В жанре “история страны через историю одной типологии” есть интересный нарратив про историю США, рассказанную через трансформацию и практически исчезновение типологии публичных бассейнов.
В начале прошлого века по всей стране в больших количествах начали появляться публичные купальни и бассейны гигантских размеров. Бассейн Fleischhacker (↓) в Сан-Франциско, 300 х 50 м, построенный богатым меценатом в подарок городу и “народу”, был не единичным явлением, а одним из многих. Совпавшее по времени с массовой эммиграцией в США и с ней связанное, их появление было необходимостью. Во времена, когда санузел в доме был роскошью, купальни были средством общественной гигиены и предотвращения эпидемий.
Но, будучи помимо этого, и символическим жестом со стороны государства, которое их в основном и строило, они стали важным инструментом интеграции новых граждан. Купались все вместе: люди разных национальностей, происхождения, класса и, что немаловажно, пола. Интеграция всех со всеми - в духе идеологии новой страны.
В начале прошлого века по всей стране в больших количествах начали появляться публичные купальни и бассейны гигантских размеров. Бассейн Fleischhacker (↓) в Сан-Франциско, 300 х 50 м, построенный богатым меценатом в подарок городу и “народу”, был не единичным явлением, а одним из многих. Совпавшее по времени с массовой эммиграцией в США и с ней связанное, их появление было необходимостью. Во времена, когда санузел в доме был роскошью, купальни были средством общественной гигиены и предотвращения эпидемий.
Но, будучи помимо этого, и символическим жестом со стороны государства, которое их в основном и строило, они стали важным инструментом интеграции новых граждан. Купались все вместе: люди разных национальностей, происхождения, класса и, что немаловажно, пола. Интеграция всех со всеми - в духе идеологии новой страны.
Причина, по которой бассейн Fleischhacker сегодня - парковка, а США не знамениты как страна гигантских бассейнов, та же, по которой был убит Мартин Лютер Кинг, - расизм.
На фотографиях видно, что все купальщики исключительно светлого цвета. Когда бассейн Fairground в Сент-Луисе был открыт для афроамериканцев, его посещаемость упала с 300 000 человек в 1947-м до 10 000 через четыре года.
На фотографиях видно, что все купальщики исключительно светлого цвета. Когда бассейн Fairground в Сент-Луисе был открыт для афроамериканцев, его посещаемость упала с 300 000 человек в 1947-м до 10 000 через четыре года.
Довольный интересный процесс того, как такой „низовой“ расизм трансформировался в институционализированный, как общественная типология постепенно приватизировалась и как это все связано с дезурбанизацией американских городов в середине прошлого века и, собственно, с бассейнами.
Если попытки интеграции не сталкивались напрямую с применением физического насилия (как было, например, в Сент-Луисе), то за расовую чистоту публичных бассейнов начинали бороться более изощренными методами.
Главным прецедентом в этом процессе был город Джексон. В 1962 году, когда более трети населения города составляли афроамериканцы, там было 4 сегрегированных бассейна (из 5-ти). Вместо того, чтобы в соответствии с законом открыть их для всех, город предпочел отдать один из них местной христианской организации для исключительного использования, а остальные просто закрыть.
Этот случай, как прецедент политики выжженной земли (дискриминации через деинвестирование) дошел до верховного суда. Его решение, не нашедшее ничего предосудительного, положило начало процессу оттока общественных денег из городской среды в пригороды.
Нужно понимать, что это сопровождается дезурбанизацией американских городов 50-60х годов, белые люди массово покидают города (white flight), а вместе с ними деньги и бассейны.
В том же Джексоне сегодня городское население на 80% состоит из чернокожих американцев. Пригороды - преимущественно из светлокожего населения. Большинство инвестиций города? Вкладываются в шоссе, стадионы, торговые центры - инфраструктуру для жителей пригородов, наведывающихся в город ради быстрых развлечений.
Общественные же бассейны за последние 70 лет приватизировались и сменились частными. Они переехали если не в пригородные кантри клубы, то в частные дома. В 1950-м американских домов с собственным бассейном было около 2500, в 1999-м - четыре миллиона.
Эта история ставит много вопросов о том, как нужно устраивать жизнь и города, распределять ресурсы и привилегии. Сегодня, когда каждое следующее лето бьет рекорды температуры всех предыдущих, а доступ к воде в городах все больше становится необходимостью, это вопросы не только расы и не только в США, но биополитики почти везде.
источник
Если попытки интеграции не сталкивались напрямую с применением физического насилия (как было, например, в Сент-Луисе), то за расовую чистоту публичных бассейнов начинали бороться более изощренными методами.
Главным прецедентом в этом процессе был город Джексон. В 1962 году, когда более трети населения города составляли афроамериканцы, там было 4 сегрегированных бассейна (из 5-ти). Вместо того, чтобы в соответствии с законом открыть их для всех, город предпочел отдать один из них местной христианской организации для исключительного использования, а остальные просто закрыть.
