Приветствую! Меня зовут Лев Боровков. Я юрист, специализируюсь на интеллектуальной собственности, телевещании и СМИ. Занимался классической гитарой, а потом заигрывал с джазом в школьной группе, где пересел на безладовый бас. Вел колонку на «Джаз.Ру», а в августе 2020 года вместе с блогером Александром Аношиным и Араиком Акопяном, арт-директором Клуба Алексея Козлова, основал медиаресурс Jazzist, который вскоре стал еще и лейблом.

Эту музыку я люблю с раннего детства. Кажется, пора рассказать о своих чувствах.

Jean-Marc Jafet // “Le meilleur moment du monde” (VLF, 2017)

Я впервые услышал Жан-Марка Жафе на альбоме аккордеониста Ришара Гальяно “Spleen” (Dreyfus, 1985). В заглавном треке бас-гитара Жафе ведет отстраненный диалог с аккординой (грубо говоря, это мелодика с баянной клавиатурой). У Жан-Марка густой, уверенный звук, идеальное чувство ритма и тонкая фразировка с уместными флажолетами à la Джако Пасториус.

Жафе — топовый сессионщик, но не забывает он и о сольной дискографии. Его последняя пластинка сначала обнадеживает: шагающий бас в трех четвертях (от этого я теряю волю), сладенький, но не слащавый вокал, прозрачная аранжировка без перегруза. Но тут начинается Куба, а потом Бразилия, и всё вязнет в клише. Попытки интересничать не помогают: внезапный речитатив на китайском вызывает только недоумение.

Но если закрыть глаза на кикс и сразу переходить к работе Жафе с любимым французами вальсом, то можно поймать всполохи светлой искренности.

#альбомы

Джазовый самиздат

Разбирая книжный шкаф, я наткнулся на документ ушедшей эпохи — самиздатовскую книгу «Лицо современного джаза». Сборник, составленный чехословацким журналистом Любомиром Доружкой, напечатан в Москве в 1974 году. Внизу первой страницы стоят три буквы — ГВН. Что это?

На излете хрущёвской оттепели возникла неофициальная Группа изучения джаза (ГИД). Разбросанные по Союзу энтузиасты под руководством ростовчанина Игоря Сигова и воронежца Юрия Верменича переводили, печатали и распространяли книги о джазе, у которых не было другого шанса на публикацию.

ГИДовцы рисковали, ведь даже в самые вегетарианские времена Страна Советов строго наказывала за самиздат. Но труд подпольных просветителей не был совсем анонимным: на экземпляры книг ставили инициалы человека, который набивал текст или оплачивал работу машинистки.

Кто же такой ГВН? Может быть, лидер «Московского диксиленда» Владислав Грачёв? Не проходит по отчеству. Трубач Виталий Головнёв? Тоже мимо: в 1974 году он еще не родился.

Поиски продолжаются.

#книги #история

Brad Mehldau // "Suite: April 2020" (Nonesuch, 2020)

Новая работа пианиста Брэда Мелдау — еще одно осмысление глобального локдауна, монолог об ощущениях в новой действительности.

Это неловкость людей, находящихся рядом, но вынужденных сторониться друг друга ("keeping distance"). Осторожный выход за порог и легкое головокружение от свежего воздуха ("stepping outside"). Воспоминания о прежнем мире, который вдруг оказался так хрупок ("remembering before all this"). Новый взгляд на привычные вещи ("stopping, listening: hearing"). Тревоги о завтрашнем дне ("uncertainty"). Радость, что близкие рядом, здоровы и весело хлопочут на кухне ("in the kitchen").

Здесь нет избыточных метафор или ироничного отчуждения. Всё просто и открыто. «Новая искренность».

Кстати, львиная доля доходов от продажи альбома пойдет в американский фонд помощи джазовым музыкантам.

#covid19 #альбомы #свежак

Edmar Castañeda & Grégoire Maret // "Harp vs. Harp" (ACT, 2019)

«Арфа против губной гармошки» — вот как переводится название пластинки. Авторы лукавят: никакая это не дуэль, а совсем наоборот — счастливый союз двух инструментов, которые оказались на задворках джаза.

Но колумбийский арфист Эдмар Кастаньеда и швейцарский харпер Грегуар Маре не аутсайдеры. Это востребованные мастера, чья совместная работа насквозь музыкальна и далека от пустого бравирования техникой. Пока один вяжет узоры в аккомпанементе, другой играет с мелодией, как кот с клубком ниток. Они без натуги творят ритмические чудеса, а импровизируют так стройно, что хочется подпевать.

