Иду, никого не трогаю. Иду, иду..

Смотрю - я не иду, а стою. Стою один в подвале. Стою у стены и размышляю о чём то. Не исключено, что о великом.

Не помню. Но подозреваю, что о великом, о ином я думать и не научен.

Итак. Смотрю - свет горит, главное. И никого нет. Ни души, как Задорнов говорил. А эти бы сказали, империалисты - ни задницы.

Пошляки.

Зачем я тут стою, и каковы мои стратегические и тактические цели, думаю. В чём прикол?

И почему я стою? Я же шёл.

Стоп, шёл я днём. Светло было, а сейчас темно за окном. Вон, окошко наверху, черно. И тишина.

Значит, ночь на дворе. А шёл я днём.

Вот оно как. Вот где собака порылась.

Рассуждаем дальше. Тактически.

Тактически дела обстоят хорошо: сумка при мне.

Стратегически - плохо. Я не знаю где я, зачем я здесь, и что я натворил.

Ищем выход. Вот лестница. Дом. Улица. Фонарь. Аптеки нет.

Какая-то кривая дорожка ведёт вдоль кустов и деревьев на освещённую трассу.

Иду туда. И не то что бы иду, а скорее тактически стремлюсь к истине. Передвигаюсь, стремясь запутать противника.

Желая упасть вправо, падаю налево. И наоборот. Как упал навзничь и сам не понял, куда уж тут противнику догадаться.

А мордой вперёд падал так неожиданно для самого себя, что вражеские войска явно были готовы подписать если не капитуляцию, то перемирие.

Такими вот прыжками и ползком добрался до трассы. А там ни одного таксомотора. И вообще никого.

Тишина и покой. Только сверчки хрустят.

Природа так и умиротворяет. Завлекает в сон.

Но я уже поспал стоя. И был я не один. Вот в чём основная загадка вселенной.

Все знают, сколько морей на Марсе, какая температура на Альдебаране, но никто не знает где я. Где я был, что делал, и каков в этом смысл.

Посему, вынужден отметить, что жизнь это тайна.

А некоторые из тайн ея покрыты таким кромешным мраком, что только держись.

Все знают, какая погода на Марсе, но никто не знает, будет ли завтра с тобой жена.

Посчитали галактики, но не просчитали позывы к рвоте.

Все знают, из чего идут дожди на юпитере, но никто не может вызвать таксомотор.

Время ожидания - до двух часов.

За два часа американцы меня на луну отвезут. И обратно. Но они утеряли технологии. Дебилы.

За два часа, солнечный луч преодолеет два миллиарда километров.

И умудохает из этой говённой галактики в жопу на кулички.

Таксомотор в это время, в этой деревне, утопает в свинарнике.

Таксист заносит быкам хвосты.

А я иду куда глаза глядят.
И звёзды укажут мне путь.

Самое смешное, дополз до дома за полчаса. И враги были посрамлены.

Иди лесом, таксомотор!

Нам и без тебя хорошо.

Мы и без тебя не знаем, где мы.

Сатурн и млечный путь нам менее загадочен, чем ваш грёбаный таксопарк.

Так и запишем.

Везде, где женщины получили равные права, проблемы с демографией.

А по факту - больше прав.

Первое право, которое реализует женщина - не рожать.

Почему?

Ей всё время мало денег.

А там где денег нет вообще никаких, в некоторых странах, они рожают как заводные. Дети вылетают из неё как из автомата, в котором выпал джекпот.

Потому что их никто не спрашивает об их мнении.

Но в нашем обществе есть и успешные женщины и денег у них как грязи. Думаете они нарожали по десять детей? Нет. Они купили сумочку, тачку, собачку, накачали губы и рожать вообще не собираются.

Вот и всё.

Думаете, что это наезд на женщин? Нет. Это мы мужчины отпустили наших женщин на вольные хлеба. И с ними забавляется кто хочет и как хочет.

И все народы которые так поступили - вымирают.

А то что вымирает, то и вымрет. Против биологии не попрёшь.

И математики.

Например, один из маленьких секретов многих традиционных сообществ, их более позитивной демографии, в том, что права и обязанность мужчины это его дети. Дети принадлежат мужчине.

Женщина может уйти, конечно, но только без детей. Т.е фактически с позором. Поскольку бросить детей - позор. Это уже культурная составляющая. И это и мужчины касается.

А мужчина не боится большого количества детей. Поскольку все они навсегда будут с ним. Это он знает точно. Не говоря уже о том, что алименты ему будет платить ушедшая от него жена. А если не сможет, то её семья.

Вот она и не торопится уходить. Поскольку уходить придётся только в позор и нищету.

Вот один из маленьких секретов.

Ларчик просто открывался.

