В РИА появилась такая новость:
"Российский книжный Союз (РКС) просит депутата ГД Александра Хинштейна проверить ряд произведений классической русской и зарубежной литературы на предмет пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений, педофилии, бродяжничества, наркомании, суицида и супружеской неверности, в число таких произведений вошли "Тихий Дон" Михаила Шолохова, "Обломов" Ивана Гончарова и "Бесы" Федора Достоевского".
Авторы обращения плохо изучили кодификатор ЕГЭ по литературе и пропустили множество произведений, пропагандирующих не то.
#нашидни
"Российский книжный Союз (РКС) просит депутата ГД Александра Хинштейна проверить ряд произведений классической русской и зарубежной литературы на предмет пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений, педофилии, бродяжничества, наркомании, суицида и супружеской неверности, в число таких произведений вошли "Тихий Дон" Михаила Шолохова, "Обломов" Ивана Гончарова и "Бесы" Федора Достоевского".
Авторы обращения плохо изучили кодификатор ЕГЭ по литературе и пропустили множество произведений, пропагандирующих не то.
#нашидни
РИА Новости
Российский книжный союз попросил Хинштейна проверить "Тихий Дон" и "Бесы"
Российский книжный Союз (РКС) просит депутата ГД Александра Хинштейна проверить ряд произведений классической русской и зарубежной литературы на предмет... РИА Новости, 17.10.2022
Forwarded from Год Литературы
#ГЛвыставки
Иван Сергеевич Тургенев утверждал, что ему пишется хорошо только в русской деревне - и действительно, именно в родном орловском имении Спасское-Лутовиново были написаны пять из шести его романов. А еще здесь он рос, охотился, играл в шахматы, общался с друзьями...
Об этом и выставка "Когда будете в Спасском...", открывшаяся в честь 100-летия Музея-заповедника Спасское-Лутовиново в залах ГМИРЛИ им. Даля на Зубовском: https://godliteratury.ru/articles/2022/10/18/poklonites-ot-menia-domu-100-letie-muzeia-zapovednika-spasskoe-lutovinovo-otmetili-v-goslitmuzee
Иван Сергеевич Тургенев утверждал, что ему пишется хорошо только в русской деревне - и действительно, именно в родном орловском имении Спасское-Лутовиново были написаны пять из шести его романов. А еще здесь он рос, охотился, играл в шахматы, общался с друзьями...
Об этом и выставка "Когда будете в Спасском...", открывшаяся в честь 100-летия Музея-заповедника Спасское-Лутовиново в залах ГМИРЛИ им. Даля на Зубовском: https://godliteratury.ru/articles/2022/10/18/poklonites-ot-menia-domu-100-letie-muzeia-zapovednika-spasskoe-lutovinovo-otmetili-v-goslitmuzee
Год Литературы
«Поклонитесь от меня дому». 100-летие музея-заповедника «Спасское-Лутовиново» отметили в Гослитмузее - Год Литературы
Текст: Андрей Васянин/РГ
Добрый день, друзья! Сегодня 19 октября - день пушкинский, день открытия Лицея. В честь даты вот вам подборка из рассказов Лотмана про биографию Александра Сергеевича, который, и правда, остается любезен нам тем, что "в свой жестокий век восславил Свободу и милость к падшим призывал":
1-я серия
2-я серия
3-я серия
4-я серия
#Лотман #Пушкин
1-я серия
2-я серия
3-я серия
4-я серия
#Лотман #Пушкин
YouTube
Юрий Лотман о жизни Пушкина - 1 из 6 серий
Люди, сыгравшие важную роль в жизни Пушкина. Александр I
Продолжаю выписки из Ольги Седаковой. Сегодня я предлагаю мысли из интервью 2006 года "Разговор о свободе". Оно объемное и мудрое, поэтому цитаты разобью на несколько смысловых глав.
Но акцентирую ваше внимание на главной мысли, на основной мысли лично для меня: свободу нельзя разрешить со стороны. Если вы верите - вам не нужно разрешение на свободу веры. Если вы любите - вам не нужно разрешение на любовь. И так с любым если.
Глава 1. Свобода, СССР, 90-е годы
«В России и в режимные годы была своя история свободы, не только история страданий и зверств – свободы чаще всего одиноких и гонимых людей. Но «освобожденная» страна не вошла в эту историю, не приняла этого наследства».
«Вот одна из дарованных свобод – свобода вероисповедания. Дарованная она, конечно, для тех, кто пришел в храмы, когда стало разрешено. Для других эта свобода существовала и прежде, и мы знаем, чего она стоила: около миллиона уничтоженных за исповедание православия с 1918 до 1939. Им не нужны были разрешения. Но вот разрешили, и разрешением воспользовались миллионы. И посмотрите: идет процесс канонизации новых российских мучеников, свидетелей веры в богоборческом мире – а разве новый церковный народ чувствует себя их духовными наследниками? Могут ли новые православные подумать: это наши святые? Да нет, «нашими» для них были совсем другие люди. Тех они или не заметили, или смотрели на них с другой стороны. «Наш» для них был и остался маршал Жуков. А вот мать Мария «нашей» не будет».
«Такая свобода – свобода от правды, от добросовестности, свобода от простых различений («а кто вообще что-нибудь знает?»), которые тебя к чему-то обязывают, – пришла как раз из советских времен. И разгулялась под новым именем «плюрализма»».
«Мои рассказы о жизни советских времен и ее правилах часто вызывают возмущение у тех, кто, как и я, жил в эти годы («ничего подобного не было!») – и изумление у их детей, моих студентов: «А мои родители этого не помнят!» Они ничего такого не заметили! И не странно: уже школьники умели тогда исполнять все эти запреты цинически. Я знаю это по опыту репетиторства. «Вы жизни не знаете, Ольга Александровна!» – говорили мне ученики 16–17 лет. «Знать жизнь» значило: писать сочинение «как нужно». Наверное, и многое другое».
«Так что для большинства неведомые у нас прежде «общечеловеческие ценности», «свобода», «демократия», «права человека» намертво связались с криминальным беспределом и разрухой. И, как мы видим, реакция не заставила себя ждать. Но интересно: взамен этой «чрезмерной свободы» люди требуют не столько закона, сколько «порядка», «крепкой руки», пресловутой «вертикали». То есть просто другой, привычной и «надежной» формы беззакония».
