АБРИКОС ИЗ КАНАГАВЫ
Меня спросили про печать, которую я ставила на свои живописные работы и я подумала, что почему бы не написать об этом подробнее. Хотя когда-то, кажется, я уже рассказывала эту историю, но могу рассказать её еще разочек!
Эту свою первую печать я заказала в Японии несколько лет назад в маленькой мастерской в префектуре Канагава в городе Хирацука.
На печати написано мое имя «Анна" иероглифами - 杏奈.
Первый иероглиф 杏 (ан) означает "абрикос", а второй 奈 (на) ничего не означает, он употребляется фонетически как слог "на".
Когда вы выбираете себе иероглифы для имени, у вас есть большой выбор. Но мне понравился «абрикос», потому что я люблю цветущее деревья абрикоса. Это очень яркие цветы.
Но и второй иероглиф я выбрала совсем не случайно: он входит во многие географические названия, например, в название «Канагава" - это та самая моя любимая префектура Японии, которую я считаю своей малой японской родиной.
Именно в Канагаве я училась в университете. Именно там во время своей стажировки я написала, наверное, миллион писем друзам и родным по всему миру — от Индии до Америки — и на своем адресе каждый раз выводила «Канагава".
Поэтому мое имя можно читать просто фонетически — Анна, а можно придать ему поэтическое-ностальгический оттенок и читать как "Абрикос из Канагавы».
Позже у меня появилась печать от российского мастера, тоже с моим именем «Анна», но японофилы раскритиковали эту печать, так как знаки там написаны в китайской манере. Поэтому в моей коллекции есть еще один бесценный подарок — японская печать с моим именем и моей фамилией, но я про нее расскажу отдельно, когда поставлю её на какой-нибудь свой новый рисунок.
А пока полюбуйтесь на мою старую любимую цаплю на ветке зеленой (а значит молодой!) ивы под дождем. Весенний образ, от которого я в полном восторге, как и японская поэтесса Тиё:
Зеленеет ива
Где её ни посади
Безмятежность!
青柳は何所に植ても静なり
аояги-ва/ доко-ни уэтэ мо/ сидзука нари
Рисунок «Цапля на иве» ( 柳に鷺 «янаги-ни саги») я выполнила на очень тонкой ученической бумаге, которая чрезвычайно помогла мне в этом сюжете — её структура сама по себе создала ощущение весеннего дождя на заднем плане.
В очередной раз удивляюсь, что дешевая вещь иногда сослужит службу получше дорогой
Меня спросили про печать, которую я ставила на свои живописные работы и я подумала, что почему бы не написать об этом подробнее. Хотя когда-то, кажется, я уже рассказывала эту историю, но могу рассказать её еще разочек!
Эту свою первую печать я заказала в Японии несколько лет назад в маленькой мастерской в префектуре Канагава в городе Хирацука.
На печати написано мое имя «Анна" иероглифами - 杏奈.
Первый иероглиф 杏 (ан) означает "абрикос", а второй 奈 (на) ничего не означает, он употребляется фонетически как слог "на".
Когда вы выбираете себе иероглифы для имени, у вас есть большой выбор. Но мне понравился «абрикос», потому что я люблю цветущее деревья абрикоса. Это очень яркие цветы.
Но и второй иероглиф я выбрала совсем не случайно: он входит во многие географические названия, например, в название «Канагава" - это та самая моя любимая префектура Японии, которую я считаю своей малой японской родиной.
Именно в Канагаве я училась в университете. Именно там во время своей стажировки я написала, наверное, миллион писем друзам и родным по всему миру — от Индии до Америки — и на своем адресе каждый раз выводила «Канагава".
Поэтому мое имя можно читать просто фонетически — Анна, а можно придать ему поэтическое-ностальгический оттенок и читать как "Абрикос из Канагавы».
Позже у меня появилась печать от российского мастера, тоже с моим именем «Анна», но японофилы раскритиковали эту печать, так как знаки там написаны в китайской манере. Поэтому в моей коллекции есть еще один бесценный подарок — японская печать с моим именем и моей фамилией, но я про нее расскажу отдельно, когда поставлю её на какой-нибудь свой новый рисунок.
А пока полюбуйтесь на мою старую любимую цаплю на ветке зеленой (а значит молодой!) ивы под дождем. Весенний образ, от которого я в полном восторге, как и японская поэтесса Тиё:
Зеленеет ива
Где её ни посади
Безмятежность!
青柳は何所に植ても静なり
аояги-ва/ доко-ни уэтэ мо/ сидзука нари
Рисунок «Цапля на иве» ( 柳に鷺 «янаги-ни саги») я выполнила на очень тонкой ученической бумаге, которая чрезвычайно помогла мне в этом сюжете — её структура сама по себе создала ощущение весеннего дождя на заднем плане.
В очередной раз удивляюсь, что дешевая вещь иногда сослужит службу получше дорогой
ДЫМКА, О КОТОРОЙ НИ СЛОВА
Во времена Басё сакура - главный цветок поэзии хайкай. Причем можно его даже не называть по имени, а просто сказать слово «хана», цветок, и всем будет понятно, что речь идет не о каком-то абстрактном цветке, а именно о ней — о сакуре.
Во времена Хэйан в аристократической поэзии под таким цветком подразумевали сливу, а городская культура эпохи Эдо отодвинула сливу на второе место, отдав первенство сакуре.
Читала, что у Басё с сакурой отношения были не самые любовные — то есть ничего плохого, но суммарно количество стихов про сливу, как ни странно, больше, чем про вишню. И тем не менее, вот легкое и воздушное трехстишие Басё о цветущей сакуре:
Цветущей вишни облака
То ли в Уэно, то ли в Асакусе
Звонят колокола
花の雲鐘は上野か浅草か
хана-но кумо/ канэ-ва уэно ка/ асакуса ка
«Хана-но кумо», облака цветущей вишни, — красивый весенний образ. Самый пик цветения, когда многочисленные соцветия выглядят будто нежная бело-розовая пена, плывущая до самого горизонта. Басё написал это хайку, когда жил в местечке Фукагава в предместье Эдо (нынешний Токио) в своей хижине «Басё-ан» на левом берегу реки Сумида.
