На внешнеполитические изыскания

Делаем «Внешпол» вместе! Спасибо за вашу поддержку — она правда очень много значит

Знаю, что многие из вас, друзья, любят видео-форматы: коллеги из «Вестника» предложили попробовать, результаты представляю вам.

В первом выпуске попытался обобщить, какие варианты будущего есть сегодня у Газы и от чего вся ситуация зависит. Никакой замены постам в телеграме не будет — я все же человек текстовый в первую очередь — но попробовать альтернативы интересно.

https://youtu.be/sFBXvfP9_48?si=0n4TIWQdCoVGwra0

Сегодня пришло две новости о нашей оппозиции — одна крайне плохая, вторая — потенциально положительная.

Решение ЕС назвать санкционную политику в отношении России именем Навального — невероятно плохое решение. Оно увязывает всякую оппозиционную повестку с поддержкой Украины в текущем конфликте: то есть руками политиков из США и ЕС российское общество искусственно разделяется на две части, взгляды в которых идут пакетом, цельной частью — за Навального, за Украину, за ВСУ, за санкции против России, за ЕС, за финансовую поддержку Киева.

Излишне говорить, что истинные границы политических взглядов россиян куда более вариативны: мы вполне можем представить человека, который положительно относится к Навальному, но не готов поддерживать финансовую помощь ВСУ, выступает против антироссийских санкций или вообще имеет собственные вопросы к властям Украины. Или, например, выступает за переговоры и моментальное прекращение боев, но резко против военной поддержки одной стороны. Или решительно настроен против политики ЕС и государств-членов — вариантов масса.

Хорошо бы, конечно, россиянам самим позволили определяться с нашими политическими взглядами, а не предлагали пакеты то с одной, то с другой стороны.

Вторая новость: о Юлии Навальной и ее новой роли. Сейчас на Западе нет человека, который будет помимо прочего регулярно доносить до политиков из США и ЕС весьма простую мысль.

Россияне сегодня:

1) Не могут пользоваться своими Visa и MasterCard за рубежом;

2) Испытывают сложности с получением шенгенских виз и въездом на территорию ЕС;

3) Лишены возможности летать в ЕС российскими и зарубежными авиалиниями для простых пассажиров;

4) Вынуждены рисковать здоровьем и жизнями из-за запрета на импорт деталей к обычным пассажирским(!) бортам;

5) Не могут без проблем отправлять деньги родственникам или себе за рубеж, а также покупать наличные доллары и евро;

6) Не могут открывать банковские счета в ЕС и испытывают сложности в ряде других юрисдикций.

Ни одно из этих обстоятельств не только не выполняет главной роли санкций — вынуждать санкционированное лицо изменить поведение — но и наоборот, активно вредит простым россиянам.

Если Юлия изберет целью своей лоббистской деятельности помощь нашим гражданам и решение их проблем — это может быть полезным. Если ее работа сведется к поддержке Украины и увязыванию в один блок помощь ВСУ и борьбу с коррупцией, никакого будущего у этого не будет.

Недавно с коллегами из Российского совета по международным делам обсуждали Трампа, Байдена и судьбу президентской гонки в США. Американистика — моя изначальная специальность, потому было особенно отрадно оказаться в кругу единомышленников.

В нынешнем политическом кризисе в США я вижу три составляющих, три кризиса — партийный, политический и общественный. Главный — общественный, продиктованный тем, что называется "аффективной поляризацией" — то есть когда люди не просто не согласны с политическими оппонентами, а видят в них врагов и предателей. Это общая проблема для нашего "глобального Севера", но в условиях конкурентной политической системы в США это вызывает паралич управленческой системы.

В общем, советую посмотреть — там вкратце о том, почему участвовать в выборах в США сейчас невыгодно, в чем проблема с термином "президентская гонка" и почему у Республиканской партии нет плана "Б".

По ссылке сразу мое выступление, но также рекомендую посмотреть и дорогих коллег, выступавших до меня — Максима Сучкова из МГИМО и Анастасию Войтоловскую из ИМЭМО РАН.

https://youtu.be/DMywern_1WA?si=NcvuFCsqwYXufj3U&t=1678

Вторая волна мобилизации — пожалуй, наиболее волнующий российское общество вопрос, и ее желательность или даже необходимость все чаще озвучивается в текстах российских военных экспертов. Последнее рассуждение на тему — в хорошем и трезвом анализе Руслана Пухова в "России в глобальной политике" по итогам двух военных лет. У меня есть свой ответ на этот вопрос.

