28 сентября – Всемирный день права на аборт
В 1871 в этот день в Бразилии приняли акт, благодаря которому бразильянки получили право делать аборты и иметь право не заводить ребенка. В этот день с 2015 года ВОЗ и правозащитные НКО от более, чем 80 стран, выступают в защиту женского репродуктивного выбора и права распоряжаться собственным телом.
В России все сильнее ухудшается ситуация с репродуктивными правами, например, с интервенцией РПЦ и обсуждаемым в Госдуме законопроектом запрета «движения чайлдфри», который потенциально поставит под угрозу каждого, у кого нет детей.
Эксперты РБК еще в прошлом году писали, что ограничение права на аборт не приведет к увеличению рождаемости и наоборот послужит росту подпольных абортов, повышению женской и младенческой смертности и ухудшению репродуктивного здоровья женщин. Активистки из различных российских феморганизаций все чаще призывают обратить внимание на проблему, организовывают акции, проводят митинги.
Одна из таких акций все больше набирает популярность в сети – петиция за право на аборт. Она направлена на защиту права женщин на безопасное и доступное прерывание беременности, а также на противодействие законодательным инициативам, ограничивающим доступ к абортам и информации о них. Призываем ее подписать!
Помните, несмотря на различные ограничения и угрозы правозащитное движение готово дать соответствующую помощь вам и вашим близким. Вы можете обратиться за бесплатной юридической консультацией, любой достоверной информацией о безопасном прерывании беременности, а также по срочным кризисным вопросам на горячую линию проекта «Право на аборт».
#28сентября
В 1871 в этот день в Бразилии приняли акт, благодаря которому бразильянки получили право делать аборты и иметь право не заводить ребенка. В этот день с 2015 года ВОЗ и правозащитные НКО от более, чем 80 стран, выступают в защиту женского репродуктивного выбора и права распоряжаться собственным телом.
В России все сильнее ухудшается ситуация с репродуктивными правами, например, с интервенцией РПЦ и обсуждаемым в Госдуме законопроектом запрета «движения чайлдфри», который потенциально поставит под угрозу каждого, у кого нет детей.
Эксперты РБК еще в прошлом году писали, что ограничение права на аборт не приведет к увеличению рождаемости и наоборот послужит росту подпольных абортов, повышению женской и младенческой смертности и ухудшению репродуктивного здоровья женщин. Активистки из различных российских феморганизаций все чаще призывают обратить внимание на проблему, организовывают акции, проводят митинги.
Одна из таких акций все больше набирает популярность в сети – петиция за право на аборт. Она направлена на защиту права женщин на безопасное и доступное прерывание беременности, а также на противодействие законодательным инициативам, ограничивающим доступ к абортам и информации о них. Призываем ее подписать!
Помните, несмотря на различные ограничения и угрозы правозащитное движение готово дать соответствующую помощь вам и вашим близким. Вы можете обратиться за бесплатной юридической консультацией, любой достоверной информацией о безопасном прерывании беременности, а также по срочным кризисным вопросам на горячую линию проекта «Право на аборт».
#28сентября
Есть ли ситуации, когда государство может запретить женщине делать аборт?
Anonymous Poll
4%
Если отец ребенка против прерывания беременности
0%
Если у этого государства плохая демографическая ситуация
9%
Если на то есть медицинские показания
46%
Абортов по желанию не должно быть вообще
45%
Никто не вправе лишать женщину права на аборт
1%
Другое (поясню в комментариях)
Говорит НеМосква
До 11 возросло число погибших от взрыва на АЗС в Дагестане — из-под обломков извлекли еще одно тело Среди погибших есть два ребенка. Еще 22 человека пострадали — все они доставлены в больницы. 28 сентября в республике объявлено днем траура, сообщил глава…
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
По миллиону рублей получат семьи погибших при взрыве на АЗС в Махачкале
От 250 тысяч до 500 тысяч рублей получат пострадавшие, сообщил глава Дагестана Сергей Меликов.
По последним данным, дома, прилегающие к месту взрыва не пострадали. Следов взрывчатых веществ на месте ЧП не обнаружено. Разбор завалов продолжается.
Меликов уточнил, что ранее на взорвавшейся АЗС были выявлены нарушения. Впоследствии их устранили.
UPD: Пожар на АЗС ликвидирован, сообщили в МЧС РФ.
UPD: В Махачкале задержан владелец заправки — 30-летний Марат Джанхуватов. Его везут на допрос.
От 250 тысяч до 500 тысяч рублей получат пострадавшие, сообщил глава Дагестана Сергей Меликов.
