Дело № 38: как платить алименты
Снова образовалась пауза в постах в связи с продолжительным обсуждением и подготовкой постановлений. Новые постановления уже приняты или близки к принятию. Одно из недавних дел связано с алиментными обязательствами.
С гражданина были взысканы алименты с суммы полученного дохода от занятия предпринимательской деятельностью в соответствии с нормой Приказа Министра юстиции, где определен перечень видов доходов, из которых производится удержание алиментов (Приказ МЮ).
Обращаясь в Конституционный Суд (КС), гражданин полагал, что Приказ МЮ не учитывает расходы, связанные с предпринимательской деятельностью, что нарушает его конституционное право на свободу предпринимательской деятельности и свободное использование своего имущества для нее.
КС напомнил об ответственности родителей за обеспечение необходимых условий для жизни каждого ребенка. Передача части дохода родителя на содержание ребенка не может рассматриваться как ограничение его прав, а является его обязанностью.
Перечень, утвержденный Приказом МЮ, не устанавливает правил исчисления алиментов с доходов от предпринимательской деятельности и, тем самым, не ограничивает права получателей доходов. Одновременно КС обратил внимание на Методические рекомендации по исполнению исполнительных документов о взыскании алиментов также утвержденных приказом МЮ. Эти рекомендации связывают исчисление алиментов с данными, отраженными в налоговой декларации. А налоговая декларация предполагает корректировку дохода путем вычетов всех расходов по предпринимательской деятельности. Это позволяет предпринимателю определить сумму, которой он вправе распоряжаться.
Кроме того, в соответствии с действующим законодательством лицо, считающее, что его права при расчете алиментов нарушены, вправе обратиться в суд, который может разрешить различные спорные вопросы.
В итоге КС признал оспариваемую норму Приказа соответствующей Конституции, но дал рекомендации Правительству рассмотреть вопрос о совершенствовании законодательства об исчислении и взыскании алиментов с лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью.
Снова образовалась пауза в постах в связи с продолжительным обсуждением и подготовкой постановлений. Новые постановления уже приняты или близки к принятию. Одно из недавних дел связано с алиментными обязательствами.
С гражданина были взысканы алименты с суммы полученного дохода от занятия предпринимательской деятельностью в соответствии с нормой Приказа Министра юстиции, где определен перечень видов доходов, из которых производится удержание алиментов (Приказ МЮ).
Обращаясь в Конституционный Суд (КС), гражданин полагал, что Приказ МЮ не учитывает расходы, связанные с предпринимательской деятельностью, что нарушает его конституционное право на свободу предпринимательской деятельности и свободное использование своего имущества для нее.
КС напомнил об ответственности родителей за обеспечение необходимых условий для жизни каждого ребенка. Передача части дохода родителя на содержание ребенка не может рассматриваться как ограничение его прав, а является его обязанностью.
Перечень, утвержденный Приказом МЮ, не устанавливает правил исчисления алиментов с доходов от предпринимательской деятельности и, тем самым, не ограничивает права получателей доходов. Одновременно КС обратил внимание на Методические рекомендации по исполнению исполнительных документов о взыскании алиментов также утвержденных приказом МЮ. Эти рекомендации связывают исчисление алиментов с данными, отраженными в налоговой декларации. А налоговая декларация предполагает корректировку дохода путем вычетов всех расходов по предпринимательской деятельности. Это позволяет предпринимателю определить сумму, которой он вправе распоряжаться.
Кроме того, в соответствии с действующим законодательством лицо, считающее, что его права при расчете алиментов нарушены, вправе обратиться в суд, который может разрешить различные спорные вопросы.
В итоге КС признал оспариваемую норму Приказа соответствующей Конституции, но дал рекомендации Правительству рассмотреть вопрос о совершенствовании законодательства об исчислении и взыскании алиментов с лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью.
Дело № 39: снова о преюдиции
Преюдиция (для не юристов: когда суд, рассматривающий дело, обязан без проверки признать установленные приговором другого суда обстоятельства и его правовую оценку) уже была в сфере внимания Конституционного Суда (КС): см. Дело № 17: https://www.tg-me.com/romanlaw/319.
