Когда в 14–15 лет все нормальные люди были металлюгами и рэперами, я слушал джаз и совершал робкие набеги на академическую музыку. Однажды любопытство привело меня к Астору Пьяццолле. Его nuevo tango стало идеальным саундтреком к моим подростковым страданиям, при которых растущий организм испытывал печоринскую усталость от жизни, а слова-паразиты «Сартр» и «экзистенциализм» употреблялись чаще, чем «как бы».

Со временем острота восприятия этой музыки притупилась. Я рассинхронизировался с Пьяццоллой и перестал злиться, что его регулярно вписывают в афиши из серии «Романтика романса» или «Вечера для тех, кому за тридцать…» (такие мероприятия проводил последний в Москве деревянный дом культуры «Октябрь», сожженный в 2011 году).

И вдруг оказалось, что сегодня 100 лет со дня рождения Пьяццоллы.

Его путь к славе был чередой парадоксов: стремление быть классическим композитором и неохотное возвращение к танго по настоянию Нади Буланже; революционное соединение танго с академической музыкой, джазом и даже роком, которое привело к расколу в аргентинском обществе; огромная работоспособность на фоне патологической лени. Одиночества и смерти в его музыке едва ли не больше, чем лирики.

И всё же мы говорим танго, подразумеваем — Пьяццолла, хотя с традиционным танго он расправился примерно так же, как бибоп со свингом. Именно в этом главный парадокс Астора Пьяццоллы — и его величие.

#дата

Биллу Фризеллу — 70

«Когда кого-то называют "одним из ключевых инструменталистов" того или иного периода, это может означать и яркое новаторство в технике игры на инструменте, и выдающийся талант более общего плана, проявляющийся в композиции, аранжировке, духе создаваемой музыки. Когда обе составляющих объединяются в одном человеке — его начинают называть покороче. Великим. 18 марта великому Биллу Фризеллу исполняется семьдесят лет».

Специально для «Джазиста» Юрий Льноградский написал один из лучших текстов о музыке, которые я знаю. Найдите время, чтобы прочитать его. Сегодняшний юбиляр — гитарист Билл Фризелл — уж точно этого достоин.

«…"Is That You?" (1990) дает своей обложкой хороший ключ к пониманию того, что такое внутренний мир Билла Фризелла. Там его собственное фото из детства: донельзя довольный, смеющийся пацан лет шести с плоскогубцами (!) в руках, в окружении какой-то электротехнической дребедени вроде магнитов, автомобильных свечей и так далее. Начинаешь понимать, что Фризелл — это чистое, счастливое, незамутненное детское восприятие интересного мира, который надо то ли собрать, то ли разобрать. Какая разница. Главное, что есть плоскогубцы».

#дата

Алекс Ростоцкий: интервью «Джазисту»

Басист, клавишник, композитор художник и, между прочим, прекрасный кулинар Алекс Ростоцкий выпустил новый альбом «Рогожский фрейлехс». Воспользовавшись случаем, мы с Натальей Югриновой побывали у Ростоцкого в гостях, посмотрели его картины, анимацию — и, конечно же, обсудили новую пластинку.

Разговор получился душевным и неторопливым, а Наталье удалось положить на бумагу всё главное.

И вот еще что: в интервью есть фрагменты пары треков с нового альбома. Поскольку его нет на стримингах, это можно считать эксклюзивом «Джазиста».

#jazzist

Древо джаза из журнала «Америка» (№ 396, ноябрь 1989 года), который долгие годы с переменным успехом был для Штатов инструментом так называемой «мягкой силы» в отношениях с Советским Союзом.

Автор статьи — Ройал Стокс, а называется она «Джаз, джаз, джаз...». Аннотация в журнале: «Музыканты-любители, вдохновленные новым интересом публики к джазу, собираются вечерами, чтобы играть свою любимую музыку».

К сожалению, полный текст найти не удается, зато известно, что в том же номере можно было прочитать, например, рассказ о поездке бейсбольной (!) команды Московского химико-технологического института в Балтимор, статью об актере Робине Уильямсе и небольшой материал о космическом аппарате «Пионер-10», который первым пролетел вблизи Юпитера и сфотографировал его.

