Календарь-нарушитель
На Рождество одно религиозное объединение подарило мне календарь для детей. Обычный такой. Как положено: дни, месяцы. Правда, каждый месяц сопровождается цитатами из Библии.
Я поблагодарил дарителя, но не стал ему говорить, что он совершил административное правонарушение. Праздник все-таки и люди старались.
Но если обратиться к Закону о религиозной деятельности и религиозных объединениях (2011), то очевидно, что такой подарок противоречит этому закону:
Календарь не прошел экспертизу (требуется по закону). Это раз. Хотя не надо быть экспертом, чтобы понять, что нет в календаре ничего такого, что вызывает необходимость в проверке.
В календаре не указано, каким религиозным объединением он распространяется (также требуется по закону). Это два.
Календарь подарили мне на улице, когда уже уходить собирался. А по закону распространять информационные материалы религиозного содержания можно только в помещении религиозного объединения или в местах, определенных акиматами (местной госадминистрацией).Это три.
Как ни крути, налицо состав административного правонарушения. «Абсурд», - скажет кто-то. «Закон», - отвечу я. Такой закон, борящийся с календарями.
На Рождество одно религиозное объединение подарило мне календарь для детей. Обычный такой. Как положено: дни, месяцы. Правда, каждый месяц сопровождается цитатами из Библии.
Я поблагодарил дарителя, но не стал ему говорить, что он совершил административное правонарушение. Праздник все-таки и люди старались.
Но если обратиться к Закону о религиозной деятельности и религиозных объединениях (2011), то очевидно, что такой подарок противоречит этому закону:
Календарь не прошел экспертизу (требуется по закону). Это раз. Хотя не надо быть экспертом, чтобы понять, что нет в календаре ничего такого, что вызывает необходимость в проверке.
В календаре не указано, каким религиозным объединением он распространяется (также требуется по закону). Это два.
Календарь подарили мне на улице, когда уже уходить собирался. А по закону распространять информационные материалы религиозного содержания можно только в помещении религиозного объединения или в местах, определенных акиматами (местной госадминистрацией).Это три.
Как ни крути, налицо состав административного правонарушения. «Абсурд», - скажет кто-то. «Закон», - отвечу я. Такой закон, борящийся с календарями.
Гарантия на качество законов.
В конце прошлого года был принят закон об изменениях в законодательстве о государственной службе и противодействии коррупции. О нём уже много говорилось, особенно в части нового положения, что начальник должен подать в отставку, если подчиненный уличен в коррупции (ну никак без закона).
Меня заинтересовало вот что: Закон о государственной службе и Закон о противодействии коррупции были приняты в 2015 г. В его разработке принимали участие, помимо местных специалистов, эксперты Европейского Союза (ЕС). В итоге нам сказали, что «взято самое необходимое и все самое современное». А наш антикоррупционный закон вообще один из самых лучших в мире. На создание таких шикарных актов ЕС потратил 4.6 миллиона евро. Особенно отмечалась готовность наших государственных служащих к заграничным командировкам. Обычно, удивлялся зарубежный эксперт, такие проекты имеют только 3-4 учебные поездки, но со стороны казахстанских госслужащих был большой интерес и было организовано 25 поездок. Нашёл чему удивляться.
Скорее всего, те, кто участвовал в модных нынче «стади турах», затаили увиденное и не стали сразу выдавать казахстанскому народу и правительству, чему они там, в заграницах, научились.
Иначе чем объяснить, что с 2015 года уже 11 законов внесли изменения в Закон о госслужбе и 8 - в Закон о противодействии коррупции. В совершенные, напомним, законы. Правда, изменения не были такими значительными. Но последний закон превзошел все остальные и по значительности, и по количеству: около 70 поправок - в Закон о государственной службе и 21 - в закон о противодействии коррупции. Что случилось за четыре года, что совершенные и современные законы подверглись таким изменениям? Или что-то действительно произошло в стране, или не такими уж идеальными были эти законы.
А может установить гарантии качества законов, как в сервисе, раз нам предлагают жить в модели «сервисного государства»?
В конце прошлого года был принят закон об изменениях в законодательстве о государственной службе и противодействии коррупции. О нём уже много говорилось, особенно в части нового положения, что начальник должен подать в отставку, если подчиненный уличен в коррупции (ну никак без закона).
Меня заинтересовало вот что: Закон о государственной службе и Закон о противодействии коррупции были приняты в 2015 г. В его разработке принимали участие, помимо местных специалистов, эксперты Европейского Союза (ЕС). В итоге нам сказали, что «взято самое необходимое и все самое современное». А наш антикоррупционный закон вообще один из самых лучших в мире. На создание таких шикарных актов ЕС потратил 4.6 миллиона евро. Особенно отмечалась готовность наших государственных служащих к заграничным командировкам. Обычно, удивлялся зарубежный эксперт, такие проекты имеют только 3-4 учебные поездки, но со стороны казахстанских госслужащих был большой интерес и было организовано 25 поездок. Нашёл чему удивляться.
Скорее всего, те, кто участвовал в модных нынче «стади турах», затаили увиденное и не стали сразу выдавать казахстанскому народу и правительству, чему они там, в заграницах, научились.
Иначе чем объяснить, что с 2015 года уже 11 законов внесли изменения в Закон о госслужбе и 8 - в Закон о противодействии коррупции. В совершенные, напомним, законы. Правда, изменения не были такими значительными. Но последний закон превзошел все остальные и по значительности, и по количеству: около 70 поправок - в Закон о государственной службе и 21 - в закон о противодействии коррупции. Что случилось за четыре года, что совершенные и современные законы подверглись таким изменениям? Или что-то действительно произошло в стране, или не такими уж идеальными были эти законы.
А может установить гарантии качества законов, как в сервисе, раз нам предлагают жить в модели «сервисного государства»?
Кришнаиты и КПЧ
В 2019 году Комитетом по правам человека ООН (КПЧ) было вынесено второе в казахстанской истории решение по делу о нарушении государством права на свободу совести. Первое было в 2014 году, когда члена баптистской общины наказали административным штрафом и выдворением за проповедь в церкви без регистрации в качестве миссионера. КПЧ признал это нарушением прав человека.
В этот раз общество Сознания Кришны проводило собрание в арендованном помещении, в присутствии, заметим, полицейских и сотрудника органа по делам религий. В какой-то момент гослужащие покинули собрание. Но вскоре полицейские вернулись, прервали собрание (сославшись на какую-то жалобу) и составили протокол об адмправонарушении. В результате руководителя оштрафовали, а деятельность религиозного объединения приостановили за проведение религиозного собрания без уведомления государственного органа. Позднее приостановление отменили по протесту прокурора (бывает и такое), но штраф оставили в силе.
Все казахстанские судебные и прокурорские инстанции, куда обращался заявитель, не нашли нарушений (за исключением приостановления деятельности). А КПЧ решил, что проведение религиозного собрания, обусловленное уведомлением государственного органа, нарушает право исповедовать убеждения сообща с другими. Государство не выдвинуло никаких доводов в отношении того, почему для проведения собрания членов религиозного общества необходимо предварительно уведомлять областное управление по делам религий. То есть отсутствует законная цель ограничения права (которой может быть охрана общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, прав и свобод других лиц).
Интересно, что чиновники пытались уговорить заявителя отозвать обращение, мол, они милостиво разрешат проводить собрания в арендованном помещении (и закон не помеха) и он было поддался. Но потом решил идти до конца – один разрешил, другой запретит. Или: сегодня милость, завтра немилость. Всё это описано в решении КПЧ. Выглядит даже как-то несолидно: наказали, так наказали, доказывайте правоту своих действий, чего юлить. А так выходит, что боимся решения КПЧ – разрешаем, не боимся – не разрешаем.
Оба решения не исполнены. Со вторым понятно – времени мало, а про первое уже и забывать начали.
В 2019 году Комитетом по правам человека ООН (КПЧ) было вынесено второе в казахстанской истории решение по делу о нарушении государством права на свободу совести. Первое было в 2014 году, когда члена баптистской общины наказали административным штрафом и выдворением за проповедь в церкви без регистрации в качестве миссионера. КПЧ признал это нарушением прав человека.
В этот раз общество Сознания Кришны проводило собрание в арендованном помещении, в присутствии, заметим, полицейских и сотрудника органа по делам религий. В какой-то момент гослужащие покинули собрание. Но вскоре полицейские вернулись, прервали собрание (сославшись на какую-то жалобу) и составили протокол об адмправонарушении. В результате руководителя оштрафовали, а деятельность религиозного объединения приостановили за проведение религиозного собрания без уведомления государственного органа. Позднее приостановление отменили по протесту прокурора (бывает и такое), но штраф оставили в силе.
Все казахстанские судебные и прокурорские инстанции, куда обращался заявитель, не нашли нарушений (за исключением приостановления деятельности). А КПЧ решил, что проведение религиозного собрания, обусловленное уведомлением государственного органа, нарушает право исповедовать убеждения сообща с другими. Государство не выдвинуло никаких доводов в отношении того, почему для проведения собрания членов религиозного общества необходимо предварительно уведомлять областное управление по делам религий. То есть отсутствует законная цель ограничения права (которой может быть охрана общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, прав и свобод других лиц).
Интересно, что чиновники пытались уговорить заявителя отозвать обращение, мол, они милостиво разрешат проводить собрания в арендованном помещении (и закон не помеха) и он было поддался. Но потом решил идти до конца – один разрешил, другой запретит. Или: сегодня милость, завтра немилость. Всё это описано в решении КПЧ. Выглядит даже как-то несолидно: наказали, так наказали, доказывайте правоту своих действий, чего юлить. А так выходит, что боимся решения КПЧ – разрешаем, не боимся – не разрешаем.
Оба решения не исполнены. Со вторым понятно – времени мало, а про первое уже и забывать начали.
Педагоги в Законе
В конце 2019 года был принят Закон о статусе педагога. Необходимость в таком законе была озвучена в одном из посланий первого президента. Такая озвучка в нашей правовой действительности имеет серьезные последствия: закон будет принят.
Наверное, статус педагогов надо повышать. Впрочем, как и врачей, социальных работников и других представителей т.н. бюджетной сферы.
Но принятый Закон к такому повышению имеет далекое отношение. Причины разные.
Начнем с юридической техники. Закон состоит всего из 21 статьи, из которых 5 посвящены общим вопросам, содержащимся, как правило, в любом законе. В оставшихся статьях присутствует 14 ссылок на порядки, правила, принятые другим законодательством. То есть, как это у нас часто бывает в нормотворчестве, сам закон многих вопросов не решает.
В действующем Законе об образовании имелась (и до сих пор имеется) специальная глава, посвященная статусу педагогического работника с созвучными положениями. Почему её нельзя было усилить? 16 статей как раз для одной главы. Ответ см. выше - в значении посланий Президента.
Серьезные проблемы в законе с юридическим языком: «Педагогическая этика утверждается уполномоченным органом (наверное, всё-таки «Правила педагогической этики утверждаются…») или «Педагог имеет право на надлежащее поведение со стороны обучающихся» (наверное, «право требовать надлежащего поведения со стороны обучающихся»).
Несколько примеров по содержанию. Отдельные положения Закона очевидно декларативны. Например, педагогам гарантируется жилище. Что-то не слышно об очередях в связи с реализацией этого права: или все педагоги имеют жилище, или не знают о таком праве, или не верят. А дело в том, что пункт о гарантии права на жилище отсылает к другому законодательству, в котором все не так просто.
