Считается, что в апартаментах Борджиа в Ватикане находится первое в Европе изображение жителей Нового Света, которых Христофор Колумб привёз в Испанию в марте 1493 года, а впоследствии несколько из них, обращённых в христианство, были представлены Папе Александру VI.

Пинтуриккио. Фрагмент фрески "Воскресение" в Зале Таинств Веры. 1492-1494.

Уолтер Шайдел и Элайджа Уикс из Стэнфордского университета создали карту с указанием длительности и стоимости (в соответствующей валюте) перемещений внутри Римской империи.

https://orbis.stanford.edu/

Всё-таки умели древние в прозвища.

В 535-560 гг. н.э. (даты приблизительные) Южным Регедом, бриттским королевством на территории нынешнего Ланкашира, правил некий Элидир Толстый и Красивый (Elidyr Llydanwyn).

Возможно, Эллочка-людоедка была далеко не так проста!

Совсем скоро нас ждёт премьера «Колец власти» и «Дома Дракона», и сему событию посвящается данный ролик 2016 года.
Битва титанов.

https://youtu.be/XAAp_luluo0

Конклав 1492 года

Ранним утром 11 августа 1492 года сразу после грозы над Сикстинской капеллой взвился белый дым. Большая часовня, Capella Magna, ещё недавно пребывавшая в аварийном состоянии и перестроенная по приказу деятельного Сикста IV (от которого и унаследовала своё ставшее известным на весь мир название), впервые принимала конклав в свежерасписанных Боттичелли, Гирландайо, Пинтуриккио и прочими мастерами кисти и красок стенах. Впоследствии выборы верховного понтифика случались и в других местах, но именно Сикстинская капелла стала прочно ассоциироваться с одним из главнейших мероприятий в католическом мире.

Первым, кто пережил здесь триумф, стал небезызвестный Родриго Борджиа, и ни об одном другом конклаве не было написано и снято столько, сколько об этом событии. Большинство художественных рассказов сводится к стандартной схеме: три фаворита, итальянцы Джулиано делла Ровере и Асканио Сфорца, а также испанец Родриго Борджиа, борются за тиару, валенсиец скупает голос за голосом, торгуется с вёртким Асканио и, получив положенные две трети, радостно берёт себе имя Александра VI.

Реальность, однако, несколько отличалась от мифа, который начали активно культивировать спустя два года, когда обозлённый Джулиано всячески внушал французскому королю мысль о низложении своего недруга-понтифика. Сразу отмечу: возможно - и скорее всего - подкупы имели место быть. Более того, взятки и обещания в будущем молочных рек - вот так сюрприз! - активно раздавались и до, и после 1492 года, так что ничего необычного в этой милой детали не было.

Проблема в том, что основное документальное свидетельство - листы голосования - сжигались после каждого тура, так что судить о ходе конклава можно исключительно по донесениям современников, главным образом, послов, с таким же нетерпением ожидавших результатов выборов, как и семьи голосующих, а также Рим эпохи междуцарствия, когда грабежи и убийства мощной волной прокатывались по разным районам Вечного Города. Казалось бы, кардиналов и прислугу запирали на замок, пресекая общение с внешним миром, однако более или менее общую картину о ходе конклава за мзду малую заинтересованным лицам удавалось получать от церемониймейстеров.

И вот какая картина нам открывается.

За шесть дней проходят четыре голосования - первые два дня ведутся дискуссии и службы, затем каждое утро, до наступления жары, пытаются выбрать понтифика (для сравнения: сегодня голосуют по два раза подряд после завтрака и перед ужином). За заложенными кирпичами дверями Сикстинской капеллы, помимо слуг, находятся 23 человека - ещё четверо не успевают добраться до Рима; самому молодому 16 лет, самому старому - 96. Существуют три основных группировки: профранцузская/пронеаполитанская, промиланская и группа «независимых» кандидатов.