«Я решительно против того, чтобы противопоставлять хищную анархию «свободных лет» советским временам как упорядоченным и законным. Они были абсолютно беззаконными, на чем и держались – на «воле партии», на «исторической необходимости». За приверженность к законности, как известно, сажали и высылали (правозащитников)».
«У нас в советские годы было любимое слово для человеческого единства – «сплоченность». Когда теперь, в постсоветские годы, говорят «соборность», боюсь, имеют в виду ту самую «сплоченность». Это слово, этот образ вызывает у меня ужас, даже больше, чем слово «толпа». В «сплоченности» не предполагается личного внимания друг к другу, памяти о другом, участия, уважения. Свободного, добровольного единства свободного человека с другими, тоже свободными… Простейшее выражение единства такого рода – этикет, учтивость. «Сплоченные» люди друг с другом не церемонятся (помните, как у нас преследовались «буржуазные манеры»?), чего там, все свои. «Сплоченность» – опять «чрезвычайное», военное слово. Я думаю, что на самом деле противоположны друг другу не индивидуальность и общность, а такие формы единства, как «сплоченность» и солидарность».
#филология #ОльгаСедакова
Но акцентирую ваше внимание на главной мысли, на основной мысли лично для меня: свободу нельзя разрешить со стороны. Если вы верите - вам не нужно разрешение на свободу веры. Если вы любите - вам не нужно разрешение на любовь. И так с любым если.
Глава 1. Свобода, СССР, 90-е годы
«В России и в режимные годы была своя история свободы, не только история страданий и зверств – свободы чаще всего одиноких и гонимых людей. Но «освобожденная» страна не вошла в эту историю, не приняла этого наследства».
«Вот одна из дарованных свобод – свобода вероисповедания. Дарованная она, конечно, для тех, кто пришел в храмы, когда стало разрешено. Для других эта свобода существовала и прежде, и мы знаем, чего она стоила: около миллиона уничтоженных за исповедание православия с 1918 до 1939. Им не нужны были разрешения. Но вот разрешили, и разрешением воспользовались миллионы. И посмотрите: идет процесс канонизации новых российских мучеников, свидетелей веры в богоборческом мире – а разве новый церковный народ чувствует себя их духовными наследниками? Могут ли новые православные подумать: это наши святые? Да нет, «нашими» для них были совсем другие люди. Тех они или не заметили, или смотрели на них с другой стороны. «Наш» для них был и остался маршал Жуков. А вот мать Мария «нашей» не будет».
«Такая свобода – свобода от правды, от добросовестности, свобода от простых различений («а кто вообще что-нибудь знает?»), которые тебя к чему-то обязывают, – пришла как раз из советских времен. И разгулялась под новым именем «плюрализма»».
«Мои рассказы о жизни советских времен и ее правилах часто вызывают возмущение у тех, кто, как и я, жил в эти годы («ничего подобного не было!») – и изумление у их детей, моих студентов: «А мои родители этого не помнят!» Они ничего такого не заметили! И не странно: уже школьники умели тогда исполнять все эти запреты цинически. Я знаю это по опыту репетиторства. «Вы жизни не знаете, Ольга Александровна!» – говорили мне ученики 16–17 лет. «Знать жизнь» значило: писать сочинение «как нужно». Наверное, и многое другое».
«Так что для большинства неведомые у нас прежде «общечеловеческие ценности», «свобода», «демократия», «права человека» намертво связались с криминальным беспределом и разрухой. И, как мы видим, реакция не заставила себя ждать. Но интересно: взамен этой «чрезмерной свободы» люди требуют не столько закона, сколько «порядка», «крепкой руки», пресловутой «вертикали». То есть просто другой, привычной и «надежной» формы беззакония».
«Я решительно против того, чтобы противопоставлять хищную анархию «свободных лет» советским временам как упорядоченным и законным. Они были абсолютно беззаконными, на чем и держались – на «воле партии», на «исторической необходимости». За приверженность к законности, как известно, сажали и высылали (правозащитников)».
«У нас в советские годы было любимое слово для человеческого единства – «сплоченность». Когда теперь, в постсоветские годы, говорят «соборность», боюсь, имеют в виду ту самую «сплоченность». Это слово, этот образ вызывает у меня ужас, даже больше, чем слово «толпа». В «сплоченности» не предполагается личного внимания друг к другу, памяти о другом, участия, уважения. Свободного, добровольного единства свободного человека с другими, тоже свободными… Простейшее выражение единства такого рода – этикет, учтивость. «Сплоченные» люди друг с другом не церемонятся (помните, как у нас преследовались «буржуазные манеры»?), чего там, все свои. «Сплоченность» – опять «чрезвычайное», военное слово. Я думаю, что на самом деле противоположны друг другу не индивидуальность и общность, а такие формы единства, как «сплоченность» и солидарность».
#филология #ОльгаСедакова
Глава 2. Свобода
«Вольноотпущенник, в отличие от свободного человека, на самом деле ничего не любит, все вокруг ему чужое; времени у него, он знает, не много: нужно скорей «оторваться», а там будь что будет. Он не различает безумных запретов прошлого (например, на абстрактную живопись или на употребление слова «гуманизм» без уточнения «социалистический») – и фундаментальных законов человеческого общежития, от которых «освобождает себя» только мародер. Он не отличает искреннего уважения – от «покорности авторитетам». Преданности чему-то – от «зависимости». Он не отличает благодарного почтения к дару и труду другого человека от «культа личности» (сколько таких «культов» вроде «культа Ахматовой» оказалось развенчано! Зато в таких фигурах, как Берия, искали «трагические сложности»)».
«Диктатура – это, с римских времен, именно чрезвычайная ситуация, когда действие законов временно приостанавливается. А действуют законы только вне диктатуры. Ей-то они и противопоставлены, а не частной свободе. Законопослушный человек, отдающий кесарю кесарево, свободней, чем нарушитель. Мне всегда искренне хотелось быть законопослушной, но только не отдавать кесарю Божье. Нормальный, законный кесарь этого и не требует».
