Китай нам поможет?

Некоторые наблюдения для Коммерсанта о том, поддерживают ли китайские товарищи нашу страну в годину санкций лютых. Если коротко: как и всегда, Пекин будет дуть на воду, не заниматься альтруизмом, преследовать свои интересы и продавливать самые выгодные для себя условия (впрочем, мало кто ведет себя в мировой политике иначе).

Все, что санкциями разрешено, КНР по-прежнему делает: и газ качает, и другое сырье покупает, причем зачастую со скидкой. Все, что санкциями запрещено, Китай пока что не делает: запчасти для самолетов Boeing и Airbus не поставляет, с подсанкционными банками не сотрудничает, продажи оборудования для телекома ставит на паузу. Почему же так выходит? Ведь официально Китай для России - главный друг, и санкции Запада активно критикует.

Во-первых, Китай зависит от западных рынков, капиталов и особенно технологий. И не хочет лишиться к ним доступа из-за возможных вторичных санкций. Пока в Украине идут активные боевые действия и появляются все новые шокирующие западную публику кадры, санкции будут накладываться пакет за пакетом, даже если это становится все более болезненно для самих США и особенно их союзников. А значит, любой партнер из РФ, с которым еще вчера можно было вести дела на законных основаниях, завтра может быть внесен в санкционные списки. В такой ситуации разумно действовать по принципу 不怕一万就怕万一 ("беспечность - не наш метод"/ better be safe than sorry). К тому же, у китайских банков и компаний из-за небольших объемов бизнеса в РФ крайне маленькие команды спецов по российскому risk compliance. Зачастую проще отказаться от любых действий с российскими контрагентами, чем нанимать дорогих специалистов, способных отличить "хорошего" русского от "плохого" (с точки зрения Минфина США). По крайней мере, именно так поступали некоторые китайские банки задолго до начала нынешней войны.

Во-вторых, сейчас российская экономика находится в состоянии свободного падения. Сегодня Минэкономразвития РФ прогнозирует падение ВВП на 8,8% в 2022-м, S&P оценивает провал в 11,1%, реальная же картина станет ясна к концу года. Соотвественно, переговорная позиция китайцев улучшается с каждым месяцем. Так зачем же спешить заключать сделки со "стратегическим партнером" сейчас, когда в отношении санкций царит полная неопределенность, а некогда заносчивые госкомпании и частные бизнесмены из РФ становятся все более сговорчивыми? Можно и подождать, продолжая кормить российских друзей обещаними безоговорочной поддержки.

Не стоит забывать, что отношения с Москвой, включая все крупные проекты вроде "Силы Сибири" или "Ямал СПГ", в Китае завязаны на первое лицо, а товарищу Си Цзиньпину сейчас есть, чем заняться. Рукотворный кризис с локдауном в Шанхае, логистический коллапс из-за закрытия крупных портов, неумолимо надвигающийся ХХ съезд Компартии... Принятие каких-то решений по тому, как китайским госбанкам и госкомпаниям вести себя в отношении России, сейчас явно не самая первоочередная задача.

Мой прогноз пока таков: настороженность Китая сохранится как минимум до конца года. В какой-то момент активные боевые действия в Украине закончатся и, вероятно, перейдут в затяжную позиционную войну. Санкции Запада перестанут сыпаться как из рога изобилия. Российская экономика нащупает какое-то дно. В США пройдут промежуточные выборы в Конгресс, а Белый дом определится, собирается ли он жестко давить на Китай и Индию с целью ограничить их торговлю с Россией, особенно нефтью и газом, или же возобладает более прагматичный подход ("Убрать с мирового рынка 10% углеводородов без подрыва глобальной экономики невозможно, так что пусть нефть и газ у русских покупают Китай и Индия, а европейцы, у которых есть моральный долг перестать покупать энергоресурсы у Кремля, снижают свою зависимость от России импортом с Ближнего Востока и из США"). Лишь когда все контуры новой реальности станут чуть яснее, Китай будет решать, как именно сотрудничать с Россией и можно ли себе позволить создать какие-то специальные инструменты для сделок, где есть риск попасть на вторичные санкции (вроде той инфраструктуры, которую КНР создала для торговли с Ираном).

Отличный сюжет @redakciya_channel об отношениях 🇷🇺 с 🇨🇳 и стоит ли Москве ждать поддержки от Пекина в годину санкций лютых. Вставил свои 5 фэней из Нью-Дели к комментариям прекрасных коллег. https://youtu.be/EQQt-MRztOU

Нервное напряжение у ряда российских коллег по поводу текста в The Atlantic "Деколонизировать Россию" (Decolonize Russia) понятно. Издание влиятельное и почтенное, а автор Мишель Кейси призывает ни к чему иному, как к расчленению России и говорит о необходимости помочь освободительному движению нацменьшинств внутри РФ силами коллективного Запада. Мол, только так и можно убить русского имперского монстра и завершить миссию, которую по глупости вашингтонских политиков якобы не довели до конца в 1990-е (надо было слушать тогда Дика Чейни, пишет автор, он плохого же не посоветует!).