Плюс, конечно религия и традиции.

Но и православная традиция этому не противоречит.

Культурный фон, так сказать.

Вот с этого можно было бы и начать. Закрепить право и обязанность на детей за мужчиной. Законодательно.

Грубо говоря, сделать мужчину главой семьи не на словах, а на деле. С правами и обязанностями.

Не отнимая у женщины никаких прочих прав.

Как первый элемент. А потом уже окучивать этот факт культурным фоном.

И я уверен - дело пойдёт в гору.

Все страдают. Всё дорого, всё плохо. Хужеет на глазах. Яйцо становится золотым. Фактически - фаберже.

Трудно его жрать. Не лезет в глотку.

Свиньи молока не дают. А могли бы. Куры не несут соляру. Быки не хотят ложиться на мангал. А жаль.

Жемчуг мелок. Овёс дорог. Хочу бумер последней модели. Хочу! Дай!

И вот это жёлтое в тарелке. И пожрать чего нибудь. И бабу, чтобы не пилила мозга. Бабу давай. И чтобы её слышно не было. Я в гараже - она на кухне. Всем хорошо. Пришёл, выжрал пельмени, и спать.

И детей мал-мала. Три десятка. От жены и от соседки. И от одноклассницы.

Ипотека. Кредит на бумер. Понимаешь. Так и подписал - "прошу считать меня дебилом, на веки вечные. Искренне Ваш. Дебил."

"Выдать дебилу кредит на веки вечные, и вздрючить ему мозги по самые яйца." - приходите к нам за микрокредитом. Так и написано.

Ну что тут поделать. Разве что песню весёлую поставить. Дорогому радио. Или грустную.

Или самому спеть.

Что такое раб, в современном изложении? Человек, имущество которого принадлежит банку. И сам он, с кредитом своим поуши, принадлежит банку. И кому угодно, но не себе.

И завтра его можно вооружить пищалью, и отправить на фронт в Антарктиду. Бороться за свободу пингвинов. И он пойдёт добровольцем. За три лимона тугриков.

Добровольцем. Будет бежать в первых рядах. Ронять валенки.

И с улыбкой на своём пластилиновом лице, отдаст свою глупую жизнь, на радость пингвину. И Дарвину.

Главное, успеть вовремя подумать: "Я сначала не понял, а потом как понял."

Подумал он. Или не подумал. Несдюжил или не успел.

И был таков.

Да и хрен с ним. Естественный отбор называется. На более модный манер.

Главное - всем хорошо.

Все довольны.

Человек, который взял кредит.

Падение СССР это и поражение исторической России. Русской цивилизации. Русской культуры.

Сейчас это уже покажется фантастикой, но в части Германии, которая была ГДР, первым иностранным языком изучался русский.

И русская литература и культура соответственно.

Про остальные страны так называемого соцлагеря, и стран Варшавского договора, и говорить нечего.

Польша и всё остальное. Вся восточная Европа, жила в сфере русской культуры.

Про сам СССР, думаю и так все в курсе. Русский и русская культура простиралась и на Казахстан и Украину, и прочие республики, в которых сегодня производится в разной степени и темпах вытеснение русского, и Русской культуры.

Да и на территории бывшей РСФСР, сегодняшней РФ, уже не везде русский человек рискует появиться.

И в его исконные территории везут миллионы мигрантов.

Т.е, в недалёком будущем, и на своих исконных и исторических территориях, русский человек может оказаться чужим.

Демография этому только соответствует.

Как это называется?

Это называется гибелью цивилизации. Гибелью народа. Гибелью русского народа.

Так это и происходит.

И процесс этот уже видится неотвратимым.

Мечтать вредно. Это мешает жить по средствам.

Начиная мечтать о материальных благах, человек уже продаёт свою душу дьяволу.

А потом он продаёт свою задницу банку.

Филиалу дьявола на земле.

Душу дьяволу, жопу - банку.

Таким образом, он отдаёт всё что имеет. В том числе и мошонку. Поскольку теперь и это ему не позволительно. От яиц лучше избавиться совсем. Они только будут мешать. Как дурному танцору.

Но ему дают иллюзию понтов. Без яиц, но с тачкой.

Эдакий исполнитель желаний.

Человек не только раб вещи, в таком случае.

Он раб банка, раб работодателя, раб жены, раб соседа, раб чёрта.

И живой труп.

Его любой может пинать как собаку, но он будет целовать пинающие его ноги.

Только потому, что пошёл на поводу у своих идиотских мечтаний.

Но самое смешное, что это не его мечтания.

Это навязанные ему стереотипы. Навязанный ему образ жизни. Навязанные ему, вдолбленные в голову желания.

Чёртом, женой, банком. Соседом.

