Вернусь к тому, о чем уже говорила. Ставила не так давно отрывок из «Кинегетики» Оппиана с рассказом о лошадях. https://www.tg-me.com/lateantiquity/910
И было там перечисление пород длиной в три строчки:
Кони Тиррена, Сицилии, Крита, Мазика, Ахайи,
Каппадокийские, скифские, мавры, магнеты, эпеи,
Кони Армении, Ливии, Фракии, кони Эремба.
Сейчас писала комментарий к этому отрывку и пришлось с каждой породой разбираться. Так что делюсь.
Лошади в античном мире были в основном небольшими, в 15 ладоней – т.е. чуть более полутора метров в холке (современные имеют средний рост в 16 ладоней). Были распространены два типа: лошади с массивным телом, маленькой головой и тонкими ногами (таков конь Марка Аврелия), и, с другой стороны, более сухие, поджарые (как конь мальчика с мыса Артемисион). Если смотреть перечень Оппиана, то:
Тирренскими называются лошади из Этрурии.
Сицилийские лошади – знаменитая порода, известная быстротой. Грамматик Аристофан Византийский, собравший сведения о разных породах лошадей, пишет, что они горячи и азартны, а также любят воду.
Мазикские лошади названы по североафриканскому племени мазиков
Ахейские (пелопоннесские) лошади известны еще с гомеровских времен. Гомер говорит о аргосских и элидских лошадях. Элидские лошади назывались также эпейскими, и здесь тоже упомянуты.
Каппадокийские лошади были сходны с другими малоазийскими: армянскими, фригийскими. Армянские, cогласно Аристофану Византийскому, отличались большим ростом, крупным, тяжелым телом. А еще были χρεμετιστικοί – даже не знаю, как перевести: часто ржущие, громко ржущие – русский язык тут точных синонимов не дает.
Маврусийские лошади привозились из Северной Африки.
Скифские лошадки были невелики и неказисты, но выносливы.
Магнесийские лошади – скорее всего из Магнесии фессалийской, упоминаются еще у Пиндара. К фессалийской же породе принадлежал знаменитый Букефал, конь Александра Македонского. Кстати, известно, что Александр коня берег, в битвы предпочитал брать других, а когда Букефала не стало, назвал в честь него город.
Ливийские (киренские) лошади знамениты победами на состязаниях и тоже упоминаются у Пиндара. При этом Аристофан Византийский сообщает, что они были довольно невзрачны, но хороши для бега. Фракийских лошадей Гомер называет «быстрыми, как птицы». Из Фракии были и белоснежные кони Реса из 10-й песни «Илиады».
Эрембские лошади происходили из Северной Африки, названы по племени эрембов, упоминаемому у Гомера. Иначе их называли троглодитскими.
Вот так наполняется смыслом сухое перечисление.
#Оппианы, #Кинегетика
И было там перечисление пород длиной в три строчки:
Кони Тиррена, Сицилии, Крита, Мазика, Ахайи,
Каппадокийские, скифские, мавры, магнеты, эпеи,
Кони Армении, Ливии, Фракии, кони Эремба.
Сейчас писала комментарий к этому отрывку и пришлось с каждой породой разбираться. Так что делюсь.
Лошади в античном мире были в основном небольшими, в 15 ладоней – т.е. чуть более полутора метров в холке (современные имеют средний рост в 16 ладоней). Были распространены два типа: лошади с массивным телом, маленькой головой и тонкими ногами (таков конь Марка Аврелия), и, с другой стороны, более сухие, поджарые (как конь мальчика с мыса Артемисион). Если смотреть перечень Оппиана, то:
Тирренскими называются лошади из Этрурии.
Сицилийские лошади – знаменитая порода, известная быстротой. Грамматик Аристофан Византийский, собравший сведения о разных породах лошадей, пишет, что они горячи и азартны, а также любят воду.
Мазикские лошади названы по североафриканскому племени мазиков
Ахейские (пелопоннесские) лошади известны еще с гомеровских времен. Гомер говорит о аргосских и элидских лошадях. Элидские лошади назывались также эпейскими, и здесь тоже упомянуты.
Каппадокийские лошади были сходны с другими малоазийскими: армянскими, фригийскими. Армянские, cогласно Аристофану Византийскому, отличались большим ростом, крупным, тяжелым телом. А еще были χρεμετιστικοί – даже не знаю, как перевести: часто ржущие, громко ржущие – русский язык тут точных синонимов не дает.
Маврусийские лошади привозились из Северной Африки.
Скифские лошадки были невелики и неказисты, но выносливы.
