Ассоциация «Узтекстильпром» не оставляет попыток уничтожить текстильный рынок

Юлий Юсупов

Напомню, что весной чиновники ассоциации уже пытались угробить прядильную отрасль с ссылками на чрезмерный рост мировых цен на пряжу. И сумели пролоббировать принятие секретного на тот момент Постановление Кабмина о введении 50% квот на экспорт хлопчатобумажной пряжи и дополнительного сбора в размере 0,32 доллара США за килограмм хлопчатобумажной пряжи, которая экспортируется сверх этой квоты. Хотя постановление и было принято, но на практике оно все-таки не применялось, в том числе благодаря критике принятых решений: http://ced.uz/publitsistika/mozhno-li-razvivat-tekstilnyj-sektor-posredstvom-chinovnichego-bespredela-v-pryadilnoj-otrasli/.

И вот новый этап войны «Узтекстильпрома» с рынком: https://www.gazeta.uz/ru/2021/10/28/cotton-yarn/. На этот раз мировой рынок «виноват» в чрезмерном росте цен на хлопок, что вызывает «необоснованный ажиотаж» на пряжу (интересно, как они измеряют степень «обоснованности ажиотажа», наверное, даже показатель специальный придумали). И хотя причина «необоснованного ажиотажа» иная, нежели это было весной: рост цены хлопка (сырья для прядильщиков), а не самой пряжи (рост цены на пряжу очевидно вторичен), предлагаемые инструменты исправления «ошибок рынка» традиционные: ограничение экспорта пряжи и регулирование внутренних цен. Каковы отрицательные последствия такого рода мер, я уже писал: https://kun.uz/ru/news/2021/03/29/yuliy-yusupov-mojno-li-razvivat-tekstilnyy-sektor-posredstvom-chinovnichego-bespredela-v-pryadilnoy-otrasli.

Уже много раз писал и говорил (например: https://cabar.asia/ru/udalos-li-uzbekistanu-za-30-let-nezavisimosti-sozdat-rynochnuyu-ekonomiku), что пока мы не ЛИКВИДИРУЕМ все бывшие советские отраслевые министерства, переименованные в ассоциации, концерны и АО, как вредительские структуры, никаких шансов на успешное экономическое развитие у нашей страны нет. Пока эти организации существуют, они не прекратят попыток заменить рынок на бюрократическую распределительную систему и не перестанут продвигать корпоративные и частные интересы на государственном уровне.

В продолжение предыдущего поста.

Очень наглядный кейс трехлетней давности о том, что из себя представляют бывшие советские отраслевые министерства в Узбекистане: https://repost.uz/electrotechnical-industry.

Единственное средство лечения этой "болезни" - полная и безоговорочная ликвидация такого рода учреждений.

Они, как правило:
- выполняют несовместимые функции отраслевого министерства, регулирующего и инспектирующего органа, ассоциации, коммерческой организации. То есть имеет место полный конфликт общественных, корпоративных и частных интересов;
- имущество выдано государством;
- существуют на обязательные отчисления или членство в ассоциации дает какие-либо преимущества;
- руководство назначается государством, а не выбирается членами "ассоциации".

Иными словами, их существование не совместимо с рыночной экономикой.

Расходы государственных предприятий на "общественные цели", то есть подмена расходов из бюджета расходами из прибыли госкомпаний, называются квазифискальными расходами.

Вроде бы какая разница, тратятся ли деньги напрямую из бюджета или из прибыли предприятий, принадлежащих государству? Оказывается разница есть. Квазифискальные расходы - это плохо для экономики, общества и государства.

Об этом в новой заметке Бехзода Хошимова: https://www.gazeta.uz/ru/2021/11/04/quasi-fiscal-expenditures/

Хлопковые кластеры: что осталось за кадром

Юлий Юсупов

Вышел в свет новый фильм Кирилла Альтмана «Хлопковое дело. Всё про узбекские хлопковые кластеры»: https://www.youtube.com/watch?v=XRN0LrINU9I&t=47s. Фильм отличный, особенно хорошо показывающий технологические аспекты современного текстильного производства, а также пропагандирующий передовой опыт работы одного из ведущих производителей отрасли.