В новом деле гражданка, привлеченная к уголовной ответственности, оспаривала норму Уголовно-процессуального кодекса (УПК), в соответствии с которой постановление органа уголовного преследования не имеет для суда обязательной силы, кроме постановления о прекращении такого преследования. Другие лица, которые также проходили по тому же подозрению не были преданы суду поскольку в отношении них дело было прекращено. Заявитель полагала, что в такой ситуации суд, согласно оспариваемой нормы УПК, не может пересмотреть решение органа уголовного преследования и является зависимым от него. Её право на судебную защиту нарушено. Привлечение других лиц к ответственности могло быть для нее одним из способов защиты: ответственность могла быть перераспределена иначе, смягчена или вообще бы не наступила.
КС отметил, что согласно другой статьи УПК, лица, чьи права и свободы затрагиваются органами следствия и дознания вправе обратиться с жалобой в суд о нарушении закона в том числе при прекращении уголовного дела. В связи с этим постановление органа досудебного расследования о прекращении уголовного преследования не имеет для следственного суда обязательной силы и может быть отменено в рамках судебного контроля.
Вместе с тем, КС указал на несогласованность положений УПК в части уведомления лиц о прекращении уголовного преследования. В случае вовлечения в орбиту досудебного расследования нескольких лиц, о прекращении уголовного дела уведомляется только то лицо в отношении которого вынесено соответствующее постановление о прекращении. Иными словами, другие подозреваемые определенное время могут и не знать, что в отношении кого-то дело прекращено. А узнать об этом смогут только по окончании следственных действий при ознакомлении с материалами уголовного дела. Это влияет на их процессуальные возможности по защите от выдвинутого обвинения.
КС также посчитал, что оспариваемая статья не относится к институту преюдиции, которая в уголовном судопроизводстве связана только с судебными актами.
В итоге КС признал оспариваемую норму соответствующей Конституции Республики Казахстан в следующем истолковании: постановление органа уголовного преследования не имеет для суда преюдициального значения. Оговорку «, кроме постановления о прекращении уголовного преследования по тому же подозрению» следует понимать как обстоятельство, исключающее производство по делу и не допускающее осуждение лица, в отношении которого имеется неотмененное постановление органа уголовного преследования о прекращении уголовного преследования по тому же подозрению. Иначе говоря, «досудебное» постановление о прекращении дела пересматривается. Но если оно не отменено, то производство по делу невозможно.
Преюдиция (для не юристов: когда суд, рассматривающий дело, обязан без проверки признать установленные приговором другого суда обстоятельства и его правовую оценку) уже была в сфере внимания Конституционного Суда (КС): см. Дело № 17: https://www.tg-me.com/romanlaw/319.
В новом деле гражданка, привлеченная к уголовной ответственности, оспаривала норму Уголовно-процессуального кодекса (УПК), в соответствии с которой постановление органа уголовного преследования не имеет для суда обязательной силы, кроме постановления о прекращении такого преследования. Другие лица, которые также проходили по тому же подозрению не были преданы суду поскольку в отношении них дело было прекращено. Заявитель полагала, что в такой ситуации суд, согласно оспариваемой нормы УПК, не может пересмотреть решение органа уголовного преследования и является зависимым от него. Её право на судебную защиту нарушено. Привлечение других лиц к ответственности могло быть для нее одним из способов защиты: ответственность могла быть перераспределена иначе, смягчена или вообще бы не наступила.
КС отметил, что согласно другой статьи УПК, лица, чьи права и свободы затрагиваются органами следствия и дознания вправе обратиться с жалобой в суд о нарушении закона в том числе при прекращении уголовного дела. В связи с этим постановление органа досудебного расследования о прекращении уголовного преследования не имеет для следственного суда обязательной силы и может быть отменено в рамках судебного контроля.