«Вы знаете, для меня «само существо свободы» никак не выбор и не содержательная пустота. В непосредственное переживание свободы входит как раз чувство совершенного отсутствия выбора".
«Я думаю, что человеку хорошо именно там, где он хорош. Быть свободным – это быть хорошим, как бы смешно это не звучало и как бы об этом не рассуждало общество или государство. У нас есть для этого внутренний судья».
«Этот дар, этот опыт внутренней свободы с «чувством внутренней правоты» отнимается, когда человек идет на слишком явные компромиссы с внешними требованиями, входит в сговор с врагами свободы. Он может продолжать говорить верные вещи, но у его высказываний отнимается убедительность".
"Свобода – радостная вещь, и если она дана человеку, ее уже ничто не отнимет. (...) Только ты сам у себя ее можешь отнять – тем, например, что вступишь в союз с насилием, поверишь в «необходимость» зла в данном случае. И поскольку мы живем в условиях «мира сего», неизбежно возникают ситуации выбора, политического в том числе. Но свобода не в самом выборе, а в том, что после неправильного предпочтения этот дар, дар свободы, нас покидает».
«(…) без свободы ничего этого просто не будет. Можно подыскать и другие слова: например, бессмертие – стоит только задуматься. Но первое название того состояния, о котором я говорила, это как раз свобода».
«Забота уводит от свободы. Как в Херувимской поется: «Всякое ныне житейское отложим попечение». Что не значит, конечно, что требуется всегда ни о чем не заботиться («всякое попечение»). Но в какой-то важнейший момент – «ныне» – нужно суметь перестать беспокоиться. Хотя собственными силами этой беспечности («беспечалия», по-славянски) не достичь. Это божественный дар. От нас требуется только довериться ему – и не верить пословице «На Бога надейся, а сам не плошай». Плошай, хоть иногда».
«(…) человек, которому знаком опыт свободы, никогда не полюбит бесправие, насилие, не захочет его применять к другим и относительно другого инстинктивно выберет то решение, которое назовут, наверное, либеральным».
«(…) все, чего добиваются насилием, не настоящее, оно не устоит. Это и Аристотель знал: «Нельзя приказать быть мужественным».
«(…) лучше, когда в смертном больше бессмертного, то есть свободного».
«В рабстве свободе не научишься – а дать поучиться свободе на свободе слишком рискованно. Откуда начинать? Я бы предпочла – с риска. Я бы не сомневаясь предпочла продолжение свободы, даже такой неприглядной, как получилось у нас, новому упорядочиванию по вертикали. Но избиратель так не думает».
#филология #ОльгаСедакова
«Вольноотпущенник, в отличие от свободного человека, на самом деле ничего не любит, все вокруг ему чужое; времени у него, он знает, не много: нужно скорей «оторваться», а там будь что будет. Он не различает безумных запретов прошлого (например, на абстрактную живопись или на употребление слова «гуманизм» без уточнения «социалистический») – и фундаментальных законов человеческого общежития, от которых «освобождает себя» только мародер. Он не отличает искреннего уважения – от «покорности авторитетам». Преданности чему-то – от «зависимости». Он не отличает благодарного почтения к дару и труду другого человека от «культа личности» (сколько таких «культов» вроде «культа Ахматовой» оказалось развенчано! Зато в таких фигурах, как Берия, искали «трагические сложности»)».
«Диктатура – это, с римских времен, именно чрезвычайная ситуация, когда действие законов временно приостанавливается. А действуют законы только вне диктатуры. Ей-то они и противопоставлены, а не частной свободе. Законопослушный человек, отдающий кесарю кесарево, свободней, чем нарушитель. Мне всегда искренне хотелось быть законопослушной, но только не отдавать кесарю Божье. Нормальный, законный кесарь этого и не требует».
«Вы знаете, для меня «само существо свободы» никак не выбор и не содержательная пустота. В непосредственное переживание свободы входит как раз чувство совершенного отсутствия выбора".
«Я думаю, что человеку хорошо именно там, где он хорош. Быть свободным – это быть хорошим, как бы смешно это не звучало и как бы об этом не рассуждало общество или государство. У нас есть для этого внутренний судья».
«Этот дар, этот опыт внутренней свободы с «чувством внутренней правоты» отнимается, когда человек идет на слишком явные компромиссы с внешними требованиями, входит в сговор с врагами свободы. Он может продолжать говорить верные вещи, но у его высказываний отнимается убедительность".
"Свобода – радостная вещь, и если она дана человеку, ее уже ничто не отнимет. (...) Только ты сам у себя ее можешь отнять – тем, например, что вступишь в союз с насилием, поверишь в «необходимость» зла в данном случае. И поскольку мы живем в условиях «мира сего», неизбежно возникают ситуации выбора, политического в том числе. Но свобода не в самом выборе, а в том, что после неправильного предпочтения этот дар, дар свободы, нас покидает».
«(…) без свободы ничего этого просто не будет. Можно подыскать и другие слова: например, бессмертие – стоит только задуматься. Но первое название того состояния, о котором я говорила, это как раз свобода».
«Забота уводит от свободы. Как в Херувимской поется: «Всякое ныне житейское отложим попечение». Что не значит, конечно, что требуется всегда ни о чем не заботиться («всякое попечение»). Но в какой-то важнейший момент – «ныне» – нужно суметь перестать беспокоиться. Хотя собственными силами этой беспечности («беспечалия», по-славянски) не достичь. Это божественный дар. От нас требуется только довериться ему – и не верить пословице «На Бога надейся, а сам не плошай». Плошай, хоть иногда».
«(…) человек, которому знаком опыт свободы, никогда не полюбит бесправие, насилие, не захочет его применять к другим и относительно другого инстинктивно выберет то решение, которое назовут, наверное, либеральным».
«(…) все, чего добиваются насилием, не настоящее, оно не устоит. Это и Аристотель знал: «Нельзя приказать быть мужественным».
«(…) лучше, когда в смертном больше бессмертного, то есть свободного».