Однако «всё» о хлопковых кластерах рассказать не получилось. За кадром остались кое какие, причем довольно важные, экономические аспекты хлопково-текстильного сектора сегодняшнего Узбекистана. Решил рассказать о них в отдельной статье: https://repost.uz/xlopkovie-klasteri.

В частности, в статье говорится о том:
- что такое настоящие «кластеры» и чем от них отличаются наши «хлопковые»;
- почему водосберегающие технологии внедряются в нашем сельском хозяйстве так медленно (в фильме рассказывается о капельном орошении);
- почему нам нужна аграрная реформа и что именно необходимо делать, чтобы вытащить сельское хозяйства из сегодняшней феодальной системы.

ЧТО БЫ ЕЩЕ ЗАПРЕТИТЬ?
МОЖЕТ ВСЕ-ТАКИ НЕ ЭЛЕКТРОННЫЕ СИГАРЕТЫ, А МОНОПОЛИЮ АВТОПРОМА?

Юлий Юсупов

У наших чиновников и депутатов все время чешутся руки. Хочется что-нибудь запретить. Что же мы еще не запретили? Нашли! Оказывается, электронные сигареты. Об этом озаботились партия «Миллий тикланиш» и ее лидер Алишер Кадыров. Срочно запретить! Причем строго настрого. Других проблем у нас нет, только вот электронные сигареты остались.

Не менее примечательна и аргументация: в 32 странах уже запретили. «Почему же мы не должны вводить ограничения?». Логично, раз кто-то так сделал, давайте с обезьянничанием. Не важно, что в остальных странах мира, кроме 32 (а всего стран более 200) такого запрета нет.

Но самое главное: почему бы нам не учиться у других стран не только запретам, но и еще чему-нибудь полезному. Г-н Кадыров, помнится, некоторое время назад возражал против снижения таможенных пошлин на автомобили: http://ced.uz/kommentarii/poshliny-snizhat-nado-no-ne-sejchas/. Вопрос к депутату: много ли он может назвать стран с такими запредельными таможенными пошлинами на авто, как в Узбекистане?

Тогда почему такие двойные стандарты: ориентируемся на 32 страны в вопросе запрета электронных сигарет, но игнорируем опыт сотен стран в вопросах внешнеторговой политики, создавая искусственные монополии и делая бедными своих граждан?

Как бы все-таки перенаправить мощную энергию наших депутатов с имитации бурной деятельности на отстаивание интересов избирателей (чем они должны заниматься по Конституции)? Или я слишком многого хочу?

Сергей Гуриев: «Когда чиновники говорят о сохранении рабочих мест, вы никогда не услышите от них одной вещи — что в результате такой политики цены на продукцию будут выше. Потому что неэффективной компании позволяют продолжать работать, а более эффективные, способные производить более качественную и дешевую продукцию, лишаются выхода на рынок. Потому что правительство в результате такой политики повышает налоги, чтобы оплачивать субсидии. Никто никогда не скажет: мы помогаем этой компании, несмотря на то что она крайне неэффективна и производит отвратительные автомобили, и нам наплевать, что потребители вынуждены покупать эти отвратительные автомобили. Если бы такой компании позволили обанкротиться, а ее сотрудникам государство временно помогло, выплачивая пособие, они нашли бы работу в более эффективных компаниях. Это повысило бы производительность труда во всей системе, и всем было бы лучше — и потребителям, и производителям. Проблема в том, что у таких компаний тесные связи с чиновниками, у них и у их профсоюзов гораздо более краткосрочная цель — остаться на плаву».

Когда видишь такие высказывания невольно задумываешься, а может Гуриев все же узбекский экономист? Хотя слово «профсоюзы» в последнем предложении выдает, что не узбекский. В наших мафиозно-коррупционных схемах «защиты отечественных производителей» от конкуренции пока еще профсоюзы не участвуют. Хотя помнится один противник разрушения монополии автопрома предлагал все же спросить некие «профсоюзы»: согласны ли они на снижение таможенных платежей на импортные авто. «Профсоюзы» на этот призыв не отозвались, промолчали и об этой новаторской для нашей страны инициативе благополучно забыли.

СМОЖЕМ ЛИ МЫ ОТСТОЯТЬ СВОБОДУ СЛОВА?