Первую возглавляет генуэзец Джулиано делла Ровере, племянник Сикста IV, который делает ставку на разменявшего девятый десяток португальца Жоржи да Кошту. Сам Джулиано, несмотря на изрядное честолюбие, понимает, что вряд ли получит тиару - сперва трон Святого Петра занимал его дядя, а после - его протеже Иннокентий VIII, и мысль о третьем подряд папском сроке для делла Ровере или кого-то из его клиентеллы отпугивала многих. Любопытная деталь: впоследствии стало известно о 200.000 дукатах, которые на благие цели передал будущему покровителю Микеланджело Карл VIII Валуа.

Милан представлял 37-летний Асканио Сфорца, которого, уже в силу возраста, не жаждали видеть в роли папы его коллеги, понимающие, что до следующего конклава попросту могут и не дожить. Его партия выдвигала 62-летнего неаполитанца Оливьеро Карафу, отличившегося в морском сражении с турками и известного своей безупречной репутацией. Но хитрый Асканио не забывал и о другом кандидате, который устраивал родной Милан и его лично, - вице-канцлере Родриго Борджиа.

В 1492 году этому герою многочисленных романов, фильмов и сериалов исполнился 61 год. Уже 36 лет он являлся членом Священной Коллегии, став её деканом, из которых 35 находился на должности вице-канцлера, грубо говоря, премьер-министра, второго человека после понтифика.

Назначенный своим дядей, Калликстом III, он, благодаря административным талантам и умению нравиться всем и каждому, умудрился удержаться на вершине власти и при последующих четырёх викариях Христовых, хотя каждый из них мог похвастаться наличием большой семьи и не менее честолюбивых племянников. Очень богатый (сплетни гласили, что драгоценными камнями и золотом Борджиа можно заполнить до потолка Сикстинскую капеллу), влиятельный и опытный в делах управления и дипломатии, он едва не стал папой восьмью годами ранее, когда хитрый манёвр делла Ровере заставил его уступить и поддержать другого кандидата. Данный же конклав, несмотря на великолепное здоровье и завидную физическую силу вице-канцлера, мог стать для него последней попыткой сделаться хозяином Ватиканского дворца. Конечно, при всех достоинствах, у него имелся и существенный недостаток - и это не его женолюбие и наличие большого числа обожаемых детей (тогда подобными вещами мало кого можно было удивить). Родриго Борджиа происходил из Испании, а точнее, из королевства Валенсия, родным его языком являлся каталанский, и это как смертный грех припоминали понтифику до конца дней, несмотря на проживание в Италии с 18 лет, знание внутренних дел и совершенное владение итальянским.

К третьему туру расклад сил, который всегда оставался непредсказуемым в той или иной степени, был таков: наибольшее число голосов у Карафы и венецианца Микиеля (по 10 голосов), у Борджиа - 8, у делла Ровере, Кошты и Пикколомини - по 7, остальные могли рассчитывать только на чудо. На следующий же день 22 человека единогласно избирают вице-канцлера, который вносит разлад в дружный хор, назвав имя Карафы.

Здесь следует отметить следующее. В то время вписать в бюллетень можно было до трёх имён (КРОМЕ СВОЕГО!), выигрывал тот, кто набирал голоса не менее двух третей выборщиков, т.е. в 1492 пятнадцать кардиналов должны были отдать предпочтение одному из своих собратьев по заточению, чтобы собравшиеся на площади Святого Петра увидели белый дым. Голосование отнюдь не носило анонимный характер (подобное вошло в оборот только в XVII веке): каждый скреплял лист своей личной печатью. Помимо письменного голосования, существовала ещё и процедура акцессии, когда выборщикам предлагалось присоединиться к стану поддерживающих одного из лидеров. Как избрали Александра VI, письменным голосованием или акцессией - неизвестно, но факт остаётся фактом: за него проголосовали все, включая - та-дам! - Джулиано делла Ровере, который внесёт огромный вклад в создание чёрной легенды о Борджиа.

