привет.
я не хочу, чтобы этот канал стал портфолио моих текстов для разных изданий — их все равно пока столько не наберется, да и цели такой у меня нет.
я не хочу, чтобы он стал подобием блога, куда будет удобно сваливать все, что не уместилось в разговорах или в голове. мне это ни к чему.
профессиональным или рабочим он, наверное, тоже не будет. я все равно не знаю, кем хочу быть и буду ли.
вообще — это канал о кино. не обязательно критика, не столько факты, минимум заимствований. наблюдения.

деня зовут даша. меня интересуют журналистика в сфере кино и кинокритика. иногда мои тексты появляются на сайте журнала ‘искусство кино’ и где-то еще. я приступаю к ведению соцсетей проектов ark foundation — они делают, например, московский еврейский кинофестиваль.

я хочу, чтобы в моих взгляде и мысли появилась система.
мне бы хотелось, чтобы эта система была достаточно свободной, чтобы быть живой и говорить. по-другому бы не хотелось. так что ‘синатра’ — альбом упражнений.

а название канала ни к чему не обязывает. оно взято из песни idles, фраза мне очень нравится и звучит, как хорошее название, достаточно образное и не слишком конкретное. оно никак не связано с кинематографом, что оставляет мне пространство для шага вправо или влево.
обложку для канала придумала и сделала вера петухова.

теперь — так.

смотрела финчеровского ‘майндхантера’ — сериал на пока два сезона про становление в 70е-80е отдела поведенческой психологии фбр, по книжке олшейкера и дугласа, для netflix. работа отдела заключалась в том, чтобы проводить интервью с пойманными серийными убийцами и использовать этот опыт для ловли новых. в отделе трое: шкет-энтузиаст, который всех на эту затею надоумил (это птица? это самолёт? это купер на минималках?), здоровяк-добряк-примерныйсемьянин и психологиня лесбиянка. есть ещё, конечно, парняга уровня стажер, но он никому не нравится.

финчер, наверное, мог строить сериал двумя путями: после небольшой экспозиции клепать эпизоды по схеме ‘новый эпизод-новое интервью-новая преступная девиация’ с какой-нибудь ненавязчивой большой аркой на фоне (как строят большинство полицейских/детективных сериалов) — или без взятия разбега развязывать по одному большому преступлению на сезон, знакомя зрителей с уже накопленным и осмысленным опытом диалогов с убийцами. то есть или одна крупная рыба, или много занятных рыбешек поменьше, в зависимости от акцента.

финчер выбрал оба, но развести их не смог. на фоне гомогенного кома маньяков выделяются только эд кемпер и чарльз мэнсон (второй, скорее, только за счет прототипа), центральное дело второго сезона — массовые убийства в атланте в 1979/81 — не находит порядочного завершения. в каждом эпизоде на протяжении обоих сезонов нам показывают будние моменты какого-то неизвестного убийцы — и только; слишком много подсказок для не существующего на экране события.

финчер славен тем, что все всегда выверяет по форме, почти хирургически. про сюжеты не говорю — ‘зодиак’, ‘семь’, ‘игра’ и ‘исчезнувшая’, etc. важно, что они всегда дополнены вакуумной по цвету и организации пространства картинкой. все по-избыточному на своем месте. финчер и сам своего рода маньяк. Хоть это не исключительно его режиссерская работа и для телевидения финчер делает что-либо не так часто, ждалось навязчивой выверенности, которая в конце замкнется, щелкнет, и все станет до головокружения понятно — а ‘майндхантер’ вышел мертворожденным.

в подкасте monday karma о том, как карантин изменил опыт употребления кино, размышляют в том числе о просмотре с ноутбука как о самостоятельном виде взаимодействия с фильмами, добавляющем восприятию новый туннель ощущений. если в кинозале кино как бы подчиняет зрителя себе и взывает к его восприятию, то просмотр дома на устройствах — визит кино к смотрящему. помимо визуальных условностей есть еще и важный момент тактильного контакта: экран можно потрогать, даже при желании коснуться собственного отражения в нем потемневшем. (и прочая трогательная лирика.)

вспоминаю в связке, какими мучеными и опосредованными были попытки погрузиться в ‘дау’. хоть по задумке его куски и можно смотреть как фильмы, без живого контекста в форме инсталляции (назовем это так) они просто не работают, а технологий для полноценного опыта ‘дау’ в домашних условиях все равно нет. пандемия убедила, что следующее слово за стримингами, только довести их до ощутимого присутствия все равно пока нельзя. синефилия начала умирать с приходом телевидения; закрывая после просмотра чего бы то ноутбук, хлопаем крышкой синефильского гробика.