#ИЗО

Мария Шнайдер: интервью для «Джазиста»

Работа нередко сводит меня с любимыми режиссерами, художниками и музыкантами, и с некоторых пор я перестал намеренно искать знакомств с кумирами. Но есть исключения. Например, великая Мария Шнайдер.

За два с половиной часа, которые она не пожалела для нас с Сашей Аношиным, мы успели поговорить о ее новом альбоме «Data Lords» (вскоре после интервью Шнайдер получила за него два «Грэмми»); о полетах на дельтаплане; о том, как на нее кричал Гил Эванс; об отношении к критике и наградам; о полезных советах Боба Брукмайера и нарушении правил; о контакте с аудиторией и «заумном» джазе; о Дэвиде Боуи, который оказался тем еще затейником; о «повелителях данных» и о том, как отбить четверть миллиона долларов, вложенные в альбом; об отдыхе от ковидного стресса, любимой музыке и даже о названиях вакцин.

Избранные места из этого разговора можно прочитать на «Джазисте». А заодно увидеть Марию Шнайдер в домашней обстановке.

#jazzist

В ноябре 2011 года ЮНЕСКО, напоминая, что джаз является средством развития и расширения межкультурных обменов и взаимного ознакомления между культурами в целях укрепления взаимопонимания и терпимости, и (продолжаю цитировать резолюцию) сознавая, что это не будет иметь финансовых последствий для обычного бюджета ЮНЕСКО, провозгласила 30 апреля Международным днем джаза.

Уже десять лет примерно такие же стерильные формулировки (за исключением денежного вопроса, конечно), в своей традиционной речи на Международный день джаза использует инициатор этого праздника — Его Превосходительство Херби Хэнкок, посол доброй воли ЮНЕСКО, великий пианист и человек с выдающимися организаторскими способностями, руководитель Института джаза своего имени (ранее — Институт джаза Телониуса Монка), ставший прижизненным памятником самому себе.

Плохо ли это? Нет, конечно. Джаз, как и любое настоящее искусство, слишком своеволен для того, чтобы позволить кому-либо заковать себя в кандалы политики и социальной повестки. А вот привлечение внимания масс к музыке, которую мы так любим, — дело полезное. Даже несмотря на то, что год от года празднование Международного дня джаза становится всё больше похоже на новогоднее шоу Первого канала: круг лиц почти не меняется.

Как бы то ни было, поздравляю всех с Международным днем джаза! Давайте в честь праздника послушаем Херби Хэнкока в его отвязные и, возможно, самые известные широкому слушателю годы.

#дата

Небольшой оффтоп.

С музыкой в моей жизни связано много историй. Бывали и травмоопасные.

Однажды, выходя из музыкальной лавки в Антверпене, я нечаянно задел лысого мужчину среднего возраста. Знакомое лицо... Разулыбались, извинились, разошлись, а напоследок он процедил сквозь зубы что-то вроде «stronzo». Тогда я понял, что чуть не сбил с ног итальянского композитора Людовико Эйнауди.

Вскоре после этого, вернувшись на Родину, я купил довольно редкую концертную запись Майлза Дэвиса. По пути домой я так заслушался, что на заправке забыл вытащить из бензобака пистолет и, отъехав, не сразу понял, почему за мной отчаянно гонится заправщик, а в зеркале заднего вида маячит какой-то лишний шланг.

Случается и другое. Несколько дней назад ко мне подошел незнакомец.
— Я заметил у вас на чехле для телефона логотип Jazzist, — сказал он. — Вы имеете отношение к этому ресурсу?
— Да, я его делаю вместе с друзьями.
— Спасибо вам! Каждый день с удовольствием читаю.

Читайте и вы, пожалуйста. Недаром в «Джазиста» вкладывается столько времени и труда.

#jazzist

​​Ilugdin Trio // «My Story» (Jazzist, 2021)

27 мая выходит новый альбом трио Дмитрия Илугдина «My Story», который станет — барабанная дробь — первым релизом лейбла Jazzist.

