Изменить свою сущность нельзя, можно лишь направить ко благу различные особенности характера, даже недостатки, — в этом и заключается великая тайна и великая задача воспитания.

Жорж Санд

Жизнь в дневниках

Нет ничего утомительнее, чем присутствовать при том, как человек демонстрирует свой ум.
В особенности, если ума нет.

Эрих Мария Ремарк
• Тени в раю

Жизнь в дневниках

Мои влюбленности всегда вызывали у меня отчаяние и горестные страницы в дневниках:
"Я в него влюблена, но ведь я же вижу, что он дурак".

Зинаида Гиппиус

Жизнь в дневниках

Вы ведь любите говорить правду о других — почему же не любите слышать правду о себе?

Маргарет Митчелл
• Унесённые ветром

Жизнь в дневниках

Каждый убеждён, что другие ошибаются, когда судят о нём, и что он не ошибается, когда судит о других.

Андре Моруа

Жизнь в дневниках

Я всегда пью виски на ночь для профилактики зубной боли.
У меня никогда не болели зубы и я хочу, чтобы так продолжалось и дальше.

Марк Твен

Жизнь в дневниках

Мои родители считали антисемитизм постыдным пережитком, и в этом смысле мне было дано исключительное воспитание. В юности я столкнулся с антисемитизмом среди сверстников, которые считали, что евреи получают некие преимущества. Они не помнили о погромах, гетто или процентной норме. В те времена насмехаться над евреями считалось почти что хорошим тоном. Это была своего рода оппозиция властям.

Я никогда не потакал антисемитскому тону, даже тогда, не пересказывал антисемитских анекдотов, которые были в ходу в те годы. Но все же я был гораздо снисходительней к этому гадкому явлению, чем теперь. Позже я порывал отношения даже с близкими друзьями, если замечал у них проявление каких-то антисемитских взглядов.

Уже перед войной отношение к евреям решительно изменилось. Оказалось, что нам до братства еще очень далеко. Евреи оказались самым преследуемым и беззащитным народом Европы. Это был возврат к Средневековью. Евреи стали для меня своего рода символом. В них сосредоточилась вся беззащитность человечества. После войны я пытался передать это чувство музыкой. Для евреев это было тяжкое время. Хотя, по правде сказать, для них любое время — тяжкое.

Меня очень воодушевляет то, как молодежь откликается на мои чувства по еврейскому вопросу. Я вижу, что русская интеллигенция упорно остается в оппозиции к антисемитизму и что многолетние попытки навязать его сверху не дали видимых результатов. Это относится и к простому народу. Недавно я поехал на станцию Репино купить лимонаду. Там есть небольшой магазинчик, скорее даже ларек, в котором продается всякая всячина. Была очередь, в ней стояла женщина с ярко выраженной еврейскую внешностью и акцентом, она начала громко возмущаться: почему такая большая очередь, почему зеленый горошек продается только в нагрузку к чему-то еще, и так далее.

Тогда молодой продавец сказал что-то вроде: «Гражданка, если вам здесь не нравится, почему бы вам не уехать в Израиль? Там нет очередей и, наверно, вы сможете купить горошек не хуже нашего».

В общем, Израиль был представлен в положительном свете, как страна без очередей и с зеленым горошком. Это — мечта советского обывателя, и очередь посмотрела с интересом на гражданку, у которой есть возможность уехать в страну, где нет очередей, а зеленого горошка — сколько угодно.

Когда я в последний раз был в Америке, то видел фильм «Скрипач на крыше», и вот что меня в нем поразило: главное чувство — ностальгия, вы ощущаете ее в музыке, танце, цвете. Пусть родина — такая-сякая, плохая, нелюбящяя, скорее мачеха, чем мать, но люди все равно тоскуют по ней, и во всем ощущается одиночество. Я чувствую, что это одиночество было самым важным моментом. Как бы было хорошо, если бы евреи могли жить мирно и счастливо в России, там, где они родились. Но никогда не надо забывать об опасности антисемитизма, и мы должны продолжать напоминать об этом другим, потому что зараза жива, и кто знает, исчезнет ли она когда-нибудь.

Именно поэтому я был вне себя от радости, когда прочитал стихотворение Евтушенко «Бабий Яр», оно меня потрясло. Оно потрясло тысячи людей.

Многие слышали о Бабьем Яре, но понадобились стихи Евтушенко, чтобы люди о нем узнали по-настоящему. Были попытки стереть память о Бабьем Яре, сначала со стороны немцев, а затем — украинского руководства. Но после стихов Евтушенко стало ясно, что он никогда не будет забыт. Такова сила искусства. Люди знали о Бабьем Яре и до Евтушенко, но молчали. А когда они прочитали стихи, молчание было нарушено. Искусство разрушает тишину.

Дмитрий Шостакович

Жизнь в дневниках

Один из самых значимых учёных XX века Конрад Лоренц объясняет, почему он не согласен с утверждением, что животные лучше людей.

Это известное присловье всегда наводит меня на грустные размышления. Ведь это не так.