Магнесийские лошади – скорее всего из Магнесии фессалийской, упоминаются еще у Пиндара. К фессалийской же породе принадлежал знаменитый Букефал, конь Александра Македонского. Кстати, известно, что Александр коня берег, в битвы предпочитал брать других, а когда Букефала не стало, назвал в честь него город.
Ливийские (киренские) лошади знамениты победами на состязаниях и тоже упоминаются у Пиндара. При этом Аристофан Византийский сообщает, что они были довольно невзрачны, но хороши для бега. Фракийских лошадей Гомер называет «быстрыми, как птицы». Из Фракии были и белоснежные кони Реса из 10-й песни «Илиады».
Эрембские лошади происходили из Северной Африки, названы по племени эрембов, упоминаемому у Гомера. Иначе их называли троглодитскими.
Вот так наполняется смыслом сухое перечисление.
#Оппианы, #Кинегетика
Telegram
Ἑλικών
Сегодня поговорим о лошадях. Прекрасное животное, верный спутник человека, без которого на протяжении долгих веков невозможно себе представить развитие цивилизации. Уже в древности коневодство было на высоте, и было представлено множеством пород. О них рассказывает…
В античном мире умели любить животных, поэтому увековеченные изображения домашних любимцев, посвященные им стихи – не такая уж редкость (тут можно вспомнить и катулловского воробья, хотя не он в том стихотворении главный предмет, и марциаловскую собачку Иссу, и стациевского попугая). В продолжение лошадиной темы поставлю краткую, но горестную эпитафию чьей-то любимой лошади по кличке Спевдуса («Спешащая»), происходившей из пустынь Гетулии (так называлась близкая к Сахаре область, которая сейчас разделена между Марокко, Алжиром и Тунисом).
Gaetula harena prosata,
Gaetulo equino consita,
cursando flabris compara,
aetate abacta uirgini
Speudusa Lethen incolis (Carmina Latina epigraphica, 218)
В песках гетульских зачата,
Млеком гетульским вспоена,
Как ветер, в беге быстрая,
Едва расцвет увидев свой,
Спевдуса, воды Леты пьешь. (перевод мой)
#эпиграммы
Gaetula harena prosata,
Gaetulo equino consita,
cursando flabris compara,
aetate abacta uirgini
Speudusa Lethen incolis (Carmina Latina epigraphica, 218)
В песках гетульских зачата,
Млеком гетульским вспоена,
Как ветер, в беге быстрая,
Едва расцвет увидев свой,
Спевдуса, воды Леты пьешь. (перевод мой)
#эпиграммы
Сегодня предлагаю вашему вниманию отрывок из небольшой поэмы Коллуфа «Похищение Елены». Мы уже знакомились с этим автором и с этим произведением. Сегодняшний фрагмент посвящен популярнейшему сюжету, распространенному не только в литературе, но и в изобразительном искусстве: суду Париса. Думаю, что нет нужды объяснять, в чем там дело, почему богини явились на суд к пастуху, и во что это вылилось. Можно только отметить, что у Коллуфа, несомненно, знакомого и с традициями изобразительного искусства, суд весьма целомудренный: у него даже Афродита не обнажается, а лишь раздвигает складки на груди.
ὣς ὁ μὲν ὑψορόφοιο φυτῶν ὑπένερθε καλύπτρης
τηλόθεν Ἑρμάωνα διάκτορον εἶδε λιγαίνων.
δειμαίνων δ’ ἀνόρουσε, θεῶν δ’ ἀλέεινεν ὀπωπήν·
καὶ χορὸν εὐκελάδων δονάκων ἐπὶ φηγὸν ἐρείσας (125)
μήπω πολλὰ καμοῦσαν ἑὴν ἀνέκοπτεν ἀοιδήν.
τοῖα δὲ δειμαίνοντα προσέννεπε θέσκελος Ἑρμῆς·
γαῦλον ἀπορρίψας καὶ πώεα καλὰ μεθήσας
δεῦρο θεμιστεύσειας ἐπουρανίῃσι δικάζων·
δεῦρο διακρίνων προφερέστερον εἶδος ὀπωπῆς (130)
φαιδροτέρῃ τόδε μῆλον, ἐπήρατον ἔρνος, ὀπάσσαις.
τοῖον ἀνηΰτησεν· ὁ δ’ ἤπιον ὄμμα τανύσσας
ἦκα διακρίνειν πειρήσατο κάλλος ἑκάστης.
δέρκετο μὲν γλαυκῶν βλεφάρων σέλας, ἔδρακε δειρὴν
χρυσῷ δαιδαλέην, ἐφράσσατο κόσμον ἑκάστης 1 (135)
καὶ πτέρνης μετόπισθε καὶ αὐτῶν ἴχνια ταρσῶν.