«В рабстве свободе не научишься – а дать поучиться свободе на свободе слишком рискованно. Откуда начинать? Я бы предпочла – с риска. Я бы не сомневаясь предпочла продолжение свободы, даже такой неприглядной, как получилось у нас, новому упорядочиванию по вертикали. Но избиратель так не думает».
#филология #ОльгаСедакова
Глава 3. Свобода и права человека
«– А о чем права человека?
– О достоинстве отдельной личности перед лицом – в основном – могучих безличных инстанций: о достоинстве, юридически закрепленном. О защите слабейшей стороны: ведь в такой конфронтации – с государственной властью, с какими-то другими институциями или установлениями – отдельный человек, несомненно, слабая сторона. Об этом у нас не думают! Кто рассудит подданного с властителем, если этот подданный лишен формально установленных прав? »
«Человек имеет право, участвуя в общем деле, знать, куда это ведет и зачем это все затеяно. Разве это не справедливо, не естественно? Кому может не нравиться такое право? Отчаянному мизантропу, как Великий Инквизитор у Достоевского. Или тому, кому нужна полная свобода манипулировать другими. Им, конечно, удобнее «чудо, тайна и авторитет»».
«Я думаю, что принцип прав человека направлен против идолов. Он неприемлем для идолопоклонников».
«Права, конечно, свободы не дают; они ее охраняют или расширяют возможность ее достичь. Но реальность достижения – это всегда личное дело».
#филология #ОльгаСедакова
«– А о чем права человека?
– О достоинстве отдельной личности перед лицом – в основном – могучих безличных инстанций: о достоинстве, юридически закрепленном. О защите слабейшей стороны: ведь в такой конфронтации – с государственной властью, с какими-то другими институциями или установлениями – отдельный человек, несомненно, слабая сторона. Об этом у нас не думают! Кто рассудит подданного с властителем, если этот подданный лишен формально установленных прав? »
«Человек имеет право, участвуя в общем деле, знать, куда это ведет и зачем это все затеяно. Разве это не справедливо, не естественно? Кому может не нравиться такое право? Отчаянному мизантропу, как Великий Инквизитор у Достоевского. Или тому, кому нужна полная свобода манипулировать другими. Им, конечно, удобнее «чудо, тайна и авторитет»».
«Я думаю, что принцип прав человека направлен против идолов. Он неприемлем для идолопоклонников».
«Права, конечно, свободы не дают; они ее охраняют или расширяют возможность ее достичь. Но реальность достижения – это всегда личное дело».
#филология #ОльгаСедакова
Глава 4. Свобода и искусство
«Прежде всего, я нахожу присутствие свободы в искусстве. Знак состоявшейся свободы – красота, потому что несвободной красоты не бывает. Где примешано рабство, корысть, страх, там красоты не образуется. Когда в действительности переживаешь, как Вы сказали, событие свободы, то это прежде всего свобода от страха».
«Для меня удавшееся искусство – это знак удавшейся свободы, личной свободы автора, которая несет в себе освобождающее начало для других. Радость, когда мы слушаем Моцарта: наконец-то голос человека, который совсем свободен!»
#филология #ОльгаСедакова
«Прежде всего, я нахожу присутствие свободы в искусстве. Знак состоявшейся свободы – красота, потому что несвободной красоты не бывает. Где примешано рабство, корысть, страх, там красоты не образуется. Когда в действительности переживаешь, как Вы сказали, событие свободы, то это прежде всего свобода от страха».
«Для меня удавшееся искусство – это знак удавшейся свободы, личной свободы автора, которая несет в себе освобождающее начало для других. Радость, когда мы слушаем Моцарта: наконец-то голос человека, который совсем свободен!»
#филология #ОльгаСедакова
Мой роман
Кто любит прачку, кто любит маркизу,
У каждого свой дурман,-
А я люблю консьержкину Лизу,
У нас - осенний роман.
Пусть Лиза в квартале слывет недотрогой,-
Смешна любовь напоказ!
Но все ж тайком от матери строгой
Она прибегает не раз.
Свою мандолину снимаю со стенки,
Кручу залихватски ус...
Я отдал ей все: портрет Короленки
И нитку зеленых бус.
Тихонько-тихонько, прижавшись друг к другу,
Грызем соленый миндаль.
Нам ветер играет ноябрьскую фугу,
Нас греет русская шаль.
А Лизин кот, прокравшись за нею,
Обходит и нюхает пол.
И вдруг, насмешливо выгнувши шею,
Садится пред нами на стол.
Каминный кактус к нам тянет колючки,
И чайник ворчит, как шмель...
У Лизы чудесные теплые ручки
И в каждом глазу - газель.
Для нас уже нет двадцатого века,
И прошлого нам не жаль:
Мы два Робинзона, мы два человека,
Грызущие тихо миндаль.
Но вот в передней скрипят половицы,
Раскрылась створка дверей...
И Лиза уходит, потупив ресницы,
За матерью строгой своей.
На старом столе перевернуты книги,
Платочек лежит на полу.
На шляпе валяются липкие фиги,
И стул опрокинут в углу.
Для ясности, после ее ухода,
Я все-таки должен сказать,
Что Лизе - три с половиною года...
Зачем нам правду скрывать?
Саша Черный, 1927
#поэзия #СашаЧерный
Кто любит прачку, кто любит маркизу,
У каждого свой дурман,-
А я люблю консьержкину Лизу,
У нас - осенний роман.
Пусть Лиза в квартале слывет недотрогой,-
Смешна любовь напоказ!
Но все ж тайком от матери строгой
Она прибегает не раз.
Свою мандолину снимаю со стенки,
Кручу залихватски ус...
Я отдал ей все: портрет Короленки
И нитку зеленых бус.
Тихонько-тихонько, прижавшись друг к другу,
Грызем соленый миндаль.
Нам ветер играет ноябрьскую фугу,
Нас греет русская шаль.
А Лизин кот, прокравшись за нею,
Обходит и нюхает пол.
И вдруг, насмешливо выгнувши шею,
Садится пред нами на стол.
Каминный кактус к нам тянет колючки,
И чайник ворчит, как шмель...
У Лизы чудесные теплые ручки
И в каждом глазу - газель.
Для нас уже нет двадцатого века,
И прошлого нам не жаль:
Мы два Робинзона, мы два человека,
Грызущие тихо миндаль.