Свобода, которой так не хватает педагогам, так и осталась где-то за скобками. Да, написано, что педагог имеет право на свободный выбор способов и форм организации профессиональной деятельности, но при условии соблюдения требований государственного стандарта (ГОСО). Так ведь все эти ГОСО со своими требованиями, учебными программами, типовыми учебными планами разрушают эту свободу. Или: педагог имеет право на выбор учебных пособий, материалов и иных средств обучения и воспитания, но в соответствии с образовательной программой, которая также основана на ГОСО. Вы верите, что теперь педагоги могут не прятать при проверке пособия, не утвержденные Министерством?
Одним из достижений закона считается положение о том, что при осуществлении педагогом профессиональной деятельности не допускается привлечение к видам работ, не связанным с профессиональными обязанностями. Правильно. Только те, кто этим грешит (местные власти) и так не имеют права этого делать, по другим законам.
А как вам норма, что детям педагогов места в дошкольных организациях по месту жительства предоставляются в первоочередном порядке? По такой логике детей врачей надо лечить в первую очередь, а дети социальных работников должны иметь право на первоочередное получение социальных услуг.
Проблем и вопросов много. Закон приняли. Галочку поставили. При этом все понимают, что наличие норм не означает их соблюдение. Есть такой норматив – не более 25 человек в классе, очень, кстати, влияющий на статус педагога. Но кто, за редкими исключениями, на него смотрит? И, главное, как нам кажется, нельзя повысить статус педагога без пересмотра всей системы управления в сфере образования, роли регулирующего органа, довлеющего над школой, не позволяющего ей вздохнуть, терзающего её бесконечными реформами. Все остальное – производно.
Полную версию материала можно найти на сайте Юридической газеты (https://zanmedia.kz/26866/pedagogi-v-zakone/), где мне предложили вести авторскую колонку.
В конце 2019 года был принят Закон о статусе педагога. Необходимость в таком законе была озвучена в одном из посланий первого президента. Такая озвучка в нашей правовой действительности имеет серьезные последствия: закон будет принят.
Наверное, статус педагогов надо повышать. Впрочем, как и врачей, социальных работников и других представителей т.н. бюджетной сферы.
Но принятый Закон к такому повышению имеет далекое отношение. Причины разные.
Начнем с юридической техники. Закон состоит всего из 21 статьи, из которых 5 посвящены общим вопросам, содержащимся, как правило, в любом законе. В оставшихся статьях присутствует 14 ссылок на порядки, правила, принятые другим законодательством. То есть, как это у нас часто бывает в нормотворчестве, сам закон многих вопросов не решает.
В действующем Законе об образовании имелась (и до сих пор имеется) специальная глава, посвященная статусу педагогического работника с созвучными положениями. Почему её нельзя было усилить? 16 статей как раз для одной главы. Ответ см. выше - в значении посланий Президента.
Серьезные проблемы в законе с юридическим языком: «Педагогическая этика утверждается уполномоченным органом (наверное, всё-таки «Правила педагогической этики утверждаются…») или «Педагог имеет право на надлежащее поведение со стороны обучающихся» (наверное, «право требовать надлежащего поведения со стороны обучающихся»).
Несколько примеров по содержанию. Отдельные положения Закона очевидно декларативны. Например, педагогам гарантируется жилище. Что-то не слышно об очередях в связи с реализацией этого права: или все педагоги имеют жилище, или не знают о таком праве, или не верят. А дело в том, что пункт о гарантии права на жилище отсылает к другому законодательству, в котором все не так просто.
Свобода, которой так не хватает педагогам, так и осталась где-то за скобками. Да, написано, что педагог имеет право на свободный выбор способов и форм организации профессиональной деятельности, но при условии соблюдения требований государственного стандарта (ГОСО). Так ведь все эти ГОСО со своими требованиями, учебными программами, типовыми учебными планами разрушают эту свободу. Или: педагог имеет право на выбор учебных пособий, материалов и иных средств обучения и воспитания, но в соответствии с образовательной программой, которая также основана на ГОСО. Вы верите, что теперь педагоги могут не прятать при проверке пособия, не утвержденные Министерством?
Одним из достижений закона считается положение о том, что при осуществлении педагогом профессиональной деятельности не допускается привлечение к видам работ, не связанным с профессиональными обязанностями. Правильно. Только те, кто этим грешит (местные власти) и так не имеют права этого делать, по другим законам.
А как вам норма, что детям педагогов места в дошкольных организациях по месту жительства предоставляются в первоочередном порядке? По такой логике детей врачей надо лечить в первую очередь, а дети социальных работников должны иметь право на первоочередное получение социальных услуг.
Проблем и вопросов много. Закон приняли. Галочку поставили. При этом все понимают, что наличие норм не означает их соблюдение. Есть такой норматив – не более 25 человек в классе, очень, кстати, влияющий на статус педагога. Но кто, за редкими исключениями, на него смотрит? И, главное, как нам кажется, нельзя повысить статус педагога без пересмотра всей системы управления в сфере образования, роли регулирующего органа, довлеющего над школой, не позволяющего ей вздохнуть, терзающего её бесконечными реформами. Все остальное – производно.
Полную версию материала можно найти на сайте Юридической газеты (https://zanmedia.kz/26866/pedagogi-v-zakone/), где мне предложили вести авторскую колонку.
Конституционный Совет и выселение граждан
Казахстанские юристы могут этот пост не читать, поскольку наверняка знакомы с последним решением Конституционного Совета (КС). Пост больше для неюристов, которым нелегко понять сложные и длинные юридические тексты.
Заседание КС необычно громко оcвещалось. Причина – присутствие Первого Президента, который является пожизненным членом КС. Но гораздо интереснее не церемониальные вещи, а то, что КС вернулся к тому, чем он в принципе должен заниматься: правом, а не политикой.
Теперь по существу: в КС поступило представление суда, который рассматривал иск Управления жилищной политики к нанимателю и членам её семьи (11 человек) о выселении из квартиры, предоставленной в аренду из государственного жилищного фонда. Людей должны были выселить без предоставления другого жилища на том основании, что взрослый сын нанимателя купил квартиру уже для своей собственной семьи.
Действительно в соответствии с Законом о жилищных отношениях, если один из членов семьи нанимателя приобрел жилье, то и сам наниматель, и проживающие с ним другие члены семьи могут быть выселены без предоставления другого жилья. Сурово, конечно, но логика видимо такая, что теперь все вместе могут жить в новом приобретенном жилье. Правда, в случае, когда таких членов семьи - 12, это трудно представить.
КС решил, что нельзя формально подходить к этому вопросу. Надо обращать внимание не только на факт приобретения жилья одним из членов семьи нанимателя, но и на конституционные принципы регулирования жилищных отношений и учет законных интересов граждан в каждой конкретной ситуации.
По мнению КС важно рассматривать фактическое положение гражданина как нуждающегося, а именно: физиологические и иные характеристики нанимателя и членов его семьи, их число (осталось, напомним 11), площадь арендуемой и приобретенной квартиры и иные обстоятельства.
КС посчитал, что норма Закона о жилищных отношениях, позволяющая выселять граждан допускает возможность различной интерпретации и может привести к ущемлению прав граждан.
Плюс обнаружилось, что если в тексте на казахском языке речь идет о покупке жилья, то в тексте на русском языке – о приобретении (то есть не только покупка, но и дарение, наследство и др.), что порождает правовую неопределенность.
Результат: норма о возможности выселения нанимателя, членов его семьи или других совместно проживающих с ним лиц без предоставления другого жилища в случае приобретения одним из членов семьи иного жилища была признана неконституционной.
Такое правозащитное решение КС получилось.
Казахстанские юристы могут этот пост не читать, поскольку наверняка знакомы с последним решением Конституционного Совета (КС). Пост больше для неюристов, которым нелегко понять сложные и длинные юридические тексты.
Заседание КС необычно громко оcвещалось. Причина – присутствие Первого Президента, который является пожизненным членом КС. Но гораздо интереснее не церемониальные вещи, а то, что КС вернулся к тому, чем он в принципе должен заниматься: правом, а не политикой.
Теперь по существу: в КС поступило представление суда, который рассматривал иск Управления жилищной политики к нанимателю и членам её семьи (11 человек) о выселении из квартиры, предоставленной в аренду из государственного жилищного фонда. Людей должны были выселить без предоставления другого жилища на том основании, что взрослый сын нанимателя купил квартиру уже для своей собственной семьи.
Действительно в соответствии с Законом о жилищных отношениях, если один из членов семьи нанимателя приобрел жилье, то и сам наниматель, и проживающие с ним другие члены семьи могут быть выселены без предоставления другого жилья. Сурово, конечно, но логика видимо такая, что теперь все вместе могут жить в новом приобретенном жилье. Правда, в случае, когда таких членов семьи - 12, это трудно представить.
КС решил, что нельзя формально подходить к этому вопросу. Надо обращать внимание не только на факт приобретения жилья одним из членов семьи нанимателя, но и на конституционные принципы регулирования жилищных отношений и учет законных интересов граждан в каждой конкретной ситуации.
По мнению КС важно рассматривать фактическое положение гражданина как нуждающегося, а именно: физиологические и иные характеристики нанимателя и членов его семьи, их число (осталось, напомним 11), площадь арендуемой и приобретенной квартиры и иные обстоятельства.
КС посчитал, что норма Закона о жилищных отношениях, позволяющая выселять граждан допускает возможность различной интерпретации и может привести к ущемлению прав граждан.
Плюс обнаружилось, что если в тексте на казахском языке речь идет о покупке жилья, то в тексте на русском языке – о приобретении (то есть не только покупка, но и дарение, наследство и др.), что порождает правовую неопределенность.
Результат: норма о возможности выселения нанимателя, членов его семьи или других совместно проживающих с ним лиц без предоставления другого жилища в случае приобретения одним из членов семьи иного жилища была признана неконституционной.
Такое правозащитное решение КС получилось.
Судьи в собственных делах
За разговорами о том, как по-новому наказывается супруг-насильник или водитель, забывший водительские права по поправкам в Кодексе об административных правонарушениях (КоАП), незаметными остались другие недавние и очень важные изменения, особенно касающиеся юридических лиц.
Поправками, принятыми в конце 2019 г. установлено, что лишать разрешения (лицензии) и запрещать деятельность юридических лиц по КоАП теперь могут не только суды, но и уполномоченные органы.
То есть тот, кто выдал, тот и лишил. Нацбанк уже давно себе такую привилегию пробил, теперь дошло дело до остальных. Очень активно это право требовало для себя Министерство образования и науки. Их, как не странно, поддерживала Нацпалата предпринимателей. Получили. Держитесь ВУЗы. Теперь без суда и всяких там процессуальных проволочек будут разбираться с теми, у кого парт в аудитории не хватает.
У этого вопроса уже есть своя история. Было время, когда такое право было у лицензиара. Потом решили, что наказание серьезное и нельзя отдавать его на откуп администрации и лишение лицензии стало делом суда. Теперь опять по-другому. Обращаются к зарубежному опыту, где лишение лицензии рассматривается не как мера административного взыскания, а как отзыв/прекращение действия административного акта. При этом забывая упомянуть, что в этих странах может быть в принципе другая система публичных взысканий (про КоАП они и не слыхали). Равно как другая степень зарегулированности, разрешительной или контрольной деятельности. Возьмите наших контролеров. Соблюсти все требования, которые они предьявляют, нереально. Сами проверяющие говорят, мы не можем уйти с проверки без нарушений. Да и государственная администрация отличается от нашей. Какие мы там в рейтинге восприятия коррупции? Не рановато ли отдавать госадминистрации такое право?
