ЛЕТНИЙ ОБМАН
Недавно мне удалось искупаться в августовском море, которое на излете лета уже не такое теплое.
Удивительно, что когда сидишь на берегу, то море кажется темно синим, но стоит подойти поближе этот цвет полностью исчезает и вода становится прозрачной как стекло, совсем как в стихотворении поэта Хара Сэкитэй, чье творчество я продолжаю с большим интересом изучать:
Ладонью зачерпну
Цвета нет у этой воды!
Летнее море
掌に掬へば 色なき水や 夏の海
тэ-ни сукуэба/ иро наки мидзу я/ нацу-но уми
Не могу сказать, что здесь он делает какое-то головокружительное открытие, но приятно вдруг почувствовать общность с японским поэтом, который сидел на берегу моря в начале прошлого века и задумывался ровно о том же, о чем думала я на этих выходных.
Я конечно же ощущала легкую грусть, что купальный сезон завершается. Но кажется, что и в этом хайку заложено ощущение «сожаления», что мир вообще оказывается не совсем таким, каким мы видим его издалека
НА ФОТО: Утагава Хиросигэ. «Усимати в уезде Таканава». Меня эта гравюра привлекла не только изумительным цветом моря, но и милым сюжетом на берегу. Обглоданные корки арбуза намекают, что это лето. Здесь еще и необычная белая радуга.
А как вы думаете, что за милые создания играют с порванными соломенными сандалиями рикши?
Недавно мне удалось искупаться в августовском море, которое на излете лета уже не такое теплое.
Удивительно, что когда сидишь на берегу, то море кажется темно синим, но стоит подойти поближе этот цвет полностью исчезает и вода становится прозрачной как стекло, совсем как в стихотворении поэта Хара Сэкитэй, чье творчество я продолжаю с большим интересом изучать:
Ладонью зачерпну
Цвета нет у этой воды!
Летнее море
掌に掬へば 色なき水や 夏の海
тэ-ни сукуэба/ иро наки мидзу я/ нацу-но уми
Не могу сказать, что здесь он делает какое-то головокружительное открытие, но приятно вдруг почувствовать общность с японским поэтом, который сидел на берегу моря в начале прошлого века и задумывался ровно о том же, о чем думала я на этих выходных.
Я конечно же ощущала легкую грусть, что купальный сезон завершается. Но кажется, что и в этом хайку заложено ощущение «сожаления», что мир вообще оказывается не совсем таким, каким мы видим его издалека
НА ФОТО: Утагава Хиросигэ. «Усимати в уезде Таканава». Меня эта гравюра привлекла не только изумительным цветом моря, но и милым сюжетом на берегу. Обглоданные корки арбуза намекают, что это лето. Здесь еще и необычная белая радуга.
А как вы думаете, что за милые создания играют с порванными соломенными сандалиями рикши?
ВЕЛИКИЙ ЯПОНСКИЙ ГАМБАРИМАС
1 сентября, пожалуй, стоит вспомнить эту остроумную колонку, которую написал японский писатель, режиссер, композитор и рок-звезда Фудзи Хитонари (а я перевела несколько лет назад). Здесь он примеряет на себя роль неудачливого буддийского монаха Цудзи-бодзу и дает советы подросткам, как выжить в этом сложном мире. Иллюстратором к его текстам выступает мой любимый художник Ямада Дзэндзидо.
В этой колонке он исследует важнейший японский феномен — «гамбаримасу». Это слово японцы используют практически на автомате много раз в день, оно означает «стараться», «выкладываться на все сто», «прикладывать усилия». Я бы даже сказала, что это настоящая японская скрепа, определяющая японский характер.
Давайте же узнаем, что ответил Цудзи-бодзу одной милой старшекласснице, у которой ничего в этой жизни не получается.