Но вот в передней скрипят половицы,
Раскрылась створка дверей...
И Лиза уходит, потупив ресницы,
За матерью строгой своей.
На старом столе перевернуты книги,
Платочек лежит на полу.
На шляпе валяются липкие фиги,
И стул опрокинут в углу.
Для ясности, после ее ухода,
Я все-таки должен сказать,
Что Лизе - три с половиною года...
Зачем нам правду скрывать?
Саша Черный, 1927
#поэзия #СашаЧерный
Forwarded from АСПИР
🪓 «Чтобы не убивать старушек»: В Доме Ростовых отвечали на проклятые вопросы Достоевского
22 октября в рамках Книжного клуба Издательства Мещерякова на Поварской прошла лекция-викторина Гаянэ Степанян – прозаика, преподавателя филологического факультета РУДН, автора книги «Достоевский и шесть даров бессмертия».
Вечер, как следует из названия, разделился на две части. На лекции обсуждали алхимию русской словесности: «лабораторию смысла жизни» Толстого, и «лабораторию веры» Достоевского. В последней-то, по мнению Степанян, и была открыта та самая духовная панацея – «дары бессмертия», которые Федор Михайлович оставил нам, грешным: любовь, культурная память, внимание к современности, тайна человеческой природы, дар прозрения и, конечно, сострадание, которое, по Достоевскому – «все христианство».
Завершился вечер веселой и познавательной викториной. Лучшие из лучших получили подарки от Издательства Мещерякова, а главное, ни один игрок не «проигрался дотла», что, согласитесь, важно.
22 октября в рамках Книжного клуба Издательства Мещерякова на Поварской прошла лекция-викторина Гаянэ Степанян – прозаика, преподавателя филологического факультета РУДН, автора книги «Достоевский и шесть даров бессмертия».
Вечер, как следует из названия, разделился на две части. На лекции обсуждали алхимию русской словесности: «лабораторию смысла жизни» Толстого, и «лабораторию веры» Достоевского. В последней-то, по мнению Степанян, и была открыта та самая духовная панацея – «дары бессмертия», которые Федор Михайлович оставил нам, грешным: любовь, культурная память, внимание к современности, тайна человеческой природы, дар прозрения и, конечно, сострадание, которое, по Достоевскому – «все христианство».
Завершился вечер веселой и познавательной викториной. Лучшие из лучших получили подарки от Издательства Мещерякова, а главное, ни один игрок не «проигрался дотла», что, согласитесь, важно.
Добрый день, друзья! Занимаюсь лекцией про прозу начала ХХ века (состоится уже в этот четверг, в Гостином Дворе, в 19 часов в рамках проекта "Манеж-Просвещение"). В эту лекцию вношу слайды про Чехова, оказавшего огромное влияние и эстетическое, и человеческое на писателей того времени. Он, помимо художественного наследия, оставил 4000 писем, которые сами по себе сокровищница во всех отношениях.
Хочу вас сегодня порадовать отрывком из письма 1886 года брату Николаю, которое, по-моему, запросто может быть пособием по этике.
"Воспитанные люди, по моему мнению, должны удовлетворять след[ующим] условиям:
1) Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы... Они не бунтуют из-за молотка или пропавшей резинки; живя с кем-нибудь, они не делают из этого одолжения, а уходя, не говорят: с вами жить нельзя! Они прощают и шум, и холод, и пережаренное мясо, и остроты, и присутствие в их жилье посторонних...
2) Они сострадательны не к одним только нищим и кошкам. Они болеют душой и от того, чего не увидишь простым глазом. Так, например, если Петр знает, что отец и мать седеют от тоски и ночей не спят благодаря тому, что они редко видят Петра (а если видят, то пьяным), то он поспешит к ним и наплюет на водку. (...).
3) Они уважают чужую собственность, а потому и платят долги.
4) Они чистосердечны и боятся лжи, как огня. Не лгут они даже в пустяках. Ложь оскорбительна для слушателя и опошляет в его глазах говорящего. Они не рисуются, держат себя на улице так же, как дома, не пускают пыли в глаза меньшей братии... Они не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают... Из уважения к чужим ушам, они чаще молчат.
5) Они не уничижают себя с тою целью, чтобы вызвать в другом сочувствие. Они не играют на струнах чужих душ, чтоб в ответ им вздыхали и няньчились с ними. Они не говорят: "Меня не понимают!" или: "Я разменялся на мелкую монету! Я [...]!..", потому что все это бьет на дешевый эффект, пошло, старо, фальшиво...
6) Они не суетны. Их не занимают такие фальшивые бриллианты, как знакомства с знаменитостями (...) Они смеются над фразой: "Я представитель печати!!"(...). Делая на грош, они не носятся с своей папкой на сто рублей и не хвастают тем, что их пустили туда, куда других не пустили... Истинные таланты всегда сидят в потемках, в толпе, подальше от выставки... Даже Крылов сказал, что пустую бочку слышнее, чем полную...
7) Если они имеют в себе талант, то уважают его. Они жертвуют для него покоем, женщинами, вином, суетой... Они горды своим талантом. Так, они не пьянствуют с надзирателями мещанского училища и с гостями Скворцова, сознавая, что они призваны не жить с ними, а воспитывающе влиять на них. К тому же они брезгливы...
8) Они воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплеванному полу, питаться из керосинки. Они стараются возможно укротить и облагородить половой инстинкт..."
#литература #Чехов
Хочу вас сегодня порадовать отрывком из письма 1886 года брату Николаю, которое, по-моему, запросто может быть пособием по этике.
"Воспитанные люди, по моему мнению, должны удовлетворять след[ующим] условиям:
1) Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы... Они не бунтуют из-за молотка или пропавшей резинки; живя с кем-нибудь, они не делают из этого одолжения, а уходя, не говорят: с вами жить нельзя! Они прощают и шум, и холод, и пережаренное мясо, и остроты, и присутствие в их жилье посторонних...
2) Они сострадательны не к одним только нищим и кошкам. Они болеют душой и от того, чего не увидишь простым глазом. Так, например, если Петр знает, что отец и мать седеют от тоски и ночей не спят благодаря тому, что они редко видят Петра (а если видят, то пьяным), то он поспешит к ним и наплюет на водку. (...).