Любителям джаза Илугдин хорошо знаком: востребованный пианист и композитор, бывший участник легендарного «Арсенала» Алексея Козлова, автор музыки для кино и телевидения, он одинаково комфортно чувствует себя и в электрическом фьюжне, и в камерном фортепианном трио, где джаз мирно уживается с элементами академической музыки. Именно в таком трио его чаще всего можно услышать в последние годы.

Все пьесы, вошедшие в альбом «My Story», написаны Дмитрием. Илугдин не пытается вести слушателя извилистыми тропами, не обрушивает на него горы звуков и не сжигает в пламенных импровизациях, а искренне и прямо рассказывает свои истории, полные лирики и скрытого огня, свойственного европейскому джазу. Барабанщик Пётр Ившин и контрабасист Виктор Шестак тонко чувствуют авторский замысел и без остатка вкладывают душу в общее дело.

Своим кристально чистым звучанием альбом обязан звукорежиссеру Андрею Левину, главному специалисту «Мосфильма» и одному из основателей лейбла Jazzist. Автор художественного оформления — всемирно известный иллюстратор и дизайнер Виктор Меламед. Выпускающий продюсер — Араик Акопян, арт-директор Клуба Алексея Козлова.

Если бы еще полгода назад мне сказали, что вместе с Араиком, Андреем и Александром Аношиным я стану основателем джазового лейбла, я бы не поверил. Но факт остается фактом: презентация альбома состоится 27 мая, и в тот же день «My Story» появится на стриминг-платформах.

#jazzist

Rodrigo y Gabriela // «The Jazz EP» (Rubyworks, 2021)

Свой профессиональный путь гитаристы Родриго Санчес и Габриэла Кинтеро, уроженцы Мехико, начали в местных рок- и метал-группах. Вскоре их чаяния переросли мексиканскую рок-сцену, и в 1999 году дуэт отправился в Европу. Там Родриго и Габриэла выпустили свой первый альбом («re-Foc», 2002), а после выхода второй пластинки («Rodrigo y Gabriela», 2006) о них узнали во всем мире: Санчес и Кинтеро стали регулярно появляться на американском телевидении, их музыку использовали в культовом сериале «Breaking Bad», а Ханс Циммер пригласил их для работы над саундтреком одной из серий «Пиратов Карибского моря».

Амбиции Родриго и Габриэлы порой достигают космических масштабов: музыканты достаточно уверены в себе, чтобы замахнуться, например, на 18-минутный кавер пинкфлойдовского эпоса «Echoes». И хотя раньше они играли довольно предсказуемый гибрид рока, фламенко и латиноамериканской музыки, теперь круг увлечений дуэта стал расширяться: в середине мая Санчес и Кинтеро выпустили новую работу под названием «The Jazz EP».

В этот мини-альбом вошли три композиции: «Lingus» фьюжн-группы Snarky Puppy, «Street Fighter Mas» Камаси Вашингтона и «Oblivion» Астора Пьяццоллы. Взаимоотношения Пьяццоллы с джазом — вопрос непростой, но определенную роль в выборе материала, вероятно, сыграл интерес дуэта к Элу Ди Меоле: в его репертуаре музыка Пьяццоллы занимает особое, почетное место.

Удивительно, но «Lingus» и «Street Fighter Mas», богато оркестрованные в оригинале, дуэт пересказывает достаточно близко к тексту. А вот когда дело доходит до импровизаций, хорошо отлаженный механизм начинает барахлить. Если соло клавишника Кори Хенри в оригинале «Lingus» тщательно отстирывает ваш мозг на высокой температуре, а потом аккуратно расправляет его и развешивает просушиться на солнышке, то натужная импровизация Родриго Санчеса ограничивается разве что замачиванием в хозяйственном мыле. Преисполненный пафоса гимн Вашингтона «Street Fighter Mas» Родриго и Габриэла превращают в типовую музыку для ожидания ответа оператора: ждешь-ждешь, но ничего не происходит, и с каждым новым витком становится всё грустнее.

И только далекая от джаза «Oblivion» оказывается по-хорошему неожиданной. К дуэту присоединяется испанский гитарист Висенте Амиго, который, фонтанируя техникой и музыкальностью, без особых церемоний делает из душераздирающего танго Пьяццоллы страстное нуэво-фламенко.

