Когда я с тобой, я с тобой
Небольшой разговор, подслушанный Копибарой между ним, статным свободным мужчиной, известным лыжником, 37 лет и ней, статной замужней женщиной 37 лет. Они знают друг друга несколько лет, вместе ездят в Европу, увлекаются лыжами, ходят в одни и те же гости. Она бывает у него дома и доме его родителей, а он дарит ей подарки на Новый Год и цветы просто так.
Он: Мне нужны серьёзные отношения, семья, дети, совместные планы.
Она: Вот она я, бери все что хочешь. Что же до планов, то я никогда не понимала, что значит «поехать на следующей неделе», мне казалось что поехать можно только прямо сейчас.
Он: Я хочу детей.
Она: У меня их нет. Если бы были я бы тебе дала. Если тебе нужны дети, возьми их - вон идут.
Он: Я хочу, чтобы ты родила мне детей.
Она: Ты правда этого хочешь? Как ты это видишь? Из моего тела помимо моей воли и желания лезут организмы, а ты держишь меня за руку, вглядываешься туда откуда они лезут и говоришь: «Вот оно! Она рожает мне детей». Ты этого хочешь прямо сейчас?!
Он: Ладно, если я возьму детей ты будешь им матерью?
Она: Не знаю, но могу попробовать. Могу приехать к тебе, побыть с ними, пока мне не надоест.
Он: Я не хочу, чтобы ты приезжала, я хочу жить вместе.
Она: Мы много раз с тобой жили вместе. И через два часа максимум, а обычно через тридцать минут ты забываешь, что «живешь со мной», идешь чистить свои лыжи, идешь звонить своим родителям, идешь заниматься своими делами и меня нет в этот момент в твоей голове. Когда ты чистишь лыжи, ты думаешь о лыжах. Поэтому я уйду в тот момент, когда ты начнёшь их чистить. Несмотря на то, что мое тело будет сидеть на том же месте, я уйду. И каждый раз когда ты думаешь не обо мне, я ухожу. И каждый раз когда я думаю не о тебе, я ухожу. Но сейчас я думаю о тебе. И когда я с тобой, я с тобой.
Он: И как ты видишь нашу жизнь?
Она: Я не вижу я ей живу. Когда я думаю о тебе, я с тобой. Когда ты думаешь обо мне, ты со мной. Когда мы оба думаем друг о друге - мы вместе. Никакого другого «вместе» не бывает. Сейчас я перед тобой и думаю о тебе - это реальность. А другой реальности нет. Разве длина и наполнение наших встреч не соответствуют строго отношениям наших желаний быть друг с другом? Больше я не могу дать, а ты не можешь взять и никакие перемещения тел в пространстве и записи в книгах регистрации браков ничего не могут изменить в этой реальности. В приходе наших мыслей и возобновлении наших желаний. Хотим ли мы подчинить эту реальность словам? Ты знаешь, что получается когда реальность начинают впихивать или растягивать под готовые нормы?
Он: Я хочу всегда быть с тобой.
Она: Если я обрушу на тебя всю свою энергию и всю свою жизнь ты просто убежишь на свои гонки и попросишь тебя не трогать.
Он: Я хочу серьезно!
Она: Ты не договариваешь. Серьезно - это как у всех? И твое «как у всех» оказалось перед лицом реальности - ты не умеешь как у нас. Я стою сейчас перед тобой, смотрю тебе в глаза и мы вместе и мы семья, если хочешь, но твое знание говорит тебе, что у меня есть муж, но где он, оглянись? Его нет. Твое знание говорит, что у меня есть семья с другим, но где она, оглянись? Твое знание говорит, что у тебя со мной нет детей, но это как раз иллюзия, фигура речи, что у кого-то с кем-то есть дети…. а реальность в том, что я стою перед тобой и мы с тобой разговариваем и ты думаешь обо мне, а я о тебе. Вот моя рука, вот я, что тебе еще надо? Как хочешь это назови.
Он: Я так не могу.
Она: Можешь, можешь.
Небольшой разговор, подслушанный Копибарой между ним, статным свободным мужчиной, известным лыжником, 37 лет и ней, статной замужней женщиной 37 лет. Они знают друг друга несколько лет, вместе ездят в Европу, увлекаются лыжами, ходят в одни и те же гости. Она бывает у него дома и доме его родителей, а он дарит ей подарки на Новый Год и цветы просто так.
Он: Мне нужны серьёзные отношения, семья, дети, совместные планы.
Она: Вот она я, бери все что хочешь. Что же до планов, то я никогда не понимала, что значит «поехать на следующей неделе», мне казалось что поехать можно только прямо сейчас.
Он: Я хочу детей.
Она: У меня их нет. Если бы были я бы тебе дала. Если тебе нужны дети, возьми их - вон идут.
Он: Я хочу, чтобы ты родила мне детей.
Она: Ты правда этого хочешь? Как ты это видишь? Из моего тела помимо моей воли и желания лезут организмы, а ты держишь меня за руку, вглядываешься туда откуда они лезут и говоришь: «Вот оно! Она рожает мне детей». Ты этого хочешь прямо сейчас?!
Он: Ладно, если я возьму детей ты будешь им матерью?
Она: Не знаю, но могу попробовать. Могу приехать к тебе, побыть с ними, пока мне не надоест.
Он: Я не хочу, чтобы ты приезжала, я хочу жить вместе.
Она: Мы много раз с тобой жили вместе. И через два часа максимум, а обычно через тридцать минут ты забываешь, что «живешь со мной», идешь чистить свои лыжи, идешь звонить своим родителям, идешь заниматься своими делами и меня нет в этот момент в твоей голове. Когда ты чистишь лыжи, ты думаешь о лыжах. Поэтому я уйду в тот момент, когда ты начнёшь их чистить. Несмотря на то, что мое тело будет сидеть на том же месте, я уйду. И каждый раз когда ты думаешь не обо мне, я ухожу. И каждый раз когда я думаю не о тебе, я ухожу. Но сейчас я думаю о тебе. И когда я с тобой, я с тобой.
Он: И как ты видишь нашу жизнь?
Она: Я не вижу я ей живу. Когда я думаю о тебе, я с тобой. Когда ты думаешь обо мне, ты со мной. Когда мы оба думаем друг о друге - мы вместе. Никакого другого «вместе» не бывает. Сейчас я перед тобой и думаю о тебе - это реальность. А другой реальности нет. Разве длина и наполнение наших встреч не соответствуют строго отношениям наших желаний быть друг с другом? Больше я не могу дать, а ты не можешь взять и никакие перемещения тел в пространстве и записи в книгах регистрации браков ничего не могут изменить в этой реальности. В приходе наших мыслей и возобновлении наших желаний. Хотим ли мы подчинить эту реальность словам? Ты знаешь, что получается когда реальность начинают впихивать или растягивать под готовые нормы?
Он: Я хочу всегда быть с тобой.
Она: Если я обрушу на тебя всю свою энергию и всю свою жизнь ты просто убежишь на свои гонки и попросишь тебя не трогать.
Он: Я хочу серьезно!
Она: Ты не договариваешь. Серьезно - это как у всех? И твое «как у всех» оказалось перед лицом реальности - ты не умеешь как у нас. Я стою сейчас перед тобой, смотрю тебе в глаза и мы вместе и мы семья, если хочешь, но твое знание говорит тебе, что у меня есть муж, но где он, оглянись? Его нет. Твое знание говорит, что у меня есть семья с другим, но где она, оглянись? Твое знание говорит, что у тебя со мной нет детей, но это как раз иллюзия, фигура речи, что у кого-то с кем-то есть дети…. а реальность в том, что я стою перед тобой и мы с тобой разговариваем и ты думаешь обо мне, а я о тебе. Вот моя рука, вот я, что тебе еще надо? Как хочешь это назови.
Он: Я так не могу.
Она: Можешь, можешь.
Мама
Подслушано Копибарой в магазине игрушек.
Мама, а ты моя?
Да.
Это правда?
Да.
Мама, а ты еще и папина?
Да.
Это правда?
Да.
Мама, а ты сделаешь все что я захочу?
Нет.
Это правда?
Да.
И ты после всего этого моя?
Да.
Правда?
Да.
Я это когда-нибудь пойму?
Да.
Когда подрасту?
Да
Это правда?
Да.
Подслушано Копибарой в магазине игрушек.
Мама, а ты моя?
Да.
Это правда?
Да.
Мама, а ты еще и папина?
Да.
Это правда?
Да.
Мама, а ты сделаешь все что я захочу?
Нет.
Это правда?
Да.
И ты после всего этого моя?
Да.
Правда?
Да.
Я это когда-нибудь пойму?
Да.
Когда подрасту?
Да
Это правда?
Да.
Некрономика.
Так бывает. Подруга Копибары нашла своего мужа в ванной. В первый понедельник после свадьбы. Воды в ванной не было. Любимый отдыхал прямо в одежде и судя по всему славно раскумарился. А подруга была беременной….
Дальнейшие семь лет разительно отличались от буколической картины где детям положено бросаться на шею пришедшего с работы папочки, а отужинавший отец обучает сынишку премудростям алгебры, поглаживая свернувшегося калачиком ретривера.
Калачиком сворачивалась одежда, ковры и прочее имущество выносимое на продажу. О том что суженый будет работать и нести в дом деньги не было и речи. Вопрос был в том как не дать вынести все что есть.
Разъезд прекратил систематический грабеж родной семьи, но квартира стала чем-то вроде крепости в период атак неприятеля.
Но вдруг… Очередная доза стала последней. Сердце не выдержало, узаконив действительное положение дел - никогда не существовавший отец и муж перестал существовать.
Подруга тщательно изучила сложившееся положение и подала документы. На получение пенсии по случаю утраты кормильца. И, бинго, 16500 каждый месяц!
Тот кто семь лет тянул из дома все что можно, на следующие пятнадцать стал образцовым кормильцем вплоть до окончания дочерью института…
……
Невольно задумаешься о том насколько мертвый в россии полезней чем живой. Мертвый ничего не отчебучит, регулярно понемногу или крупно разово приносит деньги и сочувствие окружающих, предоставляет социальный адрес оставшимся в живых (например, «вдова героя»), его фотографии развешивают на билбордах главных проспектов, мелкие грехи забываются, вперед выступают неоспоримые достоинства. Умирая он почти всегда освобождает не только желанную жилплощадь, но руку и сердце выживших. И это только то что касается частной жизни отдельного гражданина, что же до судьбы целой страны, то она почти всегда напрямую связана не с приходом к должности очередного правителя, а именно со смертью любимого вождя. Именно с его смерти начинаются целительные перемены, освобождение заключённых, экономическое благополучие, а порой и судьбоносные повороты исторического развития!
Злые языки утверждают, что русские не создали своей религиозной системы, не выдумали государство, сколь либо значительное философское направление…. Все эти обвинения меркнут и блекнут в свете одного неоспоримого факта - русскими на планете земля построено и полным ходом развивается первое некрономическое общество на чье общее и частное благополучие ПОКОЙНИКИ работают в десятки раз эффективнее живых, чье движение вперед и развитие обеспечивается смертями его руководителей и отдельных граждан. Впору вводить новый термин – некрономическое развитие. Один вовремя покойник – пятнадцать лет пособия для дочери, ну а где минус сто миллионов населения, там не меньше чем первый человек в космосе!
Разве не заслуживает народ создавший такое государство звания удивительного! Основной закон этого удивительного государства отнюдь не конституция, а нетленные строчки классика - в России любят только мертвых.