χειρῶν μειδιόωντα δίκης προπάροιθεν ἑλοῦσα
τοῖον Ἀλεξάνδρῳ μυθήσατο μῦθον Ἀθήνη·
δεῦρο, τέκος Πριάμοιο, Διὸς παράκοιτιν ἐάσας
καὶ θαλάμων βασίλειαν ἀτιμήσας Ἀφροδίτην (140)
ἠνορέης ἐπίκουρον ἐπαινήσειας Ἀθήνην.
φασί σε κοιρανέειν καὶ Τρώιον ἄστυ φυλάσσειν·
δεῦρό σε τειρομένοισι σαόπτολιν ἀνδράσι θήσω,
μή ποτέ σοι βαρύμηνις ἐπιβρίσειεν Ἐνυώ.
πείθεο, καὶ πολέμους τε καὶ ἠνορέην σε διδάξω. (145)
ὣς ἡ μὲν πολύμητις ἀνηΰτησεν Ἀθήνη.
τοῖα δ’ ὑποβλήδην λευκώλενος ἔννεπεν Ἥρη·
εἴ με διακρίνων προφερέστερον ἔρνος ὀπάσσῃς,
πάσης ἡμετέρης Ἀσίης ἡγήτορα θήσω.
ἔργα μόθων ἀθέριζε· τί γὰρ πολέμων βασιλῆι; (150)
κοίρανος ἰφθίμοισι καὶ ἀπτολέμοισι κελεύει.
οὐκ αἰεὶ θεράποντες ἀριστεύουσιν Ἀθήνης·
ὠκύμοροι θνῄσκουσιν ὑποδρηστῆρες Ἐνυοῦς.
τοίην κοιρανίην πρωτόθρονος ὤπασεν Ἥρη.
ἡ δ’ ἑανὸν βαθύκολπον, ἐς ἠέρα γυμνώσασα (155)
κόλπον, ἀνῃώρησε καὶ οὐκ ᾐδέσσατο Κύπρις.
χειρὶ δ’ ἐλαφρίζουσα μελίφρονα δεσμὸν ἐρώτων
στῆθος ἅπαν γύμνωσε καὶ οὐκ ἐμνήσατο μαζῶν.
τοῖα δὲ μειδιόωσα προσέννεπε μηλοβοτῆρα·
δέξο με καὶ πολέμων ἐπιλήθεο, δέχνυσο μορφὴν (160)
ἡμετέρην καὶ σκῆπτρα καὶ Ἀσίδα κάλλιπε γαῖαν.
ἔργα μόθων οὐκ οἶδα· τί γὰρ σακέων Ἀφροδίτῃ;
ἀγλαΐῃ πολὺ μᾶλλον ἀριστεύουσι γυναῖκες.
ἀντὶ μὲν ἠνορέης ἐρατὴν παράκοιτιν ὀπάσσω,
ἀντὶ δὲ κοιρανίης Ἑλένης ἐπιβήσεο λέκτρων· (165)
νυμφίον ἀθρήσει σε μετὰ Τροίην Λακεδαίμων.
οὔπω μῦθος ἔληγεν, ὁ δ’ ἀγλαὸν ὤπασε μῆλον,
ἀγλαΐης ἀνάθημα, μέγα κτέρας Ἀφρογενείῃ,
φυταλιὴν πολέμοιο, κακὴν πολέμοιο γενέθλην. (Colluthus, Raptio Helenae, 123-169)
#Коллуф
ὣς ὁ μὲν ὑψορόφοιο φυτῶν ὑπένερθε καλύπτρης
τηλόθεν Ἑρμάωνα διάκτορον εἶδε λιγαίνων.
δειμαίνων δ’ ἀνόρουσε, θεῶν δ’ ἀλέεινεν ὀπωπήν·
καὶ χορὸν εὐκελάδων δονάκων ἐπὶ φηγὸν ἐρείσας (125)
μήπω πολλὰ καμοῦσαν ἑὴν ἀνέκοπτεν ἀοιδήν.
τοῖα δὲ δειμαίνοντα προσέννεπε θέσκελος Ἑρμῆς·
γαῦλον ἀπορρίψας καὶ πώεα καλὰ μεθήσας
δεῦρο θεμιστεύσειας ἐπουρανίῃσι δικάζων·
δεῦρο διακρίνων προφερέστερον εἶδος ὀπωπῆς (130)
φαιδροτέρῃ τόδε μῆλον, ἐπήρατον ἔρνος, ὀπάσσαις.
