Падение Константинополя в 1453 году без преувеличения потрясло Европу. Несмотря на статус схизматиков, византийские греки считались единоверцами, а их империя была неотъемлемой частью средневекового мироустройства. Наступление турок-османов отныне стало главной общеевропейской угрозой на следующие два с половиной столетия.

Меньше чем через год, 17 февраля 1454 года при дворе бургундского герцога Филиппа Доброго в Лилле состоялся знаменитый «Банкет фазана» (фр. Le Banquet de Voeu). Он был частью большого религиозно-светского праздника и включал в себя рыцарский турнир, театральные представления и демонстрацию механических «диковин». Однако все это лишь предваряло главное событие банкета.

Его апофеозом стала сцена, в которой облаченный в чалму и халат «сарацин» ввел в зал слона (точнее, его искусно выполненный макет). На спине слона находилась башня, в которой стояла рыдающая дама в белой рясе и черной мантии. Дама, которую сыграл один из придворных, была олицетворением страдающей Святой Церкви. Попросив «сарацина» остановиться возле трона герцога Филиппа, дама обратилась к нему с мольбой о помощи против мусульман:

Вы, могучие и благородные принцы,
Услышьте мой скорбный плач,
Верните мне мою радость,
Послужите Господу и своей чести,
Ибо я страдаю ради детей своих,
И они спасутся Божьим провидением,
С Божьей помощью и Его советом.

После этого в зал вошла процессия, несшая в руках живого фазана, над которым герцог и его приближенные рыцари дали торжественную клятву отправиться в крестовый поход и принесли соответствующие обеты. Причем некоторые из них были довольно оригинальными: один из рыцарей пообещал не пить вина, пока не прольет кровь «нечестивых сарацин», другой – не спать по субботам, третий – не есть по пятницам, четвертый – не носить доспехи на правой руке… Все обеты были тщательно записаны, после чего фазан был разделен между участниками будущего похода. Который так и не состоялся (кто бы сомневался).

Также считается, что для этого праздника композитор Гийом Дюфэ написал мотет «Плач Святой Матери Константинопольской Церкви». Он также поднимает тему бедственного положения восточной «сестры» католической Церкви через образ Матери. Исполняет Capella Romana.

#on_this_day #culture #music

Любопытной чертой многих изображений апостола Андрея являются его волосы: густые, взъерошенные, в некоторых случаях – даже стоящие дыбом. Это видно на мозаиках и фресках из разных уголков христианской ойкумены (Рим, Равенна, Кипр, Македония, Русь). Особенно выделяется мозаика из равеннской церкви Сан-Витале (илл. 1). Сразу возникает ассоциация с чем-то огненным, с «горением духа», которым были объяты ветхозаветные пророки. Немецкая исследовательница Р. Пиллингер утверждает, что это неслучайно: подобная прическа буквально несет в себе идею огня, которая возникла на заре христианства и, в частности, содержится в некоторых апокрифах и папирусных фрагментах на коптском языке. Один из них описывает разговор Иисуса и Андрея, и первый обращается к нему со словами: «Приблизься ко мне, Андрей; имя твое – огонь; благословен ты среди людей». Другой фрагмент – это анонимная гомилия (разновидность проповеди), где об апостоле написано так: «Андрей, брат Петра, был огненным пламенем более, чем все апостолы; и если он приходил в город проповедовать, а они не слушались и не принимали его послания, он так гневался, что призывал огонь с неба и сжигал их…».

#art #saints