​В прошлом году мне пришлось отказаться от участия в блогерском жюри «Лицея» из-за защиты магистерской — они как-то фатально совпали по срокам. Теперь у меня куда больше свободного времени (нервно смеётся с чужбины), поэтому с удовольствием присоединяюсь к другим блогерам в этом сезоне премии для молодых писателей и поэтов. Ближайшие две недели буду читать произведения из короткого списка премии «Лицей» за 2022 год, который объявили сегодня, и искать нового Ханипаева.

Именно повести дагестанского сценариста и писателя Ислама Ханипаева «Типа я» блогеры отдали победу в 2021-м, он же занял 2 место в номинации «Проза». Не знаю, сколь сильно было влияние блогеров на то, что Ханипаев стал настоящей звездой прошлого литературного сезона (вышел в финал «НОСа» и «Нацбеста», издался в Альпине), но в любом случае выбор блогерского жюри — дополнительная возможность для авторов из шортлиста получить помощь в продвижении.

Победитель номинации получает сертификат на маркетинговую поддержку от сервиса для независимых авторов Rideró, который вот уже 6 лет является партнёром премии.

В состав основного жюри «Лицея» в этом году входят: Вера Богданова, Александр Снегирёв, Татьяна Соловьёва, Шамиль Идиатуллин и Алексей Сальников; председательствует Григорий Служитель. Не чужие все люди, в общем. Ну а итоги как всегда в день рождения Пушкина.

#Лицей2022

​По поводу срыва презентации книги Майи Кучерской на Санкт-Петербургском книжном салоне лучше всего сказала сама Майя Александровна:

«Это очень грустно, что уже просто о книгах мы сегодня говорить не можем. Мы переживаем время, когда нас буквально выталкивают на поле политическое».

Это подтверждает, помимо прочего, и тот простой факт, что сборник короткой прозы «Плач по уехавшей учительнице рисования», презентации которого было посвящено мероприятие, выпал из повестки. Все обсуждают скандал, но мало у кого в перепостах упоминается хотя бы название книги.

Между тем, сборник Кучерской, опубликованный впервые в 2014 году и переизданный в РЕШ в начале этого года, посвящён борьбе с внутренней тьмой. Персонажи её рассказов — студентка-эмигрантка, монах-расстрига, молодая мать, мальчик-сирота — застигнуты в момент жизненного перелома. Исход неизвестен, но это не лишает героев чувства юмора и надежды.

Нам всем сейчас очень нужна надежда на лучшее время, на лучших нас. Каждый ведёт за это собственную борьбу. Конечно, уровень политизированности культуры в России, да и не только в России, сейчас зашкаливает. Но так быть не должно. Культуре нужен воздух, а писателям нужно пространство, где можно об этой самой культуре говорить. А не вот это всё.

Читаю лицеистов не по алфавиту, сохраняю в читалку в случайном порядке: и то ли мне везёт, то ли все они настолько хороши, но один роман пока лучше другого. У Михаила Трубина в «Выше ноги от земли» молодой врач-реаниматолог, потеряв при трагических обстоятельствах жену и сына, начинает видеть мёртвую девочку; а у Екатерины Манойло в «Отец смотрит на Запад», который вообще начинается с похорон ребёнка (брата главной героини), люди в посёлке начинают слышать пение умершего мальчика. И оба отлично написаны. Если так пойдёт и дальше, будет сложно оценивать.

#Лицей2022

Сглазила. Второй час скольжу по тексту (не могу назвать это чтением, и поверьте, в том нет моей вины) про «попаданца». Действие разворачивается в некой усадьбе, а усадьба в посмертии. Главный герой — интеллигент из Калининграда. Днём он ведёт интеллектуальные беседы с другими обитателями усадьбы (естественно, о Данте и о Достоевском), а ночами ходит гулять в таинственный лес, где царствует таинственная женщина в чёрном с кошачьими ушами. Ещё имеются: таинственный пруд с русалками, гигантский огненный змей, гигантское ледяное изваяние пингвина, гигантские коты, на которых можно скакать… Читать текст невозможно — избыточные восторженные описания крайне неинтересного мира с неинтересными персонажами, которые неизбежно проматываешь в ожидании хоть какого-то действия, диалога, события, но увы. Вообще, на мгновение мелькнула надежда, что главный герой, попав в этот лимб из «трофейного» Калининграда — немец, а книга — размышление о том, куда попадают «хорошие немцы», потому что понятно, куда попадают «плохие». И не в рай ведь, ибо ну какой «немцам» рай. Но это я сама нафантазировала, конечно. Борис Пономарев из Калининграда, написав свою «Дорогу через ночь» в писательской резиденции в Переделкино, ничего подобного ввиду не имел.