Многим любителям гитары эта пластинка, конечно, понравится. А вот у фанатов джаза наверняка будет одна большая претензия: чтобы назвать альбом «The Jazz EP», нужно всё-таки играть джаз, а не «в джаз».

#альбомы #свежак

В рабочей суете совсем прохлопал день рождения канала — а ведь позавчера ему исполнился год.

Это время было насыщено событиями, так или иначе связанными с музыкой. Главное среди них — рождение «Джазиста», сначала медиа, а теперь и лейбла. Позволю себе считать альбом Дмитрия Илугдина «My Story», который сегодня вышел на лейбле Jazzist, лучшим подарком на день рождения канала. И еще раз поблагодарю команду друзей-единомышленников за счастье работать вместе: придумывать, спорить, радоваться, падать с ног от усталости — и в результате делать большое дело. Вот эти люди: Араик Акопян, арт-директор Клуба Алексея Козлова, Саша Аношин, автор и редактор Наташа Югринова, звукорежиссер Андрей Левин, художник Виктор Меламед, а также Елена Моисеенко и Виктория Лихтина — наша PR-связь с внешним миром.

Большое спасибо и вам, дорогие читатели, за то, что не уходите, даже когда здесь становится тихо.

А теперь всё же послушайте альбом — он того стоит.

#jazzist

«Когда говорят "русский Колтрейн" — ничего хуже нет»

Вместе с Сашей Аношиным поговорили с Colta.ru о «Джазисте», российской джазовой индустрии (или ее отсутствии), самобытности, от которой никуда не уйдешь, и, конечно, о наших планах. Драматургически интервью построено по схеме «от чистого истока в прекрасное далёко», а читается на одном дыхании — и за это большое спасибо Сергею Мезенову.

#jazzist

Два примечательных гитарных альбома

Собрали в «Джазисте» дайджест лучших альбомов апреля. Не без опоздания, конечно, зато по принципу «мы лучше медленно спустимся с холма…». Cреди апрельских релизов хочу особо выделить два гитарных альбома.

Dan Wilson // "Vessels of Wood and Earth" (Brother Mister/Mack Avenue)
Дэн Уилсон, который в 2016 году порадовал публику Московского международного дома музыки осмысленными виртуозными соло в составе трио органиста Джоуи Дефранческо, продолжает шаг за шагом взбираться на джазовый Олимп. Игра этого музыканта — глоток свежего воздуха для любителей гитары, утомленных бесконечными клонами Джона Скофилда, Пэта Метини и Билла Фризелла: Уилсон — прямой наследник Уэса Монтгомери и Джорджа Бенсона. Его новый альбом открывается стремительным мейнстримовым номером «The Rhythm Section», где Уилсон буквально фонтанирует идеями и техникой, да и сильная ритм-секция (Крисчен Сэндс — фортепиано, Марко Панашиа — контрабас, Джефф «Тэйн» Уоттс — ударные) не отстает. Начало многообещающее, но после кавера джазогеничной «Bird of Beauty» Стиви Уандера альбом начинает пошатываться: местами нот становится больше, чем вложенного в них смысла, а композиции с манерным вокалом Джой Браун слушать и вовсе невозможно. Впрочем, к концу пластинки гитарист приходит в себя и выдает два блестящих дуэта с контрабасом — «James» Пэта Метини и Лайла Мэйза и «Born to Lose» Теда Дэффана. С таким неровным альбомом на вершину Олимпа, конечно, не взлететь, но попытка Уилсона засчитана — не столько за эту работу, сколько за талант вообще, которому еще предстоит найти подходящую упаковку.

Zane Carney // «Alter Ego» (Orenda)
Лос-анджелесский квартет Зейна Карни будто бы специально играет в кошки-мышки с жанрами: за 50 минут (именно столько длится альбом «Alter Ego») музыканты успевают дать и напористого джаз-рока, и мудреного постбопа, и самбы, и чуть ли не R&B — причем нередко в рамках одной композиции. Получается у них изобретально и остроумно — чего стоят одни только неожиданные хроматические сдвиги гармонии в «Oleo» Сонни Роллинза. Аналоговая запись делает звучание пластинки по-хорошему сырым и, можно сказать, демократичным: возникает ощущение, что жарким летним вечером ты слушаешь мощный джем в джазовом клубе, где привечают музыкантов, которым тесно в консервативных боповых рамках.