Вместе с тем, КС указал на несогласованность положений УПК в части уведомления лиц о прекращении уголовного преследования. В случае вовлечения в орбиту досудебного расследования нескольких лиц, о прекращении уголовного дела уведомляется только то лицо в отношении которого вынесено соответствующее постановление о прекращении. Иными словами, другие подозреваемые определенное время могут и не знать, что в отношении кого-то дело прекращено. А узнать об этом смогут только по окончании следственных действий при ознакомлении с материалами уголовного дела. Это влияет на их процессуальные возможности по защите от выдвинутого обвинения.
КС также посчитал, что оспариваемая статья не относится к институту преюдиции, которая в уголовном судопроизводстве связана только с судебными актами.
В итоге КС признал оспариваемую норму соответствующей Конституции Республики Казахстан в следующем истолковании: постановление органа уголовного преследования не имеет для суда преюдициального значения. Оговорку «, кроме постановления о прекращении уголовного преследования по тому же подозрению» следует понимать как обстоятельство, исключающее производство по делу и не допускающее осуждение лица, в отношении которого имеется неотмененное постановление органа уголовного преследования о прекращении уголовного преследования по тому же подозрению. Иначе говоря, «досудебное» постановление о прекращении дела пересматривается. Но если оно не отменено, то производство по делу невозможно.
Telegram
Roman.Law
Дело № 17: преюдиция в разных процессах
Ситуация довольно распространенная. Гражданин взял деньги в долг и не вернул. Кредитор обратился в гражданский суд, взыскал с должника основную сумму, убытки и судебные расходы. Решение суда исполнено – деньги возвращены.…
Ситуация довольно распространенная. Гражданин взял деньги в долг и не вернул. Кредитор обратился в гражданский суд, взыскал с должника основную сумму, убытки и судебные расходы. Решение суда исполнено – деньги возвращены.…
Дело № 40: УДО для бывших смертников
Очередное дело, касающееся вопросов условно-досрочного освобождения (УДО). В этом деле гражданин был приговорен к смертной казни еще в 2003 году. Позже он был помилован Указом Президента: смертная казнь заменена пожизненным лишением свободы. Согласно оспариваемой статьи Уголовного кодекса (УК), УДО к таким лицам (то есть к тем, к кому смертная казнь заменена пожизненным лишением свободы) не применяется. Гражданин посчитал что неприменение к нему УДО ставит его в неравное положение с теми, кто сразу был приговорен к пожизненному лишению свободы и имеет право на УДО.
Конституционный Суд (КС) напомнил хронологию событий, связанных с отменой смертной казни и введением пожизненного лишения свободы в Казахстане. Что касается принципиальных моментов, то КС отметил, что установление ограничения на применение УДО к лицам которым смертная казнь была заменена на пожизненное лишение свободы связано с несуществующим сегодня видом наказания (смертной казнью). И сохранение такого ограничения в УК не согласуется с нормами Конституции, устанавливающими запрет на применение смертной казни и, соответственно, является неконституционным.
Вместе с тем, КС указал, что вопрос применения УДО относится к компетенции суда. Предоставление такой возможности в законе не означает безусловное освобождение осужденного от отбывания наказания и зависит от признания судом исправления осужденного и достижения других целей уголовного наказания.
Очередное дело, касающееся вопросов условно-досрочного освобождения (УДО). В этом деле гражданин был приговорен к смертной казни еще в 2003 году. Позже он был помилован Указом Президента: смертная казнь заменена пожизненным лишением свободы. Согласно оспариваемой статьи Уголовного кодекса (УК), УДО к таким лицам (то есть к тем, к кому смертная казнь заменена пожизненным лишением свободы) не применяется. Гражданин посчитал что неприменение к нему УДО ставит его в неравное положение с теми, кто сразу был приговорен к пожизненному лишению свободы и имеет право на УДО.
Конституционный Суд (КС) напомнил хронологию событий, связанных с отменой смертной казни и введением пожизненного лишения свободы в Казахстане. Что касается принципиальных моментов, то КС отметил, что установление ограничения на применение УДО к лицам которым смертная казнь была заменена на пожизненное лишение свободы связано с несуществующим сегодня видом наказания (смертной казнью). И сохранение такого ограничения в УК не согласуется с нормами Конституции, устанавливающими запрет на применение смертной казни и, соответственно, является неконституционным.