Наметившееся в последние недели продвижение российских войск на некоторых участках фронта вновь поднимает вопрос о целях СВО, которые никогда не были озвучены за пределами крайней общих "демилитаризации" и "денацификации".

Важно отметить, что эти требования суть требования политические: то есть заявляемые одной и принимаемые другой стороной именно в ходе переговоров. Демилитаризация и денацификация могут быть целью военной операции (так как война — средство достижения политических целей), но не могут быть целью непосредственно войскового маневра.

Именно военные цели российской власти были и остаются тайной. Вариантов этих целей довольно много: "границы областей", "границы исторической Новороссии", "до Одессы", "до Харькова", "до Киева" — и каждая из них требует разного напряжения военных сил, а некоторые — второй волны мобилизации.

На мой взгляд, военные цели спецоперации не сформулированы не потому, что их боятся раскрывать, а потому что их нет. Все цели — изначально политические, формулируемые как "добиться от Украины нейтрального статуса, разоружения и признания русского языка", а также склонить США к предметным переговорам об общей "архитектуре безопасности". Впоследствии к ним добавились и территориальные цели в рамках занятых областей, но захват территорий никогда изначальной целью не постулировался.

Для достижения этих политических целей применяется ряд мер, в том числе не только военных, но и дипломатических, политических, информационных. Например, не секрет, что руководство России полагает, что Дональд Трамп может принудить Владимира Зеленского к переговорам на российских условиях. Содействовать организации таких переговоров могут и лидеры стран ЕС на фоне экономических сложностей, и внутренняя украинская оппозиция.

Итогом давления со всех сторон — военной, политической, дипломатической — должны быть переговоры и принятие Киевом российских требований. Если политико-дипломатические меры успеха не возымеют, и Трамп, например, не сможет помочь в их реализации, тогда следует ожидать и усиления военного давления, которое может выражаться и в подготовке к штурмам крупных городов, слабо представимых силами нынешней официальной численности.

Прошедшие два года показали, что внутри страны препятствий для достижения этих целей в общем нет, и в случае военной необходимости вторая волна будет проведена, пусть и будучи оформленной в виде "мобилизации победителей" и необходимостью "завершить начатое". Иными словами, именно политические цели определяют происходящее, а рассуждения о том, кто "создал Украину", какой город "русский", а какой "не совсем русский" как и иные идеологические соображения отходят на второй план.

Немецкий юрист и философ сложной судьбы Карл Шмитт писал, что суверенитет — это способность объявлять чрезвычайное положение, то есть выводить себя за рамки всякого права и порядка, переходя к управлению напрямую своей волей. Кто может объявить чрезвычайное положение, возвысить себя над всеми — тот и есть настоящий суверен.

Последние два года явили нам, конечно, полное торжество истинного, беспримесного суверенитета над всем наносным, привычным и максимально иллюзорным. Над образами народовластия, демократии и свободы воли — даже если ваше государство гордо провозглашает эти принципы «в противовес соседям» — прорастает безжалостное гранитное Государство.

Пространство для свободы воли значительным образом сужается — нельзя выписаться из граждан, отказаться воевать за «свою страну», если вам не близка сама концепция «своей страны» или на вашу жизнь у вас иные планы.

Если в паспорте стоит определенный год рождения и буква «м» в графе «пол» — железная рука суверенитета закрывает границы, засовывает вас в автобус, даёт в руки автомат и отправляет на фронт — в общем, обрекает на смерть. По сути, некие люди по своему разумению делят общество на тех, кто живёт, и тех, кто умирает, пусть пока они и не мертвы физически — буквально занимаются некрополитикой по Акиллю Мбембе.

Наступление катастрофических последствий — увечья или смерти — становится результатом не поступков и выбора, а тех факторов, на которые человек повлиять не в силах. Это радикально отличается от обычного течения государственной жизни на нашем глобальном Севере.

Это наиболее яркое проявление, когда суверенитет распоряжается жизнями. Бывают и другие: суверенитет, например, определяет, что является истиной, а что — ложью, «фейками» или «пророссийской пропагандой». На что и в какую страну пойдут именно ваши деньги (вместо ваших фермеров, например) — тоже решает суверенитет.