#Лицей2022

Как изящно с помощью фольклора можно работать с фем-повесткой, писать в том числе о взрослении и принятии себя — теперь, если спросят, я смогу вспомнить не только Евгению Некрасову, но еще и Настасью Реньжину:

«Кинут журавли мне юность мою, упадет она во зеленый мох. Стану юность искать, да забудуся, наберу черники полон рот и расслаблюся. Будет-будет надо мною осинушка горько плакать-причитать, головою трясти: «Все уж девушки да с добрыми молодцами гуляют, за руки держатся, в щеки алые целуются. Одна ты, Настасьюшка, нецелованная, кто и будет теперь целовать рот черничный твой?
Отвечаю я осинушке: «Не в черничный зубах моих тут несчастие, не в брусничном листе оно спрятано. Да ведь дело в том, что я кудрявая. Кудри буйные распугали всех».
Держит слово тут мне березонька, что растет вдали у опушечки: «Так и я же вся раскудрявилась, да сережками поразвесилась. Только любят же меня детушки, добры молодцы, красны девицы, чьи-то тетушки, отцы-матушки. Словом, всяк меня привечает вот. Ты ищи во мхах юность буйную, а найдешь ее, так хватай скорей, да беги к парням, добрым молодцам, но умой сперва рот черничный свой».
Я ищу во мхах юность буйную, как найду, так сомну ее и слеплю ее, юность, заново, слеплю так, как мне захочется. Будет в юности той лес мой батюшка, и брусничный лист, и сморчки торчком. Будут в юности той черничники, губы синие, зубы синие. Не захочет кто целовать мой рот, тот пускай груздем и подавится.»

Отрывок из книги
«Леший, верни моего отца»
#Лицей2022

Будет ли дискриминацией сказать, что проза девчонок в шортлисте Лицея на голову выше прозы парней?

Отец с сыном везут труп матери на заднем сиденье старой Волги, чтобы похоронить на родине в Харькове. Мать умерла от рака после долгого и, как оказалось, бесполезного лечения. И вот они её одевают, усаживают назад, стреножат, чтобы не заваливалась и отправляются в путь. В рассказе «Белгород – Харьков» из сборника Алексея Колесникова «Ирокез» всего пара сцен, главная из которых происходит на таможне. И мне что-то тааак жалко, что автор растратил этот сюжет на коротенький рассказ. Из него вышел бы охренительный роман об отношениях отцов и детей, о паллиативной помощи, об утрате. Я буквально вижу это лютое роудмуви по сценам: вот мать умирает больнице, вот сын с отцом приходят забирать тело, узнают, что репатриация стоит охренеть сколько денег и решают, что отвезут её сами, начинают собирать необходимые бумажки, чтобы пересечь границу, сталкиваются с бюрократией, постоянно ссорятся из-за этого и много из-за чего другого, потом едут, боятся гайцов, боятся таможни, вспоминают, например, что так никуда втроём не съездили, а ведь собирались, или съездили, но давным давно, когда ещё были одной семьей. Короче, я бы такое прочитала.
Для справки, остальные рассказы сборника слабее. Такие, знаете, попытки копировать не то Лимонова, не то Елизарова: тут про бухло, там про школьную любовь, тут чёт про Россию несколько пафосное, про войну тоже есть (не про эту, про другую), но тоже как-то прям совсем неглубоко. А вот про тело матери в машине очень хорошо. Очень.

#Лицей2022

По сюжету ветерана боевых действий находит на гражданке его бывший командир (Батя) и предлагает работать в госбезопасности. Работа заключается в слежке за молодой переводчицей, которую подозревают в шпионаже. Герой соглашается и начинает следить за ней через вебкамеру её ноутбука. Однажды он находит на нем файл с личным дневником девушки и «подсаживается» на его чтение, всё сильнее проникаясь к ней доверием.

