Шли мы с приятелем из бани. Останавливает нас милиционер. Мы насторожились, спрашиваем:
– В чем дело?
A он говорит:
– Вы не помните, когда были изданы "Четки" Ахматовой?
– В тысяча девятьсот четырнадцатом году. Издательство "Гиперборей", Санкт-Петербург.
– Спасибо. Можете идти.
– Куда? – спрашиваем.
– Куда хотите, – отвечает. – Вы свободны…
Смесь обыденности и безумия. Оказалось, вовсе не художественный вымысел.
Вот заехал я сегодня на заправку, пристроился в очередь. Жду, слушаю по радио музыку. A в двух шагах на перевернутом деревянном ящике сидит бомж. Санитарно запущенный. В каком-то блохастом балахоне. Сидит, жмурится на солнышке, ковыряет в носу, прислушивается к музыке из открытого окна моей машины. И вдруг так, между прочим, спрашивает:
– Девятая симфония Бетховена? Дирижирует кто? He Аббадо?
Сергей Довлатов
• Наши
Жизнь в дневниках
– В чем дело?
A он говорит:
– Вы не помните, когда были изданы "Четки" Ахматовой?
– В тысяча девятьсот четырнадцатом году. Издательство "Гиперборей", Санкт-Петербург.
– Спасибо. Можете идти.
– Куда? – спрашиваем.
– Куда хотите, – отвечает. – Вы свободны…
Смесь обыденности и безумия. Оказалось, вовсе не художественный вымысел.
Вот заехал я сегодня на заправку, пристроился в очередь. Жду, слушаю по радио музыку. A в двух шагах на перевернутом деревянном ящике сидит бомж. Санитарно запущенный. В каком-то блохастом балахоне. Сидит, жмурится на солнышке, ковыряет в носу, прислушивается к музыке из открытого окна моей машины. И вдруг так, между прочим, спрашивает:
– Девятая симфония Бетховена? Дирижирует кто? He Аббадо?
Сергей Довлатов
• Наши
Жизнь в дневниках
Найдите хотя бы один памятник счастливому человеку. Вот, мол, памятник человеку, который смог красиво и счастливо прожить свою жизнь. Глядите на него, потомки! Нет такого.
Александр Довженко
Жизнь в дневниках
Александр Довженко
Жизнь в дневниках
Однажды на одном из Полиных вечеров мы, напившись, вздумали продолжить гульбу у цыган. Я тогда обязан был носить гимназический мундир, потому испугался, что ночью меня ни в одно веселое заведенье, тем более к цыганам, не пустят.
Поленька решила переодеть меня женщиной. В два счета она одела и раскрасила меня так, что и родная мать не узнала бы.
А еще я понял, что в женском платье могу явиться куда угодно. И с этого момента повел двойную жизнь. Днем я – гимназист, ночью – элегантная дама. Поленька наряжала меня умело: все ее платья шли мне необычайно.
Каникулы мы с братом нередко проводили в Европе. В Париже останавливались в «Отель дю Рэн» на Вандомской площади, в комнатах на первом этаже.
Однажды на костюмированный бал в Оперу мы решили явиться парой: надели – брат домино, я – женское платье. До начала маскарада мы пошли в театр Де Капюсин. Устроились в первом ряду партера. Вскоре я заметил, что пожилой субъект из литерной ложи настойчиво меня лорнирует. В антракте, когда зажегся свет, я увидел, что это король Эдуард VII. Брат выходил курить в фойе и, вернувшись, со смехом рассказал, что к нему подошел напыщенный тип: прошу, дескать, от имени его величества сообщить, как зовут вашу прелестную спутницу! Честно говоря, мне это было приятно. Такая победа льстила самолюбию.
По правде, эта игра веселила меня и притом льстила самолюбию, ибо женщинам нравиться я мал был, зато мужчин мог покорить. Впрочем, когда смог я покорять женщин появились свои трудности. Женщины мне покорялись, но долго у меня не удерживались. Я привык уже, что ухаживают за мной, и сам ухаживать не хотел.