Копибара готова встретить горячее сопротивление всему вышенаписанному, но разве не было такого момента что нет нет да и мелькнет в непутевой голове мысль о смерти значимого другого обещающая столь сладостные перемены и волшебное разрешение проблем.
Так бывает. Подруга Копибары нашла своего мужа в ванной. В первый понедельник после свадьбы. Воды в ванной не было. Любимый отдыхал прямо в одежде и судя по всему славно раскумарился. А подруга была беременной….
Дальнейшие семь лет разительно отличались от буколической картины где детям положено бросаться на шею пришедшего с работы папочки, а отужинавший отец обучает сынишку премудростям алгебры, поглаживая свернувшегося калачиком ретривера.
Калачиком сворачивалась одежда, ковры и прочее имущество выносимое на продажу. О том что суженый будет работать и нести в дом деньги не было и речи. Вопрос был в том как не дать вынести все что есть.
Разъезд прекратил систематический грабеж родной семьи, но квартира стала чем-то вроде крепости в период атак неприятеля.
Но вдруг… Очередная доза стала последней. Сердце не выдержало, узаконив действительное положение дел - никогда не существовавший отец и муж перестал существовать.
Подруга тщательно изучила сложившееся положение и подала документы. На получение пенсии по случаю утраты кормильца. И, бинго, 16500 каждый месяц!
Тот кто семь лет тянул из дома все что можно, на следующие пятнадцать стал образцовым кормильцем вплоть до окончания дочерью института…
……
Невольно задумаешься о том насколько мертвый в россии полезней чем живой. Мертвый ничего не отчебучит, регулярно понемногу или крупно разово приносит деньги и сочувствие окружающих, предоставляет социальный адрес оставшимся в живых (например, «вдова героя»), его фотографии развешивают на билбордах главных проспектов, мелкие грехи забываются, вперед выступают неоспоримые достоинства. Умирая он почти всегда освобождает не только желанную жилплощадь, но руку и сердце выживших. И это только то что касается частной жизни отдельного гражданина, что же до судьбы целой страны, то она почти всегда напрямую связана не с приходом к должности очередного правителя, а именно со смертью любимого вождя. Именно с его смерти начинаются целительные перемены, освобождение заключённых, экономическое благополучие, а порой и судьбоносные повороты исторического развития!
Злые языки утверждают, что русские не создали своей религиозной системы, не выдумали государство, сколь либо значительное философское направление…. Все эти обвинения меркнут и блекнут в свете одного неоспоримого факта - русскими на планете земля построено и полным ходом развивается первое некрономическое общество на чье общее и частное благополучие ПОКОЙНИКИ работают в десятки раз эффективнее живых, чье движение вперед и развитие обеспечивается смертями его руководителей и отдельных граждан. Впору вводить новый термин – некрономическое развитие. Один вовремя покойник – пятнадцать лет пособия для дочери, ну а где минус сто миллионов населения, там не меньше чем первый человек в космосе!
Разве не заслуживает народ создавший такое государство звания удивительного! Основной закон этого удивительного государства отнюдь не конституция, а нетленные строчки классика - в России любят только мертвых.
Копибара готова встретить горячее сопротивление всему вышенаписанному, но разве не было такого момента что нет нет да и мелькнет в непутевой голове мысль о смерти значимого другого обещающая столь сладостные перемены и волшебное разрешение проблем.
https://www.youtube.com/watch?v=p8ikQUyUons&pp=ygUZanVzdCBmb3IgbGF1Z2hzIGdhZ3MgYXJteQ%3D%3D
Про войну и про любовь
Копибарин папа родился в тюрьме. А что? Люди рождаются не спрашивая названия мест рождения. Прошло девять месяцев вот и родился. Это история про любовь. А история о том, как бабушка Копибары оказалась в тюрьме - это история про войну.
Копибара вспомнила обе эти истории пока смотрела ролик-розыгрыш. В магазине подлавливают парочки, разводят по углам и пока ей предлагают купить какие-то антипригарные сковороды, ему предлагают ее разыграть - на ее глазах подписать контракт и уйти в армию. Он соглашается, возвращается, и они чинно благородно дальше идут по торговому центру пока, «вдруг», к нему не пристает рекрутер, предлагающий рассмотреть (тут же на стойке) заманчивый вариант: стать военным и прямо сегодня уехать в кандагар. Он неожиданно соглашается и подруга, жена, любимая или уж с кем он там идет, последовательно проходят стадии - удивления, возмущения, борьбы, отчаяния, согласия… В общем, обычные стадии узнавания другого человека, на которые стандартная семейная жизнь выделяет лет пятнадцать, а тут все разворачивается за пятнадцать минут.
Она не замечает, что самый простой вариант выйти из этой затруднительной ситуации это… в нее войти. Тем более, что совместные отношения часто осенены всякими глупостями в духе «и в горе и в радости». Так что: «Простите, а у вас есть еще одна ручка и бланк?» и разыгрывающие превращаются то ли в восхищенных, то ли в разыгрываемых, а обещания данные у алтаря наполняются силой. Но нет, этого она не делает и в результате просто его сливает. Не он ее. Она его.
Истории Копибариного дедушки и бабушки свидетельствуют о совершенно другом типе человека. Человека жесткого, последовательного, не отступающего от когда-то принятых решений. А дело было так.
22 июня 1941 года, как известно, «киев бомбили нам объявили что началась война». Дедушка Копибары бросился в сарай, достал берданку и без промедления выстрелил … себе в ногу. Никаких сомнений в том идти или не идти на войну, стрелять в других людей или не стрелять, у деда не было. Никаких фаз он не проходил.
Его арестовали. И как «самострела» отправили в Мордовские лагеря.
Но для бабушки Копибары обещания данные у алтаря, точнее, в областной комнате бракосочетания, оклеенной дешевыми обоями в полоску, не были пустым звуком. И в горе и в радости, как говорится. Она немедленно купила билет. Выехала в лагерь и устроилась надзирателем в дедушкину тюрьму. Дальнейшее несложно восстановить.
Говорят Копибара человек - кисель. На все согласная. Мнения своего не имеет. Качает ее во все стороны. Так оно и есть. Мнение это такая вещь, которая нужна пару раз в жизни. При столкновении с любовью и со смертью. А в остальных случаях Копибаре достаточно киселя желаний.
Про войну и про любовь
Копибарин папа родился в тюрьме. А что? Люди рождаются не спрашивая названия мест рождения. Прошло девять месяцев вот и родился. Это история про любовь. А история о том, как бабушка Копибары оказалась в тюрьме - это история про войну.
Копибара вспомнила обе эти истории пока смотрела ролик-розыгрыш. В магазине подлавливают парочки, разводят по углам и пока ей предлагают купить какие-то антипригарные сковороды, ему предлагают ее разыграть - на ее глазах подписать контракт и уйти в армию. Он соглашается, возвращается, и они чинно благородно дальше идут по торговому центру пока, «вдруг», к нему не пристает рекрутер, предлагающий рассмотреть (тут же на стойке) заманчивый вариант: стать военным и прямо сегодня уехать в кандагар. Он неожиданно соглашается и подруга, жена, любимая или уж с кем он там идет, последовательно проходят стадии - удивления, возмущения, борьбы, отчаяния, согласия… В общем, обычные стадии узнавания другого человека, на которые стандартная семейная жизнь выделяет лет пятнадцать, а тут все разворачивается за пятнадцать минут.
Она не замечает, что самый простой вариант выйти из этой затруднительной ситуации это… в нее войти. Тем более, что совместные отношения часто осенены всякими глупостями в духе «и в горе и в радости». Так что: «Простите, а у вас есть еще одна ручка и бланк?» и разыгрывающие превращаются то ли в восхищенных, то ли в разыгрываемых, а обещания данные у алтаря наполняются силой. Но нет, этого она не делает и в результате просто его сливает. Не он ее. Она его.
Истории Копибариного дедушки и бабушки свидетельствуют о совершенно другом типе человека. Человека жесткого, последовательного, не отступающего от когда-то принятых решений. А дело было так.
22 июня 1941 года, как известно, «киев бомбили нам объявили что началась война». Дедушка Копибары бросился в сарай, достал берданку и без промедления выстрелил … себе в ногу. Никаких сомнений в том идти или не идти на войну, стрелять в других людей или не стрелять, у деда не было. Никаких фаз он не проходил.
Его арестовали. И как «самострела» отправили в Мордовские лагеря.
Но для бабушки Копибары обещания данные у алтаря, точнее, в областной комнате бракосочетания, оклеенной дешевыми обоями в полоску, не были пустым звуком. И в горе и в радости, как говорится. Она немедленно купила билет. Выехала в лагерь и устроилась надзирателем в дедушкину тюрьму. Дальнейшее несложно восстановить.
Говорят Копибара человек - кисель. На все согласная. Мнения своего не имеет. Качает ее во все стороны. Так оно и есть. Мнение это такая вещь, которая нужна пару раз в жизни. При столкновении с любовью и со смертью. А в остальных случаях Копибаре достаточно киселя желаний.
YouTube
Baby Don't Join The Army! - Throwback Thursday
Don't miss another Gag - Subscribe!: http://goo.gl/wJxjG
Can't click annotations?
Dog Fart Prank: http://youtu.be/v36hPj2z8DM
Cotton Candy Kid Prank: http://youtu.be/sxFpPGG67W8
Gags are filmed in Québec. Originality, authenticity and joie de vivre... Discover…
Can't click annotations?
Dog Fart Prank: http://youtu.be/v36hPj2z8DM
Cotton Candy Kid Prank: http://youtu.be/sxFpPGG67W8
Gags are filmed in Québec. Originality, authenticity and joie de vivre... Discover…
На кассе Азбуки Вкуса подмосковной Жуковки стоит небольшая очередь. Приятная барышня в пуховике Прада и маникюре долларов за сто. В корзинке бутылочка Бургундского, немного сыра, виноград, какой-то хлеб. За ней Копибара. Вокруг охранники и другие лица неопределенного социального статуса.
9600, - сообщает касса.
Две глянцевые пятитысячные падают на столик.
Касса отсчитывает сдачу, дама берет ее и не глядя бросает в урну. Несколько бумажек приземляется рядом. Швейцар, как коршун, бросается к ним и отряхнув протягивает владелице
- Вы, кажется, оборонили! - он так и говорит, «оборонили», как будто сошел к этим дверям со страниц Анны Карениной.
- Патриотические открытки не распространяю, - отвечает та и швейцар получает бонусом к банкнотам улыбку….
Публика приятно ошеломлена.
9600, - сообщает касса.
Две глянцевые пятитысячные падают на столик.
Касса отсчитывает сдачу, дама берет ее и не глядя бросает в урну. Несколько бумажек приземляется рядом. Швейцар, как коршун, бросается к ним и отряхнув протягивает владелице
- Вы, кажется, оборонили! - он так и говорит, «оборонили», как будто сошел к этим дверям со страниц Анны Карениной.
- Патриотические открытки не распространяю, - отвечает та и швейцар получает бонусом к банкнотам улыбку….
Публика приятно ошеломлена.
Небольшая переписка о сломанной ноге между Копибарой и ее старым другом.
Копибара, привет!
- Скажи, есть ли разница в выражениях: «езжай, если есть охота» и «езжай, если тебе не лень»?
Контекст дай….
- Контекст такой: сын говорит «Поеду кататься с горки на лыжах», а езды сто километров до неё… Я ему: «Ну есть же горка намного ближе!» А он мне: «Мне она не нравится, слишком короткая». И тут я ему и говорю: «Ну езжай, если тебе не лень в такую даль переться!», или «Ну езжай, если охота!».
