все оказалось возможно, все оказалось нормализовано в течение кратчайшего времени.
«Ну не могут же они» — это орудие, с помощью которого люди стремятся подчинить реальность, сделать её более предсказуемой, поставить хоть в какие-то рамки. Верить, что такие рамки существуют на самом деле и они как-то меняют действительность и объективные факты — опасно. Исходя из этого постулата и следует строить планы на будущее.
Алексей Наумов. Внешпол
Алексей Наумов. Внешпол
Уничтожение украинскими войсками моста в Курской области демонстрирует нам одну важную истину, которая за почти три года боев так и не была проговорена. Истина эта звучит как «нет ничего невозможного». Месяц за месяцем происходят события, ранее казавшиеся…
Подключил премиум-реакции к каналу — звёздочки ⭐, которыми можно поддержать автора. Чтобы поставить их, сначала нужно добавить их себе в аккаунт. Неизменно спасибо вам за поддержку и внимание — всегда ценю.
По телеграм-каналу BRIEF, который совершенно неожиданно решили объявить иноагентами, и с которым я с удовольствием сотрудничал, скажу следующее: когда традиционную медиасреду бетонируют, плюрализм прорастает на новых площадках.
Площадка Брифа причем получилась хорошей — там были мнения с разных сторон, но без экстремальных заносов и радикализма: живой обзор русскоязычного телеграма.
Теперь, если BRIEF рухнет, новая площадка прорастет вновь. Вот только такой сдержанной и цивилизованной она больше не будет. Проиграем при этом опять мы: пользователи и читатели.
Площадка Брифа причем получилась хорошей — там были мнения с разных сторон, но без экстремальных заносов и радикализма: живой обзор русскоязычного телеграма.
Теперь, если BRIEF рухнет, новая площадка прорастет вновь. Вот только такой сдержанной и цивилизованной она больше не будет. Проиграем при этом опять мы: пользователи и читатели.