τοῖον ἀνηΰτησεν· ὁ δ’ ἤπιον ὄμμα τανύσσας
ἦκα διακρίνειν πειρήσατο κάλλος ἑκάστης.
δέρκετο μὲν γλαυκῶν βλεφάρων σέλας, ἔδρακε δειρὴν
χρυσῷ δαιδαλέην, ἐφράσσατο κόσμον ἑκάστης 1 (135)
καὶ πτέρνης μετόπισθε καὶ αὐτῶν ἴχνια ταρσῶν.
χειρῶν μειδιόωντα δίκης προπάροιθεν ἑλοῦσα
τοῖον Ἀλεξάνδρῳ μυθήσατο μῦθον Ἀθήνη·
δεῦρο, τέκος Πριάμοιο, Διὸς παράκοιτιν ἐάσας
καὶ θαλάμων βασίλειαν ἀτιμήσας Ἀφροδίτην (140)
ἠνορέης ἐπίκουρον ἐπαινήσειας Ἀθήνην.
φασί σε κοιρανέειν καὶ Τρώιον ἄστυ φυλάσσειν·
δεῦρό σε τειρομένοισι σαόπτολιν ἀνδράσι θήσω,
μή ποτέ σοι βαρύμηνις ἐπιβρίσειεν Ἐνυώ.
πείθεο, καὶ πολέμους τε καὶ ἠνορέην σε διδάξω. (145)
ὣς ἡ μὲν πολύμητις ἀνηΰτησεν Ἀθήνη.
τοῖα δ’ ὑποβλήδην λευκώλενος ἔννεπεν Ἥρη·
εἴ με διακρίνων προφερέστερον ἔρνος ὀπάσσῃς,
πάσης ἡμετέρης Ἀσίης ἡγήτορα θήσω.
ἔργα μόθων ἀθέριζε· τί γὰρ πολέμων βασιλῆι; (150)
κοίρανος ἰφθίμοισι καὶ ἀπτολέμοισι κελεύει.
οὐκ αἰεὶ θεράποντες ἀριστεύουσιν Ἀθήνης·
ὠκύμοροι θνῄσκουσιν ὑποδρηστῆρες Ἐνυοῦς.
τοίην κοιρανίην πρωτόθρονος ὤπασεν Ἥρη.
ἡ δ’ ἑανὸν βαθύκολπον, ἐς ἠέρα γυμνώσασα (155)
κόλπον, ἀνῃώρησε καὶ οὐκ ᾐδέσσατο Κύπρις.
χειρὶ δ’ ἐλαφρίζουσα μελίφρονα δεσμὸν ἐρώτων
στῆθος ἅπαν γύμνωσε καὶ οὐκ ἐμνήσατο μαζῶν.
τοῖα δὲ μειδιόωσα προσέννεπε μηλοβοτῆρα·
δέξο με καὶ πολέμων ἐπιλήθεο, δέχνυσο μορφὴν (160)
ἡμετέρην καὶ σκῆπτρα καὶ Ἀσίδα κάλλιπε γαῖαν.
ἔργα μόθων οὐκ οἶδα· τί γὰρ σακέων Ἀφροδίτῃ;
ἀγλαΐῃ πολὺ μᾶλλον ἀριστεύουσι γυναῖκες.
ἀντὶ μὲν ἠνορέης ἐρατὴν παράκοιτιν ὀπάσσω,
ἀντὶ δὲ κοιρανίης Ἑλένης ἐπιβήσεο λέκτρων· (165)
νυμφίον ἀθρήσει σε μετὰ Τροίην Λακεδαίμων.
οὔπω μῦθος ἔληγεν, ὁ δ’ ἀγλαὸν ὤπασε μῆλον,
ἀγλαΐης ἀνάθημα, μέγα κτέρας Ἀφρογενείῃ,
φυταλιὴν πολέμοιο, κακὴν πολέμοιο γενέθλην. (Colluthus, Raptio Helenae, 123-169)
#Коллуф
Вдруг увидел пастух сквозь покров ветвистых деревьев
Вестника издалека приближавшегося – Гермаона.
На ноги мигом вскочил он, к обличью богов непривычный.
За спину, к дубу отбросил певучие тотчас тростинки, 125
На полуслове прервал недопетую песню пастушью.
А боговидный Гермес такое слово промолвил:
«Ну-ка подойник оставь, позабудь о стаде прекрасном,
И небожительниц спор разреши, судя справедливо!
Ты рассмотри их: чей облик прекрасней покажется взорам, 130
Той и вручи это яблоко в знак желанной победы».
Так возвестил он, а тот, устремляя кроткие взоры,
Робко пытался решить, какая видом прекрасней.