Статья крайне тенденциозная и с массой передергиваний фактов, которые уже отлично разобрал в Twitter Сергей Радченко, профессор Университета Джонса Хопкинса и один из лучших в мире историков холодной войны. Показательно, что никто из ведущих представителей внешнеполитической мысли на Западе статью не заметил - мало ли чего понапишут, пусть даже и в The Atlantic или The New York Times. Но меня интересует не сам текст, сколько нервозность реакции в российском интеллектуальном сообществе: "Вот оно, подтверждение коварных планов Запада по расчленению нашей Родины!"

Это грустное свидетельство того, как многие российские эксперты-международники не всегда понимают структуру западных дискуссий, на чье мнение стоит обращать внимание, а кто производит "белый шум". В условиях, когда контактов между интеллектуальными и деловыми элитами почти нет, а личных доверительных отношений с людьми "на той стороне" мало у кого осталось (добавим сюда отсутствие поездок и физического общения с 2020 года), различные тексты западных экспертов начинают восприниматься как выражение позиции администрации США или сигналы разных "групп влияния" в Вашингтоне. И дальше эти интерпретации уже живут своей жизнью, в том числе в записках для винтиков внешнеполитической машины Владимира Путина.

Непонимание контекста ведет к искажению значения сказанного, а затем и к большим проблемам - на основе подобных неверных интерпретаций делаются большие выводы о стратегии США и их союзников. Прочитать в августе 2021 года, что статья Чарльза Капчана "Правильный способ поссорить Китай и Россию" в Foreign Affairs, является публичной версией подхода команды Байдена к партнерству Пекина и Москвы, было забавно. Ровно до того момента, пока не услышишь, как статью всерьез обсуждают российские государственные мужи, воспринимая ее как отражение коварных планов Вашингтона.

Справедливости ради, на самом Западе проблема тоже есть. Некоторые аналитики всерьез обсуждают статьи отдельных российских политологов как отражение замыслов Кремля, будто Владимир Путин и правда слушает какое-то экспертное сообщество по внешней политике (зато чиновники в США и вхожие в Белый дом эксперты с опытом госслужбы "белый шум" в основном игнорируют, особенно сейчас).

Немного оптимизма напоследок. Проведя в Вашингтоне две последние недели, мне не удалось встретить ни одного высокопоставленного чиновника, кто бы думал, что подпитывать этнические конфликты в России - хорошая идея. Большинство моих собеседников при такой постановке вопроса говорили, что только изощренное русское чувство собственной уязвимости (insecurity) может породить такую теорию, и просили объяснить, как США выиграют от превращения России в гигантскую Югославию 1990-х, с ядерным оружием и прочими видами ОМУ в разных частях страны, да еще и с возможными территориальными амбициями соседей в случае распада РФ (соседи не называются, но понятно, который волнует Америку больше прочих). Как сказал один из бывших коллег, "хотелось бы иметь магические возможности, которые нашему правительству приписывает Россия. Уход из Афганистана и фиаско в других частях света разве не показывают, что мы совсем не всемогущи? Будете вы в России единой страной или нет решать в итоге только вам самим". С этим я согласен: решать нам самим.

100 дней войны: взгляд из Америки

Крайне депрессивная поездка в Вашингтон, где провел две недели в общении с высокопоставленными чиновниками команды Байдена, многие из которых - бывшие коллеги по Фонду Карнеги и ASG. Написал о впечатлениях для родной газеты Коммерсантъ. Вот мои наблюдения чуть более развернуто:

1. Бравурная публичная картинка, в которой американские чиновники говорят о скорой победе Украины и эффективности санкций против России, не соответствует реальным умонастроениям лиц, принимающих решения. Когда двери закрываются и начинается доверительный разговор, оценки звучат весьма трезвые и столь же мрачные.

2. Наиболее вероятным сейчас видится затяжной конфликт, где ни одна из сторон не может получить стратегическое преимущество. К осени линия фронта может где-то зафиксироваться и наступит затяжная стратегическая пауза - с артиллерийскими дуэлями и боями, но без серьезных подвижек в ту или другую сторону. Подыскивая аналогии, мои собеседники вспоминали войну в Югославии или ирано-иракскую кампанию. Внезапные военные успехи как той, так и другой стороны тоже возможны, но менее вероятны, чем затяжная война на истощение.