3) Они уважают чужую собственность, а потому и платят долги.
4) Они чистосердечны и боятся лжи, как огня. Не лгут они даже в пустяках. Ложь оскорбительна для слушателя и опошляет в его глазах говорящего. Они не рисуются, держат себя на улице так же, как дома, не пускают пыли в глаза меньшей братии... Они не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают... Из уважения к чужим ушам, они чаще молчат.
5) Они не уничижают себя с тою целью, чтобы вызвать в другом сочувствие. Они не играют на струнах чужих душ, чтоб в ответ им вздыхали и няньчились с ними. Они не говорят: "Меня не понимают!" или: "Я разменялся на мелкую монету! Я [...]!..", потому что все это бьет на дешевый эффект, пошло, старо, фальшиво...
6) Они не суетны. Их не занимают такие фальшивые бриллианты, как знакомства с знаменитостями (...) Они смеются над фразой: "Я представитель печати!!"(...). Делая на грош, они не носятся с своей папкой на сто рублей и не хвастают тем, что их пустили туда, куда других не пустили... Истинные таланты всегда сидят в потемках, в толпе, подальше от выставки... Даже Крылов сказал, что пустую бочку слышнее, чем полную...
7) Если они имеют в себе талант, то уважают его. Они жертвуют для него покоем, женщинами, вином, суетой... Они горды своим талантом. Так, они не пьянствуют с надзирателями мещанского училища и с гостями Скворцова, сознавая, что они призваны не жить с ними, а воспитывающе влиять на них. К тому же они брезгливы...
8) Они воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплеванному полу, питаться из керосинки. Они стараются возможно укротить и облагородить половой инстинкт..."
#литература #Чехов
Отрывок из письма Плещееву (1886 г.)
"Я не либерал, не консерватор, не постепеновец, не монах, не индифферентист. Я хотел бы быть свободным художником и — только, и жалею, что бог не дал мне силы, чтобы быть им. Я ненавижу ложь и насилие во всех их видах, и мне одинаково противны как секретари консисторий, так и Нотович с Градовским. Фарисейство, тупоумие и произвол царят не в одних только купеческих домах и кутузках; я вижу их в науке, в литературе, среди молодежи... Потому я одинако не питаю особого пристрастия ни к жандармам, ни к мясникам, ни к ученым, ни к писателям, ни к молодежи. Фирму и ярлык я считаю предрассудком. Мое святая святых — это человеческое тело, здоровье, ум, талант, вдохновение, любовь и абсолютнейшая свобода, свобода от силы и лжи, в чем бы последние две ни выражались. Вот программа, которой я держался бы, если бы был большим художником".
Свобода от насилия и лжи - это то, что можно пожелать каждому.
#литература #Чехов
"Я не либерал, не консерватор, не постепеновец, не монах, не индифферентист. Я хотел бы быть свободным художником и — только, и жалею, что бог не дал мне силы, чтобы быть им. Я ненавижу ложь и насилие во всех их видах, и мне одинаково противны как секретари консисторий, так и Нотович с Градовским. Фарисейство, тупоумие и произвол царят не в одних только купеческих домах и кутузках; я вижу их в науке, в литературе, среди молодежи... Потому я одинако не питаю особого пристрастия ни к жандармам, ни к мясникам, ни к ученым, ни к писателям, ни к молодежи. Фирму и ярлык я считаю предрассудком. Мое святая святых — это человеческое тело, здоровье, ум, талант, вдохновение, любовь и абсолютнейшая свобода, свобода от силы и лжи, в чем бы последние две ни выражались. Вот программа, которой я держался бы, если бы был большим художником".
Свобода от насилия и лжи - это то, что можно пожелать каждому.
#литература #Чехов
Из эссе Чуковского "Чехов"
"И если бы мы ничего не знали о Чехове, а только проследили бы по его переписке, как он в предсмертные месяцы, наперекор своей страшной болезни, снова и снова садится за стол и между приступами тошноты, кровохарканья, кашля, поноса пишет холодеющей, белой, как из гипса, рукой свою последнюю пьесу - по две строчки в день, да и то с перерывами, так что рукопись по целым неделям лежит у него на столе, а он глядит на нее издали, томится и мается, и не может вписать в нее ни единого слова, и все же заканчивает работу в назначенный срок, все же побеждает свои немощи творчеством, - если бы мы видели Чехова только в эти предсмертные месяцы, мы и тогда убедились бы, что это - героически волевой человек. Писание «Вишневого сада» в тех условиях, в каких происходило оно, представляло для него такие же непреодолимые трудности, как и поездка на каторжный остров, - но и там и здесь он не отступил перед ними. «Слабость и вялость душевных движений» были чужды ему даже у края могилы".
#Чехов #литература #Чуковский
"И если бы мы ничего не знали о Чехове, а только проследили бы по его переписке, как он в предсмертные месяцы, наперекор своей страшной болезни, снова и снова садится за стол и между приступами тошноты, кровохарканья, кашля, поноса пишет холодеющей, белой, как из гипса, рукой свою последнюю пьесу - по две строчки в день, да и то с перерывами, так что рукопись по целым неделям лежит у него на столе, а он глядит на нее издали, томится и мается, и не может вписать в нее ни единого слова, и все же заканчивает работу в назначенный срок, все же побеждает свои немощи творчеством, - если бы мы видели Чехова только в эти предсмертные месяцы, мы и тогда убедились бы, что это - героически волевой человек. Писание «Вишневого сада» в тех условиях, в каких происходило оно, представляло для него такие же непреодолимые трудности, как и поездка на каторжный остров, - но и там и здесь он не отступил перед ними. «Слабость и вялость душевных движений» были чужды ему даже у края могилы".
