Дочери президентов как предполагаемые преемницы — любимый сюжет западных и прозападных масс-медиа, теперь к этому еще и блогеры добавились...
Реальный эксперимент такого рода (президент — женщина) пока был один — Роза Отунбаева в Киргизии, побывавшая врио президента в течение немного менее полутора лет, причем ее статус "временной" был установлен изначально, потому и всерьез ее мало кто воспринимал. И получила она этот статус в компании тогдашних "временщиков" как раз потому, что всерьез и надолго никто ей власть давать не собирался. Ну, и в самой Киргизии это были не самые спокойные времена, несколько не до гендерного вопроса было, да и Киргизия это не Узбекистан или Таджикистан, и уж тем более не Туркмения...
Про Гульнару Каримову или Даригу Назарбаеву уже просто смешно вспоминать, да и Озода Рахмон — абсолютно не героиня подобного сюжета для Таджикистана...
И что-то о каком-то назначении Саиды Мирзиёевой, прогноз чего неделю назад по всем лентам мелькал, пока не слышно.... Но вся эта медийная тусовка заказ выполнила: вброс сделан, в массовом сознании остается некий образ развития семейственности во власти в Узбекистане. При этом факт того, что ничего не произошло, легко заслоняется потоком новых новостей. Ничего не случилось, а раздражающий осадок остался: в виде гипотетического образа женщины-президента в Центральной Азии, и в этом направлении еще будут работать.
Вообще, нужно, конечно, отдать должное эффективному использованию западными "товарищами" и их шестерками в регионе информационных технологий манипулирования общественным мнением.

"Еще в середине 2010-х годов политика многовекторности, лежащая в основе внешнеполитических доктрин всех стран Центральной Азии, во всем мире вступила в кризис — однополярность мирового порядка стала разрушаться, одновременно ускорилось формирование альтернативных США центров силы. На постсоветском пространстве кульминацией этого процесса стал украинский кризис 2014 года, обозначивший прямое и продолжительное противостояние России и США, однако, судя по-всему, это обстоятельство так и не было в нужной мере осознано центральноазиатскими элитами.
Первые реакции региональных элит на начало специальной военной операции России на Украине и последующие события позволяют с высокой долей вероятности предполагать, что этот кризис актуализировал у них опасения перед внутренней дестабилизацией и одновременно страхи возможного вмешательства извне. Изменение территориальных границ на постсоветском пространстве всегда болезненно воспринималось в Центральной Азии, поскольку в регионе существует немало предпосылок для пересмотра существующих границ, а также для формирования сепаратистских анклавов. Российская специальная военная операция на Украине нарушила существовавший баланс представлений центральноазиатских элит, основанный на понимании роли России как ключевого внешнего гаранта их внутренней безопасности. Такое реагирование основывается на осознании возможности повторения украинского сценария в условиях гораздо большей остроты этнических и внутриэлитных противоречий в странах Центральной Азии. Наверное, в силу этнической структуры РК, в наибольшей степени это резонировало в Казахстане, что и является одной из основ антироссийских страхов в казахстанском обществе"...

Установление взаимосвязи со странами Южной Азии — по МТК «Север-Юг» и в рамках диверсификации на этом направлении через страны Центральной Азии — должно иметь принципиально важное значение для России: в ситуации переформатирования всей внешней конфигурации. Определенные (а кое-где и существенные) признаки такого обновления уже существуют, хотя они и сдерживаются осторожностью самих стран региона (боязнью вторичных западных санкций и вообще деструктивных действий Запада), однако наверняка есть и понимание тех выгод, которые влечет рост российской активности. Наверное, маркерами этих процессов нужно считать действия, связанные не только с тем усилением позиций России в странах региона (особенно важен здесь Узбекистан), которое уже происходит, но и движение по реализации конкретных крупных проектов — таких как Трансафганская железная дорога или ТАПИ. Эти проекты на первый взгляд входят в конкурентное противоречие с интересами Ирана, по отдельным позициям — и КНР, однако существуют и вполне реалистичные возможности сопряжения всех этих интересов, необходимо определенное переформатирование этих проектов, что является чрезвычайно важной задачей дипломатий России, Ирана, Китая, стран региона.
Уязвимым местом в этой плоскости, как и применительно к ситуации в Афганистане, нужно считать вероятность дестабилизирующей активности Запада. Менее значительная уязвимость, но, тем не менее, имеющая значение — противоречивая и содержащая немало деструктива, политика Казахстана. Все это делает еще более актуальной необходимость сопряжения интересов участников, отказа от какой-либо стратегической конкуренции между собой, и координации их деятельности по соединению регионов Южной и Центральной Азии.

Назначение помощников президента Узбекистана, включая и Саиду Мирзиёеву, ничего по существу не меняет в раскладах, о которых я писал ранее. Должность "первого помощника" попросту отсутствует в структуре администрации. Посмотрим, какие вопросы будут в ее ведении, а какие достанутся Азизу Магрупову, который, минуточку, уже занимал должность первого заместителя руководителя администрации, а также занимался внешнеэкономической деятельностью.
Но представляю, как сейчас по новой взовьются любители порассуждать о дочерях-преемницах...

Министр ЕЭК Арзыбек Кожошев сообщил, что мониторинговую группу Евразийской экономической комиссии, которая прибыла разобраться с ситуацией на границе Киргизии с Казахстаном на казахстанскую сторону просто не пустили.
Похоже, что поведение казахстанской стороны в рамках следования интересам США подходит к некой критической точке.

