Т.е, таким образом, можно предположить, что человек это обезьяна в маске.

В маске каскадёра, доктора или бомжа.

Или в маске бабуина.

Всё равно.

Если исключить наличие души.

Что, для некоторых, скорее обременяющий фактор.

Музыкальная пауза.

Про Канта вспомнили.

"Две вещи на свете наполняют мою душу священным трепетом - звёздное небо над головой и нравственный закон внутри нас"

"поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом" 

Это созвучно:

"И как хотите, чтобы с Вами поступали люди, так и Вы поступайте с ними" (Лк 6, 31).

Между тем, на нас движется первобытная архаика.

А там так:

"Если у меня украли корову, это плохо, если я украл корову это хорошо."

И несут её и низы и верхи. Это становится модным -

"Я и мои близкие. Всё остальное - субстрат для моей жизнедеятельности."

Личина овцы превращается в маску бесноватого сатира, кровавого клоуна.

Обнажая клыки кипящие пеной ненасытного зверя.

"лицо поколения будет подобно морде собаки» (Санхедрин, 97а)"

- А что будешь делать ты?

спросил я как-то давно своего знакомого.

- Зыкину слушать.

Ответил он.

"А ведь это - мысль, ваше превосходительство."

Если просто смотреть,
Не вникая в детали,
То ты видишь небес
Необъятные дали.

Просто поле и лес,
Просто дом на опушке,
Просто это залез,
Дрозд на ели верхушку.

Но взглянув на него,
Сквозь лучи мощной ивы,
Пробираясь к стволу,
Через дебри крапивы,

Ты увидишь всё то,
Что Господь скрыл от глаз,
Всё что ангел и сон,
Укрывали от нас.

Там бушует стихия,
И крови поток,
Заливают витии,
Небес потолок.

Там на сцене абсурда,
Стоит обелиск,
И ласкают манкурты,
Его дьявольский лик.

Стебли ивы лучистой,
Всё откроют тебе.
Как метался нечистый,
И рубил в неглиже  -

В кровь, упавшие души.
Их куски Люцифер,
Собирал на запчасти,
На свой странный манер.

И лепил из них небо,
И лечил красоту,
Твоё тёплое тело,
Рвал и ткал на лету.

Отступи в тени ивы,
Уходя налегке,
Через тени крапивы,
Убегай вдалеке.

Убегай от заката,
Убегай на восход.
Там где любят без мата,
Там где красен урод.

Там где чёрные крысы,
Жрут твой порванный труп,
В жирных недрах могилы,
Твои кости грызут.

Там где пляшут русалки,
Где забвения нет -
Твоё тело терзает,
Вечным злом Бафомет.

У ручья, там где ива
Свои косы плетёт,
В мире, вечно красивом,
Чистый ангел живёт.

Он гуляет с рассветом,
Пьёт росу нежных трав,
И уходит с закатом,
Потому что он прав.

Всё ему не по нраву,
Всё ему нипочём.
Он лобзает отраву
И поводит плечом.

Уходи в тени ивы,
Землю рой и молчи,
Там зарыты златые,
К небу Богом ключи.

Там тоскует осока,
Там живёт муравей,
Там мечтает о небе,
Одинокий злодей.

Если просто смотреть
В необьятные дали,
То увидишь небес,
И спасенья детали.

И увидишь рассвет,
И добра наготу,
Там где пьёт Бафомет,
Кровь души налету.

Там надежда живёт,
В тихой тени от ивы,
Землю жадно скребёт,
В жирных складках крапивы.

Знаете чем хороши и плохи шахматы?

Хороши в самом практическом смысле, и может быть дурны, в смысле христианского мировоззрения. Может быть. Хоть и тут я не уверен.

Те, кто играл, даже и средне, но вник в смысл этой стратегии, знает в чём дело.

Надо всегда нападать. И даже если твоё положение незавидно, в первую очередь, надо искать способы нападения.

Даже самые отчаянные и самые парадоксальные ходы.

Прежде чем искать способ укрыться, ты ищешь способ ударить, отвлекая противника на более болезненный, для него, участок доски.

И чем глубже и стратегически глубоко ты прорвешься, тем лучше.

И даже отдавая фигуры за пешки, поставив мат Королю ты выиграл.

И ты узнаёшь неопытного игрока, который возится и отходит, вечно прячет свою фигуру.

Он её бережёт.

И с ней и остается в итоге. Проиграв партию.

Остаётся со своим драным слоном и конём, стоять как дебил, посреди доски.

Вчерашнее своё стихотворение на доработку удалил.

Дабы пару фраз переработать.

Но они там так органично лежат, и сами там образовались, что любое их искоренение грозит разрушением всей конструкции.

И любая их замена видна, как если бы вместо репы Джоконды сунуть смайлик.

Нет. Ещё хуже. В этом стихотворении это было-бы ещё более нелепо, чем смайлик на месте репы Джоконды.

Которая ничем не примечательна, к слову.

Очередной художник, отодрал очередную модель.

В этом нет ничего. Вообще ничего.

Только художник и отодранная им модель. Очередная блядина.