С запрещением деятельности ситуация еще сложнее. В КоАП такое решение всегда было за судом. И, наверное, это правильно, поскольку речь идет о судьбе юридического лица. Как только ввели эту меру, встал вопрос, а как она корреспондирует с ликвидацией юрлица по Гражданскому кодексу (ГК). Всё-таки вопросы прекращения юридической личности даже по причине совершения правонарушений это прерогатива ГК. Одно время вроде как была некая логика – ю.л. запрещалось на некоторое время, то есть оно не ликвидировалось (правда, сразу возникал вопрос отличия от приостановления деятельности). И, кстати, в некоторых статьях КоАП до сих пор можно встретить запрещение деятельности сроком до 3 лет. Сейчас эти статьи живут своей жизнью.
Но в более общем плане запрещение приравнивается к ликвидации. И теперь такое решение может принимать не только суд, а и уполномоченные органы, например, экологические, в области использования атомной энергии, органы внутренних дел.
Неправительственным организациям, наверное, будет интересно узнать, что за нарушение порядка представления сведений о получении денег или имущества от иностранных государств, международных и иностранных организаций запрещать деятельность теперь могут органы государственных доходов.
Как всегда путаница в процедурах. По смыслу КоАП, юридическое лицо должно само исполнять это взыскание, но исполнение почему-то возлагается на учредителя юридического лица, хотя в некоторых юридических лицах учредитель не может решать такие вопросы, да и сам статус учредителя может не иметь никакого значения. Не будет исполнять - материалы направляются судебному исполнителю, но к этому времени вполне реально истечение срока давности исполнения постановления.
Есть и много других нестыковок. Но и без них понятно, что правовые риски для юрлиц возрастают.
За разговорами о том, как по-новому наказывается супруг-насильник или водитель, забывший водительские права по поправкам в Кодексе об административных правонарушениях (КоАП), незаметными остались другие недавние и очень важные изменения, особенно касающиеся юридических лиц.
Поправками, принятыми в конце 2019 г. установлено, что лишать разрешения (лицензии) и запрещать деятельность юридических лиц по КоАП теперь могут не только суды, но и уполномоченные органы.
То есть тот, кто выдал, тот и лишил. Нацбанк уже давно себе такую привилегию пробил, теперь дошло дело до остальных. Очень активно это право требовало для себя Министерство образования и науки. Их, как не странно, поддерживала Нацпалата предпринимателей. Получили. Держитесь ВУЗы. Теперь без суда и всяких там процессуальных проволочек будут разбираться с теми, у кого парт в аудитории не хватает.
У этого вопроса уже есть своя история. Было время, когда такое право было у лицензиара. Потом решили, что наказание серьезное и нельзя отдавать его на откуп администрации и лишение лицензии стало делом суда. Теперь опять по-другому. Обращаются к зарубежному опыту, где лишение лицензии рассматривается не как мера административного взыскания, а как отзыв/прекращение действия административного акта. При этом забывая упомянуть, что в этих странах может быть в принципе другая система публичных взысканий (про КоАП они и не слыхали). Равно как другая степень зарегулированности, разрешительной или контрольной деятельности. Возьмите наших контролеров. Соблюсти все требования, которые они предьявляют, нереально. Сами проверяющие говорят, мы не можем уйти с проверки без нарушений. Да и государственная администрация отличается от нашей. Какие мы там в рейтинге восприятия коррупции? Не рановато ли отдавать госадминистрации такое право?
С запрещением деятельности ситуация еще сложнее. В КоАП такое решение всегда было за судом. И, наверное, это правильно, поскольку речь идет о судьбе юридического лица. Как только ввели эту меру, встал вопрос, а как она корреспондирует с ликвидацией юрлица по Гражданскому кодексу (ГК). Всё-таки вопросы прекращения юридической личности даже по причине совершения правонарушений это прерогатива ГК. Одно время вроде как была некая логика – ю.л. запрещалось на некоторое время, то есть оно не ликвидировалось (правда, сразу возникал вопрос отличия от приостановления деятельности). И, кстати, в некоторых статьях КоАП до сих пор можно встретить запрещение деятельности сроком до 3 лет. Сейчас эти статьи живут своей жизнью.
Но в более общем плане запрещение приравнивается к ликвидации. И теперь такое решение может принимать не только суд, а и уполномоченные органы, например, экологические, в области использования атомной энергии, органы внутренних дел.
Неправительственным организациям, наверное, будет интересно узнать, что за нарушение порядка представления сведений о получении денег или имущества от иностранных государств, международных и иностранных организаций запрещать деятельность теперь могут органы государственных доходов.
Как всегда путаница в процедурах. По смыслу КоАП, юридическое лицо должно само исполнять это взыскание, но исполнение почему-то возлагается на учредителя юридического лица, хотя в некоторых юридических лицах учредитель не может решать такие вопросы, да и сам статус учредителя может не иметь никакого значения. Не будет исполнять - материалы направляются судебному исполнителю, но к этому времени вполне реально истечение срока давности исполнения постановления.
Есть и много других нестыковок. Но и без них понятно, что правовые риски для юрлиц возрастают.
Табель о рангах оскорбленных
«Засранцы», «Отморозки», «Парта дебилов» - эти и другие подобные слова от учителей я слышал, проходя иногда по коридорам одной из алматинских школ. «Дворянской» школы. Так её нам характеризовали, когда мы меняли учебное заведение в связи с переездом. Что можно услышать в «пролетарской» школе – представлять не хочется.
Вспомнил я это в связи с тем, что добрался до еще одной новой нормы в Кодексе об административных правонарушениях (КоАП): проявление неуважения к педагогу при исполнении им своих должностных обязанностей, выраженное в нецензурной брани, непристойном поведении, оскорбительном приставании, демонстрации неприличных жестов (знаков), предметов.
Подобные действия в любой другой «непедагогической» ситуации будут рассматриваться как мелкое хулиганство и наказываться по иной статье КоАП. Для педагогов ввели отдельную норму. Учителей, конечно, надо уважать. Но надо ли их выделять в какую-то касту? А врач, которого покрывает матом неадекватный пациент или социальный работник, пришедший к подопечному и нарвавшийся на неприличный жест или сам ученик, страдающий от горе-педагога, не заслуживают специальной нормы?
Вообще, образ незащищенного педагога, мне кажется, чересчур преувеличивается в последнее время. Да учителям трудно в условиях современной школы. А родителям и детям легче? Не верится, что самый слабый среди субъектов образовательной деятельности это педагог. Самые слабые это все равно дети, которым достается от всех: и от педагогов, и от родителей, и от одноклассников. СМИ пестрят сообщениями о жестокости современной школы. Конечно, были, есть и будут неадекватные ученики, впрочем, как и учителя, и родители. Но зачем создавать табель о рангах оскорбленных?
Кстати, норма ко мне тоже относится, как к вузовскому педагогу (в КоАП нет разницы между школьными и другими педагогами). Нецензурная брань во время и около учебного процесса слышится ныне как здрасьте. Раньше я говорил студентам, совершаете, мол, адмправонарушение (чем вызывал нескрываемое удивление). Можно смело вызывать полицейского. Теперь выходит надо менять пример: сотрудники управления образования составляют протокол по этой норме. С полицейским как-то посерьезнее всё выглядит, да и управление образования другими делами должно заниматься.
«Засранцы», «Отморозки», «Парта дебилов» - эти и другие подобные слова от учителей я слышал, проходя иногда по коридорам одной из алматинских школ. «Дворянской» школы. Так её нам характеризовали, когда мы меняли учебное заведение в связи с переездом. Что можно услышать в «пролетарской» школе – представлять не хочется.
Вспомнил я это в связи с тем, что добрался до еще одной новой нормы в Кодексе об административных правонарушениях (КоАП): проявление неуважения к педагогу при исполнении им своих должностных обязанностей, выраженное в нецензурной брани, непристойном поведении, оскорбительном приставании, демонстрации неприличных жестов (знаков), предметов.
Подобные действия в любой другой «непедагогической» ситуации будут рассматриваться как мелкое хулиганство и наказываться по иной статье КоАП. Для педагогов ввели отдельную норму. Учителей, конечно, надо уважать. Но надо ли их выделять в какую-то касту? А врач, которого покрывает матом неадекватный пациент или социальный работник, пришедший к подопечному и нарвавшийся на неприличный жест или сам ученик, страдающий от горе-педагога, не заслуживают специальной нормы?
Вообще, образ незащищенного педагога, мне кажется, чересчур преувеличивается в последнее время. Да учителям трудно в условиях современной школы. А родителям и детям легче? Не верится, что самый слабый среди субъектов образовательной деятельности это педагог. Самые слабые это все равно дети, которым достается от всех: и от педагогов, и от родителей, и от одноклассников. СМИ пестрят сообщениями о жестокости современной школы. Конечно, были, есть и будут неадекватные ученики, впрочем, как и учителя, и родители. Но зачем создавать табель о рангах оскорбленных?
Кстати, норма ко мне тоже относится, как к вузовскому педагогу (в КоАП нет разницы между школьными и другими педагогами). Нецензурная брань во время и около учебного процесса слышится ныне как здрасьте. Раньше я говорил студентам, совершаете, мол, адмправонарушение (чем вызывал нескрываемое удивление). Можно смело вызывать полицейского. Теперь выходит надо менять пример: сотрудники управления образования составляют протокол по этой норме. С полицейским как-то посерьезнее всё выглядит, да и управление образования другими делами должно заниматься.
Нужны ли специальные нормы об ответственности за проявление неуважения к педагогу или оскорбление педагога (cм. пост выше):
Final Results
47%
Да
53%
Нет
Законопроект о мирных собраниях: неконцептуально
Первое впечатление от законопроекта - всё очень зарегламентировано. Может быть в других ситуациях это было бы и неплохо. Но в данном случае получается примерно так: право есть, но мы так всё зарегулируем, что ещё попробуйте его реализовать.
Оставим в стороне концептуальные вопросы, которые активно сегодня обсуждаются. Например, об определении специальных мест для проведения собраний или об уведомительном и разрешительном порядке проведения собраний. Уведомительного порядка я вообще, в отличие от многих, не увидел.
Кстати, и без этих порядков присутствуют положения, которые могут поставить крест на любом мероприятии. Можно отказать в проведении мирных собраний, если в это же время запланированы другие официальные, культурные, спортивные мероприятия, осуществляются строительно-ремонтные работы. Эдак в любое время можно начать ремонт, даже если в этом нет необходимости.
Отметим другие положения, не очень заметные и больше относящиеся к области юридической техники или на которые просто не обращается внимание при обсуждении концептуальных вопросов.
Например, неясно, почему из процесса согласований выпали акимы сел, поселков, сельских округов? Получается, что сельчанам придется коммуницировать с органом, который может находиться за сотни километров.
Очень неопределенная ситуация с несовершеннолетними гражданами, которые также, кстати, имеют право на мирные собрания. По проекту они не могут быть участниками таких собраний. Тогда как по КоАП наказывается вовлечение в незаконные собрания. Значит в законных участвовать все-таки можно. Или нет?