Юлий Юсупов

Французскому королю Людовику XIV (прозванному «Королем-Солнце») приписывают фразу «Государство – это я». На самом деле у Первого президента Узбекистана оснований на высказывание «Государство – это я» было гораздо больше, чем у Людовика.

Власть над страной и подданными у И.А. Каримова была неограниченной и абсолютной. Практически все государственные вопросы решались им единолично. А учитывая, что государство влезало во все поры общества: экономическую, политическую и социальную жизнь, можно сказать, что все ключевые вопросы функционирования общества решались покойным президентом. Обычно такую форму правления называют абсолютной монархией. Но из-за необходимости соблюдения приличий, страна все-таки называлась Республикой и имела некоторые имитационные институты республиканской формы правления: парламент, партии, выборы, Конституцию.

Но абсолютные монархии бывают разные: есть деспотичные монархии, когда власть совершенно не зависит от общества и даже не прислушивается к нему; а есть «просвещенные» абсолютные монархии, когда власть хоть как-то пытается понять нужды подданных и учесть их в своей политике.

У нас была очевидная деспотичная монархия, когда между государством и остальным обществом существовала абсолютно непроницаемая стена с полным отсутствием адекватной информации о состоянии и проблемах «внизу» и соответствующим отсутствием обратной связи «сверху вниз».

Покойный президент благополучно жил в своем информационном пузыре с нарисованной статистикой безудержного экономического роста, с изображаемым подданными всеобщим благополучием, с твердой уверенностью в своей мудрости и непогрешимости.

Эта уверенность проявлялась в том числе в абсолютном неприятии не только критики, но даже любых форм робкого несогласия с единственно верными решениями и указаниями «Короля-Солнца». СМИ цензурировались, «неправильные» электронные ресурсы глушились, критики сурово наказывались.

С приходом нового президента структура власти почти не изменилась. Ключевые решения принимаются также централизованно одним человеком. Республиканские институты (парламент, партии, выборы) пока все также остаются имитационными. Хотя какие-то подвижки, хоть и небольшие, в их эволюции в сторону наполнения реальным смыслом имеются.

На самом деле главная задача политической трансформации нашего общества именно в этом: мы должны наполнить имитационные институты новым содержанием, заставить их работать по-настоящему. (Об этом я писал в своей статье: http://ced.uz/publitsistika/perspektivy-demokratizatsii-stran-tsentralnoj-azii-glazami-ekonomista/).

Но все же изменения в политической системе произошли. И они весьма кардинальны. В стране появилась реальная (а не имитационная) так называемая «четвертая ветвь власти»: независимые электронные СМИ и социальные сети, в которых люди получили возможность говорить о наболевшем, высказывать свою точку зрения, критиковать власть (это называется СВОБОДОЙ СЛОВА). И более того: власть стала активно прислушиваться и реагировать на эти сигналы.

Думаю, что появление такого работающего канала связи между государством и обществом - одно из важнейших ДОСТИЖЕНИЙ реформ, начатых в 2017 году нашим президентом (наряду с повышением внешней открытости страны и экономическими реформами). Это достижение часто недооценивается и уже порой воспринимается как нечто само собой разумеющееся. И это достижение мы не можем позволить себе потерять. Иначе шансов на «великое будущее» у нас не будет никаких.

Однако в последнее время на самое главное политическое достижение последних лет – свободу слова идут атаки. Все больше и больше случаев гонений на критиков (блогеров, журналистов, просто «жалобщиков»). Профукаем это достижение (не могу назвать завоеванием, мы его не завоевали, нам его подарили), стыдно потом будет глядеть в глаза детям и внукам.

О проблеме гонений на критиков пишет в своем эссе Шокир Шарипов: https://kun.uz/ru/10292316.

Экономика это наука о поведении людей, наука о стимулах, которые определяют наше поведение.

Строя широкие дороги и мосты для автомобилей, создавая бесплатные парковки, предоставляя скрытые субсидии автовладельцам, не уделяя должного внимания общественному транспорту мы создаем СТИМУЛЫ людям владеть автомобилями и много на них ездить. Результаты: экологическая катастрофа, рост числа аварий и травм, ухудшение качества и сокращение продолжительности жизни.