условная коммуна молодых людей, которые через усилие могут контролировать в себе агрессию и поэтому не способны безоговорочно существовать в мире, сосредоточена вокруг заботы девушки о них. в ‘джессике навсегда’ джонатан винель и каролин поджи ставят медитативные образы нежной мужественности против следов болезненной маскулинности (тоже, конечно, медитативных в процессе, но уже по-другому — из разряда удовольствия от наблюдения разрушений). контраст мальчиков с заглавной героиней — матерью, наставницей, недостижимым любовным интересом — выхвачен из однородности этой мужественности, стоящей, конечно, выше насилия, и воплощенной в джессике большой женственности.

собрали прокатные премьеры осени — много хорошего.

это будет пост-саморазоблачение. я, может быть, удалю его когда-нибудь потом.

брала комент у автора одного большого и хорошего телеграм-канала для текста на основе моего диплома (который я надеюсь все-таки скоро закончить, а то уже и неповадно). он рассказал про главную мотивацию завести канал — сделать такой киноуголок в телеге, которого ему на тот момент, пару лет назад, не хватало. отличная мотивация.

попутно: после того, как подписчиков здесь прибавилось, — на немножко, но достаточно, чтобы он подрос хотя бы у меня в глазах, — я ожидала, что сил и рвения для постоянных публикаций прибавится. я не сидела сложа, пару раз была в кинотеатрах на новом и старом, смотрела что-то занятное на досуге, то есть зрительского опыта может хватить на пару постов. я все откладываю и не берусь, и меня это парит.

так вот, я думаю, большая проблема в том, что я до конца не понимаю, чего хочу от этого места. я не хочу связывать себя по рукам и превращать его в какую-то обязанность; в подобие дневника его превращать тоже не хочется; при этом полагаться на какое-то условное переменное вдохновение будет моветоном. а еще при всем моем знании телеграма я до сих пор не определилась с форматами постового жанра, которые я хочу использовать здесь и которые будут к месту, это заметно, наверное.

в общем — вы не переключайтесь, мы работаем над этим.

вчера подвели итоги 'кинотавра'. вот здесь, например, можно посмотреть список победителей.

мария кувшинова написала хороший текст с наблюдениями-замечаниями о фестивале. я против радикальной ангажированности, в которую они постепенно клонятся, но вообще-то в них много ценного и веского.

ну, и еще в доступ несколько дней назад выложили короткометражку 'сера', которая победила в соответствующем конкурсе. Никакого нет вчера, нет завтра никакого в депрессивном городке — пресно и топорно.

написала про новый сериал райана мерфи 'сестра рэтчед' — настолько плохо, что даже почти хорошо.

​Подумал тут забавную вещь. Нередко кто-то заявляет о смерти кино. Допустим, Гринуэй 40 лет назад узрел пульт от телевизора — и почуял: кино мертво. Не он, понятно, первый: кино хоронили, кажется, еще в 1930-40-е, наверняка и в конце XIX века были «некрологи». Новейший приписывают Мартину Скорсезе — но давайте отстанем от дедушки.

(Смахнем со стола парадокс, что свидетели смерти (или убийства?) кино, видимо, занимаются таксидермией; объявляешь время смерти — снимай халат, иди домой. Или же речь об умирании — медленном процессе смерти, который на ранних/поздних стадиях фиксируют санитары леса? Тогда это вызов невидимых врачей. Не работают ваши пилюльки. Или — если смотреть шире — умирает вообще все: как только синематограф появился, он начал движение к закату, который наступит вот-вот, надо только подождать. Ну это от лукавого, ладно.)

Интересно, почему никто не выступает с программным заявлением о том, что кино ожило. It’s alive. Кинематограф-зомби. Не некрореализм, а нечто похожее на кино, но лишенное его сути (oh wait, это ж телевизор, Netflix, etc). Было бы интересно прочитать не похоронку, а паническую атаку счастья: ожило, движется, птица-феникс, прах к праху — вновь собранное тело.

Возможно, это незаметно происходит каждый день: буклеты, обещающие новое слово, технологию, формат — это же и есть телеграмма о воскрешении. Если кино родилось как новый синтетический опыт, похожий на (фотография, живопись, театр, нужное дописать), то каждый торопливый шаг вперед и есть его воскрешение — возвращение к предательству чего-то настоящего: высокого искусства, правды жизни, заключенности зрителя в месте и времени (привет, аура Беньямина). Символично, что этот процесс лучшего всего показывает сюжетная логика видеоигр — хронологически следующего за кино искусства. Умереть, чтобы пройти дальше, а не пройти дальше, чтобы (не) умереть. Есть мастера спидранов, но из тупика порой лишь один выход. И история кинематографа — явно не мастер-класс по движению из точки А в Б. Кино умерло, да здравствует кино.