1 сентября, пожалуй, стоит вспомнить эту остроумную колонку, которую написал японский писатель, режиссер, композитор и рок-звезда Фудзи Хитонари (а я перевела несколько лет назад). Здесь он примеряет на себя роль неудачливого буддийского монаха Цудзи-бодзу и дает советы подросткам, как выжить в этом сложном мире. Иллюстратором к его текстам выступает мой любимый художник Ямада Дзэндзидо.
В этой колонке он исследует важнейший японский феномен — «гамбаримасу». Это слово японцы используют практически на автомате много раз в день, оно означает «стараться», «выкладываться на все сто», «прикладывать усилия». Я бы даже сказала, что это настоящая японская скрепа, определяющая японский характер.
Давайте же узнаем, что ответил Цудзи-бодзу одной милой старшекласснице, у которой ничего в этой жизни не получается.
«Зовите меня Цудзи-бодзу, я здесь монах-настоятель.
Служу в крошечном бедном храме Тонсодзи. Название его означает «побег», может быть поэтому детишки, которые хотят сбежать из дома, с некоторых пор сюда и зачастили. Да еще и слухи, кажется, поползли, что в этом храме их выслушают. Просто выслушают, без высокопарных слов.
Свободного времени у меня полно, а это для такого дела самое подходящее. Начиная с полудня я валяюсь и бездельничаю, вот соседи у меня за спиной и болтают, что я чувак стрёмный, да и монах никчемный. Скоромным от меня несёт.
Мой полуразвалившийся храм со всех сторон зажат высотками, постоянных прихожан почти нет, а значит и работы у меня почти нет. Живу я вместе с котом. У него все как положено: есть даже фамилия Момоти и изящное имя в духе актеров кабуки — Сандаю. Я понимаю кошачий язык, и вместе с Сандаю мы живем, не тужим.
Вот мы с Сандаю, как водится, устроились на веранде вздремнуть, но наш сладкий сон нарушил грубый окрик: «Цудзи-бодзу!».
Нехотя приоткрыв глаза, я увидел симпатичную старшеклассницу.
«Что, что такое?» — спросил я спросонья.
«Говорят, что вы, Цудзи-бодзу, можете меня выслушать. Вот я и пришла».
«Ах, ну да, ну да. Молодец, что пришла. А что за история?»
Все мои встречи с молодежью начинаются одинаково — с грубого окрика. Я ненавязчиво намекаю, что если разговор будет взрослый, то хорошо бы моей гостье представиться как положено.
«Ах, да, простите. Я Минори, в школе меня зовут Мино. А вы зовите, как больше нравится», — исправилась она. Ну что же, отлично, отлично.
Сандаю проснулся и устроился напротив Минори.
«Милаха, да? Его зовут Сандаю»
«Какой толстый»
Сандаю бросил на меня выразительный взгляд и пробормотал себе под нос «Ну и хамка!». Минори, конечно же, услышала только «мяу».
«Так что же ты хочешь со мной обсудить? Садись-ка вот сюда»
Минори уселась на террасе и потерянно оглядела окружавшие храм высотки. Сандаю снова завалился спать.
«Я не могу стараться. А учителя и родители говорят старайся», — прошептала Минори.
«Так и не старайся», — ответил я.
«Но они же говорят, чтобы старалась»
«А жизнь-то чья?»
«Ох..», — Минори посмотрела на меня.
«Задумайся, жизнь-то чья?»
«Моя»
«Знаешь, а ты не слушай, что тебе говорят. Мало ли, что они от тебя ждут … не обращай внимания. И не старайся».
Минори с удивлением уставилась на меня, да так и сидела без малейшего движения.
Я почесал свою гладко выбритую голову, приветливо улыбнулся и еще раз повторил:
«Даже и не думай стараться!»
«Даже и не думать?»
«Мяу, — промурлыкал Сандаю. — Слушай меняу». Он был полностью со мной согласен, да вот только Минори не понимала кошачьего языка.