3. Подобный исход может устроить Кремль. Россия продолжит душить Украину морской блокадой, а также возможностью изредка наносить удары по контролируемой Киевом территории. Даже если пару раз в неделю будут прилетать снаряды и ракеты, план по восстановлению Украины окажется утопическим. Расчет Москвы может заключаться в том, что экономический кризис, отток населения, фрустрация украинцев и усталость Запада подтолкнут Киев к переговорам на условиях Москвы, либо свалят Владимира Зеленского. Именно поэтому на возможности дипломатии сейчас Вашингтон смотрит скептично: Владимир Путине не заинтересован в поиске компромисса, а намерен давить до конца, не обращая внимания на экономическую цену для россиян.

4. Мне не удалось встретить ни одного чиновника в Вашингтоне, кто бы считал, что санкции смогут привести к смене режима в России или остановить войну. До начала войны угроза санкций была инструментом сдерживания Москвы и стимулирования ее к поиску дипломатического решения, а после 24 февраля санкции превратились в инструмент наказания ("начать войну с Россией, учитывая ядерное оружие, невозможно, но и символическими мерами ограничиться нельзя"), а также долгосрочного снижения военных возможностей РФ. При этом все хорошо понимают, что даже в обложенных санкциями режимах вроде Ирана и КНДР элиты находят возможность роскошествовать, а деньги на армию и репрессивный аппарат всегда найдутся.

5. Крайне скептичны в Вашингтоне и относительно возможностей президента Владимира Зеленского идти на компромиссы, учитывая настрой ВСУ драться за свою страну и позицию населения, ставшую куда более непримиримой после Бучи и других трагедий. Отказ от Крыма и любых других территорий - те красные линии, за которые Киев не может перейти никак, а поскольку эти требования Кремля никуда не делись, переговорный процесс в тупике.

6. Большую роль могли бы сыграть сами США, если бы захотели вновь дать дипломатии шанс. Но здесь есть политические ограничители. Американские чиновники считают, что всеми силами пытались предотвратить эту войну, понимая вероятные последствия ее начала. Когда в декабре Москва озвучила свой ультиматум, включая возврат военной инфраструктры США в Европе к линиям 1997 года, Госдеп и Пентагон не стали ответно троллить российских коллег, предлагая вернуть Украине Крым или отозвать признание Абхазии и Южной Осетии. Вместо этого Белый дом положил на стол пакет предложений, которые отвечали на многие давние требования РФ в сфере безопасности. Президент Байден и его команда, несмотря на критику, пытались до последнего разговаривать с Кремлем. Теперь же, после всего, что случилось, никакого доверия к Кремлю нет, а еще одна безрезультатная попытка начать разговор с Москвой – совсем не то, что нужно Байдену перед сложными выборами в ноябре. В этой ситуации проще придерживаться нынешнего подхода: стараться избегать эскалации и опасных ситуаций (поэтому сохраняется диалог Шойгу-Остин и Герасимов-Милли), продолжать давать Украине оружие для самозащиты и деньги на поддержание расходов правительства. Ну и наказывать Россию санкциями.

7. О побочных эффектах санкций в администрации США все неплохо понимают (включая неизбежное сближение России и Китая, политические потрясения в развивающемся мире из-за продовольственного кризиса, политические и экономические последствия инфляции для Запада). Но чиновники чувствуют себя скорее заложниками событий, чем демиургами. Реальность такова, что для России санкции очень болезненны, особенно в долгосрочном периоде (страна будет двигаться к состоянию гигантского Ирана), но способность терпеть боль из-за авторитарного режима и выученной беспомощности населения у нее куда выше, чем у западных обществ. При этом Запад от своего курса тоже не откажется, так что драматические последствия этой войны для всего мира всем нам только предстоит увидеть.

После двух неделей таких разговоров к концу вашингтонской командировки я впервые в жизни поймал себя на мысли, что буду очень рад сесть в самолет и наконец улететь из этого города.

Отличная дискуссия дорогих коллег-китаистов Ивана Зуенко (МГИМО) и Василия Кашина (ВШЭ) о том, как война России и Украины влияет на интересы Китая. Иван и Василий — одни из немногих лидеров компетентного публичного китаеведения в России (а крутых и при этом публичных китаистов в нашей стране можно пересчитать, увы, по пальцам двух рук — да и то не все пальцы пригодятся), поэтому очень рекомендую следить за их работами, сам всегда многому у них учусь.

Единственный тезис, с которым я не очень согласен — утверждение, что Китай знал о войне заранее, а позиции Москвы и Пекина были согласованы. Факты, что Россия переводила часть золотовалютных резервов в юань и что во время визита Владимира Путина в КНР 4 февраля был заключен новый нефтяной контракт, верны. Но перекладывать ЗВР в юань Банк России начал еще в 2017 году, что стало реакцией на принятие в США закона CAATSA и включение юаня в корзину специальных прав заимствований МВФ, которое сделало юань формально одной из мировых резервных валют (и это без полной конвертируемости!). Подписанный же 4 февраля договор между "Роснефтью" и CNPC — продление уже существовавшего с 2017 года соглашения о поставках через Казахстан в объеме 10 млн тонн нефти в год.