Друг мой. Разница есть. В первом случае ты сообщил сыну нечто в духе «ну ты и дурак», а во втором нечто добродушное, в духе «чем бы дитя не тешилось». Но мое ощущение, что твой финальный комментарий не требовался. Или требовался тебе, чтобы оставить последнее слово за собой.
- В смысле?
Ну мы часто такое говорим, когда не хотим признаться себе, что «наши дети» не нуждаются в нас. Проще говоря - больше не наши и не дети. Нам сложно осознавать себя бесполезными.
- А если, например, просишь сходить в магазин или аптеку, а ответ такой: «Мне не лень, но неохота»?
То он вежливо говорит тебе, что ты уже не маленький и свои дела можешь решать сам.
- А если я занят, и что-то мне именно сейчас необходимо и я прошу сына. И у меня сломана нога и я не могу передвигаться, то как?
А так же. Он говорит, что ты можешь обойтись без того, что просишь. И твоя просьба скорее проверка статуса ваших отношений, чем действительная крайняя необходимость в той вещи которую ты просишь.
- Заебись! А если действительно необходима помощь?!
Действительно необходимая помощь не может быть не оказана, так как просьба о ней минует сознание. И форма ее оказания превосходит твое воображение о видах помощи. В первом случае ты идёшь по улице и кто-то проваливается в люк – ты мгновенно бросаешься туда вне зависимости от этого сын это или не сын. Во втором случае, отказа в выполнении просьбы - это помощь высшего порядка (смотри нашу переписку). А вот если ты начинаешь подключать сознание в поисках ответа на вопрос помогать или нет, когда помогать, в каком объеме, значит эта просьба о помощи искусственная. И прежде помощи тут выясняются отношения между просящим и тем к кому обращаются. А еще точнее происходит сложная штука - просящий выясняет не ошибается ли он на свой счет. Тот ли он человека, ради которого другой все бросит. В таких ситуациях нам обычно хочется чтобы помощь оказал именно этот человек или нас хочется оказать «помощь» именно этому человеку и это доказывает, что речь идёт в первую очередь не о помощи.
- А если нет другого рядом, кроме того, кто в данный момент с тобой, и только он может тебе реально помочь, но он говорит тебе то, о чем была речь выше?
Ну давай последний раз. Тот человек говорит тебе следующее: или тебе может помочь кто-то другой или даже если тебя никто не поможет в этой ситуации, то ничего страшного не случится. Ведь ты не умираешь прямо сейчас. И наш базар только доказывает это. Поверь, говорит тот, если бы я сейчас здесь не сидел, ты бы или нашел как решить этот вопрос или бы отказался от его решения и ничего с тобой бы не сделалось. Да он бы может тебе и в голову не пришел. И сейчас я оказал тебе помощь, сказав это. Понятно?
- Непонятно.
Ну тогда все. Прости что я ТОЖЕ не смогла тебе помочь)))
Копибара, привет!
- Скажи, есть ли разница в выражениях: «езжай, если есть охота» и «езжай, если тебе не лень»?
Контекст дай….
- Контекст такой: сын говорит «Поеду кататься с горки на лыжах», а езды сто километров до неё… Я ему: «Ну есть же горка намного ближе!» А он мне: «Мне она не нравится, слишком короткая». И тут я ему и говорю: «Ну езжай, если тебе не лень в такую даль переться!», или «Ну езжай, если охота!».
Друг мой. Разница есть. В первом случае ты сообщил сыну нечто в духе «ну ты и дурак», а во втором нечто добродушное, в духе «чем бы дитя не тешилось». Но мое ощущение, что твой финальный комментарий не требовался. Или требовался тебе, чтобы оставить последнее слово за собой.
- В смысле?
Ну мы часто такое говорим, когда не хотим признаться себе, что «наши дети» не нуждаются в нас. Проще говоря - больше не наши и не дети. Нам сложно осознавать себя бесполезными.
- А если, например, просишь сходить в магазин или аптеку, а ответ такой: «Мне не лень, но неохота»?
То он вежливо говорит тебе, что ты уже не маленький и свои дела можешь решать сам.
- А если я занят, и что-то мне именно сейчас необходимо и я прошу сына. И у меня сломана нога и я не могу передвигаться, то как?
А так же. Он говорит, что ты можешь обойтись без того, что просишь. И твоя просьба скорее проверка статуса ваших отношений, чем действительная крайняя необходимость в той вещи которую ты просишь.
- Заебись! А если действительно необходима помощь?!
Действительно необходимая помощь не может быть не оказана, так как просьба о ней минует сознание. И форма ее оказания превосходит твое воображение о видах помощи. В первом случае ты идёшь по улице и кто-то проваливается в люк – ты мгновенно бросаешься туда вне зависимости от этого сын это или не сын. Во втором случае, отказа в выполнении просьбы - это помощь высшего порядка (смотри нашу переписку). А вот если ты начинаешь подключать сознание в поисках ответа на вопрос помогать или нет, когда помогать, в каком объеме, значит эта просьба о помощи искусственная. И прежде помощи тут выясняются отношения между просящим и тем к кому обращаются. А еще точнее происходит сложная штука - просящий выясняет не ошибается ли он на свой счет. Тот ли он человека, ради которого другой все бросит. В таких ситуациях нам обычно хочется чтобы помощь оказал именно этот человек или нас хочется оказать «помощь» именно этому человеку и это доказывает, что речь идёт в первую очередь не о помощи.
- А если нет другого рядом, кроме того, кто в данный момент с тобой, и только он может тебе реально помочь, но он говорит тебе то, о чем была речь выше?
Ну давай последний раз. Тот человек говорит тебе следующее: или тебе может помочь кто-то другой или даже если тебя никто не поможет в этой ситуации, то ничего страшного не случится. Ведь ты не умираешь прямо сейчас. И наш базар только доказывает это. Поверь, говорит тот, если бы я сейчас здесь не сидел, ты бы или нашел как решить этот вопрос или бы отказался от его решения и ничего с тобой бы не сделалось. Да он бы может тебе и в голову не пришел. И сейчас я оказал тебе помощь, сказав это. Понятно?
- Непонятно.
Ну тогда все. Прости что я ТОЖЕ не смогла тебе помочь)))
Даже Копибаре стало не по себе. Прямо у дороги, в центре, можно сказать Родины, стоит памятник воинам, освободителям Юхновского района от жителей??! Но ведь все знают как назывались эти воины? И как они освобождали?? И памятник!
Ничего Копибара не понимает! Может власть за ночь сменилась? Тогда почему надпись на русском?
Ничего Копибара не понимает! Может власть за ночь сменилась? Тогда почему надпись на русском?
Будете ли вы смотреть сериал?
Anonymous Poll
64%
Обязательно!
21%
Вы с ума сошли!
9%
Только если мою тещу тоже….
6%
Не сметь трогать святое имя!
К сожалению для подписчиков (ни копейки никогда не давших Копибаре) Копибара иногда (!) публикует рекламные материалы (ибо кушать хочется).
Ниже будет представлено краткое содержание первых четырех серий сногсшибательного Российского 90 - серийного сериала планируемого к съемке министерством культуры Российской Федерации в 2024 году.
Копибара просит подписчиков ознакомиться и пройти небольшой опрос.
Российский Сериал «Один за всех…».
1 Серия. Адский план.
Персонаж, в котором легко угадывается Илон Маск, понимает что ни электромобили ни тяжелые ракеты не внесут его имя в историю человечества навсегда. В его мозгу созревает отвратительный план. Стать первым человеком на планете, отправившим тещу в космос. Конечно, в один конец. Коварный Маск обманом заманивает ее на корабль, что-то врет про дым на площадке от шашлыка, запирает ее в каюте и нажимает пуск. В иллюминаторе видно искаженное горем лицо тещи и слышны тяжелые удары. Ракета сотрясается. То ли это недогорание паров бензина в глушителе дюз, то ли тещу действительно от греха подальше стоило отправить на окраины вселенной.
2 Серия. Пресс-конференция.
Как только корабль покидает землю Илон Маск собирает пресс конференцию и объявляет, что находясь в твёрдом уме и памяти он стал первым человеком на планете, отправившем тещу в глубокий космос. Что корабль оснащен сотнями камер и запасом еды на 50 лет. И любой человек на планете может лично и бесплатно увидеть летящую в бесконечность тещу. Все каналы мира прекращают все трансляции, останавливаются войны, прекращают работу биржи, мужья перестают бить жен, хирурги забывают скальпели в животах, прервана инаугурация Владимира Владимировича, он тщетно пытается пробиться сквозь толпу гостей к ай-фону на который транслируется полет. В гробовом молчании человечество наблюдает как слегка опаленная огнем теща меланхолически жует сухарики (крупно виден лейбл спонсора «Три толстяка») и смотрит на удаляющуюся голубую планету. Илона Маска прямо с пресс-конференции отправляют в тюрьму.
3 серия. Разброд и шатания.
Вслед за обвалом акций Тесла падает Нью-Йоркская, затем Лондонская биржа. Остановлены заводы, везде пожары, наводнения. На станции метро «Пролетарская» уже продают майки с тещей и надписью I’ll be back. Хаос захватывает страну за страной. Ясно что тещу надо вернуть назад любой ценой. Илона Маска привозят в Гуантанамо где самые жестокие следователи выпытывают у него секретный шифр, позволяющий вернуть корабль назад. Шифр не находят, но внутри Маска находят мешочек с золотыми монетами подвешенный к ребру. Маск поясняет, что это «на черный день». В то же время Владимир Путин дает секретное поручение Роскосмосу снарядить погоню.
4 серия. Мастер Владислав.
На 7-й день полёта один из внимательных подписчиков наблюдает странную картину в космической спальне тещи. Полное ощущение что ее кто-то (Копибара просит прощения за этот неожиданный поворот сценария) еб..т. Одновременно российские сми распространяют заявление о таинственном исчезновении электромонтера Владислава, дежурившего на Байконуре в день старта. Сенсационная новость! Этот пьяный мудак заснул в ракете во время последнего контрольного обхода и проснулся только после старта. Великая драма начинает стремительно превращаться в жуткий фарс. Два смертника обжираются персиковым компотом на глазах всего человечества и в перерывах еб..тся в каких то допотопных позах не зная что за их перверзиями следит все человечество. Илон Маск измученный пытками понимает что его план провалился….
В главных ролях:
Теща - Дарья Мороз (Содержанки 4).
Илон Маск - Александр Петров (Лед 3).
Мастер Владислав - Безруков Сергей (Елки 2).
P.S. Содержание остальных 86 серий будет опубликовано после завершения опроса.
Ниже будет представлено краткое содержание первых четырех серий сногсшибательного Российского 90 - серийного сериала планируемого к съемке министерством культуры Российской Федерации в 2024 году.
Копибара просит подписчиков ознакомиться и пройти небольшой опрос.
Российский Сериал «Один за всех…».
1 Серия. Адский план.
Персонаж, в котором легко угадывается Илон Маск, понимает что ни электромобили ни тяжелые ракеты не внесут его имя в историю человечества навсегда. В его мозгу созревает отвратительный план. Стать первым человеком на планете, отправившим тещу в космос. Конечно, в один конец. Коварный Маск обманом заманивает ее на корабль, что-то врет про дым на площадке от шашлыка, запирает ее в каюте и нажимает пуск. В иллюминаторе видно искаженное горем лицо тещи и слышны тяжелые удары. Ракета сотрясается. То ли это недогорание паров бензина в глушителе дюз, то ли тещу действительно от греха подальше стоило отправить на окраины вселенной.
2 Серия. Пресс-конференция.