Вместе с тем, КС указал, что вопрос применения УДО относится к компетенции суда. Предоставление такой возможности в законе не означает безусловное освобождение осужденного от отбывания наказания и зависит от признания судом исправления осужденного и достижения других целей уголовного наказания.
Дело № 41: кто может быть усыновителем
В Кодексе о браке и семье (КОБС) есть норма о том, что усыновителями не могут быть лица мужского пола, не состоящие в зарегистрированном браке, за исключением случаев фактического воспитания ребенка не менее трех лет в связи со смертью матери или лишением ее родительских прав.
Гражданин, обращаясь в Конституционный Суд (КС), полагал, что такая норма КоБС дискриминационна по признаку пола: почему запрет установлен только для мужчин, не состоящих в браке?
Конституционный Суд (КС) напомнил о важности семьи для воспитания и развития ребенка. Дети, лишенные семейного окружения, имеют право на особую защиту и помощь, включая усыновление. Первостепенным при усыновлении является не потребность или желание усыновителя иметь ребенка, а интересы ребенка. Такие интересы проходят красной линией через все постановление КС.
Усыновление является одной из лучших форм защиты детей. Но опять-таки в интересах детей, законодатель установил 15 категорий лиц, не могущих быть усыновителями. В их число попали и одинокие мужчины.
КС, основываясь национальном законодательстве и международно-правовых актах, посчитал, что действительно нарушен принцип равенства. Условия усыновления должны быть равными для женщин и мужчин. Ограничения в КоБС не отвечают критериям разумности, необходимости и соразмерности. К примеру, при усыновлении может быть важен не столько пол, сколько психоэмоциональная связь ребенка с потенциальным усыновителем, длительность их совместного проживания и общения до рассмотрения судом заявления об усыновлении, родственные связи и т.д.
По моим ощущениям это самое резонансное дело КС. Ожидаемо - реакция самая разная. От одобрения до критики - «ребенка не стоит отдавать непонятным мужчинам». Но постановление КС не о том, кому отдавать ребенка. Это решают суды, которые обязаны тщательно проверять претендента. Решение КС о том, что у женщин и мужчин должны быть в данном вопросе равные права, но осуществляться эти права должны исключительно в интересах ребенка.
В Кодексе о браке и семье (КОБС) есть норма о том, что усыновителями не могут быть лица мужского пола, не состоящие в зарегистрированном браке, за исключением случаев фактического воспитания ребенка не менее трех лет в связи со смертью матери или лишением ее родительских прав.
Гражданин, обращаясь в Конституционный Суд (КС), полагал, что такая норма КоБС дискриминационна по признаку пола: почему запрет установлен только для мужчин, не состоящих в браке?
Конституционный Суд (КС) напомнил о важности семьи для воспитания и развития ребенка. Дети, лишенные семейного окружения, имеют право на особую защиту и помощь, включая усыновление. Первостепенным при усыновлении является не потребность или желание усыновителя иметь ребенка, а интересы ребенка. Такие интересы проходят красной линией через все постановление КС.
Усыновление является одной из лучших форм защиты детей. Но опять-таки в интересах детей, законодатель установил 15 категорий лиц, не могущих быть усыновителями. В их число попали и одинокие мужчины.
КС, основываясь национальном законодательстве и международно-правовых актах, посчитал, что действительно нарушен принцип равенства. Условия усыновления должны быть равными для женщин и мужчин. Ограничения в КоБС не отвечают критериям разумности, необходимости и соразмерности. К примеру, при усыновлении может быть важен не столько пол, сколько психоэмоциональная связь ребенка с потенциальным усыновителем, длительность их совместного проживания и общения до рассмотрения судом заявления об усыновлении, родственные связи и т.д.
По моим ощущениям это самое резонансное дело КС. Ожидаемо - реакция самая разная. От одобрения до критики - «ребенка не стоит отдавать непонятным мужчинам». Но постановление КС не о том, кому отдавать ребенка. Это решают суды, которые обязаны тщательно проверять претендента. Решение КС о том, что у женщин и мужчин должны быть в данном вопросе равные права, но осуществляться эти права должны исключительно в интересах ребенка.