Он созерцал сиянье лучистых очей, ожерелья -
Золото тонкой работы, убранство разглядывал каждой, 135
Сзади смотрел на лодыжки, следы от стоп изучал он.
Но еще до суда, с улыбкой за руку взявши,
Слово такое рекла Александру богиня Афина:
«Ну-ка, Приама дитя, пренебрегши Зевса супругой,
И презрев Афродиту, царицу брачных чертогов, 140
Лучше Афины, поборницы мужества, чествуй победу!
Ведь говорят, что царский ты сын и Трои защитник,
Я же тебя спасителем города, граждан надеждой,
Сделаю, чтоб никогда не узнал ты гнева Энио.
Будь мне послушен и я научу тебя мужеству в брани». 145
Так сказала ему многомудрая дева Афина.
И, в свой черед, белолокотной Геры слова прозвучали:
«Если меня предпочтешь, удостоив награды желанной,
То я поставлю тебя царем над Азией целой.
Подвиги в битвах забудь! Зачем властителю войны? 150
Он и могучим душой, и мирным дает повеленья.
И не всегда сопутствует слава любимцам Афины,
Чаще же гибнут Энио рабы, и век их недолог».
Так говорила со властью богиня верховная Гера.
Тотчас Киприда, совсем не стыдясь, раздвинула складки 155
Тонких одежд на груди, впустив за пазуху воздух,
И, ослабив рукой сладчайший пояс Эротов,
Грудь обнажила и даже сосцы сокрыть не желала.
И с улыбкой такие слова пастуху говорила:
«Лучше меня предпочти, забудь о войнах и скиптрах, 160
Азии землю оставь, – любуйся нашей красою.
Подвигов ратных не ведаю я. Что в них Афродите?
Прелестью вида всегда добиваются большего жены.
Вместо отваги тебя награжу я супругой любезной.
Вместо престола – взойдешь ты на ложе прекрасной Елены. 165
После Трои тебя женихом узрит Лакедемон».
И не успела закончить речей, как плод велелепный,
Великолепия дар, он отдал Пеннорожденной.
Корень войны, войны ужасное произрастанье! (перевод мой)
#Коллуф
Вестника издалека приближавшегося – Гермаона.
На ноги мигом вскочил он, к обличью богов непривычный.
За спину, к дубу отбросил певучие тотчас тростинки, 125
На полуслове прервал недопетую песню пастушью.
А боговидный Гермес такое слово промолвил:
«Ну-ка подойник оставь, позабудь о стаде прекрасном,
И небожительниц спор разреши, судя справедливо!
Ты рассмотри их: чей облик прекрасней покажется взорам, 130
Той и вручи это яблоко в знак желанной победы».
Так возвестил он, а тот, устремляя кроткие взоры,
Робко пытался решить, какая видом прекрасней.
Он созерцал сиянье лучистых очей, ожерелья -
Золото тонкой работы, убранство разглядывал каждой, 135
Сзади смотрел на лодыжки, следы от стоп изучал он.
Но еще до суда, с улыбкой за руку взявши,
Слово такое рекла Александру богиня Афина:
«Ну-ка, Приама дитя, пренебрегши Зевса супругой,
И презрев Афродиту, царицу брачных чертогов, 140
Лучше Афины, поборницы мужества, чествуй победу!
Ведь говорят, что царский ты сын и Трои защитник,
Я же тебя спасителем города, граждан надеждой,
Сделаю, чтоб никогда не узнал ты гнева Энио.
Будь мне послушен и я научу тебя мужеству в брани». 145
Так сказала ему многомудрая дева Афина.
И, в свой черед, белолокотной Геры слова прозвучали:
«Если меня предпочтешь, удостоив награды желанной,
То я поставлю тебя царем над Азией целой.
Подвиги в битвах забудь! Зачем властителю войны? 150
Он и могучим душой, и мирным дает повеленья.
И не всегда сопутствует слава любимцам Афины,
Чаще же гибнут Энио рабы, и век их недолог».
Так говорила со властью богиня верховная Гера.
Тотчас Киприда, совсем не стыдясь, раздвинула складки 155
Тонких одежд на груди, впустив за пазуху воздух,
И, ослабив рукой сладчайший пояс Эротов,
Грудь обнажила и даже сосцы сокрыть не желала.
И с улыбкой такие слова пастуху говорила:
«Лучше меня предпочти, забудь о войнах и скиптрах, 160
Азии землю оставь, – любуйся нашей красою.
Подвигов ратных не ведаю я. Что в них Афродите?
Прелестью вида всегда добиваются большего жены.
Вместо отваги тебя награжу я супругой любезной.