Подробнее о проблеме и путях ее решения (имеется широкий арсенал экономических инструментов для этого) в статье Ботира Кобилова: https://www.gazeta.uz/ru/2021/11/27/public-transport/. Хорошая статья.

ПОЧЕМУ В УЗБЕКИСТАНЕ ВЫСОКИЕ ЦЕНЫ?

Юлий Юсупов

Вчера на ФБ был опубликован пост Зафара Хашимова о перезапуске «Корзинки» Заамин. В комментариях был задан вопрос, почему в Узбекистане такие высокие цены на продукты питания при низких доходах населения? Зафар ака очень хорошо ответил на него. Хочу обобщить и кое-что дополнить.

1. В открытой экономике (а мы в последние годы стали более открытыми) внутренние цены имеют тенденцию выравниваться с мировыми ценами. Это неизбежно, поэтому подорожали фрукты и овощи, которые мы экспортируем.

2. При этом надо понимать, что рост некоторых производимых в Узбекистане продуктов (фрукты, мясо) мог бы быть не таким большим, если бы фермеры могли свободно распоряжаться землей и производить на ней то, что требует рынок. Сейчас же 70% посевных земель отводится государством в обязательном порядке на хлопок и пшеницу. Соответственно фермеры не могут увеличить производство тех продуктов, на которые есть хороший спрос. Отсюда высокие цены на эти продукты.

3. На внутренние цены также оказывают влияние транспортные расходы. Но в нашем случае, кроме "плохой" географии (далеко находимся, нет морских путей), имеет значение также высокий уровень монополизации транспортной отрасли, особенно железнодорожной, что отрицательно сказывается на стоимости перевозок и конечной стоимости товаров.

4. Значение имеют также искусственные монополии по импорту, создаваемые административным путем (активистам, желающим импортировать данную категорию товаров мягко намекают, что не стоит этим заниматься и тем самым переходить дорогу ну очень уважаемым людям). Это в чистом виде мафия, которая до сих пор правит, если не миром, то нашей страной точно.

5. И конечно же внутренние цены сильно зависят от экономической политики, особенно от налогов и таможенных платежей, а также от обменного курса.

Роль таможенных платежей легко в частности отследить по тому, какие импортные товары везут люди из соседних Шымкента, Худжанда и Оша (география у двух последних даже хуже, чем у Ташкента). По этим товарам (а также по автомобилям и некоторым другим видам техники, которые просто так через границу не провезешь) чиновники создают искусственные монополии, позволяющие их хозяевам извлекать монопольную прибыль, а чиновникам коррупционную ренту.

Кстати, сегодня выйдет моя большая статья об изменениях в работе таможенных органов последних лет. Ну это так, анонс.

P.S. Еще один важный пунктик можно добавить благодаря одному из комментариев:

6. Высокие административные барьеры перед импортом и местной продукцией, в частности высокая стоимость сертификации (которая в большинстве случаев с точки зрения интересов потребителей совершенно бессмысленна).

Таможенная реформа: что сделано и что еще предстоит сделать

Юлий Юсупов

Новая статья. Работа таможенной службы рассмотрена в трех разрезах:
- Насколько изменилась нагрузка на таможенные органы в последние годы и как они справляются с немалым ростом этой нагрузки.
- Что происходит с размерами ставок таможенных платежей и объемами их поступлений в бюджет.
- Что происходит в сфере таможенного администрирования и как это сказывается на бизнесе.

В заключении, что еще предстоит сделать для облегчения экспортно-импортных операций.

https://repost.uz/tamozhennaya-sfera

Журналист казахского издания check-point.kz предложила поговорить на тему "Почему одни страны богатые, а другие бедные". Разговор получился преимущественно о роли религии и политических институтов в экономическом развитии наших (Узбекистана и Казахстана) стран.

https://check-point.kz/publication?id=359

Российское политическое равновесие таково, что политическая элита не заинтересована в переменах. Если выход на высокие темпы роста связан с утратой контроля над экономикой (из-за приватизации, дерегулирования, укрепления верховенства закона и стимулирования конкуренции), то элита может опасаться ослабления и в конце концов полной потери власти. В этом случае правящая элита предпочтет скорее остаться во главе стагнирующей экономики (имея большую долю меньшего пирога), нежели рисковать потерей власти (и лишиться всякой доли в большом пироге). Но опыт советских предшественников показывает: во-первых, если в стране кончатся деньги, удержаться у власти не удастся; во-вторых, откладывание реформ приведет к тому, что их все равно придется проводить, но при менее благоприятных обстоятельствах и с большими издержками.

