Покупал сегодня кофе в дрип-пакетах, и попался продавец, который удивительным образом сочетал заинтересованность в том, чтобы подобрать тебе то, что будет по душе и по вкусу, спрашивая о предыдущем опыте и впечатлениях, но при этом с полным отсутствием неприятной навязчивости

Аж настроение от беглого общения на удивление поднялось

В итоге остановились на Сварщице

«Случается так, что сторонники истины ощущают себя умалишенными от необычайной наглости и уверенности, с которой говорят последователи заблуждения».

Мустафа Махмуд — автор потрясающей книги о ложности атеизма и обосновании ключевых точек зрения верующих.

Добавлю, что подобные цитаты следует применять по верному назначению: там, где уместно оценивать точки зрения в строгой и решительной форме, а не в вопросах, зачастую близких к бытовым или в высшей мере неоднозначных.

Утро начнем с неочевидных рекомендаций по изучению арабского языка на основе своего опыта

Вот текстовый вариант, кому неудобно слушать:

«Вчера, работая с некоторыми арабскими текстами, я задумался о том, что есть ряд неочевидных советов, рекомендаций, соблюдая которые человек может сделать свое изучение арабского языка или любых других наук более эффективным.

Один из таких советов заключается в том, чтобы человек перестал относиться к тем материалам, через которые он знакомится с арабским языком, как к обычным учебным пособиям, как к обычному учебнику, отношения с которым у него прерываются ровно тогда, когда он закрывает эту книгу и покидает урок.

Если человек станет осознанно относиться к арабскому языку как к важнейшей части наследия, к которому он имеет непосредственное отношение, если он будет относиться к этому как к тому, что формирует его личность — личность мусульманина — и если он будет относиться к этому так, что это то, что он непременно должен понимать, то тогда связь с арабским языком будет совсем иная и изучение будет более эффективным»

«Твоя проблема не в минувших годах, которые ты потерял, а в грядущих годах, которые совершенно точно также пропадут бестолку, если ты встретишь их с тем же мышлением, что и предыдущие»

Мустафа Махмуд

Поездка в Москву обычно не обходится без посещения Старого Арбата

Как я уже писал прежде, в подростковом возрасте я очень часто здесь ходил зимними вечерами, попутно читая Достоевского

Это была странная пора, частички которой до сих пор в разных проявлениях остаются со мной

Сейчас с большей ясностью в голове и уже не зимой, а осенью, мало чем отличающейся от лета, я остановился здесь попить турецкий кофе

Книга, которая поможет вам прокачать навык чтения на арабском и расширить не только литературный словарный запас, но и познакомиться с интересными конструкциями и устойчивыми выражения

Данная работа шейха Мустафа Аль-Галайини — автора известного учебника «Джами’ ад-дурус аль-арабия» — вдобавок несет в себе много поучительного, воспитывающего, дисциплинирующего и мотивирующего

Ее настоятельно рекомендует и преподает своим ученикам известный специалист арабского языка, мой шейх Фаузи Кунати

Скоро разберу один из текстов этой книги под названием «Решительность» на своем курсе «Ближе к арабскому», и скорее всего в качестве примера проводимой работы опубликую его разбор здесь на канале

Я уже предвкушаю вопрос: «А есть pdf?» Да, он есть😁

А истинный ужас прячется в сокрытых ранах…

«Сердце привыкает к войнам из-за их продолжительности,

Так что ему становится без разницы, пришли ли они или ушли.

Не обманывайся, если тебе скажут, что ты забудешь о них завтра:

Боль возникает именно из-за прежде забытых бед.

Раны залечиваются, если ты проявишь их,

А истинный ужас прячется в сокрытых ранах»