Закон определяет на какие случаи он не распространяется. К числу таковых относятся официальные мероприятия. И снова вопрос, а что такое официальное мероприятие? Закон также не распространяется на богослужения, религиозные обряды, церемонии и собрания порядок которых определяется законом о религиозной деятельности. Но верующие тоже могут проводить мероприятия за пределами культовых зданий, в общественных местах (крестный ход и т.д.). И закон о религиозной деятельности говорит, что в таких случаях религиозные мероприятия осуществляются в порядке, установленном законодательством РК. Всегда считалось, что речь идет о законодательстве о мирных собраниях. Теперь получается, что один закон отсылает к другому, а этот другой отказывается от регулирования. Что делать религиозному объединению? Напрашивается ответ: не выходить за пределы культового здания. Только это означает ещё одно нарушение фундаментальных прав.
Есть просто странные для юриста положения: организатором мирных собраний не может быть юридическое лицо, не зарегистрированное в установленном законодательством порядке. Но если организация не зарегистрирована, то её и нельзя юрлицом называть.
В другом случае запрещается финансирование мирных собраний юрлицом, деятельность которого запрещена. Опять - если деятельность юрлица запрещена, то его уже не существует (за исключением некоторых частных случаев).
Можно также вспомнить, что сегодня в Мажилисе рассматривается Административный процедурно-процессуальный кодекс (АППК), который регулирует вопросы издания административных актов (согласование, отказы это тоже административные акты). Так вот там есть свои правила, которые должны быть интегрированы в законы, где содержатся процедуры. Например, прежде чем отказать в мирном собрании, надо заслушать заявителя. И сроки процедур там другие. Неизвестно, какой акт примут быстрее. Но ясно, что закон о мирных собраниях не согласован с АППК и в него уже скоро придется вносить изменения.
И еще один незаметный, но важный момент: срок давности привлечения к административной ответственности за нарушения проведения мирных собраний в сопутствующем законе увеличивается с 2 месяцев до 1 года (для физических лиц) и 3 лет (для юридических лиц). Объяснение в пояснительной записке: с учетом международного опыта, а также в целях снижения протестной активности. Вот вам и либерализация.
Первое впечатление от законопроекта - всё очень зарегламентировано. Может быть в других ситуациях это было бы и неплохо. Но в данном случае получается примерно так: право есть, но мы так всё зарегулируем, что ещё попробуйте его реализовать.
Оставим в стороне концептуальные вопросы, которые активно сегодня обсуждаются. Например, об определении специальных мест для проведения собраний или об уведомительном и разрешительном порядке проведения собраний. Уведомительного порядка я вообще, в отличие от многих, не увидел.
Кстати, и без этих порядков присутствуют положения, которые могут поставить крест на любом мероприятии. Можно отказать в проведении мирных собраний, если в это же время запланированы другие официальные, культурные, спортивные мероприятия, осуществляются строительно-ремонтные работы. Эдак в любое время можно начать ремонт, даже если в этом нет необходимости.
Отметим другие положения, не очень заметные и больше относящиеся к области юридической техники или на которые просто не обращается внимание при обсуждении концептуальных вопросов.
Например, неясно, почему из процесса согласований выпали акимы сел, поселков, сельских округов? Получается, что сельчанам придется коммуницировать с органом, который может находиться за сотни километров.
Очень неопределенная ситуация с несовершеннолетними гражданами, которые также, кстати, имеют право на мирные собрания. По проекту они не могут быть участниками таких собраний. Тогда как по КоАП наказывается вовлечение в незаконные собрания. Значит в законных участвовать все-таки можно. Или нет?
Закон определяет на какие случаи он не распространяется. К числу таковых относятся официальные мероприятия. И снова вопрос, а что такое официальное мероприятие? Закон также не распространяется на богослужения, религиозные обряды, церемонии и собрания порядок которых определяется законом о религиозной деятельности. Но верующие тоже могут проводить мероприятия за пределами культовых зданий, в общественных местах (крестный ход и т.д.). И закон о религиозной деятельности говорит, что в таких случаях религиозные мероприятия осуществляются в порядке, установленном законодательством РК. Всегда считалось, что речь идет о законодательстве о мирных собраниях. Теперь получается, что один закон отсылает к другому, а этот другой отказывается от регулирования. Что делать религиозному объединению? Напрашивается ответ: не выходить за пределы культового здания. Только это означает ещё одно нарушение фундаментальных прав.
Есть просто странные для юриста положения: организатором мирных собраний не может быть юридическое лицо, не зарегистрированное в установленном законодательством порядке. Но если организация не зарегистрирована, то её и нельзя юрлицом называть.
В другом случае запрещается финансирование мирных собраний юрлицом, деятельность которого запрещена. Опять - если деятельность юрлица запрещена, то его уже не существует (за исключением некоторых частных случаев).
Можно также вспомнить, что сегодня в Мажилисе рассматривается Административный процедурно-процессуальный кодекс (АППК), который регулирует вопросы издания административных актов (согласование, отказы это тоже административные акты). Так вот там есть свои правила, которые должны быть интегрированы в законы, где содержатся процедуры. Например, прежде чем отказать в мирном собрании, надо заслушать заявителя. И сроки процедур там другие. Неизвестно, какой акт примут быстрее. Но ясно, что закон о мирных собраниях не согласован с АППК и в него уже скоро придется вносить изменения.
И еще один незаметный, но важный момент: срок давности привлечения к административной ответственности за нарушения проведения мирных собраний в сопутствующем законе увеличивается с 2 месяцев до 1 года (для физических лиц) и 3 лет (для юридических лиц). Объяснение в пояснительной записке: с учетом международного опыта, а также в целях снижения протестной активности. Вот вам и либерализация.
Чиновник тоже человек
Пост в защиту государственных служащих возник после информации о том, что аким (глава местной госадминистрации - для зарубежных подписчиков) одного из городов в Восточном Казахстане обязал своих подчиненных добираться на работу на общественном транспорте и писать об этом отчеты. Так аким, по сообщениям СМИ, решил проверить работу электронного билетирования.
Молодец аким, скажет кто-то. Так им и надо этим бюрократам. Пусть знают, как простой народ пользуется общественным транспортом.
У меня восторгов нет. С чего это аким вдруг решил, что может указывать, как подчиненным ездить на службу? Всё что до службы и после нее - его вообще не должно беспокоить (если, конечно, речь не идёт о противоправных или дискредитирующих госслужбу действиях подчиненных). А если завтра он даст указание пешком пройтись до работы, заодно проверить состояние благоустройства населенного пункта? Далее по списку: зайти в магазин – посмотреть цены на товары, забежать в подворотни – что там с преступностью? И по всем позициям – отчеты, отчеты, отчеты. И не важно, что может госслужащему надо детей в школу по дороге завезти или живет он далеко от маршрутов общественного транспорта.
Для чего или для кого постоянно пишут и совершенствуют законы, проводят тренинги, создают этические правила, внедряют какие-то безумные оценки деятельности? Целое Агентство по делам госслужбы существует, которое должно местному владыке сказать: не зарывайтесь, уважайте своих работников. Пока акиму все нипочем. Он считает, что вправе делать с подчиненными всё, что пожелает. Начальник ведь. Обязанность уважительно относиться к сотрудникам и не требовать от них исполнения поручений, выходящих за рамки их должностных полномочий (это из законов) - не про него.
Может СМИ что-то преувеличили, может аким мобилизовал только мужчин призывного возраста или сотрудников отдела транспорта, а многодетных матерей и отдел кадров оставил в покое. Может. Но что-то нам подсказывает, что проявление такой неограниченной власти градоначальника нередко на наших просторах.
Пост в защиту государственных служащих возник после информации о том, что аким (глава местной госадминистрации - для зарубежных подписчиков) одного из городов в Восточном Казахстане обязал своих подчиненных добираться на работу на общественном транспорте и писать об этом отчеты. Так аким, по сообщениям СМИ, решил проверить работу электронного билетирования.
Молодец аким, скажет кто-то. Так им и надо этим бюрократам. Пусть знают, как простой народ пользуется общественным транспортом.
У меня восторгов нет. С чего это аким вдруг решил, что может указывать, как подчиненным ездить на службу? Всё что до службы и после нее - его вообще не должно беспокоить (если, конечно, речь не идёт о противоправных или дискредитирующих госслужбу действиях подчиненных). А если завтра он даст указание пешком пройтись до работы, заодно проверить состояние благоустройства населенного пункта? Далее по списку: зайти в магазин – посмотреть цены на товары, забежать в подворотни – что там с преступностью? И по всем позициям – отчеты, отчеты, отчеты. И не важно, что может госслужащему надо детей в школу по дороге завезти или живет он далеко от маршрутов общественного транспорта.
Для чего или для кого постоянно пишут и совершенствуют законы, проводят тренинги, создают этические правила, внедряют какие-то безумные оценки деятельности? Целое Агентство по делам госслужбы существует, которое должно местному владыке сказать: не зарывайтесь, уважайте своих работников. Пока акиму все нипочем. Он считает, что вправе делать с подчиненными всё, что пожелает. Начальник ведь. Обязанность уважительно относиться к сотрудникам и не требовать от них исполнения поручений, выходящих за рамки их должностных полномочий (это из законов) - не про него.
Может СМИ что-то преувеличили, может аким мобилизовал только мужчин призывного возраста или сотрудников отдела транспорта, а многодетных матерей и отдел кадров оставил в покое. Может. Но что-то нам подсказывает, что проявление такой неограниченной власти градоначальника нередко на наших просторах.
Спортсмены и этика.
Очень любят в последнее время принимать этические правила для разных категорий граждан. Дошла очередь и до спортсменов. 28 февраля 2020 г. Приказом Министра культуры и спорта утверждена спортивная этика Республики Казахстан (именно так: не Правила этики, а сама этика).
По разным причинам Приказ трудно назвать шедевром правотворчества.
Во- первых, непонятно, почему «что такое хорошо и что такое плохо» (не только по отношению к спортсменам) пытаются втолковать через правовые акты. Неужели для того, чтобы уважительно относиться к соперникам или зрителям надо создавать норму права?
Во-вторых, то, что в Приказе упоминается, давно есть в других актах. Например, вести себя пристойно в общественных местах. Или: уважать государственные символы. Вот если бы написали как натурализованным хоккеистам или теннисистам исполнять гимн, если они не знают ни слов, ни музыки - это было бы что-то новое.
В-третьих, ну не дают покоя религиозные убеждения: не допускается открытая демонстрация своих религиозных убеждений в команде. Крестик на теле спринтера, или хиджаб во время партии у шахматистки – это открытая демонстрация религиозных убеждений? А помолиться перед финалом?
В-четвертых, такое ощущение, что Приказ готовил тот, кто занимается культурой, а не спортом: не допускается использование нецензурной брани, ненормативной лексики и оскорбительных жестов во время или после спортивного мероприятия.
Нецензурная брань это, конечно, плохо. Но как авторы Приказа представляют эмоции футболиста, которому только что нанесли травму: «Извините уважаемый соперник, но, кажется, вы сломали мне ребро. Ничего страшного, я восстановлюсь. Играйте дальше». Кажется, слова будут другими. Не надо ходить на хоккейный матч, достаточно посмотреть по телевизору, что говорят в раздевалке после игры хоккеисты. Детей точно надо отправлять учить уроки по самопознанию. А оскорбительные жесты это же вообще часть спортивного шоу, которое «must go on». Вспомните, что происходит у профессиональных боксеров во время т.н. дуэли взглядов.
Интересно, если спортсменов начнут заставлять соблюдать этот акт, как они будут выражать свои чувства: с помощью нормативной или ненормативной лексики?