Как только корабль покидает землю Илон Маск собирает пресс конференцию и объявляет, что находясь в твёрдом уме и памяти он стал первым человеком на планете, отправившем тещу в глубокий космос. Что корабль оснащен сотнями камер и запасом еды на 50 лет. И любой человек на планете может лично и бесплатно увидеть летящую в бесконечность тещу. Все каналы мира прекращают все трансляции, останавливаются войны, прекращают работу биржи, мужья перестают бить жен, хирурги забывают скальпели в животах, прервана инаугурация Владимира Владимировича, он тщетно пытается пробиться сквозь толпу гостей к ай-фону на который транслируется полет. В гробовом молчании человечество наблюдает как слегка опаленная огнем теща меланхолически жует сухарики (крупно виден лейбл спонсора «Три толстяка») и смотрит на удаляющуюся голубую планету. Илона Маска прямо с пресс-конференции отправляют в тюрьму.
3 серия. Разброд и шатания.
Вслед за обвалом акций Тесла падает Нью-Йоркская, затем Лондонская биржа. Остановлены заводы, везде пожары, наводнения. На станции метро «Пролетарская» уже продают майки с тещей и надписью I’ll be back. Хаос захватывает страну за страной. Ясно что тещу надо вернуть назад любой ценой. Илона Маска привозят в Гуантанамо где самые жестокие следователи выпытывают у него секретный шифр, позволяющий вернуть корабль назад. Шифр не находят, но внутри Маска находят мешочек с золотыми монетами подвешенный к ребру. Маск поясняет, что это «на черный день». В то же время Владимир Путин дает секретное поручение Роскосмосу снарядить погоню.
4 серия. Мастер Владислав.
На 7-й день полёта один из внимательных подписчиков наблюдает странную картину в космической спальне тещи. Полное ощущение что ее кто-то (Копибара просит прощения за этот неожиданный поворот сценария) еб..т. Одновременно российские сми распространяют заявление о таинственном исчезновении электромонтера Владислава, дежурившего на Байконуре в день старта. Сенсационная новость! Этот пьяный мудак заснул в ракете во время последнего контрольного обхода и проснулся только после старта. Великая драма начинает стремительно превращаться в жуткий фарс. Два смертника обжираются персиковым компотом на глазах всего человечества и в перерывах еб..тся в каких то допотопных позах не зная что за их перверзиями следит все человечество. Илон Маск измученный пытками понимает что его план провалился….
В главных ролях:
Теща - Дарья Мороз (Содержанки 4).
Илон Маск - Александр Петров (Лед 3).
Мастер Владислав - Безруков Сергей (Елки 2).
P.S. Содержание остальных 86 серий будет опубликовано после завершения опроса.
Вот что значит Великий Художник.
Винсент Ван-Гог нарисовал эти две картины с разницей в месяц. В письме брату Тео он пишет так: когда я рисовал «Едоков картофеля» меня не покидала мысль о… будущем. Меня разрушала мысль о собственной конечности. О том, что я никогда не смогу увидеть людей других времен. Что я ограничен не столько в средствах, сколько тем человеческим материалом, с которым мне довелось делить мое время. Эта мысль не покидала меня, Бог должен был указать нам путь преодолеть нашу неспособность оказаться во всех пространствах и временах. Я понял это так ясно, как будто в моей голове говорил тот же голос, что с Савлом по дороге в Дамаск. Я понял что этот путь - искусство. Что я могу их увидеть, здесь, прямо сейчас. Я немедленно сел к холсту. Через два часа я рассматривал тех (картина справа) кто будут жить через сотни лет после нас и плакал. Плакал от любви к ним и Богу, сделавшего нас безграничными.
Справка: обе картины сегодня находятся в музее Ван-Гога в Амстердаме.
Винсент Ван-Гог нарисовал эти две картины с разницей в месяц. В письме брату Тео он пишет так: когда я рисовал «Едоков картофеля» меня не покидала мысль о… будущем. Меня разрушала мысль о собственной конечности. О том, что я никогда не смогу увидеть людей других времен. Что я ограничен не столько в средствах, сколько тем человеческим материалом, с которым мне довелось делить мое время. Эта мысль не покидала меня, Бог должен был указать нам путь преодолеть нашу неспособность оказаться во всех пространствах и временах. Я понял это так ясно, как будто в моей голове говорил тот же голос, что с Савлом по дороге в Дамаск. Я понял что этот путь - искусство. Что я могу их увидеть, здесь, прямо сейчас. Я немедленно сел к холсту. Через два часа я рассматривал тех (картина справа) кто будут жить через сотни лет после нас и плакал. Плакал от любви к ним и Богу, сделавшего нас безграничными.
Справка: обе картины сегодня находятся в музее Ван-Гога в Амстердаме.
Когда человек что-то любит, то он хочет чтобы и другие это полюбили. И он этим делится (хотя Копибаре ужасно жалко делиться (бесплатно) песнями, которые она отбирала долгими ночами, привлекая к отбору весь свой опыт и классическое музыкальное образование). И тем не менее делится, ведь в возрасте после 5 лет с чем-то новым можно встретить только случайно…
Почтенному подписчику эти песни могут показаться странными, но пусть он поверит Копибаре на слово - в них что-то есть.
https://music.apple.com/ru/album/%D0%B7%D0%B2%D1%83%D0%BA-%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%BE-%D0%BF%D0%B8%D0%B2%D0%BE-%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D0%B5/1697857174?i=1697857894
https://music.apple.com/ru/album/%D1%87%D0%B5%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D0%BA-%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%BE/1105015312?i=1105015409
https://music.apple.com/ru/album/pismo-iv/1616175133?i=1616175143
https://music.apple.com/ru/album/%D0%B2-%D0%B4%D1%83%D1%88%D0%B5-%D0%B4%D1%80%D0%B0%D0%BC-%D0%B2-%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B4%D1%86%D0%B5-%D1%81%D0%B2%D0%B5%D1%82%D0%BB%D0%B0%D1%8F-p%D1%83%D1%81%D1%8C/958281916?i=958281925
https://music.apple.com/ru/album/%D0%BB%D1%8E%D0%B1%D0%BE%D0%B2%D1%8C-%D0%B8-%D0%BB%D1%91%D0%B4/1117402221?i=1117402312
Почтенному подписчику эти песни могут показаться странными, но пусть он поверит Копибаре на слово - в них что-то есть.
https://music.apple.com/ru/album/%D0%B7%D0%B2%D1%83%D0%BA-%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%BE-%D0%BF%D0%B8%D0%B2%D0%BE-%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D0%B5/1697857174?i=1697857894
https://music.apple.com/ru/album/%D1%87%D0%B5%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D0%BA-%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%BE/1105015312?i=1105015409
https://music.apple.com/ru/album/pismo-iv/1616175133?i=1616175143
https://music.apple.com/ru/album/%D0%B2-%D0%B4%D1%83%D1%88%D0%B5-%D0%B4%D1%80%D0%B0%D0%BC-%D0%B2-%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B4%D1%86%D0%B5-%D1%81%D0%B2%D0%B5%D1%82%D0%BB%D0%B0%D1%8F-p%D1%83%D1%81%D1%8C/958281916?i=958281925
https://music.apple.com/ru/album/%D0%BB%D1%8E%D0%B1%D0%BE%D0%B2%D1%8C-%D0%B8-%D0%BB%D1%91%D0%B4/1117402221?i=1117402312
Apple Music — веб-плеер
Альбом «Чехословакия» (Голос Омерики) в Apple Music
Альбом · 2020 · Песен: 15
Это место не было обычным. Туда нельзя было попасть. Оно было огорожено. Несколько квадратных километров за забором под током. В циклопические ворота въезжали грузовики с рудой, катушками проводов, чушками магния. С неба спускались потрескивающие провода и оседали на фарфоровых изоляторах. В проходную текли люди. Внутри завода ходили, бегали, рисовали, стучали, штамповали, клепали, считали, грелись ванны, плавились печи, в высоченных колоннах что-то бурлило, железная стружка устилала полы пока перед людьми не замирала неведомая конструкция с крыльями. На кого она больше была похожа? На жука? Стрекозу? Птицу? Пожалуй, на птицу. Странную птицу. Пухлого воробья цвета стали. Длинные тонкие крылья вращались в разные стороны над головой.
- И мы учим этих птиц летать, - сказал Отец.
- Это трудно?
- Примерно десять лет.
- А как вы учите ее летать?
Птица
Мужики собирались вокруг птицы. Самый смелый садился внутрь и Петрович кричал: Заводи!
Птица вздрагивала, окутывалась дымом, фырчала и дрожала. Мужики гладили щетину на подбородках - не летит.
- Слишком тяжелая, - говорил Петрович.
- Да какая тяжелая, - набрасывались весовщики, - все по расчетам, должна лететь.
- Вот увидите, говорил Петрович, - балки на алюминиевые поменяем и полетит.
Птицу тащили в ангар, мужики разбредались по домам, курили сотни сигарет, исписывали сотни листов ручкой за тридцать пять копеек, потом меняли балки, вытаскивали и, о чудо, она медленно поднималась над землей и зависала…. Но не летела.
- Редуктор, - говорил Иваныч.
- Не свисти! - кидались на него редуктора, - все до последней цифры точно!
- В цифрах точно, - а в жизни не летит…
Из птицы вынимали редуктор, разбирали на винтики, снова курили сотни, тысячи сигарет, пока кто-то не кричал «О»! Что-то меняли, собирали назад, тащили на поле, возвращали птице и, медленно, дрожа всем телом, птица летела, чуть боком, как шаровая молния подгоняемая ветром, но вперед.
Проходило долгих десять лет прежде чем птица начинала летать как… Птица!
… Дело, как это часто бывает, началось с одного заведенного мужика, поставившего в поле ангар. Точнее, там уже был сарай. В нем ремонтировали колеса. Для машин. Мужик выкинул домкраты и какие-то баки с надписью «отработка». Поставил кульман. Вытянул первую чёрную линию на ватманском листе. Вокруг, как и следует, собрались другие мужики.
- Что думаешь?
- Выводить железную птицу и учить ее летать.
- Железное птицеводство, - пошутил кто-то.
Его звали Камов. Николай Ильич. Так началась культура. Культура выведения железных птиц. Это было в 1940 году.
Люди в форме дали денег. На месте ангара построили пятиэтажное здание с огромными окнами и стали называть его КБ - конструкторское бюро. Выше самых высоких домов поднялись цеха, вытянулись лаборатории, поле за дорогой покрылось зарешеченными стальными сетками площадками. Столовая в два зала и бесплатным хлебом, ну а как без столовой? Дом культуры, кино, самодеятельность. В общем - полный комплект. Пять тысяч человек принялись ходить вокруг птицы и каждый думал. О ее сердце, о крыльях, о ее оперении, кто-то смотрел, чтобы птица хорошо кушала, кто-то учил ее видеть, кто-то слышать и думать. Когда птица сделала первый шаг и вздох, появились специальные люди - они учили ее стоять, парить, лететь.
Первые месяцы птица всего боялась и норовила распасться. Она переболела всеми страшными болезнями и даже подхватила смертельный «флаттер». Но выжила. Люди выдохнули и снова вывели ее на улицу, сидели внутри, когда она решалась подняться в воздух.
Каждое утро люди шли на завод, к птице и жизнь каждого заходившего находила отражение в ее жизни. Каждый мог подойти, потрогать лапу, крыло, сердце, легкие и сказать - это я. Это часть моей души, моей воли, моего труда. Непонятно кто кого заводил. Люди птицу или птица людей. Все настолько любили птицу, что иногда путали свою жизнь и ее.