Кастаньеда и Маре легонько касаются блюза, самбы, классического танго и даже бразильского шору. Кое-где они зовут в сообщники великого Белу Флека (банджо) и вокалистку Андреа Тьерра. Получается очень живо и вне привычных шаблонов. Изумительные "No Fear" и "Manha de Carnaval" — просто праздник.

#альбомы

Импровизация и жизнь

Вышла в свет книга "Jazz and Psychotherapy: Perspectives on the Complexity of Improvisation" (Routledge, 2020). Ее автор, Симеон Алев, не просто ищет точки соприкосновения между джазовой импровизацией и психотерапией, а рассматривает импровизацию в широком контексте — как важный фактор повседневного существования человека и общества.

Это напомнило мне случай из странной жизни пианиста Телониуса Монка, великого импровизатора и одного из архитекторов современной музыки. В середине 60-х его группа гастролировала по Европе, и в Варшаве их потянуло к достопримечательностям. Дальше — по книге Робина Келли "Thelonious Monk: The Life and Times of an American Original" (Aurum Press, 2013):

«Они пошли в Королевский замок (Zamek Królewski), который с XIII века был резиденцией польских монархов. Замок сохранил первозданный вид, и посетителям приходилось надевать поверх обуви специальные тапочки. Когда экскурсия добралась до одной из спален королевы, где потолки расписаны херувимами и парящими ангелами — «прямо как Сикстинская капелла», Телониус решил пролезть через бархатные ограждения и опробовать кровать. «Я был внизу, — вспоминает [барабанщик] Бен Райли, — и вдруг услышал крик [жены Монка] Нелли. Прибежав наверх, я увидел Телониуса на королевском ложе. Охрана и все остальные стояли рядом и не знали, как быть. Я сказал: «Телониус, мэн, вылезай оттуда, это же национальное достояние. Тебя посадят. Что ты вообще делаешь в этой кровати, мэн?» А он лежит себе, скрестив руки, и говорит: «Я просто хотел увидеть то, что видела эта сучка».

Грубо, но показательно. Импровизация — всегда выход за рамки, какими бы они ни были.

#книги #цитаты #история #свежак

Derrick Hodge // "Hearbeats" (Blue Note, 2020)

Басист Деррик Ходж входит в плеяду довольно молодых музыкантов, которые одинаково комфортно чувствуют себя в джазе, хип-хопе, R&B. 26 июня Ходж выпустит третий сольный альбом, "Color of Noize", и на него уже можно взглянуть одним глазком: в сети и на стриминговых сервисах появилась пара треков.

В них Деррик избавляется от привычной для джаза структуры «тема — соло — тема» и создает атмосферные звуковые полотна. В "Heartbeats", например, бас неторопливо дрейфует по фортепианным и органным волнам, пенящимся тихой перкуссией. Вроде бы никаких откровений, но приятно наблюдать, как разные жанры приходят в такое естественное, бесконфликтное равновесие.

Между тем 81-летний лейбл Blue Note, который занялся релизом, продолжает молодиться и доказывать себе и рынку, что он еще хоть куда.

Следим дальше.

#синглы #анонс #свежак

Les Spann // "Gemini" (Jazzland, 1961)

Хотя Лес Спэнн играл с лучшими из лучших, про него известно немногое. Родился в 1932 году, свободно владел гитарой и флейтой, умер в 1989 году. И оставил всего один сольный альбом.

Чтобы записать его, в студии собрался бомонд: Джулиус Уоткинс с валторной и Томми Флэнаган на фортепиано, контрабас в надежных руках Сэма Джонса, за ударными — Альберт «Тути» Хит и Луис Хэйз. Спэнн-флейтист — элегантный, сдержанный виртуоз, а вот его гитара, которая так уверенно звучит на чужих записях, огорчает: бодро начинает фразу и вдруг спотыкается... Но, несмотря на кляксы, это отличная пластинка. Драйвовый, обаятельный хард-боп в духе своего времени.

После 1967 года Спэнн куда-то исчез. Одни говорят, что он стал незаметным сессионщиком, другие уверены: виноват алкоголь. В ноябре 1965 года он готовил второй альбом, и вроде бы материалы погибли в пожаре... Но ведь бывает, что утраченные записи всплывают на каком-то полузабытом складе. Лес Спэнн заслужил такое чудо.