Нежнейший вид «вишневых облаков» где-то там на горизонте такой же тонкий и едва уловимый как звон колокола вдали — сам Басё не может решить, из какого же храма слышен колокольный звон: из величественного Канъэй-дзи в Уэно, знаменитым своими сакурами, или Сэнсо-дзи в Асакусе, где сакуры не менее прекрасны.
Вот это неуловимое ощущение создает еще один важный символ японской весны — дымку или «касуми». Действительно, все как-будто в легком тумане: визуальные образы сакуры так тесно переплелись со звучанием колоколов, что их невозможно отделить друг от друга — даже если Басё и не использует в своем хайку слово «касуми».
Проиллюстрировать это хайку хочу своей чайной чашей керамики «сино». Когда-то я занималась чаем и давала поэтические имена своей чайной утвари.
Мою весеннюю чашу зовут «хана-но кумо» — облако сакуры. Я полюбила керамику сино после того, как прочла книгу Кавабата Ясунари «Тысячекрылый журавль», где чаша сино сыграла огромную роль в любовной драме героев. Керамику сино ценят за белый и розовый оттенки и за пористость структуры, которую часто сравнивают с нежной женской кожей
Во времена Басё сакура - главный цветок поэзии хайкай. Причем можно его даже не называть по имени, а просто сказать слово «хана», цветок, и всем будет понятно, что речь идет не о каком-то абстрактном цветке, а именно о ней — о сакуре.
Во времена Хэйан в аристократической поэзии под таким цветком подразумевали сливу, а городская культура эпохи Эдо отодвинула сливу на второе место, отдав первенство сакуре.
Читала, что у Басё с сакурой отношения были не самые любовные — то есть ничего плохого, но суммарно количество стихов про сливу, как ни странно, больше, чем про вишню. И тем не менее, вот легкое и воздушное трехстишие Басё о цветущей сакуре:
Цветущей вишни облака
То ли в Уэно, то ли в Асакусе
Звонят колокола
花の雲鐘は上野か浅草か
хана-но кумо/ канэ-ва уэно ка/ асакуса ка
«Хана-но кумо», облака цветущей вишни, — красивый весенний образ. Самый пик цветения, когда многочисленные соцветия выглядят будто нежная бело-розовая пена, плывущая до самого горизонта. Басё написал это хайку, когда жил в местечке Фукагава в предместье Эдо (нынешний Токио) в своей хижине «Басё-ан» на левом берегу реки Сумида.
Нежнейший вид «вишневых облаков» где-то там на горизонте такой же тонкий и едва уловимый как звон колокола вдали — сам Басё не может решить, из какого же храма слышен колокольный звон: из величественного Канъэй-дзи в Уэно, знаменитым своими сакурами, или Сэнсо-дзи в Асакусе, где сакуры не менее прекрасны.
Вот это неуловимое ощущение создает еще один важный символ японской весны — дымку или «касуми». Действительно, все как-будто в легком тумане: визуальные образы сакуры так тесно переплелись со звучанием колоколов, что их невозможно отделить друг от друга — даже если Басё и не использует в своем хайку слово «касуми».
Проиллюстрировать это хайку хочу своей чайной чашей керамики «сино». Когда-то я занималась чаем и давала поэтические имена своей чайной утвари.
Мою весеннюю чашу зовут «хана-но кумо» — облако сакуры. Я полюбила керамику сино после того, как прочла книгу Кавабата Ясунари «Тысячекрылый журавль», где чаша сино сыграла огромную роль в любовной драме героев. Керамику сино ценят за белый и розовый оттенки и за пористость структуры, которую часто сравнивают с нежной женской кожей
НЕИСЧЕРПАЕМЫ САКУРЫ ЦВЕТЫ
Сезон сакуры в Японии закончен, да и у нас уже почти все вишни расцвели и даже начали опадать. Самое время оглянуться на сакурную красоту и помедитировать на эту тему.
Давайте возьмем сегодня вот это дзэнское выражение:
«Неисчерпаемы сакуры цветы»
桜花無尽蔵
оока мудзиндзоо
Мне кажется, оно прекрасно подходит к легкой грусти сезона прощания с сакурой.
Цветение сакуры быстротечно, жизнь каждого отдельного цветка пролетает стремительно за неделю, однако дзэнец видит в этой быстротечности нечто иное — свидетельство неисчерпаемости жизни и красоты. Надо лишь перенастроить свое восприятие мира.
Жизнь — это вечное изменение, скажется дзэнец: вот распускаются почки, вот растут молодые листья, вот они опадают, чтобы снова распуститься следующей весной.
Если мы хотим постичь красоту живого мира, то должны принять его непостоянство, а это значит быть благодарными за каждый момент, который мы переживаем.
В каком-то смысле люди подобны цветам сакуры: мы точно так же рождаемся от родителей, растем, стареем и однажды сталкиваемся со смертью.
Если мы думаем, что в сакуре нет никакого смысла, раз она все равно опадет, то точно так же мы можем подумать и себе — мы бессмысленны, раз и нам рано или поздно придет конец. Дзэнцы, однако, учат нас не попадать в эту ловушку: мы остро чувствуем конечность жизнь, когда смотрим на облетающие лепестки сакуры или когда вспоминаем наших предков, испытывая к ним благодарность за все хорошее, что мы от них получили.
Вот задача думающего и чувствующего человека — перестроить свое мышление так, чтобы быть благодарным за ту жизнь, которая нам дана, дорожить каждым её мгновением и помнить, что она быстротечна, как цветение сакуры.
Глядя на цветущую сакуру мы не можем не чувствовать неисчерпаемость её красоты, а значит неисчерпаемость самой жизни
НА ФОТО: «Дзиндай-дзакура», Юкихико Курихара.