Начну с того, что я благодарен Всевышнему, что в свое время стал саляфитом, и я также благодарен, что в какой-то момент Аллах вывел меня из их рядов. В далекие нулевые годы быть соблюдающим мусульманином в республике в 99% случаев означало быть саляфитом, так как саляфизм и был Исламом и для подавляющего большинства молодых и неокрепших ребят доступ к религии был возможен только посредствам лекций и статей, написанными саляфитскими призывающими. Все в них было стройно и логично, тем более подкреплено доводами. Самое главное преимущество саляфитского призыва было то, что они первыми освоили интернет и благодаря нефтедолларам завалили его нужной информацией. Я не говорю, что все студенты купались в деньгах, конечно же я знаю, что было огромное количество идейных людей, которые готовы были перенести что угодно во имя своих убеждений и своим подвижническим трудом распространять саляфизм, но это не отменяет факт того, что само саляфитское движение и его глобальный успех в своей основе зиждутся на саудовских нефтедолларах. Эта мысль часто меня посещала, особенно когда я начал все больше осознавать, что подавляющее большинство Уммы было и есть несаляфитское, и не будь этих нефтедолларов, то я никого отношения к этому движению не имел бы, как те же мои бабушки и дедушки, у которых вера была покрепче моей. Как бы там ни было, для огромного количества людей, которые в условиях уничтоженной традиции и культуры были оторваны от своей религии, саляфизм дал великий шанс приобщиться к Исламу и в каком-то смысле по новому для себя открыть религию вне традиционного понимания в конкретной местности. Это зачастую давало саляфитам возможность быть менее зашоренными, в отличие от представителей традиционного понимания религии, которые к 2000-м годам очень сильно отстали от времени. Но в какой-то момент саляфизм дал сбой и связан он был с темой мазхабов.

Шел далекий 2016 год, я был зеленым и незрелым молодым человеком, искренне верившим в правоту своих взглядов. Я слушал лекции самых известных саляфитских проповедников, читал статьи на известных ресурсах и здесь неожиданно в рядах моих знакомых происходит поистине великий раскол: одна часть саляфитов начала выступать за необходимость следования мазхабам, другая же считала подобную позицию фанатичностью и оставлением следования Корану и Сунне. По началу мне не совсем была ясна суть проблемы и ожесточенность второй группы по отношению к первой. Хоть я отдаленно имел понимание того, что такое мазхаб и для чего он нужен (шатаут всем, кто читал книгу «Подарок Мухаммад-Султана мусульманам Японии» и в принципе всем, кто был последователем шейха Аль-Альбани и его учеников), я все же никогда против них не выступал, хоть мне и попадались на учебе довольно-таки агрессивные защитники мазхаба. Ввиду того, что подход саляфитов с их аргументацией «доводы непосредственно из Корана и Сунне» мне, как невежественному молодому человеку, были понятны, я и придерживался этого, оставляя то, что мне неясно.

На момент появления того раскола я был осознанным саляфитом на протяжении 7 лет. За это время я стал свидетелем огромного количества расколов и смут между студентами и различными саляфитскими ресурсами: сначала было противостояние Артема и саляф-форума, потом противостояние студентов из Даммаджа и саляф-форума, затем молодые казахские студенты из Медины также начали вносить раскол в ряды саляфитов и списывать старшее поколение. Много смут успел я повидать и каждый раз я не понимал, откуда проистекает такая суровость и агрессивность саляфитов по отношению друг к другу. Сейчас-то я осознаю, что это исходит из самой раскольнической сущности и истоков этого течения, но на тот момент я полагал, что всему виной банальное непонимание.

Когда же тема мазхабов в очередной раз разделила ряды саляфитов и я стал свидетелем, как одного студента, которого носили на руках и почитали совсем недавно, начали прилюдно втаптывать в грязь и откровенно издеваться над ним за то, что он пошел наперекор своему окружению и стал следовать мазхабу и призывать к этому – тут чаша моего терпения переполнилась и я просто перестал за этим всем следить и перестал общаться с некоторыми людьми из своего окружения, так как я видел агрессивных сектантов в их лице. При этом я продолжал слушать буквально двух-трех наиболее надежных на мой взгляд саляфитских проповедников, пытаясь изучать только то, что принесет мне пользу. Так продолжалось примерно до 2019 года, когда у меня появилась возможность абстрагироваться от токсичной русскоязычной среды мусульман (и здесь речь идет не только о саляфитах, а в целом о всех группах мусульман) и познакомиться с англоязычной средой.