#альбомы

Джаз и блюз в советской анимации

Анимация в СССР была суперсовременной лабораторией, где лучшие режиссеры, художники, писатели, поэты и композиторы творили такое, что никогда не прошло бы цензуру во «взрослом» искусстве. Необыкновенный талант этих людей до сих пор вызывает у многих восхищенное, хоть и пошловатое, недоумение: «Что курил автор?»

Авторы, курившие разве что табак, с искренней отдачей работали и для детей. Они знали, что малыши чутки к фальши, и вели диалог на равных.

В 1974 году на экраны вышел фильм Инессы Ковалевской по сказке Сергея Козлова «Как Львёнок и Черепаха пели песню». В съемочную группу Инесса Алексеевна позвала поющего актера Олега Анофриева и композитора Геннадия Гладкова, с которыми работала над первой частью «Бременских музыкантов». И что же? Благодаря песне «Я на солнышке лежу» несколько поколений детей с первых лет жизни знают, что такое восьмитактовый блюз.

Засыпают эти дети под колыбельную «Спят усталые игрушки». Всем хорошо знакома пластилиновая заставка «Спокойной ночи, малыши», которую в 1982 году сделал Александр Татарский. Композитор Аркадий Островский написал музыку еще в 1964 году, а каноническое исполнение принадлежит тому же Анофриеву и квартету Бориса Фрумкина. Сначала фортепиано Фрумкина укутывает детей теплым одеялом септаккордов. На словах «В сказке можно покататься на Луне…» оно начинает немножечко свинговать, а в куплете «Баю-бай, должны все люди ночью спать…» пускается в короткое жемчужное соло, которому аплодировали бы лучшие джазовые клубы Нью-Йорка. Попробуйте заснуть!

И это всего лишь два очевидных примера. Богатая тема.

#кино #история

Nicholas Payton // "Quarantined with Nick" (Paytone, 2020)

За пару дней до введения в Новом Орлеане карантина Николас Пэйтон, Клифф Хайнс и Саша Масаковски собрались у Пэйтона дома и быстро смастерили альбом на злобу дня.

Вооружившись электронными примочками, они заманивают слушателя в лимб между техно, хип-хопом, джазом и танцевальными ритмами. Здесь почти нет «живых» звуков. Редкие появления трубы Пэйтона прозрачно намекают на кросс-жанровые эксперименты Майлза Дэвиса. Зловеще-сладкий вокал Масаковски отдает могильным холодом. А синтезатор будто нарочно идет наперекор темпу и гармонии.

Наверное, как-то так звучит собрание кружка радиолюбителей. И всё же этот странный акустический мираж, полный политики, сарказма и надежды, на удивление неотразим.

#covid19 #альбомы #свежак

Blues for Brezhnev

Мелькнувшая в прессе новость о переброске в Польшу американских войск напомнила о «Джазовых маневрах» — польском фестивале, судьба которого в 1982 году висела на волоске. Тромбонист, писатель и критик Майк Зверин так описывает это в своей книге "Swing Under the Nazis: Jazz as a Metaphor for Freedom" (Cooper Square, 2000):

«Гастролирующее действо под названием Chicago Blues Festival вот-вот должно было приехать на «Джазовые маневры», как вдруг умер Брежнев, и по всей Восточной Европе стали отменять культурные мероприятия. Тогда чиновник Министерства культуры Польши спросил у чиновника Польского джазового общества (в тех краях даже хорошие парни — чиновники): «Блюз — это же грустная музыка, верно?» Мгновенно уловив суть вопроса, джазовый функционер ответил: «Не грустная — траурная». И в Варшаве всё-таки сыграли блюз по Брежневу».

#книги #цитаты #история #блюз

Eddie Harris // "The In Sound" (Atlantic, 1966)

Эдди Харрис одним из первых подключил саксофон к усилителю, изобретал музыкальные инструменты, метался между жанрами. Но его саксобон и гиторган не прижились, коммерческие записи гневили критиков, а после разговорного альбома "The Reason Why I’m Talking S--t" (Atlantic, 1976) крупные лейблы отказывались с ним работать.

И где-то посреди этого сумбура есть прекрасная пластинка "The In Sound". В ее первом треке, "The Shadow of Your Smile", контрабасист Рон Картер, человек-метроном, задает четкий темп, пианист Сидар Уолтон добавляет свинга, а барабанщик Билли Хиггинс расслабленно сдерживает Харриса, который просто рвет душу, играя на пределе искренности и возможностей тенор-саксофона.