Дзиндай-дзакура — это самая старая сакура Японии, которая живет в городе Хокуто в префектуре Яманаси. Её имя можно перевести как «сакура эпохи богов»
Сезон сакуры в Японии закончен, да и у нас уже почти все вишни расцвели и даже начали опадать. Самое время оглянуться на сакурную красоту и помедитировать на эту тему.
Давайте возьмем сегодня вот это дзэнское выражение:
«Неисчерпаемы сакуры цветы»
桜花無尽蔵
оока мудзиндзоо
Мне кажется, оно прекрасно подходит к легкой грусти сезона прощания с сакурой.
Цветение сакуры быстротечно, жизнь каждого отдельного цветка пролетает стремительно за неделю, однако дзэнец видит в этой быстротечности нечто иное — свидетельство неисчерпаемости жизни и красоты. Надо лишь перенастроить свое восприятие мира.
Жизнь — это вечное изменение, скажется дзэнец: вот распускаются почки, вот растут молодые листья, вот они опадают, чтобы снова распуститься следующей весной.
Если мы хотим постичь красоту живого мира, то должны принять его непостоянство, а это значит быть благодарными за каждый момент, который мы переживаем.
В каком-то смысле люди подобны цветам сакуры: мы точно так же рождаемся от родителей, растем, стареем и однажды сталкиваемся со смертью.
Если мы думаем, что в сакуре нет никакого смысла, раз она все равно опадет, то точно так же мы можем подумать и себе — мы бессмысленны, раз и нам рано или поздно придет конец. Дзэнцы, однако, учат нас не попадать в эту ловушку: мы остро чувствуем конечность жизнь, когда смотрим на облетающие лепестки сакуры или когда вспоминаем наших предков, испытывая к ним благодарность за все хорошее, что мы от них получили.
Вот задача думающего и чувствующего человека — перестроить свое мышление так, чтобы быть благодарным за ту жизнь, которая нам дана, дорожить каждым её мгновением и помнить, что она быстротечна, как цветение сакуры.
Глядя на цветущую сакуру мы не можем не чувствовать неисчерпаемость её красоты, а значит неисчерпаемость самой жизни
НА ФОТО: «Дзиндай-дзакура», Юкихико Курихара.
Дзиндай-дзакура — это самая старая сакура Японии, которая живет в городе Хокуто в префектуре Яманаси. Её имя можно перевести как «сакура эпохи богов»
БЕЙСБОЛ КАК МОМЕНТ ИСТИНЫ
Пожалуй, это один из редких видов спорта, который я искренне не понимаю. И уж совсем не понимаю, почему в Японии по популярности он занимает первое место.
Забавно, что бейсбол косвенно повилял и на современную японскую литературу, по крайней мере, на Харуки Мураками: он принял решение написать свой первый роман на бейсбольном стадионе Дзингу, когда наблюдал с банкой пива в руке за игрой «Ласточек Якульта» против «Хиросимских карпов». Мураками описывает это как озарение или откровение. Epiphany.
Для меня тоже кое-что стало откровением: я и предположить не могла, что даже мои литературные любимцы — поэт Масаока Сики и романист Нацумэ Сосэки — тоже увлекались этой игрой в юные годы, причем, играли друг с другом.
И сегодня я перевела пронзительное хайку Масаока Сики, которое он написал в 1898 году, в возрасте 31 года, незадолго до смерти от неизлечимого тогда туберкулёза:
Летние травы!
Игроки в бейсбол
Как вы далеки
夏草や ベースボールの 人遠し
нацугуса я/ бээсубоору-но/ хито тооси
Это хайку, конечно, о торжестве жизни, которое выражает летняя зеленая трава, но одновременно это необыкновенно грустное хайку в личном плане. Поэт понимает, что он больше никогда не сможет выйти на поле. Может быть он даже не может увидеть игроков из-за этой высокой травы, потому что прикован к постеле.
Прочитав это стихотворение Сики я не могла отделаться от ощущения, что здесь он ведет диалог с другим великим поэтом — с Басё, с его бессмертным трехстишием о летних травах:
Летние травы!
Воины, ваши мечты
Здесь затерялись
夏草や 兵どもが 夢の跡
нацугуса я/ цувамоно-домо -га/ юмэ-но ато
Если поставить эти стихи рядом, то, кажется, невозможно не заметить, что речь идет об одном и том же чувстве, охвативших двух поэтов при виде летних трав с разницей в несколько веков.
Безусловно, они описывают разные ситуации, но чувство-то возникает одинаковое. А ключом к этому одинаковому чувству выступают «летние травы», сезонное слово, которое раскрывает эти тексты. Мне даже показалось, что без хайку Сики я не до конца могла понять хайку Басё. Как это грустно осознать вдруг конечность человеческой жизни на фоне вечности и всепобеждающей силе зеленой травы.
Что ж, если у кого-то еще были вопросы, зачем в японских стихах нужны сезонные символы, то может быть после этого моего текста эти вопросы будут сняты?
Ну а мне все же надо разобраться наконец в правилах бейсбола
НА ФОТО: Масаока Сики в возрасте 23 лет позирует в бейсбольной форме с битой
Пожалуй, это один из редких видов спорта, который я искренне не понимаю. И уж совсем не понимаю, почему в Японии по популярности он занимает первое место.
Забавно, что бейсбол косвенно повилял и на современную японскую литературу, по крайней мере, на Харуки Мураками: он принял решение написать свой первый роман на бейсбольном стадионе Дзингу, когда наблюдал с банкой пива в руке за игрой «Ласточек Якульта» против «Хиросимских карпов». Мураками описывает это как озарение или откровение. Epiphany.
Для меня тоже кое-что стало откровением: я и предположить не могла, что даже мои литературные любимцы — поэт Масаока Сики и романист Нацумэ Сосэки — тоже увлекались этой игрой в юные годы, причем, играли друг с другом.