Вместо престола – взойдешь ты на ложе прекрасной Елены. 165
После Трои тебя женихом узрит Лакедемон».
И не успела закончить речей, как плод велелепный,
Великолепия дар, он отдал Пеннорожденной.
Корень войны, войны ужасное произрастанье! (перевод мой)
#Коллуф
Сегодня обратимся к «Одам Соломона». Это один из самых ранних памятников христианской поэзии, возникший примерно в начале II в. собрание из сорока двух стихотворений. Разумеется, Соломон тут не при чем, но автором их предположительно был иудей, обратившийся в христианство. Нет однозначного ответа, были ли они написаны на греческом или на сирийском (по-гречески сохранилась только одна ода). Но мне кажется, скорее на сирийском, само языковое мышление сильно отличается от греческого. От библейских псалмов, надо сказать, оды тоже отличаются заметно.
Число слогов в стихах разное (в основном 6-9), все строится на параллелизме и игре слов, не свойственной греческому. Например, в сегодняшней оде очевидно созвучие между словом «Господь» (марьа) и «Вышний» (мраима), хотя они не однокоренные. В переводе это не сохранить, чтобы как-то сохранить ассоциацию, вместо «простер руки» перевела «воздел». Голос «достиг» - буквально «упал».
Ода 37
Воздел я руки ко Господу
И к Вышнему возвысил глас мой,
И вещал устами сердца.
И внял Он, ибо глас мой достиг Его.
Слово Его пришло ко мне,
Чтоб дать мне плоды трудов моих,
И дало мне покой благодати Господней.
Аллилуия (перевод мой)
#оды_Соломона
Число слогов в стихах разное (в основном 6-9), все строится на параллелизме и игре слов, не свойственной греческому. Например, в сегодняшней оде очевидно созвучие между словом «Господь» (марьа) и «Вышний» (мраима), хотя они не однокоренные. В переводе это не сохранить, чтобы как-то сохранить ассоциацию, вместо «простер руки» перевела «воздел». Голос «достиг» - буквально «упал».
Ода 37
Воздел я руки ко Господу
И к Вышнему возвысил глас мой,
И вещал устами сердца.
И внял Он, ибо глас мой достиг Его.
Слово Его пришло ко мне,
Чтоб дать мне плоды трудов моих,
И дало мне покой благодати Господней.
Аллилуия (перевод мой)
#оды_Соломона
В католическом календаре сегодня память мчч. Петра и Марцеллина. Православные о них, похоже, не знают, хотя это мученики, о которых сохранились более-менее реальные сведения. Во всяком случае, посвященная им эпиграмма папы Дамаса сильно отличается по стилю от других, где он лишь обобщенно говорит о «триумфах» мучеников. Здесь же он утверждает, что слышал от них от казнившего их палача (позднейшее житие говорит, что тот обратился в христианство). Издатель Д. Траут, однако, с некоторой осторожностью допускает аутентичность этих сведений. Пострадали Петр и Марцеллин, видимо, в Диоклетианово гонение и похоронены были на кладбище «У двух лавров» (Ad duos lauros). Сейчас это называется катакомбами Марчеллино-э-Пьетро на Лабиканской дороге. Видимо, не без внимания к этим святым Дамаса их гробница была богато украшена росписью, в том числе и изображением самих мучеников. Упомянутая в эпиграмме Луцилла – возможно, благотворительница, на чьи средства возведена гробница. В житии названо имя еще одной женщины, Фирмины. Якобы она и Луцилла обрели тела по божественному откровению. Правда, зачем откровение, если есть живой обратившийся палач (у которого даже имя обнаружилось: Артемий)? Но тут уже начинаются свободные фантазии.
Marcelline tuum, pariter Petrique sepulcrum.
Percussor retulit Damaso mihi cum puer essem,
Haec sibi carnificem rabidum mandata dedisse,
Sentibus in mediis vestra ut tunc colla secaret,
Nec tumulum vestrum quisquam cognoscere posset;
Vos alacres vestris manibus fodisse sepulcra,
Candidulе occulte postquam jacuistis in antro,
Postea commonitam vestra pietate Lucillam,
Hic placuisse magis sanctissima condere membra. (Damasus, Carmina, 28).
Я услыхал, Марцеллин, о гробнице, твоей и Петровой,
От самого палача, когда был я, Дамас, еще юным.
Он рассказал, что ему дал приказ губитель жестокий
Головы ваши отсечь средь колючих зарослей диких,
Чтобы никто не узнал, где находится ваша могила,
Вы же, духом бодры, ее сами себе ископали.
Так и лежали тела спокойно в этой пещерке.