Очень любят в последнее время принимать этические правила для разных категорий граждан. Дошла очередь и до спортсменов. 28 февраля 2020 г. Приказом Министра культуры и спорта утверждена спортивная этика Республики Казахстан (именно так: не Правила этики, а сама этика).
По разным причинам Приказ трудно назвать шедевром правотворчества.
Во- первых, непонятно, почему «что такое хорошо и что такое плохо» (не только по отношению к спортсменам) пытаются втолковать через правовые акты. Неужели для того, чтобы уважительно относиться к соперникам или зрителям надо создавать норму права?
Во-вторых, то, что в Приказе упоминается, давно есть в других актах. Например, вести себя пристойно в общественных местах. Или: уважать государственные символы. Вот если бы написали как натурализованным хоккеистам или теннисистам исполнять гимн, если они не знают ни слов, ни музыки - это было бы что-то новое.
В-третьих, ну не дают покоя религиозные убеждения: не допускается открытая демонстрация своих религиозных убеждений в команде. Крестик на теле спринтера, или хиджаб во время партии у шахматистки – это открытая демонстрация религиозных убеждений? А помолиться перед финалом?
В-четвертых, такое ощущение, что Приказ готовил тот, кто занимается культурой, а не спортом: не допускается использование нецензурной брани, ненормативной лексики и оскорбительных жестов во время или после спортивного мероприятия.
Нецензурная брань это, конечно, плохо. Но как авторы Приказа представляют эмоции футболиста, которому только что нанесли травму: «Извините уважаемый соперник, но, кажется, вы сломали мне ребро. Ничего страшного, я восстановлюсь. Играйте дальше». Кажется, слова будут другими. Не надо ходить на хоккейный матч, достаточно посмотреть по телевизору, что говорят в раздевалке после игры хоккеисты. Детей точно надо отправлять учить уроки по самопознанию. А оскорбительные жесты это же вообще часть спортивного шоу, которое «must go on». Вспомните, что происходит у профессиональных боксеров во время т.н. дуэли взглядов.
Интересно, если спортсменов начнут заставлять соблюдать этот акт, как они будут выражать свои чувства: с помощью нормативной или ненормативной лексики?
Постановлением по коронавирусу
Опубликовано Постановление Главного государственного санитарного врача Республики Казахстан от 12 марта 2020 г. «Об усилении мер по недопущению завоза и распространения коронавирусной инфекции в Республике Казахстан на период пандемии» (https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=39485622).
Постановление грозное. И ситуация, в связи с которой оно издано, понятная. Многие критиковали Правительство и ждали от него радикальных мер (план мероприятий был утвержден Премьером в конце января).
Правительство решило бросить в бой одну из своих административных структур. Но бросило как-то неуклюже. И вот почему:
1. В Постановлении нет ни одной ссылки на нормативный правовой акт (как обычно делается в таких случаях).
2. Почему ссылок нет – понятно из содержания Постановления. В Кодексе о здоровье народа и системе здравоохранения – главном акте по этим проблемам – таких полномочий у главного государственного санврача нет. А есть четкий перечень вопросов, по которым он может издавать Постановления, права госсанврачей, а также условия и виды ограничительных мероприятий, включая карантин (об этом, правда, говорится не только в Кодексе). То есть грозное Постановление вообще не заморачивается на том, что существует Кодекс и другие акты.
3. Главный государственный санитарный врач по своему статусу является заместителем Председателя одного из Комитетов Министерства здравоохранения. Даже не заместитель министра, при всем к нему уважении. И вдруг он - в стиле Правительства - дает указания центральным и местным органам, включая различные министерства. Какой-то административный абсурд. Хорошо если министры понятливые. А ведь могут сказать: «Вы кто, чтобы мне указания давать?».
4. Язык акта оставим в покое. Видно, что сильно торопились.
Вряд ли кто против повышения уровня эпидемиологической безопасности и профилактики распространения вируса. Но хочется, чтобы это делалось адекватнее и пограмотнее в правовом смысле, даже при большой спешке.
Опубликовано Постановление Главного государственного санитарного врача Республики Казахстан от 12 марта 2020 г. «Об усилении мер по недопущению завоза и распространения коронавирусной инфекции в Республике Казахстан на период пандемии» (https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=39485622).
Постановление грозное. И ситуация, в связи с которой оно издано, понятная. Многие критиковали Правительство и ждали от него радикальных мер (план мероприятий был утвержден Премьером в конце января).
Правительство решило бросить в бой одну из своих административных структур. Но бросило как-то неуклюже. И вот почему:
1. В Постановлении нет ни одной ссылки на нормативный правовой акт (как обычно делается в таких случаях).
2. Почему ссылок нет – понятно из содержания Постановления. В Кодексе о здоровье народа и системе здравоохранения – главном акте по этим проблемам – таких полномочий у главного государственного санврача нет. А есть четкий перечень вопросов, по которым он может издавать Постановления, права госсанврачей, а также условия и виды ограничительных мероприятий, включая карантин (об этом, правда, говорится не только в Кодексе). То есть грозное Постановление вообще не заморачивается на том, что существует Кодекс и другие акты.
3. Главный государственный санитарный врач по своему статусу является заместителем Председателя одного из Комитетов Министерства здравоохранения. Даже не заместитель министра, при всем к нему уважении. И вдруг он - в стиле Правительства - дает указания центральным и местным органам, включая различные министерства. Какой-то административный абсурд. Хорошо если министры понятливые. А ведь могут сказать: «Вы кто, чтобы мне указания давать?».
4. Язык акта оставим в покое. Видно, что сильно торопились.
Вряд ли кто против повышения уровня эпидемиологической безопасности и профилактики распространения вируса. Но хочется, чтобы это делалось адекватнее и пограмотнее в правовом смысле, даже при большой спешке.
Информационная система ПАРАГРАФ
Постановление Главного государственного санитарного врача Республики Казахстан от 12 марта 2020 года № 20-ПГВр «Об усилении мер…
Чрезвычайное положение
Первые эмоции после введения чрезвычайного положения улеглись. Можно поспокойней посмотреть на Указ, которым ЧП было введено. Кстати, некоторые ошибочно полагают, что ЧП впервые введено в Казахстане. На самом деле это второй случай. Первый был в Жанаозене в 2011-2012 годах. Что действительно впервые так это то, что ЧП введено на всей территории Казахстана.
Что бросилось в глаза:
1. Срок введения ЧП. Взяли по максимуму – 30 суток. Принимающим решение – виднее. Можно вспомнить, что когда-то в законе срок введения ЧП на территории всей страны был 3 суток. Теперь это кажется несерьёзным.
2. Основания для введения ЧП. Немного странно, что основанием для введения ЧП послужило «объявление ВОЗ вируса COVID-19 пандемией». Кажется, что реальное основание должно было быть соориентировано на Закон о ЧП: чрезвычайная ситуация природного характера, вызванная эпидемией.
3. Большинство ограничительных мер, в принципе, основано на положениях Закона о ЧП. Однако, несколько вопросов все-таки есть. Например, ограничения функционирования крупных объектов торговли, приостановление деятельности торгово-развлекательных центров и др. объектов прямо в Законе о ЧП не указаны. Если только не рассматривать их в качестве ограничений на осуществление отдельных видов финансово-экономической деятельности, включая перемещение товаров, услуг и финансовых средств, что действительно отмечено в Законе.
Недоразумение произошло с запретом семейных мероприятий. По Закону о ЧП ограничиваются или запрещаются семейные обряды, связанные с рождением, свадьбой, смертью. Согласитесь, это несколько другое. Нельзя же в самом деле запретить совместный ужин членов семьи или совместную физическую зарядку (это ведь тоже в каком-то смысле семейные мероприятия).
Есть, конечно, и другие вопросы в том числе, связанные с реализацией Указа, например, по поводу критериев отнесения объектов торговли к крупным или массовости скопления людей (они есть в законодательстве, но применительно несколько к другим ситуациям).
Сделаем поправку на то, что такая ситуация в Казахстане действительно впервые. Очевидно, что и соответствующее законодательство оказалось не совсем готовым. Наверняка потребуется корректировка уже в нормальных условиях.
А пока всем здоровья и успешного преодоления чрезвычайной ситуации.
Первые эмоции после введения чрезвычайного положения улеглись. Можно поспокойней посмотреть на Указ, которым ЧП было введено. Кстати, некоторые ошибочно полагают, что ЧП впервые введено в Казахстане. На самом деле это второй случай. Первый был в Жанаозене в 2011-2012 годах. Что действительно впервые так это то, что ЧП введено на всей территории Казахстана.
Что бросилось в глаза:
1. Срок введения ЧП. Взяли по максимуму – 30 суток. Принимающим решение – виднее. Можно вспомнить, что когда-то в законе срок введения ЧП на территории всей страны был 3 суток. Теперь это кажется несерьёзным.
2. Основания для введения ЧП. Немного странно, что основанием для введения ЧП послужило «объявление ВОЗ вируса COVID-19 пандемией». Кажется, что реальное основание должно было быть соориентировано на Закон о ЧП: чрезвычайная ситуация природного характера, вызванная эпидемией.
3. Большинство ограничительных мер, в принципе, основано на положениях Закона о ЧП. Однако, несколько вопросов все-таки есть. Например, ограничения функционирования крупных объектов торговли, приостановление деятельности торгово-развлекательных центров и др. объектов прямо в Законе о ЧП не указаны. Если только не рассматривать их в качестве ограничений на осуществление отдельных видов финансово-экономической деятельности, включая перемещение товаров, услуг и финансовых средств, что действительно отмечено в Законе.
Недоразумение произошло с запретом семейных мероприятий. По Закону о ЧП ограничиваются или запрещаются семейные обряды, связанные с рождением, свадьбой, смертью. Согласитесь, это несколько другое. Нельзя же в самом деле запретить совместный ужин членов семьи или совместную физическую зарядку (это ведь тоже в каком-то смысле семейные мероприятия).
Есть, конечно, и другие вопросы в том числе, связанные с реализацией Указа, например, по поводу критериев отнесения объектов торговли к крупным или массовости скопления людей (они есть в законодательстве, но применительно несколько к другим ситуациям).
Сделаем поправку на то, что такая ситуация в Казахстане действительно впервые. Очевидно, что и соответствующее законодательство оказалось не совсем готовым. Наверняка потребуется корректировка уже в нормальных условиях.
А пока всем здоровья и успешного преодоления чрезвычайной ситуации.
Диктатура общественного спасения
На следующий день после введения ЧП Президентом был издан указ о мерах по обеспечению социально-экономической стабильности. По своей значимости и последствиям указ не уступает «чрезвычайному». По сути, он вводит т.н. ручное управление в социально-экономической сфере, позволяющее, в определенных случаях, не ориентироваться на действующие законы. Президент наделяет себя и другие госорганы правом принимать акты или давать поручения, предусматривающие иной (то есть не тот, что в законах) порядок регулирования: сдерживать цены, упрощать госзакупки необходимых товаров, снижать налоговые ставки и т.д.
После ознакомления с указом ожидаемо возникли вопросы. Например, зачем разграничивать полномочия между уровнями государственного управления в кризисных ситуациях (цель указа)? Или: каков срок действия указа и, соответственно, такого регулирования. В указе говорится о периоде кризисных ситуаций, то есть речь не идет только о сроке ЧП.