А всё что ему надо на самом деле, это удочка, кусочек мяса и стакан пива.

И маленький домик у озера, в самой забытой всеми святыми дыре.

Это и есть счастье. И единение с жизнью.

Вот и всё.

Нет на свете ни рассвета,
Ни тоски.
Ничего нет. Только мальчик
У доски.

Мел вспотел,
И он рисует кренделя.
И учитель,
Прописует пиздюля.

А потом, он вышел в поле,
У реки.
И гулял, ловил жуков,
Крутил рули.

И в земле, рычали недра
И огонь,
А он шёл,
Ловить ельца и шелупонь.

Небеса, швыряли воду,
Молний плеть,
А он шёл и мастерил,
В подвале сеть.

Он ловил, ельца и мелочь,
И леща.
У него был нож и сумка,
Из плаща.

Он не думал, как прожить,
И умереть,
Он не верил,
Что бывает слово смерть.

Он не верил,
Что бывает слово ложь.
Он ловил.
Имея сеть и ржавый нож.

Он сидит,
Мотая леску у реки,
Ждёт улова,
И не ведает тоски.

Лежу, никого не трогаю.

Лежу, лежу..

Гляжу - луна. Луна колбасится на небосводе. Туда-сюда. Пульсирует и заслоняет квазары.

Жуть. Тучи ея бодают. А она терпит и делает вид, что ей всё нипочём.

А тучи, а тучи. Оне как люди. Они одиноки...

Стоп.

Зачем я вижу луну?

Разве не должен человек видеть потолок? Или стену? Или спину жены? Или её сиську? Или жопу кота?

Или пол? Или унитаз?

Зачем я вижу луну?

В чём прикол?

Надо подумать.

Надо напряжённо думать.

Человеку положено думать.

Без этого никак.

Лежу, думаю.

Анекдот вспомнил. Про Ватсона и его патрона Холмса.

Про то как у них спиздили палатку. И они лицезрели небеса.

Но у меня не могло быть палатки.

Откуда у меня палатка?

Я её покупал тридцать лет назад, и её присвоила бывшая жена.

И в ней сейчас ублажает очередного прохожего. И его текстикулы.

Стоп.

Это всё - не то.

Кажется я в парке. На скамейке. И томик Шопенгауэра греет мне грудь.

Пошутил.

Человеку, который узрел Альдебаран, и прочую ахинею, согреет грудь только коньяк.

И мысль о великом. Великом противостоянии желудка и коньяка.

Хотел найти медведицу. И её медведя.

Не нашёл.

А вы в курсе, что земля перевернулась? И звёздное небо у нас над головой, уже не соответствует нравственному закону внутри нас?

Внутри. А внутри пустота.

Внутри жажда открытий и минералки.

Вот и всё.

В эфире лондонского политолога Владимира Пастухова (наверное ещё нужно написать иноагент и все такое) услышал довольно неприятную для многих, но интересную мысль. Ее мы в других формулировках обсуждали и раньше, до СВО (видите, все мысли у меня, например, теперь делятся на до СВО и после). В общем мысль такая: все происходящее в последние годы это отражение постепенного умирания российской цивилизации. Он имеет в виду цивилизации в таком, тойнбианском смысле, потому ее правильно называть шире - восточно-европейской или православной. То есть по мнению Пастухова иссяк тот импульс, который обеспечил этой конкретно цивилизации полутысячелетний рост, и теперь она затухает с такими вот вспышками ностальгит. Давайте попробуем поразмышлять, так ли это. Что есть цивилизация в таком смысле? Это историческая общность людей, живущих на большой территории, с какими-то собственными традициями и образом жизни, ну и с своей особенной формой политической организации. И вот, значит, сначала этот особый комплекс черт, называемый культура, рождается, распространяется по окрестностям, растет, а потом застывает и постепенно уходит. Что не исключает попыток временного возрождения и восстановления.
Если мы посмотрим на перечень обсуждаемых в последнее время тем - нежелание украинцев считать себя русскими, потерю Россией влияния на Балканах, Кавказе, Средней Азии и т.п., проблемы с мигрантами - то всё это соответствует описанным цивилизационным циклам. Просто предлагаемый образ жизни не заходит другим. Ну как винить людей в том, что им твоя пропаганда нравится меньше, чем скажем голливудская. Ну не заходит. Российская имперская заходила, советская тоже, а сейчас нет. С мигрантами тоже характерно - в 18 веке немцы приезжали и называли себя русскими, а тут приезжают таджики и русскими быть не хотят. Какое тут может быть расширение? Только силой не удержишь. Можно апеллировать к рациональному - вот, мол, у нас сыто и стабильно, но это тоже, как показала практика, не работает без всего комплекса культуры (с наукой, образованием, литературой, философией и т.п.). Видимо, тут играет роль и то, что архаическая форма организации общества не отражает текущего исторического момента. Как вот абсолютизм в перестал народу заходить в эпоху промышленной революции.
И тут нужно отметить, что и западная цивилизация с ее либеральной традицией тоже клонится к упадку. Лично мне кажется, что в общемировом масштабе более живыми и соответствующими моменту смотрятся эти странные сетевые мусульманские общества и восточно-азиатские человеческие муравейники. Их культурные стандарты нам могут совсем не нравиться, но у них период экспансии. Потому мы сейчас с вами обсуждаем никабы и азиатские подростковые субкультуры. Спросите, что же делать? Ну у нас очень немного времени, чтоб выработать свой привлекательный культурный стандарт, который сможет распространяться без госбюджета, сам по себе.