Юлий Юсупов:

По предыдущему посту пишут, что СССР растащили и разрушили злобные капиталисты, думающие только о своем обогащении.

Стремление к обогащению - главный стимул развития рыночной экономики. Если работают конкуренция и другие рыночные механизмы, то оно ведет к обогащению общества. Почитайте "Богатство народов" Смита. Если же институты рынка не созданы или плохо работают, то происходит обворовывание общества. Вопрос, кто виноват? Ответ очевиден: те, кто убивал рыночные институты и частную собственность до этого 70 лет, т.е. большевики.

Кстати, именно они (коммунисты, комсомольцы, гебешники), то есть не какие-то абстрактные капиталисты, а 100% хомо советикусы, взращиваемые советской властью те самые 70 лет, растащили советскую экономику. Причем основные ресурсы, закопанные в землю, остались и продолжают растаскиваться бывшей советской номенклатурой и представителями советских спецслужб.

Так что мы имеем дело не с настоящей "капиталистической этикой", а с этикой хомо советикуса - с результатом "плодотворной" работы советской власти. А капиталисты с "протестантской этикой" (по Веберу) как раз живут очень скромно (без гигантских яхт и дворцов в Куршавелях), не воруют, большую часть капитала оставляют в благотворительных фондах.

Провал советской экономики был вовсе не случаен. Еще в 1950-е гг. экономист У. Ростоу предсказал развал советской системы, когда СССР войдет в стадию массового потребления (стиральные машины, телевизоры и прочая бытовая техника, широкий ассортимент потребительских товаров и услуг). Когда товарный ассортимент скромен, а сами товары предельно просты, то плановая экономика худо-бедно справляется (правда периодически скатываясь на масштабные голодоморы). Но как только ассортимент расширяется и усложняется, то тут становятся видны ее ограничения. Они уже стали видны в 1960-е гг. (некоторые начали бить в набат уже тогда). Но в 1970-е подскочили цены на нефть и позволили заморозить статус кво (вместо того, чтобы проводить реформы). Результат нам известен.

БИТВА ЗА КОНВЕРТАЦИЮ

Юлий Юсупов

В 2017 году мы получили от нынешнего президента два «подарка», которые радикально изменили жизнь страны:
- свободу высказываться в электронных средствах массовой информации и социальных сетях (до этого существовали в условиях жесточайших цензуры и самоцензуры);
- либерализацию валютного рынка (самое главное достижение в области экономики за прошедшие годы).

Причем первый «подарок» часто недооценивается (уже воспринимается как само собой разумеющееся). Хотя, как мне представляется, без него не было бы валютной либерализации, как и многих других реформ, проведенных с 2017 г., включая либерализацию банковской системы, реформу денежного обращения (ликвидация ограничений на наличные деньги и выпуск крупных купюр), налоговую и таможенную реформы, устранение многих административных барьеров ведения бизнеса, открытие границ с соседями, ликвидация дискриминации с пропиской и покупкой жилья неташкентцев и пр.
Сказанное касается и запланированных реформ (приватизация, продолжение банковской реформы, аграрная реформа).

У себя в архивах обнаружил свое интервью от 14 июля 2017 г. по поводу необходимости либерализации валютного рынка. Любопытна аргументация сторон. Ведь были же и противники валютной либерализации, которые с пеной у рта доказывали, что она приведет к бешеной инфляции, к курсу 14 тыс. сумов за доллар, массовой безработице, и просто к «полному развалу экономики Узбекистана». Причем эти товарищи до сих пор «на коне» и также лихо продолжают отбиваться от любых попыток что-то изменить в нашем обществе.

Отрывок из интервью:
— Последние дни в Сети активно идут дискуссии относительно целесообразности либерализации валютного рынка. Насколько эффективна политика множественных курсов, за которую сегодня выступает часть экспертов?