Но в целом понятно, что таким образом государство хочет смягчить последствия происходящего. Всё сплелось в один узел: вирус, нефть, девальвация, политика. И чтобы этот узел разрубить, можно – с благими намерениями – временно пренебречь законами. В зависимости от ситуации, конечно. Например, регулировать цены на товары в чрезвычайных ситуациях можно и без такого указа, а вот с налоговыми послаблениями сложнее. Фискальная политика никогда не отличалась милосердием и здесь без «иного порядка» не обойтись. Уже видно задание на будущее: правовая система не готова к таким событиям и нуждается в серьезных изменениях. Иначе ручное управление не будет исключением.
Понимание проблем, с которыми столкнулось общество и государство, и принимаемых мер всё-таки не исключает сомнений в правильности обращения к соответствующей статье Конституции (подпункт 16 статьи 44) как правовой основе указа. По смыслу этой нормы, неординарные меры можно принимать тогда, когда демократические институты, независимость и территориальная целостность, политическая стабильность, безопасность граждан не просто находятся под серьезной и непосредственной угрозой, но и когда нарушено нормальное функционирование конституционных органов государства. Очевидно, что в текущей ситуации есть угроза безопасности граждан, но с функционированием органов государства вроде бы всё нормально. Ситуация действительно сложная, а с вирусом так вообще беспрецедентная, но она ли предполагается в очень суровом подпункте 16 статьи 44? В почти официальном комментарии к этой статье Конституции (с ссылкой на французский опыт) говорится, что Президент при определенных условиях вправе устанавливать «диктатуру общественного спасения».
Так или иначе, право отходит в сторону, в который раз уступая место экономике, политике, «законам чрезвычайного времени». Поэтому умолкаю, пусть говорят экономисты и политологи. Может действительно что-то происходит с функционированием конституционных органов государства, раз уж идет разговор о диктатуре спасения. И дело не только в вирусе.
На следующий день после введения ЧП Президентом был издан указ о мерах по обеспечению социально-экономической стабильности. По своей значимости и последствиям указ не уступает «чрезвычайному». По сути, он вводит т.н. ручное управление в социально-экономической сфере, позволяющее, в определенных случаях, не ориентироваться на действующие законы. Президент наделяет себя и другие госорганы правом принимать акты или давать поручения, предусматривающие иной (то есть не тот, что в законах) порядок регулирования: сдерживать цены, упрощать госзакупки необходимых товаров, снижать налоговые ставки и т.д.
После ознакомления с указом ожидаемо возникли вопросы. Например, зачем разграничивать полномочия между уровнями государственного управления в кризисных ситуациях (цель указа)? Или: каков срок действия указа и, соответственно, такого регулирования. В указе говорится о периоде кризисных ситуаций, то есть речь не идет только о сроке ЧП.
Но в целом понятно, что таким образом государство хочет смягчить последствия происходящего. Всё сплелось в один узел: вирус, нефть, девальвация, политика. И чтобы этот узел разрубить, можно – с благими намерениями – временно пренебречь законами. В зависимости от ситуации, конечно. Например, регулировать цены на товары в чрезвычайных ситуациях можно и без такого указа, а вот с налоговыми послаблениями сложнее. Фискальная политика никогда не отличалась милосердием и здесь без «иного порядка» не обойтись. Уже видно задание на будущее: правовая система не готова к таким событиям и нуждается в серьезных изменениях. Иначе ручное управление не будет исключением.
Понимание проблем, с которыми столкнулось общество и государство, и принимаемых мер всё-таки не исключает сомнений в правильности обращения к соответствующей статье Конституции (подпункт 16 статьи 44) как правовой основе указа. По смыслу этой нормы, неординарные меры можно принимать тогда, когда демократические институты, независимость и территориальная целостность, политическая стабильность, безопасность граждан не просто находятся под серьезной и непосредственной угрозой, но и когда нарушено нормальное функционирование конституционных органов государства. Очевидно, что в текущей ситуации есть угроза безопасности граждан, но с функционированием органов государства вроде бы всё нормально. Ситуация действительно сложная, а с вирусом так вообще беспрецедентная, но она ли предполагается в очень суровом подпункте 16 статьи 44? В почти официальном комментарии к этой статье Конституции (с ссылкой на французский опыт) говорится, что Президент при определенных условиях вправе устанавливать «диктатуру общественного спасения».
Так или иначе, право отходит в сторону, в который раз уступая место экономике, политике, «законам чрезвычайного времени». Поэтому умолкаю, пусть говорят экономисты и политологи. Может действительно что-то происходит с функционированием конституционных органов государства, раз уж идет разговор о диктатуре спасения. И дело не только в вирусе.
Не дождёмся?
Карантин – время ограничений и запретов. Это понятно, хотя вопросы есть. Сейчас о другом. С момента введения карантина жду появления официально опубликованных актов, из которых можно понять, что можно, а что нельзя или - где рекомендуется, а где запрещается? Сайты, порталы, социальные сети, пресс-конференции делают свою работу, за что им спасибо. Но это всё справочная информация.
Официальных документов, тех, что с датой, номером, подписантом и прочими реквизитами, практически не видно.
Ситуация чрезвычайная, но не освобождающая от выполнения обязанностей, в том числе конституционных, по надлежащему информированию о принимаемых правилах поведения. В условиях ЧП, наоборот, все должно быть предельно официально, чётко оформлено и опубликовано.
Никто не отменял в сложный период п.4 статьи 4 Конституции РК: официальное опубликование нормативных правовых актов (НПА), касающихся прав, свобод и обязанностей граждан, является обязательным условием их применения.
Уже пишут об ответственности за нарушение правил чрезвычайного положения и карантина. Наверное, сначала их надо надлежащим образом опубликовать, а уж потом пугать ответственностью.
А так получается, что госкомиссия по обеспечению режима ЧП каким-то решением ввела режим карантина в двух городах Казахстана, главные госсанврачи, оперативные штабы или их председатели, местные органы принимают свои решения с запретами или ограничениями, при этом официально их не публикуют. Некоторые из органов временные, но если они издают НПА, это не избавляет от обязанности опубликования. Не то чтобы акты вообще отсутствуют. К примеру, что-то с реквизитами просачивается из ИС «Параграф».
Но, если говорить об официальных источниках, то в печатных изданиях актов нет (за Нур-Султан не ручаюсь). Есть изложение принятых решений. В электронном контрольном банке НПА тоже ничего нет.
А вдруг завтра спор возникнет или, как это у нас бывает, разные там злоупотребления или сомнения, что не запрет был, а всего лишь рекомендация и т.д. На что опираться? Ещё одно напоминание из закона: «в правоприменительной практике должны использоваться официальные публикации нормативных правовых актов».
Так что ждём.
Карантин – время ограничений и запретов. Это понятно, хотя вопросы есть. Сейчас о другом. С момента введения карантина жду появления официально опубликованных актов, из которых можно понять, что можно, а что нельзя или - где рекомендуется, а где запрещается? Сайты, порталы, социальные сети, пресс-конференции делают свою работу, за что им спасибо. Но это всё справочная информация.
Официальных документов, тех, что с датой, номером, подписантом и прочими реквизитами, практически не видно.
Ситуация чрезвычайная, но не освобождающая от выполнения обязанностей, в том числе конституционных, по надлежащему информированию о принимаемых правилах поведения. В условиях ЧП, наоборот, все должно быть предельно официально, чётко оформлено и опубликовано.
Никто не отменял в сложный период п.4 статьи 4 Конституции РК: официальное опубликование нормативных правовых актов (НПА), касающихся прав, свобод и обязанностей граждан, является обязательным условием их применения.
Уже пишут об ответственности за нарушение правил чрезвычайного положения и карантина. Наверное, сначала их надо надлежащим образом опубликовать, а уж потом пугать ответственностью.
А так получается, что госкомиссия по обеспечению режима ЧП каким-то решением ввела режим карантина в двух городах Казахстана, главные госсанврачи, оперативные штабы или их председатели, местные органы принимают свои решения с запретами или ограничениями, при этом официально их не публикуют. Некоторые из органов временные, но если они издают НПА, это не избавляет от обязанности опубликования. Не то чтобы акты вообще отсутствуют. К примеру, что-то с реквизитами просачивается из ИС «Параграф».
Но, если говорить об официальных источниках, то в печатных изданиях актов нет (за Нур-Султан не ручаюсь). Есть изложение принятых решений. В электронном контрольном банке НПА тоже ничего нет.
А вдруг завтра спор возникнет или, как это у нас бывает, разные там злоупотребления или сомнения, что не запрет был, а всего лишь рекомендация и т.д. На что опираться? Ещё одно напоминание из закона: «в правоприменительной практике должны использоваться официальные публикации нормативных правовых актов».
Так что ждём.
Памятка для государственных органов на период чрезвычайного положения (ЧП)
Госорганы приготовили для нас различные памятки о том, как вести себя в нынешней ситуации. Я набрался смелости и подготовил памятку для госорганов. У нас же взаимные права, обязанности и ответственность.
1. Режим ЧП не отменяет действия Конституции и законов Республики Казахстан.
2. Положение Конституции о том, что высшими ценностями государства являются человек, его жизнь, права и свободы является основополагающим и в условиях ЧП.
3. ЧП не является основанием для применения ограничений, запретов и иных принудительных мер, не предусмотренных в законах. Меры должны быть оправданы необходимостью защиты охраны здоровья населения, прав и свобод других граждан, общественного порядка.
4. Меры должны применяться как реакция на обстоятельства, послужившие основанием введения ЧП.
5. Государственные органы обязаны следовать в своей деятельности конституционному принципу равенства перед законом. Принудительные меры, при наличии законных оснований, должны применяться к любому, вне зависимости от происхождения, социального, должностного и имущественного положения, пола, расы, национальности, языка, отношения к религии, убеждений, места жительства или иных обстоятельств.
6. Нижеперечисленные права, свободы, гарантии не подлежат ограничению даже при ЧП:
- гарантии невыдачи гражданина другому государству, защиты и покровительства граждан, находящихся за пределами РК;
- право на признание правосубъектности;
- право на защиту прав и свобод всеми способами, не противоречащими закону,
включая необходимую оборону;
- право на судебную защиту прав и свобод;
- право на получение квалифицированной юридической помощи;
- неприкосновенность человеческого достоинства;
- право на личную свободу;
- право определять и указывать или не указывать национальную, партийную и
религиозную принадлежность;
- право на пользование родным языком и культурой, на свободный выбор языка общения;
- право на свободу совести;
- гарантии собственности.
7. Государственные органы должны действовать в пределах компетенции, определенной законом, и с учетом субординации. Созданные специальные органы госуправления (Государственная комиссия по обеспечению режима ЧП, оперативные штабы) не должны подменять действующие органы.
8. Учреждение чрезвычайных судов не допускается.
9. Режим ЧП является одним из предусмотренных законами чрезвычайных режимов. (существуют также правовой режим чрезвычайной ситуации социального характера, правовой режим чрезвычайной ситуации природного и техногенного характера и др.). Следует иметь ввиду, что каждый из режимов предполагает свои меры и временные органы управления.
10. Все акты, принимаемые в условиях ЧП, затрагивающие права, свободы, интересы граждан и юридических лиц должны быть официально опубликованы. Не допускается произвольное изложение актов.
11. Устная, визуальная и иная информация об ограничениях или запретах должна содержать указание на акт, которым эти ограничения и запреты введены.
12. В актах должна содержаться точная информация о том, в отношении каких субъектов, объектов или деятельности вводятся запреты и ограничения, указание на срок введения ограничений и запретов и начало этого срока.
13. В правоприменительной практике следует уделять приоритетное внимание профилактике правонарушений с объяснениями временности принимаемых мер и их необходимости для предотвращения серьезных последствий.