Бесспорно, между людьми не существует подобия преданности, на которую способна собака. Но ведь собака не плутает по лабиринту моральных обязательств, часто противоречащих друг другу. Ей известен только простейший конфликт между желаниями и обязанностями — другими словами, над ней не тяготеет то, что нас, бедных людей, иной раз сводит с пути истинного.

Генеалогические исследования позволяют нам особенно ясно увидеть человеческую сущность, великие достижения человеческого разума и этики, которых мир животных не знает. Утверждать, что животные лучше человека, — значит кощунствовать: для критически мыслящего биолога в подобном заявлении прячется святотатственное отрицание подлинного развития в мире живого. К несчастью, слишком многие любители животных упорно отстаивают вышеуказанную этически вредную точку зрения.

Прекрасна и поучительна только та любовь к животным, которая порождается любовью ко всякой жизни и в основе которой должна также лежать и любовь к людям. Разочарованный и ожесточённый человек, который из-за прегрешений отдельных индивидов восстаёт против всего человечества и отдаёт свою любовь только собакам и кошкам, совершает роковую ошибку.

Жизнь в дневниках

Мы не можем знать, что ждёт нас завтра
Неудача, радость или боль...
В жизни все случается внезапно,
Постоянна только наша роль...

Та, что нам судьба определила:
Ты сегодня – царь, а завтра – шут,
Кто-то полон доброты и силы,
Завтра силу в порошок сотрут.

Мне не по душе такой порядок.
Но уж так сложилось испокон.
Ничего загадывать не надо,
Небу не навяжешь свой закон.

Планы могут ничего не значить,
Потому что Небо правит бал,
Как сказал поэт:
«Пусть неудачник плачет…»
Если он с судьбою не совпал.

Мы не можем знать, что ждет нас завтра
И куда свернет вдруг колея…
О грядущем знает только Автор —
Автор вечной Книги Бытия...

Андрей Дементьев
2012 г.

Жизнь в дневниках

Жизнь — это шахматная партия, по окончании которой и короли, и пешки ложатся в один ящик.

Мигель де Сервантес

Жизнь в дневниках

Я вполне понимаю людей, стремящихся изучать мои книги, но мне неприятны те, кто норовит изучать меня. Как человек, я не представляю собой ничего такого, чем можно было бы восхищаться. У меня обычные привычки, я неприхотлив в еде, я ни за что не променяю мою любимую яичницу с ветчиной на меню, в котором тьма опечаток.

Владимир Набоков
Из интервью
Июнь, 1969 г.

Жизнь в дневниках

Май 1944 года. Ахматова возвращается из эвакуации в Ленинград и приглашает нас с женой ехать вместе.

На перроне её провожает несколько человек. Среди них запомнилась одна старушка, которая несколько раз обняла и перекрестила её. Когда она ушла, Анна Андреевна сказала: «Бедная! Она так жалеет меня! Так за меня боится! Она и не подозревает, что я — танк!»

В поезде мы проговорили до глубокой ночи. Ведь мы не виделись больше полугода. Первое, что нам сказала Ахматова, было: «Я еду к мужу!» О своём муже, медике Владимире Гаршине, она не раз говорила. Волновалась, когда от него долго не было писем, радовалась, когда письма приходили. И теперь, в поезде, несколько раз повторяла радостно, что возвращается в Ленинград – к мужу.

Мы знали, что он будет её встречать. И действительно, когда мы вышли из вагона, на перроне стоял человек профессорского вида. Он подошёл к Ахматовой, поцеловал ей руку и сказал: «Аня, нам надо поговорить». Они стали, разговаривая, ходить по перрону. Говорили недолго, минут пять, потом остановились. Гаршин опять поцеловал Ахматовой руку, повернулся и ушёл. Мы почувствовали, что он уходит окончательно.

Ахматова подошла к нам и сказала совершенно ровным голосом: «Всё изменилось. Я еду к Рыбаковым»… Я побежал искать машину. Шофёр уложил вещи и мы поехали. По дороге говорили о тех улицах, по которым проезжали. Ахматова была, как всегда, необычайно точна и метка в своих словах.

Когда она прощалась с нами и с лёгкой улыбкой благодарила за помощь, мы оба вспомнили о её так недавно сказанных словах: «Она и не подозревает, что я — танк...»

Владимир Адмони

Спустя несколько недель после этого случая Ахматова напишет следующие строчки:

Лучше б я по самые плечи
Вбила в землю проклятое тело,
Если б знала, чему навстречу,
Обгоняя солнце, летела.

Июнь, 1944 г.

Жизнь в дневниках

Думаю о тебе, о нашей поездке в Швейцарию, в Италию. Будем за границей много есть и много пить пива. Я ведь всю зиму ничего не пил.

Антон Чехов
Из письма О. Л. Книппер-Чеховой
19 марта, 1903 г.

Жизнь в дневниках

В моём любимом у Алексея Балабанова фильме "Мне не больно", герой Маковецкого произносит потрясающую фразу: "Главное - это найти своих и успокоиться"...

Чем больше живу, тем больше убеждаюсь в её правоте и абсолютной честности.

Нет времени пытаться всем нравиться, никого не разочаровывать, оправдывать ожидания каждого. Равно как и смысла во всём этом тоже нет.