Это мог бы быть шпионский триллер, вот только страны, в пользу которой героиню обвиняют в шпионаже, не существует. Джунгахору придумал Лев Кассиль для детской повести о принце из далекого восточного государства, попавшего в советский пионерский лагерь. С этого момента чтение романа превращается в разгадывание ребуса, не слишком искусного, к сожалению. Обилие отсылок, свойственное молодой прозе — когда автор пытается вложить в текст все-все свои знания — неизбежно приводят к смысловой перегруженности и нестыковкам, что плохо сказывается на сюжете. В одной из рецензий прочитала: «Куцый, надуманный, посторонний сюжет, будто попросили подменить невошедшего Кубрина с его чеченцами». Понимаю, что шутку про Кубрина мало кто оценит, но она смешная.

Возможно, задумка автора заключалась в чередовании голосов героев в главах, написанных от Неё и Него, и в финале «Аранхуэсского концерта» Анны Бабиной они должны были слиться в один голос, потому что [спойлер]. Тогда нет. Но что, если они изначально не должны были быть различимы, чтобы в конце мы такие: «аааа, вон оно чо!»? Извечный вопрос, что хотел сказать автор))

#Лицей2022

Покончила сегодня с лицейской прозой и хочу рассказать вам про несколько, на мой взгляд, удачных находок.

У Марго Гритт, например, совершенно прекрасный рассказ «Вторжение». Должна признаться, я читала её сборник в числе последних из-за предубеждения, что с таким именем и названием может быть только фанфик про пришельцев. Я даже погуглила, не состоит ли Марго в литературном рабстве у одного издательства, которое заставляет молодых писательниц брать псевдонимы в стиле Руты Шейл (Саш, привет!). Короче, я ошиблась. Это совершенно прекрасный и болючий рассказ про насилие, нежеланного ребёнка и послеродовую депрессию. Героиня сидит на анонимном форуме для матерей, которые не могут полюбить своих детей, и читает о разновидностях этой страшной нелюбви: как может отвращать запах собственного ребёнка, как невыносим его плач, как страшны и реалистичны мысли, чтобы прекратить это всё. Однажды она решается написать о своей ненависти к дочери за то, что та изуродовала её тело. На это сообщение откликается художница (когда-то она тоже была матерью, но отдала ребёнка на усыновление) и предлагает помощь — она хочет использовать узор растяжек героини в своей новой работе. Заканчивается всё трагически. Рассказ «Вторжение» не только о вторгнувшемся в жизнь молодой девчонки ребёнке, он вообще о границах, нарушение которых, даже из лучших побуждений, может быть фатально. Другие рассказы сборника Марго Гритт тоже очень и очень неплохие. Птицефабрика, например — лютая и прекрасная дичь.

Ещё мне понравился сборник повестей Игоря Белодеда «Сын мой, Павел!». Первая повесть, собственно, «Сын мой, Павел!» рассказывает нам историю о 16-летнем одарённом подростке, чьё увлечение живописью раскрывает в нем талантливого художника. Обратной стороной этого дара становится пропасть между ним и родителями, которая с каждым днём только усиливается, и однажды мальчик пропадает. Текст читается как настоящий триллер, особенно во второй части, где повествование идёт от имени ошарашенного пропажей отца. Третья часть написана от лица обезумевшей от горя матери, которая придумывает себе параллельную реальность и живет в ней. Обсуждая текст с другими членами жюри я слышала упреки в, как бы это сказать помягче, грубых метафорах. Не знаю, меня лично не смутило, что «небо набухало сосками кормящей суки». Ну набухало и набухало. Одна неудачная метафора, ну ладно, две, ещё там как-то неизящно «ссучивали путлище», но все равно, а остальной-то текст вы видели? Или соски всё затмили? К слову, два других рассказа из сборника мне тоже понравились: один про проститутку, которая видит Бога в бродяге, а он всего лишь хочет её трахнуть (такой Достоевский на минималках), другой про выжившего из ума ветерана, причуды и припадки которого все вынуждены терпеть из-за его заслуг, и он этим жестоко пользуется. Есть в этой оптике что-то новое.