Дело № 42: льготы для лиц с инвалидностью в судебном процессе
В Налоговом кодексе (НК) есть норма о том, что истцы - лица с инвалидностью, а также один из родителей лица с инвалидностью с детства, ребенка с инвалидностью освобождаются от уплаты государственной пошлины по всем делам и документам. Они (истцы) также освобождаются от пошлины при обжаловании судебных актов.
В Конституционный Суд (КС) обратились лицо с инвалидностью и родитель лица с инвалидностью, которые были ответчиками по гражданским делам. При подаче кассационных жалоб с них потребовали уплаты государственной пошлины, поскольку в НК освобождение предусмотрено только для истцов. Они посчитали что нарушаются их права на доступ к правосудию и на равенство перед законом и судом.
КС отметил, что за некоторыми исключениями от уплаты государственной пошлины в основном освобождаются истцы, что вполне закономерно, поскольку именно они инициируют судебное разбирательство. Но и истцы, и ответчики обращаются в суд по поводу юридически значимых действий с чем связывается уплата государственной пошлины.
По мнению КС подход, разделяющий граждан по процессуальному положению в суде при их одинаковом социальном статусе, не имеет разумного и объективного обоснования. Предоставление налоговых льгот в виде освобождения от уплаты государственной пошлины только истцам при отсутствии такого права у ответчиков и других лиц, участвующих в деле, имеющих одинаковый социальный статус, препятствует реализации их конституционного права на судебную защиту и содержит признаки дискриминации.
Это постановление выделяется тем, что в нем впервые неконституционным было признано положение закона в части использования одного слова «истцы». Но такой подход позволил защитить права различных социально уязвимых и защищаемых граждан, включая лиц с инвалидностью, ветеранов Великой Отечественной войны и других.
P.S. Во избежание путаницы мне посоветовали указывать номера и даты нормативных постановлений Конституционного Суда (НПКС) поскольку нумерация НПКС и «моих» дел различается. Я пишу только о делах, рассмотренных по обращениям граждан.
В данном посте речь идет о НПКС № 50-НП от 26.07.2024
В Налоговом кодексе (НК) есть норма о том, что истцы - лица с инвалидностью, а также один из родителей лица с инвалидностью с детства, ребенка с инвалидностью освобождаются от уплаты государственной пошлины по всем делам и документам. Они (истцы) также освобождаются от пошлины при обжаловании судебных актов.
В Конституционный Суд (КС) обратились лицо с инвалидностью и родитель лица с инвалидностью, которые были ответчиками по гражданским делам. При подаче кассационных жалоб с них потребовали уплаты государственной пошлины, поскольку в НК освобождение предусмотрено только для истцов. Они посчитали что нарушаются их права на доступ к правосудию и на равенство перед законом и судом.
КС отметил, что за некоторыми исключениями от уплаты государственной пошлины в основном освобождаются истцы, что вполне закономерно, поскольку именно они инициируют судебное разбирательство. Но и истцы, и ответчики обращаются в суд по поводу юридически значимых действий с чем связывается уплата государственной пошлины.
По мнению КС подход, разделяющий граждан по процессуальному положению в суде при их одинаковом социальном статусе, не имеет разумного и объективного обоснования. Предоставление налоговых льгот в виде освобождения от уплаты государственной пошлины только истцам при отсутствии такого права у ответчиков и других лиц, участвующих в деле, имеющих одинаковый социальный статус, препятствует реализации их конституционного права на судебную защиту и содержит признаки дискриминации.
Это постановление выделяется тем, что в нем впервые неконституционным было признано положение закона в части использования одного слова «истцы». Но такой подход позволил защитить права различных социально уязвимых и защищаемых граждан, включая лиц с инвалидностью, ветеранов Великой Отечественной войны и других.
P.S. Во избежание путаницы мне посоветовали указывать номера и даты нормативных постановлений Конституционного Суда (НПКС) поскольку нумерация НПКС и «моих» дел различается. Я пишу только о делах, рассмотренных по обращениям граждан.