И сегодня я перевела пронзительное хайку Масаока Сики, которое он написал в 1898 году, в возрасте 31 года, незадолго до смерти от неизлечимого тогда туберкулёза:
Летние травы!
Игроки в бейсбол
Как вы далеки
夏草や ベースボールの 人遠し
нацугуса я/ бээсубоору-но/ хито тооси
Это хайку, конечно, о торжестве жизни, которое выражает летняя зеленая трава, но одновременно это необыкновенно грустное хайку в личном плане. Поэт понимает, что он больше никогда не сможет выйти на поле. Может быть он даже не может увидеть игроков из-за этой высокой травы, потому что прикован к постеле.
Прочитав это стихотворение Сики я не могла отделаться от ощущения, что здесь он ведет диалог с другим великим поэтом — с Басё, с его бессмертным трехстишием о летних травах:
Летние травы!
Воины, ваши мечты
Здесь затерялись
夏草や 兵どもが 夢の跡
нацугуса я/ цувамоно-домо -га/ юмэ-но ато
Если поставить эти стихи рядом, то, кажется, невозможно не заметить, что речь идет об одном и том же чувстве, охвативших двух поэтов при виде летних трав с разницей в несколько веков.
Безусловно, они описывают разные ситуации, но чувство-то возникает одинаковое. А ключом к этому одинаковому чувству выступают «летние травы», сезонное слово, которое раскрывает эти тексты. Мне даже показалось, что без хайку Сики я не до конца могла понять хайку Басё. Как это грустно осознать вдруг конечность человеческой жизни на фоне вечности и всепобеждающей силе зеленой травы.
Что ж, если у кого-то еще были вопросы, зачем в японских стихах нужны сезонные символы, то может быть после этого моего текста эти вопросы будут сняты?
Ну а мне все же надо разобраться наконец в правилах бейсбола
НА ФОТО: Масаока Сики в возрасте 23 лет позирует в бейсбольной форме с битой
У БУДДЫ ГРЯЗНОЕ ЛИЦО
Я уже как-то писала, что у каждого япониста есть свой любимый Будда.
Мой любимец стоит в Камакуре. Когда-то вокруг него было деревянное строение, которое уберегало его от непогоды, но потом это здание сгорело или разрушилось и с тех пор Будда стоит оголенный и беззащитный перед любой природной стихией — будь то снег, дождь или сильный ветер.
Именно такого Будду, потертого жизнью, и описывает в своем стихотворении 1896 года Масаока Сики:
У Большого Будды
Перепачканное лицо!
Горная сакура
大仏の汚れた顔や山桜
даибуцу-но/ ёгорэта као я/ яма-дзакура
Весной камакурский Будда стоит в окружении цветущей яма-дзакуры, то есть «дикой горной сакуры». Поэт привлекает контраст между лицом Будды, на котором отпечатались долгие годы с момента установления статуи, и красота цветов.
Видимо, Сики пытается ответить на сложный вопрос: что чище и прекраснее — совершенные цветы или покоцанный временем лик Будды? Мне кажется, что ответ очевиден. Именно это сочетание и есть идеальная духовная красота.
Интересно, что в наследии Сики можно найти стихи с Большим Буддой для каждого сезонна, и в каждом времени года Будда покажет себя с новой стороны.
Летом в окружении зеленой листвы, которую колышет ветер, он прямо-таки несет прохладу:
Бушует в голове
У Большого Будды
Зеленая буря
大仏の頭吹くなり青嵐
даибуцу-но/ атама фукунари/ ао араси
Осенью в лучах закатного солнца его тень перетекает в рисовое поле:
Большой Будда
В вечернем солнце тянется
Убранное рисовое поле
大佛の夕影長き刈田哉
даибуцу-но/ ю:кагэ нагаки/ карита кана
А зимой его силуэт во мраке холодит сильнее мороза:
В полной темноте
Очертания Большого Будды
Ох как холодны!
くらがりに大仏見ゆる寒さ哉
курагари-ни/ даибуцу миюру/ самуса кана
И все же прогулявшись по четырем сезонам я с радостью возвращаюсь к весеннему Будде. Мне кажется, что это хайку из небольшой подборки лучшее. А вы как думаете?
Я уже как-то писала, что у каждого япониста есть свой любимый Будда.
Мой любимец стоит в Камакуре. Когда-то вокруг него было деревянное строение, которое уберегало его от непогоды, но потом это здание сгорело или разрушилось и с тех пор Будда стоит оголенный и беззащитный перед любой природной стихией — будь то снег, дождь или сильный ветер.
Именно такого Будду, потертого жизнью, и описывает в своем стихотворении 1896 года Масаока Сики:
У Большого Будды
Перепачканное лицо!
Горная сакура
大仏の汚れた顔や山桜
даибуцу-но/ ёгорэта као я/ яма-дзакура
Весной камакурский Будда стоит в окружении цветущей яма-дзакуры, то есть «дикой горной сакуры». Поэт привлекает контраст между лицом Будды, на котором отпечатались долгие годы с момента установления статуи, и красота цветов.
Видимо, Сики пытается ответить на сложный вопрос: что чище и прекраснее — совершенные цветы или покоцанный временем лик Будды? Мне кажется, что ответ очевиден. Именно это сочетание и есть идеальная духовная красота.
Интересно, что в наследии Сики можно найти стихи с Большим Буддой для каждого сезонна, и в каждом времени года Будда покажет себя с новой стороны.
Летом в окружении зеленой листвы, которую колышет ветер, он прямо-таки несет прохладу:
Бушует в голове
У Большого Будды
Зеленая буря
大仏の頭吹くなり青嵐
даибуцу-но/ атама фукунари/ ао араси
Осенью в лучах закатного солнца его тень перетекает в рисовое поле:
Большой Будда
В вечернем солнце тянется
Убранное рисовое поле
大佛の夕影長き刈田哉
даибуцу-но/ ю:кагэ нагаки/ карита кана
А зимой его силуэт во мраке холодит сильнее мороза:
В полной темноте
Очертания Большого Будды
Ох как холодны!