#альбомы #свежак

Skúli Sverrisson & Bill Frisell // «Strata» (Newvelle, 2018/2021)

У лейбла Newvelle Records, созданного американским пианистом Иланом Мелером и французским бизнесменом Жан-Кристофом Мориссо, есть что предложить и слушателям, и артистам. Слушателям — подписку на коробочные издания премиум-класса с шестью альбомами в год, выпущенными исключительно на виниле. Артистам — авансовую оплату и лояльное отношение к правам на музыку. Предложенная лейблом модель — счастливый союз между эстетикой и экономикой, который позволяет Newvelle не только удовлетворять потребности коллекционеров и финансировать будущие релизы, но и быть желанным контрагентом для топовых джазовых музыкантов. Той части аудитории, которая предпочитает стриминг, тоже достается несколько крошек с винилового стола: спустя несколько исключительно «виниловых» лет артисты получают возможность распоряжаться музыкой по своему усмотрению.

Именно таким путем к широкому слушателю пришел альбом «Strata» басиста Скули Сверриссона и гитариста Билла Фризелла: в 2018 году он был издан на виниле, а в середине мая 2021-го стал доступен на цифровых платформах.

Исландец Скули Сверриссон — музыкант разнообразных интересов: его послужной список включает, например, сотрудничество с джазовыми авангардистами Дереком Бэйли и Вададой Лео Смитом, виртуозом фьюжн-гитары Алланом Холдсвортом и рокером Лу Ридом. Билл Фризелл тоже не скован рамками стиля и одинаково комфортно чувствует себя и в прямолинейном джазе, и в безграничной, как прерия, американе, и даже в эклектичных кросс-жанровых опытах Джона Зорна. При этих вводных сотрудничество Сверриссона с Фризеллом было, пожалуй, предрешено.

На пластинке «Strata» Скули и Билл ушли от всяких экспериментов и создали то, что можно сравнить с циклом стихов. Здесь практически нет импровизаций в привычном для джаза смысле: каждая пьеса (все они написаны Сверриссоном) — законченное «стихотворение», где музыканты не уходят в пространные соло, а всё время остаются внутри темы. Сверриссон по большей части обозначает ритмические и гармонические границы своими арпеджио в среднем и верхнем регистрах. Иногда это приводит к такому переплетению тембров гитары и баса, что отличить их друг от друга становится буквально невозможно. В такие моменты проявляется главная ценность альбома: мы наблюдаем за первой встречей родственных душ. Вспыхнула табличка «Запись», они начали играть и сразу же, без лишних слов, вошли в резонанс. Это завораживает. И это несравнимо ценнее беглости пальцев и всей остальной пиротехники, которую обычно ждешь от струнных дуэтов.

К этой музыке есть только одна претензия: где она была раньше? Тут уж всякий задумается о покупке виниловой вертушки и подписке на релизы Newvelle Records. Браво, Newvelle. Гениальный маркетинг.

#альбомы #свежак

Евгений Гречищев // «Прелюдии» (Lanote Records, 2021)

Бывает так, что музыкант оказывается одаренным педагогом, а вот с собственным творчеством у него не складывается — то ли таланта недостает, то ли смелости. Пианиста Евгения Гречищева это противоречие обошло стороной: он не только выдающийся учитель (из-под его крыла высоко взлетели Евгений Лебедев, Ксения Жиронкина, Арсений Рыков, Евгений Сивцов, Алексей Наджаров — список известных воспитанников можно продолжать), но и артист, активно выступающий в разных составах — от ансамбля The Moscow Jazz Passengers до собственного трио. Не забывает он и о сольной дискографии.

Новый альбом Евгения Гречищева «Прелюдии» вышел на молодом лейбле Lanote Records, запущенном Андреем Липатовым — основателем образовательного центра Lanote и еще одним «гречищевским птенцом». С первой же пьесы становится ясно, что играет здесь не «препод», который сейчас покажет, «как надо», а тонко чувствующий музыкант, которому подвластны все грани динамики — и лирика, и кураж. Настоящий виртуоз, чьи руки стали продолжением души.