Судя по доступным мне данным, Китай как раз считал начало большой войны в Украине крайне маловероятным. Зимой, когда США начали рассекречивать собранные ЦРУ данные о подготовке российской операции и делиться ими с глобальными СМИ, китайские дипломаты, разведчики и эксперты пытались проверять эту информацию у своих российских контактов. Учитывая, что многие из самых умных и опытных российских аналитиков тогда в возможность войны не верили и глумились над западными журналистами, справедливо указывая на огромный ущерб от войны для национальных интересов России и веря в рациональность Кремля, китайские аналитики, скорее всего, тоже пришли к выводу, что большой войны не будет — в крайнем случае будет локальная эскалация на Донбассе. Мое общение с китайскими коллегами в тот период часто заканчивалось фразами типа: "Дорогой Ханьши, ты слишком давно работаешь в Карнеги и слишком много читаешь New York Times, все же Путин человек опытный и острожный". Когда же я напоминал коллегам, что в 2014 году они тоже считали присоединение Крыма и особенно начало войны на Донбассе маловероятными, а потом писали о том, как эти шаги контрпродуктивны для интересов России в Украине, китайцы говорили, что "сейчас все иначе".

Весьма показательна история, когда американцы до начала войны пытались поделиться с Китаем разведданными о российской подготовке к вторжению, чтобы убедить Пекин отговорить Москву. Нужно оговориться, что источники ЦРУ в России явно были очень хороши и поэтому очень чувствительны (либо агенты среди узкого круга людей, знавших о подготовке операции, либо техническая уязвимость российских каналов секретной связи, либо их сочетание), американцы не показывали все карты — именно поэтому Вашингтону до последнего не очень-то верили и ближайшие союзники по НАТО кроме Великобритании, и, например, президент Украины. Так или иначе, разговор Джейка Салливана с посолом КНР в Вашингтоне Цинь Ганом закончился тем, что пекинское начальство поделилось американскими данными с российскими партнерами — лидеры КНР сочли, что американцы сочиняют небылицы, чтобы поссорить Москву и Пекин.

Если бы Пекин знал о войне и масштабах российских планов заранее, вряд ли бы он не стал вывозить из Украины 6 тыс. соотечественников — тем более, что вывоз своих граждан уже активно вели не только западные страны, но и РФ. Из всей доступной информации у меня лично сложилась картина, что вероятность большой войны Китай оценивал как крайне низкую, а разговор Путина и Си Цзиньпина 4 февраля по этой теме был крайне витиеватым, без прямых вопросов и прямых ответов, и главной озабоченностью Китая было то, чтобы выстрелы не звучали, пока в Пекине идет Олимпиада. Мне сложно себе представить, что российский президент подробно рассказал о своих планах иностранному лидеру, в то время как для большинства членов Совета безопасности РФ все развитие событий стало большой неожиданностью.

А вот то, что начатая Россией война Китаю в итоге скорее на руку (при наличии некоторых рисков и негативных последствий для КНР), у меня не вызывает особых сомнений.

https://www.tg-me.com/china80s/1676

Поболтали с инвестором Евгением Коганом о Китае. Дело происходило в Вене, встреч до записи было много, поэтому сделать лицо попроще не очень удалось. Зато благодаря Евгению узнал, как звучит по-китайски название автомобильного бренда Haval (哈弗). https://www.tg-me.com/bitkogan/18023

В НАТО прорубить окно: взгляд из Швеции и Финляндии

С начала войны уже дважды был в Стокгольме, а теперь добрался и до Хельсинки. Факт, что Швеция и Финляндия засобирались в НАТО вскоре после нападения на Украину, не вызывает удивления — он в целом предсказывался заранее наряду со многими другими негативными последствиями войны для самой России. Для физической безопасности РФ мало что изменится — обе страны и так были тесно интегрированы с альянсом, что учитывалось в российском военном планировании (хотя руководство РФ теперь обещает развернуть дополнительную военную инфраструктуру на Северо-Западе, увеличив военные расходы). Для России было бы полезно задаться вопросом: "А почему два наших соседа, не вступавшие в НАТО ни в годы холодной войны, ни во время последовавших за развалом СССР волн расширения альянса, заторопились туда именно сейчас?" Мои собеседники из числа шведских и финских чиновников, бизнесменов и экспертов отвечают очень доступно — и удивляют схожестью своих оценок России, которые еще недавно в Стокгольме и Хельсинки весьма различались.