Феликс Юсупов
• Мемуары
Жизнь в дневниках
Поленька решила переодеть меня женщиной. В два счета она одела и раскрасила меня так, что и родная мать не узнала бы.
А еще я понял, что в женском платье могу явиться куда угодно. И с этого момента повел двойную жизнь. Днем я – гимназист, ночью – элегантная дама. Поленька наряжала меня умело: все ее платья шли мне необычайно.
Каникулы мы с братом нередко проводили в Европе. В Париже останавливались в «Отель дю Рэн» на Вандомской площади, в комнатах на первом этаже.
Однажды на костюмированный бал в Оперу мы решили явиться парой: надели – брат домино, я – женское платье. До начала маскарада мы пошли в театр Де Капюсин. Устроились в первом ряду партера. Вскоре я заметил, что пожилой субъект из литерной ложи настойчиво меня лорнирует. В антракте, когда зажегся свет, я увидел, что это король Эдуард VII. Брат выходил курить в фойе и, вернувшись, со смехом рассказал, что к нему подошел напыщенный тип: прошу, дескать, от имени его величества сообщить, как зовут вашу прелестную спутницу! Честно говоря, мне это было приятно. Такая победа льстила самолюбию.
По правде, эта игра веселила меня и притом льстила самолюбию, ибо женщинам нравиться я мал был, зато мужчин мог покорить. Впрочем, когда смог я покорять женщин появились свои трудности. Женщины мне покорялись, но долго у меня не удерживались. Я привык уже, что ухаживают за мной, и сам ухаживать не хотел.
Феликс Юсупов
• Мемуары
Жизнь в дневниках
Все, желающие быть благороднее, чем позволяет их природа, впадают в невроз. Они лучше бы себя чувствовали, если бы им оставили возможность быть хуже.
Зигмунд Фрейд
Жизнь в дневниках
Зигмунд Фрейд
Жизнь в дневниках
12 апреля 1961 года Юрий Гагарин впервые в мире совершил орбитальный облёт планеты Земля и успешно приземлился на космическом корабле «Восток-1».
За два дня до полёта в космос Юрий Гагарин написал прощальное письмо своей жене Валентине и попросил командование передать письмо в случае его гибели.
Из письма Юрия Гагарина жене:
Здравствуйте, мои милые, горячо любимые Валечка, Леночка и Галочка!
Решил вот вам написать несколько строк, чтобы поделиться с вами и разделить вместе те радость и счастье, которые мне выпали сегодня. Сегодня правительственная комиссия решила послать меня в космос первым. Знаешь, дорогая Валюша, как я рад, хочу, чтобы и вы были рады вместе со мной. Простому человеку доверили такую большую государственную задачу — проложить первую дорогу в космос!
Можно ли мечтать о большем?
Ведь это — история, это — новая эра!
Через день я должен стартовать. Вы в это время будете заниматься своими делами. Очень большая задача легла на мои плечи. Хотелось бы перед этим немного побыть с вами, поговорить с тобой. Но, увы, вы далеко. Тем не менее я всегда чувствую вас рядом с собой.
В технику я верю полностью. Она подвести не должна. Но бывает ведь, что на ровном месте человек падает и ломает себе шею. Здесь тоже может что-нибудь случиться. Но сам я пока в это не верю. Ну, а если что случится, то прошу вас и в первую очередь тебя, Валюша, не убиваться с горя. Ведь жизнь есть жизнь, и никто не гарантирован, что его завтра не задавит машина. Береги, пожалуйста, наших девочек, люби их, как люблю я. Вырасти из них, пожалуйста, не белоручек, не маменькиных дочек, а настоящих людей, которым ухабы жизни были бы не страшны. Вырасти людей, достойных нового общества — коммунизма. В этом тебе поможет государство. Ну, а свою личную жизнь устраивай, как подскажет тебе совесть, как посчитаешь нужным. Никаких обязательств я на тебя не накладываю да и не вправе это делать. Что-то слишком траурное письмо получается. Сам я в это не верю. Надеюсь, что это письмо ты никогда не увидишь, и мне будет стыдно перед самим собой за эту мимолётную слабость. Но если что-то случится, ты должна знать всё до конца.