Альбом открывается мягким фортепианным вступлением к композиции «Portrait». Постепенно к Гречищеву присоединяются Сергей Хутас (контрабас) и Игорь Ямпольский (ударные). Вольное ритмическое взаимодействие музыкантов вызывает в памяти работы Билла Эванса со Скоттом ЛаФаро и Полом Моушном — и вдруг трио Гречищева срывается в резвый постбоповый спринт, чтобы затем так же неожиданно и легко вернуться к изначальной абстрактности.

Сомнений нет: Евгений Гречищев — мастер формы. В «Prelude No. 8», записанной при участии саксофониста Дмитрия Кондрашова, налет неоклассики мирно сосуществует с далекими отголосками латиноамериканских ритмов и фанкового бита в партии Игоря Ямпольского. Заводная, остроумная «Prelude No. 5» кажется радостной прогулкой Прокофьева под руку с Телониусом Монком. Однако ни в одной из композиций форма не перевешивает содержание. Чего бы это крепкое трио ни играло — будь то баллады («Without Words», «Prelude No. 7»), джазовые вальсы («Summer Wind», «Prelude No. 10») или скоростные «боевики», — музыка всегда сохраняет и глубину, и яркую эмоциональную окраску, и, главное, неподдельный свинг, который нельзя передать на нотном стане, а можно лишь чувствовать где-то в районе диафрагмы.

Как пианист, композитор и импровизатор Евгений Гречищев находится на пике своих возможностей. Кажется, он еще очень далек от того, чтобы подарить кому-то из воспитанников свой портрет с надписью «Победителю-ученику от побежденного учителя». А значит, им тоже есть куда расти. И это здорово.

#альбомы #свежак

С зимы и весны осталось несколько «хвостов», для развернутых рецензий на которые не хватило либо времени, либо слов. Это не шедевры, но коротко подстветить их надо, потому что они достойны внимания.

Jeff Coffin & Derek Brown // «Symbiosis» (Ear Up)
Кто сказал, что саксофон не ударный инструмент? Точно не Дерек Браун. Этот музыкант славится перкуссионным подходом к игре: используя расширенные техники и не особо церемонясь с клапанами и корпусом, он заставляет саксофон ритмично стучать, скрипеть и издавать прочие неожиданные звуки, слушать которые иногда становится неуютно. (Вспоминается фраза одного моего грузинского друга, которую он выкрикивает, когда кто-то начинает есть хинкали ножом и вилкой: «Остановись, ему же больно!..») По описанию это похоже на дешевое пижонство, но нет: музыки на этом коротком альбоме — хоть отбавляй, и во многом это заслуга второго саксофониста — Джеффа Коффина, наиболее известного как бывший участник группы The Flecktones банджоиста Белы Флека. Дуэт Коффина и Брауна рекомендуется к прослушиванию любителям неглупого контрапункта, неожиданных эффектов и осознанного дуракаваляния.

Veronica Swift // «This Bitter Earth» (Mack Avenue)
Когда в последние годы говорят о культуре джазового вокала, в пример обычно приводят Сесиль Маклорин Сальван — за музыкальность, дикцию, артикуляцию и, самое главное, умение искренне прожить слова песни, а не просто озвучить их. Кажется, Сесиль перестает быть монополисткой на этом «рынке»: Вероника Свифт обладает всеми перечисленными качествами, а вот спектр эмоций у нее, пожалуй, даже шире. На своем последнем альбоме она касается множества тем — от здорóво ироничного феминизма («How Lovely to Be a Woman») до политики («The Sports Page») и всепобеждающей силы искусства («Sing»), — а ее чистый, эмоциональный и невероятно искренний вокал покорит даже несогласных. На фортепиано здесь — перехваленный Эммет Коэн, которого хочется сравнить с Кеном, женихом Барби: играет он очень правильно и очень пластиково. Но даже это не портит общую картину.