Условия военного времени оправдывают молниеносность и бескомпромиссность решений в каждой из этих сфер — какое, в самом деле, общественное обсуждение, какой общественный контроль, какие референдумы, когда на континенте говорят пушки. Законов и правил нет: есть «необходимые», «достаточные» и «правильные» меры на усмотрение конкретных людей.

Именно эти конкретные люди решат судьбу вашей жизни, ваших денег и ваших слов от имени всемогущественного Государства — словно его помазанники на земле, вершащие высшую волю с помощью огненного меча — чрезвычайного положения.

Заманчивые аргументы о необходимости быстрых и эффективных мер подобны яду, который легко может отравить общество на годы вперёд. Итальянский философ Джорджо Агамбен писал, что государства всегда стремятся к бесконечному чрезвычайному положению, к подчинению граждан своей воле и к «сведению людей к их физической жизни» — когда кроме этой самой жизни у них ничего не остается.

«Когда чрезвычайное положение становится правилом, случается концлагерь», — предупреждал он. Общества, отравленное чрезвычайным положением, крайне сложно вернуть в их обычные состояния. Сам Агамбен на этот счёт, кстати, надежд не питал.

@vneshpol

Из немецких разговоров по Taurus больше всего удивило, что натовские военные, обычно довольно сдержанные и как раз противостоящие желанию политиков помахать оружием, оказались куда большими ястребами, чем канцлер Шольц.

Интересная ситуация складывается в публичном российском информационном пространстве. Ситуация: с одной стороны между Россией и Азербайджаном с 2022 года есть союзнические отношения, в феврале 2022 года подписана соответствующая декларация.

Азербайджан сейчас — важный российский партнёр на фоне разрыва связей с западом: российский газ активно идёт в республику, затем выходит на внешние рынки. Параллельный импорт. Транспортный коридор Север-Юг (про важность которого даже New York Times пишет с опаской, мол, выстраиваются альтернативные логистические цепочки в обход Запада).

Цепочки эти, отметим, пригодятся в будущем в любом случае, даже при восстановлении отношений России и Запада и возобновлении торговли.

С недавних пор Москва и Баку вместе противостоят заходу на Южный Кавказ ЕС и Франции: те идут через Армению и Пашиняна, которому кого-то нужно обвинить в собственных неудачах. Иными словами, есть работающее взаимовыгодное взаимодействие, одна часть которого публична, другая — тоже значительная — остаётся в тени. Это все с одной стороны.

С другой стороны есть приехавший из Украины политолог Владимир Карасёв. Член координационного совета(?) при общественной палате РФ. И у этого политолога Владимира Карасёва, помимо красиво звучащей, но в общем бесполезной должности, есть собственное мнение и неумение отделить его от государственной политики. По его словам, Россия и Азербайджан — противники, и Россия ещё должна помочь Армении снова оккупировать Карабах — подробности в посте «Девичьей башни».

Я понимаю (как и все у нас), что господин Карасёв в масштабе государственной политики никто, и звать его, в общем, никак — но как на это должны реагировать коллеги из Азербайджана? Было бы здорово увидеть публичную реакцию на такие чудесные заявления, цель которых, видимо, втянуть Россию в территориальный конфликт и разрушить работающие связи.

https://www.tg-me.com/MaidenTower/46768

Друзья, через 10 минут у меня будет небольшая лекция про американский раскол и нынешнее состояние общества в США — праваки, леваки, Такер Карлсон и Берни Сандерс: анонс чудесным образом не опубликовался из отложки, потому попробую провести все в режиме лайв-трансляции в телеграме. 19:00 по Москве.

Если кто-то чудом в центре города: ресторан Гудман в ТЦ "Модный сезон" около Кремля — Охотный ряд, дом 2.

По теракту могу сказать следующее: есть три наблюдения и один вывод. Мы живём в эпоху криптовалют — а это значит, что переводы денег не только абсолютно непрозрачны, но и владельцы этих денег неизвестны.

Те 500 тысяч рублей, что, судя по всему, обещали террористам — буквально копейки, которые могут быть на криптокошельке любого 14-летнего школьника, удачно купившего NFT со смешной собакой.

Огромное количество теневых денег сопровождается широкой доступностью боевого огнестрельного оружия — это неизменный спутник крупного вооруженного конфликта.

Наконец, есть третья проблема масштабной и по сути нерегулируемой мигрантской диаспоры, где на фоне беззакония и бедности создаётся фон для набора в террористы-одиночки.