«Но папа говорит ‘не сдавайся’, ‘борись’. Мама говорит ‘поднажми изо всех сил’»
«А я говорю: не борись, не старайся, спускай на тормозах!»
«Мяу, слушай меняу», — промурлыкал Сандаю.
«Да, но…»
«Нет никаких ‘но’…». Если бороться невмоготу, то спускай на тормозах. Я не призываю побеждать. Я лишь призываю поберечь себя. Цени себя и береги! Чья это жизнь-то?»
«Моя жизнь», — пробормотала Минори.
«Какой смысл насильно себя заставлять? Кого ты собираешься победить? Что это за выигрыш такой? Твоя главная задача — жить, заботясь о себе, а не убивать себя ради того, чтобы соответствовать чужим ожиданиям. Так ведь?»
«Мяу» — поддержал меня Сандаю.
«Не так уж это и сложно. Давай-ка приляг, поспи, а проснешься, будешь как огурчик.
«…Спасибо», — Минори устроилась на веранде и заснула.
Мне надо было навести порядок в моем крошечном саду. Я сунул ноги в деревянные гэта, схватил бамбуковую метелку и вышел в сад. Так и не смог припомнить, когда же я прибирался в саду в последний раз. Ну да, я ленивый монах, нарушающий заповеди, и в саду моем безобразие. А, впрочем, это к делу не относится.
«Чья жизнь-то, а? Жизнь-то моя!», — вот так недовольно бормоча себе под нос, я начал сметать опавшие листья в моем саду».
Служу в крошечном бедном храме Тонсодзи. Название его означает «побег», может быть поэтому детишки, которые хотят сбежать из дома, с некоторых пор сюда и зачастили. Да еще и слухи, кажется, поползли, что в этом храме их выслушают. Просто выслушают, без высокопарных слов.
Свободного времени у меня полно, а это для такого дела самое подходящее. Начиная с полудня я валяюсь и бездельничаю, вот соседи у меня за спиной и болтают, что я чувак стрёмный, да и монах никчемный. Скоромным от меня несёт.
Мой полуразвалившийся храм со всех сторон зажат высотками, постоянных прихожан почти нет, а значит и работы у меня почти нет. Живу я вместе с котом. У него все как положено: есть даже фамилия Момоти и изящное имя в духе актеров кабуки — Сандаю. Я понимаю кошачий язык, и вместе с Сандаю мы живем, не тужим.
Вот мы с Сандаю, как водится, устроились на веранде вздремнуть, но наш сладкий сон нарушил грубый окрик: «Цудзи-бодзу!».
Нехотя приоткрыв глаза, я увидел симпатичную старшеклассницу.
«Что, что такое?» — спросил я спросонья.
«Говорят, что вы, Цудзи-бодзу, можете меня выслушать. Вот я и пришла».
«Ах, ну да, ну да. Молодец, что пришла. А что за история?»
Все мои встречи с молодежью начинаются одинаково — с грубого окрика. Я ненавязчиво намекаю, что если разговор будет взрослый, то хорошо бы моей гостье представиться как положено.
«Ах, да, простите. Я Минори, в школе меня зовут Мино. А вы зовите, как больше нравится», — исправилась она. Ну что же, отлично, отлично.
Сандаю проснулся и устроился напротив Минори.
«Милаха, да? Его зовут Сандаю»
«Какой толстый»
Сандаю бросил на меня выразительный взгляд и пробормотал себе под нос «Ну и хамка!». Минори, конечно же, услышала только «мяу».
«Так что же ты хочешь со мной обсудить? Садись-ка вот сюда»
Минори уселась на террасе и потерянно оглядела окружавшие храм высотки. Сандаю снова завалился спать.
«Я не могу стараться. А учителя и родители говорят старайся», — прошептала Минори.
«Так и не старайся», — ответил я.
«Но они же говорят, чтобы старалась»
«А жизнь-то чья?»