Sam Fribush Organ Trio // «Vol. I: The Riverboat», «Vol. II: The Root» (Flybird Music)
Органисту Сэму Фрайбушу повезло: он поселился чуть ли не за углом от выдающегося (и сильно недооцененного) гитариста Чарли Хантера. Чарли, судя по его интернет-стримам, — человек очень открытый и доброжелательный, поэтому, когда кто-то шепнул ему о Фрайбуше, Хантер по-соседски предложил ему забабахать совместный альбом. Общение вышло плодотворным, и материала хватило аж на две части. Фрайбуш, прямо скажем, звезд с неба не хватает, а вот Хантер проявляется с неожиданной стороны: обычно он играет на семиструнной гитаре с басовыми струнами, которая позволяет ему одновременно вести бас-, ритм- и соло-партии, но здесь он взял в руки обычный шестиструнный инструмент. Именно этим альбом и примечателен: даже если Чарли местами с непривычки зажевывает звуки, его импровизации и в таком вполне традиционном материале звучат живо (витально!), задорно и свежо. Гитаристы, не проходите мимо.

#альбомы

Клора Брайант и письмо Михаилу Горбачёву

Алгоритмы Spotify показали мне альбом трубачки и вокалистки Клоры Брайант «…Gal with a Horn» (Mode, 1957), который я раньше не слышал. В принципе, альбом как альбом: ритм-секция честно свингует, Брайант играет неброско, но в широком диапазоне, а поет резковато, зато от души. «Между строк» слышно, что как музыкант она интереснее, чем хочет казаться, — пластинка, состоящая из одних джазовых стандартов, явно заточена под самую широкую аудиторию. Музыкальная карьера Брайант длилась более полувека: она играла с Диззи Гиллеспи, Чарли Паркером и Луисом Армстронгом, аккомпанировала Билли Холидей и Джозефин Бейкер, выступала на больших фестивалях, появлялась в кино и на телевидении. Тем удивительнее, что «…Gal with a Horn» — ее единственный сольный альбом. Но еще удивительнее другое.

В 1988 году Клора Брайант отправила письмо лично Михаилу Горбачёву. Начиналось оно так: «Уважаемый Лидер Партии Горбачёв, когда я была молода, мой отец говорил: кто не рискует, тот не выигрывает. Поэтому я тоже рискну выйти с вами на связь в надежде, что благодаря нашему общению я стану первой женщиной-трубачом, которую пригласят выступить в вашей стране».

Вскоре Брайант получила официальный ответ из Советского Союза: Госконцерт предлагал ей дать пять концертов в Москве и Ленинграде в марте 1989 года. Гонорар: 1000 рублей за концерт плюс оплата проезда из Москвы в Ленинград и обратно. Брайант согласилась и отправилась в СССР вместе со съемочной группой из UCLA и двумя сыновьями. Один из них позднее вспоминал, что Клору везде встречали с распростертыми объятиями и она «прекрасно проводила время». Сама же Брайант рассказывала, что в ее честь «там назвали клуб».

Интересно, что в Рунете нет ни слова о двухнедельных советских гастролях Клоры Брайант. Не удается найти и архивные фото или видеозаписи. Как такое событие могло не оставить следов в интернете, который, казалось бы, знает всё? Попробую расспросить наших джазовых старожилов, а если и у вас, дорогие читатели, есть что сказать по этому поводу, пишите в личку — буду признателен за информацию.

#история #альбомы

Charles Owens Trio // «10 Years» (La Reserve, 2021)

В англоязычном музыкальном жаргоне есть емкое и очень образное понятие «in the pocket» (дословно — «в карман»). Хотя аналогов в русском языке нет, означает оно примерно следующее: группа не просто стройно играет, но еще и дружно закладывает грув или раскручивает свинг — не «по часам», а с хорошей оттяжкой. Последний альбом трио Чарльза Оуэнса — отличный пример игры in the pocket.

Трио Чарльза Оуэнса — это сам Оуэнс на тенор-саксофоне, Эндрю Рандаццо на бас-гитаре и Девонн Харрис (DJ Harrison) на ударных. Саксофонные трио без гармонического инструмента — например, рояля, гитары или электрооргана — в джазе далеко не новость: достаточно вспомнить революционный альбом Сонни Роллинза «Way Out West» (1957) с контрабасистом Рэем Брауном и барабанщиком Шелли Мэнном, работы Джо Хендерсона с Роном Картером или Чарли Хейденом (контрабас) и Элом Фостером (ударные), а из недавнего — трио Джей Ди Аллена. Игра в таком составе — серьезный вызов для импровизатора: выстраивая свои соло без аккордовой поддержки, он должен постоянно «слышать» в голове гармоническую сетку, чтобы не выпасть из нее и не разорвать тем самым музыкальную ткань. 