А вот про тексты двух других сборников — Ольги Егоровой «Женщина в моей голове» и Артемия Леонтьева «После прочтения сжечь» — хорошего сказать не могу. В первом случае будто Фейсбук чей-то читала и, знаете, есть и поинтереснее, во-втором, ох, может и правда лучше было бы сжечь. До.

#Лицей2022

Шорт-лист «Большой книги» без Замировской ожидаемый и неожиданный:

1. Павел Басинский «Подлинная история Анны Карениной»
2. Сергей Беляков «Парижские мальчики в сталинской Москве»
3. Алексей Варламов «Имя Розанова»
4. Дмитрий Данилов «Саша, привет!»
4. Олег Ермаков «Родник Олафа»
5. Руслан Козлов «Stabat Mater»
6. Афанасий Мамедов «Пароход Бабелон»
7. Анна Матвеева «Каждые сто лет. Роман с дневником»
8. Софья Синицкая «Хроника Горбатого»
9. Гузель Яхина «Эшелон на Самарканд»

Уже завтра на Красной (от стыда за «технические причины» отмены ряда мероприятий фестиваля, не иначе) площади объявят имена победителей шестого сезона премии «Лицей». Три места в прозе, три в поэзии и спец-номинация «Выбор книжных блогеров». Блогерское жюри проголосовало еще 2 июня. Анонимно, так что результатов я пока не знаю. Однако, могу говорить о своих фаворитах. Я делаю ставку на роман Екатерины Манойло «Отец смотрит на Запад» — это хорошо написанная сюжетная проза с отличными женскими персонажами и элементами магического реализма.

Главная героиня — девочка Катя — родилась в маленьком посёлке на границе Казахстана и России. Отец хотел сына, а мать заговаривала по-русски на дочь: «сперва няньку, а потом ляльку». Славянским именем Катя обязана матери, но пока не родился младший брат, её называли Улбосын, что в переводе с казахского означает «будет сын». Маратик появился спустя семь лет, но не принёс в семью счастья: мать носила его тяжело, развивался он медленно, не разговаривал, только пугающе странно пел целыми предложениями. Родня отца и так не жаловала женитьбу на русской, а после рождения «такого» сына и вовсе. Смерть Маратика — случайная и нелепая — окончательно всё разрушила. Поэтому когда после похорон жители посёлка стали слышать повсюду его странные песни, житья Катиной семье не стало совсем. Мать ушла, отец, если не пил, пропадал на работе в рейсах. Катя осталась одна.

«Отец смотрит на Запад» — история о жизни на границе двух культур, о потерянном доме и о родных, которым не всегда хватает жизни, чтобы выразить свою любовь, и тогда они возвращаются, чтобы оберегать нас «оттуда». А ещё это по-настоящему феминистская проза, в которой поднимаются сложные вопросы, касающиеся патриархальных традиций в современном обществе, проблем сексуальных домогательств и домашнего насилия. Осмелюсь осторожно назвать Екатерину Манойло новой Яхиной, только без эксплуатации темы ГУЛАГа и романтизации материнства. Будто бы Зулейха открыла глаза в 21 веке.

Думаю, у Манойло есть все шансы на победу как в основной, так и в блогерской номинации. Конкуренцию в прозе ей может составить только «Выше ноги от земли» Михаила Турбина. Это был первый роман из короткого списка, который я прочитала, и он, конечно, задал высокую планку для остальной (преимущественно короткой) прозы. Манойло единственная, кому удалось его превзойти и в плане сюжета, и в плане языка. Там, где Турбин монтирует и сшивает, Манойло пишет как дышит — это если в двух словах. Но посмотрим, что решило жюри и как сложатся голоса других блогеров. Благо, ждать осталось недолго.