#Чехов #литература #Чуковский
Forwarded from Парнасский пересмешник
Когда в шахматах Ферзя, что значит визирь, называют Королевой, это отсылка к фигуре Элеоноры Аквитанской, матери Ричарда Львиное Сердце, которую часто называют инициатором шахматной реформы, изменившей наименование ферзя. На фото шахматная фигурка королевы XII века, то есть как раз времени жизни Элеоноры Аквитанской. В целом, до XV века ферзь/королева был довольно слабой фигурой, так как мог ходить только на одну клетку по диагонали, новыми полномочиями он наделялся постепенно: сначала ему разрешили ходить в первый раз на две клетки в любом направлении, позднее позволили шагать на любое число клеток в любую сторону.
Но мне более занятным кажется тот факт, что в русской шахматной игре ферзь мог ходить не только как ладья и слон, но и как конь
Но мне более занятным кажется тот факт, что в русской шахматной игре ферзь мог ходить не только как ладья и слон, но и как конь
Forwarded from АСПИР
🌙 Наиприятнейшее известие: В Доме Ростовых состоится еще одна литературная викторина!
29 октября в рамках Книжного клуба Издательства Мещерякова в Доме Ростовых состоится очередная встреча с прозаиком Гаянэ Степанян.
На сей раз поговорим о Гоголе: узнаем, зачем сожгли «Ганца Кюхельгартена», как малороссийский фольклор снискал популярность в столичном Петербурге и почему гоголевская «Ночь перед Рождеством» громокипит в умах читателей вот уже почти двести лет.
После гостей Дома Ростовых ждет увлекательная викторина и по традиции – призы и подарки от Издательства Мещерякова.
Приходите, будет интересно!
Начало в 17:00.
Регистрация по ссылке: https://izdatelskiy-dom-mes-org.timepad.ru/event/2170988/
29 октября в рамках Книжного клуба Издательства Мещерякова в Доме Ростовых состоится очередная встреча с прозаиком Гаянэ Степанян.
На сей раз поговорим о Гоголе: узнаем, зачем сожгли «Ганца Кюхельгартена», как малороссийский фольклор снискал популярность в столичном Петербурге и почему гоголевская «Ночь перед Рождеством» громокипит в умах читателей вот уже почти двести лет.
После гостей Дома Ростовых ждет увлекательная викторина и по традиции – призы и подарки от Издательства Мещерякова.
Приходите, будет интересно!
Начало в 17:00.
Регистрация по ссылке: https://izdatelskiy-dom-mes-org.timepad.ru/event/2170988/
Добрый день! Выверяю сейчас свой завтрашний рассказ про Гоголя, который поведу в Доме Ростовых в клубе Издательского дома Мещерякова. И вот наткнулась на такое эссе Дмитрия Воденникова про Гоголя и Кафку. Делюсь.
https://www.gazeta.ru/comments/column/vodennikov/s63353/13691648.shtml
А завтра добро пожаловать на Поварскую в 17 часов! Вход свободный, но желательно зарегистрироваться.
#беседы_с_Гаянэ #Кафка #Гоголь
https://www.gazeta.ru/comments/column/vodennikov/s63353/13691648.shtml
А завтра добро пожаловать на Поварскую в 17 часов! Вход свободный, но желательно зарегистрироваться.
#беседы_с_Гаянэ #Кафка #Гоголь
Газета.Ru
Каска имени Франца Кафки
Дмитрий Воденников о том, как скомкать свою фамилию
Forwarded from Books & Reviews (Valeriy Shabashov)
Это бронзовая птица, которую Осип Мандельштам с супругой купили на «блошином рынке» во время путешествия в Армению в 1930 году. Вдова поэта очень дорожила этой вещью, которую Мандельштам воспринимал как талисман и брал её с собой во все поездки. Полностью на коллекцию предметов писателя можно посмотреть в музее ГМИРЛИ, где открылась обновленная тематическая экспозиция. Адрес: Зубовский бульвар, 15, стр.1
Доброй субботы! Тема про Мандельштама продолжается. Сегодня из интервью Ольги Седаковой 2011 года "О Мандельштаме".
«Мандельштам, художник по призванию, живет наощупь – или же «вооруженный зреньем узких ос» (это не значит: наивно или слепо; просто это другой способ ориентироваться в происходящем; «ось земную» он чует, а детали политики вряд ли). Кроме того, Мандельштам исходно доброжелателен (и это тоже природное свойство художника – сравните ответ Пушкина на вопрос о том, что он больше всего ценит в человеке: благоволение), он готов любоваться всем хорошим, что ему встречается, не затрудняясь «принципиальностью», он рад одобрять и восхищаться».
«М.Л. Гаспаров из анализа «Стихов о неизвестном солдате» заключает, что «идейно» Мандельштам не был врагом режима – только эстетически. Только!»
« Мандельштам абсолютно не мог примириться с жестокостью («не волк я по крови своей!»), с господством тупости и грубости, с закабалением человеческого гения. С поруганием «мировой культуры», по которой он тосковал, что значит – игры и духовного веселья, «дыханья, дыханья и пенья». Не «египтян государственный строй», который «украшался отборной собачиной», а свободная Эллада –мир Мандельштама. «Обула Сафо пестрый сапожок». В новом советском мире не было миллиметра, где такое могло бы происходить».
«Я думаю, что «эстетическое» сопротивление Мандельштама в действительности много глубже, чем конфронтация разных политических программ».
«Чтобы выдержать натиск нечеловеческих сил, человеку нужно иметь что-то такое, что сильнее его. Чем не он владеет, а что владеет им. В случае Мандельштама это особенно ясно: он не принадлежит «героическому» складу, он не воин и не стоик. Все мемуаристы вспоминают его детскость и ребячество. Но он – особое дитя: верное. Он – всего лишь – послушен тому, что для него всего дороже: как назвать это? Может быть, повторить за ним: «высокое племя людей»?
За высокое племя людей
Я лишился и чаши на пире отцов...
Или так:
Быть может, мы Айя-София
С бесчисленным множеством глаз.
Мандельштам стал исповедником достоинства дара, художественного прозрения и достоинства человека – свободного и творческого, создающего «пятую стихию» – перед лицом небывалого человекоборчества».