Я пока жил честно, правдиво, с пользой для людей, хотя она была и небольшая. Когда-то, ещë в детстве, прочитал слова В. П. Чкалова: «Если быть, то быть первым». Вот я и стараюсь им быть и буду до конца. Хочу, Валечка, посвятить этот полёт людям нового общества, коммунизма, в которое мы уже вступаем, нашей великой Родине, нашей науке.
Надеюсь, что через несколько дней мы опять будем вместе, будем счастливы.
Валечка, ты, пожалуйста, не забывай моих родителей, если будет возможность, то помоги в чём-нибудь. Передай им от меня большой привет, и пусть простят меня за то, что они об этом ничего не знали, да им не положено было знать. Ну вот, кажется, и всё. До свидания, мои родные. Крепко-накрепко вас обнимаю и целую, с приветом, ваш папа и Юра.
10 апреля, 1961 г.
Это письмо Валентине Ивановне передали после гибели Гагарина 27 марта 1968 года.
Валентина Ивановна Гагарина больше замуж не выходила и воспитала двух прекрасных дочек Елену и Галину.
Елена Гагарина (род. 1959) — кандидат искусствоведения, генеральный директор музея-заповедника «Московский Кремль».
Галина Гагарина (род. 1961) — доктор экономических наук, профессор РЭУ им. Г. В. Плеханова.
Жизнь в дневниках
За два дня до полёта в космос Юрий Гагарин написал прощальное письмо своей жене Валентине и попросил командование передать письмо в случае его гибели.
Из письма Юрия Гагарина жене:
Здравствуйте, мои милые, горячо любимые Валечка, Леночка и Галочка!
Решил вот вам написать несколько строк, чтобы поделиться с вами и разделить вместе те радость и счастье, которые мне выпали сегодня. Сегодня правительственная комиссия решила послать меня в космос первым. Знаешь, дорогая Валюша, как я рад, хочу, чтобы и вы были рады вместе со мной. Простому человеку доверили такую большую государственную задачу — проложить первую дорогу в космос!
Можно ли мечтать о большем?
Ведь это — история, это — новая эра!
Через день я должен стартовать. Вы в это время будете заниматься своими делами. Очень большая задача легла на мои плечи. Хотелось бы перед этим немного побыть с вами, поговорить с тобой. Но, увы, вы далеко. Тем не менее я всегда чувствую вас рядом с собой.
В технику я верю полностью. Она подвести не должна. Но бывает ведь, что на ровном месте человек падает и ломает себе шею. Здесь тоже может что-нибудь случиться. Но сам я пока в это не верю. Ну, а если что случится, то прошу вас и в первую очередь тебя, Валюша, не убиваться с горя. Ведь жизнь есть жизнь, и никто не гарантирован, что его завтра не задавит машина. Береги, пожалуйста, наших девочек, люби их, как люблю я. Вырасти из них, пожалуйста, не белоручек, не маменькиных дочек, а настоящих людей, которым ухабы жизни были бы не страшны. Вырасти людей, достойных нового общества — коммунизма. В этом тебе поможет государство. Ну, а свою личную жизнь устраивай, как подскажет тебе совесть, как посчитаешь нужным. Никаких обязательств я на тебя не накладываю да и не вправе это делать. Что-то слишком траурное письмо получается. Сам я в это не верю. Надеюсь, что это письмо ты никогда не увидишь, и мне будет стыдно перед самим собой за эту мимолётную слабость. Но если что-то случится, ты должна знать всё до конца.
Я пока жил честно, правдиво, с пользой для людей, хотя она была и небольшая. Когда-то, ещë в детстве, прочитал слова В. П. Чкалова: «Если быть, то быть первым». Вот я и стараюсь им быть и буду до конца. Хочу, Валечка, посвятить этот полёт людям нового общества, коммунизма, в которое мы уже вступаем, нашей великой Родине, нашей науке.
Надеюсь, что через несколько дней мы опять будем вместе, будем счастливы.