— Множественные курсы — это когда ЦБ устанавливает официальный обменный курс национальной валюты, но продает эту валюту не всем желающим, а только избранным счастливчикам. Поэтому параллельно возникают альтернативные обменные курсы, по которым желающие покупают валюту у тех, кто хочет ее продать. То есть обменных курсов становится больше, чем один.

Я не знаю ни одного серьезного экономиста, который когда-либо рекомендовал бы Узбекистану внедрить или сохранить систему множественных валютных курсов. Я не видел ни одного аналитического документа, в котором бы проводился анализ целесообразности отмены конвертации в 1996 г. и в 2008 г. Таких документов просто нет. Решения принимались волюнтаристским путем, без просчета последствий. Не говоря уже о каком-то обсуждении среди специалистов. Зато огромное число национальных и международных экспертов без устали, еще с 1996 года — когда в стране была ограничена свободная конвертация — твердят об огромном вреде для нашей экономики сложившейся системы.

Людям, которые по непонятным мне причинам так нравятся множественные обменные курсы, я много раз задавал очевидный и элементарный вопрос: какие выгоды получает экономика Узбекистана от этой системы, в чем ее преимущества? Но, не поверите, ни разу не получил ни одного вразумительного, конкретного ответа. В основном рассуждения о «мирном небе над головой», о наших экономических достижениях (с ссылками на победные реляции Госкомстата) или о том, «как бы не было хуже». Как множественные обменные курсы обеспечивают мирное небо, реальные или мнимые достижения, не объясняется.

Система множественных курсов раньше (в 1960-70-е гг.) применялась во многих развивающихся странах. Есть и теоретическое оправдание их использования: завышенный курс национальной валюты удешевляет импорт оборудования и, тем самым, способствует индустриализации. Но это как раз случай устаревшей, опровергнутой жизнью концепции, которую никто уже не применяет на практике в силу ее банкротства.

(Окончание ниже)

(Окончание)

— Почему она не срабатывает?

— Во-первых, использование множественных обменных курсов предполагает усиление роли бюрократии в экономике, а это мощнейший источник коррупции и неэффективности. Инвестиционные решения теперь в конечном счете принимают не частные предприниматели, рискующие своими кровными деньгами, а государственные чиновники, дающие разрешение на доступ к конвертации.

Во-вторых, множественные обменные курсы разрушают конкуренцию на внутренних рынках: кто-то имеет доступ к конвертации по выгодному курсу, а кто-то — нет. И в конкурентной борьбе побеждает не тот, кто производит лучшие товары и услуги, а тот, кто имеет доступ к льготной конвертации. В результате имеет место противоестественная селекция, вымывающая конкурентоспособных, эффективных предпринимателей с рынка.

В-третьих, завышенный курс национальной валюты дестимулирует экспорт и может быть использован только для политики импортозамещения, которая сама по себе порочна, так как ограничивает участие страны в международном разделении труда.

Четвертая причина — стимулы на рост инвестиций не срабатывают, так как для инвестиций недостаточно только дешевого импортного оборудования. Нужен благоприятный инвестиционный климат, который не совместим с высоким уровнем коррупции, неравными правилами игры, высокими административными барьерами — со всем тем, что порождают множественные валютные курсы.

Пятая причина заключается в том, что если разница между валютными курсами велика и правительство последовательно ограничивает доступ к официальной конвертации только импортом оборудования, то это может подстегнуть рост инвестиций. Но эти инвестиции будут крайне неэффективными, так как инвесторы будут покупать оборудование не ради налаживания долгосрочного производства, а ради конвертации. То есть инвестор будет получать прибыль не от вложений в производство, а от самого факта конвертации. В результате качество закупаемого оборудования и возможности его использования будут волновать «инвестора» в последнюю очередь. Он через подставные фирмы закупит «убитое», никому не нужное оборудование за «копейки» и сам у себя приобретет его по завышенной цене. А под эту сделку получит льготную конвертацию. Отсюда низкая (или нулевая) отдача от таких «инвестиций».

