Разбита ваза на полу
И сколько уже пробую
Никак её не соберу
Сложу ка в гардеробную
Она то может полежать
Иль выкинуть пора бы
Но не работает душа
С такими ми же правилами
Её ты как не собирай
Бывает очень трудно
А ты ещё тут угадай
Кому и как уютно
Вот тут семья, а тут обиды
Лежат пусть в уголочке
Ну а психические типы
Уложатся на полочке
Пиль вытру я
Поставлю в шкаф
Ту вазу дорогую
Но не работает душа,
Когда игра в пустую
By @annagrin7
И сколько уже пробую
Никак её не соберу
Сложу ка в гардеробную
Она то может полежать
Иль выкинуть пора бы
Но не работает душа
С такими ми же правилами
Её ты как не собирай
Бывает очень трудно
А ты ещё тут угадай
Кому и как уютно
Вот тут семья, а тут обиды
Лежат пусть в уголочке
Ну а психические типы
Уложатся на полочке
Пиль вытру я
Поставлю в шкаф
Ту вазу дорогую
Но не работает душа,
Когда игра в пустую
By @annagrin7
В языке Канта даже “Добрый день!”, сказанное соответствующим образом, может обрести подобие метафизического тезиса. Немецкий — язык тяжелых слов.
Я поняла, что изменилось.
Ты потерял душу, а что может быть важнее, чем душа?
Ты потерял душу, а что может быть важнее, чем душа?
Индивидуальное “я” — лишь то, что отличается от общего, иначе говоря, то, что нельзя предугадать и вычислить, что необходимо лишь обнажить, открыть, завоевать.
Среди мужчин, гоняющихся за множеством женщин, мы можем легко различить две категории. Одни ищут во всех женщинах свой особый, субъективный и всегда один и тот же сон о женщине. Другие движимы желанием овладеть безграничным разнообразием объективного женского мира.
Одержимость первых — лирическая: они ищут в женщинах самих себя, свой идеал, но их всякий раз постигает разочарование, ибо идеал, как известно, нельзя найти никогда. Разочарование, которое гонит их от женщины к женщине, привносит в их непостоянство некое романтическое оправдание, и потому многие сентиментальные дамы способны даже умиляться над их упорной полигамностью.
Вторая одержимость — эпическая, и женщины не находят в ней ничего трогательного: мужчина не проецирует на женщин никакого своего субъективного идеала; поэтому его занимает все и ничто не может разочаровать. Именно эта неспособность быть разочарованным и несет в себе нечто предосудительное. В представлении людей одержимость эпического бабника не знает искупления (искупления разочарованием).
Одержимость первых — лирическая: они ищут в женщинах самих себя, свой идеал, но их всякий раз постигает разочарование, ибо идеал, как известно, нельзя найти никогда. Разочарование, которое гонит их от женщины к женщине, привносит в их непостоянство некое романтическое оправдание, и потому многие сентиментальные дамы способны даже умиляться над их упорной полигамностью.
Вторая одержимость — эпическая, и женщины не находят в ней ничего трогательного: мужчина не проецирует на женщин никакого своего субъективного идеала; поэтому его занимает все и ничто не может разочаровать. Именно эта неспособность быть разочарованным и несет в себе нечто предосудительное. В представлении людей одержимость эпического бабника не знает искупления (искупления разочарованием).
Исключительно в сексуальности миллионная доля несхожести являет собой нечто редкостное, ибо недоступна публике и должна быть завоевана.
Если бы ты знал, что совсем скоро не будет возможности сделать ни шага навстречу ко мне.
Сделал бы ты его раньше?
Сделал бы ты его раньше?
Любовь начинается с метафоры. Иными словами: любовь начинается в ту минуту, когда женщина своим первым словом впишется в нашу поэтическую память.
Forwarded from Книжное похмелье
Люди не стыдятся думать что-нибудь грязное, но стыдятся, когда предполагают, что им приписывают эти грязные мысли.
Фридрих Вильгельм Ницше «Человеческое, слишком человеческое»
Фридрих Вильгельм Ницше «Человеческое, слишком человеческое»