По последним данным, дома, прилегающие к месту взрыва не пострадали. Следов взрывчатых веществ на месте ЧП не обнаружено. Разбор завалов продолжается.
Меликов уточнил, что ранее на взорвавшейся АЗС были выявлены нарушения. Впоследствии их устранили.
UPD: Пожар на АЗС ликвидирован, сообщили в МЧС РФ.
UPD: В Махачкале задержан владелец заправки — 30-летний Марат Джанхуватов. Его везут на допрос.
Кто я: читаем книги недели
Сегодня внимание двум романам, героям которых очень сложно искать себя.
Кормак Маккарти. Саттри — М.: Иностранка, 2024
Первая причина обратить внимание на роман, который считается одним из важных в творчестве Кормака Маккарти, в том, что книга вышла на русском языке впервые, вторая — в том, что она считается чуть ли не автобиографической, ну а третья определена эпохальным масштабом Маккарти-писателя. Кормак Маккарти начал работу над романом ещё в конце пятидесятых, опубликовал его в 1979 году, а в интервью более поздних лет признавался, что многое списано с его юности. К автофикшену текст, впрочем, отнести не получится, несмотря на биографические совпадения — от жизненных эпизодов до мест обитания Маккарти и его героя. "Саттри" — выдуманная и очень атмосферная история одиночки, который тратит отведённое ему время на попойки и друзей-маргиналов, но, по сути, ищет себя, убегая из своей прошлой благополучной жизни.
"В тот год была саранча. Она выла в зеленых деревьях, как пантеры, барахталась падшими сотнями на лице реки".
Петер Фламм. Я? — М.: Corpus, 2024
Бегству посвящён и нашумевший в 1926 году, но потом забытый роман Петера Фламма. Фламм — псевдоним психиатра и писателя Эриха Моссе, покинувшего нацистскую Германию в 1933 году. В центре — история военного врача, который, вернувшись домой после окончания Первой мировой, всё не может убедить себя в том, что он, Ханс Штерн, жив. Или это не он жив, а пекарь Вильгельм Беттух, который похитил паспорт и личность убитого сослуживца? Практически с первых строк читатель попадает в ловушку суперпозиции, и выбраться из неё ему не удаётся вплоть до конца повествования. Да и в конце не очень-то удастся: "Я?" — это одновременно профессионально воссозданная картина постравматического стрессового расстройства, и модернистское высказывание о пределах человеческого.
"Я у двери, распахиваю ее, кромешная тьма, никого нет, может, мне послышалось, может, просто горячая кровь шумит в ушах, или мины из боя, а может, я мёртв..."
#книги_немосква
Сегодня внимание двум романам, героям которых очень сложно искать себя.
Кормак Маккарти. Саттри — М.: Иностранка, 2024
Первая причина обратить внимание на роман, который считается одним из важных в творчестве Кормака Маккарти, в том, что книга вышла на русском языке впервые, вторая — в том, что она считается чуть ли не автобиографической, ну а третья определена эпохальным масштабом Маккарти-писателя. Кормак Маккарти начал работу над романом ещё в конце пятидесятых, опубликовал его в 1979 году, а в интервью более поздних лет признавался, что многое списано с его юности. К автофикшену текст, впрочем, отнести не получится, несмотря на биографические совпадения — от жизненных эпизодов до мест обитания Маккарти и его героя. "Саттри" — выдуманная и очень атмосферная история одиночки, который тратит отведённое ему время на попойки и друзей-маргиналов, но, по сути, ищет себя, убегая из своей прошлой благополучной жизни.
"В тот год была саранча. Она выла в зеленых деревьях, как пантеры, барахталась падшими сотнями на лице реки".
Петер Фламм. Я? — М.: Corpus, 2024
Бегству посвящён и нашумевший в 1926 году, но потом забытый роман Петера Фламма. Фламм — псевдоним психиатра и писателя Эриха Моссе, покинувшего нацистскую Германию в 1933 году. В центре — история военного врача, который, вернувшись домой после окончания Первой мировой, всё не может убедить себя в том, что он, Ханс Штерн, жив. Или это не он жив, а пекарь Вильгельм Беттух, который похитил паспорт и личность убитого сослуживца? Практически с первых строк читатель попадает в ловушку суперпозиции, и выбраться из неё ему не удаётся вплоть до конца повествования. Да и в конце не очень-то удастся: "Я?" — это одновременно профессионально воссозданная картина постравматического стрессового расстройства, и модернистское высказывание о пределах человеческого.
"Я у двери, распахиваю ее, кромешная тьма, никого нет, может, мне послышалось, может, просто горячая кровь шумит в ушах, или мины из боя, а может, я мёртв..."