#Лицей2022

​От чтения лицеистов этого сезона Пушкинской премии я получила больше, чем ожидала. Очень хороший уровень текстов, разнообразие стилей и несколько уже состоявшихся авторов, которых и новичками-то не назвать. Поэзия, как это обычно и бывает, впереди по степени актуальности и реактивности работы с политическим контекстом (Оля Скорлупкина «В стране победившего сюрреализма»). Прозаики работают более ретроспективно: взросление, утрата, самоидентификация. В разговоре о смерти молодые авторы умело используют фольклор (Настасья Реньжина «Леший, верни моего отца»), магический и сюрреализм (Екатерина Манойло «Отец смотрит на Запад», Марго Гритт «Вторжение»), элементы хоррора (Игорь Белодед «Сын мой, Павел!», Михаил Турбин «Выше ноги от земли»). К сожалению, по правилам в номинации «Выбор книжных блогеров» всего одно место, а это значит пришлось делать самый несправедливый в литературе выбор — выбирать между прозой и поэзией. Я отдала максимальные баллы роману Екатерины Манойло. В этом сезоне в финале было много короткой прозы и всего три романа, но только Манойло, на мой взгляд, хватило дыхания на крупную форму.

О том, что думают другие члены блогерского жюри, можно почитать здесь

Итак, победители шестого сезона премии «Лицей» для молодых авторов:

Поэзия

3 место — Антон Азаренков, сборник стихотворений

2 место — Денис Балин «Мутная река»

1 место — Оля Скорлупкина «В стране победившего сюрреализма» 🕊спасибо тебе за смелость и антивоенную речь со сцены на Красной площади!!!

Проза

3 место — Алексей Колесников «Ирокез», сборник рассказов

2 место — Михаил Турбин «Выше ноги от земли», роман

1 место — Екатерина Манойло «Отец смотрит на Запад», роман

Выбор книжный блогеров (неожиданно два приза!)

🔥Екатерина Манойло «Отец смотрит на Запад», роман

🔥Марго Гритт «Вторжение», сборник рассказов

Оля Скорлупкина — моя героиня!

Как распределились голоса блогерского жюри:

Проза
Екатерина Манойло, «Отец смотрит на Запад» - 110 баллов

Марго Гритт, «Вторжение» - 102 балла

Михаил Турбин, «Выше ноги от земли» - 100 баллов

Анастасия Реньжина, «Леший, верни моего отца» - 97 баллов

Анна Бабина, «Аранхуэсский концерт» - 90 баллов

Алексей Колесников, «Ирокез» - 90 баллов

Игорь Белодед, «Сын мой, Павел!» - 77 баллов

Борис Пономарев «Дорога через ночь» - 75 баллов

Ольга Егорова, «Женщина в моей голове» - 73 балла

Артемий Леонтьев, «После прочтения сжечь» - 64 балла

Поэзия
Анна Долгарева, «Лисичкин хлеб» - 93 балла

Оля Скорлупкина, «В стране победившего сюрреализма» - 91 балл

Антон Азаренков, сборник стихотворений - 89 баллов

Роман Шишков, «Anonim» - 89 баллов

Максим Дрёмов, «Тихая ярость» - 86 баллов

Ирина Крупина, «Мои бедные, бедные женщины» - 86 баллов

Ростислав Ярцев, «Створчатый сад» - 85 баллов

Софья Дубровская, «Путешествие О» - 80 баллов

Денис Балин, «Мутная река» - 79 баллов

Ростислав Амелин, «Иван Кощеев» - 78 баллов

Год или полтора назад я делала небольшой образовательный курс о самопродвижении авторов в соцсетях для Rideró, на котором, помимо прочего, делилась личным впечатлением о различных видах стыдного в писательских фейсбуках и инстаграмах. Тогда мне казалось, что предел стыдного — это публично разныться, что не вошёл в какой-то список какой-то премии (или не победил_а), сопровождая это лозунгами вроде «закончилась литература в России» и «всё только для своих». Нет, есть ещё отдельный жанр набрасывания дерьма на коллег по цеху, но эта старинная традиция литературной критики, на мой взгляд, изжила себя до эпохи соцсетей и тащить её в них не стоило, ибо выглядит это жалко. А должно быть грозно. Грозно последний раз разносил других писателей Лев Данилкин, но делал это ровно до тех пор, пока сам не стал писателем. Данилкин кое-что понимал в достоинстве.