После прознала о вас и о подвиге вашем Луцилла
И пожелала почтить тела святые гробницей. (перевод мой)
#Дамас, #эпиграммы
Marcelline tuum, pariter Petrique sepulcrum.
Percussor retulit Damaso mihi cum puer essem,
Haec sibi carnificem rabidum mandata dedisse,
Sentibus in mediis vestra ut tunc colla secaret,
Nec tumulum vestrum quisquam cognoscere posset;
Vos alacres vestris manibus fodisse sepulcra,
Candidulе occulte postquam jacuistis in antro,
Postea commonitam vestra pietate Lucillam,
Hic placuisse magis sanctissima condere membra. (Damasus, Carmina, 28).
Я услыхал, Марцеллин, о гробнице, твоей и Петровой,
От самого палача, когда был я, Дамас, еще юным.
Он рассказал, что ему дал приказ губитель жестокий
Головы ваши отсечь средь колючих зарослей диких,
Чтобы никто не узнал, где находится ваша могила,
Вы же, духом бодры, ее сами себе ископали.
Так и лежали тела спокойно в этой пещерке.
После прознала о вас и о подвиге вашем Луцилла
И пожелала почтить тела святые гробницей. (перевод мой)
#Дамас, #эпиграммы
Еще один святой неразделенной церкви, почитаемый в католичестве – сщмч. Квирин Сисцийский. Мы о нем уже говорили в прошлом году, но поскольку посвященное ему стихотворение Пруденция довольно длинное, можно продолжить и в этом. Итак, святой из Иллирика (территория современной Хорватии), пострадавший в 309 г., чьи мощи были впоследствии перенесены в Рим. Остальные подробности – в предыдущем посте, посвященном ему, и в самом стихотворении. В прошлый раз ставила молитву Квирина, сегодня – самое начало.
Insignem meriti uirum,
quirinum placitum deo,
urbis moenia Sisciae
concessum sibi martyrem
conplexu patrio fouent.
Hic sub Galerio duce,
qui tunc lllyricos sinus
urgebat dicionibus,
fertur catholicam fidem
inlustrasse per exitum.
Non illum gladii rigor
non incendia, non ferae
crudeli interitu necant,
sed lymfis fluuialibus
gurges, dum rapit, abluit.
Nil refert, uitreo aequore
an de flumine sanguinis
tinguat passio martyrem,
aeque gloria prouenit
fluctu quolibet uuida.
Summo pontis ab ardui
sanctae plebis episcopus
in praeceps fluuio datur
suspensum laqueo gerens
ingentis lapidem molae.
Deiectum placidissimo
amnis uertice suscipit
nec mergi patitur sibi
miris uasta natatibus
saxi pondera sustinens. (Prudentius, Peristephanon, 7, 1-30)
Славный, Богу любезный муж,
Достохвальный Квирин, тебя
Стены Города Сисции
Достояние общее,
Держат крепко в объятиях. 5
Он в правленье Галерия,
Володевшего некогда
Побережьем Иллирика,
Нашу веру соборную
Утвердил исповеданьем. 10
Не заточенный острый меч,
Не огонь и не дикий зверь,
Дням его положил конец,
Нет, стремительных вод поток
Подхватив, поглотил его. 15
Но не важно, омыт ли он
Стеклянистой водой речной,
Иль рекою кровавою, –
Широко разливается
Слава, словно вода весной. 20
Он, епископ святых племен,
Сброшен был с высоты моста,
Прямо в реку глубокую,
Тяжкий груз на себе неся:
Жернов каменный мельничный. 25
Но река приняла его
Гладью невозмущенною,
И, не смея водой объять,
Удивительным образом
На плаву удержала груз. (перевод мой)
#Пруденций, #Peristephanon, #Квирин
Insignem meriti uirum,
quirinum placitum deo,
urbis moenia Sisciae
concessum sibi martyrem
conplexu patrio fouent.
Hic sub Galerio duce,
qui tunc lllyricos sinus
urgebat dicionibus,
fertur catholicam fidem
inlustrasse per exitum.
Non illum gladii rigor
non incendia, non ferae
crudeli interitu necant,
sed lymfis fluuialibus
gurges, dum rapit, abluit.
Nil refert, uitreo aequore
an de flumine sanguinis
tinguat passio martyrem,
aeque gloria prouenit
fluctu quolibet uuida.
Summo pontis ab ardui
sanctae plebis episcopus
in praeceps fluuio datur
suspensum laqueo gerens
ingentis lapidem molae.