«Ох..», — Минори посмотрела на меня.
«Задумайся, жизнь-то чья?»
«Моя»
«Знаешь, а ты не слушай, что тебе говорят. Мало ли, что они от тебя ждут … не обращай внимания. И не старайся».
Минори с удивлением уставилась на меня, да так и сидела без малейшего движения.
Я почесал свою гладко выбритую голову, приветливо улыбнулся и еще раз повторил:
«Даже и не думай стараться!»
«Даже и не думать?»
«Мяу, — промурлыкал Сандаю. — Слушай меняу». Он был полностью со мной согласен, да вот только Минори не понимала кошачьего языка.
«Но папа говорит ‘не сдавайся’, ‘борись’. Мама говорит ‘поднажми изо всех сил’»
«А я говорю: не борись, не старайся, спускай на тормозах!»
«Мяу, слушай меняу», — промурлыкал Сандаю.
«Да, но…»
«Нет никаких ‘но’…». Если бороться невмоготу, то спускай на тормозах. Я не призываю побеждать. Я лишь призываю поберечь себя. Цени себя и береги! Чья это жизнь-то?»
«Моя жизнь», — пробормотала Минори.
«Какой смысл насильно себя заставлять? Кого ты собираешься победить? Что это за выигрыш такой? Твоя главная задача — жить, заботясь о себе, а не убивать себя ради того, чтобы соответствовать чужим ожиданиям. Так ведь?»
«Мяу» — поддержал меня Сандаю.
«Не так уж это и сложно. Давай-ка приляг, поспи, а проснешься, будешь как огурчик.
«…Спасибо», — Минори устроилась на веранде и заснула.
Мне надо было навести порядок в моем крошечном саду. Я сунул ноги в деревянные гэта, схватил бамбуковую метелку и вышел в сад. Так и не смог припомнить, когда же я прибирался в саду в последний раз. Ну да, я ленивый монах, нарушающий заповеди, и в саду моем безобразие. А, впрочем, это к делу не относится.
«Чья жизнь-то, а? Жизнь-то моя!», — вот так недовольно бормоча себе под нос, я начал сметать опавшие листья в моем саду».
ЛЕТО, ПРОЩАЙ
Пару дней назад мне вдруг взгрустнулось, что лето кончилось. И тогда я решила сделать вещь мне не вполне свойственную — перевести (довольно вольно) немного японской прозы. Хотя, как вы, наверное, знаете, это не совсем моё, я больше про короткие поэтические тексты.
Но это эссе поэта и писателя Симадзаки Тосона показалось мне настолько симпатичным, что я провела два чудесных вечера с этим текстом и ни на минуту не пожалела. Давно меня ничто так не вдохновляло. Тем более, что там есть и стихотворение, про которое я еще расскажу отдельно, когда придет время
https://telegra.ph/V-PORU-LETNIH-KOROTKIH-NOCHEJ-09-06-2
Пару дней назад мне вдруг взгрустнулось, что лето кончилось. И тогда я решила сделать вещь мне не вполне свойственную — перевести (довольно вольно) немного японской прозы. Хотя, как вы, наверное, знаете, это не совсем моё, я больше про короткие поэтические тексты.
Но это эссе поэта и писателя Симадзаки Тосона показалось мне настолько симпатичным, что я провела два чудесных вечера с этим текстом и ни на минуту не пожалела. Давно меня ничто так не вдохновляло. Тем более, что там есть и стихотворение, про которое я еще расскажу отдельно, когда придет время
https://telegra.ph/V-PORU-LETNIH-KOROTKIH-NOCHEJ-09-06-2
Telegraph
В ПОРУ ЛЕТНИХ КОРОТКИХ НОЧЕЙ
Симадзаки Тосон Каждый день лило как из ведра. А ведь сезон дождей уже закончился. Голоса торговцев бамбуковыми шестами, проходящих по улице, перекрикивая друг друга, как нельзя лучше соответствовали этой поре. Время продавать бобы «сорамамэ» уже давно прошло;…
Forwarded from Haiku Daily
Напоминаю, что сегодня у нас самое главное и самое красивое осеннее полнолуние!