Сочетание этих трех факторов приводит к тому, что организовать — или попытаться организовать — подобный теракт может множество независимых мелких акторов. В наше время это совсем необязательно должны быть «тяжеловесные» запрещённые ИГИЛовцы или спецслужбы другой страны.

В этих условиях «следовать за деньгами» практически невозможно: в следущий раз найдутся криптоинвесторы за пятью прокси и двумя VPN, которые заплатят не 500 тысяч, а 5 миллионов рублей. И это будут фанатики-любители с криптой в кошельке.

Распространение оружия с фронта в данный момент пресечь также будет окончательно невозможно. А вот агентурную работу с мигрантским подпольем усилить можно и нужно: совершенно недопустимо считать, что ситуация, когда «исполнители страшного теракта всегда найдутся» хоть сколько-нибудь нормальна.

Призываю также не присоединяться к непрофессиональному телеграм-хору тех, кто в глубине своих эмоций разыскивает или уже разыскал организаторов — получается как в старой шутке «скажи, что украинец тоже чут чут жихадист».

Цель — найти настоящих организаторов, а не заранее возложить ответственность на тех, на кого сделать это удобнее всего.

Не имея доступа к данным следствия, хочу все же сказать пару слов об анализе теракта и его потенциальных заказчиках: исключительно в рамках безэмоциональной логики.

Мне версия о причастности Украины (именно официального Киева) кажется маловероятной именно с точки зрения логики. Каждое действие — в нашем случае организация бесчеловечного теракта — для организатора этого теракта должно нести какую-то выгоду.

Украина сегодня находится в непростой ситуации: на фронте проблемы, с мобилизацией сложности, поддержка со стороны Запада под угрозой. Соответственно, перед Киевом стоит несколько задач: набрать рекрутов, ослабить российскую армию, стабилизировать поддержку со стороны Запада.

Организация жестокой и бессмысленной бойни в концертном зале не способствует выполнению ни одной из этих целей. Давайте предположим, что было бы, если бы Киев имел к этому отношение и достоянием общественности стали перехваченные переговоры высокопоставленного украинского чиновника и террористов (достоверные, как было недавно с немецкими переговорами по «Таурусам»).

Во-первых, это привело бы к сплочению российского общества против Украины. Многие люди нейтральных или антивоенных взглядов, безусловно, одобрили бы наказание виновных и силовые акции против них.

Во-вторых, правительствам западных стран стало бы совершенно невозможно убеждать свои народы продолжать поддержку Украины. Оказывать помощь буквальным террористам никто из нормальных, адекватных людей не захочет. Украине для продолжения помощи от Запада необходимо в обществах стран ЕС поддерживать образ благородной и ответственной воюющей державы.

В-третьих, потоки людей в украинские военкоматы такие действия тоже не обеспечат: для массовой эмоциональной мобилизации общества нужны благородные и возвышенные образы успешной и благородной освободительной войны, а не буквальное людоедство.

Таким образом, версия о причастности официальных структур Украины кажется мне маловероятной именно потому, что она не несет никакой практической пользы для Киева, не достигает стоящих перед ним задач и даже вредит им. Прошедшие два года вполне ясно показали, что Украина — гибкий, умелый и расчётливый противник, способный на адаптацию и импровизацию для выполнения стоящих перед ней задач.

Радикальный исламистский террор — другая история. Об этом позже.

Читатели прозорливо спрашивают про откровенно террористические обстрелы Белгорода и Донецка, не имеющие никакого военного смысла. Это правильный вопрос.

В задачи Украины не входит задача воевать благородно — в задачи Украины входит создавать такой образ для продолжения помощи и для дальнейшей мобилизации.

Обстреливая Донецк и Белгород, украинские военные могут говорить (и говорят), что обстреливают военные объекты, а мирные страдают случайно. Это работает — западному обывателю этого хватает, глаза закрываются, помощь идёт. То же можно сказать про использование на службе ВСУ индивидуальных террористов из ближневосточных группировок.

В случае с терактом в «Крокусе» такая линия аргументации не сработает, и ставки здесь слишком высоки.

Все это, повторюсь, без доступа к данным следствия — исключительно анализ. Дождемся результатов работы спецслужб и тогда выводы будут, полагаю, окончательными.

Завершая аналитические изыскания — версия про запрещённый в России ИГИЛ (а именно афганский филиал организации «Вилаят Хорасан» (ВХ, на западе известна как ISIS-K), созданный на территории Афганистана).