Все окончательно встало на место в 1985 году. Во время сложного полета птица распалась в воздухе. Ее крылья переплелись. Она не смогла их расправить. Одно крыло отсекло другое. С ней вместе был парень. Женя Ларюшин.
- И мы учим этих птиц летать, - сказал Отец.
- Это трудно?
- Примерно десять лет.
- А как вы учите ее летать?
Птица
Мужики собирались вокруг птицы. Самый смелый садился внутрь и Петрович кричал: Заводи!
Птица вздрагивала, окутывалась дымом, фырчала и дрожала. Мужики гладили щетину на подбородках - не летит.
- Слишком тяжелая, - говорил Петрович.
- Да какая тяжелая, - набрасывались весовщики, - все по расчетам, должна лететь.
- Вот увидите, говорил Петрович, - балки на алюминиевые поменяем и полетит.
Птицу тащили в ангар, мужики разбредались по домам, курили сотни сигарет, исписывали сотни листов ручкой за тридцать пять копеек, потом меняли балки, вытаскивали и, о чудо, она медленно поднималась над землей и зависала…. Но не летела.
- Редуктор, - говорил Иваныч.
- Не свисти! - кидались на него редуктора, - все до последней цифры точно!
- В цифрах точно, - а в жизни не летит…
Из птицы вынимали редуктор, разбирали на винтики, снова курили сотни, тысячи сигарет, пока кто-то не кричал «О»! Что-то меняли, собирали назад, тащили на поле, возвращали птице и, медленно, дрожа всем телом, птица летела, чуть боком, как шаровая молния подгоняемая ветром, но вперед.
Проходило долгих десять лет прежде чем птица начинала летать как… Птица!
… Дело, как это часто бывает, началось с одного заведенного мужика, поставившего в поле ангар. Точнее, там уже был сарай. В нем ремонтировали колеса. Для машин. Мужик выкинул домкраты и какие-то баки с надписью «отработка». Поставил кульман. Вытянул первую чёрную линию на ватманском листе. Вокруг, как и следует, собрались другие мужики.
- Что думаешь?
- Выводить железную птицу и учить ее летать.
- Железное птицеводство, - пошутил кто-то.
Его звали Камов. Николай Ильич. Так началась культура. Культура выведения железных птиц. Это было в 1940 году.
Люди в форме дали денег. На месте ангара построили пятиэтажное здание с огромными окнами и стали называть его КБ - конструкторское бюро. Выше самых высоких домов поднялись цеха, вытянулись лаборатории, поле за дорогой покрылось зарешеченными стальными сетками площадками. Столовая в два зала и бесплатным хлебом, ну а как без столовой? Дом культуры, кино, самодеятельность. В общем - полный комплект. Пять тысяч человек принялись ходить вокруг птицы и каждый думал. О ее сердце, о крыльях, о ее оперении, кто-то смотрел, чтобы птица хорошо кушала, кто-то учил ее видеть, кто-то слышать и думать. Когда птица сделала первый шаг и вздох, появились специальные люди - они учили ее стоять, парить, лететь.
Первые месяцы птица всего боялась и норовила распасться. Она переболела всеми страшными болезнями и даже подхватила смертельный «флаттер». Но выжила. Люди выдохнули и снова вывели ее на улицу, сидели внутри, когда она решалась подняться в воздух.
Каждое утро люди шли на завод, к птице и жизнь каждого заходившего находила отражение в ее жизни. Каждый мог подойти, потрогать лапу, крыло, сердце, легкие и сказать - это я. Это часть моей души, моей воли, моего труда. Непонятно кто кого заводил. Люди птицу или птица людей. Все настолько любили птицу, что иногда путали свою жизнь и ее.
Все окончательно встало на место в 1985 году. Во время сложного полета птица распалась в воздухе. Ее крылья переплелись. Она не смогла их расправить. Одно крыло отсекло другое. С ней вместе был парень. Женя Ларюшин.
Он был с птицей с начала, он остался с ней до конца. Он верил в птицу. Он учил ее летать, когда ее еще никак не звали. Он учил ее летать, когда другие боялись подойти. Его вера передавалось птице и меняла ее, а ее растущая сила превращала его в сверхчеловека. Он хотел, чтобы птица превзошла все мыслимое. Она сделала это… и начала распадаться в воздухе. Это была очень умная птица. Она была обучена отталкивать учителя погибая. Ему нужно было лишь согласиться с этим. Слегка коснуться рукой теплой панели над головой и безвозвратно разделить одну судьбу на части.
На похороны собрался весь завод. Курили молча. Выходя кто-то сказал: эта панель для них, это не для нас. Для них - это для людей в форме. Они тоже пришли на похороны. «Сверхопытный летчик, почему он не катапультировался? - спросил один из них, поправляя генеральскую фуражку, - не понимаю. Тут что-то нечисто».
Люди.
Люди номер один были теми кто вывел птицу и сам родился вынашивая ее. Они создали новую культуру выведения железных птиц из ничего. Для них не было вопроса - почему Женя остался с ней. Мать не покидает ребёнка. Отец не покидает сына. Бог не покидает человека.
Люди в фуражках своей культуры не создавали. Они родились в культуре войны. Они слушали марши. Для них эта была хищная птица. Часть страшной симфонии войны. Эти люди с нетерпением ждали, когда птица сможет служить. И сами служили богу войны.
Но были еще люди номер три. Люди третьей культуры. Они не придумывали эту культуру и не родились в ней. Они увидели по телевизору чужих взрослых дядей в костюмах из невиданной ткани и галстуках невиданного цвета. Дяди очаровали их. Люди третьей культуры, культуры имитации, тщательно слушали, как говорят дяди, заучивали слова. Эти люди не были похожи ни на первых, ни на вторых. Ни один из них никогда не рисковал жизнью. И никто из них не выводил птиц. И даже на дядь они были похожи лишь внешне… Но именно эти люди собрались на совещание.
Совещание.
15 апреля 2020 года эти третьи люди собрались за столом расположенным в сорока километрах от Завода. Милая девушка разложила перед каждым проспект с птицей. Никто не открыл проспект, никто не был на Заводе. Этого не требовалось. Они даже не знали, что слово «вертолет» придумал Камов. Эти люди заводились знаками, оперировали знаками и говорили на странном языке: нерыночные цены, рентабельность, конкуренция, клиринговые соглашения, максимизация прибыли, транспортные издержки, инвесторы, интервенционизм, убытки. Совещание шло максимально эффективно, пока в дело не врезался какой-то странный вопрос, заданный каким-то дедом «внешним экспертом» (вот позовут на деловое совещание черт знает кого!). И вопрос этот звучал так:
Кто кого производил?
С одной стороны люди производили птицу. Здесь все поддавалось вычислениям. И итог был прозрачным - нерентабельно. Какой-то трудолюбивый участник комиссии не поленился открыть каталог цен на «аналогичную продукцию». Думать нечего, - сказал он, - минимум 40 процентов лишних.
С другой стороны птица производила людей, как тех, кто пытаясь научить ее летать, решал все более и более сложные задачи не имеющие никаких «аналогов» в истории человеческой мысли и этим производил себя как людей высочайшей технологической культуры. Комиссия взглянула на трудолюбивого и тот немедленно дал разъяснения: каталогов сравнительной стоимости производства культурного человека в ходе производства аналогичной продукции не существует.
Комиссия взяла перерыв и вышла покурить.
Курили долго и вернувшись приняли соломоново решение:
«В связи с отсутствием необходимых данных признать вопрос о стоимости производства человека в человеке, лежащим за пределом компетенций комиссии и из обсуждения исключить».
Милая девушка все записала. И напечатала. Если аккуратно заглянуть ей через плечо, то можно было прочитать.
15 апреля 2020 года.
Принятые решения:
1. Создать материнскую компанию.
2. Завод упразднить.
3. Земли продать.
4. Вырученные средства вернуть в бюджет материнской компании.
На похороны собрался весь завод. Курили молча. Выходя кто-то сказал: эта панель для них, это не для нас. Для них - это для людей в форме. Они тоже пришли на похороны. «Сверхопытный летчик, почему он не катапультировался? - спросил один из них, поправляя генеральскую фуражку, - не понимаю. Тут что-то нечисто».
Люди.
Люди номер один были теми кто вывел птицу и сам родился вынашивая ее. Они создали новую культуру выведения железных птиц из ничего. Для них не было вопроса - почему Женя остался с ней. Мать не покидает ребёнка. Отец не покидает сына. Бог не покидает человека.
Люди в фуражках своей культуры не создавали. Они родились в культуре войны. Они слушали марши. Для них эта была хищная птица. Часть страшной симфонии войны. Эти люди с нетерпением ждали, когда птица сможет служить. И сами служили богу войны.
Но были еще люди номер три. Люди третьей культуры. Они не придумывали эту культуру и не родились в ней. Они увидели по телевизору чужих взрослых дядей в костюмах из невиданной ткани и галстуках невиданного цвета. Дяди очаровали их. Люди третьей культуры, культуры имитации, тщательно слушали, как говорят дяди, заучивали слова. Эти люди не были похожи ни на первых, ни на вторых. Ни один из них никогда не рисковал жизнью. И никто из них не выводил птиц. И даже на дядь они были похожи лишь внешне… Но именно эти люди собрались на совещание.
Совещание.
15 апреля 2020 года эти третьи люди собрались за столом расположенным в сорока километрах от Завода. Милая девушка разложила перед каждым проспект с птицей. Никто не открыл проспект, никто не был на Заводе. Этого не требовалось. Они даже не знали, что слово «вертолет» придумал Камов. Эти люди заводились знаками, оперировали знаками и говорили на странном языке: нерыночные цены, рентабельность, конкуренция, клиринговые соглашения, максимизация прибыли, транспортные издержки, инвесторы, интервенционизм, убытки. Совещание шло максимально эффективно, пока в дело не врезался какой-то странный вопрос, заданный каким-то дедом «внешним экспертом» (вот позовут на деловое совещание черт знает кого!). И вопрос этот звучал так:
Кто кого производил?
С одной стороны люди производили птицу. Здесь все поддавалось вычислениям. И итог был прозрачным - нерентабельно. Какой-то трудолюбивый участник комиссии не поленился открыть каталог цен на «аналогичную продукцию». Думать нечего, - сказал он, - минимум 40 процентов лишних.
С другой стороны птица производила людей, как тех, кто пытаясь научить ее летать, решал все более и более сложные задачи не имеющие никаких «аналогов» в истории человеческой мысли и этим производил себя как людей высочайшей технологической культуры. Комиссия взглянула на трудолюбивого и тот немедленно дал разъяснения: каталогов сравнительной стоимости производства культурного человека в ходе производства аналогичной продукции не существует.
Комиссия взяла перерыв и вышла покурить.
Курили долго и вернувшись приняли соломоново решение:
«В связи с отсутствием необходимых данных признать вопрос о стоимости производства человека в человеке, лежащим за пределом компетенций комиссии и из обсуждения исключить».
Милая девушка все записала. И напечатала. Если аккуратно заглянуть ей через плечо, то можно было прочитать.
15 апреля 2020 года.
Принятые решения:
1. Создать материнскую компанию.
2. Завод упразднить.
3. Земли продать.
4. Вырученные средства вернуть в бюджет материнской компании.
(Окончание)
Дед вышел последним. На первом этаже ему стало плохо. Приехавшая скорая констатировала смерть. «Завод кончился» - пошутил медбрат и захлопнул дверь.