Чтобы уйти от высоких фигур Гринуэя и Скорсезе: кино можно сравнить с непреклонным Думсдэем, генетически выведенным врагом Супермена, который научился адаптироваться ко всему, что его убивает. Умер, стал сильнее, встал и пошел (Ницше на 50% счастлив). Кино определенно Думсдэй и есть: нечто, копящее в себе ярость цивилизации, берущее от нее пополам все лучшее и худшее, чтобы жить вечно (насколько вечным могут быть глаза смотрящего).

Но есть еще одна занятность. Смерть определенных форматов — а примеры Г. и С., думается, про ослабление авторского контроля над волей зрителя (захотел(а) — переключил(а), надоело — закрыл(а) вкладку) — в 2020-м одно из самых больших опасений. Вообще страх смерти: в меньшей, наверное, степени человеческой (как ни странно), в большей — существующего порядка (что бы это ни значило). Но и тут у кино припрятан твист.

Фильмы — утраченные или забытые — возвращаются из мертвых. Параллельно с историей кино пишется альтернативная, выносятся в поле зрения забытые или неизвестные имена (очевидные примеры: очевидные примеры: Ги-Блаше, проект BBC, эксплокинотеатр Рефна, etc), застревают в мемах, как в янтаре, незначительные, казалось бы, картины, чтобы ожить (в отличие от динозавров) для зрителей, которые не видели исполинских папоротников. Это происходит со скоростью таяния ледников — но воскрешение идет и по этой археологической линии, а не только эволюционной.

Мне кажется, 2020-й требует трактата о воскрешении кино (не прямо сейчас, но о вечном воскрешении). У нас подскопилось писем с некрологами. Давайте подумаем, почему эта иллюзорно-ярморочная зараза все никак не умрет. К нашей вящей радости, конечно.

месяц спустя я наконец-то добралась до ‘довода’.

трескучая тягомотина с претензией и довольно большое разочарование, но зацепило вот что:
если не видели — речь в фильме идет о технологии, которая может повернуть время отдельных объектов вспять, пустив их в реверс (типа пули, которые возвращаются в пистолеты, разбитое стекло, которое собирается в цельное, и тд); в кадре сталкиваются два хода времени и, соответственно, две траектории движения физических объектов — нормальная и обратная.

архаичность этих движений-негативов, которую хочется объяснить просто пущенными в обратную сторону и смонтированными с наложением эффектов кадрами, вызывает улыбку (добрую, конечно). но эта инстинктивная архаика снята на самом деле с натуры и дополняется к тому же еще и игрой с самым базовым горизонтальным движением камеры и его темпоральной ассоциацией. (что логично, но слишком удивительно просто.)

вот здесь парняга попытался объяснить, как это работает. есть еще BTS, где немножко видно.

а нолан тот еще графоман — но мы это и так знали.

где-то в кинотеатрах еще, кажется, можно застать ‘хандру’ (2019) алексея камынина — первый из фильмов последнего кинотавра, который вышел в прокат после фестиваля.

про один день троих друзей в москве, которые вместе снимают квартиру, — начинающего диджея, начинающего режиссера и начинающего безработного в поисках себя. всякие бытовые приключения.

кто-то в прессе назвал этот фильм суперкрасноречивым для понимания нынешнего поколения молодых, потенциально могущим стать культовым и символичным. это, конечно, не совсем так: ‘хандра’ для этого сыровата и сильно рассыпается, не вяжется, как будто недостаточно манифестирует саму себя.

гораздо прикольнее читать ее просто как модернистскую безделушку (без негативного подтекста, разумеется), где режиссер выворачивает наизнанку сначала себя в трех лицах (не считая собирательный образ нетарковского), потом сам фильм как продукт творческого производства и помазанничества божьего, потом своих друзей, с которых списаны герои, потом индустрию и т.д.

в финале трек антохи мс, для колорита.

не совсем понятно, почему критики так ополчились против комического нетарковского. по-моему, симптом болезненного авторитета и зашуганного наследия. тем более что иван янковский отлично справился.

наконец вышел текст на основе моего диплома, сходите и почитайте — мне будет приятно.

Ловите большой текст про кинокритику в телеграм-каналах - мне было очень интересно прочитать его, спасибо Дарье Тарасовой за работу!

https://kkbbd.com/2020/10/22/filmcritics-and-telegram/

в четверг в прокат выходит новая работа ромы либерова — о платонове, по платонову, средствами платонова. поговорила с ним и написала о его методе.

изящная и одновременно громоздкая метонимия в духе писателя, максимальная близость литературы и кино.