Которых как говна за баней в любом микрорайоне.

И всё.

Но всё равно это лучше чем детский лепет мошенников Малевича и Пикассо.

Этот развратник хоть рисовать умел.

Но и тут есть разногласия. У него студия была, и есть подозрения, что этот старый пидор, мешок с деньгами, воровал поделки своих, якобы учеников, которым он, старая калоша, и в подмётки не годился, а просто пялил их в зад.

А эти два наркомана, и третий, кроме связей, в нужном обществе, ничего не имели.

Так. Пойду попробую удалить нехорошие слова.

Когда умрёте,
Тогда приходите,
С собою паспорт
И гроб возьмите.

В порядке очереди,
Будьте любезны,
И заявление,
Будет полезно.

Вон там и там,
Надо подпись поставить,
Есть адвокат?
Его надо представить.

А если нет,
Вас любой устроит,
А денег нет -
Умирать не стоит.

Без денег вам,
Умирать накладно,
И жить грешно,
И любить не надо.

А если есть,
В закромах три литра,
То умыкнуть,
В мир другой нехитро.

Там нет людей,
И никто не дышит,
И крик твой глупый,
Никто не услышит.

И видеть там,
Не может никто,
Там ходят немцы,
И конь в пальто.

И ты живёшь,
Умирать не можешь,
И гроб не нужен,
Адвокат не тревожит.

И заявление,
Никто не примет,
И паспорт с рожей,
В кармане клинит.

Когда убьют,
Умирать не нужно
А просто жуй,
И пой песни дружно.

И наблюдай,
Как мелькают звёзды,
И как хуи,
Проникают в пёзды.

И как огонь,
Пожирает землю,
И Велиар,
Твоим стонам внемлет.

Не сикутись,
Как на швабре пидор,
Всё заебись -
Полон браги сидор.

В порядке очереди.
Будьте любезны.
И подпись тоже.
И желательно трезвым.

А гроб не надо.
И так похороним,
За баней место -
Где "вход посторонним".

Культурно спляшем,
Закусим селёдкой.
И нет проблемы.
Три литра водки.

Цена вопроса.
В том славном блюде.
И всё прекрасно.
Живут же люди!

Сижу, никого не трогаю. Мыслю о великом.

Только и видно, что костёр, и мелькают за ним лица. И вокруг всё шевелится.

А сзади лес шумит.

Это я люблю. Всегда. Если будет слишком весело, можно в лес умыкнуть. И там ужо, воссоединиться с природой, на веки вечные.

Ну или на пару часов.

Или посрать, на худой момент. Лес он всё стерпит, не хуже бумаги.

Смотрю, такой, девица в кепке возникла из тумана, и в носу ейной серьга блестит.

И кепка козырная. Бейсболка. И девица- огонь. Глаза её блестят как у этого третьего пса из "огнива", а сама, падла, в шортах.

Думаю, цыган кто-то позвал, что-ли? Это хорошо. Всё - хорошо.

- ай нэнэ-нэнэ-нэ-нэ!

И всё такое.

Только бумажник надо перепрятать. А так всё отлично.

И девица чертовски хороша, но чрезмерно энергична. Ай - нэ - нэ. Держите меня семеро.

Да, уж. Вот тебе и "нэ-нэ". Ага.

Так. Нет. Кажись, не цыганка. Раз в кепке. И в шортах. Меня хер надуешь в этом плане. Какая же ты цыганка, ежели у тебя из шорт трусы торчат? И кепка?

Но, гитару взяла. Вот те раз! Хапнула гитару и сидит. Получается - цыганка! А зачем бейсболка? Какого хрена?

Ситуация сложная. Чрезвычайная ситуация. Девица - огонь, а я - вдупель. Это не соответствует реальности. А я люблю реальность. Иногда. Изредка. Только в порядке исключения.

Но не всегда сам ей соответствую.

Так. Сосредоточились. Стоять!
Берёт гитару. И?..

Начинает лабать Цоя. Это по нашему. Даже с лишком.

Ляля-ля. Траля-ля. Жуть. Хорошо играет. И поёт хорошо. Такую голыми руками не возьмёшь. Тут только Хемигуэя и надо доставать из запасника. А в лесу и подмыться то негде. Беда.

Апупеть! Ну нахера она так круто спела и сыграла? Зачем эти понты? Чем эту карту бить?

Задвинула планку минимум до Хемингуэя. Честное слово. И ещё на триста грамм белой. Ну, можно смазать ещё О.Генри, Шоппенгауэром и пивом. Но и слабать я смогу:

"В траве сидел кузнечик.
Дрочил свой огуречик.."

Вполне. Не знаю сойдёт ли.

Стоп. Снесло её лицами. Увели в кусты, демоны. Почудилось, что ли? Надо спасать красну девицу из лап злодеев!

Ан, нет - вспомнил, подруга ейная - моя подруга.

Задача усложняется. Тем более, что и моя подруга здесь оказалась. Вынырнула из костра, как ведьма, и приспособилась у меня на коленях.

Вот так. А вы говорите - цыгане. Тут и похлеще проблемы наворачиваются.