Летом 2007 года я проводил большую конференцию в Худжанде, тогда же вышел сборник материалов. Попался сейчас на глаза: как много пересекающегося с ныне активно обсуждаемым… И состав участников интересный был, включая звезд экспертизы высокого уровня, некоторых из которых уже нет с нами: А.В. Малашенко, В.Г. Коргуна, Н.М. Омарова…
А еще среди авторов В.Н. Пластун, Б.М. Бабаджанов, Р.Ш. Сайфулин, Катрин Пужоль, Г.М. Майтдинова, Генри Платер-Зиберк, Фабрисси Виельмин…
И, да, сама книга сейчас уже вполне раритетна.

Рекомендую интересующимся темой:

Проекты сотрудничества и интеграции для Центральной Азии: сравнительный анализ, возможности и перспективы/ Под ред. А.А. Князева. — Бишкек, 2007. — 330 с.
#библиотека

«— 14-15 сентября 2023 года в городе Душанбе состоится Пятая консультативная встреча глав государств Центральной Азии, по итогам которой будет принят ряд важных документов, способствующих укреплению процесса интеграции в регионе. На самом деле есть ли реальные предпосылки для центральноазиатской интеграции региона?
— Думаю, нельзя способствовать процессу, которого нет, даже принимая множество внешне выглядящих важными документов. Центральная Азия — это географическое понятие, в политическом плане это просто пять государств, соседствующих в географическом пространстве. Говорить о какой-либо международной субъектности Центральной Азии как интегрированного региона пока абсолютно не приходится. За год, прошедший после предыдущей консультативной встречи, которая состоялась в Чолпон-Ате в июле прошлого года, не появилось никаких признаков интеграции или даже простой кооперации. Туркмения и Таджикистан до сих пор не подписали «Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве в целях развития Центральной Азии в XXI веке». Это мотивировалось необходимостью согласования с внутренним законодательством, однако на самом деле причина нежелания Эмомали Рахмона и Сердара Бердымухамедова участвовать в этом договоре, имеет более глубокий характер. Прежде всего, это вполне откровенное нежелание брать на себя какие-либо обязательства перед странами региона. Вообще, как можно говорить об интеграции, если даже простой координации в вопросах, болезненных для всех пяти стран, не получается, не получается сотрудничества и взаимопомощи даже в критических ситуациях…»
Из моего свежего интервью. Скоро.

🇷🇺🇰🇿 Зачем Россия создаёт торговые маршруты в обход Казахстана — комментарий Александра Князева @orientalreviewAK:

• В условиях глобального конфликта России и Запада во всём мире происходит переформатирование транспортных коридоров и логистических схем. Эти изменения коснулись географического периметра России, в котором Казахстан занимает значительное место.

• Казахстан осуществляет практические попытки перестроить транспортную политику, в том числе пытаясь обойти территорию России. Прежде всего речь идёт об активности Астаны по развитию Транскаспийского международного транспортного маршрута (ТМТМ) — старого американского плана, направленного на разрыв транспортных связей стран Центральной Азии с Россией.

• Строительство новой скоростной дороги Москва — Казань до Новосибирска, минуя территорию Казахстана, а затем через Республику Алтай или Монголию в Китай нужно рассматривать как сугубо внутреннее российское дело. Москва меняет региональную политику для развития восточных и сибирских субъектов.

• Проект «Южного транспортного коридора» из Китая через Киргизию, Узбекистан до Туркменистана, а затем через Каспийское море нужно рассматривать в двух плоскостях: (1) российская сторона стремится диверсифицировать транспортные коридоры в восточном и юго-восточном направлении; (2) попытка избежать проблем с транзитом товаров в Россию и из России через казахстанскую территорию.

• Сейчас интерес к транзиту через Каспий резко вырос не только у России и Киргизии: данный вариант прорабатывается Ташкентом и Душанбе. Чем больше казахстанская сторона будет создавать препятствий, тем вероятнее успех альтернативного «Южного транспортного коридора».

Читать комментарий для @qmonitor

Дефицитность авторитетных реальных этногосударственных историй в странах Центральной Азии создает потребность в их определенной мифологизации с последующим включением ее в сферу идеологии. Этот же мотив заставляет в формируемых исторических интерпретациях использовать парадигму «поиска виноватого» для объяснения тех или иных эпизодов (а по существу, делая эту парадигму рамочной для всех создаваемых версий). В рамках именно этой парадигмы объясняются при необходимости отсутствие государственности в определенные исторические периоды, или ее неполная состоятельность.
Так появляется основа для имплементации в национальные исторические концепции дискурса «деколонизации», преследующего решение вполне современных политических задач отнюдь не в национальных интересах стран региона. Is fecit cui prodest.

Интересно, нет данных по Таджикистану. Вероятно, инфляция нулевая или даже ниже...🤔

Практика обмена разведданными между движением талибов и спецслужбами Ирана в сфере антитеррора становится уже постоянной. Можно уже говорить и о ее определенной эффективности: например, в предотвращении ряда терактов в иранских астанах Систан и Белуджистан, а также в Хорасан-Резави. Попытки аналогичного сотрудничества талибов со спецслужбами Пакистана пока неудачны, но там многое осложняется действиями "Техрике Талибан Пакистан" и исторически сложившимися специфическими отношениями между Пакистаном и Афганистаном, между талибами и пакистанскими государственными структурами...
Можно предположить, что обмен разведданными по антитеррору существует также между движением талибов и еще некоторыми странами: например, Узбекистаном и Туркменией. А ведь и Таджикистан мог бы в данной сфере получить для себя немалую пользу от конструктивных отношений с Кабулом, тем более, что внутренние источники террористических угроз в РТ можно оценить как более значительные в сравнении с тем же Узбекистаном.