Сегодня моя шкала писательского зашквара расширилась, и не то, чтобы новыми формами, формы-то известные: коллективные письма разной степени гнусности, доносы, публичные призывы к линчеванию. Всё это литература видела с избытком и в эпоху советской цензуры и до неё, вот только сегодня возможностей для тиражирования подобного стыдного контента куда больше, чем в безинтернетном веке. Знаю, что меня сейчас читают некоторые лицеисты, которые только-только раскукливаются и которым предстоит в ближайшем будущем сделать шаг в публичное пространство, и я хочу их (вас) предостеречь: пожалуйста, не пишите хуйни в соцсетях, не отвечайте критикам, не говните на коллег и не нойте, что вас не оценили по достоинству. Что бы там ни говорил когда-то Ролан Барт, сегодня, если у автора есть Инстаграм, он скорее жив, чем мёртв.

Наверное, стоит обратить внимание на письмо от «Фонда Прохорова», который «приступил к проведению юридической экспертизы своей благотворительной программы, чтобы адаптировать ее под меняющиеся законодательные инициативы в общественной и культурной сфере. В связи с этим новые сроки реализации ряда собственных проектов Фонда – Красноярской ярмарки книжной культуры (КРЯКК), литературной премии «НОС» (Новая словесность) <...> будут объявлены по завершению экспертизы». Ну то есть лучшей в России книжной ярмарки (КРЯККа) и одной из четырех главных литературных премий (НОСа) в этом году с большой вероятностью не будет. Поскольку «Нацбест» уже покинул чат, а «Большая книга» без Урушдазе выдала феерически секвестированный шорт-лист и не факт, что переживет этот год, то за всех придется отдуваться «Ясной Поляне», перспективы которой (спонсор Самсунг) тоже не очевидны. То есть, когда (если?) специальные геополитические события когда-нибдуь закончатся, то премиальную систему нужно будет выстраивать заново.

Синхронные чтения возобновляются и в чат книжного клуба снова можно вступить. Как и многие, мы замерли в конце февраля и пробыли в анабиозе до мая — не читалось. Мы забаррикадировались внутри чата, максимально выкрутили настройки приватности и синхронно охуевали. На Фейсбуке есть закрытая группа для модераторов книжных клубов, однажды кто-то там задал вопрос, что делать, если клуб перестаёт быть книжным и люди внутри начинают говорить о другом, политическом, небезопасном… Что в этом случае делать модератору? Советовали разное, делились своей позицией, которая, по больше части, заключалась в поддержании литературных оазисов. Типа, война войной, но тут мы про книги. Я так не могла и не считала правильным, поэтому мой книжный клуб с февраля по май по сути перестал существовать. Мы уже придумывали ему разные названия, наподобие «чат мамкиных конспирологов», потому что не верили, что когда-то снова сможем говорить о книгах. Но тут Оксана Васякина разрешила нам прочитать «Степь» до её официальной публикации и мы накинулись на её новый роман, а потом две сессии в зуме обсуждали его. Я уже была в Тбилиси, пыталась адаптироваться, и в очередной раз клуб помог мне вернуть уверенность в своих силах, в том, что не смотря на перемены, надо продолжать, потому что это много кому нужно. В общем, с июня клуб станет регулярным, а в чат синхронных чтений снова можно вступить. Сделать это можно через символический донат на Patreon или Boosty (зависит от того, в России вы или нет). В июне в книжном клубе «Оккульттрегер» Алексея Сальникова. Обсуждение состоится через неделю 26 июня в 12 по Москве.
В общем, если вам на лето нужна компания для чтения и обсуждения книг, велкам!

#книжныйклуб

Тот случай, когда хотела обстоятельно написать про «Лето в пионерском галстуке» и вокруг него, но долго собиралась — раз, Егор Михайлов отлично сформулировал — два. Каждый раз расстраиваюсь, когда за разного рода скандалами и скандальчиками книжки не видно. Не тот случай!

Через пару часов в патриотичном ВК начнётся трансляция последней из последних литературных премий, которой в этом году придётся отдуваться за весть сезон. Есть некоторая надежда, что в этом году «Ясная Поляна» нас удивит: впервые в отборе книг в длинный список участвовало не только жюри премии, но и свежая кровь — выпускники прошлогодней Школы критики. В любом случае, так как финальные эпизоды «Очень странных дел» выйдут только 1 июля, смотреть пока всё равно нечего, так что присоединяйтесь.