Не забудьте посмотреть на небо, где будет полная луна (мэйгэцу 名月), или устройте себе праздник любования луной (цукими 月見).
Для вдохновения вам трёхстишие одного из учеников Басё, блестящего поэта Мукаи Кёрая:
Притормозил коня:
Пусть вдоволь щиплет травку
Пока луной любуюсь я!
のりながら 馬草はませて 月見哉
норинагара/ магуса хамасэтэ/ цукими кана
Главный герой не сходя с коня, отпускает поводья и дает своей лошади наесться травы, пока он вволю любуется полной луной. Для меня это хайку — прекрасный пример слияния космоса, природы и человека, а также духовных и плотских ощущений!
НА ФОТО: Нагасава Росэцу «Луна в дымке и момидзи». Тут я, конечно, немного не понимаю названия, так как «луна в дымке» — весенний образ, почему же художник использует его для осени. Или в его времена этот образ еще плавал от сезона к сезону?
Не забудьте посмотреть на небо, где будет полная луна (мэйгэцу 名月), или устройте себе праздник любования луной (цукими 月見).
Для вдохновения вам трёхстишие одного из учеников Басё, блестящего поэта Мукаи Кёрая:
Притормозил коня:
Пусть вдоволь щиплет травку
Пока луной любуюсь я!
のりながら 馬草はませて 月見哉
норинагара/ магуса хамасэтэ/ цукими кана
Главный герой не сходя с коня, отпускает поводья и дает своей лошади наесться травы, пока он вволю любуется полной луной. Для меня это хайку — прекрасный пример слияния космоса, природы и человека, а также духовных и плотских ощущений!
НА ФОТО: Нагасава Росэцу «Луна в дымке и момидзи». Тут я, конечно, немного не понимаю названия, так как «луна в дымке» — весенний образ, почему же художник использует его для осени. Или в его времена этот образ еще плавал от сезона к сезону?
ВИЗУАЛИЗИРУЕМ ГРУСТЬ
Решила продолжить знакомиться с поэзией Хара Сэкитэй (1886-1951). Сегодня, конечно же, снова осеннее стихотворение:
Мало было тоски…
Служитель оленьей сторожки
Снова в гонг ударяет!
淋しさに
又銅鑼打つや
鹿火屋守
сабисиса-ни
мата дора уцу я
кабия мори
Для меня это хайку про одиночество, которое можно впитать всеми органами чувств.
В японском слове «кабия»鹿火屋 (то есть оленья сторожка) второй иероглиф означает «огонь» 火— ведь сторож разводит костры, чтобы отпугивать огнем диких оленей и кабанов, которые осенью пытаются выйти к крестьянским полям. Аромат осенних костров, который можно уловить даже через текст, уже создает нужное медитативное настроение, а тут еще добавляется звук гонга, в который время от времени бьет служитель.
Я бы еще добавила один момент. Само слово «сабисиса» — то есть «одиночество», «грусть», «тоска» — здесь записано красивым иероглифом 淋, который одновременно прост и выразителен. Он состоит из двух элементов: «вода» и «роща»(ну или «лес»). Легко сделать вывод, что мы чувствуем тоску и одиночество особенно пронзительно в мокром лесу, когда идет дождь.
А сможет ли искусственный интеллект подобрать мне иллюстрацию для этого прекрасного хайку, подумала я. Должна сказать, что он справился лучше, чем я ожидала, хотя и не без клюквы.
Наверное, я теперь тоже могу применять к себе слово «промт-инженер»?
Решила продолжить знакомиться с поэзией Хара Сэкитэй (1886-1951). Сегодня, конечно же, снова осеннее стихотворение:
Мало было тоски…
Служитель оленьей сторожки
Снова в гонг ударяет!