くらがりに大仏見ゆる寒さ哉
курагари-ни/ даибуцу миюру/ самуса кана
И все же прогулявшись по четырем сезонам я с радостью возвращаюсь к весеннему Будде. Мне кажется, что это хайку из небольшой подборки лучшее. А вы как думаете?
⚡️КУРС «ХАНА-НО ЯМА. ЦВЕТОЧНАЯ ГОРА МАСАОКА СИКИ»
Два дня подряд запоем читаю весенние стихи Масаока Сики, не могу оторваться. Поэтому решила сделать курс по его весенней поэзии, пока сезон не закончился :)
Если вы хотите погрузиться вместе со мной в стихи последнего великого поэта хайку, то приходите на этот курс, где мы прочтём в оригинале пять хайку Масаока Сики, разберем эти оригинальные тексты, чтобы каждый участник мог сделать собственную интерпретацию всех пяти хайку, а также собственный поэтический перевод каждого стихотворения на русский язык.
ЧТО ЭТО БУДЕТ
Небольшой онлайн курс из пяти занятий, который пройдет с 20 по 28 мая.
Раз в несколько дней я отправляю в закрытую группу в Telegram материал урока: подстрочник одного хайку с объяснениями, чтобы участники могли прочитать текст самостоятельно и сделать свою версию перевода.
Задания можно выполнять в удобное время в удобном ритме.
В конце курса предполагается рецензирование работ.
На выходе все участники получат небольшую подборку с собственными переводами или интерпретациями весенних стихов Масаока Сики.
КОГДА
С 20 по 28 мая (задания будут появляться через день - 20, 22, 24, 26 и 28 мая)
ГДЕ
Закрытый канал в Telegram
СТОИМОСТЬ
30 евро или 3000 тыс рублей
КОМУ ПОДХОДИТ КУРС
Всем, кто интересуется японской культурой и японской поэзией, кто хочет понять, как выглядят японские стихи «изнутри», попробовать прочитать хайку в оригинале
НУЖНО ЛИ ЗНАТЬ ЯПОНСКИЙ ЯЗЫК?
Нет, курс подходит даже тем, кто не изучал японский
СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ В ДЕНЬ НУЖНО БУДЕТ ПОТРАТИТЬ?
От 15 до 30 минут в день
КАК ЗАПИСАТЬСЯ
Напишите мне личное сообщение, я вам расскажу про разные возможности оплаты в России и из-за границы.
Если у вас остались вопросы или вы хотите уточнить какие-то детали, то не стесняйтесь, пишите мне личное сообщение :)
Здесь можно почитать зимние стихи Масаока Сики и узнать некоторые важные детали его биографии https://www.tg-me.com/HaikuDaily/13
Два дня подряд запоем читаю весенние стихи Масаока Сики, не могу оторваться. Поэтому решила сделать курс по его весенней поэзии, пока сезон не закончился :)
Если вы хотите погрузиться вместе со мной в стихи последнего великого поэта хайку, то приходите на этот курс, где мы прочтём в оригинале пять хайку Масаока Сики, разберем эти оригинальные тексты, чтобы каждый участник мог сделать собственную интерпретацию всех пяти хайку, а также собственный поэтический перевод каждого стихотворения на русский язык.
ЧТО ЭТО БУДЕТ
Небольшой онлайн курс из пяти занятий, который пройдет с 20 по 28 мая.
Раз в несколько дней я отправляю в закрытую группу в Telegram материал урока: подстрочник одного хайку с объяснениями, чтобы участники могли прочитать текст самостоятельно и сделать свою версию перевода.
Задания можно выполнять в удобное время в удобном ритме.
В конце курса предполагается рецензирование работ.
На выходе все участники получат небольшую подборку с собственными переводами или интерпретациями весенних стихов Масаока Сики.
КОГДА
С 20 по 28 мая (задания будут появляться через день - 20, 22, 24, 26 и 28 мая)
ГДЕ
Закрытый канал в Telegram
СТОИМОСТЬ
30 евро или 3000 тыс рублей
КОМУ ПОДХОДИТ КУРС
Всем, кто интересуется японской культурой и японской поэзией, кто хочет понять, как выглядят японские стихи «изнутри», попробовать прочитать хайку в оригинале
НУЖНО ЛИ ЗНАТЬ ЯПОНСКИЙ ЯЗЫК?
Нет, курс подходит даже тем, кто не изучал японский
СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ В ДЕНЬ НУЖНО БУДЕТ ПОТРАТИТЬ?
От 15 до 30 минут в день
КАК ЗАПИСАТЬСЯ
Напишите мне личное сообщение, я вам расскажу про разные возможности оплаты в России и из-за границы.
Если у вас остались вопросы или вы хотите уточнить какие-то детали, то не стесняйтесь, пишите мне личное сообщение :)
Здесь можно почитать зимние стихи Масаока Сики и узнать некоторые важные детали его биографии https://www.tg-me.com/HaikuDaily/13
МАЙСКИЙ СНЕГ
У нас неожиданно пошел снег. Довольно редкое явление для мая. А я как раз сижу и читаю весенние стихи Масаока Сики, которые не кончаются.
Я раньше думала, что уже все поняла про Сики, но вдруг этой весной открыла его для себя с новой силой. И удивляюсь сама себе. Почему раньше я его так не чувствовала?
Прошлое
Прошлое припорошило
Снегом весенним
思ひ出し思ひ出しふる春の雪
омоидаси/ омоидаси фуру/ хару-но юки
Жалко, что майский снег тут же растаял, но ощущение от него такое же как от этого хайку Сики. Как-будто и меня тоже им немного накрыло.
Иллюстрация для этого поста нашла меня сама. Моя любимая современная поэтесса Маюдзуми Мадока выложила у себя на страничке несколько работ художницы Микико Нодзи. В том числе и эту, которая называется «По ту сторону снега» 雪の向こう.
К ней есть и небольшое поэтическое описание:
«Звуки поезда, едущего через снег, неожиданно приглушенные.