Эпилог
Завод был снесен со штормовой скоростью. Не осталось ни здания, ни звука, ни имени. На опустевшем поле просторно раскинулись тысячеквартирные дома бизнес-класса. Ипотечная река подхватила тысячи искателей лучшей жизни и высадила на обетованные квадратные метры. Запели домофоны. На первых этажах замерцали привычные витрины «Буханка», «Магнит», Вкусвилл, Фикс Прайс, Красное/Белое, Зоотовары. Во дворах появились коляски, мамы, детские площадки, две школы, больница. Шерлок Холмс, восстань он из гроба, не смог бы догадаться что здесь было 3 года назад. Не сохранилось ни одного камня.
Впрочем нет. Один сохранился. Когда Завод сносили Копибара приехала и забрала кирпич. Теперь он лежит у нее дома. Обычный белый кирпич здания КБ.
Говорят, история начинается, когда закладывается первый кирпич. Ничего подобного. История начинается когда кто-то берет последний кирпич, ручку за 35 копеек и пишет вверху листа слово «ЗАВОД».
Дед вышел последним. На первом этаже ему стало плохо. Приехавшая скорая констатировала смерть. «Завод кончился» - пошутил медбрат и захлопнул дверь.
Эпилог
Завод был снесен со штормовой скоростью. Не осталось ни здания, ни звука, ни имени. На опустевшем поле просторно раскинулись тысячеквартирные дома бизнес-класса. Ипотечная река подхватила тысячи искателей лучшей жизни и высадила на обетованные квадратные метры. Запели домофоны. На первых этажах замерцали привычные витрины «Буханка», «Магнит», Вкусвилл, Фикс Прайс, Красное/Белое, Зоотовары. Во дворах появились коляски, мамы, детские площадки, две школы, больница. Шерлок Холмс, восстань он из гроба, не смог бы догадаться что здесь было 3 года назад. Не сохранилось ни одного камня.
Впрочем нет. Один сохранился. Когда Завод сносили Копибара приехала и забрала кирпич. Теперь он лежит у нее дома. Обычный белый кирпич здания КБ.
Говорят, история начинается, когда закладывается первый кирпич. Ничего подобного. История начинается когда кто-то берет последний кирпич, ручку за 35 копеек и пишет вверху листа слово «ЗАВОД».
Там то она огонь, а со мной нет.
Вместо эпиграфа.
Копибара, я расскажу тебе историю. А ты опубликуй. О том как кот вылечил меня от сексуальной неполноценности…
Вот, - думает Копибара, - вот как надо интригу создавать и немедленно публикует.
Часть 1. Симба - это Жора.
Всем известно, что коты делятся на «неси жрать, кожаный» и «можно мне малюсенький кусочек». На тех кто ходит в лоток и «двуногие это заслужили». Несколько котов создают новую градацию - любимый. Мой любимец - Симба.
По происхождению - британец, по воспитанию - аристократ (ибо рос один не ведая сражений за место у миски), роль в семье - Принц.
Я взрослый мужчина, пятидесяти лет, директор департамента в Газпроме, отец трех сыновей, дом, дача. Это официальная биография. А неофициально я служу прихотям его величества. Величество ест на отдельном столе, куда грациозно взлетает и куда не допущена дворня (представленная другими котами и прочими членами семьи). Так было много лет.
И вот он пропал. Не вернулся. Исчез. Делся. Как хочешь назови. Из дома на участок, с участка на улицу и.. растаял как дым.
Горе мое было неописуемо. Развесил объявления о награде, искал сам, не ходил на работу, заглядывал в подвалы, останавливал старожилов поселка, страдал и, в общем, как говорят китайцы, потерял лицо.
Прошел месяц. Я смирился. С тем что он умер. Стало затихать страдание и нейродермит на левой руке. Вдруг звонок.
- А какой корм раньше ел ваш кот?
После окончания припадка нервного смеха я узнал что:
Кот и раньше заглядывал «к ним» в соседний посёлок. Пока увидели объявление утекло много воды… Теперь он «окончательно» живет «там». Его зовут «Жора». Что кот наглый, пришлось съездить ему тряпкой по морде, чтобы не лез на стол. Что «он» умер только в моей голове возмутительно оставаясь в живых.
Я закурил. Сел к столу. Нашел пачку у жены. И закурил. Я сидел у лампы и прокручивал обстоятельства последних месяцев. Жена взяла котенка. Уличного. Сплошной тыгыдык. Он начал доставать Симбу. Выкурить Симбе его не удалось, хотя он брал его за шиворот и выносил из дома. И что тогда? Тогда он покрутился покрутился по окрестностям и нашёл себе новый источник кормления и тишины?
- Приходите, забирайте, - сказал голос в трубке.
Бежал как мальчишка. Нашел Фруктовую улицу. Нашел дом из каких-то цементобетонных плит. Металлическая дверь, ручка осталась в руках. С радостью и некоторым страхом вступил я на порог. Разбросанные валенки «прощай молодость», югославская мебель, дверцы на одной петле, подпоясанная фартуком хозяйка из тех, что раньше подавали пиво в буфетах. Леопардовый, подобранный на помойке (?) домик, миска с какой-то коровьей лепешкой педигри, рядом спящий на грязных тряпках кот.
- Забирайте! - говорит хозяйка. И в сторону тряпок, - Жора, подъем!!!
Я, буквально, оцепенел. Кот безусловно присутствовал, даже внешность его была чем-то похожа, но это не был Симба. Точнее, это был и Симба и не Симба. Оказавшись в эпицентре совершенно других отношений он потерял и все свои черты и привычки и манеру лежать и даже имя. Он спал. Я действовал как робот. Я попытался его поднять. Он вцепился в тряпки и явно не хотел просыпаться.
- Я помогу, - сказался опыт выноса пьяных тел из буфета. Она оторвала кота от пола, потом оторвала от него волочившиеся тряпки и сунула мне в руки. Его, а не тряпки.
Я шел по улице, а кот норовил спрыгнуть. Я не взял переноску, а идти было с километр. От него шел запах столовой, шерсть была жесткой, не стриженные когти рвали рукава. В сомнамбулическом состоянии я дошел до дома, выпустил кота и стал ждать воскрешения. Однако на этот раз воскресение не удалось - Лазарь понюхал миску, впрыгнул на свой королевский стол, съел мини баночку тунца за 320 рублей, спрыгнул вниз, пошел к котоходу и исчез.
Я подошел к окну. Кот обошел дом, прошел в калитку и исчез в направлении Фруктовой.
Симбы больше не было.
Ты спрашиваешь, а где же сексуальное излечение? Подожди, сейчас все будет.
(Окончание следует).
Вместо эпиграфа.
Копибара, я расскажу тебе историю. А ты опубликуй. О том как кот вылечил меня от сексуальной неполноценности…
Вот, - думает Копибара, - вот как надо интригу создавать и немедленно публикует.
Часть 1. Симба - это Жора.
Всем известно, что коты делятся на «неси жрать, кожаный» и «можно мне малюсенький кусочек». На тех кто ходит в лоток и «двуногие это заслужили». Несколько котов создают новую градацию - любимый. Мой любимец - Симба.
По происхождению - британец, по воспитанию - аристократ (ибо рос один не ведая сражений за место у миски), роль в семье - Принц.
Я взрослый мужчина, пятидесяти лет, директор департамента в Газпроме, отец трех сыновей, дом, дача. Это официальная биография. А неофициально я служу прихотям его величества. Величество ест на отдельном столе, куда грациозно взлетает и куда не допущена дворня (представленная другими котами и прочими членами семьи). Так было много лет.
И вот он пропал. Не вернулся. Исчез. Делся. Как хочешь назови. Из дома на участок, с участка на улицу и.. растаял как дым.
Горе мое было неописуемо. Развесил объявления о награде, искал сам, не ходил на работу, заглядывал в подвалы, останавливал старожилов поселка, страдал и, в общем, как говорят китайцы, потерял лицо.
Прошел месяц. Я смирился. С тем что он умер. Стало затихать страдание и нейродермит на левой руке. Вдруг звонок.
- А какой корм раньше ел ваш кот?
После окончания припадка нервного смеха я узнал что:
Кот и раньше заглядывал «к ним» в соседний посёлок. Пока увидели объявление утекло много воды… Теперь он «окончательно» живет «там». Его зовут «Жора». Что кот наглый, пришлось съездить ему тряпкой по морде, чтобы не лез на стол. Что «он» умер только в моей голове возмутительно оставаясь в живых.
Я закурил. Сел к столу. Нашел пачку у жены. И закурил. Я сидел у лампы и прокручивал обстоятельства последних месяцев. Жена взяла котенка. Уличного. Сплошной тыгыдык. Он начал доставать Симбу. Выкурить Симбе его не удалось, хотя он брал его за шиворот и выносил из дома. И что тогда? Тогда он покрутился покрутился по окрестностям и нашёл себе новый источник кормления и тишины?
- Приходите, забирайте, - сказал голос в трубке.
Бежал как мальчишка. Нашел Фруктовую улицу. Нашел дом из каких-то цементобетонных плит. Металлическая дверь, ручка осталась в руках. С радостью и некоторым страхом вступил я на порог. Разбросанные валенки «прощай молодость», югославская мебель, дверцы на одной петле, подпоясанная фартуком хозяйка из тех, что раньше подавали пиво в буфетах. Леопардовый, подобранный на помойке (?) домик, миска с какой-то коровьей лепешкой педигри, рядом спящий на грязных тряпках кот.
- Забирайте! - говорит хозяйка. И в сторону тряпок, - Жора, подъем!!!
Я, буквально, оцепенел. Кот безусловно присутствовал, даже внешность его была чем-то похожа, но это не был Симба. Точнее, это был и Симба и не Симба. Оказавшись в эпицентре совершенно других отношений он потерял и все свои черты и привычки и манеру лежать и даже имя. Он спал. Я действовал как робот. Я попытался его поднять. Он вцепился в тряпки и явно не хотел просыпаться.
- Я помогу, - сказался опыт выноса пьяных тел из буфета. Она оторвала кота от пола, потом оторвала от него волочившиеся тряпки и сунула мне в руки. Его, а не тряпки.
Я шел по улице, а кот норовил спрыгнуть. Я не взял переноску, а идти было с километр. От него шел запах столовой, шерсть была жесткой, не стриженные когти рвали рукава. В сомнамбулическом состоянии я дошел до дома, выпустил кота и стал ждать воскрешения. Однако на этот раз воскресение не удалось - Лазарь понюхал миску, впрыгнул на свой королевский стол, съел мини баночку тунца за 320 рублей, спрыгнул вниз, пошел к котоходу и исчез.
Я подошел к окну. Кот обошел дом, прошел в калитку и исчез в направлении Фруктовой.
Симбы больше не было.
Ты спрашиваешь, а где же сексуальное излечение? Подожди, сейчас все будет.
(Окончание следует).
Часть 2. Лена это Лиза.
С женой мы в браке уже двадцать пять лет. Она из какой-то станицы под Краснодаром. Приезжала к нам во двор, на лето. Детьми познакомились. Данные хорошие. Сложно пройти мимо. Поженились. Семья, дети, дом. Одна незадача - спим как в восемнадцатом веке. Я сверху.
И вот я решился. Поговорить с ней.
Выбрал момент, когда она что-то вышивала. К теме подбиваюсь аккуратно, про мулине сначала спрашиваю, и, наконец, говорю.
- Может нам в другой позе попробовать?
Смотрю, заинтересовалась, глаза огромные свои на меня подняла.
- По-другому, говорит, это как?
- Ну (Господи, помогай!) ты на колени встанешь, как собака, а я сзади, - говорю.
- А где это ты, - говорит, - такое видел?!
Вижу судьба моя решается. Нельзя лгать в такую минуту. Честно надо отвечать.