淋しさに
又銅鑼打つや
鹿火屋守
сабисиса-ни
мата дора уцу я
кабия мори
Для меня это хайку про одиночество, которое можно впитать всеми органами чувств.
В японском слове «кабия»鹿火屋 (то есть оленья сторожка) второй иероглиф означает «огонь» 火— ведь сторож разводит костры, чтобы отпугивать огнем диких оленей и кабанов, которые осенью пытаются выйти к крестьянским полям. Аромат осенних костров, который можно уловить даже через текст, уже создает нужное медитативное настроение, а тут еще добавляется звук гонга, в который время от времени бьет служитель.
Я бы еще добавила один момент. Само слово «сабисиса» — то есть «одиночество», «грусть», «тоска» — здесь записано красивым иероглифом 淋, который одновременно прост и выразителен. Он состоит из двух элементов: «вода» и «роща»(ну или «лес»). Легко сделать вывод, что мы чувствуем тоску и одиночество особенно пронзительно в мокром лесу, когда идет дождь.
А сможет ли искусственный интеллект подобрать мне иллюстрацию для этого прекрасного хайку, подумала я. Должна сказать, что он справился лучше, чем я ожидала, хотя и не без клюквы.
Наверное, я теперь тоже могу применять к себе слово «промт-инженер»?
ПАЛЬЦЕМ В НЕБО
Меня недавно спросили про осеннее японское небо: посоветую ли я какие-то стихи, где это отчетливо выражено, ведь осеннее небо особенное: чистое и прозрачное. Я что-то растерялась, так как сразу и не придумала, какое же стихотворение привести в пример. Тот еще я «эксперт» :(
А ведь такое стихотворение есть у Кобаяси Иссы:
По небу голубому
Пальцем знаки вывожу
Осени закат
青空に
指で字を書く
秋の暮れ
аодзора-ни
юби-дэ дзи-о каку
аки-но курэ
Хайку выглядит нарочито просто, но стоит пройти по этим трем строчкам, как ты понимаешь, что каждая из них несет свою эмоцию. Первая строчка — про безупречную красоту и чистоту, про идеальную божественную поверхность, которая вызывает восхищение. Вторая — про человеческие порывы, про желание даже в 50 лет (а поэту как раз было немного за пятьдесят) почувствовать себя снова ребенком, когда все вокруг становится местом самовыражения. А в последней строчке мы снова приходим к природной красоте, но только теперь уже с сильным привкусом печали, какая часто бывает на закате дней.
А я вот думаю, интересно, какое слово хотел написать Исса в небе?
Меня недавно спросили про осеннее японское небо: посоветую ли я какие-то стихи, где это отчетливо выражено, ведь осеннее небо особенное: чистое и прозрачное. Я что-то растерялась, так как сразу и не придумала, какое же стихотворение привести в пример. Тот еще я «эксперт» :(
А ведь такое стихотворение есть у Кобаяси Иссы:
По небу голубому
Пальцем знаки вывожу
Осени закат
青空に
指で字を書く
秋の暮れ
аодзора-ни
юби-дэ дзи-о каку
аки-но курэ
Хайку выглядит нарочито просто, но стоит пройти по этим трем строчкам, как ты понимаешь, что каждая из них несет свою эмоцию. Первая строчка — про безупречную красоту и чистоту, про идеальную божественную поверхность, которая вызывает восхищение. Вторая — про человеческие порывы, про желание даже в 50 лет (а поэту как раз было немного за пятьдесят) почувствовать себя снова ребенком, когда все вокруг становится местом самовыражения. А в последней строчке мы снова приходим к природной красоте, но только теперь уже с сильным привкусом печали, какая часто бывает на закате дней.
А я вот думаю, интересно, какое слово хотел написать Исса в небе?