Пример Узбекистана прекрасно иллюстрирует банкротство рассматриваемой концепции. Несмотря на колоссальные ресурсы, которые были перераспределены в пользу инвестиций через множественные обменные курсы, страна остается бедной (ВВП — около $2000 на душу населения и это еще по официальному курсу!). Если сравнить как изменялся показатель ВВП на душу населения, например, с середины 90-х годов или с 2000 года, то легко убедиться, что у нашей страны одна из самых худших позиций среди стран бывшего СССР и бывших социалистических стран Азии. И ключевая «заслуга» этого «достижения» — во множественных обменных курсах, которые превратились у нас в инструмент обогащения горстки людей, разрушения конкуренции и самоизоляции нашей экономики от международных рынков.

И не случайно, что сейчас в мире почти не осталось стран, где отсутствовала бы свободная конвертация по текущим операциям (то есть все желающие могут приобрести валюту для осуществления импорта). Все давно поняли, что ограничивать конвертацию по текущим операциям — значит вредить своей собственной экономике.

Источник: http://ced.uz/publitsistika/my-nablyudaem-pervyj-shag-liberalizatsii-valyutnogo-rynka-14-07-2017/

Сергей Гуриев:
"Постоянно возникающие предложения по запрету конкуренции еще раз подтверждают риски российской модели госкапитализма. Эта модель (в учебниках ее классифицируют как «рыночный социализм») заключается в том, что государство владеет ключевыми предприятиями в экономике, но надеется, что они останутся эффективными, так как будут подвержены рыночной конкуренции. Проблема в том, что государство не может связать себе руки и не вмешиваться в рынок. Компании с большой долей государства всегда смогут пролоббировать изменение правил игры в свою пользу. Им намного проще убедить правительство повысить импортные пошлины, чем увеличивать производительность или создать среду для инноваций, необходимую для производства товаров, конкурентоспособных на свободном рынке. А государству жалко оставлять «свои» предприятия на произвол судьбы".

Юлий Юсупов:
Отличие узбекской модели госкапитализма от российской в том, что в узбекской модели чиновники даже не заморачиваются на болтовню по поводу какой-то конкуренции для госпредприятий. Почти все они обладают исключительными правами на рынке и освобождены от необходимости делать вид, что они с кем-то конкурируют. И напомню, на госпредприятиях производится 55% ВВП страны. Самая близкая страна по доли государства в экономике - Северная Корея. Стоит ли удивляться, что и по уровню жизни мы близки именно к этой стране?

В УЗБЕКИСТАНЕ УТОЧНЕНЫ КРИТЕРИИ ПАТРИОТИЗМА

Юлий Юсупов

В преддверии Дня Конституции просто супер замечательные новости.

- Сотрудники Министерства культуры на работе в обязательном порядке будут носить дуппи (тюбетейку). Это считается проявлением высокой духовности и патриотизма. Всех патриотов Родины призывают последовать этому примеру.

Спасибо министерству за разъяснение, кого нужно считать патриотами.

- В Яккасарайском районе Ташкента вынесен выговор заместителям председателей 14 махаллей за рост количества разводов.

Еще один критерий высокодуховного патриотизма: никаких разводов, у нас здесь никакая-нибудь развращенная и разболтанная заграница, а страна скреп и традиций. Будем знать.

- У Агентства по противодействию коррупции расширились полномочия. Например, теперь агентство имеет право проводить антикоррупционную экспертизу нормативно-правовых актов, отправлять в правоохранительные органы сообщения о фактах коррупции для возбуждения уголовного дела или принятия других мер воздействия и даже получать из электронных баз данных правоохранительных органов информацию о касающихся коррупции правонарушениях.

С ума сойти. Правда не понятно, каким образом агентство могло бороться с коррупцией, не имея столь элементарных и базовых инструментов для такой работы. Или оно все это время после создания готовилось к настоящей борьбе? Зато теперь можно засучив рукава победить коррупцию. Тем более, если в тюбетейках на нее навалиться. Тогда коррупции точно конец...

Главное, чтобы коррупцию тоже скрепой не объявили. Тогда придется переименовываться: в Агентство по содействию коррупции. Это же сколько табличек и указателей нужно будет сменить...