#ОльгаСедакова #Мандельштам #филология #поэзия
«Мандельштам, художник по призванию, живет наощупь – или же «вооруженный зреньем узких ос» (это не значит: наивно или слепо; просто это другой способ ориентироваться в происходящем; «ось земную» он чует, а детали политики вряд ли). Кроме того, Мандельштам исходно доброжелателен (и это тоже природное свойство художника – сравните ответ Пушкина на вопрос о том, что он больше всего ценит в человеке: благоволение), он готов любоваться всем хорошим, что ему встречается, не затрудняясь «принципиальностью», он рад одобрять и восхищаться».
«М.Л. Гаспаров из анализа «Стихов о неизвестном солдате» заключает, что «идейно» Мандельштам не был врагом режима – только эстетически. Только!»
« Мандельштам абсолютно не мог примириться с жестокостью («не волк я по крови своей!»), с господством тупости и грубости, с закабалением человеческого гения. С поруганием «мировой культуры», по которой он тосковал, что значит – игры и духовного веселья, «дыханья, дыханья и пенья». Не «египтян государственный строй», который «украшался отборной собачиной», а свободная Эллада –мир Мандельштама. «Обула Сафо пестрый сапожок». В новом советском мире не было миллиметра, где такое могло бы происходить».
«Я думаю, что «эстетическое» сопротивление Мандельштама в действительности много глубже, чем конфронтация разных политических программ».
«Чтобы выдержать натиск нечеловеческих сил, человеку нужно иметь что-то такое, что сильнее его. Чем не он владеет, а что владеет им. В случае Мандельштама это особенно ясно: он не принадлежит «героическому» складу, он не воин и не стоик. Все мемуаристы вспоминают его детскость и ребячество. Но он – особое дитя: верное. Он – всего лишь – послушен тому, что для него всего дороже: как назвать это? Может быть, повторить за ним: «высокое племя людей»?
За высокое племя людей
Я лишился и чаши на пире отцов...
Или так:
Быть может, мы Айя-София
С бесчисленным множеством глаз.
Мандельштам стал исповедником достоинства дара, художественного прозрения и достоинства человека – свободного и творческого, создающего «пятую стихию» – перед лицом небывалого человекоборчества».
#ОльгаСедакова #Мандельштам #филология #поэзия
Forwarded from "...и так далее..."
.
#Александр_Аронов (1934-2001)
1956-й
Посредине дня
Мне могилу выроют.
А потом меня
Реабилитируют.
Пряжкой от ремня,
Апперкотом валящим
Будут бить меня
По лицу товарищи.
Спляшут на костях,
Бабу изнасилуют,
А потом — простят,
А потом — помилуют.
Скажут: срок ваш весь,
Что-нибудь подарят...
Может быть, и здесь
Кто-нибудь ударит.
Будет плакать следователь
На моем плече.
Я забыл последовательность:
Что у нас за чем.
1978
#классики
#Александр_Аронов (1934-2001)
1956-й
Посредине дня
Мне могилу выроют.
А потом меня
Реабилитируют.
Пряжкой от ремня,
Апперкотом валящим
Будут бить меня
По лицу товарищи.
Спляшут на костях,
Бабу изнасилуют,
А потом — простят,
А потом — помилуют.
Скажут: срок ваш весь,
Что-нибудь подарят...
Может быть, и здесь
Кто-нибудь ударит.
Будет плакать следователь
На моем плече.
Я забыл последовательность:
Что у нас за чем.
1978
#классики
Forwarded from "...и так далее..."
.
#Александр_Аронов
Он жил без хлеба и пощады.
Но, в наше заходя село,
Встречал он, как само тепло,
Улыбки добрые и взгляды,
И много легче время шло,
А мы и вправду были рады –
Но вот зеркальное стекло:
А мы и вправду были рады,
И много легче время шло,
Улыбки добрые и взгляды
Встречал он, как само тепло,
Но в наше заходя село,
Он жил без хлеба и пощады
#Александр_Аронов
Он жил без хлеба и пощады.
Но, в наше заходя село,
Встречал он, как само тепло,
Улыбки добрые и взгляды,
И много легче время шло,
А мы и вправду были рады –
Но вот зеркальное стекло:
А мы и вправду были рады,
И много легче время шло,
Улыбки добрые и взгляды
Встречал он, как само тепло,
Но в наше заходя село,
Он жил без хлеба и пощады
Forwarded from АСПИР
🌖 «Мы еще не знаем, что такое Гоголь…»: в Доме Ростовых прошла лекция Гаянэ Степанян
Разговор о Гоголе начали с самых ранних его лет. И не потому что биография писателя пестрит белыми пятнами – но только для того, чтобы еще раз обратить внимание гостей Дома Ростовых на тот источник, из которого он – словами Ремизова, «под серебряную песню начал свою волшебную дорогу».
Вспоминали и переезд Гоголя в Петербург, и многочисленные провальные попытки стать актером, и ненавистную службу в канцелярии, и первое аутодафе, устроенное им поэме «Ганц Кюхельгартен», не снискавшей одобрения критиков.
Говорили о любви писателя к Данте, о безусловном влиянии трагического гоголевского абсурда на творчество Кафки; цитировали Пушкина, Белинского, Достоевского – и все это по-гоголевски, «с припеками» – меткими замечаниями и точными формулировками Гаянэ Левоновны.
А в завершение вечера гости Дома Ростовых приняли участие в увлекательном розыгрыше книг от Издательского Дома Мещерякова.
Было здорово!
Разговор о Гоголе начали с самых ранних его лет. И не потому что биография писателя пестрит белыми пятнами – но только для того, чтобы еще раз обратить внимание гостей Дома Ростовых на тот источник, из которого он – словами Ремизова, «под серебряную песню начал свою волшебную дорогу».
Вспоминали и переезд Гоголя в Петербург, и многочисленные провальные попытки стать актером, и ненавистную службу в канцелярии, и первое аутодафе, устроенное им поэме «Ганц Кюхельгартен», не снискавшей одобрения критиков.
Говорили о любви писателя к Данте, о безусловном влиянии трагического гоголевского абсурда на творчество Кафки; цитировали Пушкина, Белинского, Достоевского – и все это по-гоголевски, «с припеками» – меткими замечаниями и точными формулировками Гаянэ Левоновны.
А в завершение вечера гости Дома Ростовых приняли участие в увлекательном розыгрыше книг от Издательского Дома Мещерякова.
Было здорово!