Суть крайне проста. 24 февраля и последовавшие события резко поменяли представления о том, насколько рационален и прагматичен Кремль при принятии решений о войне и мире: "Если все лучшие внешнеполитические умы cамой России за редкими исключениями ошибались относительно войны, не так важно, врали они сознательно, не понимали логики принятия решений в Кремле или просто хотели верить в лучшее. Для нас вывод один: порог рисков, которые Москва считает приемлемыми и уровень цены, которую Россия готова заплатить для достижения нерациональных, на наш взгляд, целей, сместился. А значит, сейчас лучше быть внутри юридического контура, который обеспечивает защиту союзников во главе с США, а не вне его — какая бы сильная армия у тебя ни была". Возразить на это аргументами, которые многие отечественные эксперты использовали раньше ("Да кому ваши страны вообще нужны, никто в Кремле и не собирается на вас нападать, оставьте эту русофобскую истерику") уже не получится. И разумеется, когда Владимир Путин на днях заговорил о возвращении исконно русских земель Петром I во время Северной войны, желание оказаться в НАТО поскорее у шведов и финнов только окрепло.

Отдельно интересно про бизнес. Даже средние компании, сильно завязанные на российский рынок, стоят в очереди на выход, а у крупных скандинавских корпораций доля РФ в выручке в большинстве случаев ниже 10% (и ох как по-другому говорят тут о продвигаемой Вашингтоном и Брюсселем идее decoupling с Китаем, на который приходится 40-50% продаж!). В 2021 году доля России в экспорте Финляндии — всего 5%, в импорте — 9%. Некоторые технологические компании сами просили Еврокомиссию и OFAC не делать для их секторов поблажек и исключений, а сразу включить их в санкции — чтобы списать убытки в России и больше не мучиться.

Подобные изменения в восприятии России деловой и политической элитой некоторых наших соседей — лишь малая и далеко не самая значимая часть негативных последствий войны для интересов нашей страны. Конечно, если думать о них в прагматичных категориях вроде безопасности и благосостояния россиян.

Абэ и Россия

Синдзо Абэ был интересным и сильным политиком (хороший оперативный разбор его наследия есть на русском в Forbes). В России он больше всего запомнился попытками решить территориальный вопрос и улучшить отношения с нашей страной. Это стало одним из приоритетов второго премьерства Абэ, несмотря на неблагоприятный внешний фон (Крым, санкции, CAATSA и т.д.).

Так получилось, что моя работа в Московском Центре Карнеги была тесно связана с Абэ и его "поворотом к России". Правительство был спонсором ряда исследовательских проектов Карнеги. Кроме того, американские коллеги помогали открывать в Токио двери, которые другим российским ученым открыть непросто — у Японии с РФ нет такой плотности контактов, как с США, а в России нет принципа "вращающейся двери", который стимулирует высокопоставленных чиновников и капитанов бизнеса общаться с экспертами. В результате свою аналитическую мозаику российско-японских отношений я складывал из кусочков, которые добывались в разговорах в Москве, Токио, Вашингтоне и Пекине. Не могу сказать, что у меня возникла полная картина (особенно без знания японского и глубокого понимания этой культуры), но эти аналитические зарисовки сейчас интересно перечитывать.

Главный вывод — попытка Абэ наладить отношения с Москвой строилась из нереалистичных посылок, а потому неудача не должна удивлять. Премьер считал, что достаточно инвестировать в крепкие личные отношения с Путиным, реализовать несколько проектов, которые покажут русским преимущества дружбы с Японией, и заключить мирный договор, не отказываясь полностью от символических претензий на острова Кунашир и Итуруп — и все у Москвы и Токио начнет налаживаться, а превращение России в младшего партнера Китая затормозится. В итоге Абэ потратил на сближение с Кремлем много политического капитала и не получил почти ничего взамен, а потому отказ от российской политики Абэ начался вскоре после его отставки, задолго до событий 24 февраля. В этом смысле поведение Токио сейчас абсолютно рационально, если попробовать себя поставить на место японских руководителей: лучше журавль американо-японского альянса в руках, чем призрачная синица дружбы с Россией где-то за горизонтом.

Второй вывод тоже простой. Извлечь большие прагматические выгоды из сотрудничества с Японией можно было только в том случае, если отношения с Западом были бы конструктивными (например, как в первый срок Путина или во время "перезагрузки"), а экономика РФ росла бы и была открыта+интересна иностранным инвесторам — даже таким осторожным, как японские. Тут стоит вспомнить, что крупнейшие вложения в нашу страну японцы осуществляли при Дзъюнитиро Коидзуми в "нулевые", хотя премьер по курильскому вопросу был скорее "ястребом".

Ну и сами аналитические зарисовки (всем сторонникам тезиса, что "кто платит, тот и заказывает музыку", будет любопытно изучить их на предмет ангажированности в японскую сторону). Первая - подробный разбор итогов визита Путина в Японию в декабре 2016 года, который казался апогеем партнерства. Вторая - очерк о визите Абэ в Москву в январе 2019, после которого стало понятно, что исторического прорыва все же не случится. Все это было так недавно и в то же время так давно.