Наверное, снег поглощает все звуки?
То-кон, то-кон, то-кон, то-кон.
Мягкие звуки моей малой родины».
Хочется поблагодарить майский снег за то, что дал мне возможность поделиться снежным хайку Масаока Сики, а также необыкновенно мягкой работой художницы Микико Нодзи
У нас неожиданно пошел снег. Довольно редкое явление для мая. А я как раз сижу и читаю весенние стихи Масаока Сики, которые не кончаются.
Я раньше думала, что уже все поняла про Сики, но вдруг этой весной открыла его для себя с новой силой. И удивляюсь сама себе. Почему раньше я его так не чувствовала?
Прошлое
Прошлое припорошило
Снегом весенним
思ひ出し思ひ出しふる春の雪
омоидаси/ омоидаси фуру/ хару-но юки
Жалко, что майский снег тут же растаял, но ощущение от него такое же как от этого хайку Сики. Как-будто и меня тоже им немного накрыло.
Иллюстрация для этого поста нашла меня сама. Моя любимая современная поэтесса Маюдзуми Мадока выложила у себя на страничке несколько работ художницы Микико Нодзи. В том числе и эту, которая называется «По ту сторону снега» 雪の向こう.
К ней есть и небольшое поэтическое описание:
«Звуки поезда, едущего через снег, неожиданно приглушенные.
Наверное, снег поглощает все звуки?
То-кон, то-кон, то-кон, то-кон.
Мягкие звуки моей малой родины».
Хочется поблагодарить майский снег за то, что дал мне возможность поделиться снежным хайку Масаока Сики, а также необыкновенно мягкой работой художницы Микико Нодзи
Haiku Daily pinned «⚡️КУРС «ХАНА-НО ЯМА. ЦВЕТОЧНАЯ ГОРА МАСАОКА СИКИ» Два дня подряд запоем читаю весенние стихи Масаока Сики, не могу оторваться. Поэтому решила сделать курс по его весенней поэзии, пока сезон не закончился :) Если вы хотите погрузиться вместе со мной…»
Haiku Daily pinned «⚡️КУРС «ХАНА-НО ЯМА. ЦВЕТОЧНАЯ ГОРА МАСАОКА СИКИ» Два дня подряд запоем читаю весенние стихи Масаока Сики, не могу оторваться. Поэтому решила сделать курс по его весенней поэзии, пока сезон не закончился :) Если вы хотите погрузиться вместе со мной…»
ВРЕМЯ ЖАЛЕТЬ ВЕСНУ
К концу мая в японской поэзии уже установится лето, поэтому с первых недель этого месяца мы в полном праве начинать переживать, что весна вот-вот закончится.
Для поэтической скорби о весне есть специальное слово «сэкисюн» (惜春). Впрочем эти два знака можно прочитать и на японский манер как «хару осиму» (春惜しむ), только их тогда надо переставить местами и добавить окончание к глаголу.
Мне, конечно, больше нравится «японской вариант» прочтения: он нежнее и идеально вписывается в поэтические тексты. Хотя это дело вкуса.
Японцы, которые любят подчеркивать, что у них есть четыре равнозначных сезона, все же оговариваются, что весна какая-то особенная по красоте природы и по легкости проживания этого времени.
Я думаю, что это универсальное ощущение. Мы же тоже говорим «весна моей жизни» о времени, которое, как нам кажется, максимально соответствует нашему личному расцвету и нашим жизненным ожиданиям. У японцев это выражено словами «вага ё-но хару»( 我が世の春).
У Мацумото Такаси есть прекрасное хайку про позднюю весну:
Скорблю по весне!
Немного лечат душу
Багрянника цветы
惜春やすこしいやしき紫荊
сэкисюн я/ сукоси иясики/ ханадзуоо
Багрянник китайский был завезен в Японию в период Эдо. Это дерево у которого цветы появляется раньше листьев и выглядят как мелкие бабочки яркой пурпурной окраски. Интересно, что у багрянника говорящее название как по-русски, так и по-японски. Первый иероглиф в японской названии багрянника означает «фиолетовый».
В этом году мы с японцами немного разошлись в своих переживаниях. Они скорбят об уходе весны, я же переживаю, что нам её даже толком и не показали
К концу мая в японской поэзии уже установится лето, поэтому с первых недель этого месяца мы в полном праве начинать переживать, что весна вот-вот закончится.
Для поэтической скорби о весне есть специальное слово «сэкисюн» (惜春). Впрочем эти два знака можно прочитать и на японский манер как «хару осиму» (春惜しむ), только их тогда надо переставить местами и добавить окончание к глаголу.
Мне, конечно, больше нравится «японской вариант» прочтения: он нежнее и идеально вписывается в поэтические тексты. Хотя это дело вкуса.
Японцы, которые любят подчеркивать, что у них есть четыре равнозначных сезона, все же оговариваются, что весна какая-то особенная по красоте природы и по легкости проживания этого времени.
Я думаю, что это универсальное ощущение. Мы же тоже говорим «весна моей жизни» о времени, которое, как нам кажется, максимально соответствует нашему личному расцвету и нашим жизненным ожиданиям. У японцев это выражено словами «вага ё-но хару»( 我が世の春).
У Мацумото Такаси есть прекрасное хайку про позднюю весну:
Скорблю по весне!
Немного лечат душу
Багрянника цветы
惜春やすこしいやしき紫荊
сэкисюн я/ сукоси иясики/ ханадзуоо
Багрянник китайский был завезен в Японию в период Эдо. Это дерево у которого цветы появляется раньше листьев и выглядят как мелкие бабочки яркой пурпурной окраски. Интересно, что у багрянника говорящее название как по-русски, так и по-японски. Первый иероглиф в японской названии багрянника означает «фиолетовый».
В этом году мы с японцами немного разошлись в своих переживаниях. Они скорбят об уходе весны, я же переживаю, что нам её даже толком и не показали
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
ВЕСЕННЕЕ ПОЭТИЧЕСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
За что я люблю японскую поэзию?