Здесь же "Freedom Jazz Dance" — главное сочинение Эдди. Из общего звучания выбивается грязноватый бубен, на котором играют Харрис и трубач Рэй Кодрингтон. Но ведь это бубен шамана! Настоящее джазовое камлание.

#альбомы

B.B. King & Eric Clapton // "Riding with the King" (Reprise, 2000)

В июне 2000 года два героя моей гитарной юности сделали то, чего от них ждали несколько десятилетий, — выпустили совместный альбом.

К тому моменту оба уже прошли творческий пик. Эрик Клэптон, одомашненный молодой невестой, обрел душевный покой. 74-летний Би Би Кинг по-прежнему собирал урожаи Grammy, но всё-таки заметно старел.

Увы, шедевра не получилось. Запись, которая могла стать недостижимой вершиной, оказалась лишь яркой строчкой в дискографии мэтров. Вот если бы лет на 5–10 раньше… С другой стороны, так даже интереснее.

Интересно наблюдать, как рукастый Клэптон сдерживается, чтобы не переигрывать великого старика. Как они делают неловкий реверанс в сторону поп-рока ("I Wanna Be") и фанка ("Marry You"). Бережно подходят к стандарту "Come Rain or Come Shine", из которого вырастут приджазованные альбомы "Clapton" (Reprise, 2010) и "Wynton Marsalis & Eric Clapton Play the Blues: Live from Jazz at Lincoln Center" (Reprise, 2011). И как напоследок дают жару в кавере соул-боевика "Hold On! I'm Comin'".

Завтра выходит юбилейное издание. Не стоит ждать откровений от двух бонус-треков, которые 20 лет назад сочли негодными. Но как же приятно снова подержать в руках эту синичку, так и не ставшую журавлем.

#альбомы #блюз #clapton

The Bobby Spellman Nonet // "Revenge of the Cool" (Sunnyside, 2020)

В конце 40-х разгоряченный и вымотанный бибопом Майлз Дэвис собрал причудливый нонет. Группа играла немного отстраненно, с холодком, а в 1949–1950 годах сделала серию жанрообразующих записей, которые вошли в сборник "Birth of the Cool" (Capitol, 1957).

Спустя 70 лет трубач Бобби Спеллман возобновил эксперименты молодого Майлза. Это не слепое повторение пройденного. Заимствуя состав инструментов и общий настрой, Спеллман пишет новую музыку, которая без видимых склеек монтирует прошлое с сегодняшним днем. В свои аранжировки Бобби щедро добавляет натуральный загуститель — рокот баритон-саксофона и тубы, приправленный валторной. А его нонет отлично сыгран и даже в редкие моменты свободной импровизации не выходит из-под контроля.

В результате имеем очень интеллигентную, жизнеспособную музыку, которая уважает старших и при этом ловко избегает анахронизмов.

#альбомы #свежак

В ответ на мой пост Юрий Виноградов, автор канала «Механика звука», глубоко проанализировал пластинку Бобби Спеллмана. Браво! Юрий занимается музыкой, тонко чувствует ее и умеет о ней рассказать.

Моему каналу всего месяц. Постепенно осваиваясь в Telegram, я вижу немало авторов, которых объединяют искренняя страсть к музыке и взаимное уважение. Они по-разному слышат и по-разному пишут, но даже в спорах стараются проявить солидарность, а не превосходство. Я рад этому. Пусть так и будет.

“The Jazz King: H.M. The King Bhumibol Adulyadej Musical Compositions” (Sony BMG Music Entertainment Thailand, 2006)

Официальная пропаганда утверждает, что король Таиланда Пхумипон Адульядет был инженером, изобретателем, яхтсменом, радиолюбителем, фотографом и художником, а еще джазменом-мультиинструменталистом. Как он успевал править?

Когда страна в едином порыве отмечала 60-летие его коронации, протокольные мероприятия были завязаны на джазе, а продюсирование праздничного альбома доверили гитаристу Ларри Карлтону. Монарх лично утвердил список треков, и Ларри приступил.

Он созвал топовых музыкантов, среди которых были гитарист Эрл Клу, басисты Нэйтан Ист и Абрахам Лабориэль, барабанщики Эйб Лабориэль-младший и Харви Мэйсон, певица Мишель Пиллар. Любители джаза уже по именам могут представить себе результат. Да, это глянцевый smooth jazz. Да, очень профессионально. Да, много патоки. И да, все углы (если они были) сглажены. Возможно, Карлтон одержал дипломатическую победу, не оскорбив Его Величество вольным прочтением партитур. Но получилось скучно и безлико. Не хочется верить, что это музыкальный портрет разностороннего государя, который, говорят, личным примером вдохнул жизнь в джазовую сцену Таиланда.