14. Финансирование мероприятий по обеспечению ЧП предусмотрено Законом о ЧП. Понуждение к пожертвованиям запрещается.
И менее формально:
1. Информационно-разъяснительная работа не должна напоминать «вести с фронта».
2. Коронавирус не должен влиять на важность реагирования со стороны медицинских работников на другие заболевания.
3. Различными мероприятиями должны быть охвачены группы граждан, на которые мало обращают внимание (лица без определенного места жительства, находящиеся в учреждениях уголовно-исполнительной системы, незадокументированные и др.).
Госорганы приготовили для нас различные памятки о том, как вести себя в нынешней ситуации. Я набрался смелости и подготовил памятку для госорганов. У нас же взаимные права, обязанности и ответственность.
1. Режим ЧП не отменяет действия Конституции и законов Республики Казахстан.
2. Положение Конституции о том, что высшими ценностями государства являются человек, его жизнь, права и свободы является основополагающим и в условиях ЧП.
3. ЧП не является основанием для применения ограничений, запретов и иных принудительных мер, не предусмотренных в законах. Меры должны быть оправданы необходимостью защиты охраны здоровья населения, прав и свобод других граждан, общественного порядка.
4. Меры должны применяться как реакция на обстоятельства, послужившие основанием введения ЧП.
5. Государственные органы обязаны следовать в своей деятельности конституционному принципу равенства перед законом. Принудительные меры, при наличии законных оснований, должны применяться к любому, вне зависимости от происхождения, социального, должностного и имущественного положения, пола, расы, национальности, языка, отношения к религии, убеждений, места жительства или иных обстоятельств.
6. Нижеперечисленные права, свободы, гарантии не подлежат ограничению даже при ЧП:
- гарантии невыдачи гражданина другому государству, защиты и покровительства граждан, находящихся за пределами РК;
- право на признание правосубъектности;
- право на защиту прав и свобод всеми способами, не противоречащими закону,
включая необходимую оборону;
- право на судебную защиту прав и свобод;
- право на получение квалифицированной юридической помощи;
- неприкосновенность человеческого достоинства;
- право на личную свободу;
- право определять и указывать или не указывать национальную, партийную и
религиозную принадлежность;
- право на пользование родным языком и культурой, на свободный выбор языка общения;
- право на свободу совести;
- гарантии собственности.
7. Государственные органы должны действовать в пределах компетенции, определенной законом, и с учетом субординации. Созданные специальные органы госуправления (Государственная комиссия по обеспечению режима ЧП, оперативные штабы) не должны подменять действующие органы.
8. Учреждение чрезвычайных судов не допускается.
9. Режим ЧП является одним из предусмотренных законами чрезвычайных режимов. (существуют также правовой режим чрезвычайной ситуации социального характера, правовой режим чрезвычайной ситуации природного и техногенного характера и др.). Следует иметь ввиду, что каждый из режимов предполагает свои меры и временные органы управления.
10. Все акты, принимаемые в условиях ЧП, затрагивающие права, свободы, интересы граждан и юридических лиц должны быть официально опубликованы. Не допускается произвольное изложение актов.
11. Устная, визуальная и иная информация об ограничениях или запретах должна содержать указание на акт, которым эти ограничения и запреты введены.
12. В актах должна содержаться точная информация о том, в отношении каких субъектов, объектов или деятельности вводятся запреты и ограничения, указание на срок введения ограничений и запретов и начало этого срока.
13. В правоприменительной практике следует уделять приоритетное внимание профилактике правонарушений с объяснениями временности принимаемых мер и их необходимости для предотвращения серьезных последствий.
14. Финансирование мероприятий по обеспечению ЧП предусмотрено Законом о ЧП. Понуждение к пожертвованиям запрещается.
И менее формально:
1. Информационно-разъяснительная работа не должна напоминать «вести с фронта».
2. Коронавирус не должен влиять на важность реагирования со стороны медицинских работников на другие заболевания.
3. Различными мероприятиями должны быть охвачены группы граждан, на которые мало обращают внимание (лица без определенного места жительства, находящиеся в учреждениях уголовно-исполнительной системы, незадокументированные и др.).
Выходить запрещено?
Засыпали вопросами о законности запрета выхода из дома и других запретах, связанных с нахождением в общественных местах. Видимо, отмолчаться не получится.
Ниже моя оценка, но предварительно пару замечаний:
- Есть положительные новости. Решения об ограничениях стали выкладываться в полном изложении на сайтах акиматов и других ресурсах. Это, конечно, не официальные источники, но и на этом спасибо.
- Дело приобретает серьезный оборот. Игнорирование требований госорганов может быть чревато конфликтами и разными неблагоприятными последствиями. Мой материал больше для информации и для тех, у кого могут возникнуть какие-то спорные ситуации. И, конечно, это мой очередной призыв к госорганам все-таки смотреть на законы даже в условиях ЧП.
Итак, мои соображения по поводу запретов.
1. Решение о запрете выходить из дома принято а) оперативными штабами и б) государственными санитарными врачами (правда, я видел только алматинское Постановление), что само по себе странно: чьим требованиям подчиняться?
Что касается, оперативных штабов, то в Законе о чрезвычайном положении при объявлении ЧП должны действовать другие органы: 1) Государственная комиссия по обеспечению режима чрезвычайного положения при Президенте (чьи решения так и не удается увидеть) и 2) комендатура местности. Оперативные штабы создаются в других случаях: чрезвычайной ситуации (ЧС) социального характера и при ликвидации ЧС природного и техногенного характера. Оба случая - не наши, несмотря на похожую терминологию. Я не отрицаю возможность существования оперативных штабов как таковых (например, для координации действия различных служб), но есть сомнения в том, что они могут, в принципе, принимать такие решения. Кстати, в Алматы и Нур-Султане эти штабы даже по-разному называются.
2. Ограничения на свободу передвижения предусмотрены Законом о ЧП. Но чтобы эта мера действовала, должно быть указание в акте Президента, вводящем ЧП. В Указе Президента от 15.03.2020 о такой мере не говорится.
3. Однако, в Указе Президента о ЧП упоминается введение карантина, осуществление масштабных санитарно-противоэпидемических мероприятий. Можно предположить, что ограничения передвижения граждан и т.д. предусмотрены актами в сфере здравоохранения. Действительно в Кодексе об охране здоровья и в некоторых других актах говорится, что госорган в сфере санитарно-эпидемиологического благополучия населения (читай - главсанврачи), может вводить ограничительные мероприятия, в том числе карантин, с особыми условиями хозяйственной и (или) иной деятельности и жизни населения. Наверняка, запреты выхода из дома, посещения мест массового скопления и т.д расцениваются как особые условия жизни населения. Присутствует, конечно, пространство для юридической казуистики (показывающей, что не все так однозначно) и проблемы юридической техники, но сейчас о них смысла говорить нет. Есть вопросы и о соразмерности и необходимости ограничений. Но это уже не только право. Складывается ощущение, что либо нам не все говорят, либо понимают состояние системы здравоохранения, не готовой к таким вызовам. Да и не верят в нашу сознательность: рекомендациями с нами обойтись не получится.
4. Вывод: законные основания для запретов выхода из дома, посещения общественных мест и т.д. существуют. Правда, к их установлению относятся неаккуратно. Видимо полагая, что ЧП всё спишет. Но законы, касающиеся чрезвычайных ситуаций, пишутся, как ни странно, для того, чтобы чрезвычайщины было поменьше.
Ещё раз – это мой ответ на вопрос. Как просили. Несмотря на имеющиеся правовые нестыковки, призываю соблюдать разумные меры предосторожности. Жизнь и здоровье важнее юридических дискуссий, к которым можно будет вернуться в более спокойное время. Но как скоро мы это сделаем, будет зависеть и от адекватных и соразмерных действий государственных органов.
Засыпали вопросами о законности запрета выхода из дома и других запретах, связанных с нахождением в общественных местах. Видимо, отмолчаться не получится.
Ниже моя оценка, но предварительно пару замечаний:
- Есть положительные новости. Решения об ограничениях стали выкладываться в полном изложении на сайтах акиматов и других ресурсах. Это, конечно, не официальные источники, но и на этом спасибо.
- Дело приобретает серьезный оборот. Игнорирование требований госорганов может быть чревато конфликтами и разными неблагоприятными последствиями. Мой материал больше для информации и для тех, у кого могут возникнуть какие-то спорные ситуации. И, конечно, это мой очередной призыв к госорганам все-таки смотреть на законы даже в условиях ЧП.
Итак, мои соображения по поводу запретов.
1. Решение о запрете выходить из дома принято а) оперативными штабами и б) государственными санитарными врачами (правда, я видел только алматинское Постановление), что само по себе странно: чьим требованиям подчиняться?
Что касается, оперативных штабов, то в Законе о чрезвычайном положении при объявлении ЧП должны действовать другие органы: 1) Государственная комиссия по обеспечению режима чрезвычайного положения при Президенте (чьи решения так и не удается увидеть) и 2) комендатура местности. Оперативные штабы создаются в других случаях: чрезвычайной ситуации (ЧС) социального характера и при ликвидации ЧС природного и техногенного характера. Оба случая - не наши, несмотря на похожую терминологию. Я не отрицаю возможность существования оперативных штабов как таковых (например, для координации действия различных служб), но есть сомнения в том, что они могут, в принципе, принимать такие решения. Кстати, в Алматы и Нур-Султане эти штабы даже по-разному называются.
2. Ограничения на свободу передвижения предусмотрены Законом о ЧП. Но чтобы эта мера действовала, должно быть указание в акте Президента, вводящем ЧП. В Указе Президента от 15.03.2020 о такой мере не говорится.
3. Однако, в Указе Президента о ЧП упоминается введение карантина, осуществление масштабных санитарно-противоэпидемических мероприятий. Можно предположить, что ограничения передвижения граждан и т.д. предусмотрены актами в сфере здравоохранения. Действительно в Кодексе об охране здоровья и в некоторых других актах говорится, что госорган в сфере санитарно-эпидемиологического благополучия населения (читай - главсанврачи), может вводить ограничительные мероприятия, в том числе карантин, с особыми условиями хозяйственной и (или) иной деятельности и жизни населения. Наверняка, запреты выхода из дома, посещения мест массового скопления и т.д расцениваются как особые условия жизни населения. Присутствует, конечно, пространство для юридической казуистики (показывающей, что не все так однозначно) и проблемы юридической техники, но сейчас о них смысла говорить нет. Есть вопросы и о соразмерности и необходимости ограничений. Но это уже не только право. Складывается ощущение, что либо нам не все говорят, либо понимают состояние системы здравоохранения, не готовой к таким вызовам. Да и не верят в нашу сознательность: рекомендациями с нами обойтись не получится.
4. Вывод: законные основания для запретов выхода из дома, посещения общественных мест и т.д. существуют. Правда, к их установлению относятся неаккуратно. Видимо полагая, что ЧП всё спишет. Но законы, касающиеся чрезвычайных ситуаций, пишутся, как ни странно, для того, чтобы чрезвычайщины было поменьше.
Ещё раз – это мой ответ на вопрос. Как просили. Несмотря на имеющиеся правовые нестыковки, призываю соблюдать разумные меры предосторожности. Жизнь и здоровье важнее юридических дискуссий, к которым можно будет вернуться в более спокойное время. Но как скоро мы это сделаем, будет зависеть и от адекватных и соразмерных действий государственных органов.