Валечка, ты, пожалуйста, не забывай моих родителей, если будет возможность, то помоги в чём-нибудь. Передай им от меня большой привет, и пусть простят меня за то, что они об этом ничего не знали, да им не положено было знать. Ну вот, кажется, и всё. До свидания, мои родные. Крепко-накрепко вас обнимаю и целую, с приветом, ваш папа и Юра.
10 апреля, 1961 г.
Это письмо Валентине Ивановне передали после гибели Гагарина 27 марта 1968 года.
Валентина Ивановна Гагарина больше замуж не выходила и воспитала двух прекрасных дочек Елену и Галину.
Елена Гагарина (род. 1959) — кандидат искусствоведения, генеральный директор музея-заповедника «Московский Кремль».
Галина Гагарина (род. 1961) — доктор экономических наук, профессор РЭУ им. Г. В. Плеханова.
Жизнь в дневниках
Одна из причин жадности, с которой мы читаем записки великих людей, — наше самолюбие: мы рады, ежели сходствуем с замечательным человеком чем бы то ни было, мнениями, чувствами, привычками — даже слабостями и пороками. Вероятно, больше сходства нашли бы мы с мнениями, привычками и слабостями людей вовсе ничтожных, если б они оставляли нам свои произведения.
Александр Пушкин
Жизнь в дневниках
Александр Пушкин
Жизнь в дневниках
Если сидеть два часа рядом с девушкой, кажется, это прошла минута. Если же посидеть минуту на горячей плите, покажется, что прошло два часа. Это и есть относительность.
Альберт Эйнштейн
Жизнь в дневниках
Альберт Эйнштейн
Жизнь в дневниках
Понедельник. С утра у меня было предчувствие, что вечером ко мне приедет Цесаревич, и потому весь день я ожидала с нетерпением письма. Наконец в 8-м час. вечера я получила письмо, в котором Цесаревич, действительно, сообщил, что приедет ко мне в 11 час. Я так обрадовалась, получив такое известие! Но только приходилось еще ждать почти три часа!!
Цесаревич приехал в 12-м час., не снимая пальто, вошел ко мне в комнату, где мы поздоровались и........ первый раз поцеловались. Цесаревич мне привез свои карточки, из которых одна мне очень понравилась. Он снимался в Японии, в штатском. Я получила от Цесаревича подарок, чудный браслет.
Сегодня 23-е число, ровно два года, как был школьный спектакль, на котором я узнала Цесаревича и так сильно им увлеклась. Первый раз в жизни я провела такой чудный вечер! Вернее, ночь, Цесаревич был с 11 1/2 до 4 ½ утра, и так быстро пролетели для меня эти часы.
Мы много говорили. Я и сегодня не пустила Цесаревича в спальню, и он меня ужасно насмешил, когда сказал, что если я боюсь с ним идти туда, то он пойдет один!
Сначала, как он пришел, мне было очень неловко говорить с ним на Ты. Я все путалась: Ты, Вы, Вы, Ты и так все время! У него такие чудные глаза, что я просто с ума схожу! Цесаревич уехал, когда уже стало рассветать. На прощание мы несколько раз поцеловались Когда он уехал, у меня больно сжалось сердце! Ах, мое счастье так шатко!
Матильда Кшесинская
23 марта, 1892 г.
Жизнь в дневниках
Цесаревич приехал в 12-м час., не снимая пальто, вошел ко мне в комнату, где мы поздоровались и........ первый раз поцеловались. Цесаревич мне привез свои карточки, из которых одна мне очень понравилась. Он снимался в Японии, в штатском. Я получила от Цесаревича подарок, чудный браслет.
Сегодня 23-е число, ровно два года, как был школьный спектакль, на котором я узнала Цесаревича и так сильно им увлеклась. Первый раз в жизни я провела такой чудный вечер! Вернее, ночь, Цесаревич был с 11 1/2 до 4 ½ утра, и так быстро пролетели для меня эти часы.
Мы много говорили. Я и сегодня не пустила Цесаревича в спальню, и он меня ужасно насмешил, когда сказал, что если я боюсь с ним идти туда, то он пойдет один!