Утагава Хиросигэ «Отражение луны в рисовых полях в Сарасина, провинция Синано.
В этой работе мне нравится не только изумительный синий цвет осеннего неба, но и целых 8 отражений луны — по одному на каждое рисовое поле. Для такого красочного эффекта есть даже специальное слово — «тагото-но цуки» 田毎の月.
Мне почему-то кажется, что это все же художественное преувеличение, и невозможно увидеть так много лун за один раз
В этой работе мне нравится не только изумительный синий цвет осеннего неба, но и целых 8 отражений луны — по одному на каждое рисовое поле. Для такого красочного эффекта есть даже специальное слово — «тагото-но цуки» 田毎の月.
Мне почему-то кажется, что это все же художественное преувеличение, и невозможно увидеть так много лун за один раз
МОЖНО ВЫДОХНУТЬ?
Я не могу не радоваться за токийцев: у них, наконец, закончилось лето (еще пару дней назад было выше 30!) и наступили прохладные осенние дни.
Если снова вдруг не вернётся тепло, то мы можем рассчитывать увидеть прекрасные красные клены в ноябре. Холода позволяют им краснеть и не жухнуть.
Я уже предвкушаю свое осеннее путешествие в Японию! Группа набрана, но, кажется, еще есть пара мест.
Если хотите отправиться на охоту за кленовыми листьями и осенними поэтическими символами, то самое время присоединится!
Напоминаю программу путешествия http://morethantravel.co/autumnjapan, а также даю ссылку на мою беседу с организаторами из компании More Than Travel
https://youtu.be/8XlZBiBq2V8?si=nFHsnWplkLYoGV7O
Я не могу не радоваться за токийцев: у них, наконец, закончилось лето (еще пару дней назад было выше 30!) и наступили прохладные осенние дни.
Если снова вдруг не вернётся тепло, то мы можем рассчитывать увидеть прекрасные красные клены в ноябре. Холода позволяют им краснеть и не жухнуть.
Я уже предвкушаю свое осеннее путешествие в Японию! Группа набрана, но, кажется, еще есть пара мест.
Если хотите отправиться на охоту за кленовыми листьями и осенними поэтическими символами, то самое время присоединится!
Напоминаю программу путешествия http://morethantravel.co/autumnjapan, а также даю ссылку на мою беседу с организаторами из компании More Than Travel
https://youtu.be/8XlZBiBq2V8?si=nFHsnWplkLYoGV7O
morethantravel.co
Авторский тур в Японию с Анной Семидой 15 - 25 ноября 2024
Путешествие по Японии осенью — лучшее время для погружения в японскую традиционную культуру. Возможность увидеть самые яркие краски в самых красивых локациях: на фоне бамбуковой рощи Арасиямы или современных небоскребов Токио
ОСЕННИЕ ТЕХНИКИ БУСОНА
Осень это не всегда грусть-тоска и сожаление об ушедшем лете, но и ярчайшие зарисовки природы. Особенно если речь идет о японской осени.
Если осенью мне не хочется грустить, то я иду читать Бусона — поэта, который, в отличие от Басё, предпочитал запечатлевать красоту позитивную:
Ах, вы, красавцы!
Сразу же после тайфуна
Острые перцы
うつくしや
野分のあとの
とうがらし
уцукуси я
новаки-но ато-но
тоогараси
Чем больше читаю Бусона, тем больше люблю его. Японские читатели уверяют, что в этом хайку заключена такая красота, что она прямо-таки щиплет глаза, подобно остроте перцев чили.
Бусон нарушает правила и использует в этом хайку целых два осенних сезонных символа: «новаки» (тайфун) и «тоогараси» (острый перец). Думаю, что такое вольное обращение с правилами может вызвать недовольство многих любителей хайку, однако для такого случая припасен симпатичный термин «кигасанари» — то есть наслоение сезонных слов. Мне кажется, что Бусону, талантливому живописцу, нравится и в поэтическом тексте работать слоями, подобно тому как бы он наслаивал почти одинаковые по цвету мазки своей кистью.