РЕВАНШ

Юлий Юсупов

Экономисты Миркомил Холбоев, Отабек Бакиров и Бехзод Хошимов обсуждают решение правительство ввести тарифные квоты на импорт: https://kun.uz/ru/news/2021/12/08/pod-maskoy-kvotirovaniya. Опять чиновники пытаются подменить своим администрированием рынок. Опять они будут решать сколько можно завозить импортных товаров. Все это позволит подкормить: а) искусственно созданные отраслевые монополии, б) чиновников, принимающих решения, сколько допускать импорта на рынок.

Это не истребимо. Я уже много раз писал о том, что пока мы категорически не запретим нашим чиновникам вмешиваться в экономику и не не ликвидируем десятки вредительских экономических ведомств, они ни за что не остановятся и будут продолжать убивать еле-еле заражающиеся рыночные механизмы, подменяя их бюрократическим распределением.

В 2017-18 гг. мы действительно сделали решительные шаги в сторону либерализации внешнеэкономической деятельности. Но уже с конца 2018 г. началась обратная тенденция: дружно похоронили концепцию таможенного реформирования, подписанную президентом в июне 2018 г., весь 2019 г. прошел под эгидой внедрения нетарифных барьеров для импорта и повышения таможенных платежей. О чем я писал тогда же:
- http://ced.uz/publitsistika/stanet-li-2019-god-godom-ocherednoj-ekonomicheskoj-katastrofy/
- http://ced.uz/publitsistika/chem-obernetsya-rost-tamozhennyh-platezhej/
Из-за этих статей даже закрыли сайт togri.uz.

В период пандемии эта тенденция чуть-чуть ослабла, а с начала 2021 г. еще и пришлось отменить почти все акцизы на импорт (в соответствии с ранее данными обещаниями).

Но теперь чиновники и лоббисты отраслевых монополий берут реванш. И похоже их ничто и никто не способен остановить.

Сейчас бизнес сильно страдает от несовершенства налогового законодательства. А все потому, что в 2019-20 гг. правительство, минфин вместо того, чтобы разработать эффективный Налоговый кодекс на основе передовых международных практик (например, Налоговый кодекс Грузии), просто взяли и переписали российский кодекс. С этим очень несовершенным, неудобным для налогоплательщика, дающим неоправданные полномочия для налоговиков, кодексом мы и живем. Принятие такого кодекса было одной из ключевых ошибок, совершенных при проведении налоговой реформы.

Муроджон Мухаммеджанов, налоговый консультант, выдержки из публикации:

«Камеральная проверка назначается в отношении предпринимателей, которые попадают в красный коридор высокого риска неуплаты налогов... Но налоговые органы не предоставили предпринимателю информацию о том, какие действия бизнеса перемещают его в красный, а какие – в желтый коридор. Эта информация закрыта. Предприниматели стали походить на водителей, не знающих правил дорожного движения... Получается, Налоговый комитет как-бы говорит: я могу проверить любого и тогда, когда захочу".

"На встрече с предпринимателями 20 августа глава государства поручил отменить штрафы за камеральные проверки. Что сделали налоговые органы? Они увеличили количество проверок в этом году, имея в виду отмену штрафов в следующем".

"Нам сказали, что изменят Налоговый кодекс. Что сделали? Скопировали Налоговый кодекс России. Процентов 90-95 один к одному, взяли и внедрили. Многие положения и термины не вписываются в нашу нынешнюю экономику».

Читать:
https://kun.uz/ru/news/2021/12/09/pravila-igry-doljny-znat-vse-nalogovyy-konsultant-o-nespravedlivosti-kameralnyx-proverok

ЗАНОС, ОТКАТ, РАСПИЛ

Юлий Юсупов

Все-таки независимые СМИ, при всем желании, нашим коррупционерам пока прикрыть не удалось. Издание Газета.уз провело расследование, как осуществляется распил бюджетных средств без всяких там пустых формальностей, типа тендеров, в водохозяйственном секторе страны:
https://www.gazeta.uz/ru/2021/12/10/no-tender/

И действительно, зачем заморачиваться на формальности, когда можно просто поделить бюджетные деньги между своими?

Надеюсь, антикоррупционный комитет, наделенный расширенными полномочиями, как-то на это отреагирует? Или слабо?