Сначала, как он пришел, мне было очень неловко говорить с ним на Ты. Я все путалась: Ты, Вы, Вы, Ты и так все время! У него такие чудные глаза, что я просто с ума схожу! Цесаревич уехал, когда уже стало рассветать. На прощание мы несколько раз поцеловались Когда он уехал, у меня больно сжалось сердце! Ах, мое счастье так шатко!
Матильда Кшесинская
23 марта, 1892 г.
Жизнь в дневниках
Качества, которыми мы восхищаемся в человеке — доброта, щедрость, открытость, прямодушие, понимание, чувствительность, — все они обеспечивают неуспех в нашей системе. Те же черты, которые мы считаем гнусными, — лукавство, алчность, жажда наживы, подлость, низость, эгоизм, своекорыстие, — всё это, напротив, гарантирует успех. Людей восхищает первый джентльменский набор, но пользоваться они любят плодами второго.
Джон Стейнбек
• Консервный ряд
Жизнь в дневниках
Джон Стейнбек
• Консервный ряд
Жизнь в дневниках
На ночь я почти всегда читаю Пушкина. Потом принимаю снотворное и опять читаю, потому что снотворное не действует. Я опять принимаю снотворное и думаю о Пушкине. Если бы я его встретила, я сказала бы ему, какой он замечательный, как мы все его помним, как я живу им всю свою долгую жизнь... Потом я засыпаю, и мне снится Пушкин. Он идет с тростью по Тверскому бульвару. Я бегу к нему, кричу. Он остановился, посмотрел, поклонился и сказал:
"Оставь меня в покое, старая блядь... Как ты надоела мне со своей любовью".
Фаина Раневская
Жизнь в дневниках
"Оставь меня в покое, старая блядь... Как ты надоела мне со своей любовью".
Фаина Раневская
Жизнь в дневниках
Есть один вопрос, на который я так и не смог найти ответа, несмотря на то, что в течение тридцати лет изучал женскую душу.
Вопрос этот: "Чего хочет женщина?"
Зигмунд Фрейд
Жизнь в дневниках
Вопрос этот: "Чего хочет женщина?"
Зигмунд Фрейд
Жизнь в дневниках
Когда ребенком я бродила среди сосен, я думала, что успех — это счастье. Я ошибалась. Счастье — это мотылек, который чарует на миг и улетает.
Анна Павлова
Жизнь в дневниках
Анна Павлова
Жизнь в дневниках
Родился я в 1911 году в Риге. Родители увезли меня оттуда пятилетним, но во мне существует как бы мерцающее ностальгическое чувство к этому городу, к дому номер 16 по улице Дзирнаву.
Однажды, впервые за целую вечность, я решил посетить свое детство. Приезжаю в Ригу, иду на Мельничную — Дзирнаву, не без труда отыскиваю дом, поднимаюсь на второй этаж и, поколебавшись немного, звоню в квартиру, где когда-то — бог знает когда — обитала наша семья. Твердо сознавая, что мне это необходимо (зачем — не знаю), прошу меня впустить. Конечно же, я обнаружил совсем незнакомых людей. От нашей семьи не осталось никаких следов. Чувствую себя в чужом доме. И все же то, что я тогда испытал, нельзя назвать разочарованием.
Наша жизнь воскресла передо мной. Точно не исчезала вовсе, а только таилась под спудом времени — невидимая, неслышная посторонним, ожидающая моего прихода.
Не помню, впрочем, сколько было у нас комнат (не исключено, что теперь там что-то перестроено). И какая была у нас мебель, тоже не помню. Вообще, как ни странно это прозвучит, облик той жизни в моем восприятии смутен, притом что образ ее весьма отчетлив.
Образ раннего детства, невыразимо волнующий, почти музыкальный, отнюдь не фантазия, не причуда сентиментальной старости. Скорее — голос памяти. Реальность промежуточных состояний между явью и сном. Или — пожалуй, так будет более верно, более полно — точка отсчета эмоциональной и даже духовной биографии человека. Воспоминания обрывочны, пунктирны, они никак не выстраиваются в сюжет.
В самом деле, чего только не было в моей жизни... но ничто не стерло, к примеру, восторга от первой в жизни поездки на трамвае, который казался мне ослепительным чудом.