#книги_немосква
Forwarded from Очевидцы
«Сюда не падают бомбы»
Подписчик из Томска уже рассказывал четыре истории конформизма своих знакомых. В новом письме он говорит о рутинизации войны и о том, как мало осталось желающих в ней участвовать. Если вам тоже есть, что сказать — пишите на почту [email protected] или в telegram @ochevidcy_bot Можно анонимно.
— Вы наверняка слышали, читали и, возможно, сами писали или произносили фразу: «Война рутинизируется». А как это происходит? Очень просто — ежесекундным присутствием. Утром проснулся, открыл телеграм, читаешь новости. Там — прилеты, взрывы, вернувшиеся домой убийцы.
Едешь на работу, по дороге — три-четыре билборда с рекламой контракта на «СВО». Радио уже не слушаешь: там обязательно, даже на самых музыкальных и развлекательных станциях, нет-нет да и воткнут рекламу, или в новостях расскажут: «…губернатор объявил об увеличении региональных выплат подписавшим контракт с Министерством обороны…»
Приехал на работу. Опять эти телячьи глаза. Формально она — мой начальник, но у нее сын призывного возраста, и она все время за него боится. А он уезжать не хочет. Денег на взятку нет: сейчас такие тарифы, что я вообще не представляю, у кого такие деньги могут быть. И я выслушиваю ее ежедневный «плач», потому что когда-то ходил на оппозиционные марши, и она уверена, что я ее «не сдам».
Обед. Другой коллега тоже хочет выговориться. У него брат поехал на войну — сам, за деньгами. Губернатор же увеличил выплаты. Они с матерью переживают. От брата нет вестей. А братова жена «так и мечтает, чтобы он погиб, чтобы получить деньги». Я не уверен, что это правда: коллега склонен к пессимизму и голословным суждениям.
Даже телефонный звонок с неизвестного номера, который раньше пытался впарить мне кредитку или развести через «службу безопасности» Сбербанка, теперь предлагает подписать тот самый контракт.
Я, кстати, понял, почему на войну тянут через контракт, даже срочников. Это контракт с Ним! С тем, кто покупает не жизни, а души. Покупает легко, за деньги. Правда, не докторы Фаусты ему сейчас достаются, ребята попроще, с бытовыми запросами. Но хватит лирики.
После работы дома ребенок рассказывает, что к ним приводили нового ветерана. Какой это был «кринж», как он выдал им зазубренную речь, а потом начал рассказывать, как его отряд в бою «ликвидировал 250 единиц противника». Один мальчик спросил: «А единицы противника — это люди?», «А что значит ликвидировали?». Ветеран сказал, что это значит «зачистили», но мальчик не унимался. В итоге его вывели из класса и вызвали родителей.
А я сижу и думаю: «А если мое дите такое ляпнет, меня вызовут? Как я буду действовать?» Мысль эта холодная и склизкая, аж передергивает.
И просмотр телеграма перед сном не оставляет сомнений, что война есть.
Но между этим всем идет обычная жизнь. Самая обыкновенная. За эти почти три года мы трижды справили день рождения ребенка. Свои нет, не хочется. Но каждый день, несмотря на все это вокруг, я все-таки делаю свою работу, хожу в магазины, вот на выставку ходили, на концерт в прошлом году. Читаем книги, смотрим сериалы, обсуждаем и то, и другое. Встречаемся с друзьями и выпиваем. Ходим в кафе. В кино иногда. Покупаем новую бытовую технику, одежду и прочее. Лечим собаку.
И вот так война становится частью пейзажа. То, что здесь не рвутся бомбы и не прилетают ракеты, не делает войну менее реальной или менее страшной. Ведь эта повсеместная реклама контракта — не от хорошей жизни. Любому понятно: на фронте остро не хватает людей. Все, кто готов был торгануть своей жизнью, кому всё равно, куда и зачем, лишь бы свалить из своей безнадеги, — в общем-то закончились. Остаются те, кого деньгами в убийцы и пушечное мясо не затащишь. Те, у кого есть что и кого терять. У кого есть принципы и совесть. И их надо как-то затащить в эту мясорубку.
И вскоре они перестанут миндальничать и прикидываться. К этому невозможно быть готовым. Сам себе говоришь: «Нет, я не пойду, сбегу, сяду, что угодно, только не…» А когда припрет, никто не знает, как себя поведешь. И это самое страшное — здесь, где не падают бомбы и не прилетают ракеты.
Писк из-под крышки.