Начиная с 2018 года и вплоть до 2021 года я часто ездил в Испанию: иногда на три месяца, иногда на полгода. В какой-то момент я стал интересоваться информацией об Исламе на английском языке, в частности книгами на Amazon. И здесь я столкнулся с тем, чего я никогда не встречал в русскоязычной среде: мало того, что информации было огромное количество, будь то в виде статей, книг или лекций, так она еще была академического уровня, написанная не просто каким-то ахишкой, который несколько лет изучал арабский язык, который при этом плохо знал русский и не имел светского образования, но напротив, в англоязычной среде мало того, что шейхи прекрасно владели как арабским, так и английским языком, были знатоками классических шариатских наук, так еще зачастую имели светское образование и преподавали в светских университетах. Информация была взвешенная, безэмоциональная и лишенная всяких оскорблений и ярлыков, при этом хорошо структурированная и дающая возможность широко взглянуть на затрагиваемые темы с учетом современных реалий. Поначалу я все еще черпал информацию у саляфитов, но в скором времени, когда я начал изучать информацию по теме мазхабов и в целом классического понимания Ислама (3 мазхаба в акыде и 4 мазхаба в фикхе) и того, почему саляфизм с этим не стыкуется, я наткнулся на книгу профессора Ноттингемского университета Джона Хувера про шейха Ибн Таймию, рахмату-Ллахи алейх. И здесь-то и начинается переломный момент. Несмотря на краткое содержание книги, состоящей всего из 150 страниц, она была наполнена лишь полезной информацией и всецело знакомила читателя с личностью шейха: его биографией, историческим контекстом его времени, социальным контекстом, его взглядами в фикхе и акыде, взглядами его оппонентов, причинами противостояния шейха с ашаритским мазхабом и с некоторыми науками, которые повсеместно преподавались на тот момент в исламском мире. Такого качественного чтива, где нет никаких оскорблений, ярлыков, откровенного фанатизма я никогда еще не встречал. Но самое главное, что я понял после прочтения этой книги – это то, что шейхуль-Ислам Ибн Таймия, который является фундаментальной личностью для современного саляфитского движения, на самом деле имеет довольно-таки отдаленное отношение как к самому течению, так и к учениям Мухаммада Ибн Абдульваххаба, который по своему невежеству и невозможности понять учение шейха Ибн Таймии неверно истрактовал его взгляды. Конечно же, личность шейха Ибн Таймии, его взгляды, а также личность Мухаммада Ибн Абдульваххаба и история недждийского призыва – это очень большие темы, которые нужно отдельно раскрывать и информация о которых есть в открытом доступе, но здесь же я просто хочу указать, что между двумя личностями существует огромная пропасть в интеллектуальном плане и что шейх Ибн Таймия в целом непричастен к современным саляфитам: начиная с того, что он практически всю жизнь был ханбалитом, хоть он и начал в какой-то момент выдавать собственные правовые решения, внося раскол в научную среду, заканчивая тем, что он носил хирку шейха Абдулькадира Аль-Джиляни, известного суфийского духовного наставника и основателя кадирийского тариката.

Более того, шейх Ибн Таймия был похоронен на суфийском кладбище, что никого на тот момент не возмутило, в том числе его ближайших учеников.

В конечном итоге, как бы это странно не прозвучало, именно после ознакомления с личностью шейха Ибн Таймии я твердо решил покинуть саляфизм и осознал тупиковость их пути. Здесь можно еще много написать и про историю становления этого призыва, и про их заблуждения в акыде, фикхе и в целом в методологии и, что самое главное, про их отрицание реальности и сути вещей. Но, опять же, информации об этом полно в открытом доступе и здесь дело не столько в информации, а в готовности ее понять. Видите ли, я в целом не против саляфитов, так как они часть Уммы, и я спокойно могу принять факт того, что кто-то банально не сможет понять ничего другого, кроме саляфизма. Если таких людей пытаться во что бы то ни стало вывести из саляфизма, то есть большая доля вероятности и опасности, что для них Ислам в целом потеряет смысл и другого Ислама они для себя уже не откроют. Таких людей я принимаю и не трогаю. Тем более в нашей республике их подавляющее большинство. Однако само течение в моем понимании вредоносное и если человек готов к тому, чтобы услышать альтернативную информацию по тем темам, которые саляфиты искажают уже не первое десятилетие, то я буду пытаться раскрыть ему глаза на некоторые вещи.

Два капкана на пути к Аллаху:

1. сделаю добро завтра;
2. позволю себе грех в последний раз.

Не стоит недооценивать значимость десяти минут — десяти минут, регулярно посвящаемых определенному делу с достаточным вниманием и сосредоточенностью

Не превышая десяти минут в день, можно закончить чтение книги, запоминание слов или текстов, работу над каким-нибудь материалом, вести проект в сети и многое другое

Естественно, результат не будет, как у того, кто уделяет этому в разы больше времени, — но разве это не лучше, чем не делать совсем ничего?