«Хорасан» был создан пакистанскими талибами, желавшими установить более жёсткую, более радикальную версию исламистской идеологии. ВХ воевал вместе с афганскими талибами против американцев, а затем, когда американцы ушли, принялся бороться с «Талибаном» за власть в стране.

С точки зрения террористов «Вилаята Хорасан»:

— Россия дружит с талибами и помогает им удерживать контроль над Афганистаном, мешая ВХ захватить власть и установить халифат — это главное;
— Россия борется с мусульманскими группировками на территории Сирии;
— «Вагнер» в Африке также уничтожает повстанцев-исламистов, помогая местным правительствам;
— Россия дружит с Израилем и угнетает мусульман у себя в стране.

Россия и ее президент в последнее время стала одной из целей пропагандистской кампании ВХ, учитывая, что российские силовики в целом усилили успешную борьбу с радикальным подпольем в стране.

В 2022 году именно террористы «Хорасана» атаковали посольство России в Кабуле.

Спецслужбы Европейского союза сорвали несколько атак «Вилаята Хорасан» в странах ЕС, ФСБ уже сорвала теракт ВХ в московской синагоге ещё в начале марта — то есть террористы этой ячейки уже достоверно пытались атаковать цели в Москве и были убиты. После трагедии в «Крокусе» и взятия на себя ответственности, в каналах террористов ликование, радость и перепощивание кадров с места теракта.

Когда боевики ВХ пытались напасть на синагогу в Москве уже в этом месяце, ни о каком «украинском следе» речи не шло. Давайте ждать результатов следствия, но на мой взгляд, картина складывается довольно однозначная — пока весь мир занят конфликтом вокруг Украины, террористы продолжают набирать силу, пользуясь передышкой. И мы с вами — среди их желаемых целей.

Единственный затык в версии с «Вилаятом Хорасан» — бросок в сторону украинской границы. У меня есть своя гипотеза без ссылок на данные следствия.

Коллеги из «Директората 4» сообщали, что в рядах ВСУ воюют террористы из Сирии и «Ичкерии», об этом писали ещё в 2022 году. Недавно выяснилось, что эти головорезы сейчас уже на границе с Россией.

Внутри исламистских групп связь налажена, и, полагаю, таджикам-головорезам их коллеги, ныне служащие в ВСУ, обещали проход через границу.

Урок такой: когда призываешь на службу вполне настоящих террористов, всегда оказываешься в заложниках их собственных планов.

Террористическая атака радикальных исламистов против России, конечно, лишний раз подчеркивает, какой страна видится этим самым дикарям, желающим вернуть мир в дремучую глубину веков, где превратно истолкованная религия — единственный закон, где женщина знает свое место, а нравы исходят лишь из толкований древних текстов специально назначенными мудрецами.

Даже им Россия видится носителем вполне современных ценностей, поддерживающим цивилизованные правительства в странах Центральной Азии и на Ближнем Востоке, несущим светские нормы и свободу человека идти к свету знаний, распоряжаться своим телом, своей совестью и своей религиозностью. Носителем, иными словами, наших традиционных европейских ценностей.

Несмотря на весь временный разлад с другими странами Европы, культурно и цивилизационно — мы с ними. А не с этими.

Я бы обратил внимание на заявления российских официальных лиц касательно возможной причастности Украины к теракту в Москве. Все, что мы слышим, сформулировано максимально общо и неконкретно. На мой взгляд, это делается специально.

«То, что украинская сторона осуществляла обучение и подготовку боевиков на территории Ближнего Востока, нам об этом известно», — директор ФСБ Бортников. Также он признал, что за терактом стояли исламисты, но СБУ им «содействовала».

Далее: слова о причастности к случившемуся США и Великобритании. Также Бортников: «Мы сейчас говорим о той фактуре, которой мы располагаем, это общая информация, но есть и уже определенные наработки». Плюс подтверждение информации о том, что США предупреждали о готовящемся теракте.

Повторюсь, вижу такую осторожность намеренной, чтобы не бросать слов на ветер. В рядах украинской армии действительно воюет немало радикальных исламистов и откровенных террористов (и ветеранов сирийско-иракских ячеек, и чеченского бандподполья), но серьезных данных о причастности Киева к этой атаке, видимо, нет. По крайней мере, на данном этапе следствия. В интересах российской власти и российского общества узнать именно реальных заказчиков, а не эфемерных.