Альбом «10 Years», записанный, как видно из названия, к 10-летию трио Чарльза Оуэнса, показывает, что музыканты вполне уверенно справляются с этим вызовом.

Насыщенные партии Эндрю Рандаццо вкупе с интенсивной игрой Девонна Харриса не только создают упругий ритмический фундамент, но и служат для Оуэнса маяком, благодаря которому саксофонист даже во время самых пылких соло не путает гармонические берега. Многие ошибочно считают, что управляться с бас-гитарой легче, чем с контрабасом: подумаешь, та же гитара, только без двух струн, любому под силу. Рандаццо — живое опровержение этого стереотипа. Количество полезной звуковой информации на единицу времени делает его чуть ли не главным героем этой пластинки. Именно бас-гитара, формально играющая роль второго плана, скрепляет трио и становится катализатором для того самого эффекта in the pocket.

На пластинке «10 Years» собраны любимые композиции Оуэнса, которые трио записало в течение шестичасовой студийной сессии. Чего тут только нет: Дюк Эллингтон («Angelica») и Джон Колтрейн («Central Park West»), Херби Хэнкок («Tell Me a Bedtime Story») и Джако Пасториус («Continuum»), Джими Хендрикс («If 6 Was 9») и Led Zeppelin («Misty Mountain Top»). Но результат вовсе не кажется пестрым лоскутным одеялом, сшитым из плохо сочетающихся друг с другом кусков материи. Трио довольно легко маневрирует между стилями — от вполне ожидаемой свинговой пульсации с шагающим басом до прямого рóкового бита — и приводит весь этот разнородный материал к общему знаменателю.

#альбомы #свежак

Slowhand & Van // «The Rebels» (EPC Enterprises, 2021)

Вчера и сегодня в Москве должен был выступить Эрик Клэптон, но концерты по понятным причинам перенесли на 2022 год. Первый и пока единственный раз Клэптон приезжал в Россию в апреле 2001-го. Он был в отличной форме, а под занавес вместе с барабанщиком Стивом Гэддом запорол кульминацию концерта — вступление к «Layla», что позволило аудитории Государственного Кремлевского дворца воочию увидеть изнанку иконы блюз-рока. Есть пиратская запись этого выступления, но найти ее довольно трудно.

В пандемию Клэптон не сидит без дела и регулярно выпускает синглы (раз, два, три). И хотя даже у такого преданного фаната, как я, они вызывают только недоумение, прекращать он не собирается. На этот раз Эрик вновь объединился с Ваном Моррисоном, чтобы в нестройный унисон поворчать, что из музыки напрочь выветрился дух мятежничества. Кто бы говорил: сингл «The Rebels» выполнен в предельно безопасной для Клэптона стилистике Tulsa sound времен альбома «Backless» (1978) — и «Марсельезой» для музыкантов эпохи стриминга, конечно, не станет.

Но в клэптоновской бочке дегтя, накопившейся за 2020–2021 годы, есть и ложка меда — скромное и элегантное участие в первом треке c альбома «Song for Tomorrow» Даниэля Сантьягу. Сантьягу на этой пластинке тяготеет к поп-року с отчетливым бразильским уклоном, но совершает честные попытки зайти во фьюжн. Спродюсировал альбом джазовый гитарист Курт Розенвинкель, а среди гостей, помимо Клэптона, отметились сам Розенвинкель, Педру Мартинс (гитара), Аарон Паркс (фортепиано) и Джошуа Редман (сопрано-саксофон). Своим солнечным настроением «Song for Tomorrow» напоминает куда более сложный альбом Уэйна Шортера «Native Dancer» (1975) c бразильцем Милтоном Насименту. Про такую музыку принято говорить, что ее приятно слушать в жаркий день, спрятавшись в тени деревьев и потягивая холодный лимонад.

#синглы #альбомы #свежак #блюз #clapton