Deiectum placidissimo
amnis uertice suscipit
nec mergi patitur sibi
miris uasta natatibus
saxi pondera sustinens. (Prudentius, Peristephanon, 7, 1-30)
Славный, Богу любезный муж,
Достохвальный Квирин, тебя
Стены Города Сисции
Достояние общее,
Держат крепко в объятиях. 5
Он в правленье Галерия,
Володевшего некогда
Побережьем Иллирика,
Нашу веру соборную
Утвердил исповеданьем. 10
Не заточенный острый меч,
Не огонь и не дикий зверь,
Дням его положил конец,
Нет, стремительных вод поток
Подхватив, поглотил его. 15
Но не важно, омыт ли он
Стеклянистой водой речной,
Иль рекою кровавою, –
Широко разливается
Слава, словно вода весной. 20
Он, епископ святых племен,
Сброшен был с высоты моста,
Прямо в реку глубокую,
Тяжкий груз на себе неся:
Жернов каменный мельничный. 25
Но река приняла его
Гладью невозмущенною,
И, не смея водой объять,
Удивительным образом
На плаву удержала груз. (перевод мой)
#Пруденций, #Peristephanon, #Квирин
В день рождения Пушкина вновь обратимся к его переводам из Анакреонта. Сегодняшнее стихотворение – о старости. Напомню, что тема старости и связанные с ней темы, с одной стороны, близкой смерти, с другой – упорного желания наслаждаться жизнью, - ключевые в последующей анакреонтике. Пушкин начал задумываться о собственном старении, будучи еще молодым человеком, до тридцати лет, а это стихотворение перевел в 1835 г. и явно примерял на себя. К тому же времени относится его автопортрет в образе старца на полях другого стихотворения, «Когда владыка ассирийский…»
Что ж? Пожелаю всем дожить до старости, и чтобы она была в радость.
πολιοὶ μὲν ἡμὶν ἤδη
κρόταφοι κάρη τε λευκόν,
χαρίεσσα δ’ οὐκέτ’ ἥβη
πάρα, γηραλέοι δ’ ὀδόντες,
πάρα, γηραλέοι δ’ ὀδόντες,
γλυκεροῦ δ’ οὐκέτι πολλὸς (5)
⸏βιότου χρόνος λέλειπται·
διὰ ταῦτ’ ἀνασταλύζω
θαμὰ Τάρταρον δεδοικώς·
Ἀίδεω γάρ ἐστι δεινὸς
μυχός, ἀργαλῆ δ’ ἐς αὐτὸν (10)
κάτοδος· καὶ γὰρ ἑτοῖμον
καταβάντι μὴ ἀναβῆναι. (Anacreon. fr. 50)
Поредели, побелели
Кудри, честь главы моей,
Зубы в деснах ослабели,
И потух огонь очей.
Сладкой жизни мне не много
Провожать осталось дней:
Парка счет ведет им строго,
Тартар тени ждет моей.
Но воскреснем из-под спуда,
Всяк навеки там забыт:
Вход туда для всех открыт —
Нет исхода уж оттуда. (пер. А.С.Пушкина)
#Пушкин #Анакреонт
Что ж? Пожелаю всем дожить до старости, и чтобы она была в радость.
πολιοὶ μὲν ἡμὶν ἤδη
κρόταφοι κάρη τε λευκόν,
χαρίεσσα δ’ οὐκέτ’ ἥβη
πάρα, γηραλέοι δ’ ὀδόντες,
πάρα, γηραλέοι δ’ ὀδόντες,
γλυκεροῦ δ’ οὐκέτι πολλὸς (5)
⸏βιότου χρόνος λέλειπται·
διὰ ταῦτ’ ἀνασταλύζω
θαμὰ Τάρταρον δεδοικώς·
Ἀίδεω γάρ ἐστι δεινὸς
μυχός, ἀργαλῆ δ’ ἐς αὐτὸν (10)
κάτοδος· καὶ γὰρ ἑτοῖμον
καταβάντι μὴ ἀναβῆναι. (Anacreon. fr. 50)
Поредели, побелели
Кудри, честь главы моей,
Зубы в деснах ослабели,
И потух огонь очей.
Сладкой жизни мне не много
Провожать осталось дней:
Парка счет ведет им строго,
Тартар тени ждет моей.
Но воскреснем из-под спуда,
Всяк навеки там забыт:
Вход туда для всех открыт —
Нет исхода уж оттуда. (пер. А.С.Пушкина)
#Пушкин #Анакреонт
И наконец-то представляю свою только что вышедшую книгу. Подробнее по ссылке: https://ed-imli.ru/index.php/ru/3388-pozdneellinskaya-i-rannevizantijskaya-poeziya-ii-vi-vv-ocherk-istorii-literaturnogo-protsessa