Она хотела на Мальдивы,
Она хотела пить вино,
Она желала выпить пива,
Хоть и горчит слегка оно.

Отдаться на Мальдивах Диву,
В кораллах выдать краковяк,
Постичь ебическую силу,
Не напоровшись на косяк.

Но в дверь упёрся посох крепкий,
Метла Пафнутия и кнут,
Сегодня будем жрать объедки,
Сегодня наши наших гнут.

Сегодня гордость Бальтазара,
Сияя пламенем квазара,
На радость миру отдалась,
И в битве яростной сошлась.

И посему, сиди, Матрёна,
Покуда батьки мать япона,
Дракона рубит у реки,
И постирай ему портки.

И испеки ему кулич,
Пусть с непривычки даже кривый.
Сегодня в лес идут Мальдивы.
Стране сейчас нужней кирпич.

Чугун и сталь, и кровь, и порох.
И прочих разных опций ворох,
Что хочешь, только не коралл,
Не Див, не танец, не бокал.

Возьми горбыль и коромысло,
Возьми псалтирь, чтоб было чисто.
В избе, в усадьбе и душе.
Чтоб встретить небо, в неглиже.

Благоухая трав эфиром,
Среди щедрот твоей квартиры,
Пусть в ней сойдутся небеса,
И солнца луч покажет силу.

И мир, в пучине гневных битв,
Уйдёт, уставши от молитв,
И лишь Матрёна у окна,
Мальдивной мыслею полна.

Там чудеса, там Див летает,
Кораллы музыку играют.
Русалки хавают шашлык.
И деньги тачками таскают.

Там был повержен лаптигнутий,
Её строжайший друг Пафнутий.
Там небеса пустились в пляс.
Там рай, там ангел любит нас.


Она хотела на Мальдивы,
Ходить и выпивать строптиво,
И пошлость смело отвергать.
Блюсти мораль, беречь кровать.

Любовь к помидору. Это звучит правильно. Это звучит свежо.

Помидор нужно полюбить. Его нужно возжелать. Всеми фибрами своей падшей души.

И не только помидор. Любой овощ и фрукт.

И прочие яства. Хоть и копыто горного козла.

Они требуют к себе самого трепетного отношения.

Жрать в ресторанах, столовых, забегаловках, это моветон.

Там вам насрут в суп, нассут в салат, сморкнутся в соус, навалят козюлек и спермы на бифштекс. Плюнут и нарыгают в кофе. Это очевидно.

Любой бы так делал. И так все и делают.

А как иначе?

Не надо резать помидор. Не надо его рубить. И пилить не надо. И кусать его возбраняется. Не надо обижать овощ. Имейте совесть.

Его надо приготовлять. Приготовить к употреблению в пищу.

Это не так то просто, но и просто единомоментно.

Он строптив. И хочет должного уважения.

Нож должен быть остр как бритва. Тогда помидорец, изволит распадаться на части, как амброзия небесная.

Вы ели амброзию? Манну небесную?

Я - нет. Но подозреваю в чём смысл. Её хавали полчища страждущих. Жевали за оба уха, и только хруст и стоны разлетались по пустыне.

Многие плакали.

Потому что она была правильно приготовлена.

Её хорошо поперчили. Посолили. Взбрызнули маслами и уксусом чуток.

Сверху насыпать жареной свинины.

А потом, ужо, и начали наяривать, эти бедуины, и прочие прохожие, как хряки, за обе щеки эту вашу амброзию.

А там всё просто. Помидор. Картофель. Мясо. Водка.

Квас. Вот и вся амброзия.

Знаем мы. Эту вашу амброзию.

О пище. И воздержании. Музыкальная пауза.

Ага. А Достоевский и Чехов просто считали себя русскими.

И всё.

И этого хватало.

Музыкальная пауза. Как тебе такое, Шукшин?

И о поэзии.

И о мошенниках.

Они подозревали.

На заметку.

Самое время, вспомнить о жизни.