За возможность стремительно отправиться в путешествие — всего три строки, 17 слогов, а ты уже провалился в иное измерение. Идешь рука об руку с известным поэтом, споришь с ним или соглашаешься.
Если вы никогда так не путешествовали, то приглашаю присоединиться к моему маленькому курсу «Хана-но яма. Цветная гора», где мы будем читать стихи весенние Масаока Сики.
И не только читать, но и вчитываться, интерпретировать и переводить их на русский язык. И нет, знать японский не обязательно, мы разберем каждое слово и будем работать с подробным подстрочником.
Такие путешествия дают заряд бодрости, возвращают интерес к жизни, а также делают наше сердце снова молодым. Точно вам говорю! Да что я, сам Сики не даст мне соврать:
Помолодеет
Чья угодно душа
На дороге весны
若くなる 人の心や 春の旅
вакаку нару/ хито-но кокоро я/ хару-но таби
Подробности курса здесь
НА ВИДЕО: Фигурки Дзидзо, которые помогают путешественникам в пути
За что я люблю японскую поэзию?
За возможность стремительно отправиться в путешествие — всего три строки, 17 слогов, а ты уже провалился в иное измерение. Идешь рука об руку с известным поэтом, споришь с ним или соглашаешься.
Если вы никогда так не путешествовали, то приглашаю присоединиться к моему маленькому курсу «Хана-но яма. Цветная гора», где мы будем читать стихи весенние Масаока Сики.
И не только читать, но и вчитываться, интерпретировать и переводить их на русский язык. И нет, знать японский не обязательно, мы разберем каждое слово и будем работать с подробным подстрочником.
Такие путешествия дают заряд бодрости, возвращают интерес к жизни, а также делают наше сердце снова молодым. Точно вам говорю! Да что я, сам Сики не даст мне соврать:
Помолодеет
Чья угодно душа
На дороге весны
若くなる 人の心や 春の旅
вакаку нару/ хито-но кокоро я/ хару-но таби
Подробности курса здесь
НА ВИДЕО: Фигурки Дзидзо, которые помогают путешественникам в пути
КУ-КУ, КУКУШКА
Есть такие стихи, которые ты технически можешь перевести, но ты их не чувствуешь, а значит до конца не понимаешь, зачем автор написал эти строки. Именно так у меня было долго хайку Басё о Киото.
Проблема была не в Басё, а в Киото, так как я долгие годы, даже десятилетия, совершенно не чувствовала город и не понимала, почему все в таком от него восторге.
Мне всегда был ближе регион Токио, где я ощущала себя дома, а также я любила культуру периода Эдо со всеми из неё вытекающими моментами.
Никакой другой город Японии не растиражирован так ярко и детально как Токио, он же Эдо в японский гравюрах укиёэ. Только вспомните все эти серии «100 видов Эдо» или «100 видов Фудзи».
Именно в Токио надо есть настоящие суси, так называемые «эдомаэдзуси», да и вся культура хайку, в моих глазах и ощущениях, была тоже связана с простонародными вайбами Эдо хотя бы потому, что именно в Эдо Басё стал Басё: посадил банановое дерево у своего жилища и взял себе псевдоним «Старик из банановой хижины». Хайку — это поэзия для всех, доступная любому человеку, независимо от твоего социального статуса.
Киото же был для меня местом совсем другой поэзии — куртуазной поэзии вака, то есть пятистиший, которые слагали аристократы, которые от меня очень далеки, как и вся киотосская куртуазная культура.
Однако в этом году я впервые полюбила Киото. Очень четко помню этот момент, когда я еще была в Киото, но уже понимала, что скоро уеду отсюда и немного грустила по этому поводу. Тогда-то я и поняла, что теперь могу перевести трёхстишие Басё:
Ещё в Киото
Уже скучаю по Киото
Ку-ку, кукушка
京にても 京なつかしや ほととぎす
кё: ни тэ мо/ кё: нацукаси я/ хототогису
Есть общепринятое прочтение этого хайку: Басё слышит голос кукушки, который отзывается у него воспоминаниями о старинной поэзией и вызывает ностальгические чувства к Киото, старой столице. Я встречала мнение, что для Басё важна не сама земля Киото, а те люди, которые жили и творили в старой столице — поэт вака Сайгё, поэт рэнга Соги, художник Сэссю, чайный мастер Сэн-но Рикю.
Что касается меня, то я не могу вот так рационально объяснить, чем именно Киото растопил мое прохладное к нему отношение. Пока я лишь могу констатировать, что испытала это чувство ностальгии, когда поздно вечером брела к себе в крошечный рекан недалёко от станции Киото. И как я удивилась, что смогла войти в хайку Басё, которое так долго мне не давалось
НА ФОТО: Кацусика Хокусай. «Кукушка и азалии»
Есть такие стихи, которые ты технически можешь перевести, но ты их не чувствуешь, а значит до конца не понимаешь, зачем автор написал эти строки. Именно так у меня было долго хайку Басё о Киото.
Проблема была не в Басё, а в Киото, так как я долгие годы, даже десятилетия, совершенно не чувствовала город и не понимала, почему все в таком от него восторге.
Мне всегда был ближе регион Токио, где я ощущала себя дома, а также я любила культуру периода Эдо со всеми из неё вытекающими моментами.
Никакой другой город Японии не растиражирован так ярко и детально как Токио, он же Эдо в японский гравюрах укиёэ. Только вспомните все эти серии «100 видов Эдо» или «100 видов Фудзи».
Именно в Токио надо есть настоящие суси, так называемые «эдомаэдзуси», да и вся культура хайку, в моих глазах и ощущениях, была тоже связана с простонародными вайбами Эдо хотя бы потому, что именно в Эдо Басё стал Басё: посадил банановое дерево у своего жилища и взял себе псевдоним «Старик из банановой хижины». Хайку — это поэзия для всех, доступная любому человеку, независимо от твоего социального статуса.