В данном посте речь идет о НПКС № 50-НП от 26.07.2024
Дело № 43: пересмотр арбитражных решений
Гражданка проиграла спор в арбитражном суде (арбитраже). Она обратилась в судебную коллегию по гражданским делам обычного суда с просьбой отменить решение арбитража в том числе по вопросам существа спора. Суд отказал на основании нормы Закона об арбитраже по которой при рассмотрении ходатайства об отмене арбитражного решения суд не вправе пересматривать решение арбитража по существу. Гражданка посчитала что, такая норма ограничивает ее право на судебную защиту и принцип равенства всех перед законом и судом и обратилась в Конституционный Суд (КС).
КС отметил, что конституционное право на судебную защиту реализуется в обычных судах (то есть в тех которые функционируют в соответствии с Конституционным законом «О судебной системе и статусе судей»). Арбитраж не осуществляет судебную власть и не входит в судебную систему, соответственно, право на судебную защиту это не про него. Но помимо права на судебную защиту имеется конституционное право защищать свои права и свободы всеми не противоречащими закону способами. Это в свою очередь предполагает разрешение различных споров во внесудебном порядке, включая арбитраж.
Стороны спора добровольно заключают арбитражное соглашение и подчиняются правилам арбитражного разбирательства. Обычный суд вправе рассматривать ходатайства об отмене арбитражного решения, но основания для этого связаны не с существом спора, а с вопросами процессуального характера и подведомственности.
Иными словами, гражданин, соглашаясь на арбитраж и с последствиями арбитражного решения, сам выбирает для себя способ защиты. Право на обращение в обычный суд в связи с решением арбитража у него имеется, но суд не может оценивать вопросы существа дела. В противном случае весь смысл арбитража пропадает: возможность обжалования арбитражных решений по существу превратила бы арбитраж еще в одну судебную инстанцию, а не в альтернативный способ разрешения споров со своей спецификой, привлекающей спорщиков (независимость от государства, быстрота, окончательность решений, возможность выбора арбитров, конфиденциальность и т.д.).
В итоге норма была признана конституционной.
НПКС № 51-НП от 13.09.2024
Гражданка проиграла спор в арбитражном суде (арбитраже). Она обратилась в судебную коллегию по гражданским делам обычного суда с просьбой отменить решение арбитража в том числе по вопросам существа спора. Суд отказал на основании нормы Закона об арбитраже по которой при рассмотрении ходатайства об отмене арбитражного решения суд не вправе пересматривать решение арбитража по существу. Гражданка посчитала что, такая норма ограничивает ее право на судебную защиту и принцип равенства всех перед законом и судом и обратилась в Конституционный Суд (КС).
КС отметил, что конституционное право на судебную защиту реализуется в обычных судах (то есть в тех которые функционируют в соответствии с Конституционным законом «О судебной системе и статусе судей»). Арбитраж не осуществляет судебную власть и не входит в судебную систему, соответственно, право на судебную защиту это не про него. Но помимо права на судебную защиту имеется конституционное право защищать свои права и свободы всеми не противоречащими закону способами. Это в свою очередь предполагает разрешение различных споров во внесудебном порядке, включая арбитраж.
Стороны спора добровольно заключают арбитражное соглашение и подчиняются правилам арбитражного разбирательства. Обычный суд вправе рассматривать ходатайства об отмене арбитражного решения, но основания для этого связаны не с существом спора, а с вопросами процессуального характера и подведомственности.
Иными словами, гражданин, соглашаясь на арбитраж и с последствиями арбитражного решения, сам выбирает для себя способ защиты. Право на обращение в обычный суд в связи с решением арбитража у него имеется, но суд не может оценивать вопросы существа дела. В противном случае весь смысл арбитража пропадает: возможность обжалования арбитражных решений по существу превратила бы арбитраж еще в одну судебную инстанцию, а не в альтернативный способ разрешения споров со своей спецификой, привлекающей спорщиков (независимость от государства, быстрота, окончательность решений, возможность выбора арбитров, конфиденциальность и т.д.).
В итоге норма была признана конституционной.
НПКС № 51-НП от 13.09.2024