Из каких источников Вы получаете информацию о запретах и ограничениях в условиях ЧП:
Final Results
2%
Печатные издания
22%
Сайты государственных органов
53%
Новостные порталы
64%
Социальные сети
4%
Телевидение
4%
Иное (люди говорят, где-то слышал(а)
Карантинные нарушения: советы
Пошли сигналы о злоупотреблениях, недоразумениях в связи с действующими жёсткими карантинными правилами. Мой личный опыт, правда, показывает, что всё пока достаточно вежливо. Но может быть будут полезными несколько разъяснений, напоминаний, советов (в связи со статьей 476 КоАП: нарушение режима ЧП). С поправкой, что у нас не действует комендантский час. При нём некоторые разъяснения и советы будут другими.
1. Надо ли иметь при себе удостоверение личности?
Как и в обычных условиях – не надо (в Указе о ЧП такая обязанность не предусмотрена). Как и в обычных условиях, полицейские могут потребовать. Мой совет – все-таки иметь при себе документ. Может понадобиться (см.ниже).
2. Что делать, если полицейские всё-таки утверждают, что Вы нарушили режим ЧП?
О злостных нарушениях не говорим. Но бывает всякое – вышли помочь кому-нибудь и столкнулись с представителем власти. Совет – разговаривать. Объяснить, что вы не представляете общественной опасности и реально надо оказать помощь (как в нашем примере). Сами полицейские начальники говорят о профилактике, разъяснениях и недопустимости перегибов. Вы всё понимаете и умышленно нарушать нормы не собирались и не собираетесь. Согласны на устное замечание.
3. Если не уговорили, можно ли разобраться на месте, без составления протокола об административном правонарушении (АП)?
По этому составу - нет, поскольку дело рассматривается только судом. Никаких особых порядков при ЧП нет. Составляется протокол, разъясняются Ваши права и т.д. Утверждение, что протоколы отменили (уже есть такое) – выдумка.
4. Что делать, если предъявляют незаконные претензии, например, что после 19.00 находиться на улице нельзя ни по каким причинам?
Попросить показать это ограничение. Предварительно скачать в гаджет решения оперативных штабов и санврачей и если понадобится, ответить, что нарушений нет.
5. Кто имеет право составлять протокол об АП?
По статье 476 протоколы имеют право составлять сотрудники полиции или санэпидемнадзора.
6. Могут ли произвести административное задержание?
Только из-за того, что правонарушение совершено в условиях ЧП – не могут. Для доставления и задержания есть свои основания: пресечение правонарушения, установление личности, составление протокола при невозможности составить его на месте, обеспечение производства по делу. В этой ситуации удостоверение личности может понадобиться, чтобы исключить задержание по причине невозможности установления личности. Задержание проводится полицейскими. Срок до 24 часов. Исчисляется с того момента, когда ограничение свободы стало реально.
7. Можно ли пригласить адвоката?
Можно. С момента составления протокола или адмзадержания.
8. Могут ли досматривать на улице?
В принципе в случае совершения административного правонарушения (!) могут. Но по смыслу статьи 476 – искать особенно нечего. Вы можете спросить, какие именно орудия либо предметы совершения адмправонарушения хотят обнаружить. Если таковые есть – показать. Личный досмотр проводится лицом одного пола с досматриваемым и в присутствии понятых того же пола. В условиях ЧП он может проводиться без понятых (хотя тоже как исключение), но с обязательным применением технических средств фиксации его хода и результатов.
9. Можно ли отделаться предупреждением?
Можно. Но, следует иметь ввиду, что это полноценная мера взыскания, которая накладывается судом. И в Вашей биографии на год появится строка: привлекался к административной ответственности. То есть это не тот случай, когда погрозили пальцем и отпустили.
Конечно, каждая ситуация индивидуальна и не факт, что мои советы помогут. Но, как говорится, знание – сила. Желаю, чтобы Вы всё-таки не попадали в ситуацию, где Вам понадобится применять эти знания, а полицейским – силу. Берегите себя во всех смыслах.
Пошли сигналы о злоупотреблениях, недоразумениях в связи с действующими жёсткими карантинными правилами. Мой личный опыт, правда, показывает, что всё пока достаточно вежливо. Но может быть будут полезными несколько разъяснений, напоминаний, советов (в связи со статьей 476 КоАП: нарушение режима ЧП). С поправкой, что у нас не действует комендантский час. При нём некоторые разъяснения и советы будут другими.
1. Надо ли иметь при себе удостоверение личности?
Как и в обычных условиях – не надо (в Указе о ЧП такая обязанность не предусмотрена). Как и в обычных условиях, полицейские могут потребовать. Мой совет – все-таки иметь при себе документ. Может понадобиться (см.ниже).
2. Что делать, если полицейские всё-таки утверждают, что Вы нарушили режим ЧП?
О злостных нарушениях не говорим. Но бывает всякое – вышли помочь кому-нибудь и столкнулись с представителем власти. Совет – разговаривать. Объяснить, что вы не представляете общественной опасности и реально надо оказать помощь (как в нашем примере). Сами полицейские начальники говорят о профилактике, разъяснениях и недопустимости перегибов. Вы всё понимаете и умышленно нарушать нормы не собирались и не собираетесь. Согласны на устное замечание.
3. Если не уговорили, можно ли разобраться на месте, без составления протокола об административном правонарушении (АП)?
По этому составу - нет, поскольку дело рассматривается только судом. Никаких особых порядков при ЧП нет. Составляется протокол, разъясняются Ваши права и т.д. Утверждение, что протоколы отменили (уже есть такое) – выдумка.
4. Что делать, если предъявляют незаконные претензии, например, что после 19.00 находиться на улице нельзя ни по каким причинам?
Попросить показать это ограничение. Предварительно скачать в гаджет решения оперативных штабов и санврачей и если понадобится, ответить, что нарушений нет.
5. Кто имеет право составлять протокол об АП?
По статье 476 протоколы имеют право составлять сотрудники полиции или санэпидемнадзора.
6. Могут ли произвести административное задержание?
Только из-за того, что правонарушение совершено в условиях ЧП – не могут. Для доставления и задержания есть свои основания: пресечение правонарушения, установление личности, составление протокола при невозможности составить его на месте, обеспечение производства по делу. В этой ситуации удостоверение личности может понадобиться, чтобы исключить задержание по причине невозможности установления личности. Задержание проводится полицейскими. Срок до 24 часов. Исчисляется с того момента, когда ограничение свободы стало реально.
7. Можно ли пригласить адвоката?
Можно. С момента составления протокола или адмзадержания.
8. Могут ли досматривать на улице?
В принципе в случае совершения административного правонарушения (!) могут. Но по смыслу статьи 476 – искать особенно нечего. Вы можете спросить, какие именно орудия либо предметы совершения адмправонарушения хотят обнаружить. Если таковые есть – показать. Личный досмотр проводится лицом одного пола с досматриваемым и в присутствии понятых того же пола. В условиях ЧП он может проводиться без понятых (хотя тоже как исключение), но с обязательным применением технических средств фиксации его хода и результатов.
9. Можно ли отделаться предупреждением?
Можно. Но, следует иметь ввиду, что это полноценная мера взыскания, которая накладывается судом. И в Вашей биографии на год появится строка: привлекался к административной ответственности. То есть это не тот случай, когда погрозили пальцем и отпустили.
Конечно, каждая ситуация индивидуальна и не факт, что мои советы помогут. Но, как говорится, знание – сила. Желаю, чтобы Вы всё-таки не попадали в ситуацию, где Вам понадобится применять эти знания, а полицейским – силу. Берегите себя во всех смыслах.
Атырау – респект.
Все больше регионов вводят карантинные меры. Атырауский адвокат Талгат Мукатанов прислал мне Постановление главсанврача Атырауской области о введении ограничительных мер (его также можно увидеть по ссылке: (https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=36725880#pos=3;-88). Порадовался, (если такой глагол уместен в нынешней ситуации) за нефтяную столицу. Вот настали времена: радуешься акту, который более-менее адекватно вводит ограничения.
Постановление, конечно, не идеально. Но оно близко к тому, что говорит закон. Что, я отметил:
1. Акт об ограничениях издан санитарной властью, а не оперативными штабами. Так и должно быть в данной ситуации.
2. Сделаны ссылки на правовые основания для принятия акта и чётко определен предмет регулирования.
3. Постановление достаточно подробно и корректно описывает запреты, предписания различным госорганам, ответственных лиц и т.д. Например, ясно, что маски носить все-таки нужно. Не как в Алматы: то нужно, то не нужно.
4. Присутствует много конкретных профилактических мер.
5. Мне кажутся очень правильными такие формулировки, как например: «при выявлении нарушений карантинных и ограничительных мер обеспечить незамедлительное принятие мер в рамках своей компетенции и действующего законодательства Республики Казахстан». Что встречается в других актах, я напишу позже, когда ситуация успокоится.
6. Установлены более гуманные правила, например, выходить можно в целях обращения за медицинской помощью (не только за экстренной) или гулять с детьми можно в радиусе 500 метров от дома и продолжительностью не более 30 минут. Здесь, конечно, следует учитывать, что эпидемиологическая обстановка в каждом регионе разная.
Может у атыраусцев было больше времени подготовиться, может юрслужба работает. Наверняка многие найдут место и для критики, правда, это не трудно сделать в отношении любого акта, принимаемого в условиях ЧП. Но результат очевиден – Постановление хорошего качества и по форме, и по содержанию, что, надеюсь, поможет в правоприменении. Осталось акт официально опубликовать. Не знаю, может и это было сделано. Тогда еще больший респект.
Все больше регионов вводят карантинные меры. Атырауский адвокат Талгат Мукатанов прислал мне Постановление главсанврача Атырауской области о введении ограничительных мер (его также можно увидеть по ссылке: (https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=36725880#pos=3;-88). Порадовался, (если такой глагол уместен в нынешней ситуации) за нефтяную столицу. Вот настали времена: радуешься акту, который более-менее адекватно вводит ограничения.
Постановление, конечно, не идеально. Но оно близко к тому, что говорит закон. Что, я отметил:
1. Акт об ограничениях издан санитарной властью, а не оперативными штабами. Так и должно быть в данной ситуации.
2. Сделаны ссылки на правовые основания для принятия акта и чётко определен предмет регулирования.
3. Постановление достаточно подробно и корректно описывает запреты, предписания различным госорганам, ответственных лиц и т.д. Например, ясно, что маски носить все-таки нужно. Не как в Алматы: то нужно, то не нужно.
4. Присутствует много конкретных профилактических мер.
5. Мне кажутся очень правильными такие формулировки, как например: «при выявлении нарушений карантинных и ограничительных мер обеспечить незамедлительное принятие мер в рамках своей компетенции и действующего законодательства Республики Казахстан». Что встречается в других актах, я напишу позже, когда ситуация успокоится.
6. Установлены более гуманные правила, например, выходить можно в целях обращения за медицинской помощью (не только за экстренной) или гулять с детьми можно в радиусе 500 метров от дома и продолжительностью не более 30 минут. Здесь, конечно, следует учитывать, что эпидемиологическая обстановка в каждом регионе разная.
Может у атыраусцев было больше времени подготовиться, может юрслужба работает. Наверняка многие найдут место и для критики, правда, это не трудно сделать в отношении любого акта, принимаемого в условиях ЧП. Но результат очевиден – Постановление хорошего качества и по форме, и по содержанию, что, надеюсь, поможет в правоприменении. Осталось акт официально опубликовать. Не знаю, может и это было сделано. Тогда еще больший респект.