Этот случай, как прецедент политики выжженной земли (дискриминации через деинвестирование) дошел до верховного суда. Его решение, не нашедшее ничего предосудительного, положило начало процессу оттока общественных денег из городской среды в пригороды.
Нужно понимать, что это сопровождается дезурбанизацией американских городов 50-60х годов, белые люди массово покидают города (white flight), а вместе с ними деньги и бассейны.
В том же Джексоне сегодня городское население на 80% состоит из чернокожих американцев. Пригороды - преимущественно из светлокожего населения. Большинство инвестиций города? Вкладываются в шоссе, стадионы, торговые центры - инфраструктуру для жителей пригородов, наведывающихся в город ради быстрых развлечений.
Общественные же бассейны за последние 70 лет приватизировались и сменились частными. Они переехали если не в пригородные кантри клубы, то в частные дома. В 1950-м американских домов с собственным бассейном было около 2500, в 1999-м - четыре миллиона.
Эта история ставит много вопросов о том, как нужно устраивать жизнь и города, распределять ресурсы и привилегии. Сегодня, когда каждое следующее лето бьет рекорды температуры всех предыдущих, а доступ к воде в городах все больше становится необходимостью, это вопросы не только расы и не только в США, но биополитики почти везде.
источник
В догонку любимый экземпляр из купальни времён золотого века публичных бассейнов.
Surto Baths в Сан Франциско.
Surto Baths в Сан Франциско.
В Риме, как будто там недостаточного прекрасного, вчера открылась выставка Александра Бродского. Пусть это, возможно, многим ненужное знание, будет поводом ещё раз взглянуть на его с Уткиным «мост для настоящих путешественников».
Forwarded from DRMA Queen
Бренд Sunnei показал, как выглядит макет сумки Labauletto bag из бумаги, на тот момент, когда модель разрабатывают и готовят у производству.
Дико изящный модернизм-брутализм Белграда. Причем не только в Новом Белграде, районе, строить который начали в 1948-м, но и повсюду в плотной застройке центра города.
Впечатления от него физически воплощает в себе вот эта песочница (очень крутая), случайно встреченная в одном из блоков Нового Белграда.
Он социальный по своей функции и ориентации. Обрамление песочницы, составленное из бетонных стульев, не столько для детей, сколько для родителей. Классно, что на детской площадке вообще учтено их присутствие. Рассаженные по кругу, они и символически и физически формируют комьюнити вокруг детей.
Он зрелищный. Сам по себе объект всегда сильный в классическом модернистом духе. Но он превращает в зрелище и повседневную жизнь. Как эта песочница - маленькая сцена для детской игры, так большие здания - отступами, галереями, аркадами создают сомасштабные человеку и городу общественные пространства, драматично инсценируя повседневность.
Ну и изящество формального воплощения, конечно, огонь.
Впечатления от него физически воплощает в себе вот эта песочница (очень крутая), случайно встреченная в одном из блоков Нового Белграда.
Он социальный по своей функции и ориентации. Обрамление песочницы, составленное из бетонных стульев, не столько для детей, сколько для родителей. Классно, что на детской площадке вообще учтено их присутствие. Рассаженные по кругу, они и символически и физически формируют комьюнити вокруг детей.
Он зрелищный. Сам по себе объект всегда сильный в классическом модернистом духе. Но он превращает в зрелище и повседневную жизнь. Как эта песочница - маленькая сцена для детской игры, так большие здания - отступами, галереями, аркадами создают сомасштабные человеку и городу общественные пространства, драматично инсценируя повседневность.
Ну и изящество формального воплощения, конечно, огонь.
В подтверждение вышесказанного несколько рандомная подборка в разных жанрах:
1. Спортивный центр 25-го мая (1974, арх. Ivan Antić).
2-3. Философский факультет в центре Белграда.
4. Здание социального страхования (1962, арх. Aleksej Brkić).
5-6. Институт Градостроительства /Urbanistički zavod (1967-1970, арх.Branislav Jovin).
Все, правда, находится в легендарном состоянии сыпящейся штукатурки и крошащегося бетона. Красиво, конечно, но не всегда с первого взгляда заметно, что под ними сокровища.
1. Спортивный центр 25-го мая (1974, арх. Ivan Antić).
2-3. Философский факультет в центре Белграда.
4. Здание социального страхования (1962, арх. Aleksej Brkić).
5-6. Институт Градостроительства /Urbanistički zavod (1967-1970, арх.Branislav Jovin).
Все, правда, находится в легендарном состоянии сыпящейся штукатурки и крошащегося бетона. Красиво, конечно, но не всегда с первого взгляда заметно, что под ними сокровища.