- Тихонов, - говорю, - кассету иностранную дал. Порно, - говорю, - называется.
- Ну вот пусть твой Тихонов тебе так и встает, - и сама встала и вышла.
Вот тут я и поставил крест на своих сексуальных мечтах. Такой человек, она, думаю. Не одаренный, думаю, в этом смысле человек. Малохольная. Бывает, как говорится. Поставил, в общем, я крест, да крест не поставился.
Прошло еще пять лет. Мотаюсь по миру, по буровым. Знакомлюсь с разными людьми. С грузинами в том числе. И вот в бане, в далеком Нижневартовске, рассказывает мне некий Мамардашвили, что появилась у него женщина. Лиза. Такого пламени, что ни в Испании ни в Аджарии не встретишь. От русской, - говорит, - случай небывалый. А формы…?!!
Дальше ты уже догадалась, правда, Копибара?
Вот свел случай. Сейчас уже как десять лет прошло и спокойно об этом говорю, а тогда я из бани вышел босыми ногами и в лес пошел. Калитку не закрыл. Ничего не видел. Бонусом к адюльтеру
выходило, что это я малохольный, раз там она огонь…
Вернулся. Дети входят. Так заведено у нас. Втроем. Что это папочка грустный из Нижневартовска прибыл? Скважину, - говорю, - расконсервировал, - а там вода. Бывает в нашей работе так. Нефть уходит. Несу какую-то околесицу, а сам в мелкого глазами впился. Черты, думаю, знакомые…. Еле еле эту мысль погасил. Ладно. Дело прошлое. Дети то причем.
И вот стою я у окна. И смотрю как кот уходит. И сердце бьется сильнее. Только я сначала не понял отчего. Начал вспоминать как поначалу ее винил - малохольная. После грузина - себя, раз с ним горит, а со мной не горит, во мне дело. И вот, пока кот уходит, я стою и чую третий этап наступает.
Ни с ней, ни со мной, ни с грузином никак не связано. Как так, - сам себя спрашиваю, и сам отвечаю торжественно:
- Потому что на фруктовой Симба - Жора!
Сказал я это себе и вмиг мой комплекс рухнул, как обветшалый дом. Ведь люди, в том числе любимые наши, в отношениях с другими становятся людьми ИМЕНИ КОТОРЫХ ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ!
Ведь в чем сила истории с Симбой оказалась? Что его переименовали! А Лена, Лена … с ним - Елизавета Петровна. И имя той, нарочно, дурацкое выбрала. И с Лизой этой я даже не знаком. Ну а сравнивать какой у нас секс с Ленкой и какой секс у Шалвы с Лизой - это окончательно надо с резьбы свинтиться.
С тех пор все в моем мире, Копибара, на место встало. Обрел я душевный покой.
Только иногда на мелкого, Ванечку, смотрю, и думаю… может он тоже, того, не Ванечка… Вано?
Завтра встану пораньше, посмотрю куда он на весь день уходит.
С женой мы в браке уже двадцать пять лет. Она из какой-то станицы под Краснодаром. Приезжала к нам во двор, на лето. Детьми познакомились. Данные хорошие. Сложно пройти мимо. Поженились. Семья, дети, дом. Одна незадача - спим как в восемнадцатом веке. Я сверху.
И вот я решился. Поговорить с ней.
Выбрал момент, когда она что-то вышивала. К теме подбиваюсь аккуратно, про мулине сначала спрашиваю, и, наконец, говорю.
- Может нам в другой позе попробовать?
Смотрю, заинтересовалась, глаза огромные свои на меня подняла.
- По-другому, говорит, это как?
- Ну (Господи, помогай!) ты на колени встанешь, как собака, а я сзади, - говорю.
- А где это ты, - говорит, - такое видел?!
Вижу судьба моя решается. Нельзя лгать в такую минуту. Честно надо отвечать.
- Тихонов, - говорю, - кассету иностранную дал. Порно, - говорю, - называется.
- Ну вот пусть твой Тихонов тебе так и встает, - и сама встала и вышла.
Вот тут я и поставил крест на своих сексуальных мечтах. Такой человек, она, думаю. Не одаренный, думаю, в этом смысле человек. Малохольная. Бывает, как говорится. Поставил, в общем, я крест, да крест не поставился.
Прошло еще пять лет. Мотаюсь по миру, по буровым. Знакомлюсь с разными людьми. С грузинами в том числе. И вот в бане, в далеком Нижневартовске, рассказывает мне некий Мамардашвили, что появилась у него женщина. Лиза. Такого пламени, что ни в Испании ни в Аджарии не встретишь. От русской, - говорит, - случай небывалый. А формы…?!!
Дальше ты уже догадалась, правда, Копибара?
Вот свел случай. Сейчас уже как десять лет прошло и спокойно об этом говорю, а тогда я из бани вышел босыми ногами и в лес пошел. Калитку не закрыл. Ничего не видел. Бонусом к адюльтеру
выходило, что это я малохольный, раз там она огонь…
Вернулся. Дети входят. Так заведено у нас. Втроем. Что это папочка грустный из Нижневартовска прибыл? Скважину, - говорю, - расконсервировал, - а там вода. Бывает в нашей работе так. Нефть уходит. Несу какую-то околесицу, а сам в мелкого глазами впился. Черты, думаю, знакомые…. Еле еле эту мысль погасил. Ладно. Дело прошлое. Дети то причем.
И вот стою я у окна. И смотрю как кот уходит. И сердце бьется сильнее. Только я сначала не понял отчего. Начал вспоминать как поначалу ее винил - малохольная. После грузина - себя, раз с ним горит, а со мной не горит, во мне дело. И вот, пока кот уходит, я стою и чую третий этап наступает.
Ни с ней, ни со мной, ни с грузином никак не связано. Как так, - сам себя спрашиваю, и сам отвечаю торжественно:
- Потому что на фруктовой Симба - Жора!
Сказал я это себе и вмиг мой комплекс рухнул, как обветшалый дом. Ведь люди, в том числе любимые наши, в отношениях с другими становятся людьми ИМЕНИ КОТОРЫХ ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ!
Ведь в чем сила истории с Симбой оказалась? Что его переименовали! А Лена, Лена … с ним - Елизавета Петровна. И имя той, нарочно, дурацкое выбрала. И с Лизой этой я даже не знаком. Ну а сравнивать какой у нас секс с Ленкой и какой секс у Шалвы с Лизой - это окончательно надо с резьбы свинтиться.
С тех пор все в моем мире, Копибара, на место встало. Обрел я душевный покой.
Только иногда на мелкого, Ванечку, смотрю, и думаю… может он тоже, того, не Ванечка… Вано?
Завтра встану пораньше, посмотрю куда он на весь день уходит.
Теща.
История о захватывающих выходных, рассказанная Копибаре за завтраком ее мужем Копибаром.
Копибара уже пила кофеек, когда ее муж Копибар перестал тыкать маленькой ложечкой в банку вареной сгущенки и спросил:
- А ты знаешь, что тещи бывают государственные и настоящие?
- Что ты имеешь ввиду? - насторожилась Копибара.
- Я имею ввиду, что про некоторых женщин мужчины говорят «Есть у меня теща». Так вот женщина о которой говорят «есть» - это теща государственная. То есть признаваемая государством теща. И это дает ей право, например, на посещение зятя в больнице. А настоящая теща или теща-индивид - это та, кто становится тещей лишь на мгновение в силу уникального стечения обстоятельств.
- Я ничего не поняла, - честно сказала Копибара.
- Тогда я расскажу тебе историю, - сказал Копибар, - и немедленно рассказал.
….
Фотография любезно прислана приложением «Росштрафы» и подпись:
«На 188 километре трассы M9, деревня Кудиново, разрешенная скорость 60, ваша скорость 88. Итого: 250 рублей».
Фотография выделяет номер авто, оставляя контуры лиц в полутьме. Чистые овалы, как на картинах кубистов. И на том спасибо. В чей ящик эта фотография еще придет, неведомо. А кому надо - догадается. Справа покрупнее, слева покруглее. Значит, он и она.
До Кудиново два часа зимней дороги от Москвы. И от Кудиново до Юхнова еще полтора. Немудрено превысить. Сзади на сиденье болтается коробка, голубой бант. Подарок.
Ее мать живет в деревне. Как приехала с Молдавии так и живет. Лучшего не ищет. Себе не ищет. А дочери уже пора. Давно пора. Да только никак. Тридцать пять лет, дочери. А матери шестьдесят. Так что пора. А подарок - матери. Шестьдесят лет в деревне - не кот начихал. Год за два идет. Без маникюра идет. И без гиалуронки.
Дочь всю дорогу, как погода на море. И хочется показать матери его. И страшно. Как примут? Деревня. Народ строгий. Простой. Он, вроде, положительный, не пьет и в долг не просит. Подарок сам купил.
- Матери нужно что?
- Готовит она. Сломался у ней комбайн. А так пироги печет.
Купил. Сам купил! Фисташковый цвет. Планетарный миксер. По нашему - тестомес. А все равно боязно. Как люди примут? Что скажут?
- Куда?
- Здесь направо. Там, в конце.
Не выдержала, открыла окно. Залаяли собаки, вдаль по всей улице. В воздухе дым, как память. Топят печи. Ах Газпром, Газпром, с капитализацией в триллион долларов, милый, любимый газпром, как же хорошо, что ты не дотянул сюда свою чертову желтую трубу. Не дистиллировал прошлое.
У дома машины, значит, брат, жена. Опять волнение. У нее ребёнок на руках. Когда успели? Вошли вместе, в дверях пригнулись. Двери такие в деревнях. Без уважения не войдешь.
- Куда повесить куртку?
Что куртка! К столу, к столу! Чем богаты. Отец поднялся:
- За мать!
Выпили. Каждый свое. Богато живем.
- Ну что там у вас? Показывайте? Что за коробка?
- Господи, это же денег стоит!
- Ерунда, - смеются, - по акции взяли. Фисташковый со скидкой шел.
Мать вышла, принесла носки. Свой подарок. Ему. Шерстяные.
- Меряй.
А что мерять? Все точно. Выверено до миллиметра.
- Чай? Пирог! Не один, два! 60 лет. Раз в жизни бывает….
Ушли брат с женой. Затих разговор. Она собрала посуду.
- Возьми белье в шкафу.
Деревенский дом, по нашему, большая комната. С занавеской. С одной стороны спят родители. С другой зимой спит корова. По случаю праздника корова спит в сенях. На ее месте молодые. Молодые? Ему пятьдесят. Ей тридцать пять. А молодые - лежат, ржут. Пора бы спать. А не спится им. От печки жар. Или от нее. Не разберешь. Деревенский дом, все слышно, все видно, все ясно. Никаких полутонов. Руку протяни за занавеску - вот она - мать.
Встали рано.
Мать с Отцом сразу ушли. Мол, надо работать. Но все четверо знают - ничего не надо, зима. Но его и ее надо оставить. Пусть привыкнут.
Сидят. Он ногу на стул поставил. Освоился. Как кот. Хлопает глазами. В доме где она родилась. Какие-то лосины и рубашка на ней. Как кавказская пленница. Он приличней. В носках, что связала мать. Каких-то мягких брюках. Пятьдесят лет. Что сделаешь… ничего не забыл.
Поели, погуляли, прошли по деревне.
История о захватывающих выходных, рассказанная Копибаре за завтраком ее мужем Копибаром.
Копибара уже пила кофеек, когда ее муж Копибар перестал тыкать маленькой ложечкой в банку вареной сгущенки и спросил:
- А ты знаешь, что тещи бывают государственные и настоящие?
- Что ты имеешь ввиду? - насторожилась Копибара.