Старинное книжное слово «новаки» сейчас часто переводят как «тайфун», хотя его более точное определение — «сильный осенний ветер, пригибающий траву». Если принять это во внимание, то хайку наполняется дополнительными нюансами: читателю теперь легко представить контекст и визуализировать эти ярко-красные перцы, которые только что оголились под порывами ветра и были омыты сильным дождем, сопровождающим тайфуны. И все это на фоне чистейшего голубого неба — ведь после тайфуна, как правило, сразу же наступает ясная погода.
Бусон использует в этом хайку еще один хороший прием — заканчивает стихотворение существительным. Для этого в теории хайку тоже есть специальный термин «тайгэн-домэ», который в данном случае позволяет автору сделать акцент на ярко-красном перце, делая его красоту ещё более выразительной.
Осень это не всегда грусть-тоска и сожаление об ушедшем лете, но и ярчайшие зарисовки природы. Особенно если речь идет о японской осени.
Если осенью мне не хочется грустить, то я иду читать Бусона — поэта, который, в отличие от Басё, предпочитал запечатлевать красоту позитивную:
Ах, вы, красавцы!
Сразу же после тайфуна
Острые перцы
うつくしや
野分のあとの
とうがらし
уцукуси я
новаки-но ато-но
тоогараси
Чем больше читаю Бусона, тем больше люблю его. Японские читатели уверяют, что в этом хайку заключена такая красота, что она прямо-таки щиплет глаза, подобно остроте перцев чили.
Бусон нарушает правила и использует в этом хайку целых два осенних сезонных символа: «новаки» (тайфун) и «тоогараси» (острый перец). Думаю, что такое вольное обращение с правилами может вызвать недовольство многих любителей хайку, однако для такого случая припасен симпатичный термин «кигасанари» — то есть наслоение сезонных слов. Мне кажется, что Бусону, талантливому живописцу, нравится и в поэтическом тексте работать слоями, подобно тому как бы он наслаивал почти одинаковые по цвету мазки своей кистью.
Старинное книжное слово «новаки» сейчас часто переводят как «тайфун», хотя его более точное определение — «сильный осенний ветер, пригибающий траву». Если принять это во внимание, то хайку наполняется дополнительными нюансами: читателю теперь легко представить контекст и визуализировать эти ярко-красные перцы, которые только что оголились под порывами ветра и были омыты сильным дождем, сопровождающим тайфуны. И все это на фоне чистейшего голубого неба — ведь после тайфуна, как правило, сразу же наступает ясная погода.
Бусон использует в этом хайку еще один хороший прием — заканчивает стихотворение существительным. Для этого в теории хайку тоже есть специальный термин «тайгэн-домэ», который в данном случае позволяет автору сделать акцент на ярко-красном перце, делая его красоту ещё более выразительной.
Я уже как-то делилась этим свитком авторства Ито Дзякутю, но сегодня решила повторить его.
В прошлый раз я иллюстрировала им хайку про груши, но в этот раз предлагаю обратить внимание на яркий перец на переднем плане.
Этот свиток был найден не так давно в Европе и впервые будет показан широкой публике уже в октябре этого года.
Я тоже надеюсь попасть на эту выставку в Киото в музее Фукуда в ноябре. Собираюсь потратить пару часов, разглядывая около 40 видов овощей и фруктов
В прошлый раз я иллюстрировала им хайку про груши, но в этот раз предлагаю обратить внимание на яркий перец на переднем плане.
Этот свиток был найден не так давно в Европе и впервые будет показан широкой публике уже в октябре этого года.
Я тоже надеюсь попасть на эту выставку в Киото в музее Фукуда в ноябре. Собираюсь потратить пару часов, разглядывая около 40 видов овощей и фруктов