Нашел собратьев по профессиональной депрессии своим американским знакомым среди капитанов европейского бизнеса.

«Мы перед Рождеством собрались с департаментом стратегии, почти день разбирали плюсы и минусы возможной войны с точки зрения интересов России,— говорит глава крупной финансовой группы.— Плюсов в итоге почти не насчитали, одни сплошные минусы. Потому решили, что все эти заявления в СМИ — просто очередное нагнетание со стороны политиков, пожелали друг другу хороших праздников и разъехались на каникулы». А уже в начале марта та же команда проводила бессонные ночи за планом ухода из России.

https://www.kommersant.ru/doc/5460139

🎙🇷🇺🇨🇳🇺🇸

Повидались на днях в Хельсинки с Гидеоном Рахманом, колумнистом Financial Times по внешней политике, записали короткий подкаст (если больше нравится читать — есть транскрипт).

Обсудили, как складываются отношения Москвы и Пекина после начала войны, почему Китай занял позицию благожелательного нейтралитета в отношении РФ и как он будет прагматично (и даже цинично) использовать все большую асимметрию в этих отношениях. Заодно поговорили, как Россия постепенно превращается в "евразийский Иран на стероидах" — игрока, который будет все более изолирован от внешнего мира, где люди будут жить беднее и в условиях большего технологического отставания от глобальных лидеров, чем жили бы без этой войны, но при этом с устойчивым и жестким режимом , а также огромными возможностями создавать проблемы своим противникам на Западе. Описывая, как санкции США и ЕС не привели к расколу элиты, я оговорился и почему-то назвал Анатолия Чубайса Алексеем Кудриным, мне очень неудобно 🤦🏻‍♂️

Под конец Гидеон вспомнил, как в 2018 году мы с ним, его тремя сыновьями и нашим товарищем Джамилем Андерлини (блестящий китаист, который тогда был редактором FT по Азии, а сейчас работает главредом Politico Europe) ездили в Питер во время ЧМ. И в каком восторге они были от атмосферы города (Джамиль попал в Россию впервые, когда наша команда выиграла у испанцев, и мы праздновали это всю долгую белую ночь с 1 на 2 июля на улицах ошалевшего от счастья города). А дальше были Эрмитаж, "Царская невеста" в Мариинке, Дегтярные бани, "Банщики", Birch (и даже от Новый год в "Пурге" 🍾🙈) и много долгих разговоров о сложной истории города и страны. Рахманы-младшие и Джамиль, попавшие в Россию впервые, уехали русофилами, а Гидеон, который в России бывал довольно часто, проникся еще большей симпатией к нашей стране, культуре и людям, сохранив при этом критичность в отношении Путина.

Не так давно МИД РФ внес Рахмана в санкционные списки за распространение "лживой и однобокой" информации о России. Из чего Гидеон под конец нашего разговора справедливо заключил, что раз этот новый гигантский Иран от Калининграда до Курил и правда выглядит весьма устойчивым, в следующий раз в Россию он попадет еще нескоро. Я не возражал, хотя кто ж знает.

Завтра в 19:00 по Москве будем обсуждать реакцию Пекина на войну и вообще Китай-Китай.

https://www.tg-me.com/stranaimir/1155

Некоторое количество текстов, которые эксперты и авторы Карнеги опубликовали в последние дни-недели в специальном разделе на сайте у коллег

Зеленский и люди в погонах. Константин Скоркин об отставках и чистках в украинских силовых структурах https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87549

Обмен поддержкой Андрей Ланьков о признании ДНР и ЛНР Северной Кореей https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87522

Назад в 70-е. Сергей Вакуленко о газовой войне России против Европы https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87498

И он же о попытке установить потолок цен на нефть для России https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/?lang=ru

Нукус. Памир и Алматы. Кирилл Кривошеев о трех горячих внутренних конфликтах этих месяцев в странах Центральной Азии https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87459

Опять дефолт. Антон Табах о техническом санкционном дефолте России, у которой есть деньги, но нет возможности заплатить https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87431

Экономика повышенной секретности. Юлия Старостина о том, какую и зачем Россия скрывает экономическую статистику https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/?lang=ru

Предрассудок мира в дни войны Глеб Павловский о том, как трудно сейчас говорить о мире, а ведь все равно надо https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87357

Искусственная кома. Александра Прокопенко о том, что происходит в российской экономике https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87259

Часть из этого есть по-английски (надо жать кнопку English). Из того, чего нет на русском — Is Bulgaria Drifting Back Into Russia’s Orbit? Максим Саморуков о том, как в Болгарии вроде как пророссийские силы сместили правительство https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87405 и он же о том, как и почему Лавров не долетел до Белграда (собственно даже и не вылетал) https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87303

🇨🇳🇺🇸🇷🇺
Долгий разговор с Борисом Грозовским и Сегеем Лукашевским о Китае и войне.

https://youtu.be/RLIr5L3pBcQ

Александр Габуев, старший исследователь Фонда Карнеги, старший советник Albright Stonebridge Group, на организованной нашим тг-каналом дискуссии рассказал о том, какие взаимоотношения связывают Китай и Россию и ожидал ли Китай полномасштабное российское вторжение в Украину.