Подписчик из Томска уже рассказывал четыре истории конформизма своих знакомых. В новом письме он говорит о рутинизации войны и о том, как мало осталось желающих в ней участвовать. Если вам тоже есть, что сказать — пишите на почту [email protected] или в telegram @ochevidcy_bot Можно анонимно.
— Вы наверняка слышали, читали и, возможно, сами писали или произносили фразу: «Война рутинизируется». А как это происходит? Очень просто — ежесекундным присутствием. Утром проснулся, открыл телеграм, читаешь новости. Там — прилеты, взрывы, вернувшиеся домой убийцы.
Едешь на работу, по дороге — три-четыре билборда с рекламой контракта на «СВО». Радио уже не слушаешь: там обязательно, даже на самых музыкальных и развлекательных станциях, нет-нет да и воткнут рекламу, или в новостях расскажут: «…губернатор объявил об увеличении региональных выплат подписавшим контракт с Министерством обороны…»
Приехал на работу. Опять эти телячьи глаза. Формально она — мой начальник, но у нее сын призывного возраста, и она все время за него боится. А он уезжать не хочет. Денег на взятку нет: сейчас такие тарифы, что я вообще не представляю, у кого такие деньги могут быть. И я выслушиваю ее ежедневный «плач», потому что когда-то ходил на оппозиционные марши, и она уверена, что я ее «не сдам».
Обед. Другой коллега тоже хочет выговориться. У него брат поехал на войну — сам, за деньгами. Губернатор же увеличил выплаты. Они с матерью переживают. От брата нет вестей. А братова жена «так и мечтает, чтобы он погиб, чтобы получить деньги». Я не уверен, что это правда: коллега склонен к пессимизму и голословным суждениям.
Даже телефонный звонок с неизвестного номера, который раньше пытался впарить мне кредитку или развести через «службу безопасности» Сбербанка, теперь предлагает подписать тот самый контракт.
Я, кстати, понял, почему на войну тянут через контракт, даже срочников. Это контракт с Ним! С тем, кто покупает не жизни, а души. Покупает легко, за деньги. Правда, не докторы Фаусты ему сейчас достаются, ребята попроще, с бытовыми запросами. Но хватит лирики.
После работы дома ребенок рассказывает, что к ним приводили нового ветерана. Какой это был «кринж», как он выдал им зазубренную речь, а потом начал рассказывать, как его отряд в бою «ликвидировал 250 единиц противника». Один мальчик спросил: «А единицы противника — это люди?», «А что значит ликвидировали?». Ветеран сказал, что это значит «зачистили», но мальчик не унимался. В итоге его вывели из класса и вызвали родителей.
А я сижу и думаю: «А если мое дите такое ляпнет, меня вызовут? Как я буду действовать?» Мысль эта холодная и склизкая, аж передергивает.
И просмотр телеграма перед сном не оставляет сомнений, что война есть.
Но между этим всем идет обычная жизнь. Самая обыкновенная. За эти почти три года мы трижды справили день рождения ребенка. Свои нет, не хочется. Но каждый день, несмотря на все это вокруг, я все-таки делаю свою работу, хожу в магазины, вот на выставку ходили, на концерт в прошлом году. Читаем книги, смотрим сериалы, обсуждаем и то, и другое. Встречаемся с друзьями и выпиваем. Ходим в кафе. В кино иногда. Покупаем новую бытовую технику, одежду и прочее. Лечим собаку.
И вот так война становится частью пейзажа. То, что здесь не рвутся бомбы и не прилетают ракеты, не делает войну менее реальной или менее страшной. Ведь эта повсеместная реклама контракта — не от хорошей жизни. Любому понятно: на фронте остро не хватает людей. Все, кто готов был торгануть своей жизнью, кому всё равно, куда и зачем, лишь бы свалить из своей безнадеги, — в общем-то закончились. Остаются те, кого деньгами в убийцы и пушечное мясо не затащишь. Те, у кого есть что и кого терять. У кого есть принципы и совесть. И их надо как-то затащить в эту мясорубку.
И вскоре они перестанут миндальничать и прикидываться. К этому невозможно быть готовым. Сам себе говоришь: «Нет, я не пойду, сбегу, сяду, что угодно, только не…» А когда припрет, никто не знает, как себя поведешь. И это самое страшное — здесь, где не падают бомбы и не прилетают ракеты.
Писк из-под крышки.
В Приморье гражданин Австралии по «указу о традиционных ценностях» останется в России
Марк Лоу — первый иностранец во Владивостоке, который воспользовался документом упрощающим визовый режим для иностранцев, разделяющих традиционные российские ценности.
«Живущий во Владивостоке по причине брака с россиянкой и любви к русской культуре, выразил недовольство либеральными тенденциями Запада и предпочел Россию для дальнейшей жизни» — отмечают местные журналисты.