Скорость движения (небывалая скорость!) захватывала дух и рождала чувство превосходства над пешеходами.
Прижавшись носом к стеклу и как бы забегая вперед (насколько позволял ракурс обзора), я выбирал кого-нибудь из тех, кого трамваю предстояло настигнуть, и постепенно, по мере обгона скашивая взгляд в противоположную сторону, следовал за своей «жертвой» до тех пор, пока она совершенно не скрывалась из виду.
Аркадий Райкин
• Воспоминания
Жизнь в дневниках
Однажды, впервые за целую вечность, я решил посетить свое детство. Приезжаю в Ригу, иду на Мельничную — Дзирнаву, не без труда отыскиваю дом, поднимаюсь на второй этаж и, поколебавшись немного, звоню в квартиру, где когда-то — бог знает когда — обитала наша семья. Твердо сознавая, что мне это необходимо (зачем — не знаю), прошу меня впустить. Конечно же, я обнаружил совсем незнакомых людей. От нашей семьи не осталось никаких следов. Чувствую себя в чужом доме. И все же то, что я тогда испытал, нельзя назвать разочарованием.
Наша жизнь воскресла передо мной. Точно не исчезала вовсе, а только таилась под спудом времени — невидимая, неслышная посторонним, ожидающая моего прихода.
Не помню, впрочем, сколько было у нас комнат (не исключено, что теперь там что-то перестроено). И какая была у нас мебель, тоже не помню. Вообще, как ни странно это прозвучит, облик той жизни в моем восприятии смутен, притом что образ ее весьма отчетлив.
Образ раннего детства, невыразимо волнующий, почти музыкальный, отнюдь не фантазия, не причуда сентиментальной старости. Скорее — голос памяти. Реальность промежуточных состояний между явью и сном. Или — пожалуй, так будет более верно, более полно — точка отсчета эмоциональной и даже духовной биографии человека. Воспоминания обрывочны, пунктирны, они никак не выстраиваются в сюжет.
В самом деле, чего только не было в моей жизни... но ничто не стерло, к примеру, восторга от первой в жизни поездки на трамвае, который казался мне ослепительным чудом.
Скорость движения (небывалая скорость!) захватывала дух и рождала чувство превосходства над пешеходами.
Прижавшись носом к стеклу и как бы забегая вперед (насколько позволял ракурс обзора), я выбирал кого-нибудь из тех, кого трамваю предстояло настигнуть, и постепенно, по мере обгона скашивая взгляд в противоположную сторону, следовал за своей «жертвой» до тех пор, пока она совершенно не скрывалась из виду.
Аркадий Райкин
• Воспоминания
Жизнь в дневниках
Если хочешь избавиться от гостя, докучающего своими визитами, дай ему взаймы денег.
Бенджамин Франклин
Жизнь в дневниках
Бенджамин Франклин
Жизнь в дневниках
Когда у меня бессонница, мне помогает стакан пива.
Антон Чехов
Из письма А. С. Суворину
21 ноября, 1895 г.
Жизнь в дневниках
Антон Чехов
Из письма А. С. Суворину
21 ноября, 1895 г.
Жизнь в дневниках
Toлько не говорите мне, что любить жизнь – это значит бегать по утрам или paботать дo ceдьмого пота. Любить жизнь – это всё делать co вкусом, медленно и неторопливо.
Филипп Hyape
Жизнь в дневниках
Филипп Hyape
Жизнь в дневниках
Возьми лучшее в себе, над ним работай — это в твоей власти.
Начни же понимать, кто ты есть, вместо того чтобы рассчитывать, кем ты должен стать.
Франц Кафка
27 августа, 1916 г.
Жизнь в дневниках
Начни же понимать, кто ты есть, вместо того чтобы рассчитывать, кем ты должен стать.
Франц Кафка
27 августа, 1916 г.
Жизнь в дневниках
Не судите о человеке только по его друзьям. Помните, что друзья у Иуды были безукоризненны.
Поль Валери
Жизнь в дневниках
Поль Валери
Жизнь в дневниках