Киото же был для меня местом совсем другой поэзии — куртуазной поэзии вака, то есть пятистиший, которые слагали аристократы, которые от меня очень далеки, как и вся киотосская куртуазная культура.
Однако в этом году я впервые полюбила Киото. Очень четко помню этот момент, когда я еще была в Киото, но уже понимала, что скоро уеду отсюда и немного грустила по этому поводу. Тогда-то я и поняла, что теперь могу перевести трёхстишие Басё:
Ещё в Киото
Уже скучаю по Киото
Ку-ку, кукушка
京にても 京なつかしや ほととぎす
кё: ни тэ мо/ кё: нацукаси я/ хототогису
Есть общепринятое прочтение этого хайку: Басё слышит голос кукушки, который отзывается у него воспоминаниями о старинной поэзией и вызывает ностальгические чувства к Киото, старой столице. Я встречала мнение, что для Басё важна не сама земля Киото, а те люди, которые жили и творили в старой столице — поэт вака Сайгё, поэт рэнга Соги, художник Сэссю, чайный мастер Сэн-но Рикю.
Что касается меня, то я не могу вот так рационально объяснить, чем именно Киото растопил мое прохладное к нему отношение. Пока я лишь могу констатировать, что испытала это чувство ностальгии, когда поздно вечером брела к себе в крошечный рекан недалёко от станции Киото. И как я удивилась, что смогла войти в хайку Басё, которое так долго мне не давалось
НА ФОТО: Кацусика Хокусай. «Кукушка и азалии»
СИКИ И СОСЭКИ ЗЕВАЮТ
Много ли в мировой поэзии стихов о весенней зевоте? В японской достаточно много. Можно даже составить целую подборку.
Сегодня я решила смонтировать два хайку лучших друзей — Сики и Сосэки — чтобы в итоге получилась весенняя юмористическая зарисовка о дружеской встрече и любовании сакурой. Читая эти стихи я всем телом ощущаю весну и мне самой хочется сразу же зевнуть. Ведь даже ученые говорят, что зевота ужасно заразна, но я раньше не знала, что она может передаваться даже через хайку:
СИКИ:
Пока я зевал
Упали мне в рот лепестки —
Такие вот долгие дни!
あくびした口に花ちる日永哉
акуби сита/ кути-ни хана тиру/ хинага кана
СОСЭКИ:
Долгие дни!
Друг за дружкой зевнув
Расходимся восвояси
永き日や あくびうつして別れ行く
нагаки хи я/ акуби уцуситэ/ вакарэ ику
Мне нравится, что Сики рассказывает о сакуре через весеннюю зевоту и что герои Сосэки обмениваются позёвываниями вместо прощальных поклонов. Тем более, дни такие долгие, что успеешь устать до заката.
Каждое из этих хайку прекрасно само по себе, однако когда они встали рядом, то появился, как мне кажется, еще какой-то дополнительный смысл.
И конечно же, лишний раз хотелось показать, как важен юмор в японской поэзии, даже если затрагиваются такие возвышенно прекрасные темы, как цветения сакуры
НА ФОТО: «Весенние горы» современной художницы Микико Нодзи. Нежность цветов на этой работе абсолютно весенняя, даже как-будто чувствуется легкая розово-зеленая дымка, от которой, кажется, сейчас защекочет в носу и захочется зевнуть. Пока переводила хайку, писала этот пост и подбирала картинку, несколько раз очень хорошо зевнула. Чего и вам желаю!
Много ли в мировой поэзии стихов о весенней зевоте? В японской достаточно много. Можно даже составить целую подборку.
Сегодня я решила смонтировать два хайку лучших друзей — Сики и Сосэки — чтобы в итоге получилась весенняя юмористическая зарисовка о дружеской встрече и любовании сакурой. Читая эти стихи я всем телом ощущаю весну и мне самой хочется сразу же зевнуть. Ведь даже ученые говорят, что зевота ужасно заразна, но я раньше не знала, что она может передаваться даже через хайку:
СИКИ:
Пока я зевал
Упали мне в рот лепестки —
Такие вот долгие дни!
あくびした口に花ちる日永哉
акуби сита/ кути-ни хана тиру/ хинага кана
СОСЭКИ:
Долгие дни!
Друг за дружкой зевнув
Расходимся восвояси
永き日や あくびうつして別れ行く
нагаки хи я/ акуби уцуситэ/ вакарэ ику
Мне нравится, что Сики рассказывает о сакуре через весеннюю зевоту и что герои Сосэки обмениваются позёвываниями вместо прощальных поклонов. Тем более, дни такие долгие, что успеешь устать до заката.
Каждое из этих хайку прекрасно само по себе, однако когда они встали рядом, то появился, как мне кажется, еще какой-то дополнительный смысл.
И конечно же, лишний раз хотелось показать, как важен юмор в японской поэзии, даже если затрагиваются такие возвышенно прекрасные темы, как цветения сакуры
НА ФОТО: «Весенние горы» современной художницы Микико Нодзи. Нежность цветов на этой работе абсолютно весенняя, даже как-будто чувствуется легкая розово-зеленая дымка, от которой, кажется, сейчас защекочет в носу и захочется зевнуть. Пока переводила хайку, писала этот пост и подбирала картинку, несколько раз очень хорошо зевнула. Чего и вам желаю!
LAST CALL, дорогие друзья!
Если вы хотели почитать со мной хайку Масаока Сики, то самое время записаться.
Курс «Цветочная гора. Хана-но яма» стартует в понедельник, все подробности здесь - https://www.tg-me.com/HaikuDaily/1729
НА ФОТО: Микико Нодзи «Фудзи-сан в цветах сливы»
Если вы хотели почитать со мной хайку Масаока Сики, то самое время записаться.
Курс «Цветочная гора. Хана-но яма» стартует в понедельник, все подробности здесь - https://www.tg-me.com/HaikuDaily/1729
НА ФОТО: Микико Нодзи «Фудзи-сан в цветах сливы»