- Я имею ввиду, что про некоторых женщин мужчины говорят «Есть у меня теща». Так вот женщина о которой говорят «есть» - это теща государственная. То есть признаваемая государством теща. И это дает ей право, например, на посещение зятя в больнице. А настоящая теща или теща-индивид - это та, кто становится тещей лишь на мгновение в силу уникального стечения обстоятельств.
- Я ничего не поняла, - честно сказала Копибара.
- Тогда я расскажу тебе историю, - сказал Копибар, - и немедленно рассказал.
….
Фотография любезно прислана приложением «Росштрафы» и подпись:
«На 188 километре трассы M9, деревня Кудиново, разрешенная скорость 60, ваша скорость 88. Итого: 250 рублей».
Фотография выделяет номер авто, оставляя контуры лиц в полутьме. Чистые овалы, как на картинах кубистов. И на том спасибо. В чей ящик эта фотография еще придет, неведомо. А кому надо - догадается. Справа покрупнее, слева покруглее. Значит, он и она.
До Кудиново два часа зимней дороги от Москвы. И от Кудиново до Юхнова еще полтора. Немудрено превысить. Сзади на сиденье болтается коробка, голубой бант. Подарок.
Ее мать живет в деревне. Как приехала с Молдавии так и живет. Лучшего не ищет. Себе не ищет. А дочери уже пора. Давно пора. Да только никак. Тридцать пять лет, дочери. А матери шестьдесят. Так что пора. А подарок - матери. Шестьдесят лет в деревне - не кот начихал. Год за два идет. Без маникюра идет. И без гиалуронки.
Дочь всю дорогу, как погода на море. И хочется показать матери его. И страшно. Как примут? Деревня. Народ строгий. Простой. Он, вроде, положительный, не пьет и в долг не просит. Подарок сам купил.
- Матери нужно что?
- Готовит она. Сломался у ней комбайн. А так пироги печет.
Купил. Сам купил! Фисташковый цвет. Планетарный миксер. По нашему - тестомес. А все равно боязно. Как люди примут? Что скажут?
- Куда?
- Здесь направо. Там, в конце.
Не выдержала, открыла окно. Залаяли собаки, вдаль по всей улице. В воздухе дым, как память. Топят печи. Ах Газпром, Газпром, с капитализацией в триллион долларов, милый, любимый газпром, как же хорошо, что ты не дотянул сюда свою чертову желтую трубу. Не дистиллировал прошлое.
У дома машины, значит, брат, жена. Опять волнение. У нее ребёнок на руках. Когда успели? Вошли вместе, в дверях пригнулись. Двери такие в деревнях. Без уважения не войдешь.
- Куда повесить куртку?
Что куртка! К столу, к столу! Чем богаты. Отец поднялся:
- За мать!
Выпили. Каждый свое. Богато живем.
- Ну что там у вас? Показывайте? Что за коробка?
- Господи, это же денег стоит!
- Ерунда, - смеются, - по акции взяли. Фисташковый со скидкой шел.
Мать вышла, принесла носки. Свой подарок. Ему. Шерстяные.
- Меряй.
А что мерять? Все точно. Выверено до миллиметра.
- Чай? Пирог! Не один, два! 60 лет. Раз в жизни бывает….
Ушли брат с женой. Затих разговор. Она собрала посуду.
- Возьми белье в шкафу.
Деревенский дом, по нашему, большая комната. С занавеской. С одной стороны спят родители. С другой зимой спит корова. По случаю праздника корова спит в сенях. На ее месте молодые. Молодые? Ему пятьдесят. Ей тридцать пять. А молодые - лежат, ржут. Пора бы спать. А не спится им. От печки жар. Или от нее. Не разберешь. Деревенский дом, все слышно, все видно, все ясно. Никаких полутонов. Руку протяни за занавеску - вот она - мать.
Встали рано.
Мать с Отцом сразу ушли. Мол, надо работать. Но все четверо знают - ничего не надо, зима. Но его и ее надо оставить. Пусть привыкнут.
Сидят. Он ногу на стул поставил. Освоился. Как кот. Хлопает глазами. В доме где она родилась. Какие-то лосины и рубашка на ней. Как кавказская пленница. Он приличней. В носках, что связала мать. Каких-то мягких брюках. Пятьдесят лет. Что сделаешь… ничего не забыл.
Поели, погуляли, прошли по деревне.
(Окончание)
Снова легкой тенью дым. Здесь жила бабушка… Здесь вторая. Это школа….
- Здравствуйте Анна Владимировна, а это кто с вами??
Взгляд короткий, внимательный. Все понятно. Кого попало не привезут. Новость. В десятках глаз опубликована.
Вернулись. Сели в машину, вышли родители.
- Идите в погреб. Аня, возьмите с собой огурцы.
Смешно. Как можно с собой взять огурцы. Друга можно взять, память, сердце чье-то, если сгоряча, а огурцы? Хотя, потом, дорогой, поняли - банки на каждом переезде перекликались «Мы тут - мы тут». А сейчас как сказать? Другого языка нет.
Вышли из машины. Холодная лестница вниз. Тусклая лампа. Вода на стенах. И снова этот запах. Холодной земли, мокрых стен, антоновки в ящиках, старых мешков, картошки. Запах самой памяти. Запах уходящего времени.
- Бери вон те, маленькие. Перчики тоже бери. И грибы. Неси аккуратней, черт!
В погребе хорошо, тайна. А наверху ясно.
- Кота вернешь, мама?
- Оставь, тут ему веселей.
Обнялись. Сели в машину. Открыли окна.
- Ну…. Мать не забывай….Ты, Василий, держи ее крепче. Сам знаешь. И не тяните.
- Хорошо.
- Бывайте.
Стеклоподьемник отрезает дым, собак, мерцающую линию жизни. Закрывается плотно. Как гильотина. Полный вакуум. Японское, блядь его, качество. И звук такой. Окончательный…
Теперь еще триста километров. И снова жди фотографии. Кудиново, Малоярославец, Нара. И везде тридцать, сорок и даже пятьдесят лишнего. И штрафы им нипочем. Хулиганы. Он и Она.
…..
Мать стоит пока машина не уходит за поворот. Подходит кот. Ее кот. Приехавший когда-то на пару дней, да так и оставшийся.
- А, пожалуй, я и бабушка. - думает Она. Хотя по чину - мать. А в городе шестьдесят - невесты.
Кот трется ухом. Делает три оборота. Поднимает голову.
- Уехали?
Ну слава богу. Не забрали. Значит, снова жизнь. Ну, пошли, мать, бабушка. Что там у нас на завтрак?
Возвращаются в дом. Отец проходит к стенке. Югославской стенке. Та еще память. Былых сражений за благополучие. Благословенных восьмидесятых.
- Ты будешь?
- Да, только не вино.
- Как думаешь, у них что-то получится?
- Ты же знаешь.
- Странные ОНИ.
- Живут одним днем. Как будто вокруг них степь. Ни огонька. Нет прошлого. И будущего нет. Дорогу замело. В любую сторону иди - равно будет. Вот они здесь. За шторой. И вот их нет. Они уехали, а мы теперь кто?
….
- Поняла? - спросил Копибар.
Копибара слушала внимательно. По всему выходило, что Копибар прав. Некое мгновенное сплетение событий, в которые обязательным образом входила занавеска, далекая деревня, дым от печей, соседи, собаки и погреб, породило уникальную, настоящую тещу, тестя и даже превратила ее мужа Копибара в настоящего мужа совершенно посторонней женщины, а загадочную Аню в его жену. Это было очевидно. В то же время Копибара продолжала все эти дни быть женой Копибара, но женой государственной или, выражаясь языком послековидной эпохи, женой удаленной.
Она открыла холодильник. - Привет, привет, - сказали огурцы. Перец подмигнул. А грибы слегка наклонили шляпки.
Она открыла банки. Попробовала. У нее захватило дух. Это был триумф вкуса.
- А теща то у тебя, настоящая, - обернулась она к Копибару. Ты не тяни, если что….
Снова легкой тенью дым. Здесь жила бабушка… Здесь вторая. Это школа….
- Здравствуйте Анна Владимировна, а это кто с вами??
Взгляд короткий, внимательный. Все понятно. Кого попало не привезут. Новость. В десятках глаз опубликована.
Вернулись. Сели в машину, вышли родители.
- Идите в погреб. Аня, возьмите с собой огурцы.
Смешно. Как можно с собой взять огурцы. Друга можно взять, память, сердце чье-то, если сгоряча, а огурцы? Хотя, потом, дорогой, поняли - банки на каждом переезде перекликались «Мы тут - мы тут». А сейчас как сказать? Другого языка нет.
Вышли из машины. Холодная лестница вниз. Тусклая лампа. Вода на стенах. И снова этот запах. Холодной земли, мокрых стен, антоновки в ящиках, старых мешков, картошки. Запах самой памяти. Запах уходящего времени.
- Бери вон те, маленькие. Перчики тоже бери. И грибы. Неси аккуратней, черт!
В погребе хорошо, тайна. А наверху ясно.
- Кота вернешь, мама?
- Оставь, тут ему веселей.
Обнялись. Сели в машину. Открыли окна.
- Ну…. Мать не забывай….Ты, Василий, держи ее крепче. Сам знаешь. И не тяните.
- Хорошо.
- Бывайте.
Стеклоподьемник отрезает дым, собак, мерцающую линию жизни. Закрывается плотно. Как гильотина. Полный вакуум. Японское, блядь его, качество. И звук такой. Окончательный…
Теперь еще триста километров. И снова жди фотографии. Кудиново, Малоярославец, Нара. И везде тридцать, сорок и даже пятьдесят лишнего. И штрафы им нипочем. Хулиганы. Он и Она.
…..
Мать стоит пока машина не уходит за поворот. Подходит кот. Ее кот. Приехавший когда-то на пару дней, да так и оставшийся.
- А, пожалуй, я и бабушка. - думает Она. Хотя по чину - мать. А в городе шестьдесят - невесты.
Кот трется ухом. Делает три оборота. Поднимает голову.
- Уехали?
Ну слава богу. Не забрали. Значит, снова жизнь. Ну, пошли, мать, бабушка. Что там у нас на завтрак?
Возвращаются в дом. Отец проходит к стенке. Югославской стенке. Та еще память. Былых сражений за благополучие. Благословенных восьмидесятых.
- Ты будешь?
- Да, только не вино.
- Как думаешь, у них что-то получится?
- Ты же знаешь.
- Странные ОНИ.
- Живут одним днем. Как будто вокруг них степь. Ни огонька. Нет прошлого. И будущего нет. Дорогу замело. В любую сторону иди - равно будет. Вот они здесь. За шторой. И вот их нет. Они уехали, а мы теперь кто?
….
- Поняла? - спросил Копибар.
Копибара слушала внимательно. По всему выходило, что Копибар прав. Некое мгновенное сплетение событий, в которые обязательным образом входила занавеска, далекая деревня, дым от печей, соседи, собаки и погреб, породило уникальную, настоящую тещу, тестя и даже превратила ее мужа Копибара в настоящего мужа совершенно посторонней женщины, а загадочную Аню в его жену. Это было очевидно. В то же время Копибара продолжала все эти дни быть женой Копибара, но женой государственной или, выражаясь языком послековидной эпохи, женой удаленной.
Она открыла холодильник. - Привет, привет, - сказали огурцы. Перец подмигнул. А грибы слегка наклонили шляпки.
Она открыла банки. Попробовала. У нее захватило дух. Это был триумф вкуса.
- А теща то у тебя, настоящая, - обернулась она к Копибару. Ты не тяни, если что….