В декабре 2021 и в январе 2022 года я общался с китайскими экспертами и чиновниками, многие из которых пишут записки на самый верх. Все они считали, что полномасштабное российское вторжение на территорию Украины не отвечает российским долгосрочным интересам. Потому что будут введены санкции против России, произойдет консолидация украинской нации и стран участниц НАТО, возникнет запрос на более долгосрочное американское военное присутствие в Восточной Европе, произойдет раскачка американского ВПК. Я в свою очередь им говорил, что российское руководство - это группа лиц у которой другие представления о том, что отвечает национальным интересам России. Китайцы продолжали считать, что российское руководство всё-таки советуется с экспертами. 

4 февраля Путин совершил визит в Китай. Разговор с Си Цзиньпином не имел никакой конкретики. Китайцы предполагали, что может быть какое-то локальное обострение на Донбассе и им очень не хотелось, чтобы это происходило во время Олимпиады. Путин тогда в завуалированной форме сказал, что Россия противостоит ужасному злу, но оно не настолько беспардонно, чтобы начать провокации во время олимпийского перемирия. 

У Китая очень важные прагматичные отношения с Россией. Во-первых у стран есть длинная континентальная граница. Эта граница во времена советско-китайского раскола и дальше, до нормализации отношений в 1980-х годах, была источником тревог, огромных расходов и рисков для Китая. Для него важно, чтобы с Россией не было территориальных споров и чтобы эту границу охраняло минимальное количество людей. Китай хочет сфокусировать ресурсы на гражданском строительстве и военном строительстве, но в более приоритетных местах, таких как Южно-Китайское море, граница с Индией, острова Сенкаку, Тайваньский пролив. Если отношения с Россией портятся или она становится прозападной страной, то это проблема и Китаю хотелось бы ее избежать. 

Во-вторых у Китая с Россией взаимодополняемая структура экономики. С точки зрения Китая Россия - это большая бензоколонка, у которой еще есть газ, металлы, продукты сельского хозяйства, машиностроение, особенно в сфере ВПК, не самые передовые гражданские технологии и которой не хватает инвестиций и нужна инфраструктура. 

В-третьих Россия и Китай это две большие недемократии, в том числе среди постоянных членов Совета безопасности ООН. Поэтому они часто выступают с  похожих позиций и поддерживают друг друга. Например, американцы считают, что во всем мире должен быть доступ к любым интернет ресурсам и свобода слова. А Китай и Россия считают, что у киберпространства должен быть такой же суверенитет и национальные границы, как у государства. 

В тоже самое время доступ к западным рынкам, технологиям и капиталу это то, что дает китайской экономике расти и то, что Китай двигает вверх по цепочке добавленной стоимости. Даже в самой импортозамещенной китайской продукции по прежнему много западных компонентов, а станки используют американское программное обеспечение. Поэтому Китай не хочет попасть под первичные американские санкции.  

После начала войны в Украине у Китая довольно предсказуемая линия поведения, предпосылки к которой мы видели уже в прошлом. Я не могу сказать, что Китаю некомфортно в той позиции, которую он занимает. Хотя публично Китай может изображать гримасу и показывать как он всем идет на встречу. Отношения с Украиной, Россией и Западом рассматриваются Китаем только через призму его интересов. Нет ничего, чтобы он делал из симпатии к кому-то.                

О том, как в публичном поле Китай балансирует между Западом и Россией, смотрите в полной версии нашей дискуссии.

"Удивительная вообще во время лазаретной работы вырабатывалась притуплённость, при величайшем самопожертвовании притуплённость ко всякому страданию, <…> отсутствие сентиментальности как в мелочах, так и в главном — в операциях. Все отступало на второй план, овладевала человеком какая-то закалённость. И даже так приходится сказать, что кто к такой закалённости не оказывался способен, тот оказывался неспособен и к санитарной деятельности. В доме, заваленном ранеными и покойниками, <…> пили чай на столе, залитом кровью, и только газетой была прикрыта кровь, и газетой отделялась кровь от чашки чая. И пили чай, и разговаривали, и балагурили, в то время как ноги утопали в окровавленном и гнойном перевязочном материале. <…> А если бы содрогались, разве были бы годны куда-нибудь?" (С.М. Волконский Последний день. Роман-хроника. — Берлин: Медный всадник, 1925. — С. 373, 378–379, 396).