Если ты планируешь закончить чтение какой-либо книги целиком и в один из дней ты оказался, к примеру, очень занят или сильно устал, из-за чего не можешь полностью погрузиться в процесс чтения, то прочти хотя бы одну страницу в этот день, но ни в коем случае не позволяй суткам пройти без работы над начатой книгой

Плоды этой одной страницы прочитанной с трудом ты ощутишь потом, когда ситуация в твоем графике нормализуется: либо поверь, либо проверь💡

После предыдущей публикации, где я говорю, что нужно прочесть хотя бы страницу, вспомнил, что почти после каждого урока по «нахв» шейх Фаузи Кунати говорит, что мне нужно учить наизусть хотя бы одну страницу «Макамат» аль-Харири в день😬


Планки у всех, конечно, разные, но не будем отчаиваться и станем стараться глядеть ввысь — может в один из дней с этой выси нам спустят лестницу и гостеприимно пригласят наверх.

Известный мусульманский ученый и арабский писатель Али ат-Тантави о женской мудрости

«Мудрая женщина, которая знает характер своего мужа и умеет с ним разговаривать, всегда добьется того, чего хочет. Глупая же лишает себя всего.

Первая знает подходящее время, чтобы обратиться с просьбой, не задевает мужа, когда он сердит или в дурном расположении духа. Она ждёт момент, когда он будет в хорошем настроении и спокоен, чтобы обратиться с желанием.

Однако одного хорошего настроения недостаточно — следует, чтобы вместе с этим у него была возможность исполнить просьбу. Если она знает, что у мужа нет денег, чтобы удовлетворить её просьбу, ей не поможет ни правильный подход, ни прекрасные слова».

Об этом он размышляет в контексте искусства речи в книге «Картины и мысли».

Вчера после урока по матну Абу Шуджа’ в селе выезжаю из медресе и вижу своего ученика, который идет домой пешком.

Зная, что он живет далеко, я останавливаюсь, чтобы его подвезти, но он сначала настаивает на том, что хочет пойти пешком, после чего все-таки садится в машину.

Спрашиваю его: «Ты чего не на велосипеде? Тебе же далеко идти». Он отвечает: «Да, далеко». Спрашиваю дальше: «Велосипед сломался что ли?» Он отвечает: «Нет», — и молчит.

Допытываюсь вновь, и тогда он говорит мне с очень серьезным и взрослым выражением лица, хотя сам он подросток: «Я слышал, что за каждый шаг, который делает ученик, Всевышний…»

Сразу же поняв, что им движет совсем иное, нечто гораздо более высокое, чем сломанный велосипед или желание быстрее добраться домой, я перебиваю его, говоря: «Все. Понял. Продолжай шагать. Но не сегодня».

Какие же сильные эмоции мгновенно наполнили сердце, когда он так осознанно произнес эти слова. Не исключено, что уже сейчас он понимает, почему я не дал ему договорить. Возможно, поймет потом.

В конечном счете, вы знаете, «поминание Аллаха превыше (всего)», как сказано в суре «Аль-Анкабут».

Пока в головах и сердцах юных учеников живут такие взрослые и глубокие мысли, какие я описал в предыдущей публикации, есть надежда на то, что строки, читаемые ими, будут попадать в души, становясь светом, а их проведение времени за книгой будет считаться маджлисом поминания Аллаха, в результате чего молитвы и мольбы, выходящие из их уст, не будут подобны выходящим из уст остальных.

Пусть Всевышний позволит нам всем стать звеньями в цепи тех, кем Он доволен и кому Он даровал вкусить сладость Его поминания.

Когда начинаешь читать первые страницы «Подростка» Достоевского тяжело от того, что не можешь насытиться его стилем и хочется вновь и вновь перечитывать некоторые строки, но при этом понимаешь, что нужно идти дальше и переходить к следующим страницам

Слишком точно ему удается показать, как бушуют мысли в голове человека при попытке что-то рассказать

Эта мысль многого стоит: «Я перечел теперь то, что сейчас написал, и вижу, что я гораздо умнее написанного. Как это так выходит, что у человека умного высказанное им гораздо глупее того, что в нем остается? Я это не раз замечал за собой и в моих словесных отношениях с людьми за весь этот последний роковой год и много мучился этим».