Нет смысла дожидаться чьей-то взаимности, если видишь только спину.

Нет смысла перевоспитывать и обтачивать взрослых людей под своё видение любимых, в которое они не попадают, и нет смысла самому становиться чьим-то "педагогическим экспериментом".

Нет времени стоять в очереди за теми, кому нормально её иметь.

Нет времени верить в то, что однажды наступивший на твою душу ботинком, не захочет этого повторить...или хотя бы переобуется.

Нет времени ждать медалек от тех, кто ими спекулирует.

И нет времени мистифицировать появление личных спасителей, которые примчатся и унесут тебя в счастливую жизнь.

Но есть смысл воспринимать людей такими, какие они есть, оставляя за собой право на сближение или НЕсближение.

Есть смысл не назначать врагами всех несозвучных, а учиться взаимодействовать с разностью, или просто уходить за невозможностью сделать это.

Есть смысл решаться на прозрачность, чтобы не обманывать никого своими вымышленными образами, и чтобы самому не обманываться в чужих масках.

Есть смысл ни перед кем не отчитываться за свой выбор.

И есть смысл никогда ни на кого не перекладывать ответственность за свои решения, чтобы не окопаться потом прочно в роли созависимой жертвы.

Найти своих - это не только про поиск, друзья мои...

Это и ещё и про способность быть своим для того, с кем у тебя не стена, а мост.

Не бывает так, что ничего не надо.

Но бывает так, что подлинно близким людям удаётся создать тот собственный мир, перед которым бессильно всё то, чем его пытаются разрушить снаружи...

Лиля Град

Жизнь в дневниках

Чтобы сорвать аплодисменты, нужно либо писать вещи настолько простые, чтобы их мог напеть всякий возница, либо такое непонятное, чтобы только потому и нравилось, что ни один нормальный человек этого не понимает.

Вольфганг Амадей Моцарт

Жизнь в дневниках

Надо бросить курить, чтобы хвастаться своей силой воли.
Приятно, не покурив неделю и уверившись в себе, что сумеешь удержаться от курения, прийти в общество Липавского, Олейникова и Заболоцкого, чтобы они сами обратили внимание на то, что ты целый вечер не куришь. И на вопрос их: почему ты не куришь? — ответить, скрывая в себе страшное хвастовство: я бросил курить.
Великий человек не должен курить.

Даниил Хармс
1933 г.

Жизнь в дневниках

Нет зависти более низкой, чем та, которую испытывают плебейские натуры к своему собрату, когда тому удаётся, словно по волшебству, вознестись над ними, сбросив ярмо подневольного существования; мелкие души скорее простят несметные богатства своему повелителю, чем малейшую независимость товарищу по несчастной судьбе.

Стефан Цвейг
• Нетерпение сердца

Жизнь в дневниках

Женщина привыкла страдать; причина страданий исчезла, она выдумала себе страдание и продолжает страдать.

Лев Толстой
1857 г.

Жизнь в дневниках

Ездил в Ниццу, завтракал с Еленой Александровной фон Розен-Мейер, рожденной Пушкиной — дочь А. А. Пушкина, родная внучка Александра Сергеевича.

12 июня, 1941 г.

В одном из писем Елена Александровна обратилась за помощью к Бунину:

«Милый Иван Алексеевич, обращаюсь к Вам за дружеским советом и, если возможно, содействием: существует ли еще в Париже Общество помощи ученым и писателям, которое, в такую трудную для меня минуту, помогло бы мне, в память дедушки Александра Сергеевича, расплатиться с доктором, с клиникой?»

Елена Александровна умерла 14 августа 1943 года после повторной операции, ей было 52 года. Похоронили её на Русском кладбище Кокад в Ницце в общей могиле, так как на отдельное захоронение денег не было.

Жизнь в дневниках

Как-то ограбили одну из переделкинских дач по соседству с Пастернаками, и обеспокоенные домашние потребовали, чтобы Борис Леонидович предпринял какие-то защитные меры.

Он взял конверт и крупно написал: «Ворам».

В конверт положил деньги и записку:

«Уважаемые воры!

В этот конверт я положил 600 рублей. Это все, что у меня сейчас есть. Не трудитесь искать деньги. В доме ничего больше нет. Берите и уходите. Так и вам, и нам будет спокойнее. Деньги можете не пересчитывать.»

Конверт был положен на подзеркальник в передней. Шли дни. Воры не приходили. И потихоньку жена Бориса Леонидовича стала брать деньги на хозяйство из этого конверта. Так сказать, заимообразно. Возьмет и положит обратно. Но тут Борис Леонидович надумал проверить конверт и обнаружил недостачу. Он вышел из себя.

— Как, — кричал он, — вы берете деньги моих воров?! Вы грабите моих воров? А что если они сегодня придут? В каком я буду положении перед ними? Что я скажу моим ворам? Что их обокрали?

В общем, перепуганная семья быстро собрала недостающую сумму, и шестьсот рублей ещё долго лежали в конверте, так и не дождавшись «уважаемых воров».

Ольга Ивинская, Ирина Емельянова
• Годы с Борисом Пастернаком

Жизнь в дневниках