Занимался ли валенсиец последние сутки конклава взяточничеством? Может быть, хотя неприлично богатых людей в Сикстинской капелле собралось чуть больше чем достаточно. Однако тот же Карафа говорил и до, и после описываемых событий, что Борджиа - очень хороший кандидат в понтифики. С одной стороны, за ним не стояла никакая могущественная держава, в интересах которой он бы осуществлял свою политику; с другой, он был сильной и опытной фигурой, чтобы управлять Церковью и Папским государством. Что же до раздачи плюшек, то практически все кардиналы получили хорошие подарки в виде церковных бенефициев, губернаторств и денежных сумм из тех, которыми владел их собрат Борджиа, хотя подобная традиция - распределение новоизбранным папой своего церковного и не только имущества - существовала и ранее.

Как бы то ни было, со взятками или без, скучным данное мероприятие явно не было.

P.S. Интересный факт: одновременно в Сикстинской капелле оказались четыре будущих понтифика - Родриго Борджиа (Александр VI), Франческо Тодескини-Пикколомини (Пий III), Джулиано делла Ровере (Юлий II) и Джованни Медичи (Лев X).

Жила-была в XI веке благородная дама по имени Альмодис де ла Марш (ок. 1020-1071). Будучи ещё юной девой, она стала женой Гуго V де Лузиньяна и (предположительно) к двадцати годам успела родить ему то ли двоих, то ли троих детей - Гуго (и, возможно, его близнеца Журдена) и дочь Мелисенду. Но вдруг (!) выяснилось, что супруги состоят в слишком близком родстве (Таргариены смотрят на них с презрением), а потому брак был расторгнут, при этом дети остались законными и полноправными наследниками своего отца, получившего прозвище Благочестивого. Даму Альмодис бывший пристроил за Понса, графа Тулузского. Что характерно, сам Гуго в повторный брак не вступил.

Граф Тулузский во времена оные был феодалом крайне авторитетным, так что статус Альмодис после второй свадьбы повысился существенно. Для Понса данный союз также стал вторым, зато отцом он сделался только в этом браке: на свет появились четверо детей (три сына и дочь), включая будущего графа Раймона (Раймунда) Тулузского, одного из лидеров Первого крестового похода.

Казалось бы, благодать, однако в 1053 году после тринадцати лет брака находившуюся в Нарбонне Альмодис похищает граф Барселонский Рамон Беренгер I, а помогает ему в этом деле мусульманин, эмир Тортосы. Каким-то образом Рамон венчается с уже глубоко замужней женщиной, а спустя три года Папа Римский Виктор отлучает их от Церкви, что не мешает супругам продолжать жить во грехе и стать счастливыми родителями четверых (по другим сведениям, пятерых) детей. Старшие из них (также) оказались близнецами, и назвали мальчиков незатейливо - Рамон Беренгер и Беренгер Рамон, и впоследствии второй ради власти убьёт первого, получив прозвище Братоубийца. Но за одиннадцать лет до этого, в 1071, их старший брат Пере Рамон, рождённый от первого брака отца и опасавшийся интриг, настоящих или мнимых, мачехи, убьёт Альмодис, за что будет лишён наследства и изгнан из владений графа Барселонского.

Но это ещё не всё.

Будучи в третьем, таком скандальном браке, мадам графиня сохранила добрые отношения с предыдущими мужьями, просила первого поддержать сына от второго в его войне с герцогом Аквитанским, приезжала в Тулузу на свадьбу дочери, тоже Альмодис (Понс к тому моменту, правда, уже преставился, а то визит окрасился бы особенно пикантными красками), старшие сыновья от каждого из браков стали крестоносцами, а её праправнук, Ги де Лузиньян, даже умудрился недолго побыть королем Иерусалима (ничего хорошего из этого, правда, не получилось). Другая праправнучка, Алиенора Аквитанская, явно пошла по стопам Альмодис и прожила жизнь не менее яркую и скандальную.

Вот такое милое средневековое кубло.

Граф и графиня Барселонские передают графской чете Сердани 2000 унции золотых монет за право владения Каркассоном. Liber Feudorum Maior