#альбомы

Avishai Cohen & Big Vicious // “Big Vicious” (ECM, 2020)

Основатель независимого лейбла ECM Манфред Айхер уже полвека привечает музыкантов-исследователей, чьи поиски идут по руслу джаза, академической музыки, этники. У лейбла узнаваемый стиль, и вроде бы ясно, чего ждать... Но тут старик Айхер издает альбом, который гладит аудиторию ECM против шерсти.

Получив от Манфреда карт-бланш, израильский трубач Авишай Коэн пустился во все тяжкие и выдал на-гора блестящую пластинку, где нет характерной для ECM холодной, звенящей тишины. Это раскаленный котел, в который Авишай бросил джаз, трип-хоп, электронику, фанк, прямолинейный рок и даже «Лунную сонату». Здесь намеки на ранних Pink Floyd (басовая партия через октаву — простецкий, но выигрышный трюк) сшиваются с индийскими опытами Mahavishnu Orchestra (“Hidden Chamber”), а умный кавер Massive Attack (“Teardrop”) соседствует с Бетховеном, пережившим серию пластических операций (“Moonlight Sonata”).

Аранжировки — согласованная система сдержек и противовесов: два барабанщика и два гитариста (все израильтяне) не устраивают гвалт, но и не оставляют пустот. А на общей орбите их удерживает центростремительная сила — мужественная, лаконичная труба Коэна.

10 из 10.

#альбомы #свежак

"…a Mr. Dewar from somewhere in the British Isles…"

Бэндлидер и гитарист Эдди Кондон крепко пил и не отрицал этого. В аннотации к пластинке "Eddie Condon’s Treasury of Jazz" (Columbia, 1956) он пишет:

«В студии также присутствовал некто мистер Дюар, уроженец Британских островов и весьма желанный гость, однако к окончанию церемонии он был совершенно опустошен».

Речь идет, конечно, о бутылке виски Dewar’s. В память об остроумном Эдди Кондоне послушаем "Three-Two-One Blues" и попробуем выяснить, повлиял ли мистер Дюар на звучание коллектива.

#цитаты

Jonathan Scales Fourchestra // "Mindstate Music" (Ropeadope, 2019)

В конце XIX века чернокожему населению Тринидада и Тобаго запретили играть на барабанах, которые вроде как передавали зашифрованные призывы к восстанию. Но душа просила танца, и обход запрета привел к созданию стальных барабанов (steelpans).

Хотя steelpans прочно связаны с карибской музыкой, американец Джонатан Скейлз отбросил жанровые условности и создал настоящий «институт стали и сплавов». После ударного альбома "Pillar" (Ropeadope, 2018) он выпустил 20-минутный EP, где его трио окружено целым стальным оркестром.

Музыка Скейлза далеко не тропический курорт. Она бывает одновременно напористой и хрупкой, встревоженной и зловещей. Барочный контрапункт сплавляется в ней с ритмом калипсо, а гармония раскачивается, как подвесной мост, аж страшно. Стальной оркестр Джонатан превращает то в орган, то в духовую секцию, группу смычковых и даже клавесин. А бас и ударные разбавляют всё это джаз-фанковой приземленностью.

#альбомы

Stanley Clarke // "Children of Forever" (Polydor, 1973)

Вчера басисту Стэнли Кларку стукнуло 69 лет. Своеобразный и по-прежнему бодрый, он один из тех, благодаря кому публика больше не считает басистов обслуживающим персоналом.

Переходим к субъективной критике. Игра Кларка — пирожок без начинки. Его финты ярко полыхают, быстро гаснут и растворяются в пустоте. Иногда Стэнли, как токующий глухарь, перестает слышать группу, а иногда у него барахлит чувство стиля.

Начинал он, правда, за здравие: его сольный дебют — сильнейшая работа. Это, конечно, типичные 70-е с оптимистическим футуризмом и обязательным космосом на обложке, но даже сегодня альбом свеж от корки до корки. В ритм-секцию вошли товарищи Стэнли по Return to Forever — пианист Чик Кориа и барабанщик Ленни Уайт, а поет здесь молоденькая, немного манерная Ди Ди Бриджуотер. Страстный, непростой, мелодичный фьюжн без дешевой пиротехники. Всегда бы так.

#альбомы #дата