Согласно новому закону, сознательные иностранцы получить упрощенную визу, право на временное пребывание, а через год им могут дать бессрочный вид на жительство.
Марк Лоу — первый иностранец во Владивостоке, который воспользовался документом упрощающим визовый режим для иностранцев, разделяющих традиционные российские ценности.
«Живущий во Владивостоке по причине брака с россиянкой и любви к русской культуре, выразил недовольство либеральными тенденциями Запада и предпочел Россию для дальнейшей жизни» — отмечают местные журналисты.
Согласно новому закону, сознательные иностранцы получить упрощенную визу, право на временное пребывание, а через год им могут дать бессрочный вид на жительство.
Никто не пришел
Никто не присоединился к крестному ходу в поддержку участников войны в Украине, который накануне провел в Новочебоксарске житель Чувашии Евгений Козлов.
Козлов известен тем, что дошел с трехметровым крестом от Чувашии до Московской области в память о друге, который погиб на войне.
Евгений провел уже несколько таких мероприятий в разных храмах республики. Обычно каждый крестный ход начинался с того, что мужчина приезжал утром к месту события, перед этим предупредив за несколько дней ответственных церковных лиц о своем визите и его цели. После утренней службы трехметровый крест вносился в здание церкви, а вечером вместе с прихожанами проводится крестный ход.
Но в новочебоксарском храме ситуация сложилась иначе, пишет местное издание «Новости Чувашии/Новости Чебоксар». Евгений пообщался со священнослужителями, а те ему сказали, что о планируемом крестном ходе им ничего не известно.
В итоге Евгению разрешили внести его крест во двор собора и самому обойти вокруг здания. На этом новочебоксарский крестный ход в поддержку «СВО» и был завершен.
Единственный, кто, помимо Евгения принял участие в крестном ходе — работник собора, который шел за Евгением.
Фото: портал ПроГород
Никто не присоединился к крестному ходу в поддержку участников войны в Украине, который накануне провел в Новочебоксарске житель Чувашии Евгений Козлов.
Козлов известен тем, что дошел с трехметровым крестом от Чувашии до Московской области в память о друге, который погиб на войне.
Евгений провел уже несколько таких мероприятий в разных храмах республики. Обычно каждый крестный ход начинался с того, что мужчина приезжал утром к месту события, перед этим предупредив за несколько дней ответственных церковных лиц о своем визите и его цели. После утренней службы трехметровый крест вносился в здание церкви, а вечером вместе с прихожанами проводится крестный ход.
Но в новочебоксарском храме ситуация сложилась иначе, пишет местное издание «Новости Чувашии/Новости Чебоксар». Евгений пообщался со священнослужителями, а те ему сказали, что о планируемом крестном ходе им ничего не известно.
В итоге Евгению разрешили внести его крест во двор собора и самому обойти вокруг здания. На этом новочебоксарский крестный ход в поддержку «СВО» и был завершен.
Единственный, кто, помимо Евгения принял участие в крестном ходе — работник собора, который шел за Евгением.
Фото: портал ПроГород
О чем говорила «НеМосква» 28 сентября? Подведем итоги субботы:
— Число погибших при взрыве на АЗС в Дагестане достигло 13 человек. Собрали последние обновления — здесь;
— Томская мэрия потребовала убрать памятные столбы с именами расстрелянных в начале 1920-х годов;
— В Уфе уничтожают остатки уникального монастырского комплекса XVI века и старинное кладбище;
— Сергей Собянин рассказал, какие регионы свяжут с Москвой сетью наземного метро;
А также подпишите петицию за право женщин на аборт, слушайте атмосферные песни романтиков из Калининграда, читайте нашу новую книжную подборку — романы, героям которых очень сложно искать себя.
Спасибо, что читаете нас! А если еще нет — подписывайтесь на @govorit_nemoskva
— Число погибших при взрыве на АЗС в Дагестане достигло 13 человек. Собрали последние обновления — здесь;
— Томская мэрия потребовала убрать памятные столбы с именами расстрелянных в начале 1920-х годов;
— В Уфе уничтожают остатки уникального монастырского комплекса XVI века и старинное кладбище;
— Сергей Собянин рассказал, какие регионы свяжут с Москвой сетью наземного метро;
А также подпишите петицию за право женщин на аборт, слушайте атмосферные песни романтиков из Калининграда, читайте нашу новую книжную подборку — романы, героям которых очень сложно искать себя.
Спасибо, что читаете нас! А если еще нет — подписывайтесь на @govorit_nemoskva