В заблокированном журнале "Новой газеты" вышло эссе моей мамы, Елены Дьяковой, о работе госпиталей Красного Креста во время Первой мировой войны и потом о тех же врачах уже в гражданскую. Мой прапрадед Владимир Аносов (1883-1920), блестящий хирург, как раз руководил одним из таких госпиталей, и погиб от тифа в марте 1920-го. Было ему 37, как мне сейчас.

Зерновая сделка: зачем она России и что дальше?

Дорогая коллега Александра Прокопенко (экс-ЦБ РФ и вообще умница-марафонец, за интеллектуальным творчеством которой рекомендую следить) написала отличный текст о зерновой сделке. Вот её ключевые находки и некоторые мои мысли по этому поводу.

— Изначально блокада украинских портов, скорее всего, была частью плана именно в узком контексте боевых действий. Но по ходу событий стало понятно, что блокада экспорта украинской сельхозпродукции имеет полезные для России эффекты: 1) серьезно снижает доходы Киева; 2) создает огромное давление на страны Ближнего Востока и Африки, которые зависимы от импорта российского и украинского зерна. Понятно, что рост цен на зерно — результат действия нескольких факторов, но блокада черноморских портов Украины этот кризис усугубляла. Помня о том, что схожий кризис стал одной из причин "арабской весны", в результате могли возникнуть различные нужные Кремлю следствия — волны мигрантов в Европу, дестабилизирующие ЕС, давление развивающихся стран на Запад с целью смягчить санкции против РФ и т.д.

— С начала войны я слышал от информированных людей в Стамбуле, в Тель-Авиве, в Нью-Йорке (ООН) и в европейских столицах, что важные державы Ближнего Востока и Африки еще с марта доводили до Москвы по разным каналам свои опасения по поводу продовольственного кризиса. Такие разные игроки, как Турция, Иран, Израиль, Египет и Саудовская Аравия говорили российским собеседникам в разных форматах, включая на уровне первых лиц, что политическое землетрясение в регионе, которое может стать результатом блокады, неизбежно дестабилизирует южные рубежи РФ — и поэтому в интересах Москвы отнестись к решению проблемы более конструктивно. Когда собралась критическая масса таких голосов, Кремль решил проявить гибкость и прагматизм, поработав над деталями сделки всерьез, а не в жанре высказываний вида "Мы ничего не блокируем, пусть украинцы порты разминируют, а потом все будет хорошо, обещаем".

— Огромную роль в переговорах сыграла Турция, которая вообще пока что выглядит как образец прагматичного/циничного извлечения выгоды из этого конфликта (и свое согласие пустить Швецию и Финляндию в НАТО американцам продали, и на попытках российского бизнеса использовать страну как канал для работы с внешним миром зарабатывают, да и "Байрактарам" превосходная реклама). Анкара много сделала для посредничества, работая по отдельности с россиянами и украинцами, а заодно и с Западом — для облегчения санкций, которые препятствовали экспорту российских сельхозпродукции и удобрений (OFAC и Госдеп, насколько я знаю, и так были намерены это делать, но переговоры по сделке придали импульс). Наконец, Турция может заработать на переработке российского и украинского зерна — в последние годы страна построила хорошие мощности, которые позволяют перерабатывать зерно под разные национальные стандарты и техрегламенты, существующие на Ближнем Востоке и в Африке.

— Для России экспорт зерна и удобрений — важный источник пополнения бюджета в условиях санкций. Самые большие барыши при этом получат люди из ближнего круга высшего руководства РФ, но это вряд ли удивляет. Очень важная из подмеченных коллегой Прокопенко деталей — согласованные в рамках сделки изъятия из западных санкций (этот процесс не входит в периметр Стамбульского соглашения, а развивался по параллельному треку) важны и для продовольственной безопасности России. Почитайте текст: цифры, демонстрирующие зависимость сельского хозяйства РФ, от импортных семян, племенного скота, техники и т.д. говорят сами за себя.

— Сделка выгодна всем участникам, поэтому шансы на ее реализацию велики, несмотря на неясную историю с обстрелом ВС РФ Одесского порта. Но если обстрелы продолжатся, сделка сорвется — если где-то рядом с маршрутами следования зерновозов будут постоянные прилеты, ходить там никакие суда, конечно, не будут. К сожалению, сделка по отдельному (пусть и крайне важному) элементу этого кризиса не означает, что война скоро закончится переговорами и мирным соглашением. Шансы на то, что в ближайшие недели нас ждет эскалация, куда выше, да и после сентября возможностей для дипломатии будет немного, увы. Хочется, конечно, ошибиться в этом прогнозе.