"Жизнь прожить - не мутовку облизать."

Так сказал премудрый карась, или пескарь. И евойный папа - Салтыков-Щедрин.

Только на лес и надежда.

Одна беда - подмыться в нём негде.

Он был весьма философичен
И недостаточно практичен,
И иногда пил из горла,
Был весел, молод и эпичен.

Журил портянку у ворот
Курил махорку прямо в рот,
Ругал словами белый свет,
Теперь его уж с нами нет.

Но эстафету принял я,
Взял жупел, павши у руля,
Взял планку, сбив её, упав.
Тем указав строптивый нрав.

Тем указав, что всё не просто.
В попытке обозначить остов,
В попытке выжить средь руин,
Я оказался у погоста.

Всё ничего. На том и дышим.
Над тем и радостно плетёмся.
Друг друга как хотим услышим.
К погосту, всё равно, прорвёмся.

Там тишина и воробей
Гоняет хлеба корку,
Там три яйца и муравей,
И небольшая горка.

Некоторые боятся учиться.

Не доверяют себе.

Между тем, все видят по медийным личностям, что там один другого тупее.

В чём прикол?

В том, что они не поддавались рефлексии и любили себя. Будучи тупыми как пни, они верили в свою исключительность.

На этом всё. В этом весь секрет.

То, что написал и придумал один человек, другой способен прочитать и понять.

Просто не каждый в это верит.

Более того. Прочитав то, что налабали другие бабуины, вы сразу поймёте, что наш мир жалок и ничтожен.

И ничего в нём нет особенного.

Так. Парочка тех, кто поверил в себя. И всех остальных, кто заглядывает в рот горлопанам, которых надо лечить электричеством.

Вот и всё. И более ничего нет и не предвидится.

Извольте видеть, этот гражданин аккупировал скамейку и воздух в количестве до 10 кубометров вокруг.

И, кажется, этим воздухом желает дышать только он один.

Скорее, он решил сделать его неусвояемым для других.

А сам им доволен.

В какой-то мере я ему завидую.

Есть он и его мир. Пузырь спокойствия.

И есть - я.

Дурачок, который ещё не понял, в чём смысл нирваны.

А что мне надо,
Я сам не знаю,
Хожу, зеваю,
Живу - брыкаюсь.

Ну, разве только,
Под вечер койку,
Водицы утром,
И днём настойку.

Буханку хлеба,
Кусочек неба,
Землицы малость
И чтоб дышалось.

И срам прикрытый,
И страх забытый,
И воли каплю,
И стол накрытый.

Короче, много,
Всего мне надо,
Иные будут,
И меньшим рады.

Кому-то хватит,
Одной росинки,
С последним вздохом,
И в грудь дробинки.

И трёх травинок,
В картине мира,
В застывшем взоре,
Им сердцу мило.

Ну, а кому-то,
Ничто не нужно.
Ни декораций,
Ни песни дружной.

Ни толстой тачки,
Ни денег пачки,
Ни крыши прочной,
Ни бабы сочной.

Их нет на свете,
И фактом этим,
Весьма не трудным,
Они премудры..

А что мне надо,
Я сам не знаю,
Сижу, мечтаю,
Хожу - гуляю.

Давай, шашлык неси сюда,
Неси, давай, шашлык,
Не лей на мясо лимонад,
И убирай балык.

Не лей в ведро сюда ничё,
И больше не соли.
Давай уже шашлык сюда,
Шашлык давай неси.

Здесь где-то был вчера шашлык,
В ведре из под ухи,
Ещё там было пол ведра,
Сюда его неси.

Канистру с пивом убери,
И водку забирай,
Пора уже жевать шашлык,
Его неси давай.

Темно и душно у костра,
И не увидеть зги,
Все люди просят шашлыка,
Иди его ищи.

Убей три сотни комаров,
Взмахнув одной рукой,
Ищи ведро и будь таков,
Беги во тьму гурьбой.

Здесь где-то был в ведре шашлык,
Он плавал в лимонаде,
Давай ищи его мужик,
Его пожрать нам надо.

Канистра с пивом у реки,
Салат из мошки у ноги,
Есть трубка, водка и балык,
Но где-то спрятался шашлык.

Давай, налей ещё стакан,
Поскольку я ещё не пьян,
И я найду вам ваш шашлык,
Он где-то здесь, плесни мужик.

Нашёл! Стоит у бани ровно.
Там где Санёк ебал Илону,
Почти у самой у реки.
Где прочих прочие ебли.

Нашёл! Тащи его сюда.
Стой, не хватайся из горла,
Уже пожрать несут ведро,
В ведре шашлык, тащи его.

Ну вот и всё. Костёр пылает.
И угли с краю догорают,
Мы победили, дьявол сник.
Мы будем жрать сейчас шашлык.

Смотрю я вокруг себя и понимаю. Всё - чушь собачья.

И она будет править миром в ближайшее время.

И её будут любить и лелеять.

И пучина сея, поглотила ея..

Все будет медленно и непонятно, дабы не возгордился человек.

Первое послание Петра 4:12-13 СИНОД

Возлюбленные! огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного..